355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Завадский » День Победы. Гексалогия (СИ) » Текст книги (страница 67)
День Победы. Гексалогия (СИ)
  • Текст добавлен: 10 апреля 2017, 15:30

Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"


Автор книги: Андрей Завадский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 176 страниц)

– Мы атакованы, – звучал из мощного динамика голос кого-то из взводных командиров, чудом уцелевшего после первого залпа. – Плотный огонь со всех направлений! Большие потери, много убитых! Нужна огневая поддержка!

– Черт возьми, как это могло произойти?! – Костас, которого буквально трясло от бессильного гнева, обвел взглядом растерявшихся офицеров, с земли координировавших операцию. – Это измена! Русские знали заранее о нашем рейде! Наши парни угодили прямиком в засаду!

Тех, кто находился в штабе, на несколько мгновений охватила паника. План, тщательно проработанный, выверенный до мелочей, рухнул в один миг, когда русские, остававшиеся незамеченными все это время, открыли огонь, атаковав десантников.

– Вытаскивайте оттуда парней, немедленно, – приказал пришедший в себя, кое-как справившись с гневом и шоком, генерал Костас. – Немедленная эвакуация! Я прекращаю операцию! И вызывайте самолеты, пусть сравняют с землей весь этот чертов лес!

– Генерал, сэр, вертолеты попали под обстрел с земли! Русские применяют РПГ и ПЗРК, сбиты «Апач» и «Черный ястреб»! «Птички» не смогут там приземлиться, чтоб подобрать людей!

– Какого черта? Мы не можем бросить там наших парней! Приказываю авиации подавить огневые точки террористов! Что у нас есть поблизости? Направляйте туда все, что можете, сейчас же!

– «Хорниты» авиации Морской пехоты будут в квадрате через тридцать минут!

– «Спуки» в шести милях от точки!

«Воздушная канонерка» АС-130 была главным козырем, до поры припрятанным атакующей стороной в рукаве, и теперь Альберт Костас мог полагаться лишь на ее сокрушительную огневую мощь. Он – и те бойцы, что гибли сейчас за сотни миль от теплого и уютного штаба, посреди русского леса, скованного ночным морозом.

– Пусть «ганшип» обеспечит поддержку десанта, – решил командующий Сто первой дивизией. – Необходимо зачистить зону высадки, чтоб вертолеты могли приземлиться, взять к себе на борт наших парней и взлететь! Довольно уже потерь!

– Есть, сэр!

Приказ генерала Костаса был немедленно передан на борт тяжелого штурмовика AC-130U «Спуки», уже час барражировавшего вдоль границы зоны ответственности. Огромный «Локхид» немедленно изменил курс, направившись на выручку своим десантникам, попавшим в огневой мешок и изо всех сил державшим оборону.

– Сэр, подлетное время восемь минут, – сообщил штурман «Спуки» офицеру управления огнем.

Плывущий над погрузившимся во тьму лесом самолет был мало отличим от обыкновенного транспортного С-130, на базе которого и создавался в свое время. Лишь при ближайшем рассмотрении можно было заметить большое количество антенн, которыми ощетинился фюзеляж и плоскости самолета. Но самым заметным отличием были торчавшие по левому борту орудийные стволы, направленные к земле и готовые обрушить свинцовый шквал на все, что попадет в поле зрения бортового радара Хьюз AN/APQ-180, инфракрасной системы AN/AAQ-117 или низкоуровневой телекамеры ALLTV, и будет признано враждебным. Это был настоящий летающий линкор с огневой мощью танка, не зря «Спуки» был вооружен, как и ранние модификации М1 «Абрамс», орудием калибр сто пять миллиметров.

– Начать поиск целей, – приказал офицер управления огнем. – Оружие к бою! Наблюдателям быть предельно внимательными, у противника есть ракеты «земля-воздух»!

Командир экипажа и четверо операторов, осуществлявших управление всем арсеналом «Спуки», находились глубоко в чреве АС-130, в бронированном помещении, стены которого были покрыты мониторами. Сюда стекались все данные от поисковых систем, комплекса самообороны самолета, способного противостоять атаке зенитных ракет, и бортовой навигационной системы. Это был мозг «воздушного линкора».

