Текст книги "Фатум (СИ)"
Автор книги: Miss_Windrunner
сообщить о нарушении
Текущая страница: 66 (всего у книги 83 страниц)
– Зачем это тебе? – икс нахмурился, спрятав нож. – Ты ведь помнишь, что твой хозяин говорил тебе: я не лучший союзник.
– А кто говорит о союзе? – Николь сдвинулась чуть в сторону, предлагая хранителю пройти. – Я не настолько глупа, чтобы рассчитывать на то, что могу понять твою игру: я не знаю, чего ты добиваешься, но мне, знаешь ли, плевать. У меня свои резоны, и так уж получилось, что ты можешь мне помочь. Что ты будешь делать дальше, меня не волнует. Так что это не союз, Берг, это симбиоз. Временный.
– Ты учишься, – не мог не отметить хранитель.
– Ты согласен или нет?
– Ну, как тебе сказать, – хранитель не двигался с места, несмотря на то, что девушка больше не загораживала проход. – Я хочу убедиться в том, что ты понимаешь, на что идешь. Если ты решила играть, то знай, что на кону стоит кое-то большее, чем твоя гордость и самолюбие. Если ты хочешь отмстить Малику…
– Я никому не мщу, – холодно улыбнулась Никки. – Но тебя мои мотивы не касаются. Спрашиваю еще раз: ты согласен или нет?
Разумеется, он согласился.
Пустота. Тотальная опустошенность и чернота – вот что царило в душе Николь, пока она шла по очередному коридору в бесполезной попытке хоть как-то отвлечься от происходящего. Девушка не знала, что пугало ее больше: то, что она сделала руками Берга, или то, что она не чувствовала абсолютно ничего по этому поводу. Не было в ней ни торжества, ни вины – одна лишь тоска и апатия.
Берг, как оказалось, не привирал насчет способностей: у него ушло менее получаса на то, чтобы выполнить поручения Никки. Еще полчаса он запросил в качестве платы: Никки, конечно, с умным видом стояла рядом с хакером, пытаясь поддерживать иллюзию собственного участия и контроля над происходящим. Правда, однако, была в том, что все ПО на Эстасе было на ангорте, а Николь была в нем не настолько хороша, чтобы уследить за всеми манипуляциями своего хитрого компаньона. А потому, когда он закончил и совсем по-злодейски потер ладошки, Никки успокоила себя лишь тем, что если никакая тревога не сработала, кислород в отсеке не откачали, то, что бы Берг ни натворил, это было не смертельно.
План Николь, который от и до держался на элементарном везении, был с успехом осуществлен: к тому времени, как Оливер и Каролина вышли из переговорной, Берг уже отсиживался в багажном отсеке корабля, отчалившего обратно на главную станцию. Первый шаг был сделан, теперь настала очередь Стужева действовать.
В сообщении, что Николь отправила на «Зарю», она рассказала о том, что из себя представлял новый Эстас, чем он промышлял и кто им руководил. Правда, в последнем пункте девушка решила придерживаться тактики умеренного умолчания: она сообщила, что выживших возглавлял некто по имени Малик, обладающий телепатическими способностями. Про Арчера, раздвоение личности и существование еще одной галактики девушка решила умолчать. В конце концов, ее целью было вовсе не уничтожение Эстаса; Николь хотела столкнуть двух противников лбами и дать им возможность поубивать друг друга. Или договориться друг с другом, или сделать что-нибудь еще, что угодно, лишь бы только они оставили в покое ее. И это был третий урок, который Никки здесь усвоила: единственная сторона, за которую действительно был резон сражаться – это ее собственная. Ибо не было в мире ни абсолютного добра, ни абсолютного зла: философия Берга оказалась ближе к истине – существовало лишь два состояния, две категории – «выгодно» и «невыгодно». Раньше Николь сражалась за «выгодно» Стужева, «Зари» и целого полчища остальных псевдо-миротворцев, вот только много ли пользы это принесло? Вскормленная сказками про спасение мира и всеобщее благо, Никки слепо следовала установкам, которые ей задали на базе, не замечая очевидного: за все это время она не помогла никому. Буквально ни одной живой душе. Вера в идеалы, ориентация на светлое будущее-таки ослепили ее, не давая возможности трезво оценивать настоящее: она не добилась ничего, абсолютно ничего. «Выгодно» Стужева было «невыгодным» для самой Николь, так какого, спрашивается, черта она вообще это делала?? Зачем?
Пожалуй, впервые за все время Николь до конца осознала позицию Вороновой: «пиратка» вовсе не была дезертиром или предателем – она просто выбрала себя. Она не была трусихой или злодейкой – она была обыкновенным человеком, которому удалось продраться сквозь дремучий лес условностей и общественного мнения: она решила отстоять себя, правда, она спохватилась слишком поздно.
Коридоры Гладиуса казались Николь бесконечными: сколько бы она по ним ни бродила, они никогда не заканчивались, но сегодня… Сегодня был очень странный день. Девушка остановилась, растерянно озираясь по сторонам: очередной, мощеный мрамором тоннель привел ее не к очередной развилке, как это случалось прежде, а в большую залу, уставленную длинными рядами стеллажей.
Тупик. В буквальном и фигуральном смыслах.
Николь подняла глаза к табличке, что светилась над входом, и с горем пополам прочитала символы ангорта – эта зала была ничем иным, как арсеналом. Длинные ряды стеллажей тянулись от единственного входа вглубь, теряясь где-то во мраке. Здесь, как и везде в Гладиусе, стояли датчики движения, и потому свет включался только в радиусе пары метров от стоящего – экономия энергии и все дела. Однако, не взирая на плохое освещение, Николь пришлось слегка прищурить глаза, чтобы хоть как-то защититься от блеска различных инопланетных примочек, что поблескивали на многочисленных полках. На первый взгляд, могло показаться, что Никии, вообще, оказалась в ювелирном магазине или магазине дорогих часов – аккуратные ряды приборов таинственно мерцали в полумраке, приковывая к себе внимание девушки получше любых бриллиантов.
Прохаживаясь вдоль «витрин», Николь то и дело останавливалась напротив очередной штуковины, прикидывая, для чего та могла служить. Один гаджет, правда, девушка узнала сразу: широкий, но тонкий металлический браслет с дополнительным фиксатором-кольцом на средний палец – ладонный монитор. Он служил чем-то вроде голографического планшета, который проецировался с помощью небольшого прозрачного кристаллика, закрепленного на ладони. Николь узнала эту примочку с первого взгляда, потому что и сама носила такой – подарок Оливера. Страшно было представить, что сделал бы Малик, узнай он об этом.
Однако «блестючки» были далеко не единственным, чем мог похвастаться инопланетный арсенал. Вдоль стен, как оказалось, притаились еще и шкафчики, которые, в отличие от своих коллег, не манили в себе ювелирным блеском. Николь даже не сразу заметила эти «темные» стеллажи, стеллажи – с амуницией хранителей. Пояса, наручи, нагрудники, кинжалы, бластеры – они не испускали никакого света и неприметно лежали в сторонке, однако, несмотря на это обладали куда большим притяжением. Легкая и смертоносная, амуниция хранителей имела тактильную память и потому могла иметь одного-единственного владельца. Никки находила это, в каком-то смысле, романтичным: наверное, приятно осознавать, что твое оружие никогда не предаст и не поразит тебя; что оно, вроде как, хранит тебе верность.
Зачарованная, Николь даже не заметила, как схватила один комплект наручей и нацепила на себя наруч атаки (тот, что проецировал оружие). Затянув последний ремешок на своем предплечье, девушка поймала себя на том, что улыбалась, как ребенок, который обнаружил тайник с вкусняшками и начал потихоньку опустошать его. Тонкая полупрозрачная пластинка-хамелеон плотно прилегала к коже, но при этом была едва ощутима. Легкая и прохладная, она не причиняла никакого дискомфорта, хотя Никки ожидала того, что доспехи хранителей были ничуть не легче старинных рыцарских.
– Мародерничаешь? – девушка вздрогнула от неожиданности и, спрятав «преступную» руку за спину, развернулась. Оливер стоял на пороге, прислонившись к стене, и со своей фирменной грустной улыбкой наблюдал за Николь. Та же прекрасно знала, что икс не станет ругать или осуждать ее, но все же отвела глаза: она-то знала, что конкретно провинилась, пусть это и не было связано с ограблением арсенала.
