Текст книги "Фатум (СИ)"

Автор книги: Miss_Windrunner

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 83 страниц)

– Послушай меня, – Кларк выглядела встревоженной, но явно не собиралась ничего предпринимать. – Успокойся, хорошо? Поле на месте. И Оливер тоже. Я разговаривала с ним буквально минуту назад. Он в порядке.

– Он НЕ в порядке! – рыкнула Сандевал, чувствуя, как ее голову начинало ломить изнутри: словно ее мозг вдруг разбух и перестал умещаться в черепной коробке. – Он без сознания лежит на своем столе! Он не может ответить, ему нужна помощь!

– Успокойся, – успокаивающим тоном предложила землянка. – И послушай меня…

– Да иди ты к черту! – головная боль стала просто невыносимой. – Сама все сделаю!

– Что?! – а вот теперь Кларк задергалась. Вот только поздно спохватилась: Каролина уже приняла решение. – Стой! Немедленно остановись!! Не смей покидать…

Брюнетка свернула монитор, не дослушав. Ничего страшного не произойдет. Она закроет лабораторию и поставит новый код доступа: без нее сюда никто не войдет. Она просто сбегает за Уолли, приведет его сюда, и они все вместе будут ждать возвращения Арчера. Ничего не случилось. Все будет хорошо. Ей нужно просто открыть дверь в лабораторию. Открыть дверь в лабораторию.

Открыть дверь в лабораторию.

Каролина не поняла, когда именно до нее дошло, что она только что сделала. Точнее, что ее заставили сделать. Но когда бы озарение ни снизошло на девушку, было поздно: ее миссия была провалена.

В свое оправдание Каролина могла сказать лишь то, что того, кто стоял за ее персональным сумасшествием, она считала мертвым около пяти лет. Конечно, Уолли как-то намекал ей о том, что у Криса на этого гада были отдельные планы, но она не предала этим словам значения. Зря. Теперь, глядя на улыбающееся и конкретно заросшее лицо Дина Риверса, брюнетка поняла, как легкомысленно с ее стороны было сбрасывать со счетов этого хранителя. Как легкомысленно было полагать, что кроме Малика на Эстасе больше не осталось телепатов. Ошибка. Грубейшая ошибка.

– Сюрприз, – пропел Риверс, скалясь так, что позавидовал бы сам Джокер*. – Не ожидала, да?

Тюрьма изменила его. И дело было не столько во внешности – бритва, ножницы и пара пузырьков шампуня быстренько исправили бы положение – сколько в его взгляде: диком, безумном и нечеловеческом. Очарование юности оставило черты лица этого парня, уступив место следам суровой жизни. Он больше не был тщеславным юнцом, он был адептом мести, для которого больше не существовало никаких ограничений, никаких правил, никаких тормозов.

Риверс, буквально, не моргнул и глазом, когда вонзил кинжал в грудь Сандевал. Он даже не смотрел на нее, нанося один удар за другим, словно действовал по инерции: он будто бы наклонился, чтобы почесать ногу, во время просмотра какой-то очень интересной телевизионной передачи, от которой просто не мог оторвать глаз. Каролина была ногой, Арчер – телевизором. Именно ради него Дин и пришел сюда. Именно ради этого момента он терпел последние пять лет тотального одиночества, из последних сил цепляясь за остатки своего рассудка.

Надо же, Берг не обманул. Когда два года назад хакер пришел навестить его и пообещал, что поможет ему отомстить Арчеру, Дин ему не поверил. Но вот он здесь. У своей цели. Обгоревшей, беспомощной, никчемной цели. Да, в этом не будет чести и достоинства; да, он не сможет гордиться подобной победой и не сможет рассказывать эту историю потомкам, но ему было наплевать. Он пять лет ждал этого момента.

– Ничего личного, сэр, – смакуя каждую секунду, сказал возвышающийся над капсулой Риверс. Он произнес те же слова, что и в ту ночь, на скалах, когда в первый раз покусился на жизнь своего наставника. Тогда Арчеру повезло. Но в этот раз все будет иначе: Дин не повторит прошлых ошибок. Он будет наносить удары до тех пор, пока кривая пульса на мониторе не станет прямой; пока этот обгоревший калека не захлебнется в собственной крови. – Хотя нет. Сейчас это очень даже личное. Сэр.