Сейчас операторы пытались обнаружить позиции противника, используя телевизионную и инфракрасную системы, и их команды ждали стрелки, обслуживавшие установленные на борту «Спуки» орудия, уже заряженные и взведенные. Тяжелый штурмовик лег в широкий вираж, описывая над лесом круг на высоте в десять тысяч футов, почти предельной для ПЗРК и позволявшей вести достаточно эффективный огонь.

– Наши парни здесь, – один из операторов указал на экран. – Это бывший лагерь террористов, десантники держат там оборону. Русские укрылись в лесу, их сложно заметить с воздуха, сэр!

– Свяжитесь с наземной группой, пусть отойдут к центру поляны, дальше от леса. Не хочу, чтоб наши снаряды задели своих! После этого открываем заградительный огонь по опушке, отгоним подальше русских!

– Слушаюсь, сэр!

«Спуки», не приближаясь к месту боя ближе, чем на три километра, полностью замкнул круг. Стволы орудий шевельнулись, словно пытаясь что-то высмотреть или вынюхать на земле, окутанной мраком, а затем полыхнули пламенем. Ухнула стапятимиллиметровая гаубица М102, посылая к земле первый снаряд. Вторя ей, затрещала автоматическая пятиствольная GAU-12/U, выпустив за секунду целый поток свинца, тридцать снарядов калибра двадцать пять миллиметров. Чуть позже открыл огонь сорокамиллиметровый «Бофорс». Из-за кассетного питания он был не стольку скорострелен, но этот недостаток с лихвой окупался фугасным действиям килограммовых снарядов, перепахивавших сейчас землю, выкорчевывая за раз целые деревья.

– Какая-то активность на северной опушке, – доложил оператор, ведущий поиск целей при помощи инфракрасной системы производства «Тексас Инструментс». – Это противник!

– Перенести огонь! Давайте «сто пятые» снаряды!

Увенчанный ребристой насадкой дульного тормоза ствол гаубицы шевельнулся, выцеливая обнаруженного противника, а затем загрохотали выстрелы. Казалось, над осенним ночным лесом разбушевалась запоздалая гроза. «Спуки» ходил кругами, ведя непрерывный огонь из всех стволов, порой просто по площадям, но командир экипажа представлял каково там, внизу, оказаться под градом снарядов. Теперь-то русским точно будет не до боя, лишь бы ноги унести поскорее. АС-130 был королем неба, богом-громовержцем, которому не могло быть равных здесь и сейчас. Но все изменилось в один миг, когда над лесом взвились огненными шарами зенитные ракеты, метнувшиеся по чернильной чаше ночного неба к штурмовику.

– Ракетная атака, – дрогнувшим от волнения голосом крикнул наблюдатель. – Мы под обстрелом!

– Принять меры противодействия! Сбросить ложные цели!

Кассеты AN/ALE-40, установленные под фюзеляжем «Спуки», отстрелили целые гроздья тепловых ракет-ловушек, рассыпавшихся вокруг АС-130, поспешно менявшего курс, уходя в набор высоты. Офицер управления огнем, уверенный в том, что его самолет отнюдь не столь беспомощен и уязвим, каким мог показаться, сохранял спокойствие ровно до той секунды, когда одна из ракет разорвалась под гондолой двигателя. Поврежденная турбина вспыхнула, выпустив длинный язык огня, и «Спуки», лишившийся разом четверти подъемной тяги, провалился на левое крыло.

Тарахтя маломощным мотором, тяжелый «Урал» с коляской выбрался на просеку. Почти уже заросшая, она была неразличима с воздуха, не отмечена на картах, но все же по этой тропе вполне мог проехать мотоцикл с двумя пассажирами и не слишком тяжелым грузом. Целая сеть таких тайных дорог раскинулась вокруг лагеря партизанского отряда, и по одной из них теперь и мчался, подскакивая на ухабах и кочках, «Урал».

– Стой, – партизан, сидевший позади водителя, хлопнул его по плечу. – Тормози! Слышишь?