– Удобная штука, – оценила Никки, перестав прятать руку. – А для не-хранителей вы делаете что-то подобное?
– Солдаты предпочитают огнестрелку, – икс поравнялся с собеседницей и кивнул на полку с бластерами. – Да и, знаешь, тактильная память их не особо прельщает: на поле боя всегда можно найти много оружия, но какой от него будет толк, если им сможет пользоваться только его мертвый хозяин? Слишком накладно.
– Но хранители-то не возмущаются.
– Нас меньше, – Уолли любовно погладил стеллажи. – Мы не бросаемся в бой «стенка на стенку», как это делают солдаты. Мы используем все наши ресурсы и, в первую очередь, те, что находятся здесь, – он легонько дотронулся до виска. – Мы не берем количеством и не разбрасываемся оружием, которое могли бы подобрать падальщики.
– Надеюсь, я его не испортила? – Никки любовно поглаживала наруч, который почти полностью замаскировался под цвет ее кожи. – А даже если и испортила, то я, так и быть, оставлю его себе…
– Увы, – тихо рассмеялся Оливер, услышав в голосе неподдельную надежду, – активировать это оружие могут только хранители. Да и Крис, я думаю, будет не в восторге, если ты попытаешься продырявить его спину под покровом ночи, – продолжал рассуждать он, переведя проницательный взгляд на внезапно помрачневшую собеседницу. – Что-то случилось?
– В смысле? – «включила дурочку» Николь.
– Тебя что-то тревожит, – констатировал икс. – Я могу чем-то помочь?
– Вернешь меня домой? – по привычке спросила та, чувствуя себя последней сволочью: она-то знала, что стараниями Берга скоро ее «дом» нагрянет сам.
– А если серьезно?
– А если серьезно, то…, – Николь задумчиво посмотрела в никуда. – Как понять, хороший ты человек или плохой?
Оливер прыснул и с облегчением выдохнул.
– Расслабься, – все еще посмеиваясь, успокоил он. – То, что ты задаешь подобный вопрос, уже говорит о том, что ты не плохой человек.
– Я бы не была в этом так уверена, – буркнула девушка, борясь с соблазном рассказать Оливеру всю правду.
– Как показывает практика, по-настоящему злой человек никогда не стал бы мучиться подобными мыслями, поскольку он бы и не подумал поставить под вопрос собственную правоту.
– Хочешь сказать, сомнения – показатель доброты? – усомнилась девушка.
– Они – исключающее зла, – напустил туману икс и улыбнулся, пожалев зависшую собеседницу. – А, вообще, мыслить предельными категориями, на мой взгляд, неблагодарное занятие. Только не в нашем мире. Ибо нет у нас ни абсолютного добра, ни абсолютного зла, понимаешь? Все относительно. Все зависит от того, как ты смотришь на ту или иную ситуацию.
– Предательство, – перебила его Николь. – Как предательство может быть относительным?
Оливер вновь изучающе посмотрел на девушку. Веселость медленно покидало его облик, показывая, как сильно, на самом деле, он был встревожен.
– Легко, – после некоторого молчания ответил он, удивив девушку. – Стоит просто сместить акценты.
– Это как?
– Люди не предают без причины, так ведь? – рассудил тот. – Всегда есть какая-то причина, даже если на первый взгляд кажется, что это не так. Всегда. Пусть ничтожная и нелепая, но все же есть. Эта причина и служит ребром монеты: ты можешь предать кого-то, скажем, не сдержав своего слова; а можешь, сдержав то самое слово, предать себя, ибо, защищая интересы других, ты сама можешь попасть под удар. Как видишь, и орел, и решка несут в себе своего рода предательство – и что же, теперь не надо ничего делать? Все зависит от твоего мировосприятия.
– Я не поняла абсолютно ничего из сказанного, – в прострации выдавила Николь, заставив Оливера улыбнуться. – Ладно, проехали. Лучше расскажи мне поподробнее о том, как работает эта штука, – девушка потрясла рукой перед лицом икса в лучших традициях восточных танцев. – У вас есть какое-то волшебное слово или ритуал, после которого отсюда вырастает меч или палица? Или кнопочка, какая-нибудь?
