Текст книги "Фатум (СИ)"
Автор книги: Miss_Windrunner
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 83 страниц)
Почему он молчал?
По щекам Николь вновь заструились непрошеные слезы. Сглатывая ком в горле, девушка закусила губу, чтобы подавить поступающие всхлипы. И откуда они только взялись, а? Почему ее всю колотит?? Это же Зомби. Большой, страшный Зомби – у него всегда был план. Он всегда знал, что делал. У него на все был ответ. На все и всегда.
Так почему он молчал?!!
Черт, да он же неубиваемый! В него стреляли, он тонул, он падал с обрыва, его опаивали таблетками, ему ломали все кости… Да в него разве что кол осиновый не вгоняли! Но он все еще был здесь. Он все выдержал, потому что его нельзя убить. Нельзя, правда же??
– Я тут подумал, – хрипло начал Зомби, наклонившись к самому уху Николь. Его горячее дыхание щекотало ее нежную кожу, – подобные нежности ведь неслабо бьют по моему имиджу крутого парня? – Никки не видела его лица, но по голосу поняла, что он улыбался. Кажется, прежний Зомби потихоньку возвращался.
– Еще как, – пробубнила девушка куда-то в район его шеи, прильнув к мужчине еще сильнее, понимая, что время прощания подходило к концу.
– Тогда это останется между нами, – прошептал тот ей в волосы, прижимая девушку еще крепче.
– Мое молчание дорого стоит.
– Там, на обрыве, где ты назначила мне встречу с невидимкой, все еще валяется половина моего амэла, – заговорщически поделился Зомби, в последний раз вдохнув аромат ее волос и разомкнув руки. – Этого хватит?
– Я подумаю, – хмыкнула Николь, пытаясь за игривостью скрыть собственное отчаянье. Плохое предчувствие, как саморез, ввинчивалось ей в сердце, заставляя девушку чуть ли не задыхаться от подступающей паники.
А вот Зомби… был Зомби. Словно это не он минуту назад обнимал ее так, будто они с ним были последними людьми на Земле, которые встретились после многих лет бесполезных поисков. Надев на лицо бесстрастное выражение, хранитель тут же приступил к инструктажу.
– За этой дверью, – мужчина развернулся и подошел к выходу, – будет небольшая площадка. Ты там уже была: там темно и мигает красная лампочка. Так вот там, в углу, есть небольшая площадка – это лифт. Встанешь на нее, потянешь за рычаг, и он поднимет тебя наружу, поняла?
Николь заторможено кивнула, пытаясь прийти в себя. Ее сердце тяжело бухало, дыхание сбилось. Ей вдруг стало стыдно за подобную слабость и мягкотелость, потому что Зомби выглядел так, будто ничего не произошло: деловой голос, твердая походка, прямой взгляд.
– Хорошо, – Кей кивнул на панель. – Выпусти меня. Введи код.
Девушка медленно приблизилась и опустила глаза на сенсорную клавиатуру. Пересилив себя, она ввела первый символ. Затем второй. На третьем перед Николь возникла пелена, с которой девушка, за последнее время, уже почти сроднилась – слезы. Ей вдруг стало горько и обидно: неужели все должно закончиться вот так? Неужели Зомби просто уйдет, оставив ее совсем одну? Сглотнув ком, подступивший к горлу, она ввела четвертый символ.
– Я не смогу, – выдала Николь, когда Кей уже переступил через порог.
– Чего ты не сможешь? – тут же напрягся он.
– Активировать турели, пока ты там, – Николь прямо посмотрела на хранителя, доблестно встретив его предупреждающий взгляд. Может, у него и был специальный выключатель для эмоций, но у нее вот не было. Более того, учитывая, что армия красной розы все еще не закончила парад, можно было сказать, что у девушки, наоборот, был активирован усилитель всех переживаний. – Это я к тому, что лучше бы тебе победить в этой схватке, потому что, в противном случае, твоя смерть будет напрасной.
– Ты мне угрожаешь?! – изумился Арчер. Ну хоть какую-то эмоцию она смогла из него выжать. – Ты…
–…невозможна, – подсказала девушка. – И я ни за что не нажму эту кнопку, пока…
– Николь, сейчас не время.
