Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 176 страниц)

– Лейтенант, уничтожить самолеты! ПТУР к бою!

Наводчик-оператор, сидевший в передней кабине, прильнул к наглазнику прицела, наводя на стоявшие на земле «Харриеры» управляемые ракеты BGM-71D «Тоу». Восьми снарядов, подвешенных под короткими крылышками вертолета, было достаточно, чтоб очистить аэродром от противника прежде, чем десант окажется на земле.

– К атаке готов! – спокойно доложил наводчик, совместив прицельную марку с силуэтом первой цели.

– Пуск!

С земли вертолет был еще едва различим, темная точка чуть выше линии горизонта. Первая ракета была выпущена с трех с лишним километров, почти предельной дальности. Покинув тубус пускового контейнера, она устремилась к земле, разматывая тонкую нить провода, так что с борта «Кобры» могли контролировать ее полет, корректируя отклонения. Через двенадцать секунд управляемый снаряд достиг цели, и взрыв шестикилограммовой кумулятивной боеголовки разрушил так и не сумевший оторваться от земли «Харриер».

– Огонь по второму! – приказал командир экипажа японской «Кобры».

С высоты чуть менее километра была почти не видна суета людей на земле, но вспышку, сопровождавшую попадание второй ракеты, пилоты разглядели. А затем вертолеты на полной скорости промчались над летным полем, обрушив на стоявшие на земле машины шквал огня из автоматических трехствольных пушек М197. двадцатимиллиметровые снаряды в клочья разрывали американские вертолеты, распиливали пополам грузовики и заправщики, расчищая плацдарм для десанта.

Сидевший в чреве одного из «Чинуков» лейтенант Одзава вздрогнул, когда выглянувший в десантный отсек летчик прокричал:

– Одна минута!

– Внимание! – скомандовал встрепенувшийся Такедо Йоси. – Приготовиться к высадке!

Со всех сторон раздался лязг затворов, щелчки предохранителей, и под этот звук шасси CH-47J коснулись замусоренной бетонки. Плавно опустилась кормовая аппарель, впуская в тесный отсек ветер и свежий, но уже наполнившийся запахами гари воздух.

– На выход! – скомандовал Одзава, чей взвод первым высаживался на Сахалин. – Занять оборону вокруг вертолета!

Солдаты посыпались на летное поле, образовав вокруг «Чинука» кольцо, ощетинившееся во все стороны стволами штурмовых винтовок «Тип 89» и единых пулеметов «Тип 62», устаревших, но еще вполне годных для того, чтоб поддержать огнем свою пехоту. А рядом уже приземлялись другие вертолеты, высаживая десант, так что вокруг сразу стало тесно.

– Первое отделение – к терминалу, – приказал Одзава, державший наперевес свою винтовку и пытавшийся одновременно смотреть во все стороны. – Остальным обеспечить прикрытие! Вперед!

Вокруг уже хватало следов боя. «Кобры», что сейчас кружили над головами, основательно обработали аэродром, превратив в хлам всю находившуюся здесь технику. В тот миг, когда Хироси Одзава поднял голову, взглянув на вертолеты, из-под крыла геликоптера вырвалась дымная стрела ракеты, и за ангарами грянул взрыв, и туда же потянулись мерцающие нити трассеров, с огромной скоростью выпускаемых боровой пушкой AH-1S. Но американцев еще хватало. Со стороны локатора, ажурная решетка которого продолжала вращаться, бежали люди в камуфляже, касках, с винтовками М16. затрещали выстрелы, что-то с визгом промчалось возле самого лица Одзавы, а еще одна пуля ударила в бетон у его ног. Рядом вдруг кто-то закричал от боли.

– Залечь! – не сразу сообразив, что это в него стреляют, хотят его убить, крикнул срывающимся голосом лейтенант, направляя в сторону американцев винтовку. – Открыть огонь!

Слева и справа затрещали автоматы, секунду спустя к ним присоединился пулемет, засвистели пули. Впервые с момента своего создания Силы Самообороны Японии приняли настоящий бой.

Одзава, почти не целясь от волнения, выпустил за пару очередей весь магазин. Затем, дрожащими руками сменив опустевший рожок, откинул закрепленные под стволом сошки, и следующую очередь дал уже прицельно. Кажется, даже попал, во всяком случае фигурка в непривычном сером «пиксельном» камуфляже повалилась на бетон, и больше не шевелилась. Американцы, их и было то человек шесть всего, тоже залегли, отстреливаясь, но без особого успеха.

– Вперед! – скомандовал Одзава, воодушевленный первым успехом, и сам вскочил и, низко пригибаясь к земле, бросился к противнику.

Где-то сбоку заухал пулемет, и над летным полем с гулом промчался рой тяжелых пуль. Лейтенант увидел выехавший на бетонку камуфлированный «Хаммер», с плоской крыши которого плевался огнем крупнокалиберный «Браунинг». Его очереди косой прошли по японским солдатам, лишенным укрытий. Несколько тел швырнуло на бетон, а пули, прошивая их насквозь, забарабанили по борту не успевшего подняться в воздух «Чинука».

Через несколько секунд на японских пехотинцев обрушился огонь со всех сторон. Морские пехотинцы, занимавшие Южно-Сахалинск, не пытались понять, что происходит, они просто приняли бой, защищая свои позиции так, как делали это в Кандагаре или Басре. От одного из зданий, похожих на ангары, ударил автоматический гранатомет «Марк-19», который сами американцы называли почему-то «тяжелым пулеметом». Несколько сорокамиллиметровых гранат разорвались в гуще бойцов лейтенант Одзавы, и тот видел, как взрывами разрывает тела, как осколки отсекают руки и ноги, как искалеченные солдаты, заливая кровью бетон, бьются в агонии.

– Они перестреляют нас, как в тире! – дрожащим от растерянности голосом крикнул Хироси Одзава, обращаясь к своему командиру.

Капитан Такедо Йоси, тоже распластавшийся на земле, вжимаясь в покрытый трещинами бетон, поднес к губам рацию, завопив, что было мочи:

– Эдо-один, это Осака-три, нужна поддержка с воздуха! Помечаю цели!

Такедо достал из разгрузки продолговатый цилиндр дымовой гранаты, и, приподнявшись на локте, швырнул ее в сторону «Хаммера», огрызавшегося пулеметным огнем. Столб синего дыма заслонил американцев, а капитан, размахнувшись, уже бросал вторую гранату туда, откуда с гулом прилетали, рассыпаясь над посадочной полосой, выпущенные «Марк-19» гранаты.

«Кобра» появилась над аэродромом неожиданно, вынырнув из-за горизонта. Вертолеты все это время кружили над городом, наверное, чтобы сбить прицел американским зенитчикам, если такие вообще здесь были. И теперь одна из винтокрылых машин на бреющем прошла над аэродромом. Нос ее окутался пламенем, и к вооруженному пулеметом «Хаммеру» протянулся поток трассирующих снарядов. Взрыв разнес американский джип в клочья, накрыв находившихся рядом моряков, а из-под крыльев сделавшей вираж «Кобры» уже вырывались огненными каплями неуправляемые ракеты калибра семьдесят миллиметров. Волна НУРС ударила в то самое здание, откуда молотил, не останавливаясь, гранатомет. Зазубренная стена взрывов скрыла строение от взглядов японских солдат, и стрельба мгновенно стихла.

– Встать, – приказал Одзава, чувствуя, что вражеский огонь враз ослаб. – Вперед, в атаку!

И он сам вскочил, бросившись к зданию терминала, на удивление выглядевшему нисколько не пострадавшим. Лейтенант увидел бегущих навстречу людей в американском камуфляже и, почти не целясь, выпустил несколько коротких очередей, теперь уже не поддаваясь панике и не давя на спуск до тех пор, пока ствол не покинет последний патрон.

Рядом продолжали стрелять, одиночными или короткими очередями, также экономя патроны, которых каждый взял столько, что еле можно было унести, но которые, как назло, закончатся в самый неподходящий момент. Американцы, наткнувшись на неточный, но плотный огонь, развернулись и бросились назад. Сразу двое упали, словно неожиданно споткнувшись обо что-то, настигнутые выстрелами японских солдат.

– Американские морские пехотинцы, предлагаю прекратить сопротивление! – Одзава вздрогнул, когда над летным полем раскатился усиленный мегафоном голос капитана Йоси. – Бросайте оружие, и сохраните свои жизни! У вас нет шансов! Остановите напрасное кровопролитие!

– Не стрелять! – одновременно приказал своим бойцам лейтенант Хироси Одзава, продолжая держать на прицеле терминал, за окнами которого была заметная какая-то нервная суета.

Эхо произнесенных капитаном слов еще металось над летным полем, а со стороны пассажирского терминала показалась одинокая фигурка человека в американском «цифровом» камуфляже, но без оружия. Он шел медленно, не спуская глаз с нацеленных на него винтовок. Когда до японцев оставалось не больше десятка шагов, навстречу американцу выступил сам Хироси Одзава. Его винтовка «Тип 89» висела на плече, стволом вниз, но оружие остальных солдат было направлено на американского офицера.

– Я лейтенант Браун, Корпус Морской пехоты США, – назвался американец, явившийся без оружия. Даже набедренная кобура была пуста сейчас. – Я хочу обсудить условия сдачи для своих бойцов.

– Условие только одно – сложите оружие и выполняйте все наши приказы. В этом случае все ваши люди останутся живы, раненым будет оказана необходимая помощь. В случае сопротивления мы все сравняем с землей, и раскаиваться в своем упрямстве вам будет уже поздно!

– Вы сами понимаете, что сделали сейчас? Это же война, без всяких условностей и оговорок! Через пару часов здесь будет весь американский флот, и вас уничтожат вместе с этим островом, безо всяких переговоров!

– Именно потому вы нужны нам живыми, – усмехнулся капитан Такэдо. – Пока наши позиции здесь слабы, пока нас на острове немного, чтоб оборонять его, вы и ваши оставшиеся люди станут нашим живым щитом, лейтенант! так что бросайте оружие и выходите на летное поле, и без глупостей!

Через несколько минут со стороны терминала на взлетную полосу потянулась вереница людей в серо-синем камуфляже. Под пристальными взглядами японских солдат, оцепивших летное поле, они бросали на бетон винтовки, выстраиваясь неровной шеренгой. А рядом сами японцы укладывали в два ряда тела своих и вражеских солдат, укрывая их найденным здесь же брезентом еще из русских запасов. За то, чтоб захватить аэродром, нападавшим пришлось заплатить дюжиной жизней, а многочисленным раненым сейчас оказывали помощь ротные санитары. Американские морские пехотинцы потеряли не менее двадцати человек – часть трупов еще оставалась под руинами разрушенного ракетами ангара.

Через несколько минут, когда разоруженные американские морпехи были согнаны в один из дальних ангаров, оставшись под охраной отделения японцев, на аэродроме закипела напряженная работа. Большая часть солдат расчищала летное поле, выбрасывая за его пределы обломки расстрелянных на земле самолетов и вертолетов. К ним присоединился найденный среди брошенной аэродромной техники бульдозер, и дело пошло веселее. Спустя полчаса полоса бетона, способно выдержать, судя по виду, даже вес «Руслана» с полной нагрузкой, была очищена.

Капитан Такеда направился к развернутому узлу связи, уже нацелившему в зенит свои антенны. Он знал, что по ту сторону пролива Лаперуза, на туманных берегах Хоккайдо, связисты уже больше часа ждут вестей от высадившейся в Южно-Сахалинске пехоты. И, поднеся к губам микрофон, капитан произнес единственное слово:

– Рассвет!

Через несколько неуловимых мгновений кодовый сигнал был получен в штабе Северной армии Сил Самообороны Японии. И такой же сигнал был получен от высадившихся с моря войск, форсированным маршем уже выдвинувшихся к Южно-Сахалинску. Первый этап операции по возвращению Северных территорий был пройден с полным успехом.

Через десять минут разрешение на взлет получили экипажи десятков транспортных самолетов, в полной готовности стоявших на взлетных полосах авиабаз по всей Японии. Одновременно в небе оказалась едва ли не вся транспортная авиация Сил Самообороны, и эта огромная, завывающая турбинами, стая железных птиц ринулась на север, через проливы, к вздыбившимся сопками берегам Сахалина. С-130 «Геркулес» американского производства, японские Кавасаки С-1А и новейшие, только запущенные в производство стасорокатонные С-2 за считанные десятки минут преодолевали расстояние, отделявшее их от цели, приземляясь в Южно-Сахалинске, над которым не смолкал рокот авиационных турбин и мощных дизелей сгружаемой с самолетов техники.

Командующий Третьей экспедиционной дивизией морской пехоты США генерал Флетчер прибыл в командный центр во Владивостоке сразу, как только получил сообщение от дежурного офицера. Но за то ничтожно малое время, затраченное на дорогу, успело измениться слишком многое.

Штаб был похож на растревоженный улей. Десятки операторов сидели за мониторами, не отводя взглядов от мерцавших экранов. Бегали из стороны в сторону офицеры, передавая из рук в руки разведсводки, что-то монотонно бубнили радисты, нацепив на головы гарнитуры и не замечая ничего вокруг. Лишь стоявшие в карауле на входе морпехи в полной экипировке хранили каменное спокойствие, возвышаясь над суетой, точно изваяния.

– Сэр, мы окончательно потеряли связь с гарнизоном Сахалина, – сообщил генералу растерянный майор, с облегчением вздохнувший, увидев своего командира, на которого теперь и ложился груз ответственности. – Двадцать минут назад они сообщили, что ведут бой с японским десантом, после этого на связь не выходили, сэр!

– Япошки высадили десант на Сахалин?! Эти желтые обезьяны зарвались! Но какого черта мы проморгали их вторжение?! Как это возможно?!

– Генерал, сэр, японцы заранее сообщили о проводимых маневрах своего флота. Поэтому в штабе не придали особого значения их эскадре, приблизившейся к Сахалину. А когда началась высадка десанта, стало слишком поздно.

– Какова обстановка сейчас? Что там происходит?

Генерал Флетчер был растерян ничуть не меньше своего штаба. Происходящее не укладывалось в голове. Японцы, которых никто не принимал всерьез, решились сделать то, на что не решались в бытность России самостоятельной и хотя бы внешне сильной. Стремительным броском преодолели проливы, высадившись на Курилы и Сахалин, вступили в бой с американским контингентом, одержав победу, и все это – при полнейшем молчании их дипломатов, равно как и Белого Дома. В прочем, генерал был уверен, что в Вашингтоне сейчас тоже царит полная неразбериха.

– В непосредственной близости от берегов Сахалина сейчас находится не менее десятка японских эсминцев и фрегатов, полностью блокировавших все подходы с моря. За ними ведут наблюдение наши эскадренные миноносцы «Бенфолд» и «Момсен», а также фрегат «Родни М. Девис» в полной готовности к нанесению удара. Мы уже получали рапорты о контактах с подводными лодками, разумеется, тоже японскими. У самураев в строю два десятка неатомных субмарин, аналогичных русским лодкам класса «Кило». Практически все японские подлодки вооружены ракетами «Гарпун». И сейчас у нас против них нет ни одной «рыбки».

– Передайте капитанам наших кораблей мой приказ, в столкновение не вступать, вести наблюдение с безопасного расстояния, – распорядился Флетчер. – Разрешаю только ответный огонь! Еще не хватало, чтоб япошки пустили на дно наш эсминец! А что в воздухе?

– Полно японских самолетов, генерал, сэр! На радарах десятки целей! Их транспортные машины курсируют между Хоккайдо и Сахалином, очевидно, доставляя подкрепления и технику. В воздушном пространстве Японии находится, по меньше мере, один Е-767 AWACS, с которого можно контролировать воздушную обстановку до самой Камчатки.

– Какими силами они располагают в данный момент на островах?

– Сахалин занят частями Пятой пехотной дивизии. Численность до батальона, если оценивать по вместимости участвовавших в высадке десантных судов. Что они доставили воздухом, нам пока не известно, сэр. А на Курильские острова высадилась Первая воздушно-десантная бригада «Кутей», японский армейский спецназ.

– Слишком мало данных! Необходима более детальная разведка! Скоро умники в Пентагоне и на Капитолии придут в себя, и к этому моменту у меня должен быть полный расклад, майор!

– Генерал, сэр, Сахалин окажется в досягаемости ближайшего спутника «Ки Хоул-11» не менее чем через полчаса! До этого мы не сможем видеть, что творится на земле!

– Это недопустимо! – Флетчер ударил по столу тяжелым кулаком, заставив вздрогнуть от неожиданности находившихся рядом штабных офицеров. – У нас, что, уже нет самолетов? Приказываю провести воздушную разведку немедленно!

– Но у нас нет «дронов» с такой полетной дальностью, – с сомнением пожал плечами майор. – Только у ВВС, сэр.

– Значит, направьте к Сахалину обычные самолеты с живыми пилотами, черт вас дери, майор! Теперь в Уэст-Пойнте, что, учат обсуждать приказы командира?!

– Сэр, а если японцы откроют огонь? Мы рискуем потерять машины и людей!

– Если это случится, тем хуже для японцев! Нам ничто тогда не будет связывать руки!

Генерал Флеминг отвернулся, дав понять подчиненному, что разговор закончен. Теперь он изучал экран, отображавший тактическую обстановку вдоль восточного побережья России. Многочисленные маркеры обозначали воздушные и надводные объекты, хотя бы на миг попавшие в поле зрения радаров – наземных, морских, авиационных – или оптических систем наблюдения. И меток, обозначавших недружественные цели, было заметно больше. Во всяком случае, генерал мог хотя бы в общих чертах представлять происходившее в небесах и на море, но то, что творилось на занятых японцами островах, пока оставалось покрытым завесой неизвестности.

Полковник Джим Гленн резко отдал ручку управления двигателем, и спаренные турбины «Дженерал Электрик», выйдя на максимальную тягу, легко оторвали его двухместный F/A-18F «Супер Хорнит» от земли, утягивая в подернутое облачной дымкой небо. Истребитель был послушен каждому движению руки опытного пилота, выполнив идеальный разворот и направившись в сторону океанского побережья. Полковник покосился влево, убедившись, что его ведомый держится крыло в крыло.

– Внимание, – произнес полковник, щелкнув переключателем бортовой рации. – Набрать высоту десять тысяч, скорость пятьсот узлов. Держись как можно ближе!

– Роджер, командир! – донеслось в ответ по волнам радиоэфира, и одноместный F/A-18E ведомого придвинулся еще ближе, так, что, казалось, самолеты сейчас зацепятся плоскостями.

Командир эскадрильи Морской пехоты США лично отправился в этот вылет, во-первых, потому что должен был подать пример своим летчикам, во-вторых, потому что был из них самым опытным. Остальные, конечно, тоже не мальчишки, но Гленн выполнял боевые задачи еще в иракском небе в две тысячи третьем, бомбил талибов, и даже успел записать на свой счет русский «Фланкер». Правда, боя, по сути, не было, русский истребитель едва успел оторваться от земли, когда Гленн вогнал ему в заднюю полусферу «Сайдлвиндер» с расстояния в полторы мили, но большинство пилотов, и не только из его эскадрильи, вообще видели вражеские самолеты лишь на земле, горящими после бомбового удара.

Пара «Супер Хорнитов» быстро достигла береговой линии, и вскоре под крыльями раскинулась серая поверхность моря. Шли налегке, каждая машина несли лишь по паре ракет воздушного боя AIM-9 на законцовках крыльев, а под плоскостями обеих машин вместо бомб были подвешены контейнеры TARS с разведывательной аппаратурой. Каждая гондола длиной восемнадцать футов несла целую батарею фотокамер, работавших как в видимом, так и в инфракрасном диапазоне, а также систему записи информации, позволявшую «сбрасывать» данные на наземный пункт обработки в режиме близком к реальному времени.

Звено находилось над Татарским проливом в тот миг, когда в кабинах обеих машин пронзительно зазвучал зуммер бортовой системы предупреждения об облучении. Сенсоры комплекса РТР[15] 15
  РТР – радиотехническая разведка.


[Закрыть] AN/ALR-67(V)3 уловили направленные на истребители импульсы чужого радара, извещая об этом пилотов.

– Я в захвате! – сообщил немного взволнованным голосом ведомый.

– Это японский АВАКС, висит над Хоккайдо, – успокоил напарника полковник Гленн. – Не думаю, что они посмеют нам мешать! Меняем курс на ноль-один-пять, летим к Южно-Сахалинску! Снизиться до ста футов!

Истребители нырнули к водной поверхности, исчезнув с экрана японского «летающего радара» и продолжая путь к намеченной цели. Но об их приближении на земле уже знали.

Командир зенитно-ракетного комплекса «Тип 81» Tan-SAM был готов к появлению противника задолго до того, как отметки недружественных целей возникли на экране радиолокатора. Самолет дальнего радиолокационного обнаружения Е-767, нарезавший круги над центральной частью острова Хоккайдо, передал координаты и направлении движения «гостей», и боевой расчет был готов к работе уже несколько минут.

– Контакт! – сообщил оператор, когда испущенный вращающейся антенной решеткой импульсно-доплеровского радара луч вернулся на приемник, отразившись от возникших в воздухе посторонних объектов. – Две цели по пеленгу сто, дальность двадцать пять километров, идут на малой высоте! На запрос не отвечают!

– Американцы, – оскалился старший офицер. – Недолго пришлось ждать! Приготовиться к бою! Доложить по достижении целями рубежа пуска!

Двадцать пять километров – ничто, если бой ведется на околозвуковых скоростях. Еще не успел прозвучать приказ командира расчета, чей ракетный комплекс «Тип 81» был пока единственным приведенным в боевую готовность из доставленных на Сахалин, а американские самолеты вошли в зону поражения.

– Цели уничтожить! Огонь!

Пусковая установка с размещенными на ней зенитными ракетами плавно развернулась, и два управляемых снаряда с шестисекундным интервалом соскользнули с направляющих. Тепловые головки самонаведения захватили цели через несколько мгновений. На экране радара было отчетливо видно, как маневрируют не ожидавшие такого приема американцы. Но дистанция стрельбы была слишком мала, чтоб вражеские пилоты имели хоть какой-то запас времени. Еще три секунды – и одна отметка исчезла с экрана.

– Цель номер два уходит в сторону океана, – сообщил оператор локатора. – Цель ставит радиоэлектронные помехи! Цель вне зоны досягаемости!

Командир расчета удовлетворенно усмехнулся. Отработанные десятки раз на учениях навыки позволили ему и его людям одержать первую настоящую победу. Все прошло даже проще, чем на полигоне, словно американцы нарочно позволили сбить себя. Ну а насчет беглеца он нисколько не сомневался, какая участь ждет того вскоре.

Их атаковали внезапно. Взвыла сирена бортовой системы предупреждения об облучении, а через миг дымная стрела зенитной ракеты настигла самолет ведомого. Снаряд разорвался в паре футов под брюхом F/A-18E, и полковник Гленн видел, как смертельно раненая стальная птица заваливается на правое крыло, камнем падая на землю. За мгновение до того, как внизу расцвел огненным цветком взрыв, командир эскадрильи все же увидел раскрывший купол парашюта, и теперь оставалось лишь молить Господа, чтобы высоты хватило для смягчения падения.

– Земля, мы атакованы, ведомый сбит, – сообщил Джим Гленн, надеясь, что японцы не смогут заглушить радиосвязь. Только теперь он понял, насколько серьезным был это разведывательный вылет. И раз уж японцы осмелились высадиться на занятый американской морской пехотой остров, глупо было полагать, что они позволят летать над ним теперь чужим самолетам.

Гленн развернул «Супер Хорнит» в сторону океана. зуммер системы предупреждения умолк на несколько секунд, когда истребитель покинул зону действия японских радаров, но тотчас вновь взвыл, наполняя кабину мерзким писком.

– Шершень-восемь, это Небесный глаз, – раздалось в наушниках пилота. – Мы ведем тебя! Будь осторожен, с юга быстро приближаются две цели, вероятно, истребители!

– О, дьявол! Вашу мать!

«Летающий радар» Е-2С «Хокай», поднятый в воздух для поддержки разведчиков, позволял видеть все на сотни миль вокруг, но помочь пилоту сейчас могло лишь чудо. Повернув голову, он увидел у самого горизонта две черные точки, с каждой секундой заметно увеличивавшиеся в размерах.

Поднятые по тревоге истребители F-15J «Игл», американская конструкция, выпускавшаяся в Японии уже больше двадцати пяти лет по лицензии, стремительно настигали цель. Они тоже летели налегке, лишь по паре ракет «воздух-воздух» средней дальности AIM-120 да столько же AIM-9 ближнего боя, неощутимая нагрузка для таких мощных машин.

– Шершень-восемь, уходи к материку, – давал указания командир экипажа американского АВАКСа. – Тебя встретят!

Гленн энергичным маневром развернул свой истребитель, и в этот миг зуммер системы предупреждения изменил тональность.

– Я атакован, – прокричал в эфир полковник. – По мне выпущены ракеты!

Он хорошо знал, что делать в таком случае. Тело действовало на одних рефлексах, да и не было времени на размышления, когда дистанция между тобой и противником каких-то тридцать километров, ничто для сверхзвуковых ракет AMRAAM.

Система постановки помех AN/ALE-47 исторгла из себя поток дипольных отражателей, рассыпавшихся позади удиравшего истребителя мерцающим облаком, о которое разбились лучи бортовых локаторов преследователей. Одновременно Гленн активировал буксируемую ложную цель AN/ALE-50 компании Райтеон. Ему еще ни разу не приходилось пользоваться новинкой в боевых условиях, но вбитые в подкорку на тренировках навыки не подвели.

Джим Гленн усмехнулся. Наверное, сидевшие за штурвалами F-15 потомки камикадзе сейчас гадают, в какую из множества возникших целей им стрелять. Один из уже выпущенных AIM-120, приняв за вражеский самолет облако нарезной фольги, взорвался позади и далеко в стороне от курса истинной цели. Вторая ракета навелась на буксируемую цель, испускавшую мощный сигнал, аналогичный отраженному от F-18 сигналу вражеских радаров. Буксируемая цель действовала на ракеты, точно огонь свечи ночью на мотыльков, приманивая их к себе, отвлекая от настоящего самолета.

– Херовы джепы! – презрительно фыркнул Гленн, убедившись, что все ракеты, выпущенные по нему, прошли мимо. – Желтые ублюдки!

«Супер Хорниту» нужно было пересечь наискось Сахалин, затем преодолеть пролив, и тогда никакие японцы за ним не сунутся. Тем более, впереди уже ждет прикрытие. Но противник тоже понимал это, заставив Гленна вспомнить, что максимальная скорость его F/A-18F на пятьсот километров в час ниже, чем у японских «Орлов».

Его настигли над береговой линией. Один из противников выпустил пару ракет «Сайдвиндер». Полковник активировал систему постановки помех, и за кормой его машины рассыпались фейерверком тепловые ракеты-ловушки. И тотчас над крылом бледными росчерками мелькнули трассеры – кто-то из японцев решил не полагаться на технику, открыв огонь из бортовой пушки «Вулкан».

Джим Гленн успел осознать всю ошибочность американкой политики, когда лучшим оружием снабжали всех подряд, кто бил кулаком в грудь, называя себя союзником Америки и приверженцем демократии. Эти русские хотя бы поставляли своим сателлитам заведомо худшее, нарочито упрощенное оружие с заниженными характеристиками. Сейчас, правда, стало иначе, последние модификации «Фланкеров» и «Фулкрэмов» арабы с папуасами получали раньше, чем ВВС России, но это издержки времени. А вот ему пришлось вступить в бой с лучшими истребителями, когда-либо созданными в Штатах.

Выполнив резкий разворот, так что в глазах на миг потемнело от навалившейся на тело свинцовой тяжестью перегрузки, полковник залпом выпустил оба своих «Сайдвиндера» в ближайшего «японца». Он видел, как дымные следы ракет пересеклись с траекторией F-15, и самолет буквально развалился в воздухе, настигнутый волной осколков. А через мгновение очередь из «Вулкана» прошлась отбойным молотком по фюзеляжу «Супер Хорнита». Двадцатимиллиметровые снаряды оторвали левую плоскость, и истребитель клюнул носом, устремляясь к земле.

– Всем, кто слышит, я подбит! Падаю! – кричал Джим Гленн в эфир, пытаясь нашарить вслепую рычаг катапульты. – Покидаю самолет!

Пиропатроны сорвали с креплений плексигласовый колпак фонаря пилотской кабины, а затем мощный удар порохового ускорителя вытолкнул из рассыпавшегося на куски самолета кресло с накрепко притянутым к нему летчиком. Уже когда над головой с хлопком раскрылся купол парашюта, замедлив падение, Гленн осмотрелся, увидев поднимавшийся над сопками столб дыма, но полковник так и не понял, был ли то его истребитель, или японская машина.

Генерал Флетчер нервно ходил по командному центру, бросая взгляд на огромный экран, подернутый «крупой» помех. Проплывавший в безвоздушном пространстве разведывательный спутник был еще слишком далеко, испускаемый им сигнал не коснулся нацеленных в небо антенн. А на земле, на раскиданных вдоль китайской границы аэродромах, уже приводились в боевую готовность эскадрильи «Хорнетов» и «Харриеров» Морской пехоты. Получив приказ, пилоты натягивали на себя летные комбинезоны, техники выкатывали на взлетные полосы тележки с уложенными плотными рядами авиабомбами, в баки крылатых машин хлынуло густым потоком топливо.

Командир Третьей экспедиционной дивизии Морской пехоты США сделал выводы из собственных ошибок, и теперь вместо пары самолетов к захваченному вероломными японцами острову была готова выдвинуться целая армада, десятки боевых машин. Но для того, чтоб вылет был максимально эффективным, нужна была разведка, координаты целей, тех, которые следует уничтожить в первые мгновения атаки. И потому Флетчер ждал сигнала с приближавшегося к Сахалину спутника.

Оператор, физически ощущавший нетерпение командующего, оторвавшись на миг от консоли, произнес:

– Сэр, спутник войдет в зону приема через десять секунд!

Орбитальный аппарат видовой разведки «Ки Хоул-11», описывая очередной виток вокруг земного шара, приближался к западной части Тихого океана, направив объективы своих сверхмощных камер к поверхности. Через несколько мгновений мелькание помех на экране сменилось четким изображением города, рассеченного на неправильные четырехугольники кварталов прямыми линиями улиц.

– Есть картинка!

И одновременно другой офицер, терзавший аппаратуру связи, произнес, обращаясь к Флетчеру:

– Сэр, на связи генерал Камински из Раменского!

Командующий Третьей экспедиционной дивизией морской пехоты подошел к терминалу видеосвязи.

– Мэтью, добрый день! – поприветствовал Флетчер своего начальника. – В прочем, если его можно назвать добрым. Я только что получил подтверждение о потере двух истребителей над Сахалином. О судьбе пилотов ничего неизвестно.

– Скверные новости, – поморщился командующий американским контингентом. – Если наши парни живы, нужно вытащить их оттуда. Запросите японцев, пусть пропустят спасательные вертолеты.

– Мэтью, какого черта мы будем вступать в переговоры с японцами? Они первыми атаковали, и я готов нанести ответный удар. Авиация пустит на дно их эскадру, после чего накроем их позиции на острове «Томагавками». Мы получаем данные со спутника, и вскоре будем знать всю их систему обороны.