И, светя своей безумной улыбкой, Риверс нанес первый удар.

Комментарий к Глава 58 Очищение *Джокер(англ. “Шутник”) – суперзлодей вселенной DC Comics

====== Глава 59 Эволюция кошачьих ======

– Ты здесь, – констатировала Николь, обнаружив Берга на том же месте, в той же позе, с тем же раздраженно-разочарованным выражением лица. Хранитель апатично взглянул на девушку, затем указал на свои уши и покачал головой. Точно, Никки забыла, что по умолчанию в защищенной части квартиры Малика стояла звукоизоляция: стоило девушке выйти, как она тут же включалась автоматически. Удобно, хоть и иногда раздражало. Включив звук, Никки повторила: – Почему ты все еще здесь?

– Бар не опустел и наполовину, – в доказательство справедливости собственных слов хакер продемонстрировал почти полную бутылку с янтарной жидкостью, что стояла на полу у кровати. Значит, пока Николь не было, он отлучался, как минимум, чтобы пополнить запас «топлива». Оставалось только надеяться, что на большее ему времени не хватило. – Присоединишься?

– Нет, спасибо, – Николь чувствовала, что что-то было не так. Пусть Берг до сих пор выглядел оскорбленным и раздосадованным, девушка ему не верила. Будто она могла чувствовать истинное настроение хранителя, которое никак не вязалось с тем спектаклем, что он разыгрывал перед ней. Интересно, это ей нашептывали ее новые способности или она просто переутомилась?

– Дай угадаю, тебе нельзя? – Берг подмигнул девушке здоровым глазом.

– Да нет, – Никки нахмурилась, не улавливая намека. – Просто я не пью: алкоголь отупляет, знаешь ли.

– Ну это как посмотреть, – философски заметил икс. – Что сказал Малик? Ты ведь говорила с ним, не так ли?

– Передавал тебе привет, – не стала отнекиваться девушка: откровенничать с хакером она не собиралась, но время потянуть было надо: пока Берг будет любезничать с ней, он не сможет заняться поисками тела Арчера. – Ждет не дождется вашей встречи.

– Ты все еще думаешь, что она состоится?

– А ты, как я поняла, надеешься, что нет.

– Надежда для зрителей, птичка, – Берг отхлебнул от бутылки и улыбнулся. – Для зрителей, которые не имеют ни малейшего представления о том, что творится на игровом поле. Точнее, они-то думают, что понимают, что происходит, но это лишь видимость. На самом деле, они только и могут, что созерцать и надеяться на что-то, верить в чудо и в то, что удача может в последний момент повернуться к ним приличным местом. Но мы-то с тобой понимаем, что все это блажь, не так ли? Игроки прекрасно понимают, что чудес не бывает и что надежде на игровом поле места нет: есть только стратегия или же полнейшая анархия. Но и в том, и в другом случае, надеяться смысла нет: надежда не поможет тебе выиграть и не спасет от поражения.

– Ты без этого не можешь, да? – вклинилась Николь. – Без философий, лекций и псевдо-морализаторства?

– Я лишь пытаюсь сказать, что я ни на что не надеюсь. Я либо знаю и жду, либо не знаю и выжидаю.

– И сейчас ты…?

– Жду, – отсалютовав бутылкой известил Берг. Ощущение подставы становилось все более ощутимым с каждой секундой. Николь нахмурилась, смерив хакера оценивающим взглядом: фишка Берга была в том, что обычно он говорил правду, но подавал ее под соусом исключительно грамотной лжи, а потому было невозможно понять, что именно он имел в виду, говоря что-то. Вот и сейчас он открытым текстом признался в том, что ему известно гораздо больше, чем той же Николь, при этом сводя их разговор к обыкновенной словесной перепалке. Берг был умен, а потому страшен.

От дальнейшего мысленного анализа девушку оторвал Оливер. Включив звукоизоляцию под пристальным взглядом Берга, девушка ответила:

– Да, Оливер, я слушаю.

– Все в порядке? Ты знаешь, где сейчас Берг?

– Я на него смотрю, – Николь улыбнулась хакеру, чтобы хоть как-то заставить его нервничать. Ничего не вышло: он как пил виски с довольной моськой, так и пил.

– Хорошо, – в голосе Саммерса явно слышалось облегчение.

– А почему ты спрашиваешь? – тут же напряглась Николь. – Что-то случилось? Что-то с Арчером?

– Нет, все в порядке, просто…, – он вздохнул.

– Что?

– Да так, ничего. Кстати, Кэри принесла результаты твоих анализов. Ты уехала, так их и не дождавшись…

– Мне они не нужны, я и так знаю, что со мной, – перебила девушка. – Анализы я сдала только для того, чтобы вы от меня отстали.

– То есть…ты не видела результаты? – после небольшой паузы уточнил айтишник. – Николь, на самом деле…

– Я знаю, что со мной, – повторила Никки. – Малик все мне объяснил, но сейчас это не важно. Почему ты позвонил, Оливер?

– Просто хотел убедиться, что вам ничего не угрожает.

– Нам? – Николь озадаченно посмотрела на Берга, который-таки намертво присосался к бутылке: если этому алкашу что и угрожало, так это нехилое похмелье наутро. – Очень мило, что ты заботишься о своем наставнике, но, поверь, с ним более чем, все в порядке. Со мной тоже, – айтишник ничего не ответил, только усиливая нехорошее предчувствие девушки. – Что-то ты какой-то странный, Саммерс. Точно ничего не случилось?

– Нет, все в норме, – со вздохом ответил тот. – Просто… меня не покидает ощущение, что мы что-то упускаем. Вроде, все в порядке, но… Ладно, неважно. Держи меня в курсе.

– До связи, – попрощалась Николь, которая понимала Саммерса гораздо лучше, чем он мог себе представить: она сама чувствовала то же, что и он. Либо это было коллективное помешательство, либо что-то действительно пошло не так. Отключив звукоизоляцию, девушка напрямую спросила:

– Что у тебя на уме, Берг? Ты ведь не просто побухать пришел. Что тебе нужно? Я уже сказала, что не стану с тобой сотрудничать, так какого черта ты…

Хакер улыбнулся шире, а потом и вовсе рассмеялся, окончательно сбив Николь с толку.

– Помнишь, что я говорил тебе по поводу землян, птичка? – просмеявшись, спросил он. – Про то, из-за чего, на самом деле, мы враждуем и не можем найти общий язык?

– Ты про то, что все земляне – эгоцентрики с манией величия?

– Именно, – просиял тот. – И ты, если мне не изменяет память, была со мной не согласна.

– Допустим. И что с того?

– Да ничего, просто забавно все это, – протянул Берг, наслаждаясь замешательством девушки. – Малик мог дать тебе новое тело, но здесь, – он ткнул себя в грудь, – и здесь, – он слегка дотронулся до виска, – ты была и остаешься землянкой. До мозга костей, птичка, до мозга костей.

– И что конкретно ты находишь забавным, позволь узнать? – скрестив руки на груди, с вызовом спросила девушка.

– То, что ты точно такая же эгоцентричная особа, как и твои соплеменники, но ты даже не осознаешь этого, – продолжал скалиться тот. – Ты думаешь, что находясь сейчас здесь со мной, ты помогаешь своим, да? Что ты настолько уникальна и незаменима, что я буду любыми способами склонять тебя работать со мной? Что кроме тебя у меня нет союзников? – решимость Николь медленно сходила на нет. – А не приходило ли тебе в голову, птичка, что это не ты тянешь мое время, а это я – твое?

До того, как Никки успела среагировать, ее передатчик вновь ожил: Сандевал. На автомате включив звукоизоляцию, девушка приняла вызов. И чем дольше длился разговор, чем больше говорила Каролина, тем хуже становилось Николь.