– Я не нажму! – Николь со слезами на глазах наблюдала за тем, как Зомби встал на площадку, находившуюся внутри стеклянной трубки. Видимо, это и был тот самый лифт.
– Нажмешь, – Кей положил руку на рычаг. На мгновенье они оба замерли, сверля друг друга тяжелыми взглядами.
– Нет, – произнесла девушка дрожащими губами, мотая головой; по ее щекам струились слезы. На что лицо мужчины вдруг приобрело новое выражение: решимость.
– Ты нажмешь, ниса, – Кристиан усмехнулся. Недобро. Холодно. Всего три слова, но какой эффект! Какая метаморфоза! Никки с изумлением поняла, что вновь увидела явное сходство между Зомби и Демоном. Значит, при желании и Арчер мог стать таким же. – Нажмешь, как миленькая, и знаешь почему?
Нет, она не знала. И, глядя на новую версию Зомби, совсем не хотела знать.
– Потому что это я убил Эбигейл Прайс, – отчеканил он и, дернув за рычаг, исчез.
Комментарий к Глава 39 Капитуляция *Блэйд – персонаж комиксов компании Marvel Comics.
====== Глава 40 Избранный ======
– Хорошая попытка, Зомби! – завопила Николь ему в след, но мужчина уже пропал из поля зрения. Как только он дернул рычаг, трубка потемнела, но через секунду снова стала прозрачной: Кристиана уже не было. Пытаясь справиться с внутренней дрожью, девушка вернулась в центр управления и уставилась на монитор. Чертов лжец! Неужели Зомби думал, что она на это поведется? Да даже не знай Николь наверняка, что это она устроила пожар, она бы все равно не поверила в то, что Арчер имел к этому отношение. Интересно, и как ему в голову только пришло выкинуть на прощанье что-то подобное? Нда, если он хотел таким образом придать Николь решимости, то его план с треском провалился: он не просто не смог восстановить Никки против себя, но еще и лишний раз подтвердил то, что злодеем в этой истории он не был.
Вспомнив о злодеях, Николь нашла глазами нужную камеру и придвинула стул ближе к монитору: Дэвид по-прежнему стоял в боевой стойке, перескакивая глазами с одной турели на другую. Облокотившись на стол, девушка с замиранием сердца следила за происходящим. Ее руки слегка подрагивали, пульс участился, а на глаза наворачивались слезы: единственным, благодаря чему она все еще держалась, был образ Арчера – образца спокойствия и хладнокровия. Он возложил на нее большую ответственность, он рассчитывал на нее, а потому Николь просто не имела права его подвести. Вот только… Черт, и почему она не позволила Зомби убить Демона отсюда?!
Да, его организм все-таки адаптировался.
Кристиан больше не опасался припадков, судорог и прочих прелестей, которые сопровождали все предыдущие встречи с невидимкой. Пусть Арчер все еще чувствовал что-то, какое-то покалывание на кончиках пальцев, это было, скорее, остаточным явлением, которое он с легкостью игнорировал. Интересно, чувствовал ли невидимка то же самое?
Приближаясь к новоиспеченному брату, Кей периодически поглядывал на камеры наблюдения: он знал, что Николь не могла его видеть, ведь он активировал свой щит в режиме невидимости, и очень надеялся на то, что девушка не запаникует сразу, что ей хватит хладнокровия на то, чтобы не активировать турели слишком рано. Вообще-то, разрабатывая план, Кристиан меньше всего переживал за ту часть, в которой ниса одним судьбоносным движением убивала обоих своих врагов: мужчина рассчитывал, что она не просто с легкостью согласится на подобный маневр, но еще и получит от этого удовольствие. Меньше всего хранитель ожидал того, что ниса, эта упертая прищельцененавистиница, взбрыкнет и откажется выполнять его приказ. А ее слезы и вовсе поставили Кея в тупик: он не терпел женских слез, а слез Николь он, в принципе, не переносил, ведь ему от них было не менее больно, чем ей. Еще одно чудесное дополнение к любовной горячке.
– Покажись уже, Дэни, – процедил Абрамс, отрывая Арчера от размышлений. Да, Кей не мог не признать, что ни Монро, ни Николь не преувеличивали, когда говорили, что невидимка действительно неплохо освоил управление собственными способностями: гибрид смотрел в правильную сторону. Он безошибочно угадал место, где стоял Кристиан, несмотря на то, что не мог его видеть. Помимо этого открытия, Кей получил ответ и на свой предыдущий вопрос: его брат, судя по всему, чувствовал то же, что и он. Абрамс все-таки чувствовал присутствие Кристиана. – Или без своей мантии-невидимки ты не такой всесильный?
– Ну, здравствуй, сучок, – поздоровался, в свою очередь, Арчер. Он и не думал выключать невидимый режим своего щита: того, что Абрамс чувствовал его присутствие, было вполне достаточно; при визуальном контакте Дэвид мог проникнуть в его голову, так что Кей не собирался лишний раз рисковать. Тем более, что-то подсказывало ему, что как только он покажется в поле зрения брата, тот сразу же перейдет в атаку, чего Кристиан пока не хотел: да, у них с Абрамсом были счеты, но прежде чем сводить их, Арчер намеревался, как следует, рассмотреть соперника. Все-таки не каждый день встречаешь брата-близнеца, который, ко всему прочему, был еще и одним из сильнейших гибридов в истории. – Как по мне, это весьма символично: невидимка против невидимки. Разве нет?
– Не смеши меня, братец: у тебя против меня нет ни единого шанса, мы оба это знаем. Без своих прибамбасов ты никто.
– Как и ты без своих способностей, – Кристиан ходил вокруг брата кругами, чтобы сбить его с толку и не дать сфокусироваться. – К тому же, я не собираюсь драться с тобой. Я пришел поговорить.
– Парламентер, значит, – хмыкнул Дэвид, расслабившись. Затем, он тоже начал ходить по кругу, безошибочно угадывая маневры Арчера. Они были словно два хищника, два тигра, готовые в любой момент вцепиться в горло соперника. – Боюсь, братец, ничего у нас с тобой не выйдет. Тебе нечего мне предложить, да и какой мне резон договариваться с тем, кто априори слабее?
– Ты не найдешь того, что ищешь на Эстасе, Дэвид, – прямо в лоб сообщил Арчер, не желая присоединяться к философским речам близнеца.
– Ты не знаешь, что я ищу.
– Нетрудно догадаться. Ты ищешь признания. Возможно, помощи, – Кей не сводил напряженного взгляда с оппонента, пытаясь уловить малейшие перемены в выражении его лица. Хранитель надеялся, что ему удастся задеть нужную струну и уже потом сыграть на ней: лишив Абрамса возможности трезво мыслить, Кей увеличивал свои шансы на победу в этом поединке. Точнее, так он мог приобрести оные, ведь в честном бою, один-на-один… Кристиан не был настолько самонадеян. – А еще ты наверняка хочешь найти отца, обрести семью и занять данное тебе по праву рождения место в обществе. Вот только трава всегда зеленее там, где нас нет.
– Не смей учить меня! – выплюнул невидимка, и на секунду его лицо исказилось ненавистью. – Ты никто! Ты ничтожество, и тот факт, что ты первым вылез из утробы матери, не дает тебе никакого права учить меня жизни!
Что же, первая струна была найдена: презрение, которое питал Абрамс к брату, было очевидным. Вот только Кристиан это и так знал.
– Я не учу, а предупреждаю: как только совету стало известно о том, кто является моим биологическим отцом, меня тут же приказали уничтожить. И ни мои боевые заслуги, ни моя репутация, ни положение, которое ты так жаждешь заполучить, мне не помогли. Думаешь, тебя постигнет иная участь? Думаешь, тебя начнут обожать и боготворить? Ты для них угроза, и как любую угрозу тебя просто-напросто устранят.
– Они попробуют меня устранить, – поправил Дэвид, снисходительно улыбнувшись. – Мои способности хранителя выше твоих, Дэни. Мои методы эффективнее твоих. Ты прогнулся под старейшин, потому что ты слишком слаб, чтобы противостоять им. Отец явно выбрал не того сына. Видимо, он выбрал тебя, потому что ты его первенец; потому что ты опередил меня, вылезая из утробы матери. Откуда ему было знать, что это был первый и последний раз, когда ты хоть в чем-то меня опередил, правда?
– Николь ведь рассказала тебе о пророчестве, не так ли? – Кея эта тирада не впечатлила. Похоже, невидимка пользовался теми же методами, что и Кристиан: Абрамс пытался задеть его, чтобы лишить концентрации. Ну что же, первая пуля улетела в молоко. – О том, какую роль мы играем в судьбе Эстаса, – Кей чуть увеличил дистанцию, чувствуя дискомфорт: Абрамс все еще пытался дотянуться до его головы, и, черт возьми, у него получалось.
– А я смотрю, вы сдружились? Ты, у нас, хороший брат, а я – плохой? – хмыкнул тот.
– Это не имеет значения.
– Ошибаешься, – Дэвид улыбнулся шире. – Мне вот только интересно, Никки прониклась к тебе теплыми чувствами до или после того, как ты сообщил ей о том, какие у ордена планы на Землю? Я имею в виду смертоносный вирус, призванный укокошить большую часть населения, или тот вариант с терроформированием? – темные глаза Абрамса светились торжеством: вторая пуля стремительно приближалась к «яблочку». – Ты же не думал, братец, что твой фокус с мантией-невидимкой сработает, правда? Ты очень громко думаешь, твои мысли выдают тебя.
Кристиан сжал челюсти. Нет, Монро нисколько не преувеличивал: Абрамс был силен. Он был очень и очень достойным противником.
– Весьма польщен, – Демон шутливо наклонил голову, мол, благодарю за комплимент. – Достойный противник – это еще приукрашенный вариант. Ты же понимаешь, что я в любой момент могу убить тебя? Единственная причина, по которой я все еще этого не сделал, заключается в том, что это было бы слишком скучно. Да и потом, она же смотрит, верно? – Дэвид кивнул подбородком на камеру наблюдения. – Нехорошо получается, Дэни, что она видит только меня: ведь она даже не поймет, что случилось. Убери экран.
Кей никогда не забудет, каково это, когда твое тело перестает быть твоим, хоть ты и продолжаешь чувствовать его. Точно пациент под наркозом, оставшийся в сознании, но полностью обездвиженный, Кристиан полностью перешел во власть хирурга, обреченный безмолвно терпеть пытки.
Он убрал экран.
Снял пояс.
Затем снял и наручи.
– Да, это, наверное, неприятно, – с псевдо-сочувствием согласился Демон, смакуя каждую секунду своей победы. Он оказался прав: несмотря на то, что его способности слабели, их было более, чем достаточно, чтобы поработить Арчера. Тот, непроизвольно, сам помог ему, когда заговорил про Николь. Она и была слабым местом в его броне; брешью, через которую Дэвид и просочился в его голову. И чем больше Арчер о ней думал, тем глубже проникал Абрамс. Вот ведь, как бывает: даже находясь за пределами досягаемости, Никки умудрялась помогать ему. Хорошо, что он сохранил ей жизнь. – Я имею в виду, когда ты – живая марионетка, это дерьмово. Наверное. Просто я сам никогда такого не испытывал.
– Раз уж ты все равно влез, – процедил Кей, игнорируя пульсирующую боль в висках, – тогда поройся хорошенько в моих воспоминаниях, и ты поймешь, что я говорю правду. На Эстасе тебя не ожидает ничего, кроме, разве что, смерти. Ни любящего отца, ни обожания – ничего.
Это была правда. Демон, при всей своей ненависти к брату, не мог отрицать того, что то, что говорил он, и то, что до этого пыталась сказать Никки, было правдой. Однако это вовсе не значило, что ничего нельзя было изменить. Если Эстас не был готов принять его, Дэвид это исправит.
– Бра-а-а-тец, – насмешливо протянул вдруг Демон с неподдельным удивлением: он и подумать не мог, что мог наткнуться на подобные мысли в голове хранителя Танвита. – Что я вижу! – он вперил в Арчера свои темные глаза. – Неужели ты серьезно планируешь остаться здесь, на Земле? Вот это поворот! То есть ты считаешь, что тебя здесь ожидает что-то еще, кроме смерти? Наивный ты ублюдок, – Абрамс усмехнулся и вынул пистолет. – Даже если я не убью тебя прямо сейчас, тебе все равно настанет крышка: терроформирование весьма разрушительная процедура и, в отличие от вируса, к ней у тебя иммунитета нет – тебе конец, Дэни, как ни крути. Но, – Демон начал ходить туда-сюда перед окаменевшим хранителем, покачивая оружием в такт своим словам, – твои стремления похвальны, конечно. И знаешь, в каком-то смысле, это даже по-братски: пожили на разных планетах немного, теперь можно меняться, а? Да, забавно…. Представь себе, я никогда не обменивался ничем, крупнее игрушек из киндер-сюрприза. Мне это в новинку.
На какое-то время он замолчал, продолжая ходить. Пригвожденный к месту Кристиан не сводил с брата настороженного взгляда: выражение лица невидимки его совсем не радовало.
– Знаешь, кажется, мы все-таки сможем договориться, – наконец изрек Дэвид. – Я думаю, ты прав, и обстрел из турелей нам не пережить, – Кей стиснул зубы: он всячески старался не думать о запасном плане, но, очевидно, Абрамс добрался и до этой части его сознания. –Так что, если Никки их активирует, нам всем хана. Нам с тобой сразу, а ей – потом, когда ваши начнут преображать эту дивную планету. Поэтому, я предлагаю следующее: ты делаешь так, что Николь впускает меня в бункер, а я, в свою очередь, прощаю ее вероломство и ограничусь тем, что сотру ей память. Кстати, если подумать, это даже одолжение: она забудет нас с тобой, этого недоумка Пола, пожар, который она сама же и устроила, как страшный сон, – прочитав изумление на лице брата, Дэвид пояснил: – Да, да, это она грохнула свою тетку. И она, кстати, об этом знает, так что твоя самоотверженная попытка взять всю вину на себя не увенчалась успехом, – не без злорадства добавил Абрамс, наслаждаясь бешенством, которое пылало в унаследованных от отца глазах. – Правда, она это сделала по моей просьбе, а я, как ты знаешь, могу быть очень убедительным… В любом случае, Никки все забудет и начнет новую счастливую жизнь. Тебя, конечно, я убью, братец, но зато даю слово, что, когда я буду на Эстасе, первым делом я уничтожу установку для терроформирования и закрою проект по созданию вируса. Что скажешь? По-моему, это идеальный расклад: все останутся при своем. Ну, может, кроме тебя, но это не так уж и страшно, ведь твоей карьере все равно конец: влюбленный хранитель – уже никакой не хранитель, согласись.
– На Эстасе и без тебя найдутся те, кто не позволит уничтожить Землю, Абрамс, – Кей ответил брату решительным взглядом, стирая с его лица ухмылку. – Мы можем сразиться сейчас или и дальше продолжать соревноваться в ораторском искусстве – не имеет значения; Николь активирует турели и уничтожит нас обоих. Она спасет обе планеты и начнет новую жизнь, а мы с тобой войдем в историю как Избранные, которые так и не исполнили пророчество. Кстати, мы, вероятно, будем первыми и единственными Избранными, кому подобное удалось. Невиновные останутся живы, ты получишь славу, которой так жаждешь – оптимальный вариант.
– Знаешь, для того, кто почти пробился в совет старейшин, ты ужасно глуп, – констатировал Демон уже менее веселым и воодушевленным тоном.
– Не настолько, чтобы заключать с тобой сделки, – парировал Арчер.
– Но достаточно для того, чтобы доверить влюбленной по уши девчонке пульт управления, – Дэвид резко вскинул руку и направил пистолет на хранителя. Тот даже не моргнул, продолжая сверлить брата пронзительным взглядом.
– Серьезно? – Кей вскинул брови. – Из всех возможных способов убийства ты выбрал именно этот?
– О, я думал, ты оценишь, – ухмыльнулся Дэвид. – Тебе ведь не впервой пули ловить. Или ты думал, что я предпочту укокошить тебя твоим же оружием? – он кивнул на снятые Арчером доспехи. – Дай угадаю, ты рассчитывал, что я захочу унизить Избранного всеми возможными способами, попытавшись, по глупости своей, воспользоваться его прибамбасами? Примитивно, братец: Монро рассказал мне про эту фишку с тактильной памятью – я знаю, что кроме тебя этими штуками никто пользоваться не может. Черт, Дэни, это так предсказуемо, что мне не нужно было прибегать к своим способностям, чтобы раскусить тебя, – он улыбнулся и подмигнул в камеру наблюдения. – Знаешь, я ведь неслабо в тебе разочаровался: конечно, я знал, что ты слабый, но чтобы настолько…
– Это взаимно, – Арчер наконец-то смог сконцентрироваться. Было ли дело в таблетках, что ниса подмешивала невидимке, или же Абрамс просто расслабился и утратил бдительность, преждевременно празднуя победу, но вот уже несколько минут Кей просто-напросто изображал парализованность. Мужчина не до конца понимал, как он это сделал, но он не просто смог освободить свое тело от невидимых пут, но и контролировать свой разум. Словно, у него внутри сработал защитный механизм, некий инстинкт, который сам знал, что и как делать; какие воспоминания скрыть, а какие показать, и, самое главное, как выгнать невидимку из головы. Единственная причина, по которой Кристиан до сих пор этого не сделал, заключалось в том, что он не хотел, чтобы кукловод понял, что сам превратился в марионетку. – После всего, что я о тебе слышал, я ожидал увидеть чуть ли не дьявола во плоти, а вместо этого столкнулся с обыкновенным петухом, который мнит себя павлином, лишь оттого что натыкал в зад длиннющих перьев и при каждом удобном случае выставляет их напоказ, – лицо Абрамса застыло, превратившись в маску. – Что ж у вас, землян, за мода-то такая: чесать языком вместо того, чтобы делать дело? Хочешь убить – убивай, к чему вся эта патетика? – на лице Дэвида не дрогнул ни один мускул, но все же Кей понял, что достиг цели: благодаря нисе, которая набила ему самому кучу шишек, Арчер знал, что мужчины действительно обладали очень хрупким эго, даже если они этого не показывали. Кристиан видел, что Абрамс с каждой секундой становился все злее: этого Кей и добивался. Он хотел довести невидимку до кондиции, когда управлять его действиями будет злость или ненависть, а не разум. – Так поведай мне, сучок моего генеалогического древа, какого черта ты устраиваешь целое представление из самой обыкновенной дуэли?
Внезапно Дэвид улыбнулся, чего Кей никак не ожидал. Что-то было не так.
– А кто сказал, что это представление для тебя, братец? – весело осведомился Абрамс и, подмигнув в камеру наблюдения, выстрелил.
Николь решительно ничего не понимала. Секунду назад Дэвид прожигал взглядом камеру, а затем, непонятно почему, напрочь забыл о ней. Его взгляд сместился в сторону, а губы задвигались: он разговаривал с кем-то, но, судя по другим камерам, никого, кроме него, снаружи не было. Девушка поначалу даже думала, что Зомби ошибся, задал не те координаты (если в том турбо-лифте надо было вводить координаты) и отправился не на улицу, к Дэвиду, а прямиком в открытый космос. Как назло, Арчер не включил звук перед уходом, а потому девушке ничего не оставалось, кроме как пялиться на монитор и упражняться в чтении по губам. Последнее, как она поняла чуть позже, было явно не ее.
Через какое-то время, когда Никки уже отчаялась хоть что-то понять в происходящем, в правом нижнем углу экрана появилось маленькое окошко. Девушка испугалась и отшатнулась от панели, подумав, что случайно нажала злополучную красную кнопку. Но нет, придя в себя, Никки поняла, что это было видео с той же камеры наблюдения, только инфракрасное. Будь то тепловой датчик или еще что-то вроде этого, но оно отображало то, чего не было видно на большом экране. Николь стреляла глазами от одного окна к другому: на первом видео снаружи был один человек; на втором – два.
– Какого хрена? – прищурившись, девушка придвинулась совсем близко к экрану, силясь разглядеть второго человека, но в инфракрасном цвете он был похож на красно-оранжевое размытое пятно. Черт, неужели теперь Зомби стал невидимкой?!
С замиранием сердца Николь наблюдала за тем, как мужчины ходили кругами, не торопясь начинать дуэль. Хотя, возможно, само сражение уже началось, просто мужчины решили ради разнообразия поупражняться в красноречии, прежде чем непосредственно перейти к кровопролитию. В какой-то момент Николь даже начало казаться, что Арчеру удалось достучаться до Дэвида, раз они все еще не попытались убить друг друга. Однако облегчение, что только-только начало зарождаться в ее сердце, растворилось в одно мгновенье, когда Кей стал виден но обоих экранах.
– Что ж ты делаешь, Зомби? – прошептала Николь, не отрывая глаз от монитора и закусив ноготь большого пальца. – Нафига ты стриптиз-то устроил???
Но она уже знала ответ. Она знала, как выглядит человек, оказавшийся в плену собственного тела, ведь она сама не раз бывала в подобном положении. Ее рука непроизвольно дернулась к кнопке. Зомби сказал нажать, если ей что-то не понравится, а Николь не нравилось абсолютно все с тех пор, как Арчер вошел в лифт, но… Девушка так и видела, как на ее плечах сидят две маленькие Николь – одна в белом, другая – в красном. Та, что с нимбом, во весь голос молила не нажимать кнопку и дать братьям шанс. Та же, что с хвостом и рожками, была абсолютно уверена в том, что у Арчера, как и всех крутых парней, был запасной план: а даже если и не было, то он придумает его по ходу дела. Черт! Что же ей делать?!
Братья, тем временем, продолжали разговаривать. Они остановились, и теперь Николь видела только лицо Дэвида, в то время, как Кей стоял к ней спиной. Натянутой, плененной спиной. Каждый раз, когда девушка собиралась опустить руку, происходило что-то еще, и она снова тянулась к кнопке: то Демон вытащил пистолет, то посмотрел прямо в камеру, отчего внутренности девушки чуть ли не сворачивались в трубочку – зная, что это невозможно, она все равно не могла отделаться от чувства, что Дэвид мог ее видеть. От вечных дерганий у Николь уже развился нервный тик. Черт, ну почему Зомби не включил звук?! Она же ничерта не понимала ни в технике, ни в их языке, на котором эта техника разговаривала. Однако вскоре девушка поняла, что звук был не нужен: даже глухой в состоянии понять, что если один человек направляет пистолет в лицо другому человеку, то дело – дрянь.
– Господи, что мне делать, что мне делать, что делать, что…, – пальцы, находящиеся всего в паре миллиметров от кнопки, предательски дрожали. Был у Зомби запасной план или нет, но если Николь активирует турели сейчас, Арчер умрет. У него просто не хватит скорости, чтобы спрятаться, да и куда? Но если она ничего не сделает, то Дэвид убьет его. Николь ни на секунду в этом не сомневалась: лицо Демона говорило красноречивей любых слов. Дура! Почему она полезла защищать Дэвида?! Ну убил бы Зомби брата, что в этом такого – он его даже не знал! Черт, ну зачем, зачем она влезла со всеми этими откровениями?! Зачем?!
Ее сердце бухало так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. По щекам градом катились слезы, падая на сенсорную панель, а затем и на пол. В этот момент Николь была готова поверить в любого Бога, продать душу Дьяволу, лишь бы только все кончилось. Лишь бы только все кончилось… Мечты сбываются: улыбнувшись в камеру, Демон едва заметно кивнул. Этого мгновенья, этой доли секунды, хватило Николь, чтобы понять то, что последует дальше, но… только лишь понять. Девушка со всей силы вдарила по кнопке… Но она сделала это лишь после того, как Демон выстрелил, и камера отключилась.
Когда только Зомби рассказал ей о кнопке, в голове девушки сразу зародилось множество ассоциаций: запуск ракеты, ядерный чемоданчик, конец света – иными словами, нечто грандиозное, разрушительное и ужасно громкое. Где-то не периферии сознания, Николь была уверена, что, как только она активирует турели, солнце погаснет, земля разверзнется, моря высохнут и всему настанет конец. И чем ярче и извращенней были картинки, которые рисовало воображение девушки, тем оглушительней и убийственней ей казалась тишина. Камеры отключались одна за другой, оставляя на мониторах какую-то надпись – вероятно, что-то вроде «нет сигнала» – но кроме этого ничего не изменилось. Лампы светили все так же ровно, бункер не трясло, никакой сирены не прозвучало. Одна только красная кнопка продолжала мигать, а под ней высвечивались какие-то символы. Николь видела подобное на уроках программирования в школе, но даже на собственном языке она не понимала, для чего все это было нужно. Девушка сползла на пол и, обняв колени руками, раскачивалась взад-вперед, не сводя влажных глаз со злополучной кнопки. Первым ее порывом было выбежать на улицу, но она хорошо помнила наставления Зомби: даже если он был мертв, она все равно сделает все, как он сказал. Это будет меньшим из того, чем она могла отплатить ему за все, что он для нее сделал. Николь ненавидела себя за подобные мысли, за то, что уже похоронила Арчера, хотя до момента истины было далеко, но по-другому девушка не могла: она разучилась надеяться. За все эти дни люди вокруг нее только и делали, что попадали в больницы и умирали. Причем, большая часть из них оказывалась там из-за Николь. Может, ее кто-то сглазил? Или же на ней с детства тяготело какое-то проклятие, которое убивало всех близких ей людей? Сначала родителей, потом няню, тетю, Зомби…
Наконец, пискнув, кнопка перестала мигать. Николь тут же встала и наблюдала за тем, как красный цвет сменился желтым, затем белым, а потом кнопка и вовсе пропала, оставив монитор пустым. Вытерев слезы, девушка, даже не подумав о том, чтобы забрать свой паспорт, бросилась к выходу. Ее била дрожь, а горло сдавливало от подступающих рыданий: она смогла набрать код только с третьего раза, а затем, бросившись в лифт, повредила себе руку. Николь стояла на самом краю платформы, когда потянула рычаг, и, когда лифт выталкивал ее вверх, девушка содрала себе кожу с левого плеча о прозрачные стены трубки, точно теркой. Боль отрезвила ее, и, вывалившись наружу (так и не поняв, откуда она, собственно говоря, вывалилась), Николь вскрикнула. Земля вокруг лагеря была изрыта, точно по ней пробежало стадо диких лошадей. Кое-как поднявшись на ноги, игнорируя пульсирующую боль в руке, девушка начала осматриваться по сторонам, щурясь, точно крот. Все было тихо. Слишком тихо. Ни стонов, ни криков о помощи – ничего. На нетвердых ногах Николь пошла вдоль здания, вертя головой направо и налево, чувствуя, как с каждым ее шагом нарастала паника. Девушка не знала, чего она боялась сильнее: услышать крик умирающего или же не услышать ничего вообще.
– Кей! – прохрипела она, не выдержав тишины. Это было жалко. Это был не крик, и не зов, это был лишь невнятный всхлип, который едва ли услышал идущий рядом человек. Прокашлявшись, Николь набрала в легкие побольше воздуха и что есть мочи завопила: – КЕЙ!!!
Уже лучше. Вопль девушки эхом пронесся по поляне и затерялся среди деревьев. Николь даже удалось согнать стайку птиц с насиженных мест, вот только это едва ли могло послужить поводом для гордости – девушка старалась достучаться не до пернатой братии. Еле волоча ноги, беззвучно плача от ужасной боли в руке (она содрала себе кожу от плеча до середины предплечья), Николь потерянно смотрела по сторонам, но ничего вокруг не замечала. Все, что ее окружало, вдруг начало меркнуть и тускнеть: деревья, трава, небо – все это внезапно стало казаться девушке таким далеким, словно она и окружающий мир находились в разных измерениях. Деревья казались такими огромными, что чуть ли не упирались своими острыми макушками в свинцовое небо; их кроны черными лапищами зловеще нависали сверху, угрожающе шелестя листьями. Трава вдруг стала казаться сухой и колкой, ветер – пронизывающим, а солнце – холодным.
