Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 169 (всего у книги 176 страниц)

– Как килек в банке, – присвистнул оператор РЛС, увидев множество отметок, покрывших стеклянный круг монитора. – Всем не терпится вцепиться друг другу в глотки. Что-то серьезное заваривается!

Мерцающие точки, каждая из которых обозначала чей-то корабль, вопреки шторму, пусть и растерявшему часть своей разрушительной силы, вышедший в открытое море. Отметки были собраны в три компактные группы. Ближайшие из них находились всего в сотне километров от Ту-142М3, у самого устья Татарского пролива. Едва вернувшиеся в строй эскадренные миноносцы, главная ударная сила русского Тихоокеанского флота, сопровождаемые малым противолодочным кораблем, шли курсом норд-ост, в центральную часть Охотского моря, откуда могли нанести удар в любом направлении. Еще одна группа целей, которые бортовая система госопознования отметила, как «свои», находилась севернее, на траверзе Охотска. Десантные корабли со своим немногочисленным эскортом покинули базу во Владивостоке раньше эсминцев. Теперь, переждав гнев изрядно подуставшей уже «Эллис» у Шантарских островов, они спешили на восток, к берегам еще остававшейся под пятой врага Камчатки. Но шансы на то, что ждавшие своего часа в их трюмах морские пехотинцы ступят вновь на берег, с каждым часом уменьшались.

Две отметки западнее оконечности полуострова, разделенные примерно шестьюдесятью километрами, не могли быть ничем иным, как несущими дозор эсминцами Морских сил самообороны Японии. И сейчас оба они перемещались на юг, так что через полторы сотни морских миль их курс неизбежно пересекался с курсом десантного соединения. А двумя десятками миль восточнее Курильских островов группировалось еще четыре или пять кораблей – японская авианосная группа во главе с «Исэ», уже показавшим себя в ночной атаке на Петропавловск-Камчатский. Эскадра барражировала вдоль гряды, точно стая хищников в поисках добычи. Но это не продлилось долго.

Патрульный самолет Кавасаки Р-1, набрав высоту семь тысяч метров, летел на северо-запад над грозовым фронтом. Японские пилоты ничего не опасались, хотя и были одиноки в штормовом небе – русская авиация давно не появлялась вдали от своих берегов, сосредоточившись только на обороне немногочисленных баз.

Кружащий высоко над облаками патрульный самолет казался невероятным цельнометаллическим коршуном, высматривающим ничего не подозревающую добычу. Под его крыльями клубились тучи, в гуще которых еще время от времени полыхали молнии. Основным средством поиска Р-1 являлась РЛС «Тошиба», активные фазированные антенные решетки которой были расположены на обшивке фюзеляжа. Генерируемый ими луч непрерывно обшаривал водную поверхность в поисках целей, и вскоре ожидание оператора, заскучавшего, было, перед своим монитором, оказалось щедро вознаграждено.

– Группа кораблей в квадрате «тридцать», – сообщил оператор, сгоняя с себя сон. – Девяносто шесть миль.

– Отлично, – командир экипажа удовлетворенно кивнул. – Меняем курс на два-пять-пять! Сблизимся для визуального опознания!

Патрульный самолет, единственным оружием которого были торпеды «Тип-97», мало полезные против надводных целей, развернулся, приближаясь к обнаруженной эскадре. Воздушное пространство, по меньше мере, на полсотни километров окрест оставалось пустым, и экипаж Р-1 мог полностью сосредоточиться на том, что творилось на водной поверхности. Бортовые низкоуровневые телекамеры, работающие при минимальном естественном освещении, и инфракрасные сенсоры позволяли вести наблюдение с расстояния в несколько километров, но для этого пришлось снизиться, проскользнув под облака. На широкоформатном мониторе появились, сменяя друг друга, силуэты кораблей, идущих плотным строем на восток. Чуть размытые из-за висевших в воздухе водных брызг, они, тем не менее, оставались вполне узнаваемыми для наметанного глаза пилотов морской авиации.

– Три десантных корабля класса «Ропуха» и один класса «Аллигатор», – опознал их оператор поисковых систем. – Вижу два противолодочных корвета «Гриша-5» и эсминец класса «Удалой». Движутся двумя колоннами на зюйд-ост.

– Передать координаты русской эскадры на «Исэ», – приказал командир экипажа и кровожадно усмехнулся: – Думаю, там будут очень рады!

Радиограмма с борта патрульного самолета была принята японским авианосцем, находившимся на траверзе острова Парамушир, спустя четыре минуты. Еще около четверти часа потребовалось для сбора штабных офицеров. Входя в помещение боевого информационного центра, наиболее защищенный отсек «Исэ», откуда осуществлялось управление не только самим кораблем, но и всем соединением, сейчас двигавшимся на юг экономическим ходом, моряки с удивлением видели спину отвернувшегося и уставившегося в угол командующего эскадрой. Стараясь меньше шуметь, офицеры рассаживались за длинным столом, над которым нависала огромная плазменная панель, заменившая старые бумажные карты и планшеты, на которую матросы вручную наносили отметки своих и чужих кораблей, самолетов или подлодок.

Адмирал Курита, обернувшись к молча смотревшим на него подчиненным, смерил их пристальным взглядом, наконец, заговорив. В его каркающем голосе, в каждом слове слышались отзвуки стали. Некоторые офицеры невольно задерживали дыхание, словно опасаясь помешать речи командующего.

– Русские наконец-то начали действовать, – произнес Курита, довольно улыбаясь. – Патрульная авиация обнаружила их десантные корабли в открытом море. Конвой движется к берегам Камчатки. Гайдзины оказались в безвыходном положении. Их командующие понимают, что от победы наши доблестные войска отделяет ровно столько времени, сколько потребуется танкам генерала Тодзио, чтобы преодолеть расстояние от нынешней линии фронта до окраин Петропавловска. Русские решили пойти ва-банк, послав в море все, что может держаться на плаву. И тем они невероятно облегчили нашу задачу. Вместо того чтобы атаковать хорошо защищенные базы, мы перехватим флот русских в открытом море и пустим его на дно во славу Микадо!

– Господин адмирал, десантные корабли наверняка имеют сильное сопровождение, – заметил капитан авианосца.

Курита презрительно фыркнул:

– В непосредственном охранении конвоя – несколько корветов и эсминец «Удалой». Все они имеют только зенитные ракеты ближнего действия и никакого ударного вооружения. Мы могли бы безо всякой опасности расстрелять их из своих орудий, но, конечно, не станем так слепо следовать традициям самураев, предпочитавших видеть своего врага невооруженным глазом. Кроме того, подводная лодка «Арасио», дежурившая у берегов Карафуто, передала сигнал бедствия, сообщив, что атакована русскими эсминцами типа «Современный». После этого связаться с ней уже не удалось. Скорее всего, наши славные моряки погибли в неравном бою, но их смерть не была напрасной. Корабли такого класса несут сверхзвуковые крылатые ракеты и представляют определенную опасность, но мы атакуем десантное соединение раньше, чем подоспеет его прикрытие, а затем, да будет на то воля Аматэрасу, займемся и эсминцами. Охотское море станет могилой для остатков русского флота! Я немедленно отдам приказ менять курс. Эскадра двинется на запад полным ходом. Экономить топливо нет нужды – после того, как противник будет уничтожен, мы бросим якорь у берегов Камчатки и дождемся танкеров. Также приказываю привести в боевую готовность все средства ПВО эскадры, а кораблям эскорта – поднять в воздух вертолеты. У русских еще остается авиация, и их подводные лодки по-прежнему представляют опасность.

Курита взглянул на мгновенно подобравшегося командира авиагруппы «Исэ», требовательно спросив:

– Коммандер Накаяма, сколько самолетов могут подняться в воздух?

– На борту сейчас шесть истребителей F-35 «Лайтнинг», но один из них получил серьезные повреждения при атаке русского аэродрома близ Петропавловска. Остальные пять машин могут подняться в небо в течение часа, господин адмирал!

– Начинайте готовить их к вылету сейчас же! Как только противник окажется в пределах радиуса действия нашей авиации, тотчас атакуем!

Командир авиагруппы отрицательно покачал головой:

– Господин адмирал, «лайтнинги» не приспособлены для применения противокорабельных ракет, а бомбы со спутниковым наведением практически бесполезны против движущихся целей, тем более, сравнительно небольших, как корабли. Авиация может образовать внешний рубеж ПВО, перехватывая русские ракеты, если те, конечно, их выпустят, на дальних подступах.

– Пусть ваши люди, коммандер, отсиживаются в кубриках и пьют свой сакэ, – огрызнулся в ответ командующий эскадрой. – Сделаем все без них!

Через несколько минут авианосец «Исэ», выполнив разворот, направился на запад, оставляя по левому борту остров Онекотан. Набрав полный ход, он мчался навстречу еще скрытому за горизонтом противнику. Тысячи моряков на борту авианосца и сопровождавших его кораблей были охвачены возбуждением, с нетерпением ожидая предстоящий бой.

А в штабе Воздушных сил самообороны Японии в городе Футю тоже собиралось экстренное совещание. Десятки пар глаз уставились на командующего японской авиацией, подошедшего к экрану, по которому медленно перемещались условные символы, обозначавшие свои и вражеские силы.

– Господа, – громко, хорошо поставленным голосом произнес генерал, инстинктивно поправив идеально сидевший на нем мундир. – Господа, разведка обнаружила в Охотском море боевые корабли и десантные транспорты русских. Очевидно, они покинули базы под прикрытием тайфуна, и только поэтому мы узнали о приближении противника лишь сейчас. Их цель, без сомнения – Камчатка. Командующий Морскими силами самообороны уже отдал приказ адмиралу Курите, и сейчас его эскадра идет наперерез русским. Но я уверен, что авиация выполнит задачу быстрее и эффективнее. Генерал Ямасиро, какими силами мы располагаем?

Командующий Северной зоной противовоздушной обороны, в чью ответственность входила и часть Охотского моря, ответил без раздумий:

– Две эскадрильи самолетов – носителей противокорабельных ракет могут быть подняты в небо в течение полутора часов, если вы прикажете!

– Отлично! Этого должно хватить, чтобы покончить с русскими одним ударом. Но необходимо обеспечить прикрытие. Русские, как известно, располагают на театре военных действий примерно восьмьюдесятью истребителями «Фоксхаунд» и «Фланкер», и наверняка используют их, чтобы прикрыть свои корабли. Радиус действия русских самолетов позволяет им долететь почти до побережья Камчатки а при дозаправке в воздухе они могут патрулировать над морем часами.

– Наши F-15 «Игл» Второго и Третьего истребительных авиакрыльев нейтрализуют эту угрозу и позволят ударным самолетам беспрепятственно атаковать корабли русских, – невозмутимо ответил Ямасиро. – Количественного превосходства русские не имеют. Подготовка их пилотов тоже, скорее всего, не превосходит боевые навыки наших летчиков. А самолеты АВАКС, наши «летающие радары» Е-2 и Е-767 позволят эффективнее руководить воздушным боем, обеспечив необходимое качественное преимущество над противником. Наши летчики рвутся в бой, они покажут гайдзинам, кто настоящий хозяин в этом небе!

– Да будет так! Поднимайте в воздух все эскадрильи немедленно! Найдите русских прежде, чем это сделают моряки – и уничтожьте их всех!

Через считанные десятки минут напряженная суета охватила военно-воздушную базу Мисава на острове Хоккайдо, передовой бастион противовоздушной обороны Японии, ставший теперь плацдармом для решительного удара. Техники подобно муравьям облепили выкаченные из ангаров истребители F-4EJ-kai «Фантом» и новейшие многоцелевые истребители F-2A. Под их крылья подвешивали толстые оперенные «сигары» противокорабельных ракет и топливные баки, призванные обеспечить достаточную дальность действия. Двум дюжинам самолетов, способных доставить к цели свыше полусотни крылатых ракет, предстояло атаковать обнаруженные только что русские корабли, лишая последней надежды горстку защитников камчатки, продолжавших сопротивляться с упорством фанатиков.

А над летным полем авиабазы Титосе громовыми раскатами пульсировал рев турбин тяжелых истребителей F-15J «Игл», которые, один за другим, взмывали в воздух, разворачиваясь широким фронтом на север. Полсотни истребителей, под завязку загруженных ракетами «воздух-воздух», должны были прикрыть ударную группу от атак русских перехватчиков. В том, что русские попытаются помешать воздушному удару по своей эскадре, никто из сидевших в кабинах устремлявшихся к облакам сверхзвуковых «Орлов» даже не сомневался.

На аэродроме Центральная Угловая на окраине Владивостока тоже царила лихорадочная суета. В сыром полумраке капониров наземный персонал готовил к вылету тяжелые сверхзвуковые дальние перехватчики МиГ-31БМ, подвешивая на подфюзеляжные пусковые устройства и под плоскости крыльев ракеты «воздух-воздух», загружая снаряды в патронные коробка автоматических пушек ГШ-6-23М, наполняя топливом вместительные баки, позволявшие этим самолетам без дозаправки преодолеть тысячу двести километров. А в это время пилоты истребительной эскадрильи, одной из трех, готовых подняться в небо, уже облаченные в высотные гермокомбинезоны ВКК-6М, собрались вокруг своего командира на летном поле.

– Наша задача, товарищи офицеры, обеспечить господство в воздухе над акваторией Охотского моря, – в крайний, невесть какой уже по счету раз, напоминал хмурый полковник с бледным лицом и воспаленными глазами. – Корабли с десантом должны дойти до Камчатки, даже если гибель всех нас будет этому ценой. С этой целью мы создадим заслон в воздухе между Сахалином и островами Курильской гряды, и ни одна косоглазая сука не должна пройти сквозь него на север. Мы будем не одни, работает вся истребительная авиация. Задача нашей эскадрильи, как и остальных, вооруженных «тридцать первыми» – дальний ракетный бой. Приоритетные цели – самолеты АВАКС и воздушные заправщики. В «собачью свалку» не влезать ни при каких обстоятельствах – с нашей ограниченной маневренностью это самоубийство, а каждая машина сейчас дороже, чем на вес золота. Для ближнего боя есть «журавли», истребители Су-27. Помимо прочего, поскольку у нас отсутствуют самолеты дальнего радиолокационного обнаружения, наши МиГ-31 будут выполнять их функции, осуществляя радиолокационную разведку и целеуказание «сушкам».

Пилоты слушали внимательно, лишь иногда молча кивая в такт словам своего командира в знак согласия. Иногда они украдкой переглядывались, словно спеша запомнить получше тех, кто стоял сейчас плечо к плечу, ведь никто не питал иллюзий насчет предстоящего боя, понимая, что очень многие, поднявшиеся сегодня в небо, могут уже никогда не вернуться обратно. Но никто не думал о том, чтобы спасать собственную жизнь, хотя, конечно, каждый испытывал страх.

Они верили в свои самолеты, свою выучку, отшлифованную в сотнях учебных схваток. В прочем, кое-кто имел на счету настоящие воздушные победы, одержанные в наполненные отчаянием и ужасом часы Майской войны. И пусть сбивать им довелось, в основном, лишь крылатые ракеты, смертоносные «Томагавки» и SLAM-ER, эти люди чувствовали себя асами и не собирались никому просто так уступать родное небо. И еще каждый из них украдкой верил в удачу, в собственную счастливую звезду, в то, что именно он уцелеет в аду воздушного боя, вернувшись к тем самым дорогим людям, что ждали дома.

– Наш основной противник – истребители F-15 «Игл», – продолжал наставлять своих пилотов, явно не нуждавшихся в дополнительной накачке, комэск, хоть так пытавшийся справиться с волнением. – Хорошие самолеты с хорошими РЛС, вооруженные хорошими ракетами. Но наши МиГ-31БМ превосходят их в дальности действия бортового оружия и радаров, а Су-27 японские «Орлы» уступают в маневренности. У нас есть все, чтобы победить, и мы сделаем это. Напоминаю, к цели идем «по потолку», на максимальной высоте, в предельно плотных боевых порядках – так япошки две машины примут сперва за одну. Радары включены только у командиров звеньев до особого распоряжения. Если скрытно сумеем занять позиции, считай, бой уже выигран. – Полковник еще раз обвел взглядом своих пилотов, решительно выдохнув: – Ну, мужики, с Богом! По машинам!

Легко взобравшись по лестнице, приставленной к борту выкаченного на взлетную полосу МиГ-31, командир эскадрильи нырнул в кабину, устраиваясь в кресле. Привычная тяжесть защитного шлема легла на голову. Позади, сопя, возился с привязными ремнями штурман.

– Готов, Миша? – Полковник включил переговорное устройство, окликнув напарника.

– Так точно!

В этот момент руководитель полетов, наблюдавший, как тягачи выстраивают уже полностью готовые к вылету истребители на бетонке, скомандовал:

– Запустить двигатели!

Командир эскадрильи коснулся подряд нескольких переключателей, услышав, как форсированные турбореактивные двигатели Д-30Ф-6, «пламенное сердце» его истребителя, отозвались ровным гулом. А в эфире звучала уже новая команда:

– Взлет!

Реактивные турбины взвыли на полтона громче, набирая обороты и поглощая топливо, плескавшееся в крыльевых и фюзеляжных баках, и весивший больше сорока восьми тонн самолет начал свой разбег. С каждой секундой его скорость возрастала, и одновременно увеличивалась подъемная сила крыла, пока, наконец, ее не хватило на то, чтобы оторвать стальную птицу от земли. Истребитель ревущей свечой устремился в небо, пронзая облака, пока, наконец, не достиг двадцатикилометровой высоты. Здесь, в стратосфере, он продолжил свой полет в сторону моря, над которым плыли облака, с высоты походившие на неряшливые рваные клочья серой ваты.

Посмотрев по сторонам, командир эскадрильи увидел, как занимают свои места в строю остальные машины подразделения. Тяжелые истребители держались вплотную друг к другу, и хотя совершать полет так было трудно и чревато постоянной угрозой столкновения, на вражеских радарах отметки целей сливались воедино, не позволяя слишком рано оценить численность противника. Ну а те, кто сидел в кабинах русских истребителей, видели белые полосы инверсионных следов, расчертившие небо до самого горизонта.

Тридцать тяжелых перехватчиков, взлетев из-под Владивостока, взяли курс на юго-восток, разворачиваясь редкой цепью над волнами Охотского моря. А вслед им, спеша занять свои места в боевых порядках, мчались поднявшиеся в небо с аэродрома Дземги под Комсомольском-на-Амуре, стремительные и грозные Су-27СМ. Далеко не все истребители отправились в этот вылет, часть оставалась в полной готовности на базах, прикрывая тылы и готовясь вступить в бой уже над своей землей, если что-то пойдет не так. Пилоты, не участвовавшие в вылете, находились непрерывно в кабинах своих истребителей, с тревогой и надеждой глядя в небо над своей головой. Но три десятка прекрасных крылатых машин, лучших в мире, самые смертоносные творения человеческих рук, мчались над водными просторами, широко раскинув могучие крылья.

Бортовые РЛС истребителей Су-27СМ были отключены. Но грозные «журавли», летевшие на высоте восемнадцать километров, от этого вовсе не были слепы. Система обмена данными АПД-518, которой оснащались истребители МиГ-31БМ, связала шестьдесят самолетов в единое целое. Каждый «миг», оснащенный мощным радаром «Заслон-АМ», стал лидером для группы истребителей, пилоты которых видели на своих экранах одну и ту же картинку. Стальной рой, гигантский организм, пронизанный множеством невидимых, но прочных связей, надежно защищенных от помех, которые мог поставить противник, следовал на юг, разворачиваясь над Охотским морем дугой, один конец которой упирался в северную оконечность острова Сахалин, а основанием противоположного стала Курильская гряда. А навстречу им, под рев турбин и свист рассекаемого плоскостями крыльев и стабилизаторов воздуха, мчалась волна японских самолетов.

Противники обнаружили друг друга почти одновременно, когда обе стаи, ощетинившиеся ракетами, находились в полутора сотнях километров от пятидесятой параллели. Круживший в тылу японских истребителей самолет АВАКС Е-767 осветил боевые порядки российской авиации своим мощным радаром AN/APY-2, и одновременно протянувшиеся к горизонту лучи русских «Заслонов» отразились от фюзеляжей стремительно летевших навстречу им самолетов ВВС Японии.

– Групповая воздушная цель прямо по курсу, – сообщил штурман командирского МиГ-31БМ, когда на мониторе запестрело от отметок, обозначавших приближавшиеся самолеты, мгновенно опознанные системой «свой-чужой» как вражеские. – Не менее сорока целей на эшелоне семнадцать тысяч, дальность двести шестьдесят. Еще около двадцати целей на трех тысячах!

Наводимые автоматически с борта АВАКС японские F-15J некоторое время летели в режиме радиомолчания, с отключенными локаторами, но, наконец, в эфире прозвучал приказ включить радары. Бортовые РЛС AN/APG-70 обладали дальностью обнаружения воздушных целей, почти вдвое меньшей, чем русские «Заслон-МА», хотя и превосходили по этому показателю установленные на СУ-27СМ радары Н001. И в тот момент, когда японские РЛС осветили приближающиеся самолеты, на частоте русских истребителей прозвучал приказ:

– Локаторы включить! Размокнуть строй! Эскадрильям один, два и три – выпустить ракеты!

Эфир наполнился изумленно-испуганными возгласами японских летчиков, на глазах которых каждая отметка, обозначавшая вражеский истребитель, разделялась на две, а то и на три, лишая пилотов Сил самообороны иллюзорного чувства численного превосходства. А затем навстречу им устремились ракеты.

Каждый МиГ-31БМ нес на подфюзеляжных узлах подвески по полдюжины ракет «воздух-воздух» большой дальности Р-33С, и сейчас тяжелые перехватчики выпустили их залпом с расстояния полторы сотни километров. Их радиолокаторы позволяли сопровождать одновременно двадцать четыре цели, обстреливая шесть. Бортовые компьютеры «Аргон-К» в автоматическом режиме управляли ракетами, преодолевавшими начальный участок траектории по указаниям инерциальной навигационной системы, посылая вслед им корректирующие команды. А в тот момент, когда японские пилоты обнаружили угрозу, их «Иглы» уже оказались в зоне досягаемости активных радиолокационных ГСН русских ракет, и те, отныне не связанные со своими самолетами-носителями, перешли в полностью автономный режим.

Строй японских F-15J распался. Эфир застонал от электромагнитных помех, порожденных бортовыми системами РЭБ ALQ-135(V) японских истребителей. В воздухе засеребрились облака дипольных отражателей, заслонявших пытавшиеся сорвать захват истребители, отвлекая на себя русские ракеты. Часть Р-33С сошла с курса, поражая ложные цели или просто пролетая мимо, но остальные продолжили полет, игнорируя меры противодействия, и в небе засверкали вспышки взрывов. Девять «Иглов» были уничтожены прямым попаданием, другие получили повреждения разной тяжести, выходя из боя. А те, кому повезло больше, спешили сровнять счет.

Сблизившись на сто километров, японцы смогли, наконец, ответить. Десятки ракет ААМ-4, местных аналогов американских AIM-120 AMRAAM, огненными стрелами ринулись к русским самолетам со скоростью четыре «маха». Они не нуждались в целеуказании, оснащенные активными ГСН, и японские пилоты, произведя пуск, могли полностью сосредоточиться на управлении своими самолетами. В этот момент в бой вступили и Су-27СМ, каждый из которых разгрузил внешние подвески, выпустив по противнику, строй которого окончательно сломался, по полдюжины ракет средней дальности Р-77, также имевших активные головки самонаведения.

Две волны ракет встретились в воздухе, и, разминувшись, на сверхзвуковых скоростях обрушились на свои цели. Бортовые системы радиопротиводействия истребителей Миг-31БМ закрыли порядки русских истребителей завесой активных помех, ослепляя системы наведения японских ракет. Часть Су-27СМ, несущие на законцовках крыльев контейнеры станции РЭБ «Сорбция» вместо ракет, присоединились к ним. Устройства выброса ложных целей АПП-50 выстреливали очереди патронов с дипольными отражателями, и вскоре экраны радаров с обеих сторон затянуло «крупой», сквозь которую невозможно было что-то рассмотреть. Но ракеты, словно обладавшие собственным «разумом», нацеленным на выполнение единственной задачи – найти и уничтожить, отыскивали в этом хаосе цели. И в океан, одна за другой, падали, пылая, стальные птицы.

Тяжелые «миги», израсходовав запас ракет большой дальности, отворачивали в сторону, уклоняясь от боя, а более маневренные Су-27СМ мчались прежним курсом, и через несколько десятков секунд их пилоты увидели самолеты японцев невооруженным взглядом. Разделенные полутора десятками километров, противники успели обменяться еще одним ракетным залпом. Японские пилоты выпустили ракеты малой дальности ААМ-3 с тепловым наведением, улучшенный аналог американских AIM-9 «Сайдвиндер». Из-под крыльев русских «журавлей» сорвались стремительными молниями Р-73. Вспыхнули огненные шары щедро рассыпаемых инфракрасных ложных целей, вводя в ступор головки самонаведения ракет, и те промахивались, взрываясь в пустоте. Но не все. Охваченные огнем, камнем падали вниз Су-27 и F-15, и далеко не всегда пилотам удавалось воспользоваться катапультой. А в воздухе, на огромном пространстве от Сахалина до Курил уже завертелась карусель ближнего боя.

Отказывала техника. Слепли радары, забитые помехами. Летели в молоко ракеты, обманутые ложными целями. Но пилоты противников видели друг друга, сойдясь лицо к лицу. Огрызнулись огнем бортовые пушки, и воздух пронзили свинцовые струи снарядов. Выпущенные из русских ГШ-301 или японских М-61 «Вулкан», они одинаково впивались в фюзеляжи, вспарывая обшивку, и снова вспыхивали ярким факелом самолеты, унося вниз, к бесстрастным волнам, ставших их заложниками людей.

Десятки крылатых машин рвали друг друга в стремительной круговерти «собачьей свалки». Они вгоняли в появлявшиеся на считанные мгновения в прицелах истребители противника короткие очереди автоматических пушек, посылая вслед им сохранившиеся ракеты. И здесь абсолютное преимущество получили пилоты русских Су-27. Грозные «журавли» не только обладали феноменальной маневренностью, но и оснащались нашлемными системами целеуказания «Щель-3УМ», так что русские летчики буквально убивали противника взглядами, направляя полет ракеты простым поворотом головы. Бой, каждую секунду уносивший чью-нибудь жизнь, кипел на многокилометровой высоте, а две дюжины вооруженных крылатыми ракетами истребителей F-2A и F-4EJ, прижимаясь к самым волнам, проскользнули под схваткой, продолжая полет на север.

– Первая эскадрилья, атаковать противника в нижнем эшелоне, – скомандовал полковник, сидевший в кабине МиГ-31БМ. – В ближний бой не ступать, использовать ракеты! Не дайте этим сукам прорваться!

Каждый модернизированный «МиГ» кроме шести дальнобойных Р-33С нес по четыре ракеты «воздух-воздух» средней дальности Р-77 на подкрыльевых пилонах. Сейчас громоздкие МиГ-31БМ разворачивались, ловя в конусы лучей своих РЛС ускользающие на сверхмалых высотах самолеты врага и посылая вдогон ракеты. Один за другим, японские истребители вспыхивали, врезаясь в гребни волн рукотворными кометами, и пилоты тех, которым удалось уцелеть после первого залпа, отчаянно взывали о помощи.

В какой-то момент пилотам японских машин, на малой высоте пролетавших над местом схватки, начало уже казаться, что они вырвались из расставленной русскими западни. Командир экипажа «Фантома», прижимавший свою машину к самым волнам, рискуя врезаться в воду при первой же «воздушной яме», первом турбулентном завихрении воздуха, с опаской поглядывал на приборы, не забывая вертеть головой по сторонам, так что в шее что-то опасно хрустело при каждом движении. Высоко над облаками кипела схватка и каждую секунду там обрывались чьи-то жизни, друзей или врагов. Пока противники истребляли друг друга, звено истребителей-бомбардировщиков уходило все дальше на север, в акваторию Охотского моря. Тяжелый и неповоротливый в сравнении с любым русским истребителем F-4EJ-Kai, несмотря на модернизацию, в воздушном бою мог хорошо сыграть лишь одну роль – мишени, но зато, имея на подвеске две ПКР ASM-1, был смертельно опасен для любого крупного корабля, а четверка таких машин могла пустить на дно, при толике удачи, и целую эскадру.

Черная точка, внезапно выпав из облаков, и камнем устремившись вниз, заставила сидевшего в задней кабине штурмана закричать от ужаса:

– Гайдзин! Это «Фоксхаунд»!

– «Леопардам» – рассредоточиться, – скомандовал пилот своему звену, увидев, как «Фантомы», накреняясь, выполняют разворот, веером расходясь в разные стороны, и приказал штурману: – Сбросить ложные цели!

Узкие ленточки фольги повисли над волнами, отражая импульсы радара вражеского истребителя. Не столь известный и популярный, как Су-27, русский «Фоксхаунд» был не менее смертоносен. Он вдруг пропал из поля зрения, и экипаж «Фантома» не сомневался, что враг уже зашел в хвост, выбрав идеальную позицию для атаки по практически беззащитной мишени.

– Сбрасывай ракеты!

Четырехметровые сигары ПКР, отделившись от пилонов, исчезли в волнах, облегчая японский истребитель на тысячу двести килограммов. Зашлась в испуганном визге система предупреждения об облучении J/APR-6, а затем вертевшийся из стороны в сторону F-4 содрогнулся от чудовищного удара, и в кабину пилотов ворвалось жаркое пламя, от которого кожа потекла, будто податливый воск.

Полковник, командир эскадрильи русских перехватчиков, видел, как взорвался пораженный сразу двумя ракетами Р-77 японский «Фантом». Но две последние ракеты, выпущенные залпом по энергично маневрировавшему F-2A, прошли мимо цели, словно японец был заговоренный.

– Иду на сближение, – процедил сквозь зубы пилот, которого перегрузка вдавливала в спинку кресла, наполняя все тело до кончиков пальцев привычной тяжестью. – Добьем накоротке!

Тяжелый МиГ-31 спикировал, и полковник открыл огонь из пушки, видя, как рубиновые полосы трассеров вонзаются в плоскости вражеского самолета, и тот, беспорядочно кувыркаясь, падает вниз в окружении бесформенных клочьев собственной обшивки.

Внезапно тесное пространство кабины «МиГа» наполнилось истошным визгом системы предупреждения об облучении СПО-15 «Береза». Услышав ее противное верещание, пилот перехватчика, понявший, что оказался в захвате вражеской РЛС, дернул на себя рычаг штурвала и без колебаний включил форсаж.

Легко преодолевший звуковой барьер истребитель, продолжая стремительно набираться скорость, рванул в сторону, пропав сперва с радара японского истребителя F-15J, незаметно подкравшегося с тыла, а затем и из поля зрения его пилота, энергично вертевшего головой по сторонам. По инерции «Игл» промчался дальше, а русский МиГ-31, выполнив вираж, пусть и не такой изящный, как славившийся своей фантастической маневренностью Су-27, зашел в хвост противнику.