Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 138 (всего у книги 176 страниц)

Грузовики, рыча мощными двигателями, выпуская из выхлопных труб струи сизого дыма, один за другим покидали пирс. За ними потянулись и рабочие, довольно улыбавшиеся, радовавшиеся качественно выполненному делу. А адмирал, сопровождаемый Алексеем Герасимовым, двинулись им навстречу. Стоявший у сходен матрос вскинул ладонь к виску, вытянувшись по стойке смирно. Быстро взбежав по чуть шатавшемуся трапу, Колгуев нос к носу столкнулся с моложавым офицером в морской форме, на груди которого тускло блестела такая же золотая звезда, какую с гордостью носил сам адмирал. Тот, так же четко отдав честь, представился:

– Здравия желаю, товарищ контр-адмирал! Командир атомного подводного крейсера стратегического назначения «Александр Невский» капитан первого ранга Шаров!

– Здравствуйте, товарищ капитан! – По-уставному отдав честь, Степанов пожал руку стоявшего перед ним офицера. – Корабль готов?

– Так точно! Загрузка боекомплекта завершена, припасы на борту, команда на своих местах!

– Выходим в море немедленно!

Все трое, пройдя по чуть пружинившей под ногами палубе, обтянутой толстым слоем специальной резины, поглощавшей импульсы чужих сонаров, нырнули в узкий поем люка, спустившись по крутому трапу в отсек. Главком и директор «Севмаша», следуя за командиром «Александра Невского», прошли по довольно узким коридорам, залитым рассеянным светом люминесцентных ламп. Попадавшиеся на пути матросы козыряли, отступая в сторону и прижимаясь к переборкам, чтобы уступить дорогу офицерам. Изредка встречались и люди в гражданской одежде – работники судостроительного завода завершали так неожиданно прерванные работы прямо на плаву.

Изнутри стасемидесятиметровая субмарина уже не казалась такой уж огромной – большая часть ее объема была занята механизмами, вооружением, системами жизнеобеспечения, требовалось место и для всевозможных припасов, необходимых, чтобы автономное плавание под полярными льдами продолжительностью три месяца не стало бы пыткой для экипажа. Но именно по этой же причине для каждого члена команды были созданы отличные условия. Маломестные кубрики для матросов, каюты для офицеров, спортзал и даже баня, отделанная настоящим деревом, почти как на «плавучих отелях», стратегических атомоходах проекта 941 типа «Акула».

Стоило только командующему Северным флотом появиться в ярко освещенном помещении центрального поста, укрытом в недрах прочного корпуса подлодки, вахтенный громко крикнул «Внимание!», и подводники вытянулись по стойке смирно. Поприветствовав их, Колгуев отошел в сторону, обернувшись к Шарову и сказав тому:

– Командуйте, товарищ капитан!

Пройдя в центр отсека, и окинув его цепким взглядом, будто желал убедиться, что все подчиненные находятся по-прежнему на своих местах, капитан второго ранга Шаров четко произнес:

– Отдать швартовы! Поднять мощность реакторов до десяти процентов! Самый малый назад!

Остававшиеся на палубе матросы отвязали толстенные канаты, с плеском упавшие в воду. Капитан рейдового буксира РБ-47, надежно связанного с «Александром Невским» пуповиной стального троса, из высоко поднятой над палубой рубки разглядывавший огромный в сравнении с его корабликом атомоход, отдал приказ, и вода за кормой вспенилась под ударами лопастей винта. Следуя за трудягой-буксиром, подлодка, помогавшая себе приводимыми в движение электроэнергией подруливающими устройствами ПГ-160, выдвинувшимися из корпуса, скользнула вдоль пирса, выходя на чистую воду. А из активной зоны ядерных реакторов ОК-650Б один за другим извлекались графитовые стержни, единственная преграда для хаотично метавшихся быстрых нейтронов, принявшихся с удвоенной силой дробить атомы сверхплотного урана, выпуская на свободу связывавшую их мощь.

Ядерное пламя, чуть тлевшее внутри реакторов, вспыхнуло с новой силой, щедро наполняя энергией многочисленные системы подводного атомохода. Каждый реактор мог выдавать сто девяносто мегаватт, достаточно, чтобы даже самой лютой зимой осветить и обогреть средней величины город, но находящемуся на боевом дежурстве стратегическому ракетоносцу могло оказаться мало даже этого.

Взгляды сразу нескольких офицеров из команды «Борея» оказались прикованы к индикаторам температуры и радиоактивности. Атом, казалось, давно и надежно обузданный и поставленный на службу человеку, все же оставался непредсказуемым и опасным. Достаточно было секундной оплошности, чтобы реакция из управляемой превратилась бы в цепную, и тогда на мгновение ночь над Северодвинском сменится ярким днем. В прочем, там, где может ошибиться человек, сработает автоматика, заглушая реактор, превращая его из зарождающейся звезды в кусок пусть радиоактивного, но лишь металла, смертельно опасного только для тех, кто будет находиться буквально вплотную.

Буксир, выполнив свою работу, отошел в сторону. Двигаясь самым малым ходом, осторожно лавируя, огибая с ювелирной точностью выдававшиеся далеко в бухту пирсы, атомный ракетоносец «Александр Невский», наконец, достиг устья Двинской губы, выходя в акваторию Белого моря. Лишь тогда Шаров приказал:

– Все вниз. Задраить люки. К погружению товсь!

Субмарина отгораживалась от внешнего мира створками герметичных люков, выдерживавших колоссальное давление извне. Как только глубина под килем достигла необходимого минимума, в балластные цистерны хлынули потоки забортной воды, и подлодка начала медленно погружаться, исчезая с поверхности. Лишь когда над рубкой сомкнулись тяжелые волны, адмирал Колгуев и Алексей Герасимов, скромно стоявшие у переборки, чтобы не мешать занятым своим делом подводникам, синхронно выдохнули, разом взглянув на часы – до появления очередного американского спутника-шпиона оставалось еще чуть более часа. Уставившись друг на друга, оба улыбнулись:

– Успели!

Огромная подлодка, целый плавучий город, осторожно кралась в нескольких десятках метров под поверхностью воды, перестав существовать и для чужих, и для своих. Она словно перенеслась в иное измерение, параллельный мир, и только протянувшаяся к поверхности тонкая нить антенны радиосвязи продолжала связывать ее с оставшейся за бортом нерадостной реальностью.

– Товарищ адмирал, какие будут приказания?

Капитан Владимир Шаров вопросительно уставился на командующего Северным флотом. Никто из находившихся на борту «Александра Невского» офицеров и матросов до конца не представлял цель неожиданного выхода в море, но, увидев погрузку торпед, многих посетили не самые веселые мысли.

– Следуем в квадрат «двадцать два – четырнадцать», – распорядился адмирал. – Там нас должны встречать.

– Есть! Штурман, проложить новый курс! Машинное, мощность реактора поднять до пятнадцати процентов. Увеличить скорость до двадцати пяти узлов!

Плавно и почти бесшумно благодаря сменившему традиционный гребной винт водометному движителю субмарина выполнила разворот, быстро набирая ход. Буквально протискиваясь сквозь сдавившие со всех сторон выполненный из сверхпрочной стали корпус тысяч тонн морской воды, она направлялась туда, где воды Белого моря смыкались с морем Баренцевым. Наблюдавший за работой моряков в центральном посту Алексей Герасимов, грустно вздохнув, качнул головой:

– Или слишком молодые, или слишком старые!

Колгуев, услышав ни к кому не обращенную реплику своего спутника, пожал плечами:

– Новобранцы, пришедшие на флот уже после оккупации, или резервисты. Но они достаточно успели увидеть, и будут служить по совести, и, если придется, пойдут в бой и погибнут без колебаний.

– Если все погибнут, кому же достанется Россия?

Адмирал, ничего не ответив, просто отвернулся, наблюдая за слаженной работой подводников, превращавшихся в единое целое, стоит только субмарине погрузиться. Для них служба давно уже превратилась в служение, в высшую честь для мужчины и воина, получившего право защищать свою родину. Им было доверено мощнейшее оружие, этим людям в черной форме, замершим с бесстрастными лицами перед своими приборами. Уже сейчас «Борей» представлял немалую силу, пусть и был лишен своего «главного калибра», но именно для того, чтобы исправить это недоразумение, он и вышел в море в нарушение всех планов и сроков.

– Надводная цель слева по борту, – неожиданно доложил акустик. Шум чужих винтов лишь чуть коснулся носовой сферической антенны гидроакустического комплекса МГК-600Б «Иртыш-Амофора», тотчас превратившись в метку цели на мониторе. – Пеленг шестьдесят!

– БЧ-3 боевая тревога, – немедленно отозвался Шаров, весь разом подобравшийся, будто готовый к броску хищник. – Зарядить торпедные аппараты!

Подчиняясь командам с пульта управления, открылись массивные крышки, и в темное нутро торпедных труб скользнули матово-черные «сигары» тяжелых торпед УГСТ, а пальцы торпедистов застыли над кнопками пуска.

– Снизить ход до десяти узлов! Подвсплыть на глубину двадцать метров! Поднять перископ!

Избавившись от части балласта, «Александр Невский» поднялся ближе к поверхности, разрезая волны трубой перископа. На экране в центральном посту появился силуэт находившегося еще достаточно далеко корабля, над которым трепетал на ветру Андреевский флаг.

– Нас ужу ждут, – удовлетворенно хмыкнул Юий Колгуев, и скомандовал Шарову: – Всплывайте!

«Борей» показался на поверхности, когда его и транспорт вооружений «Амга» проекта 1791 типа «Кальмар» разделяло уже не более трех кабельтовых. Похожий на мирный сухогруз корабль выдавал свою принадлежность к военному флоту разве что установленными на носу и корме спаренными зенитными автоматами калибра двадцать пять миллиметров, но и те сейчас были заботливо укутаны брезентом, тем более, при встрече с настоящим противником это была не более, чем видимость защиты.

Капитан «Амги» вышедшей в море из Североморска ровно сутки назад, точно знал, с какой целью прибыл в указанный квадрат, и все же вырвавшаяся из пучины огромная субмарина, всплывшая по правому борту, заставила его от неожиданности вздрогнуть. Но уже через мгновение моряк взял себя в руки. Подчиняясь его приказу, на надстройке вспыхнул семафор – запрет на использование радиосвязи был категоричным и абсолютным, да капитан и сам понимал, как легко перехватить радиограмму, а равно и то, что никакой шифр не является идеальным и рано или поздно будет раскрыт.

Тем временем адмирал Колгуев вместе с Шаровым и Герасимовым поднялись на ходовой мостик, где уже находилось несколько матросов в тяжелых бушлатах и надвинутых по самые брови форменных черных ушанках.

– Приказывают выровнять ход и стать по правому борту, – сообщил сигнальщик, влет читавший морзянку с «Амги».

– Ну, раз приказывают, значит будем выполнять, – ухмыльнулся Шаров, скомандовав: – Уменьшить ход до шести узлов!

«Александр Невский» поравнялся с транспортом, с массивной сдвинутой к корме надстройки которого махали руками свободных от вахты матросы. Толстые канаты с плеском упали в воду и были подхвачены высыпавшими на палубу подлодки моряками, на некоторое время превращая два корабля в единое целое.

– Открыть крышки ракетных шахт! – приказал Владимир Шаров.

Обтекаемая надстройка-«горб», вздыбливавшаяся за ограждение рубки, превратилась в подобие раскрывшихся рыбьих жабр. А длинная стрела подъемного крана, установленного на носу транспорта, уже подхватила один из уложенных в его трюм массивных цилиндрических контейнеров. Шестнадцать таких цилиндров, баллистических ракет Р-30 «Булава-М», были готовы к погрузке на борт стратегического атомохода, превращая его в подлинного «убийцу континентов». Тайно, окольными путями они были доставлены на Кольский полуостров – для транспортировки каждой ракеты требовался отдельный вылет транспортного самолета Ил-76, и даже тяжеловоз Ан-124 «Руслан» мог поднять в воздух за раз не более трех ракет – и также скрытно перегружены на борт «Амги», чтобы теперь занять свои места в ракетных шахтах «Александра Невского».

Затаив дыхание, находившиеся на мостике ракетоносца люди, как завороженные, наблюдали за тем, как черный цилиндр, достигавший в длину почти тринадцати метров при диаметре два метра, плавно скользнул в шахту.

Волнение моря и то, что все происходило в движении, делало эту процедуру особенно сложной. Но крановщик с «Амги» с задачей справился, с идеальной точностью, не ошибившись ни на миллиметр, опустив сорокасемитонное «тело» баллистической ракеты, похожей на гигантскую черную пулю, в казавшееся бездонным нутро.

– И все же, отчего не сделать это же самое у причала? – Герасимов, чувствовавший, как от напряжения пересохло горло, взглянул на командующего Северным флотом. – Всем было бы удобнее. А так – одно резкое движение – и подлодку снова придется возвращать на стапель!

Твердотопливная Р-30 была все-таки намного более безопасной по сравнению с баллистическими ракетами предыдущего поколения на жидком топливе типа Р-29, заполненными тоннами ядовитого гептила, при сравнимых характеристиках. Но даже просто удар по корпусу, без дальнейшего пожара или разлива горючего, мог свести на нет напряженные усилия кораблестроителей, сделавших все возможное и невозможное, чтобы ввести в строй стратегический ракетоносец в кратчайшие сроки.

– На берегу слишком много посторонних глаз, и не все из них принадлежат друзьям, Алексей Ильич. А здесь, в море, чужих нет, да и передать информацию не так просто. Пусть американцы как можно дольше остаются в неведении, что на борту «Невского» находится полный боекомплект.

– Все равно американцы рано или поздно узнают об этом!

– Верно, узнают, – не стал спорить адмирал. – Но не раньше, чем подлодка займет позиции под арктическими льдами в готовности нанести удар по территории США. И тогда уже ни одни шпион не спасет Америку!

Одна за другой, все шестнадцать ракет «Булава-М», были перегружены с транспорта на субмарину, заняв свои места в ракетных шахтах, крышки которых плавно опустились, возвращая обводам «Борея» прежнюю плавность и стремительность. Отдали швартовы, и «Амга», грохоча дизелями, отошла в сторону, набирая ход. Выполнив свою миссию, транспорт спешил вернуться в базу, а «Александр Невский» вновь уходил на глубину, скрываясь от любопытных взглядов из космоса – до появления очередного американского спутника оставались ничтожные минуты.

– Ну, что же, товарищ капитан, – Колгуев, взглянув на командира «Александра Невского», довольно оскалился. – Теперь у вас появились крепкие клыки!

– Да теперь мы прямо отсюда можем достать до Сиэтла и даже до Чикаго! Если американцы хотя бы резко дернутся в нашу сторону, мы превратим половину их территории в радиоактивную пустыню, покрытую стекловидной массой. Только прикажите!

Глаза подводника сверкали стальным блеском, а голос звенел, будто натянутая струна, вот-вот готовая лопнуть. Он знал цену своим словам, один из немногих моряков России, побывавших в настоящем морском бою, а не ставший беспомощной мишенью для вражеских ракет. И те, кто слышал его сейчас, не сомневались, что все произойдет именно так, как обещает Владимир Шаров.

– Надеюсь, вам никогда не придется выполнять такой приказ, капитан, – вздохнул Колгуев, взглянув в глаза командиру «Борея». – Но вы должны быть готовы к этому. Закончен лишь бой, но не война. Враг силен и сделает все, чтобы смыть позор поражения. И вы теперь стали одним из немногих, кто сможет сдержать их!

– Я не подведу, и никто из моих людей не подведет, товарищ адмирал!

Кивнув, Юрий Колгуев достал из-за пазухи большой конверт из плотной бумаги, весь покрытый сургучными печатями. Протянув его Шарову, командующий Северным флотом пояснил:

– Пусковые коды. С этой секунды ваша подлодка находится на боевом дежурстве!

Осторожно приняв из рук адмирала конверт, Владимир Шаров аккуратно, словно тот был из хрупкого хрусталя, убрал пакет, в котором буквально были заключены судьбы сотен тысяч, если не миллионов людей, живущих где-то далеко за океаном, в карман форменных брюк.

– Мы даже программу испытаний не закончили, – вмешался Герасимов.

– Вот в деле все и проверите. Вы знаете не хуже меня состояние флота, Алексей Ильич. На счету каждый корабль!

– Это мне известно лучше вас. Но выпускать в дальний поход подлодку, да еще с ядерным оружием на борту – преступление. Мы запросто можем потерять субмарину со всем экипажем, а подготовленные моряки – это самая большая ценность, не сравнить ни с каким «железом».

– Я не утверждаю, что «Александр Невский» выйдет в открытый океан завтра или послезавтра, – попытался успокоить главного инженера «Севмаша» Колгуев. – У ваших людей будет время, чтобы все еще раз проверить, протестировать. Пока подлодка направляется в Североморск, к месту постоянного базирования. Там она окончательно вольется в состав ВМФ России, на страх и на зависть всем врагам!

«Александр Невский», держась на глубине несколько десятков метров – погружаться ниже в мелководном Белом море было попросту опасно – продолжал двигаться на север, огибая побережья Кольского полуострова. А в штабах по другую сторону Атлантического океана уже начиналась тихая паника.

Спутник оптической разведки «Ки Хоул-11», совершая очередной виток над поверхностью голубой планеты, поднялся над горизонтом, нацелив объективы мощных бортовых камер на гавань Северодвинска. Прошли времена, когда спутники сбрасывали на землю капсулы с отснятой пленкой, которую сперва нужно было отыскать, порой в совершенно глухих местах, затем еще проявить и обработать. Теперь превращенные в набор электромагнитных импульсов кадры сперва направлялись на висевший на геостационарной орбите военный спутник связи «Милстар», и уже с него – в расположенный на другой стороне земного шара центр обработки информации, откуда они уже рассылались заинтересованным пользователям в штабах и офисах разведывательных служб.

Несколько человек в морской форме и мундирах сухопутных войск терпеливо ожидали эти данные в одном из залов глубоко под фундаментом Пентагона. Едва первые кадры появились на экране, сразу несколько офицеров издали удивленные восклицания, указывая на внезапно опустевшее место у одного из пирсов:

– «Борей» исчез!

Уже через несколько минут руководитель оперативной группы докладывал командующему ВМС США адмиралу Флемингу. Тот, выслушав донесение, недоуменно нахмурился:

– Подлодки и корабли русских можно пересчитать по пальцам! Неужели у нас недостаточно ресурсов, чтобы вести за ними постоянное наблюдение?

– Адмирал, сэр, спутники не могут быть всюду одновременно. Наша агентура также ничего не сообщала в последнее время, и мы решили, что этот «Борей» не представляет непосредственного интереса.

– Субмарина, несущая шестнадцать баллистических ракет SSN-X-30 с шестью боеголовками индивидуального наведения типа MIRV не может не представлять интереса, черт возьми! Дьявол, они одним залпом могут испепелить пол-Америки!

– По данным военно-морской разведки, на ее борту не было ракет. Этот «Борей» даже не прошел полный цикл испытаний!

Флеминг, не выдержав, ударил кулаком по столу, и ходя в режиме видеоконференции это выглядело не слишком впечатляюще, докладывавший офицер умолк на полуслове.

– У меня на столе лежит рапорт из ЦРУ, – выговаривая каждое слово, произнес командующий флотом США. – По их данным, на Кольский полуостров доставлено не менее десяти баллистических ракет с ядерными боеголовками в течение нескольких последних недель. Русские были осторожны и сделали почти все, чтобы не привлечь нашего внимания. А двое суток назад ракеты были погружены на борт корабля снабжения класса «Амга», покинувшего базу в Североморске и исчезнувшего в неизвестном направлении. Вот теперь, кэптен, подумайте, где могут оказаться эти ракеты и на что они могут быть сейчас нацелены?

– Прошу прощения, сэр!

– Нужно немедленно установить местоположение этого «Борея».

– Наверняка он бросит якорь в одной из баз русского флота под Североморском или Мурманском, адмирал, сэр! Там много защищенных укрытий, подземные стоянки, в которых может поместиться даже стратегический ракетоносец.

– Вести за ними непрерывное наблюдение! Запросите поддержку у ВВС, пусть направят туда беспилотники. Русские наверняка попробуют провести свою субмарину, пользуясь «окнами» в графике пролета спутников. Но у нас должны быть там «глаза» каждую секунду!

– Я немедленно свяжусь со штабом ВВС, сэр!

– И еще, какими силами мы располагаем в этом районе сейчас?

– Сэр, в Норвежском море находится авианосная ударная группа во главе с атомным авианосцем «Джордж Буш». Также там действуют ударные субмарины «Гринвилл», «Санта Фе» и «Хемптон» класса «Лос-Анджелес» а также новейшая «Норт Кэролайн» типа «Виржиния».

– Всем подлодкам приказ – немедленно выдвигаться в Баренцево море. Обнаружить русский «Борей» любой ценой и установить за ним непрерывное слежение.

– Сэр, если русские обнаружат у своих берегов наши субмарины, это будет поводом для новой войны, – осторожно заметил офицер.

– Какого дьявола, кэптен? Русский флот ржавеет или на дне, или догнивает в своих базах! И в лучшие их времена мы ходили в эти воды, как к себе домой, черт возьми! Нам никто не смеет помешать! Выполняйте мой приказ!

– Есть, сэр!

Связь в американском подводном флоте была организована почти идеально. Уже через час самолет дальней связи Е-6А «Меркюри», барражировавший над северной Атлантикой, выпустил длинный «хвост» антенны сверхдлинноволнового диапазона, передав короткую радиограмму находившимся на боевых позициях подлодкам. Получив неожиданный приказ, четыре американские субмарины разом изменили курс, стремительно ускоряясь, но оставаясь при этом все такими же бесшумными, смертоносными призраками холодной океанской бездны. Невесомо паря над глубоководными котловинами и подводными хребтами Норвежского моря, они мчались на восток, будто почуявшие след гончие. Охваченные азартом предстоящей охоты на русскую подлодку, настоящего дела, капитаны и их команды дрожали от нетерпения, но им предстояло еще преодолеть тысячи миль, продираясь сквозь сжатую под собственным весом толщу соленой воды. Гораздо быстрее до цели добрался противолодочный самолет «Орион».

Вылетев из исландского Кефлавика через два часа после поступления приказа, патрульный Р-3С взял курс на восток. Мощные экономичные турбовинтовые двигатели позволяли ему находится в воздухе несколько десятков часов, гораздо дольше, чем мог выдержать организм пилотов, при этом перемещаясь гораздо быстрее, чем «основной противник» – атомные подводные лодки. А несколько десятков гидроакустических буев на внутренней подвеске могли накрыть частой сетью, сквозь которую незамеченной не проскользнула бы даже самая современная и скрытная субмарина, несколько сотен миль морской поверхности.

Преодолев границу полярных владений России, скорее чисто символический, чем реальный рубеж, американский самолет взял курс к берегам Кольского полуострова. Он неторопливо летел на юго-восток на высоте восьми тысяч метров, выше облаков, чуть покачиваясь в хаотичных своевольных воздушных потоках.

– Думаю, сэр, русским не понравится, что мы летаем так близко от их границ, – заметил, без особого, в прочем, волнения, второй пилот, видевший перед собой только плотную стену облаков, похожих на серую скомканную вату.

– Мне плевать, что нравится русским, а что нет. Пусть захлебнутся желчью, глядя на нас, а мы будем летать, где хотим!

– У них есть истребители и ракеты «земля-воздух»!

– Стрелять они все равно не посмеют!

Внезапно наполнивший кабину визг системы предупреждения об облучении заставил обоих пилотов выругаться, одного с удивлением, а другого – с нескрываемым испугом.

– Нас подсвечивает радар!

– Активировать станцию РЭБ! Ослепить их!

Экипаж Р-3С действовал слаженно и быстро, ведь сейчас на кону оказалось самое ценное для каждого – собственная жизнь. Поток активных помех «забил» несущий диапазон русского локатора, заслоняя истинную цель множеством то возникавших, то исчезавших «фантомов». Увидев, как по экрану суматошно перемещаются десятки отметок, порой полностью скрывавшихся в завесе «крупы», оператор РЛС 91Н6Е зенитного комплекса С-400 «Триумф», выругался от досады. Находившийся в тесном, наполненном гулом работающей аппаратуры чреве приборной кабины полковник Попов, поняв причину такого проявления эмоций, приказал:

– Отстроиться от помех! Сменить несущую частоту!

– Есть!

Пальцы оператора буквально порхали над приборной панелью, и через несколько секунд экран очистился от мусора. Луч обзорного локатора, продравшись сквозь плотную завесу помех, вновь осветил неторопливо летящий вдоль воздушной границы России самолет. Находясь в нескольких десятках километров от береговой линии, он уже оказался в зоне поражения зенитно-ракетного дивизиона. Комплекс «Триумф», позиции которого находились в полусотне верст от авиабазы в Мончегорске, заодно накрывал непроницаемым «зонтиком» и основные базы Северного флота. Уже пришли в боевую готовность укрытые в ложбинах меж отполированных полярным ветром и снегом сопок пусковые установки. В системы наведения ракет были загружены параметры цели, и командиру дивизиона полковнику Попову оставалось только отдать приказ.

– Цель опознана?

– Так точно, – отозвался радиометрист. – Судя по сигнатуре, это патрульный самолет типа «Орион».

– Американский, – задумчиво пробормотал Попов, потирая подбородок. – Хотя, возможно, и норвежцы решили пошалить. Взять цель на сопровождение! Огонь только по команде!

Дивизион ЗРК С-400, совсем недавно еще защищавший небо Москвы, являлся основой ПВО Северного флота, обладая просто фантастической дальностью действия по сравнению с любыми другими аналогичными комплексами. И сейчас его ракеты были наведены на незваного гостя, тщетно пытавшегося укрыться за помехами. Расчеты пусковых установок выполнили все приготовления, ожидая приказа своего командира. Точно так же готовились к бою и несколько дивизионов более старых систем С-300ПМУ. Многие из тех, кто нес на них службу, хорошо помнили Майскую войну, помнили, как волна за волной на Мурманск, Североморск, Видяево накатывали с моря «Томагавки», волна за волной, сжигая, разрушая, убивая сотнями ничего не понимающих людей, и никто не желал дать еще один подобный шанс врагу.

«Орион», превратившийся в движущуюся мишень для русских ракет «земля-воздух», продолжал свой полет, не отклоняясь от курса ни на дюйм. Когда на нем сомкнулись лучи многофункциональных радаров управления 92Н2Е, пилоты, по спинам которых предательски стекали холодные струйки липкого пота, лишь крепче сжали рычаги штурвалов. Но не громоздкий тихоходный «Локхид» привлек внимание оператора обзорной РЛС, продолжавшей сканировать широким лучом воздушное пространство на полтысячи верст. Очередной импульс наткнулся на какое-то препятствие в толще воздуха, отразившись новой меткой на экране.

– Неопознанная цель, – доложил оператор командиру дивизиона, который и сам обратил внимание на возникшую вдруг близко к центру экрана пульсирующую точку. – Дальность девяносто, высота десять тысяч! Движется курсом восемьдесят пять! На запросы системы опознавания «свой-чужой» не отвечает!

– Что это за ерунда?!

– Сигнал слабый, товарищ полковник. Очень малая отражающая поверхность. Возможно, крылатая ракета. Непонятно, почему только одна?

Попов с сомнением помотал головой:

– Нет, ракета едва ли. «Томагавки» летают на предельно малых высотах. Скорее, самолет-«невидимка». Например, бомбардировщик В-2.

– Это же носитель ядерного оружия! Да «Спирит» в одиночку может выжечь всю Мурманскую область!

В груди полковника внезапно похолодело. Ядерное оружие уже было пущено в ход в этой войне. Американцы, до сих пор не пришедшие в себя после этого, не рисковали выдвигать свои корабли к берегам России, испытывая инстинктивный страх. Но, возможно, кто-то по ту сторону Атлантики решил отплатить русским той же монетой. Малозаметный бомбардировщик «Спирит» В-2А способен скрытно доставить к цели шестнадцать термоядерных бомб В-83 мегатонного класса, разом уничтожив большую часть боеспособных кораблей и подводных лодок, в том числе и тех, что вооружены баллистическими ракетами. А затем последует масштабный нокаутирующий удар разом по всем направлениям, после чего от огромной страны останутся лишь воспоминания.

– Цель номер два взять на сопровождение! Огонь по готовности!

Американский беспилотный самолет-разведчик RQ-3 Dark Star, вылетевший с одной из баз ВВС Норвегии, незамеченным проник в воздушное пространство России в районе Печенги. «Дрон» уступал в дальности полета своему более успешному аналогу «Глобал Хок». Он также не мог нести на борту оружие, в отличие от «зубастого» MQ-9 «Рипер», но использование при его создании технологии «стелс» превращало беспилотник в настоящего призрака. Лишь на считанные мгновения он проявлялся на экранах локаторов, заставляя операторов недоуменно чесать в затылках, удивляясь странным атмосферным помехам. Лучи радаров буквально обтекали плоскую гондолу фюзеляжа, плавно сопряженную с углепластиковым крылом с размахом более двадцати одного метра, в которой размещался мощный радар, дополненный оптоэлектронной камерой.

Именно такой аппарат был выбран для разведки русских военно-морских баз, оборона которых даже сейчас оставалась практически непроницаемой. Где-то там, под защитой выстроившихся вдоль берега высокотехнологичным частоколом ЗРК, лучших в мире, самых дальнобойных и точных, в любой миг могла появиться из небытия подлодка класса «Борей». Первая часть совместной операции ВВС США и Военно-морской разведки удалась – маячивший едва не в зоне прямой видимости патрульный «Орион» отвлек внимание противовоздушной обороны, и беспилотник проскользнул в едва заметную брешь, на тринадцатикилометровой высоте приближаясь к Североморску. Гавань, в которой теснились, выстроившись вдоль берега, борт к борту, серые махины боевых кораблей, уже оказалась в фокусе бортовых камер, когда луч РЛС наведения зенитного комплекса «Триумф» нашарил разведчик.

– Есть захват! – доложил оператор радара командиру ракетной батареи, уже подрагивавшему от напряжения.

– Работаем!

С громким хлопком вышибной двигатель вытолкнул четырехсотдвадцатикилограммовую зенитную ракету 9М96Е2 из транспортно-пускового контейнера, и уже в полете та начала отклоняться, разворачиваясь в сторону цели, а следом взмыла еще одна. Управлявшие полетом RQ-3 офицеры американских ВВС получили предупреждение об атаке, но ничего не могли поделать, чтобы спасти оказавшийся во враждебном небе беспилотник. Ракеты, разгоняясь до гиперзвуковой скорости, стремительно сокращали дистанцию с целью, наводясь на нее в полуактивном режиме. Мгновение – и на первой из них сработал неконтактный взрыватель, и беспилотный разведчик накрыл сноп стальной шрапнели, разрывая пластиковую обшивку корпуса. Вторая ракета настигла уже падающий вниз, беспорядочно кувыркаясь и разбрасывая обломки, «дрон», разнеся его на куски.