Текст книги "Фатум (СИ)"
Автор книги: Miss_Windrunner
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 83 страниц)
====== ЧАСТЬ 1: Предательство ======
Пролог
Земля, 2*** год.
Экологическая катастрофа перестала быть призрачной угрозой: человечеству, в том виде, в котором оно существовало, приходил конец. Больше не было никаких границ – не стало деления на нации, на правых и не правых. Больше не было войн, кроме одной – за выживание. Общество застыло в своем развитии: прогресса не было, как и не было альтернативных источников ресурсов.
В момент, когда самые худшие прогнозы стали сбываться, на горизонте забрезжил лучик надежды: Эстас, планета из дальней галактики, вышла на связь. Люди, населявшие эту планету, внешне ничем не отличались от землян, более того, они разделяли их проблемы: им тоже грозило вымирание. Первый в истории межгалактический альянс только начинал формироваться, но человечество уже разделилось на два лагеря. Первый возлагал большие надежды на это сотрудничество, второй же видел этот союз как начало конца; попытку инопланетного вторжения.
====== Глава 1 Званые незваные гости ======
– Николь, Ваш дядя хочет Вас видеть, – миниатюрная брюнетка с причудливой короткой стрижкой еще какое-то время постояла в дверях, переминаясь с ноги на ногу, в ожидании ответной реакции. Когда же таковой не последовало, она решила пустить в ход следующий аргумент: – Он просил передать, что это очень срочно и...
– Как Вас зовут?
– Эмма.
– Вы новенькая, Эмма? – Николь закрыла крышку ноутбука и повернулась к собеседнице. Вопрос был риторическим, ибо пришедшая выдала себя, как только заговорила. Все в компании были в курсе того, кем Николь приходилась Ричарду Прайсу, но также они знали и то, что афишировать родственные связи в рабочее время было запрещено.
– Да, мисс...
– Николь, – поправила Никки и улыбнулась. Эмма была не первым сотрудником, который терялся в общении с ней. Непросто, наверное, определить тактику общения с девушкой, которая даже не числилась в штабе, но при этом являлась племянницей президента компании. – Вы новый секретарь мистера Прайса, верно?
Секретарша, которая начала понимать свою ошибку и усваивать правила игры, нерешительно кивнула.
– Очень приятно, – девушка перегнулась через стол и протянула руку для приветствия. Ни тетя, ни ее сестра не разделяли тяги Николь ко всем этим официальным штучкам, считая их атрибутами мужского делового образа, но Никки получала огромное удовольствие от всех этих мини-обрядов. И пока она проходит практику в компании, она не станет упускать случая исполнить все из них. – Пожалуйста, передайте мистеру Прайсу, что я сейчас буду.
Секретарша, которая теперь принялась теребить свой браслет, осторожно кивнула и растворилась. Интересное все-таки дело – социальная иерархия: на вид Эмме было около двадцати пяти, а значит, она была примерно на шесть лет старше Николь. Встреться они в школе, Никки почитала бы за честь делиться с ней своим завтраком (ну или просто боялась бы отказать старшекласснице), но здесь...здесь все было иначе. Вот что делала всего-навсего одна веточка генеалогического древа.
Тем временем, Ричард Прайс, та самая могущественная веточка, стоял в своем кабинете и наблюдал за работой своей фирмы. В это время суток офис напоминал улей: все сновали туда-сюда, жужжали и суетились под аккомпанемент разрывающихся телефонов, факсов и прочей техники. Но была в этой суете некая прелесть. Этот муравейник – плод долгой и кропотливой работы, именно поэтому в каждом кирпичике этого здания, в каждом работнике фирмы Ричард видел свое наследие, свое имя, вписанное в историю, как минимум, этого города. Мужчина еще раз окинул свое детище взглядом и вернулся в кабинет. За эту привычку его в шутку называли Капитаном, так как кабинет президента фирмы находился на уровень выше самого офиса, и был почти полностью остеклен: большие окна, от пола до потолка, открывали великолепный обзор на офис, а одно из них выходило на мини-балкончик. И Капитан, как по расписанию, каждый день выходил на эту импровизированную палубу и наблюдал за своим судном.
Сегодня горизонт был чист: работа шла полным ходом, однако, Ричард знал, что то было затишье перед бурей. Сегодня он решил сделать новый шаг в направлении, которое совершенно точно впишет его имя в анналы мировой истории, вот только непонятно в качестве кого – героя или злодея. Этот шаг был продиктован объективной необходимостью, однако никто, включая самого Капитана, не мог предугадать, чем откликнется компании эта инициатива. Переживет ли его корабль этот шторм, или же канет на дно доживать свой век под толщей позора и неприятия общественности?
Капитан устало опустился в кресло и потер переносицу. Он сам не сомневался в правильности своего решения: и многолетний опыт, и современная обстановка в мире – все говорило о необходимости перемен. Да и его семья всегда и во всем поддерживала его, но что делать с рабочими? Ведь на его плечах лежал груз ответственности за тысячи людей, которые в случае неудачи будут вынуждены выстраивать свою жизнь заново. Как быть с этим?
– Мистер Прайс? – Николь задорно улыбнулась, получая невероятное удовольствие от роли офисной леди. – Вы хотели меня видеть?
Капитан, отбросив неприятные мысли, кротко кивнул и указал племяннице на одно из кресел перед своим столом. Сначала этот спектакль умилял его: маленькая девочка решила поиграть во взрослую жизнь – обычный случай. Чем бы дитя ни тешилось, как говорится. Однако время шло, а игра так и не прекращалась, и тогда Ричард взглянул на свою родственницу совершенно под другим углом: девочка выросла и изо всех сил пытается сообщить об этом другим, таким как тот же Ричард; тем, кто все еще видел в ней недалекого ребенка. И ей это удалось, надо признать. Вот, например, сейчас, глядя в ее светлые глаза, Капитан видел отнюдь не ребенка, а первый удар надвигающегося шторма. Он знал, что его жена и дочь примут его решение с должным уважением и покорностью, но Николь… Эта девчонка никогда не станет мириться с тем, чем не согласна, без боя. Эта горячность, вкупе с золотистыми волосами и кристально-серыми глазами она унаследовала от отца.
– Что-то случилось? – из голоса девушки ушла некоторая официальность, уступив место беспокойству: вот уже несколько минут Капитан с молчаливой задумчивостью разглядывал Николь, что для него не свойственно – он никогда не ходил вокруг да около. И сейчас не станет. Поднявшись с кресла, он отошел к своей излюбленной точке наблюдения за офисом, сцепил руки за спиной и озвучил то, что не давало ему покоя последние пару недель. Хоть Капитан и стоял спиной к девушке, он прекрасно знал, какой эффект производят его слова, по тому, как учащалось ее дыхание и по установившейся в кабинете тишине. Ему не надо было смотреть на Николь, чтобы понять, что она то и дело открывает рот, чтобы заговорить, но, как рыба, выброшенная на берег, тут же закрывала его, задыхаясь от возмущения. Ричард просто продолжал говорить, спокойно и размеренно, как будто его речь отмерял метроном. Наконец он замолчал и повернулся к девушке. Она выглядела примерно так, как он себе и представлял: ее дыхание все еще не пришло в норму, а глаза горели, краше любых слов передавая ее возмущение.
– Ни за что! – было первым, что выкрикнула Николь, когда к ней вернулась способность членораздельно разговаривать. – Да как это вообще могло прийти Вам в голову?!
Да, примерно такой реакции и ожидал Капитан. Со спокойствием удава он закрыл жалюзи на окнах, дабы избавить работников офиса от соблазна подсмотреть местную Санта-Барбару, пока его племянница, с грохотом отодвинув стул, начала метаться по кабинету.
– Да как…как…Вы… – Николь никак не могла подобрать нужные слова. – Вы вообще в своем уме, дядя?!!!
– Мисс Кларк, прошу вас не забывать о субординации!
– Как скажете, Капитан! – девушка фурией пронеслась через всю комнату и с грохотом захлопнула дверь. – Так лучше, дядя?