Брюнетка была не в себе. Она несла какую-то околесицу, но, что еще хуже, она в нее верила: это было очевидно по тому, как отчаянно и испуганно звучал ее голос. Николь пыталась достучаться до собеседницы, спокойно поговорить и выяснить, в чем дело, но все оказалось тщетно: будь то паника, страх или еще что-то, но Сандевал оказалась абсолютно невменяемой. Она твердила что-то про Оливера и опасность, и чем больше она говорила, тем яснее Николь осознавала, что Берг не блефовал, когда говорил о том, что работал не один. Хакер, по ту строну барьера, не мог слышать разговор, однако, судя по его торжествующей улыбке, оно ему было не нужно: он и без того знал, что произошло.

–…Не смей покидать лабораторию! – не выдержав, Николь тоже сорвалась на крик. – Это ловушка, Сандевал, слышишь?! С Уолли все в порядке, они просто пытаются…Каролина?! Эй! Прием! Ау, ты слышишь меня?? – нет, не слышала: брюнетка прервала сеанс связи. – Черт!

Николь перевела глаза на Берга: он лишь усмехнулся и пожал плечами, мол, что поделаешь. Девушка послала ему свой самый убийственный взгляд и набрала Оливера. Тот, как и ожидалось, ответил незамедлительно.

– Николь?

– С Кэр беда, – не стала ходить вокруг да около Никки. – Ты можешь посмотреть, что происходит в лаборатории?

– Секундочку, – из динамика тут же донеслось щелканье по клавиатуре. Земной клавиатуре. Приятный звук. – А что случилось?

– Она только что звонила мне, – Николь вдруг резко затошнило, но она подавила позыв. – И она была в панике. Сказала, что на тебя напали и что ты без сознания, не отвечаешь на вызов….

– Что?? – повторил Оливер то, что сказала сама Николь, когда услышала эту историю от Сандевал. – Но она даже не звони… Что за черт?!

– Что там? – и откуда взялась эта слабость?! Николь пришлось опереться о стену, чтобы удержаться на ногах. – Что там, Оливер?!

– Камеры отключены, – потрясенно прошептал Саммерс. – Я ослеп. На нижних уровнях нет ни одной рабочей камеры! Но…

– Я свяжусь с Сандевал, – пересиливая дурноту, откликнулась Николь и отключилась. На Берга она не обращала внимания: торжество волнами исходило от хранителя, заполняя все помещение.

– Каролина, прием, – передатчик ответил каким-то шипением. – Сандевал, ты слышишь меня?! Прием!

– Абонент временно недоступен, – ответил ехидный и очень знакомый мужской голос. Николь уже слышала его раньше. Но где? – Зато я с удовольствием поболтаю с тобой, Николь. Я скучал по нашим беседам.

Маска.

– Где Сандевал? – Николь невидящим взором следила за тем, как Берг мерил спальню шагами, напевая что-то под нос. Он даже не пытался скрыть торжества, и его можно было понять: он выиграл очередную партию. – Где Каролина, Риверс?

– О! Узнала! Я тронут, – пропел в динамик тот. – Слышал, у тебя память отшибло? Жаль, мы ведь были друзьями.

– Где Сандевал? – как попугайчик повторяла Николь, бес сил опустившись на кровать.

– Учится плавать. В собственной кровушке, – и, в восторге от собственного остроумия, Риверс зашелся безумным смехом. –У них тут, кстати, целая группа: Арчер тоже записался. Хотя, сказать тебе по секрету, – он снизил голос до шепота, – ему с его-то культяпками, вместо конечностей, в большом спорте делать нечего.

Николь выронила передатчик. Тот укатился в угол, но не отключился.

– Кстати, ты этого не помнишь, – невозмутимо продолжал Риверс, – но я уже второй раз убиваю Арчера. Первый раз, правда, я немного схалтурил, но теперь я исправился: я в тюрьму не вернусь.

О да, в этом Николь была с ним согласна: в тюрьму он точно не вернется. К чему все эти промежуточные инстанции, когда в аду его ждал персональный котел? А Николь, так уж и быть, проследит за тем, чтобы Риверс его нашел.

