Текст книги ""Фантастика 2024-100". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Сергей Бадей

Соавторы: Михаил Усачев,Дэйв Макара
сообщить о нарушении

Текущая страница: 250 (всего у книги 347 страниц)

Пока я разыгрывал из себя черти что, в голове крутилась отвратительная мысль: "А если я ошибся? Если, притянул за уши?"

Потягивая зеленый чай, встал и отошел к окну, выходящему в чей-то сад.

Цветущий, сад. Полный цветущих фруктовых деревьев, подернутых облаками насекомых и нежными красками лепестков.

"Э-э-эх-х-х! Сейчас бы окно открыть, да этот запах – полной грудью! До звона в ушах, до хруста ребер, до…"

– Сайд. Не трепи себе нервы. – Амина тихо подошла сзади. – Лучше сделать и пожалеть – один раз, чем не сделать и жалеть – всю жизнь.

– Черт с ним, если я ошибся – отсижу, уйду в монастырь, уволюсь… – Я обернулся и посмотрел Амине в глаза. – А если не ошибся, да еще и опоздал?

– Ну и взгляды на жизнь у тебя, Сайд. – Амина отшатнулась, словно впервые меня увидела. – Да и просто – взгляд…

– Дорогое начальство! – Вклинился в наш разговор "Юморист". – Только что, была совершена попытка нападения на Европейское отделение "Фемиды". Жертв нет. Ведется допрос. На данный момент – из трех десятков нападавших, двадцать один человек находятся под действием новейшего наркотика. Приятного вам, отдыха!

– Уволю, "хохмача"! – Беззлобно пообещала Амина. – Или отдам медикам, на опыты.

– Ага. – Шеф прикрыв глаза цедил кофе и полировал его сигаретой. – А вдруг ему понравится?!

– Людвиг… Это – Восток. На Востоке никто не любит попадать к врачам… – Амина разогнала рукой облако табачного дыма и отсела подальше, держа в руках свою чашку. – Восток, Людвиг, это не просто – "дело тонкое". Восток это умение быть ко всему готовым. Восток – это то, что остается в твоей крови, даже если прожил на западе сто лет. Здесь все готовы ко всему: крестьянин готов к холодам, что поморозят деревья или самодуру-начальнику. К взбесившейся реке и палящему зною. Женщина всегда готова к тому, что в любую минуту может оказаться на улице, в чем была. Это – в крови. Даже я, кровью лишь на половину, с востока, выходя из дома, трижды проверю все ли у меня с собой! Восток это и блеск и нищета. Восток – это танец живота и…

Амина стушевалась, и я ее понимал – говорить о Востоке можно сколько угодно. Только понять его, дано далеко не каждому. Оттого и остаемся мы "дикарями" в глазах запада и смеемся над ними, потому что никогда не сможет запад понять восток. А восток… Дело тонкое!

– Господа начальники, спешу Вас обрадовать! – Серьезный мужской голос, сделал паузу и кашлянул. – У двоих обнаружены в крови антитела. Название болезни Вам ничего не скажет, но хорошего мало. Точнее – просто нет.

– Кто? – В три глотки мы перебили мужчину, дружным рыком.

– Олег Смоан и Ульрих Фрош.

– Антитела? Это ничего не значит! – В один голос с шефом, заявил я, видя расслабившуюся Амину.

– Может быть, оба были, например, в Конго или на Кубе… – Пояснил шеф и снова принялся методично нарезать дыню. – Перед поездкой туда делают целую кучу прививок… Особенно – рафинированным европейцам…

Судя по тому, с какой мукой в голосе это было сказано, наш Шеф с одной из этих стран знаком очень близко. И ничего хорошего, от этого знакомства, не получил.

Странно.

Мне Куба понравилась.

Очень.

– Мирош! – Обратилась к "потолку" Амина. – Если что… Говори сразу, как есть! Иначе – уволю!

– Нормально все будет! – Услышал я бархатный голос, с явно проскальзывающим акцентом чешского или болгарского. Скорее, все-таки – болгарского. – Сейчас возьмем у вас еще кубиков по сорок и отполируем выводы!

– Ш-ш-ш-шутник. – Шеф, наконец-то нарезал дыню на мелкие кусочки и теперь меланхолично их поглощал, один за одним, равномерно, как метроном, закидывая их в рот. – Амина, не слишком ли ты вольницу развела? Когда твои сотрудники, последний раз сдавали норматив по стрельбе? А сама?

– Вчера. – Честно призналась Амина. – Две обоймы и ни одной – мимо цели!

Пришлось отворачиваться и смотреть в окно – воспоминания от расстрела кофеварки, были еще так свежи!

Шеф что-то заподозрил, но уточнять не стал – побоялся, что во многих знаниях – многие печали.

– Интересно… – Я рассматривал пейзаж за окном и заодно размышлял вслух. – С чего это нападение произошло на Европейский отдел?

– Гостей провели сюда по коридору, из Цюриха. – Амина откинулась на спинку кресла и сыто зевнула, эстетично прикрыв рот ладошкой.

– Ага. Значит – еще пара вариантов, нарисовалась. Плохо. – Я уселся на широкий подоконник и поставил ноги, согнув их в коленях и обхватив руками. – Все сумбурно и быстро. Спланировали заранее, вот только что именно?

– Паника. Срочная эвакуация руководства. Спасение одного или всех членов группы… – Шеф начал перечислять варианты, который вертелись и у меня в голове.

– Или, под шумок должны были инфицировать…

– Сайд! – Остановил меня Шеф. – Не нагнетай. Да и вообще – слишком сложно. "Бритву" никто не отменял!

– Какую "Бритву"?! – Не удержался от вопроса "потолочный" голос.

– Оккама, Алмаз, Оккама! – Рассмеялась Амина. – Вот вам, Людвиг, показатель того, что "бритву" отменили! И уже успели забыть!

Вновь открылась дверь в кабинет и фигура в легкой маске – "лепестке" и белом халате, с чемоданчиком с красным крестом на белом фоне, в руках, неторопливо прошествовала к столу.

Открыла чемоданчик и начала доставать из него шприцы, скальпели, жгуты, страшного вида чашки Петри, мензурки и, на закуску, достала спиртовку.

Покачала головой, глядя на наши выпученные глаза и достала пустую колбу, миллилитров эдак на семьсот.

Поставила его на стол и жестом фокусника, приоткрыла притертую пробку.

От окна мне было видно плохо, так что пришлось вернуться к столу.

– Держите! – Фигура в маске сунула нам в руки по мензурке с делениями, причем мне – целых две! – Крепко держите, но нежно – стекло лабораторное, дорогое и… Вообще…

Открыв пробку, мужчина старательно отмерил в каждую мензурку по 50 миллилитров спирта и закрыл колбу.

– Ну… – Мужчина забрал у меня из рук "лишнюю" мензурку и стянул с лица маску. – С вторым Днем Рождения! Примите мои самые искренние поздравления!

Приподняв мензурку, салютуя нам, врач поднес ее к губам и, выдохнув, опрокинул ее в рот.

Глядя на него, как бандерлоги на Каа, мы повторили его жест.

Чистый медицинский спирт скользнул по пищеводу, огненной рекой, гоня перед собой всех бактерий, микробов и вирусов, визжащих в ужасе от приближающегося жидкого ада.

– Ты бы хоть разбавил… – Просипел шеф, вытирая слезы. – Амина, сперва надо выдохнуть…

– Боже! Я всегда считала, что чистый спирт пьют только забулдыги, по подворотням! – Амина наконец-то выдохнула. – Как низко я пала!

– Повтори! – Категорично потребовал шеф, протягивая мензурку. – Отмечать, так отмечать!

Снова в наших мензурках заплескалась прозрачная жидкость.

– Кто? – Не выдержал я и задал очень важный для меня вопрос.

– Кент О’Лири. В основном. – Подмигнул мне высокий и голубоглазый мужчина, с седыми висками. – Точнее, все четверо. Сложная комбинация, получилась. В случае чего и не подкопаешься, до чего все красиво и умно спрятано. Аж душа поет, как красиво и… Я Это Расколол!

Мир стал светлым и радостным.

Вторая мензурка пошла по горлышку мягко-мягко…

Глава 22

***

Гоняться за этим поросенком можно было до бесконечности.

Наглая розовая тушка, на хвостике которой сейчас блестел золотой перстенек, с визгом, скользя по паркету копытцами, вновь ушел в занос, сорвал атаку и скрылся за поворотом.

Если бы не уговор, давно быть этому поросю на вертеле, кольцу на пальчике, а мужчине за бутылкой красного вина, празднуя очередную победу мужской силы, над женскими кознями.

Визг поросенка внезапно оборвался сдавленно-вопросительным-обиженным "хрюю-ю-ю-ю-к" и… Тишина!

Тор побежал по коридору.

За поворотом, в луже крови, на чашах весов, лежало две полу тушки поросенка, разрубленного повдоль.

Измазанный в крови безвинно убиенного поросенка меч, лежал рядом, посверкивая драгоценностями, украшающими рукоять.

– Ф-ф-фу! – Выдохнул Тор, вытирая пот со лба. – Конец моим печалям! Держитесь, злодейки, я иду!

– Не ори! – Голос Воя, доносящийся из зеркала напротив, быстро завел рыжего бога, переводя его из состояния благостного в состояние мерзостное.

– А ты, дружок, не очень то и торопился! – Тор упер руки в боки и яростно блеснул глазами. – Мне, здесь, между прочим, не курорт, устроили!

– Затрахали! – Понимающе кивнул Вой, осматривая приятеля. – И закормили. Точнее – откормили. Фимка, никогда не скрывала, что любит мужчин "в теле"…

– В теле! В теле, а не в "телесах"! – Измученный пробежкой, злой и озадаченный бог сменил гнев на милость и поинтересовался: – Как у Тебя дела?

– Глядя на этого розовенького поросенка, понимаю, что намного хуже, чем у тебя. – Отражение Воя в зеркале громко щелкнуло языком. – Тупая свинья!

Рука бога войны потянулась за мечом, не в силах стерпеть оскорбление от этого наглого, скользкого типуса, этого перенедобога, этого…

– Какого… Дианка вообще отправила свою любимицу побегать без ленточки?! Еще и это кольцо, на хвост ей напялила, садистка… – Вой мрачнел все больше и больше, не обращая внимание на душевные терзания приятеля, который отдернул руки от меча, едва до него дошло, что вопль "тупая свинья" к его персоне отношения не имеет.

– Я ленточку случайно сорвал… – Признался Тор и, достав из кармана своих зеленых штанов, продемонстрировал засаленную и пропитанную его потом, грязно-розовую ленту. – Думал, она хорошо привязана… Раз! А она – брык, копытом по руке, скотина, и ушла в точку!

– Ушла в точку… Тоже мне – бог! Повадки животных совсем не знаешь? Лаской надо было, лаской! – На Воя напало "ворчальное" настроение. – Я такой план… Э-э-э-х! Кидай свинью сюда!

– Погоди… – До Тора, только сейчас дошли слова "любимицу". – Это я Вальдорру, стало быть, шлепнул?! Лучшую охотницу за трюфелями?!

– Нет! – Поправил друга Вой. – Это Я Вальдорру шлепнул! А Ты, мой рыжий друг, заляпал ленту Арахны! Надеюсь, ты в нее не высморкался?

Тор покраснел, побледнел и наконец, вернув себе естественный цвет кожи, спрятал глаза и сунул ленту в карман.

– Кидай свинью, говорю тебе, пока Дианка не в курсях! – Потребовал Вой. – А ленту, в печку, пока не поздно. Или – постирай. Только не выкручивай – порвешь! Сила у тебя божественная, а вот…

– Погоди! Может лучше свинью Диане подложить? Она ее оживит, я такое уже видел! – Тор, понимая, что с их эпопеей все становится еще хуже и хуже, уже не радовался.

– Не оживит. – Мрачно отрезал все нити к отступлению, Вой. – Какая грустная ирония судьбы: Свинью Дианы убил Меч Фемиды!

– А это точно – ее меч? – Тор все еще надеялся на чудо.

– Точно – ее! – Вой поднял левую руку, украшенную четырьмя свеженькими шрамами. – Проверил на себе. Тупой, как голова Минотавра!

– Тупой-тупой, а свинью вон как ровнехонько, напополам… – Тор склонился над тушкой. – Идеально!

– А как Ты думаешь, скольких эта "любимица Богини", уже успела занозить? Или ты решил, что бег по коридорам, это развлекуха двух бухих богинь, которым надо посплетничать, пока ты бегаешь, да носики припудрить?! Это – наказание! – Вой с самой серьезной миной на лице, воздел к небесам указательный палец, но, не выдержав торжественности момента, фыркнул и захохотал. – Так что, давай ее бренную тушку сюда, я ее съем, и выпью за Твое здоровье и горячие ночи, что тебя еще долго ждут!

– Как долго ждут?! – Испугался Тор. – С чего это вдруг?! Сейчас пойду, отдам весы и меч, и сожрем это мерзкое животное на пАру!

– Ага. – Вой повертел пальцем у виска. – А отдавать все эти предметы, ты собрался прямо сейчас – в поросячьей крови? Или ты хотел бросить это кровавое месиво, просто так? Марая свои руки и мою одежду?

– Все можно отмыть! – Безапелляционно отмел все возражения Тор. – Надоело мне уже тут, понимаешь? Они же – на Охоту ходят! А я, в кровати валяюсь… Пока в себя приду – она уже тут как тут…

– Так. Ни слова больше! – Предостерегающе поднял руки Вой. – Кто много знает, тот долго не живет. А у меня еще дел – полно. Да и лук, Дианкин, я так и не починил. Пока. Так что, придется Вам, Ваша Божественность, еще недельки две, по-прогибаться… Бросай сюда, кому говорю. И в душ, на полной скорости!

Глядя, как дрогнул лучший друг от звука его голоса, Вой искренне его пожалел, дав себе твердокаменное обещание поговорить с Дианкой, при первом же удобном случае. А Тора поить месяц, пока его жизнь во дворце, переполненном женщинами, не станет лишь кошмарным воспоминанием, при котором руки начинают не дрожать, а искать меч, дабы снести пару тройку десятков голов и выпить еще вина.

– Лови, изверг! – Тор печально переправил окровавленные предметы и части порося, точнее – поросюшки – в зеркало. – Только давай, быстрее. Сам помнишь, терпение – не самая моя лучшая черта характера.

– Ага, зато, самая короткая. – Подмигнул другу Вой. – Все, сматывайся. Только ленту, выбросить не забудь! Желательно – вообще, сжечь. Ну их, артефакты, женские…

Изображение в зеркале поплыло, и через мгновение Тор стоял и любовался собственным отражением. Розовая рубашка, навыпуск, поверх зеленых брюк, фиолетовые мягкие сапоги и ярко-канареечный, шейный платок.

Передернувшись от увиденного, Тор сплюнул в лужу крови, повернулся к отражению спиной и, пытаясь по громче грохнуть мягкими каблуками в пол, потопал по коридору, шумно сопя.

Глава 23

***

Хитрый Безобраз не появился ни через пять, дней, ни через неделю, ни даже через месяц, давая слабую надежду на то, что может быть, его Злобчество лопнул от злобы.

Надежду столь же слабую, что все в мире станет хорошо.

Никогда в мире ничего не станет хорошо.

И Безобраз всплывет, вот поверьте моему опыту, ибо … Ну, не тонет оно! Не тонет, потому что случается каждодневно.

Валяясь в свой законный выходной у себя дома, с сопящей Маршей на плече, довольно улыбался – мировое сообщество, это такая гибкая штука, что съест все, что ему скормят.

Сказали ему, что Земля плоская – пойдет искать край. Сказали ему – русские сволочи – будет гавкать.

– Лежи! – Пробормотала Марша, едва я пошевелился, устраиваясь поудобнее. – Куда намылилися?

Русский язык у Марши стал вторым родным – общение со студентами, преподавателями, клиентами тира – просто гигантская языковая практика!

– Лежу, не мылюсь! – Я прижал к себе свою женщину и поцеловал в рыжую макушку. – Но жрать уже хочу.

Мой желудок, соглашаясь с хозяином, заявил о себе громким урчанием.

– Голодный мужчина – не работник, а от крахмала только воротнички стоят… – Понимающе улыбнулась Марша. – Может – сперва минералочки? С "пузыриками"?

– Женщина, это ты на что намекаешь?! – Деланно разозлился я, перекатывая женщину на себя и устраивая ее поудобнее. – Тебе еще мало? А, ты меня, накормила? Напоила? Нет! Сразу перешла к третьему пункту!

– А ты мне дал тебя накормить-напоить?! – Марша уперла свои острые локти мне в грудь и с удовольствием на них навалилась. – Вот и лежи, и не возмущайся! За целый месяц, позвонил всего пять раз, эгоист!

Ругалась Марша не долго, но со вкусом, и вполне обосновано – не подкопаешься.

Действительно, разговаривать времени было не особо – навалившиеся дела пожирали все время, что оставалось от сна до сна. Не успев разобраться до конца с делами "трех компаний", за которое я получил и "строгача" и денежное поощрение, одновременно, меня втянули в банду "Сапфирровцев", а, как попутный поток, пошло дело "Тэзза".

За месяц, выходных у меня было всего два.

И то, в первый же выходной пришлось переться Краков, отбывать барщину – сдавать анализы и подтверждать свою профпригодность.

От сменяющихся часовых поясов, мелькающих перед глазами, мои личные превратились в настенные часы с кукушкой, без маятника, но всегда показывающие только одно время – 00:00.

И кукушка в них вечно дрыхла, отсыпаясь за своего хозяина.

Пока валялся, Марша соскользнула с меня и накинув халат, скрылась за дверью спальни, оставляя меня в сладостном предвкушении горячей еды и тихого покоя еще на сутки.

Если, разумеется, не наступит она самая, с двумя половинками…

Валялся, потягивался и присматривался к изменениям в комнате.

Появилась двуспальная кровать, трюмо – в спальне.

В зале добавилось пара легких кресел, а в кабинете – новый рабочий стол, со стоящим на нем моноблоком и "все-в-одном".

На стенах появились наши свадебные фото и пара портретов – Марша и ее Отец, то бишь, мой тесть…

А еще, мои глаза уперлись в подставку, на которой стоял холст, сейчас накрытый белой тканью.

Руки так и тянулись снять и посмотреть, но громкое "Фу! Нельзя! Не смей!", отбило всяческое желание любопытствовать.

И пусть только потом скажет, что я не любопытный и не интересуюсь ее хобби – все припомню!

Из-за закрытой двери потянуло вкусненьким и лежать стало просто не возможно – желудок так и подталкивал своего нерадивого хозяина на действия.

– Все будет готово через пять минут! – Марша приоткрыла дверь, продемонстрировала полураспахнувшийся халат и снова скрылась за дверью.

Получив прямой повод к действию, сползаю с кровати.

Хорошо, что она не высокая и падать с нее не далеко – ослабел я что-то… Видимо, от голода…

Натянув домашние джинсы, отправился на водные процедуры.

– На сегодня я взяла выходной. – Марша устроилась на стуле, напротив меня, поджав под себя правую ногу. – Так что будем гулять и…

Работая ложкой, таскал из толстостенного глиняного горшочка кусочки мяса, отправляя их в рот.

С последней готовки, в стиле приготовления горячего, у Марши произошли изменения, что не могло меня не радовать. Канули в лету мюсли, трижды отжатые молочные продукты и неизведанное количество полуфабрикатов.

Зато в холодильнике появились и сметана и творог, а мясо – просто закачаешься!

– Спасибо, накормила! – Я отодвинул от себя пустой горшочек. – Вкусно!

– Делаешь из женщины кухарку! – Подмигнула мне Марша. – Чем еще займемся?

– Я вот думаю… Поехали на речку! – Предложил я, любуясь моей женщиной. – Погода, самое оно!

– Поехали! – Согласилась моя ирландка и оказалась у меня на коленях. – Только… Чуть погодя?

Новый пляж, отсыпанный белоснежным, мелким песочком в пяти километрах от академии, к нашему приезду оказался уже завален людскими телами – студенты, жители недалекого городка и пары ПГТ вверх и вниз по течению, оценили это охраняемое и очищаемое чудо. Пусть и платно, зато чисто, детишки на виду, есть раздевалки, а охранники – спасатели, мускулистые парни, уже коричневые от загара, так и подманивали молоденьких ду… девушек, своими горячими тушками.

– Им еще парочку девушек, и можно новую часть сериала снимать! – Марша проводила взглядом молоденького спасателя, облаченного в форменную одежду – оранжевые плавки.

– Правда, похоже? – Голос позади нас, когда мы обернулись на него, принадлежал молоденькой девушке, в купальнике, который с большой натяжкой можно было назвать хоть что-то прикрывающим. – Ой. Сайд…

Одна из "моих" студенток, пискнула и попыталась прикрыться полотенцем, но быстро выдернуть его из-под подруги не удалось и она просто залилась краской смущения.

– Правда, похоже. – Утвердительно кивнула головой Марша. – Мой папа любил этот сериал. А мама всегда говорила, что силикон не дает звездам утонуть!

– Я вот думаю… – Девушка, если не ошибаюсь, ее звали Ольга и училась она в группе Лиззи. – Может быть, пойти на лето, по-работать?

В голосе девушки звучали странные нотки и страх и растерянность и надежда и отчаяние. Все-таки, так манипулировать голосом может только женский пол. Мужчинам это не подвластно.

– А ты, подружек подговори… – Марша подмигнула девчонке. Вот тогда у вас тут такие "спасатели Малибу", развернуться – никому мало не покажется!

– Я услышал "Спасатели Малибу"? – Молодой парень в оранжевых плавках, нарисовался, точнее – материализовался из пустоты, словно только его ждали. – Правда, похоже? Ой… Сайд. Здравствуйте! Рад Вас видеть!

– Уран. – Покачал я головой. – Очень рад тебя видеть. Решил подработать?

– Ага. – Уран расплылся в улыбке. – Решили на пару с Георгом, культурный досуг, устроить. Надоело, по камням, спины стирать, да ж… царапать!

– Сразу видно, кто у них был препод! – Марша прижалась ко мне плечом. – Узнаю знакомые обороты речи!

– Все правильно. – Уран почесал затылок. – Самое сложное было Георга раскачать, а там… Взяли в аренду участок, привезли песок…

– Так это Ваш пляж?! – Ольга оказалась сообразительнее нас с Маршей.

Уран покраснел и мило захлопал ресницами.

– Попался. – Марша потерла ладони. – Все вы, мужчины, за языком не следите!

– Я – никому! – Ольга провела по губам пальчиками, делая вид, что закрывает рот на замок. – А вы девушек, на работу берете?

– Теперь – берут. – Шепнула мне на ухо Марша и потянула в сторону реки. – Пошли отсюда. Пусть сам выкручивается.

Промелькнувший выходной, только сердце растревожил – всю жизнь считал, что я и семейная жизнь две параллельных прямых.

А теперь – скучаю.

Мобила снова печально пикнула и отключилась – батарея в последнее время совсем пошла в разнос, а зайти к техникам, за новой, вечно склероз давит.

Вдохнув в последний раз свежий воздух, открыл переход и отправился на работу.

Благодаря Амине, я теперь рвался на два отдела – "восток" и "средняя азия". Отдел "европа" оставил мне десяток дел, но они валялись у них уже лет пять, и конца по ним все не предвиделось. Будь моя воля – давно бы сдал их в архив с пометкой на удаление.

Вот скажите мне, кого волнует исчезновение 29-ти летней певички, славной своей скандальностью, любовью к пластической хирургии и наркотикам по-тяжелее?!

Нет же – до сих пор ведется.

Или вот это дело "Тэзза", из-за которого мне, теперь, придется снова валить в командировку и искать свидетелей и свидетельства.

Ну да, видели в разных частях земного шара одну и ту же машину. Без водителя. И что? Обсмотрелись Кинга? Тоже мне, "Кристина", вать машу!

В проходном коридоре, уже толпился народ – я сегодня прибыл с утра, а не как обычно: предстояла встреча с опером, что вел дело "Тэзза", год назад.

– Да что Вы так ко мне привязались! – Веселый голос, отвлек меня от моих грустных мыслей. – Не знаю я, как это получилось. И вообще – на моем счету только одно дело, что я так и не раскрыл.

– Айрик Чанов… – Я пробился через плотную толпу, окружающую этого человека. – Сто лет Тебя не видел, небритая скотина!

– Можно подумать, что ты – скотина бритая! В зеркало давно заглядывал? – Айрик облапил меня. – Здорово, братка! Как ты тут?

Айрик Чанов – легенда отдела "Россия". 118 раскрытых дел, 411 задержанных, 9 ранений, а замечаниями, порицаниями и занесениями он предпочитает подтираться. Пару раз, даже у всех на виду.

Совершенно невыносимая личность, которую перекидывают, как горячую картошку с руки на руку, но сунуть в рот и укусить никто не рискует. Зубов таких еще ни у кого не отросло.

Шеф вечно ставит его в пример – за глаза и постоянно прессует при встрече.

Голубоглазый шатен, медведистого вида, чуть ниже меня ростом, но шире в плечах, раза в два. Курносый нос, короткая стрижка и характер – вот три его самые главные приметы.

Причем характер – на первом месте.

Не зря, при вторичной сортировке, уже в 2005 году, когда мы познакомились, нас сразу раскидали в разные подразделения. Его к операм, меня к аналитикам.

Не учли только одного – до сортировки, мы с ним успели хорошо погулять по отделам, в качестве сработавшейся двойки "голова-кулаки".

Так что пришлось Айрику, грызть гранит науки, что превратило его и без того взрывной характер, в атомную бомбу.

Умную, атомную бомбу.

Последний раз, когда я о нем слышал, его грозились представить президенту, как одно из чудес света.

Не президенту страны – президенту "Фемиды", разумеется.

Вот так и остались мы, "братишками"…

– Так что за дело, что Ты так и не раскрыл? – Поинтересовался я, освободившись из объятий друга. – Тебя кто-то обыграл?

– Да. – Братка помрачнел. – Вот уже девять лет гоняюсь… За "Отельным Робином"…

– Брось. – Я рассмеялся. – Никому не удалось его взять.

– А ты сам, что думаешь? – Айрик уставился на меня так, словно я наступил ему на мозоль и теперь на ней прыгаю.

– Что бы думать – надо иметь данные. А у меня, кроме сплетен – пахучая фига. Прости, братка, тут даже моя интуиция пасует!

– Может, на пару? Как в старые, добрые времена? – Братка мне подмигнул, затягивая в сети своего дара.

– Не-а! – Отмахнулся я, заодно делая шаг назад. – Дудки, тебе! Мне вон, "Тэзза", разбирать…

– Ага. Так это я с тобой должен поговорить! – Братка широко улыбнулся. – "Тэзз", тоже к папке моих дел относится…

Я схватился за голову.

Простое, обычное дело грозило превратиться в длинный сериал с пальбой, погонями, длинноногими красотками и реками крови.

– Пошли, – Братка подхватил меня под локоть. – Показывай, где сидеть – корпеть будем…

– … ! – Это братка и я с ним был полностью согласен.

Пообщавшись с оперативником и получив коробку с документами, я и Айрик расположились на моем столе и принялись изучать "добычу".

Одно-единственное слово, сказанное моим другом, подвело черту, под наши семь часов корпения.

Чем так занозила европейское сообщество машина, просто ездящая по автобанам, без водителя?

Ну да, не понятно, как она пересекает границы.

Но это проблема таможенников, а не "Фемиды".

ПДД машина не нарушает. Аварийных обстановок не создает. Едет и едет…

Мало ли! Может быть, некто обкатывает новейшую систему автопилота!

– Итак, вернемся к нашей тачке… – Айрик, уже зеленый от выкуренного и коричневый от выпитого, снова начал раскладывать хронологические карточки. – 16-й год – Германия, Чехия, Испания, Франция, Бельгия и прочие европейские карлики. 17-й год – Америка.

– Обе Америки. – Поправил я, заглядывая в свои записи.

– 18-й год – Африка и снова Европа. – Братка поморщился и потянулся за следующей партией карточек. – 19-й и 20-й – все по кругу. Одни и те же маршруты.

– Объясни мне, а почему эту зеленую машину, не видят на территории России? – Задал я вопрос, оскорбленный таким пренебрежением. – Игнорит?

– Боится, что застрянет… – Предположил-огрызнулся, Айрик. – Сам понимаешь, у нас машину без водителя – угонят и никакой ГЛОНАСС не спасет…

– Какая умная. – Восхитился я. – Ладно, Айрик. Вали-ка ты, домой, дрыхнуть. Есть у меня идейка, только на нее время… Короче – вали!

В чем не откажешь Айрику, так это в здравомыслии. Сказано – "вали, я посчитаю" – значит, кивнет, пожмет руку и свалит.

Проводив взглядом удаляющегося друга, сделал запрос на машинное время, часа на четыре работы.

Ага, наивный!

Пришлось пользоваться служебным положением, переходить в отдел "восток", и заказывать время там.

Из самого простого, что могло прийти в голову – ярко-зеленый кабриолет, с надписью "Тэзз" на дверях, мог тусоваться на дорогах не просто так. Либо в преддверии событий, либо – постфактум. А это значит, что надо собрать материал о всех происшествиях до и после его появления.

Отделу "Восток" достался новейший "Квант – 11МЛ", разработка военная и оттого занимающая половину подвала. Зато и не виснущая, надежная и неубиваемая.

Сейчас на нем работают в большинстве своем медики, прогоняя цепочки ДНК, используя от его мощностей лишь какой-то десяток процентов. Так что мой запрос – лишь жалкая "капля в море", погоды не делающая.

Сформулировав вопрос, поднялся в круглосуточный кафетерий и сглотнул слюну – Манты!

Ухомячив два десятка и залив их крепким черным чаем, вытер со лба трудовой пот – "Хорошо"!

Тут меня и подловил сигнал окончания обработки запроса.

Уже мысленно потирая руки, вновь нырнул в подвал, разбудил свой терминал и тихо сел, косея от полученного ответа.

"Доступ к информации запрещен".

"О данном запросе сообщено".

"Оставайтесь на месте, до прибытия компетентных органов".

Через несколько секунд, все три сообщения с экрана пропали, оставив после себя новое: "Сайд. Зайди ко мне. Шеф."

"Если неприятность может случиться – она случиться!" – Законы Мэрфи и иже с ним, всегда срабатывают в "десятку". Особенно если ты расслабился и считаешь, что все твои неприятности Уже позади!

Полюбовавшись заблокированным терминалом, снял со спинки стула свою куртку и отправился в переходный коридор, который в отделе "Восток" находился на плоской крыше, прикрытый от палящих солнечных лучей лишь парусиновым пологом и без всяческих излишеств в виде автоматов с газировкой или диванчиков.

Полюбовавшись открывающимся с крыши видом на старинные мечети вперемешку с новомодными небоскребами, даже на мгновение подумал, а не попросить ли Амину, перевести меня сюда насовсем? А что? Марша быстро привыкнет… А квартиры здесь, стоят тех денег, что за них просят, в отличии от Европейских или Российских развалюх.

Сам подумал – сам и посмеялся.

Финишировав у себя на этаже, снова выругался – теперь придется топать ножками на два этажа вверх, в приемную шефа.

Топая по лестнице, проигрывал в голове варианты развития событий и при всей своей оптимистичности, чувствовал, что снова "запнулся".

Дело "Тэзза" никак не представлялось таким важным.

Если только – в дело не вступила армия.

Секретарши шеф не держал из принципа, считая, что хорошей он не найдет, а плохой ему и на дух не надо.

Так и пустовал стол у него в приемной, блестя первозданной чистотой и одиночеством.

Иногда, особо проштрафившиеся личности, типа меня, Айрика или Усяна, использовали его для заполнения бланков или составления отчетов, рапортов или просто для того, что бы расписаться на нем в графе о получении очередного взыскания.

В такие дни, на столе оказывалась целая пачка белых листов и старомодный пенал, наполненный всевозможными орудиями пытки – от перьевых ручек и до химических карандашей.

Особенно пользовались спросом именно последние – считалось высшим шиком "увести" химический карандаш и потом, именно им, расписываться в официальных документах, доводя до истерики "документалистов".

Шеф это конечно знает, но… Продолжает снабжать нас химическими карандашами.

А мы – слюним карандаши и ставим подписи, радуясь, как первоклассники и с гордостью рассказывая и пересказывая историю о том, как "мудрые" юсовцы потратили миллион долларов на изобретение ручки, пишущей в космосе, а наши красавчики продолжают писать вот такими вот, химическими карандашами…

– Шеф! – Я осторожно постучал в дверь и приоткрыл ее. – Можно?

– Раньше спрашивать надо было… – Шеф, стоящий у приоткрытого бара, поманил меня пальцем и им же ткнул на пустующее кресло. – Садись и знакомься…

В соседнем кресле, слева от меня, сидел, почти утонув в нем, маленький, худенький, точнее – тщедушнейший, паренек. С неимоверно зелеными глазищами. Такими зелеными, что вся трава мира, помноженная на всю листву, не даст вам понимания глубины цвета его глаз.

Это был просто "отец всего зеленого цвета".

– Сайд. – Я протянул руку молодому человеку.

– Тэзз! – Услышал я в ответ и едва успел поймать челюсть.