Текст книги "Фатум (СИ)"

Автор книги: Miss_Windrunner

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 83 страниц)

Раньше скорбь Николь была светлой, но теперь и туда пробрался мрак. Она не просто не ценила того, что имела. Она сама, своими руками уничтожила все, что у нее было. Она убийца. Так достойна ли она идти дальше? Достойна ли она продолжать жить, будет ли это благодарностью за потраченные тетей годы? Может, Николь-то как раз и следовало умереть от горя? Разве хотела бы Эбигейл Прайс, чтобы ее убийца продолжала жить полной жизнью?

Внезапно Николь осенило: а ведь это был выход! Дэвид предложил ей три варианта, ни один из которых не был как удобным, так и справедливым, так почему бы не выбрать четвертый? Все же было очевидно, ясно как день и ночь – Николь не заслуживала жить, а Зомби – умирать, так почему бы не убить двух зайцев сразу? По сути, девушке и не нужно сбегать, ей лишь необходимо успеть предупредить Зомби об опасности, а там – будь что будет. Пусть Дэвид убьет ее, плевать! Но зато шансы хоть как-то уравняются. И, кто знает, может, Арчеру даже удастся выиграть?

Вытерев слезы, девушка медленно поднялась на ноги. Теперь, когда ее мозг получил новую порцию работы, жалеть себя Николь было некогда: она скоро умрет, выплатит долг, и все будет кончено. Главное, успеть: первое – предупредить Зомби, второе – провести Демона. Последнее было куда сложнее, если учесть, что ее мысли больше ей не принадлежали: уважал Дэвид ее или нет, но если он почувствует, что она врет, он тут же залезет к ней в голову, и тогда – все, конец. Следовательно, оставалось только одно: не давать повода усомниться в себе.

– Кажется, ты готова дать ответ? – Николь вздрогнула, услышав за спиной знакомый сухой голос. Черт! Она не рассчитывала, что спектакль начнется так быстро!

– Мой паспорт у него, – девушка, пересиливая себя, повернулась к Дэвиду лицом: вряд ли он проникнется доверием к человеку, который не смотрит ему в глаза. – Как, по-твоему, я вернусь в Россию, если паспорт Вороновой Вероники Андреевны…

– У меня, – мужчина пристально всматривался в лицо Николь, и та призвала на помощь всю свою выдержку, чтобы не запаниковать. Неизвестно, что же Дэвид прочитал у нее на лбу, но что бы это ни было, его это удовлетворило. – Монро сдал ваше логово, помнишь? Я вычистил его. Твой паспорт у меня. Итак, стало быть, у нас с тобой мир?

– Нет, – Николь заметила, как собеседник снова напрягся. – Просто я не хочу умирать из-за какой-то инопланетной пиявки и ее отпрысков, учитывая, что вам всем все равно конец, – брови Дэвида слегка приподнялись, а в глазах читался немой вопрос. – Все просто, Дэвид: твоего отца посадили в трюму на пожизненный – живым ему оттуда не выйти. Арчеру тоже конец: останется здесь – ты его убьешь; вернется восвояси – его убьют свои же, тем более, прецедент уже имеется. Ну а ты… Ты собираешься свалить на планету, которая вот-вот загнется, забрав тебя и всю прочую инопланетную нечисть с собой. Очень надеюсь, что тебе будет больно. Адски, – Николь, которую молчание Дэвида подстегивало все сильнее, хлюпнула носом и продолжила. – Не будет у нас с тобой никакого мира, ясно? Ты – убийца и чудовище, и я ненавижу тебя. Но все же не настолько, чтобы умирать из-за этого.

По-хорошему, девушке даже не верилось, что она осмелилась сказать что-то подобное. Но, с другой стороны, если бы она безропотно согласилась на условия Демона, разве это не выглядело бы слишком подозрительно? Даже Николь, и та бы засомневалась, а она была не из догадливых, о чем ей постоянно кто-нибудь напоминал.

– Ты взрослеешь, – мужчина, наконец, прервал молчание и первым отвернулся от девушки. – Кажется, все эти потрясения идут тебе только на пользу: наконец-то я слышу рассуждения здравомыслящего человека, – мужчина, на ходу расстегивая рубашку, направился к ванной. – Я знал, что мы придем к пониманию.

– Постой, – девушка еле поборола желание скрестить пальцы на удачу: она знала, что ходит по острию ножа, и что одно неверное слово могло испортить все ее планы. Хотя, какие там планы: у нее была лишь задумка, а над тем, как ее исполнить, ей предстояло хорошенько подумать. – Мне нужны гарантии.

Дэвид замер, и развернулся к Николь: из-под черной ткани выглядывал плоский живот и развитые грудные мышцы, покрытые черной порослью. Почему-то девушка даже не сомневалась в том, что у обоих братьев были скульптурные тела. Интересно, это – результат изнурительных тренировок или гены?

– Гарантии?

– Гарантии, – кивнула та, отводя глаза от пресса мужчины. – Что если ты проиграешь? Что мне делать, если Зомби прикончит тебя? Может, ты и сильнее, но ты сам говорил – его обучали, а тебя нет. Что если мне и не придется ему помогать, и он без посторонней помощи надерет тебе зад?

– Не надерет, – после небольшой паузы ответил Дэвид. Вообще-то, он сам такой мысли даже и не допускал, но все же был рад, что девушка затронула эту тему. – Во-первых, я сильнее.

– Это я уже слы…

– Во-вторых, – громче продолжал он, – у меня все его оружие, которое оставалось в пещере, – мужчина не без удовольствия отметил смущение девушки: он все еще не был уверен в том, что она так просто решила пойти на сделку. Проблема же заключалась в том, что узнать наверняка он этого не мог: ему оставалось только надеяться, что Николь сама себя накрутила так, что не посмеет ослушаться его. Черт, ну почему его силы начали изменять ему в самый неподходящий момент?! Ведь, на самом деле, не зависть, не слава и не желание познакомиться с отцом подтолкнули Дэвида к активным действиям: это сделали его способности. Когда он только начал изучать хранителей (не без помощи Монро, разумеется), он открыл не очень утешительные для себя факты: телепаты, как правило, жили гораздо меньше своих коллег. Дольше всех жили иксы, потом шли бэшки, затем провидцы. Тогда Дэвид не придавал этому значения, тем более, что среди гибридов никакой тенденции выявлено не было, однако, потом все изменилось. Его стали мучить мигрени и головные боли, и чем больше и чаще он пользовался своими способностями (а он злоупотреблял этим с тех пор, как научился ими управлять), тем сильнее была боль. Происходящее совершенно ему не нравилось, как и то, что на Земле решения он найти не мог: если кто-то и мог ему помочь, то только другие хранители, следовательно, ему было необходимо попасть на Эстас. А месть стала лишь приятным дополнением. Точнее, не месть, а наведение порядка: ибо, что бы Дэвид ни творил, это не могло сравниться с преступлением Эбигейл Прайс; и как бы он ни слабел, даже в таком состоянии он все еще превосходил своего брата, а, значит, был куда достойнее носить титул Избранного. – В-третьих, у меня есть ты: даже если ты не станешь мне помогать, одно твое присутствие будет лучше любого отвлекающего маневра. Ты – мой живой щит, Никки. И, наконец, в-четвертых, – мужчина стянул с себя рубашку и, скомкав, бросил ее на кровать, – даже если произойдет чудо, и я проиграю, ты всегда можешь сказать, что была под внушением: он не телепат и не сможет узнать наверняка, врешь ты или нет.

– Не думаю, что я успею сказать хоть что-то до того, как он начнет душить меня…

– А я думаю, что ты успеешь сказать гораздо больше.

– В смысле? – Николь снова приложила немало усилий, чтобы отвести глаза от торса собеседника и направить их куда-нибудь повыше.

– Если верить Монро, то у Дэни что-то вроде комплекса супергероя, а потому, если он все же заявится сюда, то уж точно не за тем, чтобы прикончить тебя. И если ты сама не начнешь кричать направо и налево о нашей с тобой договоренности, то все с тобой будет хорошо. Кроме, разве что, необходимости всю жизнь скрываться от полиции, – хмыкнул Дэвид, скрываясь за ширмой. – Но все это пустой треп, Никки: уверяю тебя, у моего братца против меня нет ни единого шанса.

На этом обсуждение было прервано: из ванной раздался шум воды, и Николь смогла выдохнуть. Пусть девушка не могла знать наверняка, купился мужчина на ее игру или нет, времени на разбор полетов у нее не было. Зато появилось некое подобие плана. Может, пока у Зомби и не было шансов против Дэвида, но это было до того, как в игру включилась Николь Кларк. Ибо прежде чем испустить дух, девушка твердо намерилась уравнять шансы соперников, начав с лишения Демона главного преимущества – телепатии. Тем более, мужчина, сам того не зная, подкинул ей идею: таблетки. Если не было смысла пить их внушаемому, то почему бы не напоить ими внушающего? Что, если колеса смогут притупить способности Дэвида достаточно для того, чтобы помешать ему читать мысли Зомби? Это Николь и собиралась выяснить.

====== Глава 38 Дураки ======

В кромешной тьме, сидя на полу, девушка вертела в руках то, что несколькими часами ранее достала из собственной ноги: Николь была больше, чем уверена, что эта бусинка была чем-то вроде маячка, с помощью которого Зомби и вычислил ее тогда, когда она пряталась в лесном сарае с Лизуном и Грелкой. Пожалуй, девушка бы даже разозлилась на Арчера за такое бесцеремонное вмешательство в ее жизнь, но просто не могла: кого она обманывала? Она вовсе не ненавидела Зомби, и уже почти перестала его бояться. Тот, к кому были обращены все вышеперечисленные чувства, сейчас мирно спал, спрятанный от ее глаз за занавеской.

Пока Дэвид принимал душ, Николь измельчила все оставшиеся таблетки и добавила порошок куда только было можно: в графин с водой, в кофе (хоть мужчина и не пил этот напиток), даже в некоторые контейнеры с едой, что она нашла в холодильнике. Разумеется, дозировку она выбрала небольшую: Никки понимала, что если Дэвид заподозрит что-то неладное, ее игре придет конец. Но, как назло, ее враг больше ничего не ел и не пил: весь вечер он провел за ноутбуком, не обращая на пленницу никакого внимания. Она спокойно выходила из коттеджа, гуляла по причалу, даже заходила в лес – мужчине было наплевать: как он и сказал, она могла делать что угодно, лишь бы это не мешало его собственным планам. Он даже позволил ей выпотрошить свою машину: в багажнике девушка обнаружила собственный чемодан, который она оставила в отеле, паспорт и (невероятно!) свой ужасный парик, который она потеряла, гуляя по потайным коридорам дядиного дома. Да, что ни говори, а Дэвид весьма ответственно относился к заметанию следов. Помимо ее чемодана, в машине оказалась спортивная сумка, которую девушка, не колеблясь, распахнула – вещи Зомби. Все те многочисленные папки, которые она сама не так давно штудировала, одежда, и странные средневековые штуки, которые Кей вечно напяливал и тренировался – Николь так и не поняла, как они работали и как назывались. Если бы не необходимость изображать из себя беспринципную перебежчицу, девушка непременно спрятала бы свои находки подальше от Дэвида, но, скрепя сердце, она сложила все обратно. Ну, хорошо, почти все. Среди всего того хлама, выкраденного Дэвидом, Николь обнаружила кое-что особенное: маленький мешочек из непонятного материала. На ощупь ткань напоминала кожу, но на этом сходства заканчивались: темно-синего цвета, материя была очень эластичной и растягивалась в зависимости от содержимого. Девушка даже умудрилась натянуть этот мешочек себе до локтя, хотя изначально он помещался у нее на ладони. Непроизвольно Николь вспомнила о своем светящемся поводке: интересно, у них там, на Эстасе, все делали таким эластичным? Неплохое изобретение, особенно, если применить данную технологию к изготовлению одежды. Однако внимание девушки привлек не сам чудо мешочек, а его содержимое: прозрачный, мутный камень неправильной формы размером со среднюю сливу. Он напоминал ледышку с небольшими вкраплениями, точно грязноватый снег. Снизу на камне был скол, лишивший Николь последних сомнений: это был амэл Арчера, а точнее то, что от него осталось. Девушка не знала, что ей двигало, но она без раздумий сунула мешочек к себе в карман: по какой-то необъяснимой причине она просто не хотела, чтобы камень оставался у Дэвида. Тем более, будь он важен, мужчина бы сразу прибрал его к рукам, а не свалил его с остальными пожитками.

Где-то снаружи ухнула сова, возвращая девушку к реальности: Николь вздрогнула и выронила жучок-бусинку, который тут же закатился под диван. Выругавшись, девушка неуклюже встала на четвереньки и начала шарить руками по полу – безрезультатно.

– Зашибись, – прошипела она и плюхнулась обратно на пятую точку. Сна не было ни в одном глазу, да и живот болел ужасно – будто у нее и без того проблем не было! Неизвестность буквально съедала ее изнутри: Николь не знала, верил ли ей Дэвид на самом деле или притворялся; не знала, придет ли Арчер за ней или нет, и, самое главное, она никак не могла определиться, а хотела ли она вообще, чтобы ее спасали. Если у Зомби была голова на плечах, то, разумеется, он не придет, что автоматически лишало Николь всякой ценности в глазах Дэвида: Демон убьет ее, вне сомнений. Если же Монро был прав, и Арчер не мог не спасать попавших в беду дурочек, то, вероятно, бзик Зомби сведет его в могилу. Ни тот, ни другой вариант девушку не устраивал, ибо в обоих случаях Дэвид оставался в выигрыше, а тот факт, что планета, на которую тот собирался на ПМЖ, скоро погибнет, не приносил девушке удовлетворения: она жаждала мести. Справедливости, как это называл Абрамс.

Будь у Николь больше информации, возможно, она смогла бы придумать что-то еще, помимо эфемерной попытки усыпить «третий глаз» Дэвида: в конце концов, единственное, что у нее было – это надежда, что лекарства достаточно размягчат мужчине мозг, чтобы тот не смог им нормально пользоваться. Не очень-то это обнадеживало.

– Знаешь, – девушка подскочила, больно ударившись головой о спинку дивана, за которым сидела, – а ведь он может и не прийти.

Дэвид, скрестив руки на груди, прислонился к прозрачной стене: там, где его обнаженное плечо касалось окна, стекло немного запотело. Мужчина был в пижамных штанах и майке, и Николь невольно задумалась, было ли полнейшее совпадение вкуса в выборе одежды у обоих братьев врожденным, или же обыкновенной случайностью. Да и вообще, с тех пор как девушка узнала о родстве двух мужчин, она непроизвольно сравнивала их по всем возможным параметрам. Оба брата были примерно одного роста и комплекции; оба были привлекательны и оба заставляли Николь чувствовать себя ничтожеством. На этом, пожалуй, сходства заканчивались. Дэвид был смуглым и темноволосым, небрежным и вечно хмурым; если бы Николь кто-то попросил описать его одним словом, она бы, не задумываясь, сказала «черный». Этот цвет превалировал во всем, что так или иначе относилось к тому человеку, с которым они в детстве гоняли соседских кур по двору: в его одежде, в его внешности, в его душе… Зомби же был совершенно иным: светлая кожа, пшеничные волосы, голубые глаза. Арчер всегда был гладко выбрит, что не переставало удивлять Николь: и как у него хватало времени следить за собой? Кажется, Эмбер называла таких мужчин-аккуратистов метросексуалами, но из ее уст это звучало, скорее, как недостаток, в то время, как Зомби… Нет, он не был метросексуалом, он был, скорее, хищником: его внешняя безупречность была частью его образа; приманкой, огоньком, на который летят светлячки. Так что если бы Николь попросили описать одним словом Арчера, она бы просто не смогла: слишком он был сложен для нее, многогранен.

– Если так, – девушка почувствовала, как по ее спине пробежал холодок: значит, Дэвид знал, о чем она думала? – Это что-то меняет? Для меня, я имею в виду.

– Не знаю, – мужчина смотрел в окно, на мерцающие в лунном свете волны.

– Убьешь меня?

– Нет, – он слегка наклонил голову, пытаясь разглядеть, где именно находилась собеседница. – Не думаю, что в этом есть необходимость.

– Но я же, вроде как, ценный свидетель? Слишком много знаю, слишком много видела…

– Это поправимо.

– А? – Николь подобрала ноги и вперила в мужчину, а точнее в его освещенный тусклым светом профиль, напряженный взгляд.

– Завтра вечером я отправляюсь на Эстас. Если мой брат не объявится до этого времени, я сотру все твои воспоминания за последние несколько дней. Ну, возможно, чуть больше, чтобы не было никакого внутреннего конфликта: не хочу, чтобы ты свихнулась. В общем, ты забудешь все, что произошло после того, как ты очнулась в российской больнице, и кое-что до этого: пожар, например, приезд этих, так называемых, американцев… Думаю, будет лучше, если ты будешь верить в то, что твои тетя и дядя погибли несколько лет назад в результате несчастного случая: тогда у тебя не возникнет желания возвращаться на родину. Я сделаю так, чтобы Воронова Вероника Андреевна была не просто именем в паспорте, а твоей новой жизнью, – каждое его слово звучало для Николь как приговор, но мужчина либо не понимал этого, либо просто игнорировал. – Я говорю тебе об этом сейчас, чтобы у тебя было время подумать о том, хочешь ли ты подкорректировать еще какие-то воспоминания: вдруг, ты захочешь забыть что-нибудь еще, например. Или кого-нибудь. Подумай хорошенько, Никки. У тебя есть шанс начать жизнь с чистого листа, буквально, а это – редкий подарок, поверь.

– Подарок? Вырвать кусок чьей-то жизни – это подарок??? – девушка поднялась на ноги, чувствуя, как внутри у нее все заклокотало. – Фактически, ты только что предложил стереть Николь Кларк, оставив на ее…на моем месте пустышку?!

– Не надо драмы, – Дэвид выставил вперед руку и устало вздохнул. – Включи голову, сестренка: та Николь Кларк, за которую ты цепляешься, – убийца, эмоционально нестабильная беженка, у которой за плечами только разбитая жизнь и море разочарований. Ты что, мазохистка? Забудь о том, что в тебя вдалбливали с детства, о том, что правильно, и что неправильно: это все относительно. Если жить с чувством вины и ненавистью ко всему миру – правильно, то, черт возьми, Никки, оно тебе надо? Какой смысл в праведной жизни, если она не несет с собой ничего, кроме боли и разрушения? Предложи мне кто-нибудь забыть о том, кто я, кто мои родители, кто забрал мое детство, думаешь, я бы отказался? Разве фальшивые, но приятные воспоминания хуже дерьмовых настоящих? – мужчина хмыкнул и снова вернулся к созерцанию ночного пейзажа. – Это все хваленая мораль и навязанные ею истины, вот что всех нас сковывает: ограничивают наши действия, даже наши мысли. Попытайся преодолеть этот барьер, Никки, и ты поймешь, что я не предлагаю тебе ничего неприемлемого. Спокойной ночи.

И не дав девушке возможности ответить, Дэвид оттолкнулся от стены и скрылся за занавеской, оставив Николь один на один с ее ужасом и неопределенностью перед лицом грядущего.

– Что это? – девушка приняла протянутый Дэвидом листок бумаги и развернула его. Пробежавшись глазами по первым строчкам, Никки почувствовала, как к горлу подступает комок. Ее руки задрожали в яростном порыве скомкать несчастный клочок и выбросить его в окно. Словно прочитав ее мысли, мужчина приказал: – Читай внимательно, Никки.

Вот так, всего за какое-то мгновенье девушка почувствовала, как ее надежда потухла окончательно – таблетки не подействовали. Три слова, Демон произнес всего три слова, даже не глядя при этом ей в глаза, но и этого оказалось достаточно для того, чтобы Николь, вопреки собственному нежеланию, начала читать сценарий своей новой жизни. Точнее, не ее, а Вороновой Вероники Андреевны: той, кем девушка скоро должна была стать.

В общем и целом, эта биографическая заметка мало чем отличалась от той, что Дэвид сообщил ей ночью, разве что деталей стало больше. Намного больше: все ее девятнадцать лет жизни были изложены на трех страницах формата А4, более того, они даже чем-то напоминали ее реальную историю, разве только в переводе гоблина. Николь со слезами на глазах читала страницу за страницей, чувствуя, как внутри нее что-то умирает. Пусть Дэвид и не собирался забирать из ее жизни кого бы то ни было, но он кардинально поменял все роли. Кощунство. Варварство. Дикость. Закончив читать, Николь почувствовала, как в ее голове что-то прояснилось, и она тут же разорвала сценарий в клочья; остервенело, сопровождая каждый рывок отчаянным стоном. Мужчина же продолжал равнодушно смотреть на дорогу.

– Зря ты так, Никки, ведь у тебя был шанс внести поправки, – Дэвид увернулся от бумажных клочков, которые запустила в него девушка. – А вот так лучше не делай, потому что я за рулем, и если ты будешь отвлекать меня, мы разобьемся.

– Меня это устраивает, – Николь, не отдавая себе отчет в том, что творила, дернулась к дверце в недвусмысленном намерении выпрыгнуть вон из машины. За секунду до того, как она коснулась ручки, раздался щелчок блокировки.

– Не делай глупостей, – мужчина устало вздохнул и, убрав одну руку с руля, высунул ее в окно. – Скоро все будет кончено: я отправлюсь домой, а ты получишь свою новую жизнь, и мы оба будем счастливы. Перейдем Рубикон, так сказать.

– Счастливы?? – девушка рассмеялась, чувствуя, как по щекам забежали слезы. Неужели это был конец? После всех ее страданий, неужели она не заслуживала поблажки? Черт, да лучше бы он просто убил ее. Убил и дал возможность встретиться со своей семьей в другой жизни, а не отнимал бы последние крохи, что у девушки оставались от нее! Да уж лучше прожить вечность с болью и тьмой в душе, но зная, что они твои, чем стать пустышкой. – Счастливы, ты говоришь?? Не будет никакого счастья, Дэвид, ни у тебя, ни у меня. Ты думаешь, ты самый умный, а? Думаешь, что все знаешь, да? Ничерта подобного!

– Интересно, – тоном, противоречащим сказанному, сказал тот, – и чего же я, по-твоему, не знаю?

– Да нихрена ты не знаешь, – прошипела Николь, отвернувшись от водителя. Она знала, что Дэвид уже принял окончательное решение и сейчас лишь пытался поддержать беседу. Что бы она ни сказала, что бы ни сделала, он останется таким же безучастным и спокойным. Это тупик. Прикусив губу, чтобы не расплакаться, Николь устремила отсутствующий взгляд в окно. За стеклом проносились деревья, поля, вдалеке блестело море, но девушка ничего из этого не замечала. Она смотрела на все это великолепие, но не видела его. – Не знаешь, кем был твой отец, – молчать было невыносимо. – Не знаешь, почему он в тюрьме. Не знаешь, почему, на самом деле, Зомби хочет остановить тебя… Ты ничего не знаешь, Дэвид. Ни-че-го.

– Ну так просвети меня, – а вот теперь в голосе мужчины зазвучал неподдельный интерес. Он даже закрыл окно, чтобы шум с улицы не проникал в салон. – Почему же мой братец так отчаянно хочет помешать мне вернуться домой? На самом деле, – на последней фразе мужчина передразнил интонацию девушки.

– Потому что ты уничтожишь Эстас, – забавно, но даже для Николь, которая знала, что это правда, сказанное показалось полнейшим бредом. Что уж там говорить о Дэвиде. – Один хранитель предсказал это еще до того, как ты родился. Поэтому Малик и оставил тебя здесь: чтобы не дать пророчеству сбыться. И нафиг ты Кею не сдался, понимаешь? Он знать не знает о том, что вы братья. Он не тебя остановить пытается, а дом свой спасти. Вот и все.

– Ты же не думаешь, что я в это поверю, правда? – иронично осведомился мужчина, повергая девушку в еще большее отчаяние: он был непробиваем. – Знаешь, если верить тебе, то хранители – кучка суеверных шизофреников.

– А так оно и есть, – Николь закрыла глаза в последней попытке абстрагироваться от реальности. В самом деле, какого черта она пытается сделать? Путь он валит ко всем чертям! Пусть валит на эту долбанную планету и сдохнет – туда ему и дорога. От судьбы, как говорится, не уйдешь.

Остаток пути они проделали в тишине, думая каждый о своем. Девушке даже удалось немного поспать: машину покачивало, да и бессонная ночь давала о себе знать. Лишь когда Николь почувствовала на своем плече ледяное касание, она поняла, что они прибыли на место.

– Вставай, – Дэвид, убедившись, что попутчица открыла глаза и даже начала реагировать на его голос, вышел из машины. Зевнув, девушка последовала его примеру, правда, не так быстро и грациозно: у нее затекла нога, да и перед глазами после сна все плыло. Прежде чем захлопнуть дверцу, Николь машинально бросила взгляд на светлое кожаное сидение: все-таки как же не вовремя проснулась ее женская природа!

– Где мы?

– Могу назвать долготу и широту, – Дэвид уже был метрах в тридцати от девушки. – Если тебе это о чем-то скажет.

Медленно, но уверенно, мужчина двигался прочь от гравийной дороги, прямо в густые заросли. Добравшись до первых деревьев, он принялся ощупывать стволы, совсем как полицейские при обыске.

– Что ты делаешь? – Николь не спешила приближаться, мысленно набрасывая пути отступления. Она понятия не имела, что это был за ритуал – пощупай дерево – но со стороны это выглядело, как очередное извращение. Интересно, был ли в медицине термин для подобного. Древофилия?

– Не говори глупостей, – не оборачиваясь, буркнул мужчина, переходя к следующему дереву.

– Не лезь в мою голову! – девушка инстинктивно отшатнулась назад, зажав уши руками. Будто это что-то меняло.

– Рубикон.

– Что???

– Рубикон, – повторил Дэвид, глядя Николь прямо в глаза. – Новое начало, не забудь.

– Кстати об этом, – девушка решительно не могла понять, к чему клонил ее собеседник, потому и решила сменить тему. – Ты там что-то говорил про коррективы? Так вот, я не хочу забывать о том, что ты – древолюб.

– Заткнись, Никки, – мужчина снова отвернулся, возвращаясь к древесным ласкам.

– Ты сам нач..Ай! Блин! – Николь, сама того не замечая, продолжала отступать назад, когда ее спина наткнулась на что-то твердое. Касание было мимолетным: раз – и Николь почувствовала, как через ее тело прошел электрический разряд. Ну, может, и не электрический, но вшторило девушку конкретно: дернувшись и взвизгнув от неожиданности, Николь отскочила в сторону, глазея по сторонам. – Что… что это было?!

– Экран, – Дэвид поднял с земли камень и бросил туда, куда продолжала пялиться Никки. Пролетев через всю полянку, камень вот-вот должен был скрыться в зеленых кронах, но… У самой кромки деревьев он наткнулся на препятствие: невидимая стена отразила удар, и, всего на секунду, Николь увидела, как деревья пошли рябью. Точно как помехи в телевизоре. – Что-то вроде силового поля, маскировка.

– О…откуда ты знаешь? – девушка, переминаясь с ноги на ногу и потирая обожженное плечо, стреляла глазами с Дэвида на этот, так называемый, экран и обратно. Ну вот и что ей теперь делать? Рискнуть поджариться при попытке к бегству или остаться в лапах психопата-древофила?

– Не я, – мужчина наконец-то нашел то, что искал: в стволе одного из деревьев, в дупле, действительно был пульт управления барьером. Все было в точности так, как Дэвид прочел в голове Дина Риверса. Осталось только проверить код.

Николь, вытянув шею, следила за манипуляциями мужчины и пыталась переварить полученную информацию. Но не успела она, как следует, испугаться, когда лес вдруг исчез. Секунду назад девушка смотрела на зеленые дебри, слышала шелест листьев и прочие звуки дикой природы, но, буквально по щелчку, все прекратилось. Деревья, кустарники, птичьи трели – будто мираж в пустыне, они растворились в воздухе.

– Неплохо, – хмыкнул Дэвид, скользя глазами по новому пейзажу: одноэтажное, облицованное металлическими листами темно-серого цвета, перед ними стояло некое сооружение, не имеющее ни окон, ни, на первый взгляд, дверей. Точно гигантская железная коробка, брошенная прямо посреди леса. К зданию примыкала обширная площадка, размером с половину футбольного поля, поделенная на сектора: взлетно-посадочная полоса – догадалась девушка.

– И много здесь таких…, – Николь даже не знала, как обозвать это место. Патриотизм и бурное негодование на какое-то время затмили ее страх: получается, что все это время, пришельцы преспокойненько обустраивали Землю под себя?! – Сколько здесь этих… вот этих, короче?!

– Без понятия, – мужчина, знания которого ограничивались содержимым мозгов Дина Риверса, тоже был бы не прочь это выяснить. – Не отставай, Никки.

– А я-то здесь зачем? – сохраняя дистанцию, девушка все же двинулась за проводником, постоянно натыкаясь на колючие кустарники и траву: могли бы и дорогу расчистить к своему убежищу, раз уж на то пошло! – Если ты отчаливаешь, а я вот-вот стану русской, которая, на секундочку, не знает русского, то какого черта я тут делаю? Или тут есть машина для телепорта, которая отправит меня прямиком в Россию?

– Не беспокойся, тебя проводят.

– Чего? Это как? – приглядевшись, Николь поняла, что ошиблась, и в здании все же были двери: высокие, металлические створки и горящая рядом с ним панель управления – вот куда направлялся Дэвид. – Послушай, такого уговора не…Дэвид?

Мужчина в нескольких метрах от входа замер. Точно охотничья собака, вставшая перед дичью в стойку в ожидании хозяина, Дэвид напрягся и принялся сканировать местность взглядом.

– Дэвид, что происходит? – Николь тоже осмотрелась, но ничего нового не увидела. Разве только застигнутого врасплох Демона. Вот уж действительно что-то из ряда вон. – Дэвид?

– Он здесь, – одними губами ответил тот, вынимая из-за пояса пистолет.

– Кто «он»? – спросила девушка, не подумав. Будто бы вариантов было много. – Зом..

Договорить Николь помешала чья-то рука, грубо зажавшая ей рот: девушку отнюдь не деликатно рванули назад, пока она не врезалась во что-то твердое. И горячее. Разумеется, она инстинктивно начала кричать и вырываться, но все ее невразумительные попытки вырваться были обречены на неудачу: силы не были равны. Дэвид выпал из поля зрения девушки, хотя она продолжала слышать его голос: он что-то кричал вслед. Злобно так, угрожающе.

– Да заткнись ты уже! – раздался у нее над ухом знакомый голос. По-хорошему, Николь уже поняла, кто ее похитил. Поняла, как только увидела выражение лица Демона. Поняла, когда почувствовала знакомый запах. Черт, а когда, собственно говоря, запах Зомби стал для нее знакомым?! Да, девушка все еще продолжала вырываться и попискивать, но не потому, что хотела вернуться к Дэвиду – вот уж нет, спасибо! – а просто, потому что до нее туго доходило: оно и понятно, ведь у нее кровь приливала не к голове, а к другому месту. – Твою мать, ниса, если ты сейчас же не прекратишь выры…

Николь попыталась стряхнуть с себя его руку, но Арчер лишь теснее прижал девушку к себе. Она задрала голову вверх, чтобы поймать его взгляд и показать, что она уже пришла в себя, но там, где они находились, было слишком темно. У самого потолка мигала красная лампочка – единственный источник света, бросавший тусклый свет на лицо мужчины, обозначая лишь его контур. Тут до Николь и дошло, что она вообще не имела понятия, куда Зомби ее утащил. Дэвид все еще что-то кричал, но голос его звучал глухо, будто между ними была толстенная стена: видимо, Николь была внутри бункера, а Демон – снаружи.