Наклонившись, девушка подняла передатчик и на удивление спокойным ровным голосом сказала:

– Никуда не уходи, Риверс, – и она закончила звонок, обратив все свое внимание на Берга. Тот перестал нарезать круги и выжидательно посмотрел на девушку: он почувствовал перемены и был заинтригован. Николь улыбнулась ему и жестом попросила подождать еще минуточку. Ей нужно было предупредить Оливера.

– Николь, – с готовностью откликнулся икс. – Я не могу связаться с Кэр…

– Она…думаю, она мертва, – Саммерс резко втянул в себя воздух. – Тело Арчера, видимо, тоже. Дин Риверс сейчас в лаборатории, и, скорее всего, следующий в его списке – ты. Я…, – Николь никак не могла прийти в себя: в ней вдруг проснулась какая-то непонятная легкость, словно, все, что до этого мучило ее, внезапно испарилось. И от этого чувства ей было слегка не по себе. – Я перезвоню чуть позже.

Не дав Саммерсу шанса прийти в себя и возразить, Николь закончила вызов и положила передатчик в карман. Она все делала нарочито медленно, словно ее мозгу требовалось больше времени, чтобы отдавать телу нужные команды. Этакая турбоулитка.

Возможно, правда, дело было в том, что голова Николь была занята перевариванием очередного урока от жизни. На этот раз, он был посвящен особенностям человеческой природы – презабавной штуки. Николь прежде не задумывалась о том, что по какому-то негласному правилу вселенной озарение к человеку приходило всегда чуть позже, чем надо. На день, на час, на минуту или даже на секунду, но позже. Возможно, это происходило оттого, что та часть сознания, в которой обычно дремал гений, бывает так занята переживанием за друзей или родных или же просто за происходящее, что ей просто некогда думать о решении проблемы: ее хватает только на осознание ее масштабов. Однако как только переживать становится не за кого и не за что, гений тут же включается в работу и подсказывает наипростейшее решение; решение, которое зачастую все это время лежало на поверхности, прямо под носом. Вот и сейчас, глядя на Берга, Николь больше не видела угрозы. Она видела лишь задравшего нос прохвоста, который даже не заметил, как наступил в капкан. Правда, Никки и сама недалеко от него ушла, ведь она так и не догадалась захлопнуть ловушку, пока это могло хоть что-то изменить.

Лучше поздно, чем никогда, так вроде говорят, да?

Меньше часа назад Малик сообщил ей, что эта поговорка в данном случае неактуальна. Он оказался чертовски прав. Жаль только, он уже об этом не узнает. Не узнает и не станет припоминать это ей при каждом удобном случае. Он уже ни о чем не узнает: его служба окончена, и Николь не смогла этому помешать. Что ж, по крайней мере, она еще может позаботиться о том, чтобы в аду у Малика была веселая компания.

– Помнишь свою лекцию про тигров и котят? – отключив звукоизоляцию, без предисловий начала девушка. Она встала с кровати и медленно подошла к тумбочке, где должно было быть то, что поможет ей захлопнуть капкан. – Ты тогда еще сказал, что земляне слишком самонадеянны и глупы, раз решили приручить тигра, ну то есть вас, – Никки осторожно взяла находку так, чтобы даже робо-глаз Берга не смог рассмотреть, что это. – Что даже ружье под подушкой не есть гарантия безопасности, и что земляне целы только потому что вы не хотите их трогать. Помнишь?

Хакер кротко кивнул. Улыбка на его безобразном лице потихоньку увядала. Беззаботность и непринужденность, с которыми он нарезал круги по спальне, испарились, хотя он и пытался доказать обратное. Но сколько бы он ни скалился, побелевшие костяшки его пальцев, которые стискивали горлышко бутылки, подрагивающее веко его настоящего глаза – все это выдавало истинное состояние хранителя. Берг явно пытался определить ход мыслей собеседницы, чтобы подстроиться под него и попробовать заключить очередную сделку, но у него ничего не получалось. Слишком резко Николь сменила тему. Слишком спокойно звучал ее голос, и слишком пуст был ее взгляд: Берг не мог прочитать в нем абсолютно ничего; ни одной подсказки.

– А еще ты сказал, что я тоже, в некотором роде, тигр, – набрав нужную комбинацию команд, Николь перехватила пульт в правую руку так, словно держала бокал шампанского. Так, чтобы собеседник тоже увидел его. – Тигр, которого вы так старательно пытаетесь приручить.

– Я помню, – не сводя напряженного взгляда с пульта, вымолвил хакер. Ему решительно не нравилось то, к чему сводились их переговоры.

– Хорошо, что помнишь, – одобрила Николь и улыбнулась. И думалось ей, в этот момент Малик гордился бы ею: такого волнения в глазах, а точнее в глазу Берга лично ей видеть еще не доводилось. – Так вот у меня к тебе вопрос, Берг: где же твое ружье?

– А? – не понял застигнутый врасплох икс, но, прежде чем он успел сказать что-то еще, дверь за его спиной с тихим щелчком захлопнулась. Капкан захлопнулся. – Кажется, ты затеяла новую игру, птичка?

Хоть мужчина и звучал в своей лениво-непринужденной манере, от Николь не укрылась искорка беспокойства, мелькнувшая в его настоящем глазу. Мужчина нервничал, да и еще бы ему не нервничать, ведь единственный путь из комнаты был перекрыт: он был в ловушке, но, что самое неприятное, он так и не понял, в чем эта ловушка заключалась. Но ничего, скоро поймет.

– Да, пожалуй, я хочу поиграть, – согласилась Николь. – Я даже свою любимую игрушку прихватила, – она еще раз продемонстрировала Бергу пульт, который держала в руках. – Это – моя волшебная палочка. С ее помощью я могу управлять электроникой всего пентхауса, не сходя с места. Прикольно, да? – Никки повертела «игрушку» в лучших традициях телемагазина. – Ну да ладно, черт с ней: у нас же игра, верно? Очень захватывающая, тебе понравится. До смерти понравится, Берг, ведь, если я правильно помню, ты у нас азартный игрок? Чемпион по выживанию. Самая скользкая и изворотливая тварь на этой планете.

– Спасибо за комплимент, – Берг отвесил шуточный поклон. Что же, игра – это хорошо. Что бы эта землянка ни задумала, он не даст ей выиграть. Она была права: он был чемпионом по выживанию. – Ну и какие же правила у этой игры?

– Простые до безобразия, – заверила та, улыбнувшись шире. Она заметила азарт, загоревшийся в глазу собеседника: бедняга, он наивно полагал, что она даст ему возможность уйти после всего, что он сделал. Самодовольный глупец. Он разбудил тигра, но даже не взял с собой ружье: и на что он рассчитывал?– На счет три, – Николь очень внимательно следила за выражением лица игрока, чтобы запечатлеть и запомнить каждую его эмоцию, даже слабый ее оттенок, – я нажму на волшебную кнопочку, и все защитные экраны этой комнаты исчезнут, – лицо Берга превратилось в маску. – Ах да, забыла сказать: игра называется «Солнечная казнь». Красиво, да? Это Малик придумал, – робо-глаз хакера начал вертеться в глазнице, как сумасшедший, в то время как в настоящем читался неподдельный ужас. Вот теперь он по-настоящему прозрел. Интересно, как он выпутается в этот раз?

Николь перестала улыбаться: в конце концов, это было ее первое намеренное убийство. И пусть она понимала, что Берг заслуживал подобной участи, легче от этого не становилось. Когда она нажмет кнопку, она окончательно погрязнет во тьме, на волнах которой она так отчаянно старалась продержаться; которую так отчаянно не хотела в себя впускать.

– Помнится, ты выживаешь всегда и везде, – Николь нацелила пульт на белую спальню.

– Я нужен тебе…, – пошел в наступление Берг.

– Ну так попробуй выжить и сейчас.

– Только я смогу защитить тебя от Графа! – в исступлении он отбросил бутылку в сторону, и та, со звоном, разбилась вдребезги. Палец девушки замер над кнопкой. В обезумевшем от страха глазу хакера забрезжила надежда.

Оп-па, как так-то? Разве надежда не для зрителей?

– И почему все так и норовят защитить меня? – с искренним недоумением спросила Николь. – Кто вам сказал, что мне, вообще, нужна защита?

Берг тяжело сглотнул, переводя дыхание. Видимо, он снова настроился на переговоры.

– Давай все обсу…

– Передавай привет Арчеру, – прошептала девушка и нажала кнопку.

Первые ощущения уникальны. И им для этого не обязательно быть умопомрачительно приятными или до омерзения противными – им достаточно быть первыми. Первый день в школе, первый поцелуй, первое убийство. Новизна ощущений делает все первое если не незабываемым, то памятным уж точно. После первого дня в школе, дня, полного открытий, радости или же разочарований, последует второй, который, в принципе, тоже может отложиться в памяти, но уже не так ярко, как его предшественник. За вторым последует третий, за ним – четвертый и так далее, пока последующие школьные года не сольются в один сплошной поток рутины, из которого, может быть, выбьется еще пара знаменательных событий, типа выпускного или осеннего бала.

Первый поцелуй, томление и предвкушение, что подводили к нему, сделают обыкновенный слюнообмен апофеозом юности или же ее величайшим провалом – не важно. Важно лишь то, что все остальные поцелуи будут неминуемо сравниваться с первым. И всех их можно будет разделить на три группы: умопомрачительные, отвратительные, обыкновенные. Первый же поцелуй будет стоять особняком. И даже если о нем неприятно вспоминать, ты все равно не сможешь выкинуть из головы то, где, когда и с кем он случился. Не потому, что это так важно, а потому что это – первый поцелуй.

С первым убийством такая же штука. Как бы Николь ни хотела раз и навсегда избавиться от Берга, как бы они ни хотела очистить свою жизнь от его присутствия, она похоронила подобную возможность, нажав на ту самую волшебную кнопочку. Ибо зрелище, причиной и свидетельницей которому она стала, Николь, вероятно, не забудет никогда. Она никогда не забудет, как тело Берга начало плавиться, точно восковая свеча, прежде чем зайтись ярким пламенем и сгореть до тла. Она никогда не забудет его предсмертные вопли, которые, вероятно, будут преследовать ее до конца ее жизни. Скорее всего, она пожалеет о том, что сделала.

Но не сегодня.

Сегодня эти вопли были музыкой для ее ушей; а зрелище – усладой для глаз. Муки совести? Пф-ф-ф, Николь все чаще подумывала о том, а не отключил ли Малик эту функцию, пока копался в ее генах. Опять же, может, дело было в том, что Никки пребывала в шоковом состоянии от всего случившегося; может, она так до конца и не осознала, что именно она только что сделала, но, как бы то ни было, на данный момент времени, она была крайне далека от того, чтобы пасть под натиском раскаянья и сожалений. Единственное, что ее действительно беспокоило, это какие-то назойливые картинки, которые начали всплывать перед ее глазами во время «солнечной казни». Вместо танцующего в предсмертной агонической пляске Берга Николь вдруг начинала видеть какую-то женщину. Красивую, богато одетую черноволосую даму, рыдавшую у ее ног. Белая спальня переставала быть белой, а вместо ее аскетичного убранства перед глазами девушки возникали объятые пламенем ткани гобеленов, резная деревянная мебель, ковры… Картинка то появлялась, то исчезала, и Никки никак не могла толком ни рассмотреть ни лица незнакомки, ни разобрать то, что она пыталась сказать.

Может, это был фрагмент из какого-то фильма? Второсортного фильма ужасов с дико предсказуемым сюжетом и невообразимо тупыми главными героями – другого объяснения у девушки не было.

В любом случае, у нее не было времени на то, чтобы разбираться в дебрях собственного разума, хотя бы потому, что самый глупый фильм ужасов разворачивался в реальности. Оказалось, Берг планировал переворот очень и очень давно: задолго до того, как пытался завербовать Николь. Находясь в тени, он методично выслеживал слабые звенья в системе, которую пытался установить Малик, и один за другим обращал их в свою веру. Он использовал все слабые места политики нового главы Эстаса и делал это с максимальной выгодой для себя.

Берг не просто освободил Риверса и натравил его на нужных людей: он начал использовать способности заключенного задолго до того, как открыть его клетку. На протяжении последних нескольких лет Маска методично промывал мозги каждому тюремщику, который приходил сторожить его, внушая им непоколебимую преданность Валтеру Морту и ненависть к Кристиану Арчеру. Началось все с серых, но те понимали внушение слишком буквально: стоило им выйти от заключенного, как они начинали поднимать шум и утраивать потасовки. Тогда тюремный отсек снова перешел под опеку дроидов, но тогда беспорядки начал учинять сам Маска, не оставив хранителям иного выбора, кроме как приставлять к нему более квалифицированную «живую» охрану. Это было то, чего так старательно добивался Берг. Каждый день к Риверсу спускалось по два-три охранника, которым было невдомек, что маска, которая должна была блокировать телепатические способности пленника, была отключена. Им было невдомек, что сыворотка, которая лишала всех хранителей способностей – сыворотка, которую ввели всем выжившим после катастрофы, чтобы уравнять их права – вот именно что лишала их способностей, но не делала их иксами: бывшие заключенные – телепаты, телекинетики и провидцы – по сути, стали обыкновенными солдатами. Они лишились своих способностей, но они не стали устойчивыми к внушению.

Последние три года Берг собирал армию прямо под носом у Малика. И он-таки ее собрал: теперь, когда Оливер понял, что произошло, и попытался мобилизовать силы, он обнаружил, что девяносто процентов населения Эстаса приняли другую сторону. Почти все серые, все «темные» – все, кто не мог воспротивиться внушению Риверса, взяли под контроль все объекты Эстаса и только и ждали приказа Берга или же самого Графа.

Хорошая новость: приказа они не дождутся – спасибо Николь.

Плохая новость: тело Арчера было мертво, а потому возвращение Малика через него стало невозможным. Следовательно, нужно было возвращать самого Малика, но без отключения силового поля вернуть хранителя на планету было нереально. Отключив же поле, они собственноручно впустят на планету Морта.

Глупее ситуации не придумаешь.

И это высшая раса людей? Идеальное общество, к которому люди Земли должны стремиться? Вместо сильнейшей державы, внушавшей всем страх, Николь видела лишь карточный домик, который начал разваливаться от слабого дуновения ветра. Стоило Малику уйти, как все начало выходить из-под контроля, и, как бы хорош и умен ни был Оливер, он не мог остановить этот процесс.

Николь, стоя в сторонке так, чтобы ее не было видно, наблюдала за видео-конференцией, устроенной иксом, и тихонько офигевала от происходящего: это было жалкое зрелище. Малый совет Эстаса, который прежде состоял из двадцати хранителей, лишился больше половины своих резидентов и мог похвастаться лишь пятью членами, включая Оливера. Усталые и хмурые, они совещались уже почти час, но так и не могли прийти к согласию: оно и неудивительно, ведь обычно решения на совете принимал Малик. Но его не было, а Саммерс так и не мог внятно объяснить, где пропадал глава ордена в такой ответственный и тяжелый час. Все усложнялось тем, что Риверс в прямом эфире показал обгоревшее и окровавленное тело Арчера с тем, чтобы доказать своим единомышленникам, что их лидер мертв, и что единственный способ выжить – присягнуть Валтеру Морту. Таким образом некоторая часть белых, истинных иксов, которых Маске не удалось загипнотизировать, присоединилась к мятежникам сознательно, без внушения, а те единицы, что остались верны Арчеру, настоятельно требовали встречи с ним, чтобы лично убедиться в том, что магистр Арчер жив.

– Они заняли все северное крыло, – заканчивал отчет Морган, обводя всех присутствующих взглядом. На самом деле, все члены совета находились в разных местах, но с помощью голографических проекций они смогли собраться за одним столом, будто бы это было обычное совещание в офисе. – А это – диспетчерская и, что гораздо хуже, главный арсенал.