Мотоцикл встал, и они услышали одновременно доносившийся с неба низкий гул турбин, то удалявшийся, то нараставший, словно невидимый во тьме самолет ходил кругами. А затем к этому звуку присоединились новые, пульсирующий треск и глухие удары, и земля под ногами вдруг дрогнула от разрывов упавших на нее совсем неподалеку снарядов.

– Здесь подождем, – решил водитель. – Доставай!

Напарник откинул брезент, которым была накрыта коляска, вытащив из нее две полутораметровые пластиковые трубы зенитных комплексов FN-6. Взвалив на плечи шестнадцатикилограммовые контейнеры, партизаны встали посреди просеки, глядя в небо. И, наконец, увидели выплывший из-за облаков самолет. Он величаво полз по черному небу, озаряя его всполохами выстрелов, и можно было даже заметить алые пунктиры снарядных трасс, наискось протянувшиеся к земле. Он летел на приличной высоте, не меньше двух километров, но был достаточно велик и шумен, чтобы видеть и слышать крылатую машину с земли.

– Это «ганшип», сука, – произнес один из партизан. – Точно, он!

– Цель в зоне досягаемости! Приготовиться! Огонь по моей команде! Сейчас засадим пиндосам!

Два стрелка одновременно навели оружие на цель. Зуммер сообщил обоим о том, что тепловые головки самонаведения захватили цель, и первый стрелок нажал на спуск. Стартовый двигатель вытолкнул ракету из пускового контейнера, и лишь когда она удалилась на несколько метров, включился маршевый двигатель, уводя ее в зенит, следом за пролетевшим над просекой «Спуки». А затем в небе словно фейерверк вспыхнул, когда с «Локхида» сбросили ложные цели.

– Все, пора сваливать, – решил командир. – Давай за мной!

Оба прыгнули на мотоцикл, водитель толкнул педаль стартера, и «Урал», застрекотав двигателем, сорвался с места, уносясь по просеке. Партизаны не видели, как одна из выпущенных ракет ушла в сторону, сбитая с толку ложной целью, и взорвалась вдалеке от «ганшипа». А вторая поразила его в двигатель, и самолет, прекратив огонь, немедленно развернулся курсом на север, уходя из опасной зоны и неуклюже при этом покачиваясь в полете.

Полковник Тарас Беркут немигающим взглядом следил за мерцающей точкой, медленно перемещавшейся по экрану радара. Сидевший перед монитором оператор, обернувшись к возвышавшемуся за его спиной офицеру, опиравшемуся обеими руками на спинку кресла, доложил:

– Воздушная цель пересекла демаркационную зону десять минут назад. Появилась с севера. Держится в пределах квадрата десять – сорок один. Судя по характеру сигнала, это транспортный самолет Локхид «Геркулес», господин полковник!

Командир полицейского батальона оперативного реагирования, расквартированного в архангельской области, нахмурился, стиснув зубы. Его вызвали на контрольную вышку местного аэродрома, нарушив сон, и сейчас Беркут был зол на всех, кто помешал ему, но, несмотря на злость и сонную одурь, пытался понять, что происходит. В этом небе нечасто появлялись гости, обычно охранявшие нефтепровод американцы держались в пределах своей зоны, и любое нарушение границы стразу становилось заметно на фоне практически пустого неба. И сейчас появившийся с севера «Локхид» медленно кружил в перекрестии лучей радаров, точно попавшая в паутину муха.

– Американцы вторглись в наше воздушное пространство без нашего разрешения, даже без запроса?! Свяжитесь с ними, выясните, что это значит!

– Уже связались. В штабе Сто первой дивизии нам сообщили, что проводят контртеррористическую операцию.

– Высокомерные ублюдки! – Беркут ударил кулаком по спинке кресла, так что оно жалобно хрустнуло, а оператор, следивший за показаниями локатора, вздрогнул от испуга и неожиданности, вспомнив некстати, что полковник одним ударом ломал кирпич. – Они должны были хотя бы предупредить! Это наверняка АС-130, тяжелый штурмовик, янки используют их для поддержки своего спецназа! Значит, там уже высадился или вот-вот высадится их десант!

– Господин полковник, больше никаких воздушных целей в этом квадрате нет!

– Вертолеты могли проскользнуть ниже линии радара, это «ганшипу» нужна высота! Американцы решили нас еще раз ткнуть мордой в дерьмо! Передайте мой приказ готовить к вылету вертолеты!

