Текст книги ""Фантастика 2024-100". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Сергей Бадей

Соавторы: Михаил Усачев,Дэйв Макара
сообщить о нарушении

Текущая страница: 249 (всего у книги 347 страниц)

– Больные? – Удивился я. – "Ментат" же них… Ничего не помнит, после транса! Защитный рефлекс организма… Придется Вам теперь самим искать, кого она "зацепила".

А вот теперь господ полицейских проняло, до мозга костей, до скрежета зубовного, до кровавых соплей – заявление ментата – есть. А преступника – нет.

– Ищите! – Подмигнул я полиции и улыбнулся. – Как пишется в Вашей книге – "Ищущие да обрящут!"

– Скотина ты, Сайд. – Отто задавил в пепельнице окурок и покачал головой. – Я, вот теперь, даже и не знаю – хочу ли в штат "ментата"…

Пожав плечами, вышел из кабинета.

Делать здесь больше нечего.

Из вредности, проход открыл почти у дверей в комнату допроса, где проходил – там и открыл.

Финиш получился жесткий – слишком много "путешествий" и слишком мало сна.

Получив весомый тычок ниже спины, отлетел к стене, удачненько приземлившись на диванчик.

Правда, головой.

– Оба на… Это я удачно вышел, погулять! – Немолодой, лет сорока на вид, мужчина, с браслетами на запястьях, в синей джинсе и черной, кожаной куртке, заинтересовано осматривался по сторонам. – Слышь, а мы где?

– В "Фемиде"… – Растянул в улыбке губы, я. – "Удачно", говоришь… Ну-ну… Проникновение на секретный объект, нападение на сотрудника…

– Эй-эй! Я тут не при делах! – Мужчина замахал руками. – Я всего-навсего, решил сходить до туалета!

– Прихватив по пути наручники?

– Так получилось. – Как любой, кто промышляет жизнью за чужой счет, человек напротив меня светился раскаянием и сожалением. Очень похоже на… Домохозяйки на таких клюют – только за уши оттаскивай!

Усмехнувшись, вновь открыл проход и загнал туда моего "нежданного попутчика", на всякий случай – сопроводив.

"Потеряшку" приняли очень горячо, по пути объяснив, что за побег ему слегка накинут. "Слегка" – потому что побег не удался, а "накинут", что бы и в мыслях больше не было бегать.

"Какой-то у меня бесконечно длинный первый рабочий день…" – Пожаловался я автомату с газировкой в "финишном" коридоре.

Пинать бедолагу не стал – по моим воспоминаниям, в столе должно стоять полчашки кофе.

Кофе в столе, может и стоял, только сейчас, за моим столом сидел шеф и зорким ястребом наблюдал за работой отдела "Н", что-то черкая на листке бумаги.

– Шеф? – Я оттащил стул от соседнего стола и уселся напротив. – Проблемы?

– Объясни мне, Сайд, почему, люди у которых все есть – перестают быть людьми? – Тяжело вздохнув, шеф снова "припер себе кофе" и с удобством развалился на моем стуле. – А из всех стульев в вашем отделе – самые удобные у Тебя и у Амины?

– Просто Вы, шеф – кот. А люди, у которых все есть… – Я замер, формулируя свои ощущения. – Им все равно. Ведь важно для них только то, что есть у них… У нас проблемы?

– Слегка. – Шеф сделал глоток и зажмурился, на мгновение действительно став похожим на кота. – Я так и не могу понять, какого черта, они приперли с собой на встречу – "кноккера"?

"Кноккер" или по сложному – "эмпат-транскодер", а по простому – взломщик мозгов, в формат нашей встречи как-то не вписывался.

Кому-то очень захотелось покопаться в головах высшего руководства "Фемиды"?

Или не покопаться, а "закопать"?

– Сайд. Анализ! – Отчетливо приказал шеф и вбитый в подкорку рефлекс заставил выдать на гора все мои размышления.

Пока говорил, заметил, что наш стол отделен от всех "сферой Хаоса" – "конструктом" бешено тяжелым и максимально эффективным.

Пока мы беседуем в "сфере", на нас можно сбросить ядерную бомбу и мы ее не заметим.

Утрирую, конечно.

Весь мой анализ уместился в три минуты, за который шеф успел выдуть весь кофе, сделать себе свежее и отвалится на спинку моего стула, прокручивая в голове мои слова.

Едва "сфера" распалась, у стола нарисовался Толик и вежливо поздоровавшись, отправил нас к Амине.

У меня уже глаза слипались и зевалось так сладко, что даже прикрываясь обеими ладонями, я вызывал ответные зевки у всех видевших меня, окружающих.

Амина, видя такое положение дел, недрогнувшей рукой указала мне на дверь, отправляя на отсып.

Шеф, понимающе кивнул и "сделал ручкой".

Отчаянно зевая, до слез, до вывиха челюсти, провесил очередной проход, вывалился в него, прошел в ванну, набрал ее и в ней и заснул.

Во сне бегал, прыгал и уклонялся – сперва от кофеварки, потом от человека, с головой дятла и зубилом вместо носа-клюва, который бегал за мной и орал: "Я все о тебе расскажу! Всем правду о тебе выложу!"

Да, когда мозг хочет, он так события вывернет, что мало не покажется.

Через, часа полтора, когда вода стала комнатной температуры и я едва не захлебнулся, соскользнув на дно ванны, все-таки проснулся, выбрался в комнату и рухнул на кровать, мокрый и все такой же сонный.

А тот, кто скажет мне, что спать на закате вредно – пусть идет в пешее эротическое путешествие, на пятой скорости.

И снова сны, сны, сны.

Меня перебрасывало из одного полушария в другое, мозг отчаянно пытался мне что-то сказать, подтолкнуть в нужную сторону, но я его не понимал.

Подсознание, видя такой вопиющий факт пренебрежения, обиделось и ушло в подполье.

А я – отлично выспался.

В 23:15 я снова был на работе, сидел за своим любимым столом и перечитывал дело Аммерсана, на этот раз, присматриваясь к нему с точки зрения полученных новых данных.

Несомненно, два этих дела пересекались, и несло от них пропастиной – с ног шибало.

А вопросов становилось все больше.

К папке Аммерсана добавилась папка пилота – Гарика Вильнева, 29 лет, бывший гражданин Польши, бывший военный пилот, бывший, бывший, бывший.

Ни родни, ни друзей.

По описаниям знакомых – пилот от Бога.

Жил только небом и для неба.

Посмотрел его летную карточку и завидливо покачал головой – "пилот всего на свете".

Физические параметры – круче только у космонавтов.

Добравшись до заключения комиссии, по поводу катастрофы и замер, вчитываясь в резюме.

"Ошибка при пилотировании, опасно низкая высота, критически малая скорость, не справился с управлением…" – Издеваются?!

От расстройства, пошел за кофе.

– Сайд! – Отвлек меня от неторопливого выбора кофе, Толик. – Как ты думаешь, кого "ментат" имел в виду? Неужто…?

Да, слухи распространяются быстро.

– Толик, а ты сам, как думаешь? – Я ехидно улыбнулся.

– Оператор – точно! – Толик сделал глоток и закашлялся, поперхнувшись горячим.

– Толик… А что, "бритву Оккама", уже отменили? – Я подмигнул Спице и, прихватив чашку, вернулся к себе за стол.

Глава 21

***

– … Жене позвони! – Стукнула пальцем по столу Агни, испугав меня, до мокрых носков. – Какие, вы, мужики… Одинаковые! Мой тоже – на работе до поздна висел, а позвонить – забывал!

Вся моя стройная конструкция, легла на бумагу и теперь смотрела на меня, намекая, что мне пора искать новую работу. Желательно – на другом континенте, сделав пластическую операцию и… Не только мне одному.

Понимая, что, сколько не сиди, а "докладать" придется, взял этот листок бумаги и поплелся в кабинет к Амине.

Босс была отвратительно свежа, отутюжена и блестела улыбкой в 32-а зуба, которая меркла, по мере прочтения ею моей "бумажки".

– Я звоню Людвигу. – Три слова, означающие, что я снова "круто попал".

Над этой "бумажкой" я просидел всю ночь, гоняя поисковики и безжалостно тратя машинное время на расчеты и "пристрелки". Пришлось разбудить Клавдия – нашего программера, выслушать от него массу интересного, заставить написать программу расчета и потом выслушивать в свой адрес еще массу нового, когда программу пришлось переписывать, вторично.

Все "несрастушечки", "нескладушечки" и "странности" стали по своим местам, стоило только в качестве объекта приложения сил поставить нашу "Фемиду".

Единственным, кто в систему не лез, даже в "пристежку", был Сапфирр-Безобраз.

Но и для него, у меня начала вырисовываться схемка… Узнать бы еще, откуда он?

На Безобраза я решил пока не отвлекаться, хотя интуиция просто вопила, что мы еще встретимся. Очень скоро, встретимся.

– Кофе налить? – Амина вырвала меня из "странствий" и правильно сделала – от работы до работы – очень важен перерыв. Иначе начнешь подгонять ответы, используя уже пройденные пути.

О Безобразе я буду думать завтра.

На "разговор", Амина отгородилась от меня обычной "стенкой", даже прозрачной, так что я легко мог прочитать по губам все ее реплики и догадаться об ответных – по выражению лица.

Выражение лица было не очень.

Кислое, выражение лица было у моего непосредственного начальника.

И это она еще последнюю страницу не успела прочитать!

Прочитает – будет совсем худо, но без этого "худо" обойтись нельзя.

– Пей! – На столе передо мной появилась кружка кофе и тарелочка с бутербродиками-канапе. – И ешь. Молча!

Амина принялась дочитывать мою писанину, постукивая по столу обычной шариковой ручкой, с зеленой пастой.

Я, как завороженный следил за движениями ручки вверх и вниз и гадал, обманывают меня глаза или снова обстоятельства играют?

– Да, навертел ты, тут… – Амина откинулась на спинку своего кресла и скопировала мой жест – принявшись грызть ручку. – Складно все выходит.

Я кинулся пояснять свои выводы, но царственная Амина, небрежным жестом остановила меня, заодно добавив на пустую тарелку еще бутербродов.

– Все мне рот затыкают… – Пробормотал я себе под нос. – Кто поцелуями, кто кляпом, а кто, теперь, бутербродами…

– Скотина, ты, Сайд. – Беззлобно ругнулась Амина. – Несправедливая скотина. Тебя кормят, выслушивают, кофе наливают. В кабинет к своему боссу ты входишь едва ли не с пинка…

– Неправда. – Рассмеялся я. – Никогда такого не было!

– Ну, хорошо, не в кабинет. – Амина мне подмигнула и я стал что-то подозревать, но еще не…

Чувствуя, что краснею, занялся едой и кофе.

– Дошло? – Босс, довольная своей выходкой, довольно похоже издала дьявольские три "ха".

– И, к кому же я ввалился? – Любопытство перевесило стыд. – Комната, вроде моя, была…

– Комната – твоя. Бывшая, твоя. А вот жилец… – Амина достала смартфон, пробежалась кровавым ноготком по экранчику, улыбнулась и повернула экран ко мне.

– Ой, ё-ё-ё-ё-ё… – Я схватился за голову и подавился, одновременно.

С экрана на меня смотрел кошмар любого отдела, страшный сон любого агента и "ужас летящий на крыльях ночи" – глава отдела внутренних расследований и должностных преступлений, Вангелия Ваен, по прозвищу "Ванга-Ванга", по характеру – носорог, по красоте – "мисс Мира", а по зубастости – десяток акул, относящихся к давно вымершим кархарадонам.

– Надо будет ей тортик поставить, за хлопоты… Да за доброту, неимоверную. – Я держался за мочку уха, снова уходя на анализ событий.

– Перебьётся, лахудра крашеная! – Амина и "Ванга-Ванга", по слухам, старые соперницы.

Друг друга на дух не переносят, старательно отбивая мужиков, при всем при том, что вкусы у обеих совершенно разные.

Впрочем, отбивают они не только мужиков – сотрудников тоже.

Если, к счастью для себя, в число первых я не попал, то вот ряд вторых, едва не пополнил.

Спасло меня тогда то, что я слишком терпеливый.

Терпеливо выслушал все предложения госпожи Ваен и… Остался работать на Амину, то есть – отдел "Н", разумеется. О истории этой я никому не рассказывал, но вот, вспомнилась…

Шеф появился сразу за закончившимся кофе.

Уселся напротив Амины, привычно ругнулся на то, что текст снова "от руки" и углубился в чтение.

Этот злосчастный тетрадный листок в клетку, он мусолил пятнадцать минут!

Я уже испугался, что почерк у меня, и без того не очень, испортился, как он положил его на край стола и громко цыкнул зубом.

– Когда ждешь Сапфирра?

– Не больше пяти дней. – На "автопилоте" ответил я и сам заинтересовался, откуда "вывалился" ответ.

– В пределах нормы. – Людвиг не торопливо достал из кармана пачку сигарет и протянул мне.

Дождался отрицательного мотания и улыбнулся.

– Что? – Не выдержала Амина.

– Да, застращал, тут… Один аналитик… – Шеф убрал пачку в карман. – "Возможное применение воздействия "кноккера""! Может быть, и хотел, да не успел. Реакции у тебя и без того – мотаются по всей шкале, а как с куревом завязал, так и за шкалу, выпрыгивают.

– Тем более – достаточное основание для отстранения. – Пожал я плечами, понимая, что сейчас играю за адвоката дьявола.

– Отстранения? – Людвиг рассмеялся. – Для наблюдения – может быть. А вот об "отстранении", можешь забыть. Через два часа у нас повторная встреча, с господами из корпораций. Теперь уже не на "нейтральном" поле, а в нашей конторе.

Тонкая боль, словно некто медленно принялся вбивать мне в висок маленьким молоточком, тоненькую иглу.

"Здравствуй, Предвестник!" – "Обрадовал" я себя самого. – "Так проходит мирская слава!"

Пока начальство обговаривало варианты, отпросился у них и спустился еще на один ярус вниз – в лаборатории, где царствовал князь Максим. Царствовал мудро и людей своих держал в самых жестких ежовых рукавицах, холя и лелея специалистов, издеваясь и высмеивая – приспособленцев.

– Сайд! – Максим Туарек, мулат из мулатов, метр восемьдесят пять сантиметров ростом и сто семьдесят в плечах, посмотрел мне в глаза и понятливо закивал головой. – Опять?

Скривившись от очередного, особо сильного удара молотком по игле, плюхнулся к нему в кресло и тихонько застонал.

– Совсем плохо? – Макс засуетился вокруг меня, одновременно вызывая свою протеже, закатывая мне рукав рубашки и откидывая спинку кресла, на три четверти. – До какой степени?

– До "царственного". – Признался я, расслабляясь. – За десять минут.

– Спал сколько? – Макс уселся напротив меня, проверяя давление. – Жанна! Живее!

– Пять часов. – Быстро подсчитал я и чертыхнулся. – И час – в ванне.

– Значит – шесть. Жанна! Два кубика "обычного" и шесть – его, "специального"… – Начал перечислять, не называя, Макс.

– Макс… У меня через полтора часа – встреча. – Быстро предупредил я, что бы мне не вкололи чего-нибудь не "того".

– Ага. И два куба – "антигистаминного". – Таурек, помялся и задал вопрос. – "Эксперимент" продолжаем?

"Экспериментом" мы с ним окрестили контроль за этой моей способностью.

Впрочем, какой там к чертям собачьим, контроль!

Тут бы от боли не околеть и не начать кусаться…

Макс все надеялся найти у меня в мозгу "центр тревоги", накопив уже более сотен снимков, МРТ, снятий "свечений Кирлиана", ЭКГ и прочего, прочего, прочего.

На его беду, этот самый центр оказался у меня блуждающий и не поддающийся расшифровке.

На всех снимках – идеально здоровый мозг, без патологий.

– Продолжаем. – Согласился я и князь Максим радостно потер руки.

– Пришло новое оборудование, так что мы у тебя, в два счета все найдем! Жанна, ты где… – Макс начал свирепеть. – Уволю. Достала. Корова.

Уволить Жанну Макс обещается вот уже восемь лет. Она, за это время, успела дважды сходить замуж и родить двоих чудесных, крепеньких мальчиков.

– Максим Андреевич, не ругайтесь! Сами отправили меня в лабораторию… Сайд, привет! А я-то понять не могу, чего у нас тут все завертелось! Сейчас мы тебе укольчик вколем, два того, шесть этого и пару от аллергии. – Высокая, полная, Жанна, стремительно двигалась по кабинету, собирая лекарства в кювету на подносике. – И на новый аппарат, скатаемся. Он у нас – суперский, беленький и хромированный!

Макс спрятал лицо в ладонях.

Никогда он ее не уволит.

Даже когда женится, жена будет прыгать от радости на седьмом небе от того, что на работе, у ее мужа романа быть не может.

Раздевшись по пояс и вытащив из карманов все металлическое, устроился на движущейся кушетке, на которую ткнула пальчиком Жанна.

– Сперва – анализы! – Рявкнул Макс. – И пробы и снимки! Сайд, ты же потерпишь?

Можно подумать, у меня был выбор…

Кровь из вены, Жанна уже набрала и теперь старательно наклеивала мне на грудь электроды.

И как всегда, беззлобно ругалась себе под нос, грозя меня, мохнатого валенка этакого, побрить во всех местах, куда дотянется.

К молотку и игле добавился шуруп и шуруповерт.

Изящно толкнув бедром кушетку, Жанна сдвинула ее в сторону открывшейся при этом, двери и подмигнула мне.

– Выйдешь, получишь укольчик и будешь ты здоров!

Кушетка въехала в белоснежную комнату, у стены которой замерла адская машина с хромированным ободом, в который мне предстоит сунуть свою многострадальную голову, и тремя сияющими словно звезды, светодиодами – фиолетовым, зеленым и красным.

– Пожалуйста, закройте глаза и расслабьтесь. – Попросил нежный женский голос у меня над головой.

От удивления завертел головой во всех направлениях и рассмеялся собственной глупости – разумеется, запись!

Расслабившись, закрыл глаза и принялся дышать под счет, успокаиваясь.

Кушетка подо мной плавно проехала еще пару метров и замерла.

Нежное тепло коснулось макушки и заскользило в сторону пяток.

На третьем проходе, к игле и шурупу добавился гвоздь. Ржавый и гнутый.

Причем тот, кто его забивал, постоянно промахивался по шляпке гвоздя, гвоздя мне по крышке черепа!

Кувалдой.

Гад!

– Обследование завершено! Спасибо за Ваше содействие и понимание. Пожалуйста, оставайтесь в горизонтальном положении, пока тележка не покинет помещение аппарата!

На все анализы и снимки ушло сорок минут.

Получив свой укол – пересидел в кабинете у Макса еще минут двадцать, приходя в себя и любуясь четкими снимками своего мозга.

Очередными.

На мой взгляд – совершенно такими же, как и предыдущие 100500 штук.

Однако Макс был счастлив, Жанна кудахтала от восторга, и обоим было не до меня.

Едва укол пошел в "пользу", помахал исследователям ручкой и вернулся к себе.

– Сайд! – Толик поставил на стол передо мной бутылку коньяка. – Твоя доля.

– Какая доля? За что? – Замер я, собирая мозг в кучку. – Вы что, вправду Папу Римского арестовали?!

– Дурак ты, Сайд. И шутки у тебя – дурацкие! – Толик аж поперхнулся от возмущения. – За Магду…

В семь утра, с почти утихнувшей головной болью, стоял возле кабинета наготове, как ракетоноситель на стартовой площадке.

Вышедшие из кабинета начальники, молчком, пронеслись мимо меня, лишь махнув рукой, что бы я не отставал.

В этот раз проход открыла Амина.

Очень миленький, воздушный и очень узкий – идти пришлось по одному, почти касаясь плечами стенок.

Ну, это нам, мужчинам. Амина в своем проходе плыла, вся миниатюрная, изящная и такая таинственная, как небожительница. Нет – Джинния!

Вышли мы в помещении, опознать которое мне так и не удалось – стоял с открытым ртом, любуясь расписными фресками на стенах.

Цветочные узоры, синие на белых стенах, абстрактные узоры, белые на синих стенах, яркий солнечный свет, льющийся через узкие прорези высоких окон и ложащийся под ноги на мозаичный пол, с геометрическим орнаментом.

– Наш новый отдел. – Амина, видя мое состояние, помогла закрыть отвисшую челюсть. – Открыли два месяца назад. Штат собираем до сих пор…

– Амина! Сайд! Время! – Поторопил нас Шеф и застучал каблуками по полу.

Проскочив "входной" зал, поднялись на второй этаж, уже более европейский и оттого кажущийся здесь чужеродным.

Слишком строго, слишком сжато и слишком серо и неприветливо.

– "Гостевая часть"… – Амина шла рядом со мной. – Что случилось?

– Голова болит. – Признался я.

– Тогда, сделаем, по-моему… – Амина отстала от нас, доставая телефон и набирая сообщение неведомому абоненту.

Кабинет, в котором мы расположились, выполненный в стиле хай-тек, с новенькими, еще пахнущими магазином, креслами и столами, на которых в ряд выстроились напитки и напротив каждого места лежали карандаши и ручки.

Амина пощелкала выключателями, каждый раз сокрушенно качая головой – освещение ей не угодило, видите-ли!

– Амина, сядь, пожалуйста. – Попросил Шеф, занимая место за круглым столом. – Не накручивай себя. И меня – тоже.

Едва Амина устроилась рядом со мной, по правую руку от шефа, отворилась вторая дверь и в комнату вошли четыре человека.

Двоих я знал.

Их знал весь мир, в конце-концов!

Глава "Группы химических корпораций" Олег Смоан и отец-основатель "Глобал повер компани", Кент О’Лири.

Двоих других я видел в первый раз.

– Мистер Ван Слоук, рад приветствовать Вас! – Смоан замер напротив нас, видимо ожидая, что кто-то из нас встанет.

– Не скажу, что очень рад приветствовать Вас. – Шеф сидел, не шевельнувшись, только те, кто видел нашего "красавчика" в деле, мог понять, что сейчас разыгрывается очень важная карта.

И, может быть зря, шеф начал игру с оскорблений?

Впрочем, ему виднее.

– Представьте остальных спутников! – Резко потребовал Шеф.

– Кент О…

– Я просил – остальных. – Шеф поморщился. – Не надо делать вид, что Вы не поняли все сразу.

– Майкл Джон Роббатс – президент "Геологические изыскания инк". И господин Ульрих Фрош, от объединенной адвокатской комиссии.

– И нахрена вы приперли сюда крючкотвора?! – "Изумлению" шефа не было конца. – Можно подумать, что мы не сможет договориться без их проклятого племени! Или… Доверять словам глав компаний уже нельзя?

– Слово словом, а дело – делом… – Тихонько пробормотал себе под нос адвокат, но был услышан Аминой.

– Дело? Разве у Вас есть здесь дела? – Амина дурашливо поиграла бровками и демонстративно расстегнула верхнюю пуговку на блузке. – Я думала, здесь собрались взрослые люди, расслабиться, поговорить… А здесь – дела!

Я сидел, сжавшись в комок и не отсвечивал – моё присутствие вообще не поддавалось никаким объяснениям.

– Я приношу извинения, за… Произошедший инцидент. – Олег Смоан, затянутый в синий, с искоркой, костюм тройку, склонил голову, признавая совершенную ошибку. – Виновные уже понесли наказание.

– Представляете, – повернулся к нам с Аминой, шеф. – Еще и слова не было произнесено по делу, а виновные уже нашлись и даже понесли наказание!

– Я понимаю Ваше негодование, – пустился в словоплетения адвокат. – Но, может быть, мы оставим эмоции, на время, за дверями этого чудесного помещения и поговорим, как серьезные люди?

– Мы вас слушаем. – Шеф откинулся на спинку кресла и замолчал, заинтересовано переводя взгляд с одного "маститого" на другого. – Я весь внимание!

– Если позволите, первым начну я. – Майкл Роббатс скопировал позу шефа и принялся за рассказ.

– Несколько лет назад, нам попал в руки один из документов, тайно вывезенный, из еще – Советской России, о бункере, построенном на территории Африки, Советским Союзом. Согласно этого документа, в бункер были завезены некоторые, очень опасные, вещества. В том числе – несколько ядерных боеголовок, мощностью до пяти мегатонн.

Я не выдержал и хрюкнул в кулак. Тихонько. Никто и не услышал. К счастью.

– Три наших группы, объединились для поиска этого бункера. – Продолжал президент "геологов", не замечая, как наливаются кровью, глаза Амины, а Шеф начинает дышать глубоко и ровно. – Зная места пребывания советских военных советников, все поиски велись на территории Ливии, Анголы, Мозамбика… Только недавно, закончив исследования этих территорий, мы решили прочесать некоторые, отдельно взятые государства.

– "Отдельно взятые…" Монетку кидали, что-ли?! – Поразился шеф.

В этот раз хрюкнул Кент О’Лири.

– … Бункер был обнаружен нами в 220 километрах от Найроби, в плачевном состоянии, разграбленный местным населением. Все, что можно было срезать и снять – срезали и сняли. – Даже не дернув глазом, продолжил вешать нам лапшу на уши, "Геолог". – Нашим людям удалось, с помощью коллег из "ГХК", частично утилизировать, частично – уничтожить обнаруженные запасы химического оружия, оставшиеся от времен пребывания там Советского Союза…

–… Эту байку я слышал от деда, в далеком 83 году. – Шепнул я на ушко Амине, старательно делая вид, что впечатлен рассказом. – Правда речь шла о Вьетнаме и там ни хрена не нашли… До сих пор…

Адвокат побагровел, но сделать замечание не решился, лишь отчаянно зыркнув сперва на меня, потом на Амину, потом на Шефа.

– …К сожалению, один из зарядов был похищен и оказался в деревне Аррумбве. Магнитная ловушка, запирающая замок, потеряла, со временем, заряд и вещество стало просачиваться в атмосферу. Наши коллеги из "ГХК", прочесывали местность с помощью самолета, когда случилась трагедия. Пилот и его пассажир, пожертвовали своей жизнью, чтобы не допустить распространения боевого отравляющего вещества и направили самолет на место утечки, вызвав пожар, который…

– Сайд. Анализ! – Рявкнула Амина, при этом испугав не только меня, "развесившего уши", но и придремавших "маститых", вместе с крючкотвором.

– Ложь от первой и до последней ложки. – Не вставая, начал делать я аналитику "на лету". – СССР подобные бункера на территории Африки не строил. Так же, как не строил их на территории Австралии или где бы то ни было еще. Не имело смысла. Далее, голословные утверждения и кивки на "добрых коллег". Уважаемый О’Лири, можно на минуту Ваши часы?

Кент О’Лири недоуменно повертел головой, но часы с руки снял и протянул мне через стол.

– Пять нолей восемнадцать… – Прочитал я со вздохом серийный номер и продемонстрировал часы Шефу. – Браслет новый, а часы – старые. Не можете расстаться с памятью о удаче, господин О’Лири? Или бережете как память о том, как подсидели коллегу? Теперь уже не важно – Конрад Ф. Аммерсан вам претензий предъявить не сможет.

Отдавая часы, словно невзначай прикоснулся к руке владельца часов и вздрогнул – волна ненависти, накатила валом. Только не на меня. Объектом продолжал быть Конрад Аммерсан, даже из могилы тычущий пальцем в своего коллегу, недалекого ученого, но прекрасного торгаша.

– Далее, для тех, кто в танке… СССР магнитными замками пользовалась крайне редко и уж тем более не для сохранения целостности упаковки боеприпаса. И… Маркировка "NEVV-992-01E" не имеет отношения к советской системе маркировок. Хотя бы просто по отсутствию кириллицы!

Адвокат поправил узелок галстука и у меня сорвало крышу, словно за этим движением могло начаться нечто, чего я потом не смогу себе простить.

Оба пистолета сами прыгнули мне в руки и оказались направлены: один на адвоката, а второй уткнулся в разинутый рот главы "ГХК", царапая и разрывая ему губы.

Едва рука "химика" коснулась моей руки, снял пистолет с предохранителя и засунул его мужчине в рот еще глубже.

– Всем руки на стол! – Потребовал я. – "… "Фемида" не должна стать третьей силой?!" Что у вас? Спрэй? Аэрозоль или контактный? Ну, живо, отвечайте!

Я давил на адвоката, единственного, кого всей этой шайки-лейки было не жаль.

Ну и нас, разумеется.

Справа от меня, попытался пошевелиться господин О’Лири, но взвыл и раздался голос моего шефа.

– Сказано – руки на стол!

– Всем высунуть языки! – Амина привычно держала в руке тяжелого "орла", направив его в голову "геологу". – Зал изолировать по "биологической угрозе"!

Кент скулил и отвлекал, на долю секунды отвел глаза и посмотрел почему.

Левая ладонь скулившего мужчины оказалась пробита обычной шариковой ручкой, с зеленым колпачком.

Впрочем, как я понимаю, не совсем обычной – пластик бы не смог прибить ладонь к дереву стола.

– Языки держать наружу! – Амина трижды щелкнула пальцами. – Кто закроет рот – получит пулю.

– Зал взят в карантин. Группа в изолированных костюмах ожидает разрешения. – Холодный модулированный голос программы безопасности начал остужать мои разгоряченные нервы. – Фиксация аудио-видео данных. Контроль за состоянием.

– Заткнись, Мальборетта! – Раздраженный шеф выбрался из-за стола. – Открывай двери.

Люди в белых пластиковых костюмах, с системами жизнеобеспечения за спинами, наводнили кабинет в мгновение ока.

Запорхали быстрыми бабочками, упаковывая в герметичные коконы наших гостей, разговор с которыми не задался с самого первого раза.

– Я тебя запомнил. – Пообещал мне господин Смоан, зло улыбаясь разбитыми губами. – Мои люди найдут и тебя, и твою семью…

В начале мне показалось, что это у меня дернулась рука и палец непроизвольно нажал на курок, в ответ на столь неприкрытую агрессию.

Я даже повертел пистолеты перед носом, пытаясь решить из которого именно я отстрелил ногу этому человеку.

Потом дошло – калибр великоват.

– Угрожать моим людям и членам их семей – верный способ остаться одиноким, нищим калекой! – Сказала Амина глядя в глаза господину Смоану. – А с вашими деньгами и предприятиями… Мы найдем, как распорядиться ими во благо… Справедливости…

Теперь пробрало всех.

Впервые, на моей памяти Амина повела себя именно так.

Мягкая, тактичная и вежливая, улыбчивая и женственная – для Амины было много описаний. Но вот такую Амину я увидел в первый раз.

– Сайд! Сайд! Сайд! Пистолеты, отдай! – Требовал от меня невозможного, кто-то в белом костюме с зеркальным забралом шлема. – Сайд, анализ!

– Да пошли, вы, шутники… – Обиделся я и убрал оружие. – Тоже мне, нашли собачку Павлова… Ай!

– Из комнаты не выходить! – Неизвестная личность, держала в руках три шприца с нашей кровью. – Пока посидите, поговорите… Еду принесем, туалет – за левой дверью! Что будет надо – кричите громче – двери закрыты!

"Юморист" скрылся за дверью, оставляя нас в тишине и нервном спокойствии.

– Кто тут за медика? – Шеф крутил в руках окровавленную ручку, старательно оттирая ее от следов крови салфеткой.

– Мирош. – Амина вернулась на свое место и потянулась за бутылкой минералки. – Хороший специалист.

– Опять, "с миру по нитке!" – Зло свое шеф сорвал на ни в чем не повинном карандаше, старательно разламывая его в труху.

Амина дотянулась до бутылки, но не смогла открутить крышку и протянула ее мне.

Наклонив пластиковый баллон на 45 градусов, в одно движение, скрутил пробку и отдал его своему непосредственному начальству.

– Офигеть… – Выдохнуло начальство, переводя взгляд с этикетки на бутылке на меня и обратно. – Открыть сильногазированную в одно движение?! И не обрызгать все вокруг?! Фантастика!

– 45 градусов – очень удивительный угол… – Хмыкнул я, вспоминая многие забавные ситуации, связанные с этими самыми углами в 45 градусов.

В открывшуюся дверь вкатилась тележка, нагруженная едой и трех литровым кофейником.

– Ешьте, пока. – Обрадовал нас мужской голос по громкой связи. – Результаты будут через два часа, так что, придется Вам, господа начальники, слегка поскучать.

От тарелок, накрытых серебряными крышками, уже вовсю плыл по комнате запах узбекского плова, пряный, насыщенный и… Несравненный! Спелые фрукты и зеленый чай, в отдельном чайничке – для ценителя и любителя.

Пока Шеф заливался кофе, мы с Аминой, не сговариваясь, налегли на плов и зеленый чай.

– Эх… Я бы мантиков, сейчас, навернул… – Глядя на пустую тарелку и хрустя яблоком, я печально облизнулся.

– Ну, ты и проглот! – Восхитилась Амина. – Впрочем, как мужчина ест, так и любовью занимается…

– Ой. Он – краснеет! Амина! Наш бравый аналитик – краснеет! – Шеф оторвался от нарезания дыни на мелкие кусочки и уставился на меня.

– МАнтов не будет. – Голос сверху, не знакомый и веселый, поставил крест на моей мечте. – Если дотянете до вечера, то будут не только манты, но и, что покрепче!

– Не очень-то и хотелось… – Буркнул я себе под нос и показал язык потолку.