Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 95 (всего у книги 176 страниц)

– Бурцев, прикрой! – приказал полковник, остановившись на секунду, присев на колено и выпустив длинную очередь в сторону шоссе.

Олег залег, открыв огонь. В две очереди «добил» магазин, быстро, без малейшей суеты поменял рожок, дав еще несколько очередей. Бросив взгляд назад, он увидел, что товарищи уже добрались до укрытия. За кучей мусора их уже ждали машины.

Бурцев вскочил, бросившись догонять остальных партизан. В этот момент в треск очередей вклинился новый звук, исходивший с неба. Подняв глаза, Олег увидел два вертолета, идущих на небольшой высоте. Пятнисто-зеленые Ми-8 заходили на цель. Их курс наискось перечеркнул ленту шоссе, загроможденного горевшей техникой.

Партизан почувствовал на миг, что не может пошевелиться от ужаса. Он стоял посреди пустыря, выпрямившись во весь рост, и смотрел на приближающиеся вертолеты, понимая, что от этого противника не убежать. На подвесках каждого винтокрыла висели по два блока восьмидесятимиллиметровых НУРС и столько же подвесных пушечных контейнеров УПК-23-250.

– Вот черт!

Наваждение спало, продлившись какие-то доли секунды. Бурцев припустил со всех ног, слыша над головой свист воздуха рассекаемого лопастями несущих винтов. Раздался раскат грома, и к земле протянулись дымные стрелы реактивных снарядов С-8. Волна взрывов накрыла бежавших партизан. А затем в небе раздался частый треск, и в спины бойцов Басова хлестнули струи свинца, выпущенные автоматическими пушками ГШ-23-2. Олег видел, как прямыми попаданиями снарядов калибра двадцать три миллиметра людей разрывало на куски, превращая тела в кровавую кашу. Остановившись, партизан вскинул пулемет, выпустив длинную очередь в блистер кабины ближайшего Ми-8. он не отпускал курок до тех пор, пока не закончились патроны, а затем бросился бежать.

С шипением над головой пролетели кометами НУРС, и со всех сторон поднялась волна взрывов, хлестнувших осколками в лицо. Одного из партизан, бежавшего в двух десятках метров впереди Бурцева, ударной волной сбило с ног. Пробегая мимо, бывший десантник увидел лежавшую на земле СВД.

– Жанна! – Олег опустился на корточки над телом снайперши. – Жива?

Чеченка слабо пошевелилась, тихо застонав. Забросив РПК-74 за спину, партизан легко подхватил чеченку на руки:

– Давай убираться отсюда! Ну-ка, вот так! Держись! – Он тряхнул девушку, и ее голова безвольно мотнулась из стороны в сторону: – Да очнись же ты хоть на секунду!

Не замечая впивавшихся в землю в считанных метрах от него снарядов, Олег кинулся к мусорной куче, за которой только что скрылись его товарищи. Вертолеты с грохотом промчались над головой, набирая высоту и разворачиваясь на новый заход. Со свалки по ним ударили из всех стволов, но легкие пули калибра 5,45 миллиметра не могли повредить закованным в броню новейшим транспортно-боевым Ми-8АМТШ.

Алексей Басов, взобравшись на груду какого-то хлама, бил длинными очередями, вгоняя пули в камуфлированное днище приближавшегося вертолета. Под боковыми пилонами того сверкнули вспышки, и две неуправляемые ракеты ударили в кучу мусора. Полковника смахнуло вниз, легко, словно тот ничего не весил. Снова зачастили автоматические пушки, выпуская рой осколочных снарядов.

Бурцев упал на землю, накрыв своим телом потерявшую сознание Биноеву, словно мог защитить ее от бившего с неба огня. Что-то ударило его в спину, и партизану показалось, что в тело вогнали раскаленный гвоздь. А затем вдруг огонь неожиданно ослаб и вскоре прекратился совсем.

Олег не видел, как от городских кварталов к вертолетам протянулись дымные нити зенитных ракет. От Ми-8 во все стороны брызнули искры ложных целей, а сами вертолеты начали набор высоты, выходя из зоны поражения. Несколько ЗУР ушли в стороны, взрываясь далеко от истинных целей, но одна из выпущенных партизанами «Игл», игнорируя все ухищрения летчиков, быстро настигала метавшийся из стороны в сторону вертолет. Когда между ракетой и Ми-8 осталось не больше метра, она взорвалась, и осколки, разогнанные до колоссально скорости, вспороли обшивку. Вертолет задымил, провалившись на полсотни метров вниз, но затем выровнялся, вернувшись на прежний курс.

Чьи-то крепкие руки подхватили вжавшегося в землю Бурцева, куда-то потащили его.

– Держись, сержант, – прозвучало над самым ухом. – Еще легко отделался! Позвоночник не задет, только шкуру покоцало! Осколок под кожей засел!

Партизана втащили в кузов ГАЗ-66. Рядом уложили не пришедшую в себя Биноеву. Открыв глаза, сержант увидел Басова, сидевшего на скамейке у борта. Один из партизан неловко бинтовал тому голову.

– Наших… много? – прохрипел Олег, уставившись на скривившегося от боли полковника.

– Могло быть и хуже. Десять «двухсотых», и «трехсотых» столько же, и не все скоро смогут встать на ноги. Черт, они почти переиграли нас сегодня!

«Газик», переваливаясь на ухабах, приближался к городу. Позади небо почернело от дыма. На шоссе догорала разгромленная колонна. Партизан больше не преследовали, обе стороны зализывали раны, приходя в себя после короткого, но жестокого столкновения. Над дорогой пролетел санитарный вертолет, промчалось несколько «Тигров» и УАЗов с красными крестами на бортах. Партизан тоже ждали. Как только грузовик остановился, десятки рук подхватили раненых, к которым уже спешила Ольга Кукушкина.

– Господи! – девушка побледнела, увидев, как из кузова сгружают окровавленные тела, по которым не сразу можно было понять, живы ли они, или нет. – Давайте их в медпункт, быстрее!

Басов, которого все еще мутило после контузии, увидел Сергея Бурова. Заставив толпу расступиться, генерал подошел к полковнику:

– Цел? Жаль твоих пацанов!

– Еще повоюю, – усмехнулся Алексей. – «Полицаев» мы все равно больше положили!

– Да, теперь они крепко задумаются, стоит ли идти на новый штурм. Как бы то ни было, несколько часов или даже дней ты и твои бойцы для нас выиграли.

Бой окончательно стих. Партизаны приходили в себя после стычки, а Ольга Кукушкина и еще двое фельдшеров из других отрядов не отходили от раненых. Бурцев с посторонней помощью стащил «разгрузку» и бушлат. Майка, пропитанная кровью, прилипла к телу, и Ольга просто разрезала ее, склонившись над спиной партизана. Пару раз кольнула обезболивающим, и, не дожидаясь, пока лекарство подействует, взялась за скальпель. Бурцев не шелохнулся, когда лезвие впилось в плоть, только зашипел сквозь зубы.

– Терпи, – проворчала Кукушкина, подцепив пинцетом зазубренный кусок стали. – И всего-то царапина!

Бросив осколок на лоток, Ольга быстро промыла рану, наложив на нее повязку. А на место Олега уже спешил следующий.

– Жанна как? – спросил, неловко поднимаясь на ноги, Бурцев. Его шатало, в голове стоял колокольный звон.

– Очнулась. Ее просто оглушило, ну, и помяло немного. Завтра будет на ногах. А вот тебе бы потерпеть надо, пока рана хоть немного затянется!

– Времени нет. Будет бой, мое место в траншеях, а не в тылу.

– Что ж вам всем так умереть не терпится?!

– Для того чтобы ты могла жить дальше, – тихо ответил Олег. – Ради этого и умереть не страшно.

Кое-как переставляя ноги, Бурцев добрался до казармы, устроенной в торговом зале какого-то магазина. Вместо стеллажей и витрин там теперь стояли раскладушки, на которых растянулись партизаны, только что вернувшиеся из боя. Из последних сил доползший до своего места Олег бессильно повалился на постель, чувствуя, как мир вокруг срывается в неудержимый круговорот. Партизан закрыл глаза. Он еще некоторое время слышал разговоры товарищей, чьи-то злые команды, звучавшие будто все дальше и дальше, и сам не заметил, как уснул. Во сне Олег Бурцев улыбался. Первый раунд штурма Нижнеуральска остался за его защитниками.

Командир оперативной бригады прибыл на место боя прежде, чем догорели расстрелянные партизанами бронетранспортеры. Два «Тигра» остановились посреди дороги. Из одного сразу же высыпали полицейские, заняв оборону возле машин. Во все стороны уставились стволы АК-74 и «Печенегов».

Полковник Катышев, на этот раз полностью экипированный, в бронежилете, с автоматом на плече, выбрался из бронемашины. За ним, отдуваясь и громко сопя, последовали штабные офицеры. Увидев картину разгрома, они, не сговариваясь, разразились матерными тирадами. Вокруг громоздились сгоревшие машины и БТР, искореженные, покрытые толстым слоем копоти. А на земле лежали тела в окровавленном камуфляже.

– Какого черта мы позволили этому случиться?! Настоящая бойня! – Катышев оглянулся на мрачных, растерянных офицеров, затем, увидев капитана с эмблемами медицинской службы в петлицах, подозвал того к себе: – Доложите о потерях!

– Двадцать семь убитых, в том числе командир роты и его заместитель. Раненых свыше шестидесяти, тяжелых уже отправили в санчасть, остальным оказываем помощь прямо на месте.

Полковник огляделся по сторонам. Мимо брели, поддерживая друг друга, уже перевязанные бойцы. Многие едва держались на ногах. Их товарищи, которым повезло больше, собирали разбросанное всюду оружие, выкладывая на обочине в ряд трупы.

Катышев медленно подошел, опустившись на корточки над одним из тел. Он отбросил угол брезента, прикрывавшего голову мертвеца. Этому солдату носившему погоны ефрейтора, на вид трудно было дать и восемнадцать. Широко раскрытыми глазами он смотрел в небо. Его лицо выражало не страх или гнев, что было бы понятно – на нем застыла печать удивления, которую не в силах оказалась стереть и сама смерть.

– Прости меня, – прошептал полковник, опустив ладонь на лицо погибшего солдата и закрыв тому глаза.

Командир бригады медленно поднялся, обернувшись к притихшим офицерам, молча выстроившимся в ряд позади него.

– Как мы могли это допустить? – глухо выдавил из себя полковник. – Что мы не сделали, чтобы этого избежать? Почему позволили убивать наших солдат?

– Мы недооценили возможности противника, – глухо произнес один из сопровождавших комбрига офицеров.

– Вы забыли, что находитесь на войне! – огрызнулся Катышев. – Забыли, что значит настоящий противник! Привыкли гонять шпану по горам, а не воевать по-настоящему! Где, мать вашу, была разведка?! Они заранее оборудовали позиции и ждали нас! Посмотрите вокруг! Колонну расстреляли в упор, как в тире. Почему артиллерийской поддержки не было?

– Минометная батарея не успела развернуться на позициях. Террористы обстреляли колонну и сразу же отступили. Вертолеты нанесли по ним ракетный удар, но сами попали под обстрел с земли. Ракета ПЗРК повредила одному из них двигатель, машина еле дотянула до посадочной площадки.

– Мы понадеялись на превосходство в технике и огневой мощи, и позволили себя заманить в засаду, – произнес Катышев, с трудом сдерживая рвущийся из груди звериный рык. – Десятки парней отправятся по домам в цинковых ящиках! Ради чего? Кто от этого выиграет?

– Мы обязаны выполнять приказы, – напомнил мрачный и злой начштаба, не сводивший взгляда с кое-как укрытых брезентом тел. – Сейчас нам приказано взять под контроль этот город.

– Вы понимаете, чем обернется попытка штурма?! Взгляните, мы лишились двух полнокровных взводов за пару минут, а какой ущерб понес противник? Наличие у нас «брони» ничего не дает, у партизан есть и РПГ и ПТУР, как можно видеть. Вертолетам они противопоставят ЗРК, а численностью партизаны, как минимум, не уступают нам. Там, впереди, их несколько тысяч, вооруженных до зубов и готовых драться до последнего. Бригада будет уничтожена. Я говорил с этими людьми, и знаю, что они не отступят.

– Это не повод игнорировать приказ!

Командир бригады и начальник штаба встали лицом к лицу, гневно стиснув кулаки. Глаза блестели, ноздри раздувались, как у готовых вцепиться друг в друга псов. Пробегавшие мимо солдаты невольно замедляли шаг, чтобы понаблюдать за этим зрелищем.

– У нас нет опыта для штурма крупного города, – с нажимом произнес полковник.

– У тех, кто брал Грозный, его тоже не было! Но они выполнили свою задачу!

– И чем все закончилось? Выполнить приказ такой ценой я не могу! Мы сражаемся не с бешеными зверями с гор, а с такими же русскими. Их называют бандитами и террористами, но это не так! Как вы думаете, майор, кто бы ни победил, кто выиграет от этого?

– Победа достанется нам, и только нам! У противника нет шансов!

– А вот я смотрю на эту дорогу и вижу обратное. Поведем туда людей – потеряем всех! Я не готов выполнить такой приказ, не хочу убивать тех, кто одной со мной крови на радость американцам! Приказываю бригаде блокировать подходы к городу и готовиться к обороне! Разведку вести только при помощи беспилотников! Больше не погибнет ни одни мой солдат!

Катышев развернулся, двинувшись к «Тигру», так и стоявшему распахнутыми дверями и кормовым люком. Он услышал, как начальник штаба зло фыркнул ему в спину:

– Москве все это не понравится!

Бронеавтомобиль, управляемый опытным водителем, развернулся, помчавшись навстречу подходившим к городу колоннам бригады. Мимо проносились бронетранспортеры, конвоировавшие тентованные «Уралы». Полковник Катышев видел настороженные оцепеневшие лица бойцов, смотревших вслед командирской машине из кузовов.

Весть о бое на шоссе уже разошлась по всем подразделениям, но только увидев остывающие тела своих товарищей, полицейские из оперативной бригады поняли по-настоящему, что их ждет впереди. Среди этих молодых парней не было ни одного участника штурма Грозного, кто представлял бы всю сложность уличных боев. Опыт офицеров ограничивался боями на улицах полуразрушенного Цхинвала, но и таких были единицы. Пару часов назад многие считали, что стоит им войти в город, и противник просто исчезнет. Теперь тех, кто так считал, не осталось.

Командирский «Тигр» въехал в палаточный городок, разбитый на приличном расстоянии от Нижнеуральска. Навстречу попалась вереница ГАЗ-66, буксировавших установленные на колесный ход минометы 2С12 «Сани» калибром сто двадцать миллиметров. Не считая вертолеты, это было самое мощное оружие бригады, их единственная артиллерия.

Бронеавтомобиль остановился возле большой палатки, над которой вздымался настоящий лес антенн. Отсюда полковник Катышев мог держать связь с любым подразделением своей части, и практически с любой точкой на территории страны. Несколько связистов сидели за пультами, управляя действиями сотен солдат, точно опытные дирижеры. Сюда же шла «картинка» с беспилотных разведчиков «Пчела», круживших над городом и передававших данные в режиме реального времени.

Оказавшись в штабе, Катышев нетерпеливо выслушал доклад дежурного, затем, подойдя к сидевшему за приборами радисту, потребовал:

– Дай связь с Москвой! Немедленно!

– Слушаюсь, господин полковник!

Донесения от командира бригады ждали, и отозвались непривычно быстро. Ответил сам командующий Силами внутренней безопасности, но это полковника Катышева не смутило.

– Господин министр, я не готов отдать приказ своей бригад на штурм города, а просто так партизаны его не оставят. – Катышев описал произошедшее столкновение, не забыв о соотношении потерь. – У нас нет решительного превосходства над противником. Бой превратится в бойню. Нужно стянуть сюда еще войска, взять город в плотное кольцо, возможно, усилить нас артиллерией. Нужно время, более тщательная подготовка и детальная разведка.

Разговор с Москвой велся в режиме видеоконференции, и потому полковник мог видеть, как хмурится Николай Фалев, смотревший исподлобья в объектив камеры. Наконец, министр произнес:

– У нас нет времени. Ваше поражение развязало руки американцам, полковник.

– Что? Как вас понимать?

– Британские журналисты, захваченные партизанами, вышли на связь несколько минут назад, передав в эфир свой репортаж. Они подтвердили, что в городе находятся американские солдаты, пленные солдаты. Для их освобождения в Нижнеуральск будет переброшена механизированная бригада «Страйкер» Армии США.

– Но это наша земля, господин министр, и это наше дело!

– После того, как вы расписались в полнейшей беспомощности, сомневаюсь, что к нам прислушаются. Американцы больше не намерены соблюдать соглашение о разграничении зон ответственности. С этой минуты ваша задача сводится только к обеспечению периметра зоны оцепления. Они сами возьмут город. Или уничтожат его. И именно вы, полковник, развязали американцам руки!

Через двенадцать часов на полевом аэродроме, оборудованном в полусотне миль от осажденного города, начали приземляться вылетевшие из Раменского С-130 «Геркулес» ВВС США. Полковник Катышев, стоявший на краю летного поля, из-под приложенной ко лбу ладони наблюдал, как в сторону Нижнеуральска стальной лавиной текут американские войска. Подразделения бригады, едва успев выгрузиться с самолетов, спешили занять исходные позиции для штурма города. Смотревший вслед проползавшим мимо колоннам бронетранспортеров, Катышев вновь и вновь возвращался к мысли о том, что зря он выпустил пронырливых англичан из расположения бригады, отдав их в руки партизан. Но в шесть часов назад это казалось наилучшим решением.

Глава 10. Уральский пленник

Нижнеуральск, Россия – Вашингтон, США

14 ноября

Турбовинтовой лайнер «Эмбраер» бразильского производства, принадлежавший какой-то частной русской авиакомпании, пробил слой облаков, и сидевший у иллюминатора Уильям Бойз увидел панораму огромного города. Районы и кварталы Москвы раскинулись до самого горизонта, перепоясанные многочисленными шоссе, эстакадами и транспортными развязками. Миллионы людей, давно забывших о войне, жили в привычном ритме, спешили куда-то, не обращая внимания на ушедший в сторону аэропорта Внуково самолет.

В салоне, заполненном пассажирами примерно на две трети, появилась стюардесса. Став в проходе, ведущем в кабину пилотов, крашеная блондинка в синей униформе, произнесла, изо всех сил стараясь казаться вежливой и приветливой:

– Дамы и господа, через пятнадцать минут наш самолет совершит посадку. Прошу вас пристегнуть ремни безопасности и не покидать свои места до полной остановки. Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании!

В салоне началась возня, пассажиры, успевшие задремать, щелкали замками, пристегиваясь к креслам.

– Похоже, дело выгорело, – ухмыльнулся Бойз, хлопнув по плечу своего шефа. – Оставили янки с носом!

– Они могут перехватить нас здесь, – возразил Хопкинс. – Встретят на летном поле. Подходящих нам рейсов не так уж много, отследить их достаточно просто при возможностях американцев. Рано расслабляться, приятель, это же их территория!

И все же оба репортера чувствовали, как их понемногу оставляет напряжение. Покинуть зону ответственности американской армии оказалось даже проще, чем оба предполагали. Нанятый за сотню долларов местный житель, владелец новенькой «Нивы», вывез их за периметр проселками, едва ли отмеченными на картах, миновав все блокпосты десантников из Сто первой дивизии. Немного напрягала возможность встречи с партизанами, но эта опасность оказалась иллюзорной.

Дальше все прошло еще легче. Больше всего проблем доставили не американцы, наверняка быстро заметившие пропажу, и не русские власти, а громоздкий багаж – большую часть необходимой аппаратуры репортеры везли с собой. Связавшись по пути с московским бюро, журналисты добрались до Вологды, там сев на самолет местных авиалиний, и вот уже они подлетают столице России. Их не пытались задержать, никто не гнался следом, а если и гнался, то не в том направлении.

Шасси «Эмбраера» коснулись посадочной полосы, и вскоре пассажиры, толкаясь в проходе, столпились у люка, пестрым потоком стекая по трапу на бетон. Над головами врем от времени с ревом пролетали реактивные лайнеры, со стрекотом пронесся вертолет.

– В этом муравейнике нас точно никто не найдет! – воскликнул Уильям Бойз, и тут же умолк. Репортеров действительно ждали.

Найджел Шарп, увидев в толпе своих коллег, двинулся к ним, широко шагая. Он был по-деловому краток. Пожав руку сперва Хопкинсу, а затем его оператору, лава московского бюро «Би-Би-Си» сообщил:

– Ваш побег поставил янки на уши, ребята! Их командование в ярости! Черт возьми, Гарри, не ожидал такой прыти даже от тебя!

– Меня больше беспокоит русское командование, Найджел! На Урале вот-вот станет жарко, и мы должны быть там!

Шарп фыркнул:

– Вы задали не простую задачу. Найти подход к русским оказалось еще сложнее, чем к американцам. Пришлось попотеть, так что, парни, с вас самый горячий эксклюзив!

С этими словами Шарп вытащил из кейса запаянные в пластик удостоверения с фотографиями обоих журналистов и текстом, продублированным по-английски и по-русски.

– С этой минуты вы оба – официально аккредитованные журналисты от нашей компании при штабе русской полицейской бригады. Вылетаете через два часа, билеты на рейс «Аэрофлота» забронированы. Не смейте покидать аэропорт, вас уже ищут, и просто так не отпустят.

– Отличная работа, Найджел! – Гарри действительно был восхищен тем, как быстро их шеф сумел пробить нерушимую оборону бюрократов и военных, особенно склонных перестраховываться и осторожничать.

– Того же жду от вас! Вы будете там первыми, но вряд ли единственными, парни из «Си-Эн-Эн» уже засуетились, «Евроньюс» тоже намерен послать свою команду на Урал. Но вы должны быть лучшими!

– Нам только добраться, а там с рейтингом канала все будет о'кей! Мы не подведем!

Через два часа журналисты, порядком уставшие от суеты, от мелькавших вокруг пассажиров, прилетавших, или, напротив, спешивших на свой рейс, поднялись на борт старого Ту-154. Уже вскоре они летели на восток, с каждой минутой становясь все ближе к цели. Бойз, уставший таскать тяжелые кофры с камерой и прочим оборудованием, большую часть перелета дремал, Хопкинс же прильнул к иллюминатору, пытаясь разглядеть что-нибудь на земле. Но небо над Уралом затянули плотные серые облака, и когда «Туполев» совершил посадку в аэропорту Екатеринбурга, британцев встретил холодный ветер и мелкий дождь, от которого мгновенно насквозь промокла одежда.

– Черт возьми, – Уильям Бойз передернул плечами, – как они собираются воевать в такую погоду? Мерзость!

Погода была, действительно, совсем не лондонская, но Гарри Хопкинса согревал азарт, не дававший сидеть на месте.

– Нужен транспорт, – решил журналист. – Пожалуй, вот этот «Форд» мог бы нам подойти!

С хозяином микроавтобуса Форд «Транспортер», с виду совсем нового, договорились быстро, чему способствовало и знание англичанами русского языка, и несколько стодолларовых купюр. Увидев деньги, немолодой упитанный мужик в кожаной куртке и кепке с длинным козырьком, быстро согласился на длинный рейс.

– Доставишь нас в Нижнеуральск, получишь еще пятьсот долларов, – пообещал Хопкинс, вручив новому водителю задаток, три заветные зеленые бумажки. – Но мы должны попасть туда как можно быстрее!

– Идет! Если сейчас выедем, через шесть часов будем на месте, – предложил водитель, спрятав деньги за пазуху. – А если не боитесь быстрой езды, то через четыре часа.

– Проблем с полицией не будет? Не хочу потерять полдня, пока тебе станет выписывать штрафы каждый встречный патрульный!

– Если у вас есть еще пара сотен баксов, то проблем не будет, – усмехнулся русский.

Выехали, едва успев загрузить багаж. Уже покидая город, водитель завернул на заправку, долив полный бак и отправившись купить в круглосуточном магазине кое-что из еды. В этот момент по шоссе со стороны Екатеринбурга промчалась патрульная «Лада» ДПС, сверкая красно-синей «люстрой» и время от времени рыкая «крякалкой», а за ней с грохотом следовало не меньше десятка БТР-80. На броне сидели, грубо нарушая технику безопасности, полностью экипированные полицейские. А следом за бронемашинами появилось еще несколько тяжелых грузовиков «Урал», проследовавших, как и БТР, на юго-восток.

– Черт возьми! – Хопкинс ударил ладонью по спинке кресла. – Приятель, – обратился он к водителю, возившемуся с ремнем безопасности, – гони за этой колонной! Живей, не отпускай газ!

«Форд» сорвался с места, взвизгнув покрышками, и вылетел на опустевшее шоссе. Бронетранспортеры оторвались на приличное расстояние, и были едва видны на горизонте. Навстречу изредка попадались легковушки и рейсовые автобусы, но движение казалось непривычно слабым. Дважды над шоссе на приличной высоте пролетали вертолеты, русские Ми-8.

Водитель действительно ехал быстро, не замечая знаков и плевав на разметку. Несколько раз он вылетал на «встречку», в последнюю секунду уходя от столкновения и заставляя британцев громко ругаться на всех известных им языках. Сам он выругался лишь тогда, когда впереди показался пост дорожной полиции. На обочине выстроились в ряд два сине-белых патрульных «Форда», рядом с которыми возвышался легкий бронетранспортер «Тигр», четырехколесная машина весом семь с лишним тонн, вооруженная крупнокалиберным пулеметом. И сейчас ствол турельного «Утеса» был направлен на автостраду.

– Вот, падла! – буркнул сквозь зубы шофер, прижимая к обочине микроавтобус по сигналу регулировщика, размахивавшего жезлом.

Полицейский неторопливо направился к машине, сопровождаемый двумя бойцами в полной экипировке, державшими наперевес «калашниковы». Гарри Хопкинс, не дожидаясь, когда наслаждавшийся беспомощностью водителя страж порядка подойдет достаточно близко, выпрыгнул из «Форда», сам бросившись к нему.

– Офицер, кто тут у вас главный? Я британский журналист, телеканал «Би-Би-Си», мне нужно попасть в штаб полицейской бригады!

– Проезд закрыт, – помотал головой патрульный.

– Вот мой документ! У нас есть разрешение!

Полицейский внимательно изучил запаянную в пластик карточку, переводя взгляд на лицо англичанина, а затем предложил:

– Мы вам дадим сопровождение. Следуйте за патрульной машиной, никуда не сворачивайте. Учтите, хотя до города еще полсотни верст, здесь могут быть диверсионные группы партизан!

– Благодарю, офицер!

Пристроившись за кормой одного из полицейских «Фордов», журналисты двинулись дальше. С каждым километром движение становилось все плотнее, и при этом все меньше было гражданского транспорта. Британцы видели стоявшие на обочине БТР-80, «Тигры», армейские грузовики, вокруг которых, сбиваясь плотными группами, переминались с ноги на ногу солдаты, не выпускавшие из рук оружие, курившие и разговаривавшие с товарищами о всякой ерунде. Для Хопкинса, как и для его напарника, такое не было в новинку. Солдаты в предчувствии боя старались как можно меньше думать о войне, отвлекаясь и от неизбежный мыслей о смерти, пытаясь урвать еще хотя бы пару спокойных минут.

Полицейский «Форд» свернул с шоссе, остановившись на проселке. Рядом, на пустыре, расположилось несколько «Тигров» и грузовиков с цельнометаллическими фургонами-«кунгами», над которыми вздыбился настоящий лес антенн. Между ними носились люди в камуфляже и с множеством звезд на полевых погонах. А рядом, будто припав к земле, замерли сразу два БТР-80, пулеметы которых были нацелены на дальний лес, возвышавшийся на горизонте темной стеной. Картина чем-то напоминала футуристический цыганский табор, если бы не обилие оружия.

Спрыгнув в грязную лужу, Хопкинс направился к группе офицеров, которых возглавлял молодцеватый подтянутый полковник в простом полевом камуфляже:

– Я Гарри Хопкинс, «Би-Би-Си»!

– Полковник Катышев, – представился офицер, не выглядевший особо приветливым. – МВД России. Какого черта вам здесь понадобилось, англичане?

– Вы не знаете, чем занимаются журналисты?!

Знаю. Суете свой нос, куда попало, и ищете на свою задницу неприятности. Поймите, идет война, пусть и необъявленная. Мы готовимся штурмовать город, в котором может находиться несколько тысяч вооруженных до зубов партизан. Мне некогда с вами возиться!

Русский офицер даже не скрывал раздражение, беседуя со свалившимися, точно снег на голову, иностранцами. Полевой штаб, едва развернувшись, уже жил в авральном режиме. Несколько офицеров, скрывшись в командно-штабных машинах, пропускали через себя массивы информации, расставляя подходившие к городу подразделения на отведенных им позициях, и полковнику было, чем заняться в ближайшие часы.

– Черт, везде одно и тоже, отовсюду нас гонят, – фыркнул Хопкинс. – Полковник, ваше начальство считает иначе, раз позволило нам быть здесь. Мы не собираемся совать голову в пекло, но хотим сделать репортаж о том, как вы боретесь с террористами. Если вы не согласны, то получите приказ от своего командования. На то, чтобы связаться с Москвой, уйдет какое-то время, но я это сделаю, поверьте!

Возможно, настойчивость британца, взявшего с места в карьер, и подействовала, но скорее большая загруженность, ответственность за исход операции и за жизни своих людей, лежавшая тяжким грузом на плечах офицера, стала причиной того, что полковник, подумав несколько секунд, мрачно кивнул:

– Отправляйтесь на блокпост, снимайте там, и никуда не суйтесь. Как бы то ни было, я отвечаю за вашу безопасность с этой минуты, поэтому дам вам машину и водителя.

– Транспорт у нас есть!

– Не обсуждается, – отрезал Катышев. – Если хотите здесь работать, получите сопровождение.

Хопкинс согласился, принимая условия игры, и полковник окликнул одного из бойцов, стоявшего возле обычного УАЗа, капот которого был поднят, в компании еще трех полицейских:

– Сержант, ко мне! Фамилия, подразделение?

– Быков, второй штурмовой батальон, автомобильный взвод!

– Поступаешь в распоряжение этих людей, вместе с машиной. Оружие есть? Держи под рукой, отвечаешь головой за них!

– Есть, господин полковник!

– А вы, господа, постарайтесь не соваться, куда вас не просят, – напутствовал русский полковник репортеров. – И не мешайтесь под ногами. Обещаю, когда город окажется под нашим контролем, устрою для вас подробную экскурсию и отвечу на любые вопросы.

Подчеркнуто вежливо кивнув офицеру, Гарри Хопкинс направился к «уазику», жестом велев оператору следовать за собой. Русский сержант уже сидел в машине, дожидаясь, когда пассажиры займут свои места.

– Похоже, первый раунд за нами, – хмыкнул Бойз, распаковывая камеру. – Не выгнали и не посадили под замок, уже неплохо.

– Этого мало, – мотнул головой Хопкинс. – Нам нужен эксклюзив, репортажи в прямом эфире, а что такого интересного можно предложить зрителю, отсиживаясь в тылу? Нет, мне нужно большее, Билли!

– Значит, не будем сидеть на месте, – пожал плечами оператор, и, наклонившись к водителю, флегматично жевавшему незажженную сигарету, приказал: – Приятель, вези нас на блокпост!

Сержант дернул рычаг, выкручивая «баранку», и УАЗ, подскакивая на ухабах, двинулся по проселку. Британцы, устроившиеся на заднем сидении, переглянулись, довольно ухмыльнувшись. Для них начиналась настоящая работа.

Стальная река сдерживала свой бег, притормаживая перед блокпостом. Старые «Жигули» и «Нивы», шикарные импортные седаны и внедорожники, грузовики, микроавтобусы, сливавшиеся в сплошной поток, пышущий жаром работавших моторов и источавший клубы выхлопных газов, медленно двигался по шоссе под прицелом трех башенных пулеметов КПВТ. Плоские широкие туши БТР-80, опираясь на свои восемь колес с самозатягивающимися шинами, стискивали собой проезжую часть. К ним присоединился «Тигр», прижавший к земле угловатый вместительный корпус и направивший на дорогу ствол мощного «Корда».