Беркут, спустившись с башни, ворвался в казарму, где расположилась одна из его рот. Сотня бойцов, вымуштрованных за минувшие месяцы самим полковником по спецназовской методике, была основой правопорядка на этом участке демаркационной линии, отсекавшей от России огромный кусок территории, где американцы были полноправными хозяевами.

– Рота, тревога! В ружье!

Спавшие полицейские вскочили, непонимающе мотая головами, но вбитые в подсознание рефлексы взяли свое, и люди, еще не осознав, что происходит вокруг, уже одевались, натягивали «разгрузки» и бронежилеты, бросаясь после этого к стойке с оружием. Сам Беркут уже держал в руках АН-94 со сложенным прикладом.

– Построение на летном поле через две минуты, – скомандовал Беркут. – За мной, бегом марш!

Грохоча по бетону ботинками, рота покинула казарму, пробежав по летному полю. Три вертолета Ми-8МТВ в камуфляжной окраске, с подвешенными на пилоны блоками НУРС и пушечными контейнерами, уже выкатили из ангаров, и сейчас пилоты прогревали двигатели.

Полицейские, добежав до середины посадочной площадки, торопливо, но без суеты построились в две шеренги, разбившись повзводно. Все уже были в полном снаряжении, с оружием, многие даже в касках. Сотня хмурых лиц обратилась к полковнику, сотня пар настороженных глаз следила за каждым его жестом, за каждым движением.

– Рота, внимание! Несколько минут назад американская авиация нарушила границу воздушного пространства и нанесла удар по нашей территории. Они утверждают, что проводят операцию против партизан, но не удосужились даже сообщить нам об этом заранее. В очередной раз американцы нарушили взятые на себя договоренности, указав нам, кто на самом деле здесь хозяин. Они делают, что хотят, на нашей земле и в нашем небе, как будто нас здесь уже нет. Я не могу допустить этого! Приказываю немедленно грузиться в вертолеты! Мы вылетим к границе и заставим американцев вернуться в свою зону ответственности, если придется, то и силой оружия! На своей земле мы сами наведем порядок! Кто готов оспорить мой приказ?

В ответ из строя не донеслось ни звука. Кто-то еще не вполне соображал, что происходит, а кто-то уже был готов к бою, в нетерпении поглядывая на стоявшие рядом Ми-8, уже раскручивавшие винты.

– Рота, начать погрузку! К вертолетам бегом марш!

Строй рассыпался, бойцы бросились к вертолетам, уже готовым сорваться в небо. Один за другим полицейские исчезали в проемах распахнутых дверей, с топотом бежали по опущенным на бетон кормовым аппарелям модернизированных Ми-8. Полковник Беркут поднялся на борт последним, дождавшись, пока его люди займут свои места в тесноте десантного отсека, и сразу же направился к пилотам, скомандовав:

– Взлетаем!

Три вертолета медленно оторвались от земли, уходя от аэродрома курсом на севере. Уже в воздухе Беркуту сообщили с контрольной башни о том, что «Геркулес» неожиданно покинул воздушное пространство страны, вернувшись в американскую зону ответственности.

Услышав новый доклад, генерал Костас выругался, а затем, обернувшись к оператору, произнес:

– Какого черта там происходит? Мне нужны полные данные! Где, дьявол вас забери, разведка?! Направьте туда все «дроны», соединитесь со спутниками!

Теперь командующий Сто первой дивизией понял окончательно, что его просто обвели вокруг пальца, заманив десант в ловушку, из которой не было выхода. Потеряв за минуту два вертолета, он чуть не лишился еще и «Спуки», благо, живучий «Локхид» был достаточно прочен, чтоб не развалиться от попадания единственной ракеты.

– Дайте связь с командиром десанта, – потребовал Костас.

– Слушаюсь, сэр!

Минуту оператор колдовал над консолью, а затем в динамике раздался искаженный помехами голос:

– На связи Браво-один!

– Браво-один, это командный центр, – ответил генерал. – Какова обстановка?

– Русские ведут плотный огонь из стрелкового оружия и гранатометов, у нас большие потери, много раненых. Мы держим оборону в их лагере, но блокированы со всех сторон. Нам нужна поддержка с воздуха и эвакуация, и немедленно, иначе скоро вам не с кем будет разговаривать, командный центр!

– Мы вас оттуда вытащим, Браво-один! Продержитесь несколько минут! Сейчас истребители расчистят зону высадки и вас заберут вертолеты!

Отключившись, Альберт Костас снова набросился на одного из операторов:

– Где самолеты Морской пехоты? Где их «Хорнеты»?!

– Через минуту будут в воздухе, сэр!

Базировавшиеся под Санкт-Петербургом истребители Корпуса морской пехоты стали последней надеждой генерала Костаса, и их появление должно было изменить ход боя. Они были достаточно быстрыми, чтоб не опасаться маломощных русских ракет, и несли достаточную нагрузку, чтобы выжечь с одного захода всех партизан, укрывавшихся в лесу. Вот только с точностью у пилотов «маринз» порой возникали проблемы, так что бомбы могли с равной вероятностью накрыть и чужих, и своих.

Командующий Сто первой воздушно-штурмовой не знал, что полчаса назад четверо русских партизан смогли подобраться к взлетной полосе американской базы под Питером на пять сотен метров. Позади остались посты, проволочные заграждения и минные поля, и теперь диверсанты могил видеть озаренную прожекторами бетонку, в дальнем конце которой еще продолжалась какая-то суета вокруг готовых к вылету самолетов.

– Минируем и отходим в темпе, – приказал старший группы, капитан-лейтенант Сибирцев, бывший командир минно-артиллерийской боевой части сторожевого корабля «Ярослав Мудрый».

Двое партизан ползком двинулись дальше, к самому краю полосы, обрамленной сигнальными огнями и расчерченной полустершимися линиями разметки. А сам Сибирцев вместе с четвертым членом группы, старшим мичманом Моревым, остались прикрывать. Сжимая до боли в ладонях автоматы, они пытались одновременно смотреть во всех направлениях, чтоб первыми обнаружить появление врага.

Мичман, бывший командир расчета артиллерийской установки АК-176М мало ракетного корабля «Пассат», невольно отвлекся на работу саперов, устанавливавших возле взлетной полосы массивные цилиндры, оболочка которых раскрылась, подобно бутону, обнажив нацелившиеся в небо датчики.

– Это что за мины? – Морев окликнул своего командира. – Таких не видел никогда. Да и зачем, кого тут взрывать?

– Мина противовертолетная ПВМ. Может сбивать не только вертолеты, но и низколетящие самолеты, например, на взлете. Самое то для нас. Они даже на вооружение толком не поступили, и янки к такому точно не готовы!

Моряки-балтийцы, сменившие ракеты и пушки своих эсминцев на автоматы и РПГ, морскую стихию променявшие на земную твердь, продолжали сражаться. Их осталось мало, многие вернулись домой, решив, что их служба закончилась, из тех же, кто остался, немало уже лежало в земле. Но противник рано решил списать их со счетов.

Через пару минут две мины ПВМ были установлены, замаскированы и поставлены на боевой взвод. Саперы, бывшие морские пехотинцы, для которых такие дела были не в новинку, прикопали рядышком еще несколько противопехотных ОЗМ-72, оставив неприятную неожиданность для вражеских саперов или патрулей. А еще через две минуты – партизаны не проползли и сотни метров – акустический датчик одной из мин обнаружил цель. Боевая часть развернулась в сторону источника звука, инфракрасный взрыватель захватил приближающийся самолет, и в тот момент, когда американский F/A-18C едва успел набрать полторы сотни метров высоты, произошел взрыв.

Пилот, сидевший за штурвалом «Хорнета», ничего не успел понять, даже не заметил момента атаки. Ударное ядро, сгусток огня и раскаленного металла, бывшего мгновение назад облицовкой кумулятивной воронки мины, ударил в днище фюзеляжа, и истребитель, вспыхнув, рухнул на землю, чтобы тотчас подорваться на собственных бомбах, сдетонировавших от удара. Катапульта выбросила летчика из кабины за секунду до взрыва, и ударная волна настигла его уже в воздухе.

– Полеты прекратить, – немедленно последовал приказ командира базы. – Вероятно, это ПЗРК. К месту падения направить спасательный вертолет и спецназ! Может быть, пилот все-таки выжил.

Партизаны очень хорошо видели результаты своей работы. Горящие обломки взорвавшегося над самой землей истребителя чудом не зацепили никого из них, упав совсем близко. Сибирцев, обернувшись назад, удовлетворенно покачал головой, сказав:

– Вот так-то, получили, сучьи дети! Все, братишки, полундра, сматываемся поживее! Сейчас забегают твари!

Через три минуты генералу Костасу сообщили, что десант не получит авиационную поддержку в ближайшие полчаса.

– Генерал, сэр, две роты моих парней в полной готовности ждут на летном поле, – сообщил майор Гровер. – Вертолеты уже заправлены, летчики в кабинах! Я хочу вытащить оттуда своих людей, во что бы то ни стало, сэр! Прошу, отдайте приказ! Мы сомнем русских!

– Отставить, майор! Мы и так послали в это пекло слишком многих. Террористы наверняка ждут вашего появления и готовы к встрече! Прикажите наземной группе прорываться из окружения, а пилоты пусть ищут новую точку для эвакуации! Туда уже летят все беспилотники, без поддержки ваших бойцов мы не оставим, поверьте!

Командир батальона уже забыл обо всех договоренностях и ограничениях, это было не важно сейчас, когда где-то в глухом лесу умирали его солдаты. Он был готов лететь немедленно, но генерал Костас оставался непреклонен, и те, кто окружал его, заражались этим спокойствием обреченного. Слишком много уже пролилось крови, чтоб беречь человеческие жизни. Но смерть собирала урожай по обе стороны фронта.

Олег Бурцев не верил, что этот кошмар закончился. Казалось, мир вокруг взорвался весь, разом. Со всех стороны гремели взрывы, снаряды сыпались с неба, и невозможно было укрыться от шквала огня. Американская «летающая канонерка» смела за несколько минут полгектара леса, огромные деревья вырывало с корнями даже при близком взрыве гаубичного снаряда, а от прямого попадания просто крошило в мелкие щепки. А затем все закончилось, и наступившая тишина показалась оглушительной.

– Живы? – Бурцев пытался отыскать своих бойцов. – Кто есть, отзовитесь!

– Я здесь.

Жанна Биноева была не только живой, но и почти невредимой. Не то щепка, не то осколок на излете скользнул по ее голове, и сейчас кровь струилась по лицу чеченки, но она даже не ощущала этого. Сумела она сберечь и свое оружие, инстинктивно накрыв его собственным телом.

– Боря? Слава? Черт возьми, вы где?!

– Они были там. – Биноева указала в сторону кивком головы. – Я посмотрю.

– Сидеть на месте! Дернешься – прикончу сразу!

Бурцев, стараясь не выпускать чеченку из поля зрения, двинулся туда, где последний раз видел своих товарищей. Пройдя десять шагов, он выругался, едва удержавшись от того, чтоб не стошнить. От Бориса осталось немногое после того, как под его ногами взорвался снаряд калибра двадцать пять миллиметров. Тело разорвало пополам, раскидав кругом внутренности, половину черепа снесло осколком, и по стволу ближайшей ели стекало мозговое вещество.

– О, черт!

– Командир, помоги, – раздался слабый голос рядом.

Слава, услышав ругань Бурцева, позвал его, и Олег, подойдя, снова выругался. Товарищ еще дышал и даже оставался в сознании, но жизнь покидала его с каждой каплей крови, хлеставшей из страшной раны на животе. Земля вокруг уже была влажной, словно после дождя.

– Сейчас, потрепи, брат, – приговаривал Бурцев, пытаясь разорвать вдруг ставшими такими непослушными пальцами обертку перевязочного пакета. – Держись, Славик! Все будет путем, сейчас починим тебя, еще бегать будешь!

Положив тампон на рану, Олег прижал его посильнее, чувствуя, как пульсирующими толчками из-под его ладоней продолжает течь кровь. Затем распаковал аптечку и вколол в бедро Славе, тыча иглой шприц-тюбика прямо сквозь штанину, дозу промедола, а затем еще две подряд.

Неожиданно со стороны позиций американцев грянул настоящий шквал огня. Кажется, разом ударили со всех стволов. Пулеметная очередь прошла над самой головой Бурцева, заставив того уткнуться лицом в кучу опавшей хвои. Рядом с хлопком разорвалась граната, выпущенная из подствольника, чуть дальше громыхнули еще два взрыва. Наперебой затрещали карабины вражеских десантников.

Подняв голову, Олег увидел, как американцы, пригибаясь к земле, короткими перебежками движутся прямо на него, стреляя на бегу во все стороны. Встать в полный рост было невозможно – воздух наполнился визжащим свинцом, вгрызавшимся в древесные стволы, отлетавшим от них рикошетом. Олег поднял лежавший на земле пулемет, выпустив остатки магазина куда-то в сторону американцев, затем, когда вместо очередного выстрела раздался лишь сухой щелчок бойка, торопливо поменял рожок, отметив, что в кармане разгрузочного жилета остался только один полный.

– Эй, русский, – Жанна Биноева окликнула Олега, указав рукой в небо. – Смотри, ракета!

Над лесом вспыхнула красная искорка, и, прочертив дугу, погасла. А следом взвилась еще одна ракета, и тоже красная.

– Сигнал к отходу! Надо убираться, для нас бой закончен!

Олег Бурцев почувствовал облегчение и неожиданный прилив сил. Полковник Басов понял, что он и его отряд сделали все, что только могли, дав бой превосходящим силам противника, нанеся им такой ущерб, какого враг и не ждал. Но все же теперь сказывало превосходство американцев, и численное, и, особенно, в огневой мощи. Партизаны оставили позиции, но противник, кажется, только теперь опомнившись, перешел в атаку.

– Тащи раненого, – предложила Жанна Биноева, озираясь по сторонам. – Я буду вас прикрывать! Мне все равно его не сдвинуть с места!

Бурцев не верил чеченке нисколько, но сейчас выхода не было. Закинув за спину свой пулемет, он повесил на плечо АК-74 своего раненого товарища, подхватив и самого его. Наркотик на время заглушил боль, и Слава мог хотя бы стоять на ставших ватными ногах, опираясь на плечо Бурцева. А Жанна двинулась рядом, держав наготове автомат.

– Внимание! – Олег первым увидел мелькнувшие между деревьев силуэты благодаря очкам ночного видения, вновь надвинутым на глаза. – Сзади! Стреляй!

Биноева развернулась, от живота выпустив веером очередь патронов в десять. Один из преследователей, который отделяло от партизан не меньше полутора сотен метров, повалился на землю, и тотчас там, куда он упал, полыхнуло пламя. Ударная волна, сопровождаемая потоком осколков, сбила с ног находившихся рядом людей. Сквозь грохот взрыва до Бурцева донеслись истошные крики, полные боли.

– Там мины, – оскалился партизан. – Теперь не догонят! И шагу вперед не сделают, суки!

Американский десантник, напоровшийся на противопехотную мину ПМН-4, кричал, катаясь по земле. Пятидесятиграммового заряда взрывчатки оказалось достаточно, чтоб оторвать ему обе ступни, вогнав в плоть осколки его собственных костей.

– Убираемся, в темпе! – крикнул Бурцев. – Бегом!

Гул низколетящего вертолета накрыл лес, заглушив все прочие звуки. Олег остановился, запрокинув голову и скользя взглядом по темному небу.

– Под дерево! – крикнула чеченка, направившая в небо ствол автомата. – Что ты встал?!

Вертолет неожиданно появился над лесом, пройдя на бреющем над верхушками деревьев, затем набрал немного высоты, и к земле от него протянулись росчерки трассеров. Тридцатимиллиметровые снаряды, выпускаемые с ужасающим темпом бортовой автоматической пушкой, вонзались в землю, и от их взрывов сдетонировали мины. Несколькими длинными очередями «Апач» проделал в минном поле приличный проход, и по нему тотчас двинулись замешкавшиеся, было, американцы. А вертолет, сделав круг над их головами, вновь открыл огонь, и волна снарядов накрыла бежавших партизан.

Бурцев вскрикнул, когда осколок вошел ему в бедро, и повалился на землю, пытаясь собою заслонить раненого. Рядом растянулась Биноева. Американский вертолет, выпустив еще пару коротких очередей, промчался над пытавшимися отползти под дерево партизанами, развернулся на девяносто градусов и выпустил по лесу несколько НУРС, разорвавшихся в зарослях.

Джеймс Салливан зубами разорвал упаковку перевязочного пакета, прижав бинт к кровоточащей ране на бедре раненого десантника, лишь стонавшего сквозь зубы. Сержант с силой обернул бинт вокруг ноги, поверх пропитавшейся кровью штанины, завязав концы в узел.

– Мы тебя вытащим, – пообещал он, наклонившись к уху товарища. – Помощь на подходе, парень!

Над самым ухом вновь ударил пулемет Родригеса. Десантник уже отстрелял из своего М249 целую ленту, две сотни патронов, и только что заправил вторую, примкнув снизу к «Миними» массивный пластиковый короб. Трассеры повисли над перепаханной взрывами поляной, протянувшись куда-то к лесу. Русские ответили немедленно, разом открыли огонь несколько автоматов, и Салливану пришлось вжаться в землю, молясь, чтобы его не задело рикошетом.

– Ублюдки, – выругался Родригес, тоже залегший, и слышавший, как со свистом проносятся над головой пули террористов. – Никак не уймутся, мать их!

– Сейчас успокою выродков, – буркнул Салливан, загнав в камору подствольного гранатомета цилиндр осколочной гранаты.

Сержант на мгновение высунулся из укрытия и тотчас нажал на спуск. Хлопнул М203, и граната, пролетев над поляной, разорвалась где-то в подлеске. А Джеймс снова плюхнулся на землю, и вовремя – в нескольких дюймах над ним с гулом пролетела пуля.

– Черт, тут снайпер! – испуганно воскликнул Родригес.

– Засек его?!

– На двух часах, сержант!

Джеймс Салливан поднял лежавший у ног цилиндр противотанкового гранатомета М136, пристроив метровой длины трубу поудобнее на плече и взведя спусковой механизм. Сержант успел пожалеть, что американская армия до сих пор не обзавелась чем-то вроде русского капсульного огнемета «Шмель», чудовищную мощь которого многие десантники уже успели испытать на себе. Мощности кумулятивной боеголовки РПГ было все же недостаточно против пехоты, но Салливан прицелился и нажал на спуск.

– Получите, гребаные ублюдки!

Грохот выстрела ударил по ушам, отозвавшись тупой болью где-то под черепной коробкой. На опушке леса полыхнуло, пламя взрыва поднялось и тотчас опало.

Пока сержанту и его людям везло. Из всего отделения были ранены лишь двое, и то несерьезно. Еще одного десантника контузило, так что у него кровь до сих пор текла из ушей и он ничего не слышал, благо, каждый из оказавшихся здесь бойцов отлично владел стандартным языком жестов, так что понять друг друга они могли и без слов.

Внимание, слушай мою команду, – разнесся над позициями десантников голос принявшего на себя командование оставшимися людьми лейтенанта из первого взвода. – Будем прорываться к точке эвакуации. Первый взвод, отвечаете за раненых! Второй взвод, прикрываете остальных! Эй, сержант, вы ведь из второго взвода?

– Да, сэр, так точно сэр, – отозвался Салливан, на которого указал незнакомый офицер. – Второй взвод!

– Где ваш взводный, сержант? Он жив? Ранен?

– Он убит, лейтенант, сэр!

– Временно назначаю вас командиром взвода, сержант! Обеспечьте нам прикрытие, помогите вытащить раненых! Бойцы из вашего взвода пойдут в арьергарде! Вам все ясно? Командуйте, сержант!

– Есть, сэр! Все ясно, сэр! – рявкнул Джеймс Салливан. – Взвод, внимание, слушай меня! Первое отделение на левый фланг, второе – на правый. Третье отделение – в тыл, не дайте ублюдкам стрелять нам в спины! Выведем наших парней отсюда целыми! Приготовились все! Нас прикроют с воздуха вертолеты и «дроны»!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю