Текст книги "Фатум (СИ)"
Автор книги: Miss_Windrunner
сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 83 страниц)
– Прекрасно, – соврала девушка, смело встречая ненавидящий взгляд узурпатора. – Ну так что, Райли, я угадала? Ты – темный?
– Думаешь, я не знаю, чего ты добиваешься? – он ухмыльнулся.
– Разумеется, знаешь, – холодно улыбнулась девушка. – В этом-то и прелесть: как это ни парадоксально, мой психованный друг, но я, даже находясь в клетке, гораздо свободнее в своих действиях, чем ты. Я могу делать и говорить что угодно, а ты можешь похвастаться подобным? – Николь улыбнулась шире, видя, что, несмотря на напускное безразличие, Райли был на пределе. За последнюю неделю девушка хорошо изучила этого конкретного представителя инопланетной расы, а потому знала, что хладнокровие не было его сильной стороной. Как и рациональность. – Ты выслуживаешься перед престарелым иксом только лишь потому, что в прежней жизни он стоял выше тебя. Однорукий, самодовольный калека, он имеет тебя и таких, как ты, каждый день по несколько раз, а вы…, – Райли одним рывком сдавил девушке горло, чуть ли не шипя от гнева.
– Закрой свой поганый рот, шваль, – процедил он сквозь зубы, усиливая хватку.
– Или что? – Николь, покрасневшая и жадно глотавшая воздух, и не думала отступать. – Что ты сделаешь, Райли? Ты ничерта не можешь. Убьешь меня, и Морган посадит тебя на мое место.
– Проверим? – хватка стала еще сильнее, и у девушки потемнело в глазах.
– Давай, – из последних сил прошипела она. Но даже в ее сиплом голосе слышалось торжество. – Убей меня! Убей, и тогда тебя отымеет еще и Арчер! Он, Морган – все по очереди, – внезапно рука хранителя разжалась, и девушка грохнулась на колени, жадно глотая воздух и потирая шею. И улыбаясь. Что же, одна из ее гипотез подтвердилась: она действительно была неприкосновенна. Даже мертвый Арчер был ей полезен. – Вот видишь, Райли, об этом я и говорю. Ты – клоун. Ты ничего здесь не решаешь. Ты прогнулся еще сильнее, чем мы все, вместе взятые, – Николь обвела взглядом камеры. – Нам ограничили пространство, а тебе – волю. Вот я, ничтожество, валяюсь у твоих ног, безоружная, а что делаешь ты? Я облила тебя грязью перед всеми этими серыми, перед отбросами отбросов, и что? Что ты можешь сделать, Райли? – Николь хрипло рассмеялась. – Ни-че-го.
– Думаешь, ты неуязвима? – Райли присел на корточки; теперь лица собеседников были на одном уровне.
– Ты думаешь иначе?
– Увидим, – хмыкнул тот и, резко поднявшись на ноги, пулей вылетел из отсека. Николь, продолжая улыбаться, с кряхтением поднялась с колен.
– А, может, все-таки радиация, – подал голос Колос, подходя к девушке ближе. – Ты рехнулась?
Николь, рассмеявшись, покачала головой и плюхнулась на свой лежак.
– Отнюдь, моя голова ясна, как никогда.
– Что это было? – Колос, обдавая девушку своими благовониями, уселся рядом. Его настороженный взгляд скользил по лицу сокамерницы, на котором все еще играла торжествующая улыбка. – К чему это все? Чего ты добивалась?
Никки подняла на него глаза, но ответить не успела: это сделал их сосед из другой камеры.
– Поединок с Али, – пленник поймал взгляд девушки и кивнул своим мыслям. – Ты хочешь, чтобы он поставил тебя против Али. Так он сможет избавиться от тебя, не замарав руки, верно?
– Именно, – подтвердила девушка, забавляясь изумленной физиономией Колоса, который переводил округлившиеся глаза с нее на другого пленника и обратно.
– А не боишься?
– Нет, – после небольшой паузы ответила Николь. – Что мне терять?
Николь увернулась от очередной руки, высунувшейся меж прутьев камеры, и продолжила путь к арене. С обеих сторон доносились дикие возгласы рабов: либо голоса поддержки, либо – осмеяния. Точно обезумев, серые прилипали к решеткам своих камер, чтобы получше разглядеть очередной кусок мяса, который вели на поединок с Али. Кто-то из рабов провожал ее печальным взглядом, Николь могла поклясться, что видела, как кто-то плакал; кто-то просто хотел прикоснуться к девушке, веря, что это принесет ей удачу, но основная масса заключенных просто жаждала зрелищ. Несмотря на то, что они сами каждый день участвовали в подобной мясорубке, что они сами прекрасно знали, как, на самом деле, «весело» на арене, серые не отказывали себе в удовольствии посмотреть на то, как убивали кого-то другого. В такие вот моменты Николь начинала сомневаться в том, стоило ли человечество спасенья.
Наконец ряды зловонных камер остались позади, и перед девушкой открылась арена: небольшая круглая площадка, окруженная со всех сторон металлической сеткой, по которой во время поединка пускали ток, и освещенная со всех сторон огромными софитами. Николь послушно прошла к своему входу и позволила хранителю обыскать себя: в последнее время ее обыскивали чаще, чем за всю ее жизнь. Никки видела, что с другой стороны арены проходила похожая процедура, однако, как девушка ни вытягивала шею, разглядеть противницу ей не удалось. Зато вот табло со ставками было видно очень хорошо: на Николь не поставил никто. Усмехнувшись, девушка покачала головой: с одной стороны, победить при таких ставках было бы невероятно красиво и эффектно; с другой – состояние, которое она таким образом заработает, все равно перейдет к Моргану. Дилемма-таки.
Обыскав «гладиатора», хранитель отцепил от нее поводок и грубо втолкнул ее в клетку: шоу начинается. Николь размяла руки и начала лениво прохаживаться вдоль ограждения, точно хищник вокруг жертвы, чувствуя себя совершенно спокойно, непринужденно. Али все еще была окружена хранителями, которые, видимо, обыскивали ее с особой тщательностью, так что Николь воспользовалась своим временем, чтобы получше рассмотреть саму арену: только здесь с них снимали невидимые цепи, следовательно, если уж ей и надо было бежать, то начинать побег следовало отсюда. Если бы она только могла обесточить металлическую сеть…
– Ты??? – Николь остановилась, как вкопанная, услышав знакомый, и, в то же время, чужой голос. Развернувшись, она не смогла сдержать изумленно-обрадованный возглас: перед ней стояла Воронова.
– Ну наконец-то я..., – начала Никки, но «пиратка» не дала ей договорить. Выставив вперед руку и отшатнувшись назад, «копия» лихорадочно затрясла головой, ее губы задвигались в немом танце. Прищурившись, Николь хотела подойти ближе, на что Воронова сделала очередной скачок назад и врезалась в ограждение: раздался характерный треск, и Воронова грудой костей плюхнулась на пол.
– Эй, – на случай, если Вероника снова захочет отступить в электрошоковые объятья, Никки сделала пару шагов назад, увеличивая расстояние между собой и своей напарницей. – Все в порядке, это я, Незабудка, – Николь перешла на русский, продолжая отступать назад. Ее голос был спокоен, но тверд. – Не надо…
– Зачем ты пришла? – процедила Воронова, подняв на соперницу налившиеся кровью глаза. Пыхтя, она тяжело поднялась на ноги, силясь удержать равновесие после электрической встряски. – Тебя не должно здесь быть.
– Что значит, «меня не должно здесь быть»? – Николь нахмурилась: «пиратка» изменилась. Загнанный дикий взгляд, горящие безумным огнем глаза, израненные руки – она была похожа на бешеную собаку, а не на прежнюю себя. – Что они с тобой сделали?
– Сдавайся, – «копия» проигнорировала вопросы. На шатающихся ногах она начала приближаться к сопернице. – Просто сдайся.
– Что происходит? – Николь обернулась назад на хранителей, которые оживленно переговаривались, не сводя с «гладиаторов» хмурых взглядов. Разумеется, они ничего не понимали: вместо битвы титанов они получили дебаты на незнакомом им языке. Никки понимала, что времени оставалось все меньше: когда мутанты поймут, что девушки не собираются драться, то они просто-напросто их застрелят – таковы правила. Вот только девушка не рассчитывала на то, что Воронова очень даже собиралась драться.
– Я не могу сдерживаться бесконечно,– прошипела «пиратка», все стремительнее приближаясь к сопернице. Внезапно Николь посетила мысль о том, что Воронова шаталась вовсе не от того, что получила разряд током, а от собственной ярости и неконтролируемой агрессии. – Просто скажи им прервать поединок!!
И, прежде чем Никки успела хоть что-то ответить, «копия» сорвалась с места: Николь едва успела увернуться от сокрушительного удара ногой. – ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, МАТЬ ТВОЮ?!
Но Воронова не ответила: с утробным, нечеловеческим рычанием она сделала новый выпад, заставляя Николь скакать по всей арене, в агоническом танце-увертке.
– Воронова, какого черта ты…, – и вновь кулак просвистел в паре миллиметров от лица «француженки», что сопроводилось одобрительным улюлюканьем со стороны трибун. – Остановись! Это же я!
«Пиратка» будто бы и не слышала: она продолжала наносить один удар за другим, с каждой минутой заводясь все сильнее. Пару раз она вновь натыкалась на клетку, но удары током, казалось, разжигали ее пыл еще сильнее. Девушки танцевали в безумном танце, в котором вела Воронова, а Николь уклонялась, и последнее с каждой минутой становилось все труднее: «француженка», красная и запыхавшаяся, уже пропустила пару ударов и только убедилась в том, что «копия» и не думала играть на публику – она била так, будто бы дралась не на жизнь, а на смерть.
– Какого хрена ты делаешь?! – на этот раз Николь не стала уходить от удара. Блокировав выпад напарницы, она опрокинула ее на землю и всем телом навалилась сверху, прижимая брыкающуюся соперницу к земле. Долго так продолжаться не могло, Воронова была гораздо сильнее: единственная причина, по которой Николь удалось ее завалить, заключалась в том, что «копия» никак не ожидала ответного нападения. Но сейчас, когда она адаптировалась, было лишь вопросом времени, когда захват Никки будет сломан. – Остановись! – просипела «француженка», покраснев от натуги. Она продолжала прижимать Воронову к земле, вдавив колено ей в грудь и заламывая ей руки, но «пиратка» и не думала сдаваться. – Твою мать, остановись ты уже!!!
– Я не могу!! – взвыла вдруг та, вперив отчаянный взгляд в напарницу. – Я. Не могу. Остановиться, – Воронова продолжала отбрыкиваться, злобно пыхтеть, но от Николь была готова поклясться, что в ее голосе была не только злость, но и что-то еще. Боль? Страдания? Смятение?
– Что они с тобой сде…, – потеряв бдительность, Николь не заметила, как соперница изловчилась и нанесла сокрушительный удар ногой прямо ей в грудь: мгновенье – и девушки поменялись позициями, и теперь уже Никки была прижата к земле, с каждой секундой теряя все больше и больше кислорода. Теперь уже «француженка» брыкалась изо всех сил, пытаясь выскользнуть из мертвого захвата, вот только все было тщетно: если Николь просто сдерживала свою соперницу, то Воронова была настроена куда более решительно. Теперь Никки в полной мере осознала, что имели в виду серые, называя Али машиной для убийства. – П-перес-стань, – девушка вцепилась в руки «копии», в отчаянной попытке отодрать их от собственного горла. – Эт-то же я! Зачем ты это делаешь??
– У меня нет выбора, – процедила «пиратка», сдавливая шею напарницы сильнее под одобрительные возгласы зрителей. – У меня…нет…выбора.
– Разумеется, он есть, – у Николь посыпались искры из глаз, а звуки почему-то стали искажаться и меркнуть. – Разве не для эт-того т-ты бежала от Ст-тужева? Чтоб-бы решать сам-мой?
На секунду Николь показалось, что ей удалось достучаться до «пиратки»: хватка чуть ослабла, но затем, сжалась с прежней силой. Огонек разума, что только забрезжил с зеленоватых глазах, вновь сменился зияющей пустотой.
– Я убийца, – произнесла она ровным, ничего не выражающим голосом. Точно, кто-то вставил в проигрыватель пластинку и поставил ее на повтор. – И удел мой убивать. Я люблю убивать. Я буду убивать. В «яме» мне самое место. На арене мне самое место. Я убью каждого, кого встречу здесь. И буду убивать, пока…
Внезапно расплывчатое пятно, в которое превратилась «копия» в глазах Николь, исчезло, вместе со стальной хваткой, окольцововавшей ее горло. С хрипом втянув в легкие воздух, Никки перевернулась набок, начала лихорадочно кашлять и слепо смотреть по сторонам: ее глаза все еще ничего не видели за звездопадом искр. В метре от нее распласталась Воронова: девушка билась в конвульсиях и стонала, дрожащей рукой указывая куда-то за спину Николь. Обернувшись, «француженка» увидела возвышающегося над ней хранителя с винтовкой в руках: от оружия исходило специфическое потрескивание; видимо, это было что-то вроде шокового ружья. Николь начала пятиться, боковым зрением оценивая обстановку: рабы в клетках бесновались, явно протестуя против чего-то; вокруг самой арены тоже завязалась потасовка, но уже между хранителями – они еще не сражались, но, судя по всему, были близки к этому. И теперь Николь была уверена, что была права насчет Райли – он, как и все, кто был вхож в «яму», был из темных; если до этого момента отличия были незаметны, то теперь, когда на бои явились белые, контраст был очевиден. Тот мутант, который обезвредил Воронову, тоже был из белых. Пока Николь поднималась на ноги, он молча наблюдал за ней, настороженно вглядываясь в ее лицо. Никки не осталась в долгу, и по мере того, как к ней возвращалось зрение, девушка начинала понимать, что этого белого она уже видела. Это был тот самый хранитель, который увел на перекличке Воронову, никаких сомнений.
– Как тебя зовут? – спросил он на интеръязе, опуская винтовку.
Николь продолжала отступать, уводя хранителя в сторону от все еще дрожавшей в судорогах Вороновой. Она отступала до тех пор, пока не уперлась спиной в металлическую сетку и, не получив разряд током, поняла, что клетку обесточили. Редкий шанс. Шанс, которым нельзя не воспользоваться.
– Как тебя зовут? – повторил хранитель, приближаясь к девушке, и, прежде чем та успела что-то предпринять, тут же был опрокинут на землю: «пиратка» сделала подсечку.
– Уходи отсюда! – буквально выплюнула Воронова и одним ударом вырубила хранителя.
– Уходим, – поправила Николь, подлетев к напарнице и помогая ей встать. – Давай, поднимайся!
«Пиратка», прихватив с собой винтовку, неуверенно поднялась на ноги.
– Не думаю, что это хорошая идея, – ее голос вновь зазвучал адекватно и очень знакомо. – Я в любой момент могу наброситься на…
– Не набросишься, – безапелляционно перебила Никки и рванула к выходу с арены, приглашая напарницу за собой. – Тебя запрограммировали на убийства в пределах арены, а наш бой окончен, пошли!
– Ты не можешь этого знать, – тем не менее, Воронова бежала следом, оглядываясь назад на случай, если их побег кто-то заметил.
– Я почти уверена, что это так! – Николь тоже постоянно оборачивалась назад, но хранители, увлеченные спором друг с другом, даже не смотрели на арену: из «ямы» еще никто не сбегал. Это было бесполезно. – Ты озвучила свою установку, когда душила меня.
Девушки неслись сломя голову по многочисленным, тускло освещенным коридорам. Они были на самом нижнем ярусе Нокса, так что под ногами у них был лишь влажный камень, на котором напарницы то и дело поскальзывались. Очевидно, что бежать им было некуда, однако, останавливаться девушки не собирались: по крайней мере, они могли где-нибудь затаиться и разработать план действий.
Из-за катастрофы вся электроника Нокса полетела ко всем чертям, а потому тепловые датчики и половина видеокамер вышли из строя; ни сигнала тревоги, ни автоматической блокировки отсеков – система безопасности в «яме» держалась исключительно на охранниках и невидимых мега-прочных цепях, которых на девушках больше не было. Возможно, покинуть здание они и не могли, но вот потеряться среди многочисленных коридоров – очень даже.
Воронова, как ни странно, ориентировалась в Ноксе гораздо лучше, чем Николь; последнюю доставили в «яму» в бессознательном состоянии, а потому, единственный известный девушке маршрут соединял всего две точки: ее камеру и арену. «Пиратка» же постоянно что-то говорила о лифтах, которые должны были вывести их на верхние уровни. Она уверенно бежала по лабиринту отсеков, периодически прислушиваясь, на случай, если за ними отправили погоню. И ее отправили: буквально через несколько минут сзади девушек раздался гулкий топот и крики.
– Долго еще?? – легкие Николь разрывались на части, а ноги отказывались повиноваться. Как она ни вглядывалась вперед, она никак не могла увидеть ничего хотя бы отдаленно напоминающего лифт. Впереди были лишь вытесанные в камне камеры, узкий коридор, который заканчивался…пропастью?! – Эй! – Николь сбавила темп. – Мы там не пройдем!
– Пройдем, – Воронова остановилась и, согнувшись, попыталась восстановить дыхание. – Там, – оны указала рукой в сторону пропасти, – там есть мост. Он поднимет нас вверх, но…, -она тяжело сглотнула, переводя дух, – он активируется с обоих концов. Я переберусь на ту сторону, а ты останешься здесь: врубим его одновременно, поняла?
– Откуда ты…
– Потом, – прервала «пиратка» и выпрямилась. – Бежим!
Когда девушки добрались до так называемого лифта, Николь поняла, что Воронова была права: через пропасть действительно был переброшен мост. «Пиратка» выудила из кармана ключ, вставила его в панель управления и повернула: дисплей ожил и замерцал.
– Когда я дам сигнал, потянешь за этот рычаг, – инструктировала «копия». – Встань сразу на мост, потому что, как только мы его запустим, он рванет наверх. Жди моего сигнала!
До того, как Николь успела что-то возразить, «пиратка» сорвалась с места и припустила по металлической дорожке. «Француженке» только и оставалось, что смотреть ей вслед, пока та не скрылась во мгле: над пропастью был точно такой же туман, что и снаружи. Как только Воронова растворилась в дымке, Никки вздрогнула: теперь ей оставалось лишь вслушиваться в ритмичные звуки шагов «копии», чтобы знать, что та еще была жива. Николь положила руку на рычаг, обратившись в слух, чтобы не пропустить команду; ее ладони вдруг стали влажными. Время шло, но шаги Вороновой не стихали, а потому оставалось только догадываться, какой длины был мост. Вдруг до Николь начали доноситься новые звуки: погоня продолжалась.
– Верони…
– ДАВАЙ! – последовала долгожданная команда. Не мешкая ни секунды, Никки навалилась на рычаг всем телом и мост, как и обещала Воронова, подскочил вверх. Как раз вовремя: Николь была уверена, что черные мундиры хранителей уже показались за поворотом, когда «лифт» взмыл ввысь. От неожиданности девушка плюхнулась на живот, чувствуя, как ее внутренности пригвоздило к позвоночнику. Скорость была такой огромной, что Никки даже и не подумала попытаться встать: ей и лежалось хорошо. А вот «пиратка» была из рисковых: двигаясь перехватками по перилам, она вскоре показалась из тумана, упрямо прокладывая путь к напарнице.
– Слушай, – Вороновой приходилось орать, чтобы перекричать свист ветра. Ее золотые волосы швыряло на ветру, а саму девушку шатало из стороны в сторону. – Когда поднимемся до первого уровня, у нас будет два варианта: идти к восточному крылу или к западному. Восточный заполнен мутантами, западный – заброшен: возможно, он заражен радиацией. Если мы пойдем на восток, вероятность, что нас поймают в первые же сутки побега – почти стопроцентная. Пойдем на запад – выиграем время, но рискуем загнуться от радиации!
– Откуда тебе все это известно? – Николь подползла к перилам и приняла сидячее положение: на ноги вставать она все еще не рисковала. – Как ты, вообще, тут оказалась?!
– Потом! – отрезала та. – Сейчас на это нет времени! Так что?
– На запад, – не раздумывая, ответила Никки. – Если нас поймают, то второго шанса на побег у нас не будет.
– Тогда пошли, нам – на ту сторону, – «копия» развернулась и двинулась обратно в туман. – Быстрее! Когда мост прибудет на место, нас уже могут ждать. Поднимай свою задницу!
Нехотя, Николь все же отлепилась от пола, радуясь, что сегодня еще не завтракала: в противном случае, содержимое ее желудка уже давно бы стало достоянием общественности. Стараясь не смотреть вниз и не думать о том, что второго конца моста было не видно в тумане, девушка поплелась за Вороновой. Через несколько секунд идти стало легче, потому что скорость моста-лифта пошла на спад: девушки, разогнувшись, зашагали быстрее, а потом и вовсе перешли на трусцу. К тому времени, когда мост с небольшим толчком остановился, напарницы гнали уже во весь опор, растворяясь в тумане.
– Я ничего не вижу, – Николь пришлось сбавить темп. Прислонившись к перилам, она вглядывалась вперед, силясь рассмотреть силуэт напарницы, маячивший где-то впереди.
– Еще немного, принцесса, – откликнулась та, а затем в ее руках что-то загорелось. Прищурившись, Никки поняла, что это была винтовка: на конце ствола танцевал белый светящийся шар, потрескивающий в воздухе: Николь была права, винтовка была шоковой.
– Пошли, – подсвечивая себе дорогу, Воронова двинулась вперед. – У нас нет времени на…
Винтовка упала пол с оглушительным грохотом: Никки увидела, как тусклый электрический огонек замерцал сначала на полу, а затем и вовсе растворился во мраке пропасти, сорвавшись вниз. До того как девушка успела что-то понять, тишину разрезал леденящий кровь вопль.
– Вероника?! – Николь сорвалась было с места, когда впереди затанцевал силуэт ее напарницы. С маской неприкрытого ужаса и животного страха на лице – выражениями, которых, как думала Никки, не было в арсенале Вороновой в принципе – «пиратка» бежала обратно, прочь от мглы, размахивая руками и крича во всю глотку: – БЕГИ!!!
– Что?? – противореча здравому смыслу, Николь бросилась навстречу «копии», в последний момент подхватив ее, когда та споткнулась и полетела на пол. – Что такое??
Но «пиратка» лишь замотала головой. Вцепившись в руки Николь, она попыталась встать, но ее ноги дрожали так сильно, что подняться девушке удалось только со второго раза.
– Уходим, уходим, уходим, – как заведенная повторяла она, увлекая Николь за собой обратно, к восточной части моста. – Быстрее!!
– Да что с тобой такое?! – Николь продолжала поддерживать обезумевшую от страха девушку. – Нам нельзя возвраща..
Внезапно Никки почувствовала, как что-то подсекло ее ноги: вскрикнув – лодыжка все еще болела после плети Райли – Николь рухнула вниз. Ее ладони пронзила острая боль, ибо металлическая, рифленая поверхность моста, как терка, изрезала девушке руки.
– Черт! – Никки инстинктивно обернулась, пытаясь понять, за что могла зацепиться, но ее глаза не обнаружили ничего, кроме утопающего в дымке моста.
– Поднимайся, – раздался над ее ухом дрожащий голос Вороновой. Подхватив «француженку» под мышки, с бешено колотящимся сердцем, Вероника попыталась поднять ее на ноги, но замерла, когда из тумана начал вырисовываться еще один силуэт.
Николь спиной почувствовала, как обмерла ее напарница, и подняла голову: к ним кто-то приближался. Хотя, девушка прекрасно знала, кем был этот «кто-то»: только одно существо могло внушить Вороновой убивать других без разбора; только одно существо могло внушить ей такой страх – Малик.
– Быстрее! – взвыла «пиратка», рывком подняв Николь на ноги и увлекая ее за собой. – Он нас всех убьет!
Особого приглашения Никки не требовалось: вот только приняв вертикальное положение, она успела сделать лишь пару шагов, прежде чем ее лодыжку прострелила резкая боль. Издав очередной болезненный вопль, Николь вновь повалилась на пол: бинт на ее лодыжке вдруг окрасился красным.
– Не смей! – рыкнула «француженка» из последних сил, видя, что Воронова, несмотря на весь свой ужас, все-таки развернулась и бежала ей на помощь. – БЕГИ! ЖИВО!
Воронова остановилась: на ее лице явно читалось смятение и внутренняя борьба. Несмотря на всю свою браваду и напускное безразличие «пиратка» оставалась самым настоящим человеком: сам факт того, что в ней присутствовали сомнения, говорил в ее пользу. Самым рациональным решением было бы уйти, ибо сейчас решалось не то, спасутся ли они обе, а то умрут ли двое, или только одна. Обе девушки знали, как следовало поступить, но все же Николь испытала прилив благодарности за те мгновенья, когда в глазах «копии» отчетливо просматривалась решимость и желание помочь.
– УХОДИ! СПАСА…, – девушка замолчала, поняв, что взгляд «пиратки» переместился куда-то ей за спину. Глаза Вороновой остекленели, а рот открылся в немом крике. Онемев, Николь тяжело сглотнула и обернулась: Малик. Облаченный в длинный черный балахон с капюшоном, он бесшумно ступал по мостовой, медленно, но уверенно приближаясь к Никки. Если бы не полированные носки сапог, что иногда выглядывали из-под краев плаща, девушка бы подумала, что мутант даже не шел, а парил в воздухе, такими плавными и бесшумными были его движения. Краем уха Николь услышала неровную поступь: Воронова отступала назад, но хранитель, казалось, даже этого не замечал. Пусть Никки и не могла видеть его лица, она почему-то была уверена, что все внимание псевдо-Арчера было сфокусировано на ней, а не на Веронике.
– Я з-знаю, к-кто ты, – изумив саму себя, заговорила Николь. Хранитель замер в паре метров от нее. На несколько мгновений установилась тишина, нарушаемая лишь нервной поступью отступающей Вороновой. Затем Малик, изумив Никки еще сильнее, чем ее собственная выходка, рассмеялся: холодно, зло, угрожающе.
– Неплохо, – для вселенского зла голос у хранителя оказался весьма приятным: низкий, с небольшой хрипотцой, он обволакивал всех присутствующих. – Очень неплохо. Гораздо лучше, чем предыдущая, – ни с того ни с сего, он выставил вперед руку, и Николь услышала, как шаги Вороновой оборвались, уступив место другому звуку – хриплому, булькающему. Обернувшись, девушка вскрикнула: из горла «копии» торчал нож, утопавший в алой крови, хлеставшей по белоснежной шее. Глаза Вероники были по-прежнему широко распахнуты, но теперь в них читался не только страх, но еще и недоумение: прижимая руки к шее, в лихорадочных попытках остановить кровь, казалось, Воронова все еще не до конца поняла, что только что произошло. Ее жизнь буквально утекала у нее сквозь пальцы, проливаясь на железную мостовую.
– НЕТ! – забыв про лодыжку, Николь бросилась к напарнице. Мутант даже не попытался ей помешать. Рухнув на колени перед осевшей на пол «пираткой», Никки начала судорожно зажимать края раны руками, чувствуя, как ее пальцы обдало горячей струей. Глотая слезы, не в силах ничего ответить на умоляющий взгляд напарницы, Николь рыдала от беспомощности и ужаса, посылая к чертям все, чем ее учили на «Заре». Смерть в теории и смерть на практике – разные вещи. – Нет, нет, нет…Держись, слышишь? Все будет хорошо, все…
– Неужели? – мрачно осведомился Малик, подходя ближе. – Мне почему-то так не кажется, – внезапно нож снова ожил и еще глубже вошел в горло Вороновой: дернувшись, девушка сделала последний булькающий вдох и замерла, устремив остекленевшие глаза в пустоту. Николь отшатнулась, закрыв окровавленными руками лицо.
– Ну, нет, так дело не пойдет, – раздался ледяной голос совсем рядом, и через мгновение Николь почувствовала стальную хватку на своей шее. Точно рыбу, попавшуюся на крючок, невидимая рука рванула девушку вверх так, чтобы ее лицо оказалось на одном уровне с лицом Малика. – Не для того тебе делали это лицо, чтобы ты его прятала, не так ли? – хранитель подошел почти вплотную, но Николь все равно не могла ничего разглядеть во мраке капюшона. – Да, нужно отдать вам должное, твое личико удалось на славу. Очень похожа, очень…, – на этом его странности не закончились: медленно, точно в замедленной съемке, он поднял руку и поддел прядку волос девушки, на что Николь инстинктивно отшатнулась. – Цвет не тот, – констатировал мутант, игнорируя попытки девушки вырваться. – А в остальном – браво, прямое попадание, – внезапно хватка стала еще сильнее, и если раньше Никки могла хотя бы цедить кислород, то теперь поток воздуха ей перекрыли полностью. Девушка начала судорожно вырываться и дрыгать ногами, когда к своему ужасу поняла, что она оторвалась от земли: опоры у нее больше не было. – У тебя хорошее лицо, куколка, но оно не помешает мне вырвать сердце у тебя из груди и выбросить его вслед за твоей подружкой.
До того, как Никки успела хоть что-то просипеть в свое оправдание, хоть как-то потянуть время, вдалеке послышались шаги. Но вот только на погоню это не было похоже: слишком мало ног. Николь была уверена, что к ним приближалось мутанта два, не больше, но ошиблась – он был всего один. Тот самый белый, который спас Николь на арене, вынырнул из мглы и поспешил прямо к ним.
– Крис! – хранитель ускорил шаг, увидев импровизированную виселицу. – Крис, остановись! Ты совершаешь ошибку!
– О нет, мой друг, это ты совершаешь ошибку, – Малик повернулся к собрату, продолжая экзекуцию. – Точнее, уже совершил: подослать ко мне ту грубую подделку, когда у тебя в арсенале было такое сокровище, – он указал на Николь, которая каким-то чудом оставалась в сознании. – Как же так, Саммерс?
– Крис, отпусти ее, – белый поднял руки и приблизился к Малику. – Ты не понимаешь…
– Это не Арчер! – из последних сил просипела Николь: она так до конца и не поняла, что происходило между двумя мутантами, но кое-что все же было очевидно: кем бы ни являлся этот белый, он был куда более вменяемым, чем Малик, и, что самое главное, он явно считал, что разговаривал с Кристианом Арчером, в то время как Никки прекрасно знала, что под капюшоном был самозванец. – Его имя… Д-дэвид М-малик!
Как только последний звук ненавистного имени слетел с ее губ, Николь поняла, что совершила ошибку; она и до этого вела себя не самым разумным образом, но это была последняя капля: стальное кольцо вокруг ее шеи сжалось так, что голову девушки пронзила невыносимая боль, будто бы все сосуды в ее мозге разом лопнули. Уши заложило, а потому крики белого слились в один невразумительный гул, и последнее, что Николь успела осознать, было то, что ее содрогающееся в конвульсиях тело дернуло в сторону и…Малик сбросил ее с моста. Вниз. Навстречу тьме и холоду.
====== Глава 47 Человек в футляре ======
– Я уверен, что это она, Кэр.
– Как и в прошлый раз.
– На этот раз, я абсолютно уверен, – мужской голос казался Николь смутно знакомым: в голове так и вертелось какое-то слово, какая-то догадка, но девушке было невмоготу докручивать ее. Единственное, до чего ей было дело, это то, что ее голова раскалывалась так, будто ею только что забивали гвозди; ногу неприятно дергало, а все тело ужасно чесалось.
– Ты же понимаешь, что будет, если ты снова ошибешься, правда? – не унималась некая Кэр, которая и не пыталась скрыть скепсиса. – Не думаю, что твоя выходка в яме сойдет тебе с рук.
– Перестань, – отмахнулся тот. Николь, сморщившись от назойливых голосов, попыталась открыть глаза – ничего не вышло.