– Сядь, Николь.
– И не подумаю!
А впрочем, не так уж она и повзрослела.
– Сядь, – уже строже повторил Капитан. Теперь, когда Николь начала переваривать услышанное, можно и поговорить серьезно. Девушка, заметившая перемену в голосе дяди, со страдальческим видом грохнулась на стул и скрестила руки на груди, явно показывая свой настрой.
– Я не буду в этом участвовать, дядя, и точка.
– Николь…
– Я сказала: НЕ-БУ-ДУ. Делайте, что хотите, дядя: ругайте, штрафуйте, увольняйте – мне все равно, – в подтверждение своих слов девушка закинула ногу на ногу; осталось скрестить только пальцы, чтобы выразить свое негодование, но это было бы уж чересчур по-детски.
– Ты считаешь такую позицию профессиональной, Николь?
– Профессионализм тут ни при чем, дядя. Я, в первую очередь, ваша родственница, а потому не стану молчать, кода вы совершаете ошибку.
– Странное дело, мисс Кларк, что Вы забыли о нашей договоренности, – Ричард сел за стол и, опершись на него локтями, сложил пальцы пирамидкой. Все в его облике: темп речи, интонация, плавность движений – свидетельствовало о его полнейшем спокойствии. – Вы же помните о необходимости разграничивать личную жизнь и работу, не так ли?
– Да, но…
– И пока мы в офисе, вы, в первую очередь, мой работник. Верно? Это ведь было первым вашим требованием, когда Вы оформлялись в мою фирму.
– Да, но…
– Начальство дает Вам задание, а Вы считаете возможным отказать, да еще и в такой грубой форме?
– Нет, но…
– Но…что, мисс Кларк? – Ричард, мысленно улыбаясь, наблюдал за тем, как решимость девушки сдувается, точно проколотый воздушный шарик. Эта буря миновала, однако, остается только догадываться, какой ураган будет ждать его дома.
– Это не входит в мои обязанности, – нашлась с ответом девушка, однако вид у нее был кислее любого лимона.
– Что верно, то верно, но обстоятельства не оставляют нам иного выбора. Видишь ли, Бенниган и Хоксли сейчас заняты на другом проекте, и даже если бы я решил их вызвать сюда, они бы не успели. Наши гости прибывают завтра.
Николь подавила стон и начала сползать под стол: офисная леди благополучно растворилась, предоставив бразды правления маленькой и очень сердитой девочке.
– Ну а Рашель? – Николь, как и большинство сотрудников отдела, прекрасно знала, что самый старый юрист их компании на месте, так как только Рашель использовала духи в качестве альтернативы душа: приторный медово-цветочный аромат гулял по всему этажу, позволяя отследить передвижения этой мадам лучше любого навигатора.
– Рашель терпеливо дожидается выхода на пенсию, и не дай Бог ей передумать, – они обменялись многозначительными взглядами, так как оба прекрасно понимали, что женщина все еще занимает должность только лишь в память о былых заслугах. – Тем более, для этого задания необходимо хорошее знание интеръяза, а ты сама понимаешь, что Рашель…
– Ну а переводчики?
– Мы отказались от переводчиков, так как сейчас каждый второй специалист на рынке труда имеет за плечами, как минимум, два языка. Нам выгодней иметь юристов-полиглотов, чем выделять отдельную статью расходов на переводчиков. И, – Ричард выставил ладонь вперед, не давая племяннице разразиться новой тирадой, – учитывая некоторые особенности пребывания наших гостей здесь, твоя кандидатура подходит гораздо больше.
– Какие еще особенности? – насторожилась девушка и подалась вперед.
– Они остановятся у нас дома, – Капитан выпустил последний снаряд. Прямо в цель.
– ЧТО-О-О? – Николь снова вскочила и растерянно оглядела кабинет в поисках чего-нибудь небьющегося: руки так и чесались что-то швырнуть. Да посильнее.
– Сядь.
– Дядя, вы не можете этого сделать!
– Отнюдь. И я это уже сделал: завтра мы отправимся на встречу с ними, а оттуда – домой. Твоя тетя и сестра уже в курсе, они все приготовят. Твоя задача проста: быть любезной и переводить. Не говоря о том, что это временно. Тебе просто нужно продержаться до возвращения Хоксли. Ясно?
– Но…
– И помни, Николь, что на тебе лежит огромная ответственность: от того, какое впечатление ты произведешь
на гостей, будет зависеть наше дальнейшее сотрудничество.
– То-то и оно, дядя. И после этого ты все равно даешь это поручение мне? Зная, как я отношусь к этим…инопланетянам!
– Ты права, – Ричард, к изумлению Николь, улыбнулся. – А еще я знаю, как ты относишься к своей семье. К своей тете. Сестре. Дяде. Уничтожишь мою репутацию в угоду своей гордости? Подведешь меня?
Николь была обречена: они оба прекрасно понимали, что вопрос – риторический.
– Что-нибудь еще или я могу идти? – офисная леди начала потихоньку возвращаться. Поверженная офисная леди.
– Идите.
Как и ожидала Николь, семейная разборка не осталась без внимания: как только она вышла от Капитана и вплоть до того, как скрылась в своем кабинете, ее провожала целая стая жадных до сплетен глаз. Девушка была более чем уверена, что уже завтра весь офис будет гудеть, обсуждая очередной слух. Интересно, до чего на этот раз додумается коллективный разум? Ведь додумывать – единственное, что им остается. В любом случае, Николь сомневалась, что даже самый безумный плод их воображения сможет сравниться с реальностью: началось инопланетное вторжение. И пусть политики, ее дядя и прочие называют это межпланетным диалогом культур, налаживанием межгалактических связей или еще каким-нибудь благозвучным названием, для Никки все всегда выглядело и будет выглядеть как атака пришельцев. А то, что они выглядят, говорят и ведут себя, как люди, вовсе не значит, что они ими являются. Они – инопланетные паразиты, которые, загадив собственную планету, ищут другую под благовидным предлогом предоставления новых энергоресурсов. Вот чего девушка не могла понять, так это того, как могут люди с несколькими высшими образованиями, учеными степенями доверять Землю существам, которые не смогли сберечь собственную планету? Неужели не очевидно, что они просто зондируют почву перед нападением? Если уровень их технического развития позволил им не только связаться с Землей из соседней галактики, но и проложить к ней транспортный путь, им не составит труда захватить планету целиком. Энергоресурсы – лишь предлог, троянский конь. Когда же люди научатся извлекать уроки из прошлого, вместо того, чтобы получать те же шишки в настоящем?
С другой стороны, Николь понимала, почему ее дядя решился на такой шаг: природа перестает справляться с человечеством, ей нужна помощь. В их стране уже ввели подачу воды по расписанию, лимит электроэнергии, программы вторичной переработки, но чем могут помочь эти принятые наспех меры для природы, которая страдала на протяжении тысяч лет? Даже если человечество переживет этот кризис, на это уйдут годы, возможно – столетия. А учитывая то, что потребности человечества увеличиваются чуть ли не в геометрической прогрессии, совсем скоро проблемы окружающей среды снова отойдут на задний план. Но принимать помощь пришельцев? Конечно, они могут решить наши энергопроблемы, помочь спасти планету: чтобы самим ее заселить. Так что как ни крути, для землян мало что изменится в конечном итоге.
А генетические аномалии? Ведь всем на Земле прекрасно известно, что эти инопланетяне обладают сверхспособностями. Телекинез, телепатия, проскопия – обо всем этом уже начали рассказывать на лекциях в университетах! Быстро же из разряда фантазий и мистики эти явления перешли в учебный предмет. Еще одно новшество – интеръяз. Собрать единый язык из уже имеющихся только ради того, чтобы иметь возможность общаться с потенциальными оккупантами. Еще каких-то десять лет назад все эти события показались бы бредом сумасшедшего, теперь же это зовется реальностью. Тем не менее, до недавнего времени Николь думала о всей этой внешнегалактической ситуации, как о чем-то абстрактном: вроде что-то происходит, но не в ее жизни. Теперь же она вынуждена не просто наблюдать за происходящим с первого ряда, но и принимать непосредственное участие в спектакле под названием «Овцы приглашают волка на обед».
Тут до девушки дошло, что она не имеет ни малейшего понятия ни о том, где они будут встречать «гостей», ни кого, собственно говоря, они будут встречать. Возвращаться в кабинет дяди ей не хотелось: все сотрудники будут наблюдать за ней, как за редкой рыбой в аквариуме, разве что пальцем в стекло тыкать не станут. Вместо этого они пошлют к ней самых отважных или неопытных, как та же Эмма, представителей трудовой массы, чтобы те ее расспросили, а Николь была не в настроении давать интервью. Оставался другой вариант – позвонить тете.
– Значит, Ричард уже сказал тебе? – Эбигейл Прайс звучала как всегда жизнерадостно и непринужденно. В детстве, когда Николь только перебралась к Прайсам, она искренне полагала, что ее тетя вовсе не умеет ругаться.
– Угу, – Николь и не пыталась скрыть обиды. Как тетя и сестра могли скрывать от нее приезд этих инопланетян? Вряд ли они успели бы подготовить гостевые комнаты за один день. – Почему вы не сказали мне?
– Твой дядя настоял на этом. Да и потом, что бы изменилось? Было бы больше нервотрепки, а результат остался тем же. Ты же знаешь, слово Ричарда..
–..закон, – подхватила девушка. Тетя была права: она ничего бы не смогла изменить, так уж принято в их семье. – Я просто хотела спросить, кто именно приезжает? Сколько их будет? Надолго?
– Ты знаешь, делегация совсем небольшая, – тетя параллельно продолжала раздавать команды домашним. – Один представитель с двумя сопровождающими.
– Ну хоть так, – Николь почувствовала небольшое облегчение. По крайней мере, первая высадка – разведывательная. Вряд ли они решатся на более серьезные шаги, не имея численного перевеса. – И насколько они задержатся?
– Не знаю. В зависимости от того, как будет продвигаться сотрудничество.
– Как это? – можно подумать, им понадобится много времени, чтобы определиться, подходит ли эта планета для проживания или нет, подумала девушка, но вслух делиться подозрениями не стала. – Я имею в виду, у Эмбер скоро свадьба. Ведь мы не сможем провести ее, когда у нас в доме чужие…люди.
– Почему нет? – казалось, ничто не может омрачить настроение Эбигейл Прайс. – Наверняка им будет интересно, как у нас проходят торжества. Я разговаривала с Маргарет и…
– С кем, с кем?
– Маргарет. Ее семья живет на другой стороне реки. Помнишь, их причал смыло прошлогодним паводком.
– А-а-а, – протянула Николь, хоть эта информация ей мало что дала: причал она помнила, Маргарет – нет. – Ну и?
– Она сказала, что у них там все проходит совсем по-другому: и свадьбы, и другие торжества…
– Еще бы, – хмыкнула девушка. Правильнее было бы сказать, «не проходит». Если верить их преподавателю, то у этих пришельцев свадьба – чистая формальность, разрешение на которую дает (или же не дает) государство, в зависимости от медицинских или каких-либо еще справок. А других празднеств у них в принципе не наблюдается. Какие там праздники, когда их планета загибается?
– Ну вот поэтому, даже если они и задержатся у нас, я не вижу никаких проблем. Покажем этим американцам, что такое – настоящая…
– КОМУ??? – от неожиданности Николь поперхнулась. – Американцам???
– Николь, в чем дело? Что-то случилось?
– Тетя, при чем тут американцы?
– Ну как причем, – голос женщины звучал растерянно, – мы же завтра встречаем делегацию из Америки…
Но девушка уже не слушала. Так вот в чем было дело. Вот почему домашние так быстро согласились на эту авантюру: они встречают гостей из Америки – прелесть-то какая! Надо отдать должное дяде: он хорошо все придумал. Зачем волновать жену и дочь перед свадьбой, если они все равно не говорят на интеръязе? Хотя, Эмбер, скорее всего, в курсе, ведь она немного знает английский, а значит, поймет, что гости – носители иного языка. Интересно, как дядя собирается объяснить то, что американцы не говорят по-английски.
