355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Завадский » День Победы. Гексалогия (СИ) » Текст книги (страница 82)
День Победы. Гексалогия (СИ)
  • Текст добавлен: 10 апреля 2017, 15:30

Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"


Автор книги: Андрей Завадский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 82 (всего у книги 176 страниц)

– Разумеется, сэр!

Американец, не обнаружив в ответе Шарова и тени иронии, распорядился:

– Разместите моих людей! Сколько ваших моряков на борту субмарины?

– Считая гражданских специалистов, тридцать два человека. Не беспокойтесь, для ваших людей места хватит. Но будет лучше, если они не станут бродить по отсекам с винтовками наперевес.

– Это не вам решать.

Морские пехотинцы один за другим нырнули в люк в борт рубки-«плавника», высоко вздымавшейся над скрытым большей частью в воде корпусом подлодки. Под ногами упруго пружинило прорезиненное противогидролокационное покрытие. Обтягивая целиком корпус «Варшавянки», оно поглощало импульсы сонаров, затрудняя обнаружение подлодки в активном режиме эхопеленгации. А для того, чтобы «Варшавянку» сложно было обнаружить в пассивном режиме, лишь прослушивая шумы моря, ее создатели тоже придумали немало хитростей. Все оборудование, способное громко шуметь, было установлено на вибропоглощающих стендах, специальных амортизаторах, принимавших колебания механизмов на себя. Но главной изюминкой была движительная установка подводной лодки.

Шаров, пропустив вперед американского лейтенанта, последним спустился внутрь, и матрос захлопнул крышку люка, тяжелую стальную плиту, призванную, как и каждый квадратный сантиметр семидесятидвухметрового корпуса, выдерживать давление воды в сотни атмосфер. Офицеры прошли в помещение центрального поста, и там сразу стало тесно. Виталий Егоров забился в дальний угол, стараясь не мешаться под ногами, как и остальные подводники, а лейтенант Стоун, полностью войдя в роль командира, начал отдавать распоряжения.

– Запустить двигатели! Все по местам!

В кормовой части ожили два дизельных генератора 4ДЛ-42МХ, сообщая свои полторы тысячи киловатт каждый главному электродвигателю ПГ141. В этом и заключалась одна из особенностей подлодок проекта 877, в свое время ставших едва ли не революцией в подводном кораблестроении. В отличие от субмарин прежних поколений, винт приводился в движение электродвигателем, который лишь питался от генераторов. Не было передаточных механизмов, напрямую соединявших дизельные двигатели и винт, а значит, не было лишних источников вибрации и шума. К тому же можно было удобнее расположить агрегаты и механизмы, между которыми не было теперь прямой связи.

– Вам сообщили маршрут перехода? – поинтересовался Стоун у Шарова, стоявшего в стороне навытяжку, как прилежный курсант.

За спиной русского офицера замер этакой камуфлированной скалой чернокожий капрал-морпех, державший наперевес карабин М4А1. Еще дин морской пехотинец стоял снаружи, в коридоре, заставляя проходивших мимо подводников прижиматься вплотную к переборке. Вид вооруженных людей заметно нервировал моряков. Они привыкли к сокрушительной мощи торпед и сверхзвуковых крылатых ракет, но редко видели или тем более держали в руках хотя бы обычный пистолет. А сейчас пистолетов, и не только их, вокруг хватало, и те, кто держал оружие в руках, выглядели как люди, готовые немедленно пустить его в ход.

– Да, лейтенант. Нам потребуется преодолеть около полутора тысяч миль, что займет примерно семь суток при десятиузловом ходе. Все необходимые припасы погружены, даже с избытком.

– Пойдем исключительно в надводном положении, капитан! В этих водах действует японский флот, контролирующий акваторию от Курил до Сахалина. Наши корабли держатся у берегов Приморья, а с Гавайев движется авианосная ударная группа. Ситуация напряженная, нельзя провоцировать японцев, они готовы применить оружие в любой миг.

– Все понятно, лейтенант. Предлагаю вам подняться на ходовой мостик. Насладимся круизом!

Они поднялись наверх, американский лейтенант – первым, следом Шаров, не забывший накинуть бушлат, а за ними двое американских морских пехотинцев, не расстававшихся с оружием. Как только Владимир появился на мостике, в лицо ему ударил порыв холодного ветра, налетевший со стороны океана. Над головами, словно приветствуя подводника, пронзительно заверещали чайки.

– Все готово, лейтенант, – сообщил Шаров своему спутнику. – Нам нужен лишь ваш приказ!

– Отходим!

– Есть! – Капитан поднес ко рту микрофон, вызвав центральный пост: – Малый вперед!

Вода за кормой подлодки немедленно вспенилась, и субмарина начала отдаляться от пирса. Ветер заметно усилился, и лейтенант Стоун поежился, поводя плечами. Шаров, заметив это, вновь вызвал центральный пост:

– Вахтенный, распорядитесь подать на мостик бушлат и ушанку!

Берег между тем отступил назад, растворяясь в сером мареве тумана. Подлодка уверенно шла своим курсом, зарываясь округлым носом в тяжелы волны, порой полностью захлестывавшие палубу. Лейтенант Стоун задумчиво уставился на горизонт, закутавшись в принесенный матросом бушлат и сразу приободрившись при этом. Он уже думал о завершении похода, о том, как снова ступит на сушу, а эту подлодку, призрак было мощи русского флота, пустят на утилизацию, превратив окончательно в груду безобидного и, возможно, чем-то даже полезного железа.

Владимир Шаров тоже думал о будущем, хотя размышлять было не о чем. Уставившись на горизонт, он словно смотрел сквозь время. Лейтенант Стоун покосился на русского офицера, казавшегося понурым и смертельно уставшим. Шаров сделал вид, что не заметил этот полубезразличный взгляд.

Капитан чувствовал, как в груди учащенно забилось сердце, и кровь, щедро сдобренная адреналином, хлынула по жилам. Вытащив из кармана пачку «Беломора», Шаров вытряхнул сигарету, щелкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся. Несмотря на то, что курить на подлодке было запрещено, справиться с этой привычкой подводник не мог, как ни старался, и потому спешил воспользоваться представившимся случаем. Но и это не помогало сейчас унять волнение.

Шаров точно знал, что поход завершится отнюдь не через семь суток, и не в гавани Владивостока, ныне безраздельно принадлежавшей американцам, ставшей их новой базой на Дальнем Востоке взамен потерянных сейчас, после демарша японцев, баз на Окинаве и других островах Империи. Это была удобная цель для внезапной атаки, но не она была конечным пунктом начавшегося похода. Скорее всего, подлодка будет все равно уничтожена в итоге, но вовсе не так, как того хотели американцы, не под резаком на судостроительном заводе, а на просторах Тихого океана, в сражении, и гибель ее окажется не напрасной. Однако прежде, чем вышедшая в море «Варшавянка» могла дать бой, следовало произойти еще целой цепи событий, и многие из них уже начинались в эти самые минуты.

Открыв дверь, Тарас Беркут на несколько секунд замер на пороге. Эта задержка была едва уловима, но ничтожных мгновений бывшему офицеру спецназа хватило, чтоб оценить обстановку, запомнив все до мельчайших деталей. В здании, снаружи неотличимом от обычного склада, предназначенного для хранения не особо ценных вещей, была оборудована полноценная казарма. Двухъярусные койки у стен, посредине несколько столов и стульев, возле одной из стен – телевизор. Не хватало только окон, но света было достаточно, чтобы рассмотреть лица тех, кто находился внутри. Пятеро расселись вокруг стола, еще четверо растянулись поверх заправленных постелей, а один, сдвинув в сторону часть мебели и раздевшись по пояс, энергично отжимался на грязном утоптанном полу.

В просторной комнате было сильно накурено, под высоким потолком витали клубы сизого дыма. Беркут невольно поморщился – курящий боец почти начисто лишен нюха, которому порой доверия больше, чем глазам и ушам, зато самого его можно учуять за сто метров.

– Группа, смирно!

Взметенные командой, бойцы торопливо выстроились посредине помещения, уставившись на вошедшего командира. А Беркут внимательным взглядом обвел тех, с кем совсем скоро ему предстояло идти в бой. Молодые мужчины, лет под тридцать, некоторые чуть старше, крепкие, «в самом соку», не сопливые салаги, но и не отяжелевшие пенсионеры. Все в камуфляже без знаков различия, некоторые уже в разгрузочных жилетах, но оружия нет почти ни у кого, лишь у двоих в кобурах торчали пистолеты, да ножи были почти у каждого.

Тарас Беркут мог многое рассказать о каждом из тех, кто сейчас молча, вопросительным взглядом буравил его. Бывший майор российской армии провел не один час и даже не один день, изучая личные дела тех, кто был избран, чтобы нанести ответный удар по врагу, окончательно уверовавшему в свою победу. Он знал каждого из тех, кого видел перед собой, по имени, знал все подробности биографии, место рождения, имена родителей, мог назвать без запинки имена командиров и номера тех частей, в которых доводилось служить этим парням, продолжавшим свою войну и сейчас, несмотря на приказ свыше.

– Я – майор Беркут, ранее служил в Двадцать второй отдельной бригаде специального назначения, – представился спецназовец. – С этой секунды я ваш командир. Вас отобрали из сотен кандидатов для выполнения особой операции. Армейский спецназ, ВДВ, морская пехота, антитеррористические подразделения Внутренних войск. Вы лучшие из лучших, у вас лучшая подготовка, у каждого за плечами боевой опыт, многие состоят в партизанском движении с момента его возникновения. Только вам наше командование сочло возможным доверить выполнение особого задания. Многие из вас не знакомы друг с другом, но времени на то, чтобы сработаться, у нас будет достаточно. Операция, в которой вам предстоит участвовать, начинается с этой самой минуты. Вы дали свое согласие заранее, и теперь пути назад ни у кого из нас нет. Нас ждет транспорт, чтобы доставить в порт, после этого нам предстоит морской переход, и, вероятно, бой.

Бойцы слушали молча, со всем вниманием. Эти люди не были случайными, они собрались здесь не по приказу, а потому, что не могли иначе. Они хотели боя и были готовы к нему. В любой армии таких немного, ничтожная часть от числа тех, кто надевает военную форму, но они неизменно есть. Именно таких прирожденных бойцов, не привыкших сомневаться в приказах, мало ценивших собственную жизнь и тем более жизнь врага, и должен был отобрать Тарас Беркут. И теперь он понял окончательно, что смог справиться с задачей.

– Познакомимся, – сухо произнес майор. – Представьтесь по очереди. Имя, прежнее место службы, звание.

– Тохтырбеков Керим, – выпалил скуластый крепыш в расстегнутом камуфляже, коротко, почти наголо стриженый, с раскосыми глазами цвета антрацита. – Спецназ Внутренних войск, старший лейтенант, командир взвода.

– Как у вас с водолазной подготовкой, лейтенант?

– Срочную служил в морской пехоте на Балтике, – сообщил Тохтырбеков то, что Беркут знал о нем и без лишних слов. – Думаю, навыки еще сохранились.

– Это хорошо, полезные навыки. Это всех касается, бойцы. Возможно, очень скоро нам придется много плавать и нырять в отнюдь не дружественных водах. А как у вас с английским?

– Давно не было практики, майор, сэр, – на одних рефлексах ответил боец, и лишь тогда понял, что вопрос, как и ответ, прозвучали по-английски. – Нужно поработать над произношением, и словарный запас неплохо пополнить, но раньше не хватало времени.

– Время у вас будет, – усмехнулся майор, и, взглянув на стоявшего слева от Тохтырбекова партизана, произнес, вновь переходя на русский: – Ну, что ж, продолжим. Следующий!

– Карпенко Илья, прапорщик, – отчеканил рослый худощавый парень с перебитым носом, тот самый, что старательно отжимался. Он успел только натянуть тельняшку с обрезанными рукавами, и было видно, как перекатываются под кожей, лоснящейся от пота, бугры мышц. – Восемьсот десятая бригада морской пехоты, разведывательная рота, командир отделения, снайпер.

– Из каких систем приходилось работать?

– СВД, СВУ, СВ-98, «Винторез», «Штайр».

– В командировках где был, прапорщик?

– Дагестан, вторая Чечня, потом весь Северный Кавказ, Южная Осетия.

– Хорошо! Следующий!

Каждый из десяти партизан, тщательно отобранных из множества других бойцов, по очереди назвался, упоминая номера своих частей. Некоторым Беркут задавал вопросы, что-то уточняя, а, скорее, просто проверяя, не подводит ли его память. Бойцы отвечали четко и быстро. Закончив процедуру знакомства, майор, не теряя времени, скомандовал:

– На выход, бойцы! Личные вещи с собой! Грузиться в машину!

Бойцы быстро, но без суеты подхватили стоявшие в пирамиде у стены автоматы, забросив на плечи тяжелые рюкзаки и сумки с личными вещами, давно уже уложенными в ожидании приказа, и, топоча тяжелыми ботинками, один за другим выскочили из здания склада. Почти вплотную к выходу был припаркован неприметный тентованый ГАЗ-66, в кузов которого ловко вскарабкались партизаны, рассаживаясь на деревянных сидениях вдоль бортов и заталкивая под скамьи свою поклажу. Сам Беркут, выходивший последним, запрыгнул в кабину, где его уже ждал Заур Алханов. Бывший десантник сейчас выглядел совсем не воинственно, он был одет в спецовку, заляпанную пятнами масла. С лязгом захлопнув дверцу, Тарас приказал:

– Гони в гавань! Давай, жми! Нас уже ждут!

«Газик», чихнув мотором и выпустив клуб черного дыма из выхлопной трубы, сорвался с места, двинувшись в сторону побережья. Конечным пунктом маршрута был рыбацкий поселок, скопление разномастных домов, теснившихся по берегам небольшой бухты, которую рассекали несколько длинных пирсов. У одного из них группу диверсантов уже ждали.

Грузовик резко затормозил, но прежде чем он остановился, Тарас Беркут уже спрыгнул на землю, хлопнув ладонью по кузову, и зычно гаркнув:

– С машины! На баркас, бегом! Живее, бойцы!

Бойцы, один за другим, под истошные крики вившихся над гаванью чаек побежали по узким сходням на борт качавшегося на волнах у причала судна. Это был двадцатиметровый траулер со смещенной к корме надстройкой и нанесенным большими буквами на скулах названием «Таймень». Над палубой возвышалась ажурная стрела крана. С мостика за тем, как на его корабль грузятся пассажиры, наблюдал бородатый шкипер в тельняшке и наброшенном поверх нее на плечи ватнике.

– Семеныч, все на борту! – крикнул Беркут, последним взбежавший по сходням. – Мы готовы!

– Добро! Петя, отдать швартовы! Отваливаем!

Молодой матрос пробежал вдоль борта на бак, торопясь исполнить приказ хмурого шкипера. Канаты, крепко привязавшие траулер к берегу, скользнули в воду, и одновременно взревел укрытый под палубой дизель. Труба выплюнула клуб дыма, и вода за кормой вспенилась под ударами лопастей гребного винта.

– Внутрь, – прикрикнул Беркут на своих людей, столпившихся на палубе. – Все вниз!

Партизаны, лучшие из лучших, тщательно отобранные из сотен или даже тысяч бойцов, один за другим нырнули в открытую дверь в борту надстройки, протискиваясь миом чего-то, тщательно укутанного брезентом. Какие-то предметы, продолговатые, уложенные штабелем на манер бревен так, что занимали почти все свободное пространство на палубе «Тайменя».

Спустившись в тесный кубрик, партизаны невольно охнули, увидев настоящие горы оружия. На столах, рундуках, просто прислоненные к переборкам каюты, стояли автоматы, пулеметы, снайперские винтовки, темно-зеленые трубы противотанковых гранатометов и реактивных пехотных огнеметов РПО-А «Шмель», простого и мощного оружия, действие которого уже успел испытать на себе противник.

– Вашу мать! – присвистнул лейтенант Тохтырбеков. – Мы сейчас, что, пойдем штурмом брать пиндосскую базу в Гонолулу?

Прапорщик Карпенко, подойдя к одному из столов, взял в руки ручной пулемет, внимательно осмотрев его, и, взглянув на командира, спросил:

– Товарищ майор, а что это за стволы такие? Я такое в первый раз вживую вижу!

Действительно, среди арсенала, собранного в каюте траулера, не было ни привычных АК-74, ни даже новых «Абаканов», как не было пулеметов ПКМ или снайперских винтовок Драгунова. Почти все оружие оказалось иностранного производства, за исключением лишь гранатометов РПГ-26 и огнеметов, лучше которых все равно найти что-либо было невозможно.

– Это ручной пулемет «Негев», произведен в Израиле, – пояснил Беркут, взяв из рук Карпенко заинтересовавшее того оружие. – Калибр 5,56 миллиметра. Используется также как вооружение боевых машин. Лента на двести патронов укладывается в брезентовую сумку, которая крепится на оружии. Легче и удобнее, чем патронный короб ПКМ. При установке специального переходника можно использовать обычные секторные магазины, правда, только израильского образца, от штурмовой винтовки «Галил». Вес без патронов семь с половиной килограммов, скорострельность – тысяча выстрелов в минуту. Неплохое оружие, достаточно надежное и эффективное.

Партизаны разошлись по каюте, рассматривая аккуратно разложенное оружие. Все без труда узнали американские карабины М4, часть из которых была снабжена даже подствольными гранатометами. Карпенко, отложив пулемет, коснулся пластикового ложа снайперской винтовки с массивным стволом и длинной трубой оптического прицела:

– Это же AW, английская! Откуда здесь такая «пушка»?

– Верно, это снайперская винтовка Экьюрейси Интернейшнл AW, калибр 7,62 миллиметра, – подтвердил командир группы. – Они ограниченно поступили на вооружение российских спецслужб еще несколько лет назад, в основном, использовались спецназом ФСБ и Службой безопасности президента. – Беркут перевел взгляд на лейтенанта Тохтырбекова, задумчиво рассматривавшего поочередно сжатую в левой руке массивную вороненую «Беретту-92», и легкий, почти невесомый «Глок-17», лежавший на правой ладони партизана: – Пистолеты нам тоже достались из арсеналов «чекистов». А автоматы и пулеметы – трофеи, захваченные в Грузии, так же, как и боеприпасы к ним. Все оружие новое, некоторые стволы не сделали ни единого выстрела, прежде, чем попасть сюда. Прямо на складах брали тогда.

Партизаны с интересом рассматривали оружие, которое большинство из них видело лишь на страницах журналов да на выставочных стендах. Они перекладывали с места на место пистолеты, примеривались к американским карабинам, оценивающе разглядывали пулеметы и снайперские винтовки. Взрослые мужчины были сейчас похожи на детей, только что распаковавших долгожданные новогодние подарки и увидевших под оберткой именно то, о чем они уже давно мечтали.

– Здесь только оружие натовского стандарта, – заметил один из партизан. – Это не спроста, верно? Обычно так снаряжают диверсионные группы, действующие в глубоком тылу противника.

Тарас Беркут, пропустив реплику мимо ушей, словно ничего и не слышал, вышел на середину каюты, громко произнеся:

– Группа, внимание!

Разговоры тотчас стихли. Десять человек, отложив оружие, разом уставились на своего нового командира, а тот, дождавшись, когда все сосредоточат свое внимание на нем, продолжил:

– Бойцы, ставлю ближайшую задачу! В южной части Татарского пролива мы должны обнаружить и перехватить подводную лодку «Усть-Камчатск» типа «Варшавянка», идущую из своей базы курсом во Владивосток. На ее борту находится наш экипаж и подразделение американских морских пехотинцев численностью до отделения. Американцев приказано уничтожить, подлодку захватить!

– А что потом?

– Сначала выполните эту задачу, – отрезал Беркут. – На слаживание и подготовку плана операции у нас около двух суток. За это время мы все должны стать единым целым, научиться понимать друг друга даже не с полуслова, а читать мысли, работать парами и четверками, прикрывая друг друга при штурмовых действиях. Задача ясна?

– Так точно!!! – в один голос ответили партизаны.

В таком случае у вас полчаса, чтобы обжиться на борту, после этого общий сбор группы на палубе. Занятия начинаются немедленно!

Покинув кубрик, в котором сразу стало тесно, и негде было развернуться десятку крупных мужчин, майор Беркут не пошел сразу на палубу. Вместо этого он завернул в тесный закуток, где прямо на полу были уложены три массивных свинцовых цилиндра диаметром около пятнадцати сантиметров и примерно полметра. Нанесенная на них черно-желтая маркировка буквально кричала – «Радиация!», «Опасно!», «Не подходи!», «Не тронь!». Но Тарас без страха коснулся ладонью гладкого, идеально отполированного бока. С нежностью он поглаживал холодный металл, и при этом мечтательно улыбался. Сейчас майор был счастлив, оказавшись одним из тех, кому выпала честь отомстить за гибель тысяч братьев по оружию, тысяч русских солдат и офицеров, за жителей русских городов, погибших под американскими бомбами.

Траулер «Таймень», тарахтя работавшим на половину от возможной мощности, уверенно резал волны скругленным, совсем не клиперским носом, направляясь курсом на север. За кормой таял, исчезая в волнах, берег Приморья. Пройдет еще много часов прежде, чем проступят очертания побережья Сахалина, и траулер войдет в Татарский пролив. Океан сейчас казался безжизненным, на горизонте не было видно ни одного корабля. В этих краях уже витала тень новой войны, на этот раз с Японией, уже считавшей эти воды и эти берега своими, и готовой ради этого проливать свою и чужую кровь. Но вся эта суета казалась пустяком Тарасу Беркуту по сравнению с тем, что вскоре предстояло исполнить ему и тем, кого он отобрал в свой отряд.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю