Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 107 (всего у книги 176 страниц)

– Не бойся! Как тебя зовут?

– Света. Где мама, где Владик?

– Пойдем, Света, мама попросила тебя увезти отсюда. Не бойся. Вот, надень, – он накинул на худенькие плечи девочки бронежилет. – Я тебя увезу отсюда.

Когда вышли в зал, Ярослав прижал девочку к себе, закрыв ей лицо ладонью. Только оказавшись в «Хаммере» и с глухим лязгом захлопнув дверцу, он облегченно выдохнул.

– Сейчас мы быстро поедем, пристегнись!

Дизель взревел всеми своими ста девяноста лошадиными силами, когда партизан вдавил в пол педаль газа, и машина, рыча, сорвалась с места. Они вылетели на широкий проспект, но тотчас Ярослав свернул в неприметный переулок, увидев впереди темно-зеленую «тушу» американского БТР. Петляя закоулками, он вел трофейный джип к промзоне. Хорошее знание города, который он успел исходить вдоль и поперек за последние месяцы, позволило партизану избегать нежеланных встреч, до тех пор, пока переулок, по которому бодро катил «Хамви», не перегородила широкая канава. Водопроводчики начали ремонт, и война помешала им завершить работы.

– Прорвемся! – прорычал Васильев, вращая руль и утопив педаль газа.

«Хаммер» перевалился через бордюр, вылетев на широкую улицу. Слыша только свист ветра в ушах и рев мощного двигателя, Ярослав чудом избежал столкновения с неожиданным препятствием. Американский «Абрамс» стоял посреди перекрестка, ткнувшись стволом орудия в асфальт, и из распахнутых люков валил густой черный дым. Что-то часто забарабанило по бортам «Хамви», и партизан крикнул сжавшейся справа от него девочке:

– Голову опусти! Не бойся, мы почти проскочили!

Пули все чаще стучали по броне. Стреляли, кажется, со всех сторон, и враги, и свои, к счастью, пока только из «калашниковых» и М16. Подбитый танк уже исчез из виду, когда перед «Хаммером» взметнулась стена огня. Ярослав ударил по тормозам, тяжелую машину повело юзом, швырнув бортом в стену. От удара у партизана клацнули зубы, во рту появился привкус крови.

– Цела? – Он коснулся плеча девочки. – Сейчас придется ножками идти. Вернее, я пойду, а ты на мне поедешь. Согласна?

– Я уже не маленькая, чтобы вы меня носили!

– Зато так быстрее!

Ярослав распахнул дверцу, и сразу же по броне застучали пули. Несколько фигур в камуфляже показались из ближайшего переулка, сверкнули всполохи дульного пламени. Увидев привычную «флору» на стрелках и распознав по звуку АК-74, Васильев, присев за машиной, крикнул:

– Не стреляйте! Здесь свои! Партизаны! Со мной гражданские!

– Ну-ка, «свой», покажись, – раздалось в ответ через мгновение. – Тогда и разберемся, какой ты, на хрен, партизан!

Держав автомат за цевье, Ярослав встал в полный рост, увидев направлявшегося к нему, уверенно шагая по усыпанному гильзами асфальту, человека в покрытом копотью камуфляже. Когда тот приблизился, Васильев удивленно воскликнул:

– Полковник! Ты тут откуда?

Алексей Басов тоже узнал бывшего полицейского, с которым они плечо к плечу встретили первый штурм, превратив в металлолом немало американских «Страйкеров».

– Веду остатки группы в тыл. Нам здорово досталось, янки прут и прут вперед, уже вышли в центр, с вокзала наших тоже выбили. У меня из шести бойцов четверо ранены. Тебе, смотрю, тоже шкуру поцарапало?

– Ерунда, заживет, как на собаке. Полковник, тут со мной девочка, нужно ее где-нибудь укрыть, где безопасно. Маму ее американцы убили, и братишку.

– Идем в промзону, там старое бомбоубежище. Откуда «Хамвик» то?

– Покататься дали, – ухмыльнулся Васильев. – Слушай, полковник, это не твои меня так?

Васильев указал на воронку в асфальте, которую оставил выстрел из гранатомета, разорвавшийся в полуметре перед машиной, лишь хлестнув осколками по ее лобовому стеклу.

– На тебе же не написано, что ты свой. – Басов пожал плечами. – Кстати, обычно Азамат не промахивается, хоть ты и гнал, как дурной. Устал, наверное. Ладно, надо валить, американская колонна на подходе, а у нас по полтора рожка на брата и два РПГ.

Ярослав Васильев открыл пассажирскую дверцу, помог перепуганной до немоты девчушке расстегнуть ремни безопасности, и, подхватив ее на руки, бодро двинулся в указанном полковником направлении. Он услышал, как Басов скомандовал:

– Бурцев, со мной замыкающим. Будем прикрывать тылы. Ну, славяне, перекрестились – и вперед, бегом, марш!

Группа партизан растворялась в переулках, подгоняемая доносившимся издалека воем турбин и лязгом гусениц. Морская пехота США продолжала штурм непокорного города, и, пусть каждый пройденный шаг был отмечен очередным горящим остовом «Абрамса» или LAV, моряки упорно шли вперед, туда, где занимали последний рубеж обороны защитники Нижнеуральска.

Глава 3

Нижнеуральск, Россия

21 ноября

Четыре истребителя F-16C Block 52 «Файтинг Фалкон» летели сквозь ночь на высоте двадцать тысяч футов, экономя топливо. Скошенные кромки крыльев со свистом рассекали разреженный ледяной воздух. Под плоскостями клубились облака, подсвеченные полной луной, но пилотам некогда было созерцать красоты ночного неба. Позади остался Уральский хребет, и когда бортовой компьютер сообщил о выходе к цели, командир звена вышел в эфир:

– Тридцать миль до рубежа атаки! Снизиться до десяти тысяч футов, держать скорость девятьсот миль в час!

Истребители, один за другим, спикировали, проткнув облачную пелену острыми носами, и пилоты увидели далеко внизу, у самого горизонта, мерцание множества огней, сливавшихся в одно огромное зарево. Нижнеуральск превратился в сплошное море огня, а, судя по мерным всполохам далеко за городской окраиной, хорошо различимым в опустившейся на землю тьме, артиллерийские батареи не прекращали своей монотонной работы, умножая разрушения в продолжавшем сражаться городе.

Разомкнувшись широким фронтом, истребители приближались к городу, оставив позади ярко освещенные площадки полевых аэродромов, с которых снова и снова вылетали на штурмовку города «Харриеры» и «Кобры» Морской пехоты.

– До цели десять миль, – произнес командир звена, пальцы которого уже коснулись гашеток. – Огонь!

От плоскостей полого пикировавшего F-16 отделились черные остроносые капли, с гулом умчавшиеся к цели. Две бомбы GBU-31 JDAM с фугасной боевой частью, по тысяче фунтов каждая, сами отыскивали заранее разведанные цели, корректируя свой полет по данным спутниковой навигационной системы GPS. Все, что требовалось от пилотов – просто доставить смертоносный груз поближе к цели и нажать кнопку сброса, и теперь командир звена, проводив взглядом ускорившиеся под воздействием земного притяжения «умные» бомбы, потянул на себя рычаг управления, набирая высоту.

Управляемые бомбы, расправив короткие плоскости стабилизаторов, безошибочно шли к точкам, координаты которых были заложены в их системы наведения перед вылетом. Стон воздуха, рассекаемого заостренными носами, оборвался грохотом взрывов. Перестали существовать городские подстанции, и большая часть Нижнеуральска погрузилась во тьму, нарушаемую лишь всполохами пожаров. Еще несколько бомб врезались в опоры автомобильного моста, рассекая город на две не связанные между собой части.

Пилоты четверки истребителей «Файтинг Фалкон» не видели результатов своих усилий. На фоне полыхавших внизу пожаров и разрывов снарядов, продолжавших сыпаться на город стальным дождем, короткая вспышка под брюхом медленно карабкавшегося в небо самолета осталась незамеченной летчиком, и он вздрогнул, когда в эфире раздался оклик ведомого:

– Сокол-один, ты атакован! Слева ракета!

Мерцающая точка ЗУР приближалась к истребителю, быстро сокращая расстояние. Пальцы пилота коснулись приборной панели, а из закрепленных на фюзеляже, ближе к хвосту, кассет AN/ALE-47 брызнули во все стороны ложные цели. Мерцающим шлейфом они потянулись за набирающим скорость истребителем, отвлекая на себя тепловую систему самонаведения выпущенной террористами зенитной ракеты, и та, отвернув, взорвалась в стороне от самолета.

– Осторожно! Еще две сзади!

Командир звена рванул рычаг управления двигателем, увеличивая обороты и одновременно сбрасывая с подкрыльевых узлов подвески «сигары» топливных баков, чтобы облегчить машину. Турбина «Pratt Whitney» F-100-PW-229 яростно взревела за спиной, истребитель рванул с места, так что перегрузка навалилась на пилота, вдавливая его тело в спинку катапультируемого кресла, и зенитные ракеты, взвившиеся над городом, сразу и безнадежно отстав, бессильно разорвались далеко позади, когда на борту их закончилось топливо, и сработал самоликвидатор.

– Всем набрать высоту двадцать тысяч, – спокойно произнес пилот, увидев, что его звено держится рядом. – Разворачиваемся на обратный курс.

Истребители снова скрылись за облаками, где им ничто не могло угрожать, оставляя за собой сдавленный кольцом осады город. А еще выше, под самыми звездами, кружил беспилотный разведывательный самолет RQ-4 «Глобал Хок», направивший к земле объективы инфракрасных и телевизионных камер и антенну бортового радара, бесстрастно фиксируя результаты последней бомбардировки. Полученные данные немедленно поступали на землю, в полевой командный центр, где работа не прекращалась ни на минуту.

В штабной палатке было тесно и шумно. Всюду мерцали десятки мониторов, на которые подавалось в режиме реального времени изображение с камер разведывательных беспилотников, барражировавших над городом непрерывно. Гул техники перекрывала негромкая скороговорка операторов, до рези в глазах всматривавшихся в экраны, рядом кричали радисты, и только руководитель операции оставался спокоен и молчалив. Наконец он, обернувшись к группе офицеров в звании не ниже полковника, произнес:

– Джентльмены, проанализировав результаты первых двенадцати часов наступления, я могу сказать, что успех нам по-прежнему сопутствует, хотя достигнуты далеко не все цели. Полагаю, вскоре в Пентагоне смогут получить наши победные донесения.

Генерал Клементс, командующий Восемьдесят второй десантной дивизией Армии США подошел к большому монитору, на который операторы по молчаливому приказу тотчас вывели схему русского города. Для собравшихся в штабе старших офицеров это было подобно игре в шахматы. Метки, обозначавшие свои и вражеские войска, перемещались по карте, вот только «съеденным» фигурам уже не суждено было снова оказаться на доске, чтобы сыграть следующую партию.

– Численность группировки, развернутой для штурма города, составляет двадцать тысяч человек при пятидесяти танках и сорока орудиях полевой артиллерии. Ее основу составляют морские пехотинцы, также под Нижнеуральск переброшены подразделения Сто первой воздушно-штурмовой и Восемьдесят второй воздушно-десантной дивизии, и Четвертая механизированная бригада. Мы нанесли удар сразу по двум направлениям, – сообщил генерал, под началом которого было почти двадцать тысяч солдат, мужчин и женщин в форме Армии США и Морской пехоты, сейчас погибавших на улицах захваченного партизанами города, шаг за шагом продвигаясь вперед. – С запада наступают морские пехотинцы при поддержке танков «Абрамс» и бронемашин LAV. Наш расчет на применение тяжелой техники полностью оправдался. Противник сопротивлялся недолго и вскоре отошел в центральные районы города, неся большие потери. Ваши парни готовы идти дальше, полковник Смит?

Офицер в форме морской пехоты кивнул:

– Так точно, генерал, сэр! Мы удерживаем несколько ключевых точек, выбив террористов с заранее подготовленных позиций, но и наши потери велики. Уничтожено девять «Абрамсов» и двадцать пять единиц другой техники. У русских оказалось неожиданно много противотанковых средств – управляемые ракеты и «базуки», которыми они умело пользуются. И среди них есть немало парней, умеющих пользоваться взрывчаткой. Отступая, террористы минируют дороги и здания. К тому же в ближнем бою снижается эффективность воздушных ударов. Вы знаете, что непосредственную поддержку оказывает исключительно авиация Морской пехоты, удары истребителей ВВС, совершающих вылеты с европейской части России, слишком редкие и неточные. Пилоты наших «птичек» вынуждены слишком близко подбираться к целям, действуя над городскими кварталами, и часто становятся жертвами ПВО противника. Мы уже лишились над городом двух штурмовиков «Харриер» и четырех вертолетов, и это не считая трех «вертушек» и штурмовика, уничтоженных диверсионной группой на одной из наших передовых баз. У русских много ПЗРК типа SA-14 или SA-18 и их аналогов китайского производства. Пилотам приходится сбрасывать бомбы с больших высот, а от этого снижается точность ударов. Нам нужна поддержка артиллерии!

– Все батареи готовы поддержать вас огнем, полковник. Мы едва успеваем подвозить снаряды на позиции. К тому же есть трудности на южном направлении. Там наступает Четвертая механизированная «страйкерная» бригада и парашютно-десантный батальон Восемьдесят второй дивизии. У них нет тяжелой техники, и там русские сопротивляются более успешно. К сожалению, кое в чем разведка недооценила противника, верно. Русские раздобыли где-то множество зенитных ракет и противотанковых гранатометов, да и численность их, оцененная изначально в две-три тысячи человек, явно выше. К тому же они отлично знают город. Тем не менее, мы добились многого, в том числе полностью заблокировали радиосвязь, так что враг действует отдельными разрозненными отрядами от нескольких человек до нескольких десятков человек.

– Я думаю, генерал, сэр, разведка ошиблась во многом, – кивнул командир морских пехотинцев, и, обернувшись к входу, где маячили двое солдат в полной экипировке, с карабинами наперевес, приказал: – Сержант, сюда!

Еще один морпех, пробравшись сквозь плотные ряды офицеров, опустил на раскладной стол черную винтовку с длинным толстым стволом и массивным прицелом.

– Вот это – снайперская винтовка пятидесятого калибра, произведенная в Китае, – пояснил офицер-морпех. – Оснащена компьютеризированным ночным прицелом с лазерным дальномером и баллистическим вычислителем. Бронебойная пуля с керамическим сердечником с расстояния в тысячу ярдов пробивает борт LAV. Один русский снайпер может удачным выстрелом вывести из строя бронемашину или уничтожить приборы наблюдения танка, ослепив его и сделав легкой добычей для гранатометчиков. И таких винтовок у русских, судя по всему, десятки, а также хватает подготовленных стрелков. А вот это – ручной гранатомет, – офицер указал на короткий цилиндр, разрисованный пятнами камуфляжа. – Тоже китайского производства. Он весит всего девять фунтов и может пробивать броню толщиной тринадцать дюймов. У каждого русского таких по две-три штуки.

– Не только нам с вами интересно, полковник, откуда все это взялось у террористов, да еще в таких количествах. В Пентагоне, и не только там, тоже многих терзает любопытство. Поэтому пришла пора поохотиться на главарей террористов. Данные разведки и информация, полученная от взятых в плен русских, говорят, что один из их командных пунктов расположен на территории промышленной зоны, в цехах заброшенного завода электроники. Возможно, там же находятся и наши пленные солдаты, захваченные террористами на атакованной авиабазе, но в этом командование не уверено. Завод должна была штурмовать морская пехота, но я решил поступить иначе. Пусть моряки продолжают отвлекать на себя основные силы русских, двигаясь по земле, а в это время мы высадим им в тыл парней из Сто первой дивизии. Террористы окажутся в клещах и либо вынуждены будут бежать, либо мы их раздавив, навалившись с двух сторон. Но для прикрытия высадки нам понадобится подавить противовоздушную оборону террористов, задействовав всю имеющуюся авиацию, так что наземный эшелон какое-то время должен будет обходиться своими силами.

– Наши «Кобры» и «Харриеры» в вашем распоряжении, генерал! Морской пехоте не в новинку вытаскивать армейские задницы из дерьма!

Офицеры, представлявшие здесь Армию США, в том числе и сам Клементс, поморщились от досады, понимая, что если бы не спешно доставлены из-под Владивостока и с китайской границы подразделения морпехов, особенно их танки и БТР, русскую оборону удалось бы взломать, лишь завалив их позиции телами простых американских парней, которых и так уже погибло слишком много за считанные часы сражения.

– Что ж, действуем, джентльмены, – с удовлетворением кивнул командующий Восемьдесят второй десантной дивизией. – И да поможет нам Бог!

Штурмовой батальон Сто первой дивизии с самого начала не участвовал в наступлении, оставаясь резервом генерала. Парашютисты только скрежетали зубами, провожая мрачными взглядами очередной транспорт с ранеными или трупами, прибывавший из охваченного боями Нижнеуральска. И теперь, получив приказ атаковать, бойцы спешили занять свои места в вертолетах, чтобы первыми оказаться там, где каждую минуту умирали американцы, и схлестнуться лицом к лицу с врагом.

Полковник Эндрю Макгуайр, оказавшийся в зоне кризиса одним из первых, бежал к готовому к взлету UH-60A, винт которого уже вращался на максимальных оборотах, готовый оторвать машину от земли. Вместе с полковником были и офицеры его штаба, решившие не отсиживаться в тылу. Придерживая висевший на плече карабин М4 с подствольным гранатометом, Макгуайр запрыгнул в десантный отсек, усаживаясь на жестком сидении. Десантники, тяжело нагруженные боеприпасами и амуницией, поспешно занимали места, и пилот в глубоком шлеме, на который крепились поднятые пока вверх очки ночного видения, обернувшись к пассажирам, крикнул сквозь гул ревевших над головами турбин:

– Взлетаем, сэр!

Девятитонный «Черный ястреб» легко оторвался от земли, набирая высоту и взяв курс на город. В воздухе оказались сразу несколько десятков вертолетов, перевозивших полнокровный батальон. Выстроившись цепью, окрашенные в темно-серый цвет UH-60, сливавшиеся с ночным небом, мчались к цели на предельно малой высоте, чудом избегая столкновения с крышами высотных домов. Наблюдатели партизан едва успевали заметить непрошеных гостей, и, прежде чем расчеты ПЗРК открывали огонь, грохочущая волна «воздушных колесниц» оказывалась за пределами зоны поражения.

– Внимание, парни, – голос полковника Макгуайр заставил взглянуть на него находившихся в отсеке «Блэк Хока» людей. – Нам приказано высадиться прямо на макушки чертовых террористов, которые никак не желают сдаться. Артиллерия и штурмовики расчистят нам путь, заставив русских попрятаться в свои норы, но, как только окажемся на земле, нас атакуют со всех сторон. Рассчитывайте только на себя. Нам точно ничего не известно о численности противника в зоне высадки, так что будьте готовы, что придется вести бой в окружении, удерживая плацдарм до подхода второй волны десанта. О, дьявол!

Огненные шары трассеров, вырвавшихся откуда-то из тьмы, прошли впритирку у самого борта «Черного ястреба». Пилот выполнил резкий разворот, накренив машину так, что десантники чудом удержались на своих местах, не вывалившись наружу из геликоптера, мчащегося над погруженными во тьму улицами на высоте двухсот футов и на скорости сто двадцать миль в час. С летевшего по правому борту вертолета вниз тотчас ударил пулемет «Миниган», шесть стволов которого извергли настоящий водопад свинца.

– Минута до высадки, – крикнул пилот, снова обернувшись к полковнику. – Снижаемся!

– Приготовиться! Включить ночное видение! – И полковник сам щелкнул тумблером, подавая питание на ночные очки AN/PVS-5, прикрепленные к кронштейну на его каске. Остальные сделали то же самое. – Закрепить тросы!

Земля внизу озарилась яркими вспышками, когда на промзону, беспорядочное скопление цехов, над которыми сторожевыми башнями возвышались заводские трубы, обрушился шквал артиллерийского огня. Все батареи ударили одновременно, выбрасывая в небо тонны огня и стали. Кассетные снаряды рвались над землей, рассыпая свою смертоносную начинку над головами партизанских постов.

– Боже всемогущий! – выдохнул кто-то восхищенно позади Эндрю Макгуайра.

Внизу расплескался настоящий океан пламени. Орудия смолкли, а ночной воздух уже стонал, раздираемый крыльями мчавшихся к целям штурмовиков AV-8B «Харриер-2». Полдюжины машин, пролетая со скоростью звука, «высыпали» на охваченную пожарами и паникой промзону несколько десятков кассетных бомб CBU-59 APAM, каждая из которых была снаряжена семьюстами семнадцатью суббоеприпасами BLU-77. Сплошной ковер взрывов накрыл землю, огонь поглощал пулеметные гнезда и позиции ПЗРК, так и не сумевших хоть как-то помешать удару.

Семь вертолетов AH-1Z «Вайпер» – глубоко модернизированные «Кобры», возможности которых почти сравнялись с армейским АН-64 «Апач» – выстроились в линию, зависнув над окраиной города на высоте четыре-пять сотен футов. Их пилоты и операторы вооружения могли воспользоваться ночной обзорно-прицельной системой NTS, видя все, происходящее на земле, так же четко, как и днем.

– «Команчи», я «Команч-один», – раздалось в эфире. – Разобрать цели. Огонь по готовности!

Услышав приказ командира, оператор одной из «Кобр», молотившей винтами ледяной воздух, сообщил:

– Командир, здание в квадрате Лима-два, на крыше, похоже, зенитная установка!

– Цель уничтожить! Выпустить «Хеллфайр»!

Управляемая ракета AGM-114 отделилась от направляющих под крылом вертолета, умчавшись к находившейся на удалении почти трех миль цели, подсвеченной лазером с борта самой «Кобры». Она была не единственной – не меньше двух десятков «Хеллфайров» оказались в воздухе одновременно. А в эфире уже звучал новый приказ командира группы:

– «Команчи», зачистить зону высадки! В атаку!

«Кобры» морской пехоты разом устремились вперед, залпами выпуская неуправляемые ракеты и поливая землю огнем автоматических пушек, добивая то, что еще могло уцелеть в разверзшемся на земле филиале ада, пожиравшем человеческие жизни сотнями. А за ними, не давая подавленному огнем противнику ни секунды на то, чтобы хоть немного придти в себя, летели, точно стая гигантской стальной саранчи, вертолеты с десантом.

– Сэр, похоже, работы для нас здесь вовсе не останется! – пулеметчик, сидевший за могучим шеститствольным «Миниганом», облаченный в тяжелый бронежилет и массивный противопульный шлем, сразу заставлявшие вспомнить о неподъемных латах средневековых рыцарей, потрясенно оглянулся на замершего у проема Эндрю Макгуайра. – Разве что только собирать трупы русских!

Пол кабины неожиданно провалился из-под ног, и полковник сдвинул боковую дверь, впуская в отсек «Черного ястреба» воздух, наполненный запахами дыма и сгоревшего пороха. Зацепив карабин за скобу под низким потолком, Макгуайр бросил вниз моток кевларового троса, и, крепко обхватив его, смело шагнул в пустоту, слыша, как воет в ушах ветер.

Генерал Буров устало потер глаза, в которые, казалось, набилось по самосвалу речного песка. Не лучше чувствовали себя и остальные офицеры партизанского штаба, расположившегося в пустом цеху приборостроительного завода. Полсуток на ногах, в постоянном напряжении, вымотали людей, но каждый понимал, что все только начинается.

– Что у нас на юге? – генерал посмотрел на своего заместителя, лицо которого покрывала копоть, а на голове белела свежая повязка.

– Мы смогли остановить американскую моторизованную пехоту на проспекте Революции. Уничтожили не менее пятнадцати бронемашин огнем РПГ. Огонь вражеской артиллерии оказался не таким опасным, как мы полагали. При начале артобстрела наши подразделения максимально сближаются с противником. Я сам видел, как снаряды янки накрыли их же пехоту. Я думаю, эту линию обороны мы удержим еще несколько часов.

Сергей Буров слушал молча, лишь кивая в знак согласия. Это оказалось очень трудно, управлять войсками при почти полном отсутствии связи. Рации перестали работать уже давно, все частоты оказались плотно забиты помехами – американские подразделения РЭБ свои гамбургеры ели явно не зря. Немного выручали полевые телефоны, но в условиях маневренной войны просто не успевали тянуть провода, давно отвыкнув от этого. В результате все донесения устаревали задолго до того, как попадали в штаб. Возможно, именно сейчас на юге американцы прорвали фронт и через пару минут выйдут к промзоне, а, возможно, они отступили, покинув город, чтобы зализать раны.

– На западе обстановка намного хуже. Там действует морская пехота, которая, хоть и сбавив темп, продолжает двигаться к центру. Уничтожать их «Абрамсы» очень сложно, мы израсходовали уже больше половины гранатометов, выведя из строя не более десяти танков. Гораздо эффективнее фугасы, закладываемые на пути продвижения бронетехники противника.

– Их нужно остановить, как хочешь, – помотал головой Буров. – Если эти морпехи прорвутся в центр, то смогут атаковать нас с тыла, взяв в клещи. Задержите их!

– Все сделаем, товарищ генерал. Но люди устали, очень много раненых.

– Мы уже нанесли американцам такие потери, каких они не знали лет пятьдесят. Скоро они сломаются и начнут отступать. Нужно держаться! А это еще что такое?!

Бетонный пол под ногами дрогнул, с потолка на голову посыпалась штукатурка, за окнами полыхнуло пламя, и ударная волна, ворвавшись в помещение, повалила людей с ног. А вместе с ней пришел грохот взрывов, звучавших так часто, что слились в пульсирующий рев.

– Артналет! В укрытие! – Кто-то подхватил оглушенного Бурова под руки и куда-то потащил. – Помогите генералу! Он ранен!

Поддерживая генерала под локти, его повели вниз по крутой лестнице, в подвал, из которого пахнуло плесенью, затхлым воздухом. В свете маломощных лампочек, покачивавшихся под низким потолком при каждом новом взрыве, лица людей казались странными масками, восковыми слепками, которых без исключения коснулась печать ужаса.

– Я цел, – прорычал командующий. – Что вы меня тащите, как мешок? Какова обстановка?

– Очень плотный огонь артиллерии! Носа не высунуть!

– Это артподготовка перед атакой. Ждите гостей!

Люди замешкались, и генерал рыкнул так, что эхо испуганно заметалось в тесноте:

– К оружию! Всем быть в своих секторах обороны!

Буров торопливо натянул разгрузочный жилет, из подсумков которого торчали черные магазины, и повесил на плечо АК-74, рывком взведя затвор и дослав патрон в патронник.

– Встретим ублюдков, – фыркнул генерал, обведя растерявших офицеров насмешливым взглядом. – К бою!

В тот момент, когда группа офицеров выбралась из импровизированного бомбоубежища, грохот канонады сменился гулом турбин летящих на бреющем вертолетов. В отсвете пожаров Сергей Буров различил поджарый, сплющенный с боков силуэт «Кобры», выпустившей длинную очередь из носовой турели по крыше ближайшего здания. А затем вдогон стремительно промчавшемуся над заводской территорией вертолету взвился поток трассеров, и винтокрылая машина вспыхнула, превратившись в пламенный шар и опав на землю огненным градом обломков, среди которых невозможно было отыскать то, что осталось от ее экипажа.

Когда за окном прозвучал первый взрыв, Олег Бурцев выронил из рук консервную банку с наполовину съеденной кашей, растянувшись на пыльном полу. Кто-то рядом выругался, когда погруженное в полумрак помещение озарила вспышка, такая яркая, что все стало видно, точно в ясный полдень.

– Какого черта?! Артналет, что ли?!

Партизаны, забывшиеся в неспокойном сне, вскакивали с продавленных раскладушек или просто с расстеленных на полу бушлатов, ошарашено вращая головами. Остатки отряда полковника Басова, теряя бойцов, все же прорвались в промзону, получив недолгую передышку, и люди, едва очутившись в относительной безопасности, замертво падали от усталости, засыпая, кто куда успел добраться. На то, чтобы придти в себя, им потребовалось несколько секунд, и тотчас кто-то, ворвавшись в бывший цех, превращенный во временную казарму, гаркнул:

– Тревога! Воздух!

Командир, уже с оружием в руках, застегивая «разгрузку», сосредоточенный, бодрый, будто и не было сумасшедшего марш-броска по городу под шквалом снарядов, приказал:

– Противник хочет высадить вертолетный десант! Трое на крышу! Прикрывать зенитчиков!

Олег не мешкал. Подхватив прислоненный к стене на расстоянии вытянутой руки пулемет, который он даже кое-как успел почистить от нагара, партизан рысцой бросился к крутой металлической лестнице, ведущей на плоскую крышу строения, где уже занимали позиции расчеты ПЗРК. Кто-то бросился следом, бряцая оружием и матерясь в полумраке.

Из распахнутого люка бил поток морозного воздуха, полного бензиновой гари и запаха сгоревшего пороха. Когда Олег оказался наверху, над головой оглушительно взвыли турбины вертолета. Американский АН-1 «Кобра» возник из тьмы, и его трехствольная пушка ожила, выпустив языки пламени. Бурцев только успел нырнуть за вентиляционный короб, сжимаясь там в комок, когда град двадцатимиллиметровых снарядов стальной метлой прошелся по крыше, сметая все и всех. Рядом с укрытием бывшего десантника упал один из зенитчиков, вернее, то немногое, что от него осталось – снарядом оторвало ноги несчастного по самое основание.

Вертолет, продолжая грохотать турбинами и плеваться короткими очередями, промчался над цехом. Заметив какое-то движение, Бурцев обернулся. Вскидывая пулемет, но увидел лишь одного из партизан, упрямо ползущего, подтягиваясь на руке – вторую оторвало по локоть.

– Пулемет… – выдохнул умирающий, но остающийся в сознании боец, вместе со словами выплевывая кровавые сгустки. – Северная сторона… Не успели!

– А, суки, держитесь!

Пригибаясь, чтобы быть менее заметным, Олег обогнул шахту вентиляции, увидев обложенный мешками с песком и укрытый лохматой маскировочной сетью пулемет, знакомый до последнего винтика «Утес» на низком пехотном станке. Дальнейшие действия Бурцев мог бы проделать во сне, закрытыми глазами, да как угодно. Проверить ленту, в которой солидно позвякивали уложенный один к одному патроны, взвести затвор, и, схватившись за рукоятку управления, прицелиться, не забывая об упреждении.

«Кобра», почти зависнув, продолжала обстреливать что-то на земле. Из-под ее коротких прямых крыльев с грохотом вырвались огненные стрелы семидесятимиллиметровых ракет FFAR, распустившихся внизу огненными цветами, и в этот момент бывший пулеметчик десантно-штурмовой дивизии нажал на спуск. Несмотря на царивший вокруг хаос, Олег не забывал экономить патроны, вбивая короткие «строчки» трассеров в темный силуэт вертолета. Наконец, «Кобру» развернуло, она закрутилась вокруг своей оси и врезалась в пронзавшую небо трубу котельной, рассыпавшись водопадом пылающих обломков.

Десантный «Блэк Хок», с обоих бортов которого били шестиствольные пулеметы «Миниган», выпуская пули с таким темпом, что росчерки трассеров сливались в сплошные пульсирующие полосы огня, завис над свободным пространством, медленно снижаясь. Когда он находился метрах в пяти над землей, на крыше соседнего здания сверкнула вспышка, и реактивная граната, выпущенная из РПГ-26, врезалась в борт. Во все стороны брызнуло пламя, и вертолет, из люков которого на землю прыгали горящие фигуры людей, рухнул, раскидывая во все стороны обломки лопастей. А через миг ракета «Хеллфайр», выпущенная с расстояния пять километров, рухнула на крышу, помешав удачливому гранатометчику сделать еще один выстрел.