Текст книги "Фатум (СИ)"
Автор книги: Miss_Windrunner
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 83 страниц)
Комментарий к Глава 26 Дура *Статус кво – «текущее или существующее положение дел»
====== Глава 27 Похмелье ======
– Девочка, с тобой все в порядке? – Филипп мягко коснулся плеча Николь, возвращая ее к реальности. – Твой заказ здесь, – он указал на бумажный пакет на полу. – Ничего не случилось?
– Спасибо, дядя Фил, – девушка стряхнула с себя остатки дум и изобразила на лице некое подобие улыбки. Получилось жалко, и очень неправдоподобно. – Можно спросить?
– Конечно! – Монро был немного обеспокоен поведением девушки: уж слишком она была спокойна.
– Как долго я нахожусь здесь? Сейчас день или ночь?
– Не угадала! – нарочито весело воскликнул старик, надеясь, что его энтузиазм был заразным. – Вечер! Ты здесь почти два дня.
– И никто меня не ищет? – не глядя на старика, пробубнила Николь, прекрасно зная, что ее вопрос не имел смысла. Разумеется, никто ее не ищет! Кто мог ее искать? Тетя мертва, дядя в тюрьме, про Эмбер ничего вообще не слышно. Дэвид, конечно, мог что-то предпринять, однако, что он мог сделать, если даже сама Николь не понимала, где она и что происходит? Собственно говоря, она уже не была уверена, хочет ли вернуться к Дэвиду. Она просто хотела уйти от Зомби. Что бы он ей ни говорил, как бы убедительно ни держался, она не чувствовала себя в безопасности рядом с ним. – Дядя Фил, Вы ведь давно здесь? С тех пор как покинули клинику?
– Да.
– И Арчер все это время был с Вами?
– Практически, – кивнул Монро, устроившись рядом с девушкой на кровати. – Он приносил мне еду, одежду, мебель… Но, в основном, расспрашивал про Адама.
– А в тот день, когда дом дяди сгорел, – Николь тщательно подбирала слова: она была почти уверена, что старик докладывал Зомби обо всем, включая ее расспросы, – Вы виделись с ним? Разговаривали?
– Разумеется!
– О чем?
– Ни о чем, а о ком, – поправил старик, возвращаясь к событиям той ночи. – О тебе.
– Что? – Николь встрепенулась и вперила в собеседника пытливый взгляд. – Обо мне?
– Он просил меня приглядеть за тобой, пока его не будет, – подтвердил Монро и немного поник. – Это я вызвал помощь в тот день. Вызвал пожарных, скорую…
– Постойте, – девушка вскочила на ноги, наплевав на больную лодыжку. – Вы были там?! Вы были в доме, когда все произошло?!
– Конечно! Я же говорю, я всегда был здесь! Да и потом, как иначе я мог приглядывать за тобой?! – и только увидев, как изменилось выражение лица Николь, Филипп понял, что взболтнул лишнего. – Девочка, ты же…
– МЫ В ДОМЕ ДЯДИ?! – Никки забыла и про старика, который лихорадочно прижимал палец к губам, призывая к тишине, и про Зомби, который, судя по звукам, истязал себя на очередной тренировке. – Как это возможно?!
– Девочка, тише! – старик с поразительной для его возраста прытью подскочил к Николь и зажал ей рот. – Поверь мне, тебе не понравится, если парень тебя услышит!
Этот аргумент возымел более сильный эффект, чем лихорадочное шиканье: Николь перестала вырываться и кивнула, показывая, что успокоилась. Оба заговорщика замерли, прислушиваясь к звукам из соседней секции, и расслабились только после того, как раздался очередной хлесткий звук, свидетельствующий о том, что тренировка продолжалась.
– Эта пещера – часть старого дома, – тихо затараторил Монро, оглядываясь на выход. – Как и коридоры в стенах. Ведь дом перестраивался, верно?
Николь кивнула, так как старик продолжал зажимать ей рот.
– Скорее всего, твой дядя не знал про их существование, потому что, должен тебе сказать, это место было очень запущено! Ну да ладно, – он отпустил девушку и тяжело опустился на кровать. – В общем, да, можно сказать, мы все еще в твоем доме. Ну или чуть под ним, если вдаваться в детали.
Николь молча переваривала информацию, параллельно прикидывая, где именно они находились. Филипп, точно прочитав ее мысли, ответил:
– Камин в большой гостиной.
– Что?
– Вот как ты сюда попала, – старик потер шею и вздохнул. – Есть другой выход, но я им стараюсь не пользоваться: тяжело каждый раз по камням карабкаться.
Девушка не обратила на последнюю ремарку никакого внимания, ибо все ее мысли перенеслись к камину: ей всего-то осталось выведать, как открывается проход…
– Еще рано, – Монро снова проявил чудеса проницательности, пресекая фантазии собеседницы. – Твоя нога будет тормозить тебя, да и по скалам ты не вскарабкаешься.
– Зачем мне карабкаться по скалам, если…
– В дом тебе дорога заказана, девочка. Твое лицо светится во всех СМИ, а в доме постоянно дежурят журналюги в поиске сенсации… Тебе крупно повезло, что этих пиявок не было, когда ты появилась: иначе ты сейчас бы прохлаждалась в реальной тюрьме…
Об этом Николь не подумала.
– Нет, тебе сначала нужно подлечить ногу, набраться сил, а потом… Потом выгадаем время, и ты уйдешь через, так скажем, «черный ход».
Сказать, что девушка была удивлена – ничего не сказать. Монро оставался совершенно спокойным, говорил уверенным, будничным тоном, словно они вели обыкновенную беседу за ланчем.
– На чьей Вы стороне? – наконец промолвила Николь, справившись с внутренним смятением. – Вы ведь с самого начала спланировали мой побег?
– Вообще-то, я вообще не рассчитывал, что ты здесь появишься, девочка, – вздохнул тот и грустно улыбнулся. – Но да, я думал об этом с тех пор, как парень принес тебя сюда. Просто… Я не принимаю ничьей стороны, Николь. Я лишь пытаюсь сохранить вам всем жизни.
– Что Вы имеете в виду? – Никки присела рядом со стариком и внимательно всмотрелась в старое морщинистое лицо. – «Вам» – это кому? И почему мы в опасности?
Филипп лишь потряс головой и, теребя руками подтяжки, посмотрел куда-то вдаль.
– Я пытался объяснить это ему, – он кивнул на выход, откуда все еще доносились звуки плети и скрежет камня, – но у него весь мир черно-белый, и он просто не в состоянии увидеть радугу, а ты… Ты еще слишком молода, чтобы понять чувства отца, наблюдающего за тем, как душа его ребенка разлагается под гнетом прошлых обид и разочарований…
– Я не совсем понимаю…, – начала было Николь, но старик поднял руку, требуя тишины.
– Ее зовут Кэтрин. Мою жену, – пояснил Монро, видя, что девушка впала в еще большее замешательство. – Мы всегда мечтали о большой семье, но, как оно часто и бывает, у нас не выходило. Наша дочь, Лиззи, была поздним ребенком, а потому, возможно, чересчур избалованным… Мы уступали каждому ее капризу, и не находили большего наслажденья, чем видеть на ее прелестном личике довольную, счастливую улыбку, – его морщинистое лицо озарилось внутренним светом, а в затуманенных глазах заискрился огонек, которого Николь раньше никогда не видела. – Забавно, но именно благодаря Лиззи в нашей семье появился Адам. Как-то раз у нее появилось очередное желание, которое поставило нас с Кэтти в тупик: она захотела брата. И не просто брата, а старшего брата. Думается мне, у каждой девочки на определенном жизненном этапе возникало подобное желание, а? – он легонько пихнул Николь локтем, и та на автомате кивнула, в ожидании продолжения истории. – Проблема была в том, что Кэтти больше не могла иметь детей: роды были поздними, тяжелыми… Мы бы могли убедить нашу принцессу в том, что иметь младшего братика гораздо лучше – это как живая куколка, которую можно кормить, одевать, воспитывать, но, как я уже сказал, мы не могли дать нашей Лиззи то, чего она так просила… Ну, или думали, что не могли. Через пару лет постоянных увещеваний мы сдались: в конце концов, я был обеспеченным человеком и вполне мог прокормить еще одного ребенка, да и к тому же мой престиж и статус только бы возросли, усынови я ребенка из детского дома. Сейчас мне стыдно за подобные мысли, но тогда этот аргумент стал решающим: как ты помнишь, я был ученым, антропологом, а потому я, как никто, знал, что значит наследственность, гены… Приемный ребенок – это как кот в мешке, особенно, если мы говорим о взрослом ребенке, практически полностью сформированном психически, – Филипп смахнул с щеки слезу и, прокашлявшись, продолжил. – В Адама мы влюбились сразу, как только увидели. Он держался особняком от всех детей, был угрюм и неразговорчив, но как только мы взглянули в его глаза, мы поняли, что этот мальчик был тем, кто нам нужен. Кэтрин сначала беспокоилась о том, что разница в возрасте между Лиззи и Адамом была слишком большой – почти десять лет, но как только она поговорила с мальчиком, она тут же забыла все свои сомнения. Лиззи, – он рассмеялся, – моя девочка была от него без ума, ни больше ни меньше. Но самая прочная связь завязалась между нами – мной и моим Адамом. Не пойми меня неправильно, Николь, я любил и люблю свою дочь, – Монро умоляюще посмотрел на собеседницу, в его глазах блестели слезы. – Но моя Лиззи никогда не интересовалась моей работой, моими открытиями, моей страстью… Да я и не понимал, как сильно нуждался в единомышленнике, пока в моей жизни не появился Адам. Этот мальчик, этот чудо-ребенок, живо интересовался всем, что я делал. Он помогал мне в исследованиях, читал мои работы, делился теориями… Он смотрел на меня так, как никто на меня не смотрел: как на волшебника, на… на…, – старик снова поник и ссутулился, и Николь инстинктивно подалась вперед и сжала его руку, которая все еще терзала подтяжки. – Проблемы начались через несколько лет, хотя и тогда я не придавал этому никакого значения. Мы с Кэтрин начали постоянно ссориться из-за того, что я слишком много времени уделял работе, что я забывал о себе и своей семье… Сейчас я понимаю, что она была права: столько вещей свидетельствовали о том, что что-то пошло не так… Я терял в весе, у меня стремительно садилось зрение, я перестал спать. Но единственное, что я замечал тогда, был Адам. Адам и его вопросы, которых день ото дня становилось больше. Если раньше он интересовался только хранителями, то потом круг его интересов начал постепенно разрастаться, и я не мог не удовлетворить его жажду познания. Я видел в нем свое продолжение, своего наследника, и я был так горд, что смог разжечь в своем мальчике ту же искру, что горела во мне самом… Я и подумать не мог, что эта его жажда знаний была в нем задолго до того, как мы его усыновили. Кэтрин и Лиззи долгое время держались в стороне, однако, после того, как я очередной раз попал в больницу – я не помню, было ли то обезвоживание, истощение или еще что-то – Кэтти решила вмешаться. Она чуть ли не запирала меня в спальне, чтобы я мог отдохнуть… И мы снова и снова ругались с ней – это превратилось в норму. Но однажды все прекратилось. Все стало по-старому, точно по щелчку: раз – и утром я проснулся в альтернативной реальности. Ни Кэтти, ни Лиззи больше не досаждали мне своими разговорами; они больше не прерывали наши с Адамом занятия, и, хоть я и понимал, что это было, мягко говоря, странно, я предпочитал игнорировать это. Мне было удобно закрывать на это глаза…, – Филипп вытер очередную порцию слез и накрыл своей жилистой рукой руку Николь. – Как-то ночью я проснулся оттого, что услышал, как моя Кэтти плакала. Только когда я увидел ее зареванное лицо в тусклом свете настольной лампы, я осознал, что вот уже лет двадцать не видел слез своей жены. Меня точно громом поразило: ее изможденное лицо, поседевшие волосы – как я мог этого не замечать?! Она спала и рыдала во сне, я а был лишь беспомощным наблюдателем: я даже не мог разбудить ее, как ни старался… А потом она заговорила. И ее слова, ее голос до сих пор преследуют меня в кошмарах! Сначала я не мог разобрать ни слова, но позже смог вычленить пару фраз, от которых у меня кровь застыла в жилах. Ей было страшно. Она боялась просыпаться, потому что утром придет он. Он придет, и она снова исчезнет. Я не мог понять, о чем она говорит, а она между тем стенала все громче и громче, – старик и сам начал говорить громче, его голос и руки задрожали, а глаза продолжали смотреть в никуда. – Я испугался, что она разбудит детей, но, прежде чем я успел что-то предпринять, что-то придумать, она замолчала… Она перестала плакать, ее лицо разгладилось, и она, повернувшись на другой бок, продолжила спать. А потом у меня за спиной раздался голос Адама. Он сказал, – Филипп нахмурился, припоминая точные слова. – «Не волнуйся, папа, она больше так не будет. Обещаю. Она больше не будет мешать нам». Его ручка похлопала меня по плечу, я по голосу понял, что он улыбался. Адам пытался успокоить меня, но эффект получился противоположным: это были самые жуткие мгновенья в моей жизни, – старик почувствовал, как девушка напряглась. Он не мог ее винить, ведь он и сам еле держался. – Тогда я понял, что мой сын был не просто обаятельным приемышем. Он был кем-то иным, чем-то иным. Почти с неделю я жил в постоянном напряжении: я смотрел на свою жену, на свою дочь, но видел лишь кукол с пустыми лицами и механическими движениями. Дежурные улыбки, дежурные вопросы… Я смотрел на них и с ужасом понимал, что это происходит уже не первый месяц, и даже не первый год… Единственным…живым, да, именно живым, человеком в нашем доме был Адам. Он вел себя как обычно, с той лишь разницей, что теперь, когда он смотрел на меня, в его взгляде читалась еще и гордость. Наконец я не выдержал и спросил у него напрямую, что он сделал с моей семьей, но он не понял, в чем была проблема. Он смотрел на меня своими огромными глазами, в которых читались лишь вопрос и обида. Возможно, в тот самый момент, я впервые в жизни по-настоящему понял своего сына, – старик в упор посмотрел на Николь и увидел в ее глазах отражение своего собственного ужаса. Ужаса и неверия, который он испытал в ту ночь, когда Кэтрин рыдала ночью в подушку. – Я знаю, о чем ты думаешь, девочка. Ты в ужасе, потому что то, что я говорю – невероятно и чудовищно, верно? Ты, как и парень, как и любой сторонний наблюдатель, восприняла эту историю, как историю о порабощении или чего-то вроде того, но… Я, прежде всего, отец, Николь. И я только что рассказал тебе историю о том, как мой сын пытался порадовать меня, помочь мне; сделать так, чтобы ничего не становилось между мной и нашей с ним работой… Адам не видел ничего плохого в том, что он делал: на самом деле, он никого не убил, не ограбил… Он просто не понимал, что его действия были отнюдь не безобидными. Я думаю, он до сих пор этого не понимает…
Филипп тяжело вздохнул и выпустил руку Николь. Обретя свободу, девушка отшатнулась от рассказчика и шлепнулась на пол. Но даже отбитая пятая точка не привела ее в чувство. Адам..Дэвид... Как бы его там не звали, он действительно был телепатом… Он хранитель! Такой же как и Зомби! Он… Черт, он все это время врал ей. Использовал ее. Он…
Старик с сочувствием наблюдал за тем, как Николь, обхватив колени руками, раскачивалась на полу и сверлила пустым взглядом стены. Она была в шоке, да и еще бы ей не быть! Она только и держалась на ненависти к Арчеру и доверии к Дэвиду, а теперь ее мир буквально перевернулся с ног на голову. Конечно, Филипп не хотел быть тем человеком, который говорит детям, что деда мороза не существует, однако, держать девушку в неведении было неправильно. Тем более, рано или поздно Арчер бы сам ей все рассказал, только со своей позиции: он обрисовал бы его Адама как бездушного монстра, а это было бы ложью.
– Я понял, что так продолжаться не может, – старик решил немного отвлечь Николь от самоуничижительных мыслей и продолжил рассказ. – Я попросил Адама отпустить моих девочек, сделать так, чтобы Кэтрин захотела развестись, чтобы они с Лиззи уехали, – план Филиппа сработал, и девушка вновь переключилась в режим слушания. – Не могу сказать, что я жалею о том, что сделал: со мной ни Кэтти, ни Лиззи не могли бы быть ни счастливы, ни даже свободны. Разве что, мне следовало оставить себе их фотографию, – задумчиво пробормотал старик и грустно улыбнулся. – Я приложил максимум усилий для того, чтобы полностью стереть семью из нашей с Адамом жизни: чтобы у мальчика не было соблазна вернуть их, или шантажировать меня ими. Не то, чтобы он уже делал это раньше, просто я должен был подстраховаться… Время идет, Николь, вот только оно не лечит мои раны – оно их высушивает. Я все еще слышу голос своей жены, но не вижу ее лица: я не помню, как она выглядит… Я даже не знаю, жива ли она еще или нет. А Лиззи… Было время, когда в каждой встречной девчушке я видел свою принцессу, и это сводило меня с ума… Сейчас стало легче, но вместе с тем больнее: от одной мысли, что, встретив свою девочку, я не узнаю ее, пройду мимо, у меня сжимается сердце…
– Вы сказали, что пытаетесь спасти нам жизни, – Николь вклинилась в рассказ и прямо посмотрела на старика: вряд ли он сможет удивить ее чем-то еще. – Что Вы хотите помочь мне сбежать, чтобы спасти нас всех, но… Как? Как мой побег связан со всем этим? Вы же не думаете, что после всего, что Вы сейчас рассказали, я вернусь к Дэвиду?
– Я лишь надеюсь на это, – Монро поднял руки в успокоительном жесте, прося у Николь еще немного внимания. – Я знаю, ты напугана, растеряна, я понимаю. Но и ты пойми меня, девочка. Зачем, по-твоему, я рассказал тебе свою историю?
– Хороший вопрос, – хмыкнула та.
– Послушай… Адам начал использовать свои способности с раннего детства, чтобы получать то, что он хочет. Он может заставить кого угодно сделать что угодно, понимаешь?
– К чему Вы клоните, дядя Фил?
– Он хотел, чтобы ты вернулась сюда?
– Нет, но какое…
– И все же ты здесь, – старик торжествующе хлопнул в ладоши. – Ты здесь, понимаешь?! Он тысячу раз мог внушить тебе остаться там… ну, где бы ты ни была, но не стал! Он мог заставить тебя забыть о том, что произошло с твоей тетей, но не стал! Он, девочка, дал тебе свободу выбора!
Хоть Николь не понимала, к чему вел старик, отрицать истинность его слов она не могла: действительно, для человека, который годами зомбифицировал целые семьи – а то, что семья Филиппа не была первой в списке, для девушки было кристально ясно – затуманить ее головку было плевым делом.
– Признаюсь, поначалу, когда Адам вышел на тебя, я испугался: я не знал, что ему было от тебя нужно, – старик снова воровато посмотрел на выход и понизил голос. – Но потом я подумал: а что если в этом его шаге не было никакого расчета? Сама посуди, что ему от тебя могло быть нужно, кроме дружбы? И этим, Николь, все объясняется! Твоя голова все еще принадлежит тебе, и это о многом говорит! Адам доверяет тебе! А его доверие дорогого стоит, поверь мне…
– Может и так, – Николь наконец поднялась с земли и отряхнулась. – Но я все еще не вижу связи между моим побегом и спасением наших жизней.
– Ему не понравится то, что Кристиан притащил тебя сюда, – после некоторой паузы ответил Монро. – А если Адаму что-то не нравится, то… Последствия бывают плачевными.
Девушка уже открыла рот, чтобы озвучить очередную порцию вопросов, но что-то в голосе старика ее остановило. Тот с благодарностью кивнул и, прочистив горло, пояснил:
– Кристиану ужасно повезло, что встреча с Адамом не состоялась. Этот парень, конечно, натренирован и достаточно силен, но… против моего сына у него нет шансов, – Филипп достал из кармашка платочек и вытер лицо: несмотря на то, что в пещере было весьма прохладно, лоб старика покрылся испариной. – Адам будет искать тебя, Николь, если еще не ищет. А когда найдет, нам всем будет плохо. Меня с пареньком он точно убьет, что же касается тебя…
– Как Вы можете так спокойно говорить об этом?! – девушка отступила еще на пару шагов, пытаясь выровнять дыхание. – О том, что Ваш собственный сын убьет Вас?
– Я предал его, – просто сказал Филипп, пожав плечами. – В тот самый момент, когда согласился уйти из клиники с Кристианом, я предал его.
– Ну и зачем Вы это сделали, в таком случае?
– Если честно, я и сам до конца не знаю: возможно, потому что мне надоело быть простым наблюдателем. В клинике у меня были связаны руки, а здесь я могу помочь. Пусть недолго, но все же.
У Николь просто не было слов. Как так получилось, что ее окружали сплошняком одни психи? Как ее тихая размеренная жизнь, где главной проблемой было «нечего надеть», превратилась в вереницу убийств, цепочку тайн – хаос, проще говоря? Да если бы неделю назад кто-нибудь сказал ей, что она будет скрываться от полиции в подземной пещере в компании инопланетянина и сбежавшего из психбольницы дедули, она бы вызвала неотложку!
– Ты уйдешь отсюда, Николь, – вновь подал голос старик. – Как только твоя нога заживет, как только ты окрепнешь, ты уйдешь отсюда…
– Как это понимать, Монро?! – прогромыхал Кристиан, ворвавшись к «комнату» и вперив разъяренный взгляд в старика. Темно-синяя футболка с V-образным вырезом была мокрой от пота и липла к поджарому накаченному телу. Левую руку мужчины украшал наруч, из которого тянулась длинная, сияющая неновым светом, полупрозрачная плеть. – Какого черта Вы делаете?!
– Парень, – старик примирительно поднял руки, – это просто недоразумение …
– Монро, сколько раз мне повторить, чтобы Вы держались в стороне?! – Кей начал наступать на старика, дыша, точно разъяренный бык. Такими темпами Филипп рисковал не дожить до встречи с сыном.
– Оставьте его в покое! – Николь втиснулась между Зомби и стариком, встав спиной к последнему. Ее бросало в дрожь от одного вида Арчера, но видя, как Филипп сжимался под натиском этого инопланетного маньяка, она просто не могла держаться в стороне. – И не смейте с ним так разговаривать! Имейте уважение к старшим!
– Девочка, оставь это, – старик мягко одернул ее за руку, но та не обратила на это никакого внимания.
– Кто вообще дал Вам право командовать?! – Николь же конкретно понесло. – Вы не имеете никаких прав на этой планете и, уж тем более, здесь! Это – дом МОЕГО дяди, ясно?! И если Вы еще хотя бы раз повысите..., – но она осеклась, когда Кристиан грубо схватил ее за руку и отпихнул с дороги.
– Значит, и про дом Вы ей тоже рассказали? – ледяным тоном осведомился мужчина, нависая над стариком. – Я смотрю, Вы тут неплохо сработались.
– Парень…
– Молчать! – рыкнул Кей, и Филипп, ссутулившись еще сильнее, продолжал отступать: он выглядел точно как старый пес, который получал побои от собственного хозяина. Сморщенный и жалкий, он даже не поднимал на Зомби глаз. У Николь просто защемило сердце от подобного беспредела: легко быть сильным и грозным с теми, кто априори слабее тебя! Хотела бы она посмотреть, каким крутым он будет, появись здесь Дэвид!
– Я сказала, оставьте его! – и до того, как она поняла, что собирается сделать, девушка схватила мужчину за больное плечо и развернула к себе. Она с удовольствием отметила, что у Зомби вырвалось болезненное «ох», да и вообще весь его вид говорил о том, что ничего подобного он н ожидал. И это ее только подстегнуло. – Вы еще не поняли?! С дядей Филом или же без него, но я все равно уйду отсюда! Я уйду отсюда и натравлю на Вас всю долбанную полицию этого города! Я сделаю что угодно, лишь бы превратить Вашу жизнь в ад! Вы проклянете тот день, когда ступили на это планету! Я…
Но договорить девушка не смогла: с расширившимися от ужаса глазами она судорожно схватилась за горло, не понимая, что происходит. Ощущения были примерно такими же, как и тогда, когда она пыталась назвать имя Дэвида на допросе, но все же не точно такими. Ее пальцы чувствовали, как кожа на ее шее продавливалась, словно невидимая рука сжимала ее, и как только она подумала про эту самую невидимую хватку, она поняла, в чем дело: Кей, с играющими на лице желваками, вперил в нее гневный взгляд, а его здоровая рука сжималась в такт со спазмами, сдавливавшими ее горло. Он душил ее! Этот сукин сын душил ее!!!
– Можешь не стараться, – отчеканил он. – Я жалею о том, что прилетел сюда, с тех пор, как встретил тебя. Мне следовало поставить тебя на место еще тогда, когда ты пыталась задушить меня. Там, на катере.
– Парень, отпусти ее, – старик сочувственно смотрел на Николь и неодобрительно качал головой. – Она усвоила урок, хватит!
– О, нет, Монро, – с сарказмом протянул мужчина. – Эта – не из понятливых. Впрочем, как и Вы. Но Вами я займусь позже.
С этими словами он круто развернулся и рванул прочь из комнаты, увлекая Николь за собой. Невидимая хватка все еще сжимала ее горло, но теперь, когда шок немного прошел, Никки поняла, что все еще может дышать: Зомби не собирался ее душить. Пока, по крайней мере.
– Куда Вы меня тащите?! – говорить с задранной наверх головой было неудобно, но и молчать девушка не могла. От Филиппа помощи ждать не приходилось: хоть старый плут и утверждал, что устал отсиживаться в стороне, в данный момент вмешиваться он явно не собирался. Приходилось выкручиваться самой.– Отпустите меня! Вы не имеете права!
– Ты, кажется, хотела выйти, – процедил мужчина и, дойдя до пункта назначения, разжал хватку. От неожиданности девушка, как мешок картошки, рухнула на землю. – Иди!
Кей кивнул на узкий темный проход, из которого садил холодный ветер.
– Что ты на меня так смотришь? – мужчина с издевкой смотрел вниз на сжавшуюся на полу Николь. – Тебе же так не терпится уйти отсюда, так чего ты ждешь? Выход там, – он указал в темную бездну. – Не бойся, не заблудишься: там хоть и узко, скользко и ни черта не видно, зато ответвлений нет. Доползешь, ты же у нас такая смелая! Вперед!
Николь, стуча зубами, переводила взгляд с Зомби на тоннель и обратно, гадая, шутил Арчер или говорит всерьез? Ей не верилось, что, приложив столько усилий для того, чтобы удержать ее здесь, он так просто даст ей уйти. Да и потом, этот тоннель вовсе не внушал ей доверия. Конечно, Филипп говорил, что из пещеры было два выхода, но чем дольше она вглядывалась в эту черную дыру, тем более привлекательной ей казалась перспектива выйти прямиком в лапы журналистов. В конце концов, те сразу сдадут ее в полицию, а она, соответственно, сдаст им Зомби.
– Я тебе говорю, Николь Кларк! – прогромыхал Кристиан и зло усмехнулся. В тусклом свете керосиновой лампы он выглядел как самый настоящий демон: огромный, с темными глазами и длинными, спутанными волосами, бросающими жуткие тени на его лицо. – Другого шанса у тебя не будет. Убирайся! Мне плевать, как и куда ты пойдешь – в полицию ли, к Дэвиду ли, мне плевать! Но чтобы утром, – он приподнял левую руку, с которой, как теперь заметила Николь, уже не свисала никакая плеть, – то есть через десять часов, тебя здесь не было, усекла? Ни видеть, ни слышать я тебя больше не желаю! Время пошло!
И даже не взглянув на дрожащую, теперь уже от холода, девушку, Кей снял с подставки керосинку и ушел, оставив Николь в кромешной темноте.
Старика Кей нашел у костра: тот снова взял в руки веник и начал «запылять» атмосферу. На мужчину он даже не взглянул. Кристиан успел досчитать в уме до четырех, прежде чем Монро заговорил. Странно, Кей ожидал, что нравоучения начнутся еще на счете «два».
– Ты перегибаешь палку, парень, – проскрипел Филипп, продолжая усиленно работать метелкой. – Ты ведешь себя несдержанно и жестко.
– Я еще даже не начинал.
– У тебя явные проблемы с самоконтролем, – продолжал сыпать диагнозами старик. – Когда ты зол, ты ведешь себя глупо. Совершаешь ошибки, о которых потом жалеешь. Твои эмоции берут верх над разумом, и ты не способен…
– Еще одно слово, и я сверну Вам шею, – преспокойно сообщил Кей, сняв потную футболку и растянувшись около костра. – О чем, если верить Вашей теории, потом пожалею.
Монро на это лишь хмыкнул, но, тем не менее, замолчал.
– И, кстати, если Вы попытаетесь привести девчонку обратно, я сверну шеи вам обоим, – предупредил Кристиан и закрыл глаза, наслаждаясь теплом, которым пламя обдавало его кожу. – Я знал, Монро, что рано или поздно Вы подложите мне свинью, но все же надеялся, что Вы передумаете. Но, раз по-хорошему вы не хотите, мне придется лично заняться вашим перевоспитанием.
Старик выдал еще одно непонятное «хм».
– Николь останется там до утра, – Кей не был до конца уверен, что десяти часов полнейшей тьмы и одиночества хватит, чтобы полностью избавить ее от норова, однако, подостыть она должна. – Потом можете привести ее обратно.
– «Там» – это где?
– Вы прекрасно знаете где.
– А что если ее уже не будет? – деловито осведомился Монро, загремев посудой. – Что если она уйдет? Или уже ушла?
– Не уйдет, – Кристиан повернулся на другой бок, подставив пламени свою израненную спину. – Кишка тонка.
И снова старик пробурчал что-то неразборчивое, но мужчина и так понял, что Филипп не одобрял его действия. Плевать. Надо было думать раньше, до того, как плел интриги с этой чокнутой за его спиной. И вообще, чего этот старик ожидал? Что Кей будет просто сидеть и смотреть, как они с нисой вставляли палки ему в колеса? Вот уж черта с два. Конечно, Кристиан не рассчитывал, что снять с девчонки розовые очки будет просто, но все же такой открытой подставы он от нее не ожидал. Черт, он и так был с ней терпеливей некуда, а что сделала она? Предала его при первом же случае! Малолетняя дура! У нее хватило наглости разговаривать с ним, как с равным! Вот и будь после этого добреньким: народ сразу начинает забываться. Ничего, он с ней еще не закончил. Хочет она того или нет, но она снова выведет его на невидимку. И плевать он хотел на предостережения старика: пусть Дэвид и сын одного из сильнейших хранителей в истории, но все же его не обучали искусству сражения. Никакой самоучка, пусть и очень талантливый, не сможет одолеть Кристиана Арчера в честном поединке. Правда, прежде чем выходить на бой, нужно подлатать колено и вылечить руку. Монро купил обезболивающие, однако, они не решали проблемы: колено на какое-то время переставало ныть, но зато самого мужчину клонило в сон. С рукой дела обстояли все так же плачевно: пусть прогресс был налицо – он уже мог пару минут удерживать в руке ложку – этого было недостаточно. Плюс, у него чуть искры из глаз не посыпались, когда эта девчонка схватила его за плечо. Черт, давно он не испытывал подобного унижения! Чтобы какая-то хлипенькая землянка застала врасплох хранителя четвертого уровня?! Этого он ей не забудет.
Выругавшись, мужчина перевернулся лицом к костру, игнорируя удивленный взгляд старика: он снова думал о Николь! Эта сумасшедшая продолжала преследовать его, куда бы он ни пошел, чем бы он ни занимался. Когда он не видел ее, он злился, оттого что не знал, где она и что делала. Когда она была перед глазами, он все равно злился, видя, как она от него шарахается. От него, от Кристиана! От человека, который не раз, и даже не два, спасал ей жизнь! Черт, да он до сих пор только этим и занимался, хотя вовсе и не должен! Какого черта он вообще притащил ее сюда? Может, старик прав, и ему нужно отпустить ее. Отправить ее прямиком в лапы невидимки, а не готовить ей яичницу и таскать воду в ее комнату! В конце концов, он ей не нянька.