Саммерс рассмеялся.
– Нет, кнопочки нет, – он вытер уголок глаза, из которого норовила сбежать слеза – Николь не переставала веселить хранителя, – и продолжил. – Помимо тактильной связи между хранителем и его оружием возникает другая, но я не знаю, как это тебе объяснить. В каком-то смысле мое оружие может читать мои мысли: оно «чувствует» что мне нужно, а потому от меня требуется лишь выставить вперед руку или же, наоборот, спрятать ее и так далее. Мой наруч – это такая же часть моего тела, продолжение моей руки.
– То есть, – Николь ради шутки стала в боевую стойку, – тебе просто нужно сосредоточиться на том, что ты хочешь сделать, а потом ты такой – раз….
Девушка не смогла договорить, потому что в следующее мгновенье произошло кое-что очень и очень странное. Все случилось так быстро, что никто из присутствующих поначалу не мог вымолвить и слова. Николь, увлеченная демонстрацией своих навыков, картинным жестом выставила вперед руку, атакуя невидимого врага, как раз в тот момент, когда в зал вошла Каролина. Причем появление брюнетки было весьма эффектным: она явно была чем-то взволнована, а потому она начала орать на Оливера еще с порога. И громко так орать, с чувством. С таким мощным посылом, что даже Никки не могла остаться равнодушной: испугавшись внезапного вторжения, девушка дернулась в сторону и… Тонкий, светящийся мягким зеленым светом клинок вырос прямо из наруча Никки и полоснул стену в паре миллиметров от лица Сандевал.
В отсеке наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь треском электроники и искр, которые сыпались из проделанной в стене дыре. Неизвестно, кто был шокирован и испуган больше: Каролина, которая, не дыша, вылупилась на полупрозрачный клинок, мерцавший на уровне ее глаз; Оливер, который скользил изумленным взглядом по всей длине меча; или Никки, которая смотрела на свою руку так, будто та принадлежала кому угодно, но не ей. У нее в голове промелькнула мыслишка о том, что, возможно, у них у всех случился коллективный галюн, но эта версия быстро отпала, потому как меч никуда не исчез. Он все еще мерцал неоновым светом, освещая изумленные лица присутствующих. Троица переглянулась: им не нужно было ничего говорить, потому что все и так знали, чем вызван ступор – то, что только что произошло, было невозможно. Только хранитель мог активировать наруч. А Николь им не была. К черту амнезию – если бы у нее были какие-то сверхспособности, она бы это заметила!
Первой обрела дар речи Каролина. Отшатнувшись назад, к другой стене, она безумными глазами впилась в Николь и еле слышно выдавила:
– Ч-что ты т-такое, черт возьми?!!!
Комментарий к Глава 56 Теория Относительности *Дамоклов меч(миф.) – нависшая постоянная угроза при видимом благополучии.
====== Глава 57 Клон ======
У нее появился союзник. Тот, что никогда не предаст. Тот, что никогда не сможет пойти против нее, даже если его попытаются заставить – он не сможет, ведь именно таким его и создали.
Оружие хранителей.
Оружие, которое подчинилось и ей тоже.
Николь не сводила глаз с полупрозрачной пластинки, которая лежала на металлическом столе под светом многочисленный ламп. Такая одинокая и безобидная, она так и манила Никки, так и просила надеть ее обратно. Надеть и использовать. Вот только теперь это было практически невозможно: если раньше только Каролина неустанно следила за каждый движением Николь, то теперь к ней присоединился и Оливер. И пусть в иксе не было враждебности, только настороженность, но и этого было достаточно для того, чтобы перекрыть Никки доступ ко всему оружию и всей информации.
– А ведь Крис просил меня не подпускать тебя к арсеналу, – в задумчивости вымолвил мужчина, нарушая напряженное молчание. Девушки, которые через стол сверлили друг друга взглядами, одновременно повернулись к говорящему. – Но я не придал этому значения. В последнее время, речь Криса состоит исключительно из запретов. Я думал, что он просто не хотел давать тебе лишней свободы, но в связи с новыми обстоятельствами…
Оливер кивнул на оружие и почесал затылок.
– Думаешь, он знал? – усомнилась Никки, хотя подобная мысль приходила к ней чуть ранее.
– Разумеется, он знал, – включилась Сандевал. – Кей ничего не делает просто так. И да, Уолли, ты мог бы ради разнообразия послушать то, что тебе говорят! – она вскочила и начала мерить шагами комнату. От Николь не укрылось то, что брюнетка стала очень часто прикасаться к собственному лицу, словно проверяя его на наличие повреждений. Ничего удивительного: Никки чуть было не отсекла ей полноса и не располосовала ей щеку.
– Извини, – Николь прямо посмотрела на беснующуюся Каролину. – Я, правда, не знала, что так будет.
– Я знаю, – буркнула та. – Но, видишь ли, твое незнание не вернуло бы мне лицо, так что оставь все эти попытки подружиться! Честно, я готова придушить тебя голыми руками!
– Лина, – предостерег Саммерс.
– Я лишь сказала то, что думаю! – брюнетка уселась за один из компьютеров, предоставив своим коллегам свою спину для зрительного прожигания. – Все наши проблемы, Уолли, начались с нее, и даже ты не посмеешь отрицать это! А потому я не собираюсь играть в мир, дружбу, жвачку только потому, что ты этого хочешь. И притворяться я тоже не буду, – она крутанулась на стуле и прямо посмотрела на Николь. – Я хочу, чтобы ты ушла.
– Отлично, потому что мы хотим одного и того же, – парировала Никки, не испытывая ничего, кроме усталости: Сандевал, в каком-то смысле, была права. Вот только Николь сместила бы акценты в противоположном направлении: это не их проблемы начались из-за нее, а ее проблемы начались из-за них. Но, как говорится, от перестановки слагаемых сумма не менялась: очевидно, что все хотели одного и того же – Николь нужно было валить.
– Это я, – снова ожил Оливер, приковав к себе внимание девушек. Недоуменно переглянувшись, они вопросительно посмотрели на мужчину, но тот лишь поднял ладонь, призывая к тишине, и указал пальцем на свое ухо – он говорил по телефону. – У нас возникла небольшая проблема.
Каролина одними губами спросила: «кто?», но Саммерс лишь отмахнулся.
– Да, – икс перевел взгляд на Никки. – Нет, с ней все в порядке. Более чем, – теперь и Николь подалась вперед, догадываясь, с кем разговаривал хранитель. – Крис, – Никки выругалась: теперь, когда Малик в курсе, на Землю свалить не удастся, – Крис, она на моих глазах активировала наруч и…, – недоумение исказило уставшее лицо икса. – Над чем ты смеешься??
Девушки снова переглянулись, на время забыв о разногласиях.
– Что? – Оливер же с каждой минутой становился все мрачней и мрачней. – Что значит – успокоиться? Крис, это НЕ нормально. Она же… Крис?
Видимо, связь прервалась.
– Ну, что он сказал? – осведомилась Сандевал.
– Да фактически ничего, – раздраженно буркнул Саммерс, что для него было совершенно нетипично. Видимо, ситуация сложилась, действительно, из ряда вон. – Николь, чем, черт возьми, вы с ним занимались?!
– А? – Никки залилась краской: с опозданием она поняла, что Оливер не имел в виду ничего из разряда 18+, но ее воспаленное воображение уже понеслось вскачь. Правда, икс был так увлечен раздумьями, что не заметил смущения собеседницы. А вот Сандевал заметила, еще как: это было очевидно по тому, как, всего на мгновенье, расширились ее глаза, а затем зажглись каким-то загадочным огоньком. Через секунду брюнетка уже во всю начала искать что-то в компьютере. – Да ничем особенным. Он периодически практиковал на мне свои фокусы с внушением, угрожал, держал взаперти – все как обычно.
– И ты действительно можешь сопротивляться? Внушению? – казалось, Оливер сам не верил в то, что говорил.
– Один раз у меня получилось, – честно призналась Николь. – Но потом все снова пошло не так. Я думаю, что это работает в экстремальных ситуациях: когда я напугана или же в гневе…
– Ты принимала что-нибудь?
– В смысле?
– Крис вводил тебе что-нибудь внутривенно или еще как? Сыворотки, таблетки – что угодно?
– Нет, – Николь нахмурилась. – А что если все земляне способны активировать оружие хранителей?? Что если…
– Исключено, – отмахнулся Саммерс. – Мы проводили тесты. Кэр, у тебя остались образцы крови Николь?
– Неа, – промычала та, не отрываясь от монитора.
– Возьми новые, – Саммерс тяжело опустился на стул. – Я не знаю, что у Криса на уме, но мне это не нравится.
– В смысле – что у него на уме? – с каждым сказанным иксом словом Николь становилось все хуже. Она чувствовала себя обвиняемым, которого вот-вот приговорят к пожизненному. – Что ты хочешь этим сказать?
– Он не был удивлен, – Уолли с сочувствием посмотрел на девушку. – Я бы даже сказал, что, наоборот, он был рад тому, что услышал. Он либо ожидал чего-то подобного, либо надеялся на то, что что-то такое произойдет. Я…, – мужчина вздохнул, – мне все больше начинает казаться, что он проводит на тебе какие-то эксперименты.
– Что?!
– Я знаю, знаю, как это звучит, – примирительно продолжил тот. – Но другого объяснения у меня попросту нет, – он взял небольшую паузу, прежде чем озвучить то, к чему привели его раздумья. – Я думаю, тебе действительно лучше вернуться домой.
Николь потеряла дар речи: вот так просто? Она целыми днями капала им на мозги, умоляя вернуть ее на Землю, но все было тщетно! Оливер находил тысячу причин, по которым она не могла вернуться домой, зато теперь он сам намеревался доставить ее прямиком к Стужеву. И именно тогда, когда Никки начала сомневаться в необходимости возвращаться. Что творилось с этим миром?!
– Собирайся, – все так же отстраненно-задумчиво вымолвил Саммерс. – У нас есть пара часов до возвращения Криса. К этому времени ты должна быть под опекой Стужева.
– Но, – начала было Никки, но Сандевал ее опередила:
– Не думаю, что это хорошая идея, Уолли.
Теперь все изумленно воззрились на Каролину. Абсурдность ситуации зашкаливала.
– Думаешь, это разумно – отправлять ее на Землю теперь, когда мы прекрасно знаем, что ее организм явно подвергся изменениям? Кто знает, что может случиться с ней там? Кто знает, как отреагирует ее организм на магнитное поле Земли?
– Земля – ее родная планета.
– На Земле она не обладала способностями хранителей, – парировала брюнетка. – Она должна остаться здесь. По крайней мере, до тех пор, пока мы не выясним природу ее изменений!
– Я принял решение, – тихо, но твердо отрезал Саммерс. – Крис заигрался. Он не знает, когда следует остановиться, следовательно, я сам его остановлю. Николь не должна повторить участь той второй девушки, двойника.
– Может, дождемся Малика? – подала голос Никки, про которую, видимо, снова забыли. – Я знаю, что мне не свойственно предлагать подобное, но… , – девушка запнулась, радуясь тому, что никто из присутствующих не умел читать мысли: Николь пугала вовсе не перспектива загнуться на Земле от какой-то инфекции, а перспектива остаться отрезанной от грядущих событий: она не сомневалась, что Стужев не заставит себя ждать, и, как только он получит сообщение, он нанесет удар. И вот она снова противоречила самой себе: то она хотела оставаться в стороне, то она хотела встать в строй.
– Тебе ничего не будет угрожать, – Оливер был непреклонен. – Большинство хранителей адаптируются к атмосфере Земли – для нас она не смертельна. Так что даже если ты каким-то образом становишься похожей на нас, ты все еще землянка. Твоя планета не должна убить тебя.
– Звучит не очень обнадеживающе, – усомнилась Николь.
– Черт возьми, ты хочешь вернуться домой или нет?! – взорвался Саммерс. Видимо, даже самому ангельскому терпению рано или поздно приходит конец.
– Лучше дождаться Криса, – вновь вступила Сандевал, все больше удивляя всех присутствующих. – У меня есть одно предположение, и, если я права, то Николь ни в коем случае нельзя возвращаться.
– Какое еще предположение? – хором переспросили Оливер и Никки.
– В архивах есть записи о трех «серых» женщинах, которые внезапно обнаружили у себя способности хранителей, – Каролина перевела взгляд на Николь. – Там ничего не было сказано об активации оружия, но, с другой стороны, откуда серым его взять, чтобы проверить, правильно?
– Ну и? Я все еще не поняла, о чем речь.
– Ты спала с Крисом, верно?
– Что?! – инстинктивно возмутилась Никки от такой нахальной прямоты. Вот только Оливер девушку не поддержал: нахмурившись, он переглянулся со своей коллегой, а затем неуверенно спросил:
– Ты же не думаешь, что..
– Как по мне, все логично, – возразила брюнетка, игнорируя вопросительный взгляд Николь: кажется и Сандевал, и теперь уже Оливер были в теме. – Крис сейчас пользуется телом Малика: телом, которое не подвергалось облучению, и которое родилось и было выращено на Земле. Плюс, не стоит забывать о том, что и Кей, и Малик – полукровки, а значит генетически они не так уж и далеки от землян. Во всяком случае, не так далеки, как мы…
– Что вы несете?! – Николь, переводя ошарашенный взгляд с одного говорящего на другую, вскочила на ноги и вклинилась между ними, чтобы хоть как-то привлечь их внимание. – Ау, я все еще здесь!
– Так ты спала с ним или нет? – Каролина-таки заметила танцующую перед ней девушку и обратилась к ней напрямую. – Я спрашиваю не из праздного любопытства, это действительно очень важно.
– Ты сейчас серьезно??
– Николь, – Оливер тоже поднялся на ноги и, подойдя к Никки, положил руки ей на плечи в успокаивающем жесте. – Как бы тебе это помягче сказать… В общем, Кэр считает, что ты можешь быть беременной.
Никки, которая уже придумала универсальный и очень цветастый ответ, застыла с раскрытым ртом. Оказалось, ее реплика была не такой уж и универсальной – к подобному диагнозу жизнь ее не готовила. Абсолютно.
– Николь? – хранитель обеспокоенно вглядывался в лицо девушки. – Николь, ты слышала, что я только что сказал?
– Это невозможно, – просипела девушка, теряя весь свой запал. Она чувствовала себя так, словно ее мозги превратились в желе и теперь только и могли что холодной массой колыхаться на месте.
– Так в том-то и дело, – терпеливо начал Саммерс, – что, учитывая все нюансы и детали сложившегося положения, вы вполне могли…
– Это невозможно, – уже тверже повторила Никки, потихоньку приходя в себя. – Между нами ничего не было.
И вновь в отсеке воцарилась тишина.
– Слушай, я понимаю, что все это немного…странно и неожиданно, – вновь заговорил Оливер-дипломат, – но все же я попрошу тебя сдать кровь на…
– Ты меня не слышал? – Николь прямо посмотрела на хранителя, высвобождаясь из его рук. – Между мной и Маликом ничего нет и быть не может, – с каждым разом ложь выходила все убедительнее и убедительнее. – И если у вас тут не залетают воздушно-капельным путем, то, простите, вы ошиблись.
Саммерс и Сандевал переглянулись, но ничего не сказали. Да оно и не требовалось, потому что для всех было очевидно, что слова Николь никого не убедили. Беременность объясняла все. Внезапно проявившиеся способности, плохое самочувствие, нежелание Малика отпускать Никки домой… Хотя вот по поводу последнего у девушки еще были вопросы.
– Как моя мнимая беременность может помешать моему возвращению на Землю?
– Практически стопроцентный выкидыш, – не думая приукрашивать действительность, ответила Сандевал. – Даже взрослые хранители и те с трудом адаптируются к магнитному полю вашей планеты, что уж говорить о…
– Неважно, – отмахнулась Никки, отдернув ладони от живота (и как они там оказались?!). – В любом случае, я уже сказала, что не беременна. Так что там с моим возвращением на родину? Я правильно поняла, что все отменяется? – Николь вперила напряженный взгляд в Оливера.
– Да, – после некоторого молчания ответил тот. – Прости.
– И почему я не удивлена? – в пустоту хмыкнула девушка и вышла из отсека.
Чисто теоретически это было возможно: сколько бы Николь ни отнекивалась и ни психовала, физиология она и в Африке физиология – незащищенный половой контакт вполне закономерно мог привести к зачатию. Практически же… Это как же сильно нужно было испортить себе карму, чтобы заделать ребенка после одной ночи с облученным инопланетным шизофреником?? Николь невесело рассмеялась и снова подошла к зеркалу. Нет, ее живот определенно был плоским. Возможно, не идеально ровным, как доска, но и не более округлым, чем обычно. Обычный такой животик. Не беременный. Нисколько. Прыснув от абсурдности собственных мыслей, девушка вновь уселась на одну из металлических кушеток: больничное крыло скоро станет ей домом родным, так часто она сюда возвращалась.
Николь ни на секунду не сомневалась в том, что Каролина ошибалась. Во-первых, сопротивляться внушению Никки начала еще до той самой злополучной ночи, следовательно, ее организм начал меняться не от мнимой беременности. Во-вторых, во-первых уже было достаточно. А в-третьих Николь вот-вот получит, когда результаты сканирования ее организма будут готовы. Пусть она и не верила в свое скорое материнство, но подстраховаться все-таки стоило. Так, для очистки совести.
Ребенок. Ну какой еще ребенок? Дети должны появляться в крепких и любящих семьях. Они должны быть плодом любви: дети – цветы жизни, так же о них говорят, правильно? В жизни Николь же нет любви. И то, что было между ней и Маликом, тоже любовью трудно назвать. Черт, да то, что происходит между ней и Маликом, вообще, трудно хоть как-то назвать. Кто он для нее? Друг или враг? Ангел-хранитель или демон-искуситель? А она для него? Оружие? Заложница? Средство от скуки?
Иногда желание придушить этого мутанта было так велико, что Николь была готова взвыть от бессилия, но потом, когда наступало время действовать, она медлила. Малик был прав: она раз за разом упускала удобные моменты, ценнейшие случаи нанести сокрушительный удар; она ловила рыбу, чтобы потом выпустить ее обратно. Как и он. Он тысячу раз мог ее убить (и парочку раз он-таки почти сделал это), но Никки все еще дышала. Малик не раз говорил о том, как много от нее было проблем, но все же продолжал держать ее при себе. Сначала Никки думала, что дело в том, что он хотел как-то использовать ее против того же Стужева, но опять же Малик этого не делал. Он не просто не вредил ей, он учил ее сражаться. И где логика? Он не убивал ее, не использовал ее… Ну да, он с ней переспал. Однако Николь, при всем уважении к себе любимой, не могла назвать себя искушенной любовницей, а потому вариант с секс-рабством тоже отпадал: Малик мог найти любовницу гораздо лучше. И что тогда? Они что, так и будут наносить друг другу удары, а потом, когда кто-то их них начнет падать, подавать руку помощи, чтобы затем вновь продолжить сражаться? И как долго это продлится? И, самое главное, зачем?
Она не ненавидела его, вот в чем была проблема. Николь столько раз прокручивала в голове все «подвиги» Малика, но как бы ни старалась, она все еще не ненавидела его. Более того, чем больше времени она проводила с ним, с Оливером, с Сандевал, чем дольше она находилась на Эстасе, тем яснее понимала, что не такие уж все они и разные. По-хорошему, на Земле есть люди в десятки раз более бесчеловечные, чем тот же Малик, но их почему-то никто не осуждает: земляне могут быть настоящими монстрами, но сам факт того, что они земляне, что они родились со своими жертвами на одной планете, служил им своего рода оправданием. Преступление же Малика, главная его вина, заключается в том, что он – пришелец. А потому что бы он ни делал, всё всегда будет использоваться против него. Николь не сомневалась в том, что даже если бы он решил выставить белый флаг и начать переговоры о сотрудничестве с Землей, земляне бы и в этом нашли злой умысел; черт, да она сама бы так и сделала. И как ей быть? А как быть ребенку, рожденному в таких условиях? Без любви, без семьи, без дома. Имела ли она, вообще, право давать ему жизнь, зная, с чем бедняжке придется столкнуться в будущем? Имела ли она право хоть на секунду всерьез подумать о том, что было бы, окажись она, на самом деле, беременной? Нет, нет, нет и еще раз нет.