– Тетя, – Николь снова вернулась к телефону, – поговорим дома? Я… у меня еще много работы.
Положив трубку, девушка устало опустилась в кресло. Значит, тетя ждет туристов с Запада, сестра выходит замуж, дядя… Да, дядя спасает мир. Он так думает, по крайней мере. Кажется, в этой битве Николь предстоит сражаться в одиночку. Но только, что ей делать? Как поступить? Где просить совета? Ответ напрашивался сам собой: недолго думая, девушка отправилась в психушку.
====== Глава 2 Посиделки в богадельне ======
– А! – на морщинистом лице Мэриан расцвела счастливая улыбка. – Контрабанда!
Женщина совсем по-детски схватила сверток и начала изучать его содержимое. Николь с печальной улыбкой наблюдала за трогательным зрелищем, сглатывая слезы: подумать только, какой малости могло быть достаточно для искреннего счастья.
– Девочка, – Мэриан подняла глаза, насторожившись, – ты же не ограбила кондитерскую, правда?
Николь усмехнулась и покачала головой.
– Эмбер выходит замуж, няня. Сегодня была дегустация образцов сладостей для свадьбы.
– Замуж! А я совсем забыла! – женщина огорченно покачала головой. – Тут время течет совсем по-другому. А кое-кто, – укоризненный взгляд карих глаз колол не хуже пчелиного жала, – совсем перестал меня навещать. Забыла Николь свою старую няню…
– Не говорите так! Вы прекрасно знаете, что это не так, няня. Просто…
– Ш-ш-ш, – тонкий смуглый пальчик мягко коснулся губ девушки. – Тебе не нужно оправдываться, девочка моя. Это я так, для протокола. Ведь журить молодежь – главная обязанность старушек, верно?
Она задорно хихикнула и вернулась к свертку: в нем было много образцов для исследования. Эмбер, которая, казалось, ждала свадьбы с момента рождения, устроила соревнование среди всех местных производителей сладостей, чтобы выбрать лучшего: самый счастливый день ее жизни должен пройти безупречно. Если бы было больше времени, она пригласила бы всех кондитеров страны, но, к счастью для жениха и его карманов, церемония состоится через пару недель: благоприятное время на исходе – говорят звезды.
Николь откинулась на спинку скамейки и прикрыла глаза: теплый летний ветерок приятно ласкал кожу, а шум прибоя успокаивал самые неуемные мысли. Во всех отношениях это место идеально подходило для психиатрической больницы. А может, само Провидение приложило руку к ее строительству. Мягкий климат, красивые пейзажи, морской воздух – эта земля стала бы лакомым кусочком, если бы не дурная слава: ни одно поместье не выстояло здесь и пяти лет. Пожары, ураганы, землетрясения, а кто-то поговаривал, что даже нашествия насекомых или прочих тварей, – от чего только не бежали хозяева поместий. В конце концов, было принято решение о строительстве санатория: туристы, не знающие о славе этой земли, могли бы стать неплохим источником прибыли, однако, слухи – великая вещь. Было очевидно, что люди, находящиеся в здравом уме, никогда не захотят жить на проклятом месте. Значит, оставалось только одно: заселить санаторий душевнобольными. Какая разница, где будет обитать тело, покинутое разумом? Таких пустых «сосудов» оказалось более чем достаточно: заработать клеймо психа всегда было просто. Проблемы были с персоналом: высокий заработок прельщал не всех, большинство предпочитало жить с суевериями, чем подвергаться риску, хоть и за высокую плату. В итоге был найден компромисс: в эту клинику стали определять тех, чьи случаи считались безнадежными, но чье поведение не было опасным для общества. Как правило, это были старики или калеки. Забытые всеми, они коротали остаток своих дней на земле, за которую когда-то знатные лорды мерились золотом.
Николь, правда, никогда не считала эту клинику психушкой. За все время, что она приходила навещать Мэриан, она встретила здесь не больше душевнобольных, чем на улицах города. Например, их бывший сосед, мистер Роббинс, первый четверг каждого четного месяца совершал пробежку вокруг своего участка. Все бы ничего, не будь он при этом абсолютно нагим. И ему было за семьдесят. Он утверждал, что этот ритуал приносил процветание его бизнесу. По поводу процветания Николь ничего утверждать не могла, но вот то, что именно его девятизначный банковский счет, приносил ему звание «чудик» вместо «больной хрыч», было очевидно. Кто бы мог подумать, что размер кошелька может стать мерилом психического здоровья?
Мэриан же всегда производила на людей исключительно благоприятное впечатление. Вежлива и учтива, она была непревзойденной мастерицей во всем, что так или иначе относилось к рукоделию. Именно она в свое время научила Эмбер и Николь вышивать, мастерить одежду, плести браслеты… Правда, Николь была отвратительной ученицей: она никогда не любила все эти девчачьи штучки. Никки была пацанкой. Пока ее кузина старательно вышивала очередной узор, Николь проводила время с Дэвидом – сыном Мэриан. Угрюмый и молчаливый, поначалу он не обращал внимания на приставучую малышку. Но, несмотря на восьмилетнюю разницу в возрасте, они скоро нашли общий язык и подружились. Тогда-то Николь и узнала про Дэниела, брата Дэвида. Девушка до сих пор помнила, как она удивилась: Мэриан была ее няней с раннего детства, но почему же тогда Никки никогда не видела второго мальчика? Со всей своей детской прямотой и непосредственностью, малышка потребовала ответа . То, что случилось потом, не давало Николь покоя по сей день. Один и тот же вопрос мучил ее вот уже двенадцать лет – что было бы, если?..
В тот день Мэриан не стала скрывать от своей воспитанницы правду. Она рассказала девочке о том, как однажды в ее жизни появился мужчина. Он прилетел с неба и был красив, как ангел. Они были очень счастливы, а потом, когда на свет появились Дэвид и Дэниел, их радость казалась безграничной. Но счастье оказалось недолгим: в один прекрасный день Дэниел и его отец исчезли. «Они вернулись на небо»,– сказала тогда Мэриан. Услышав это, Николь расплакалась: несмотря на то, что ей было всего пять, она прекрасно знала, что такое горечь утраты. Она тоже теряла близких. Ее родители тоже вернулись на небо.
Придя домой, Николь первым делом рассказала эту историю тете. Но та отреагировала совсем иначе: насторожившись, она отослала девочек спать. А на следующий день Мэриан не пришла на работу. Николь и Эмбер сказали, что она уехала к родственникам на какое-то время. И лишь спустя почти десять лет Николь узнала, что на самом деле Мэриан отправили в психушку, а Дэвида – в интернат. Тогда девушка и узнала, что не было у Мэриан ни мужа, ни второго сына. Что настоящее имя отца Дэвида неизвестно даже Мэриан, и что вся эта история – лишь попытка больного рассудка оправдать девичью легкомысленность. С тех самых пор Мэриан обитала в лечебнице: время не щадило ее миловидного смуглого лица, истерло в мозоли некогда нежные руки, но, тем не менее, оно не смогло пошатнуть ее веру. Несмотря на то, что прошло почти тридцать лет, она все еще ждала воссоединения своей семьи.
Врачи, которые наблюдали ее, не смогли поставить ей диагноз и назначить лечение. Они лишь дали ей прозвище – Афродита, – считая, что ее расстройство вызвано увлечением древнегреческими мифами, где Боги спускались к смертным, очаровывали женщин, и возвращались на Олимп, коротать вечность.
Все эти двенадцать лет Николь задавалась вопросом: что было бы, не расскажи она историю Мэриан тете? Наверняка она научилась бы как следует шить, и Дэвид, о котором не было больше никаких вестей, был бы вместе с матерью…
– А ну-ка стоп! – внезапно Мэриан отвесила звонкий подзатыльник своей бывшей воспитаннице, чем немало удивила последнюю. – Знаю я этот взгляд, девочка! Жалеть меня вздумала?!
Николь было открыла рот, чтобы возразить, но не смогла: кусок шоколадного бисквита, направленный проворной рукой няни, дал ее челюстям другую работу.
– И думать забудь! Вот чего еще не хватало! Меня и жалеть?!! Нет, не бывать этому! – женщина приготовила следующий сладкий снаряд, на случай, если девушка начнет спорить. – Я живу на берегу моря, меня кормят, одевают, выгуливают и, самое главное, у меня здесь куча интересных собеседников! Вот ты, девочка, можешь подобным похвастаться, а?!
– Нет, няня, – промычала Николь, добивая злосчастный торт.
– То-то же.
– Но ты здесь и….
– И что? – женщина пристально посмотрела на девушку: веселье исчезло из ее глаз. – И что с того, что я оказалась здесь? Жалеть о том, что могло бы быть – последнее дело, девочка. Какой смысл изводить себя подобными мыслями? А уж если ты и взялась за самобичевание, то будь добра делать это на совесть! Ты жалеешь женщину, угодившую в клинику и лишившуюся из-за этого дома и родных. Ну а скажи мне тогда, не жаль ль тебе было бы женщину, которая провела свою жизнь в компании кастрюль, воспитывала чужих детей, забыв о собственных? Которая ничего не знала бы, кроме двадцати разных способов закрутки солений? Которая бы в жизни не провела свободной минутки для себя? Такую женщину тебе было бы не жаль? Ну, чего ты молчишь?
– Я... я просто…
– Ты просто много на себя берешь, моя дорогая! Ты – орудие судьбы. Как и мы все. Если мне суждено было тут оказаться, то рано или поздно это случилось бы. Понимаешь?
– Если честно, я раньше не замечала за Вами такого фатализма, няня, – Николь выглядела слегка озадаченной. Возможно, слова женщины имели смысл, однако, слишком уж они похожи на попытку найти себе оправдание. Николь же не собирается искать себе оправданий. Судьба или нет, но она коренным образом изменила жизнь сразу нескольким людям – нарочно или нет, не имеет значения. Так как она может об этом забыть? Это неправильно.
– Неудивительно, девочка, ведь раньше я не задумывалась о судьбе. Этого я нахваталась у них, – она кивнула на другой конец внутреннего дворика, где две женщины, с ног до головы укутанные в ткань, склонились над какой-то дощечкой.
– Мусульмане?
– Да. Вот уж не знаю, действительно ли все предначертано, как они говорят, но жить с такой установкой легче, не находишь?
– Больше похоже на способ оправдать свое бездействие. Или наоборот – действие.
– Возможно, – Мэриан улыбнулась одной из своих теплых располагающих улыбок. – Но иногда мне кажется, что все, что происходит с нами, имеет определенную цель. Вот смотри, – она обвела рукой весь внутренний дворик, – еще какое-то время назад наш мир сотрясался от войн, межнациональной розни, религиозных конфликтов и прочих крайне неприятных вещей. Скажи кто-нибудь человеку того времени, что в один прекрасный день он окажется в одном месте с мусульманами или сикхами, белыми или смуглыми, будет есть с ними из одной кастрюли, спать под одной крышей, говорить на одном языке – как думаешь, поверил бы он в это? Но сейчас все так и происходит. Сейчас, окажись ты в Китае, Америке, России – сможешь ли ты отличить их друг от друга? Нет. А все потому, что теперь не страна определяет нацию, и вообще, думаю, скоро не будет наций как таковых… Под угрозой, реальной угрозой исчезновения мы наконец-то осознали, что мы – одно целое. Разве это не чудо? А теперь скажи, было бы это возможным, если бы не нынешние проблемы с экологией? Вот, девочка, яркий пример того, что любое событие имеет две стороны: хорошую и плохую. И только от нас зависит, какую из них мы видим в первую очередь.
