Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 176 страниц)

– А их так и оставим?! – Жэнь Цзимэнь указал на трупы чеченцев, с живописных позах разбросанные на шоссе возле «Хаммера».

– Сейчас!

Боевиков затолкали в машину, туда же закинули их оружие – никто не хотел давать лишний повод «полицаям» или приятелям расстрелянных боевиков, размахивая трофейным оружием. Общими усилиями «Хаммер» столкнули в неглубокий кювет, забросав ветками.

– Сойдет, – хрипло выдохнул полковник. – Спалить бы их на хрен, но и так шуму наделали, сами только спалимся!

– Если мы попадемся кому-нибудь на глаза, нас остановят наверняка, – произнес китаец, рассматривая пулевые пробоины в кабине грузовика.

– Фигня, проселками уйдем, – отмахнулся Олег. – Все, по коням и сматываемся живее!

Торопливо загрузившись, забросив в кузов, в руки Басова, девушку, так и не пришедшую в себя, партизаны сорвались с места, оставляя за спиной следы короткого боя. Олег Бурцев гнал, как только мог, спеша оказаться подальше. Двадцать верст по шоссе пролетели, кажется, за минуту, и, лишь свернув на разбитый проселок, уводивший куда-то в глухой лес, партизан сбросил скорость, жалея машину и пассажиров, что тряслись в кузове. В этот миг пришла в себя спасенная девушка.

Ольга Кузнецова открыла глаза и испуганно вскрикнула, увидев перед собой лицо, покрытое запекшейся кровью и пятнами зеленки. Последним, что помнила девушка, было жесткое сидение «Хаммера» под ее спиной и хриплое дыхание навалившегося на нее боевика, одновременно пытавшегося разорвать на ней одежду и спустить пониже собственные штаны. А теперь, судя по ощущениям, по тому, что над головой раскинулось покрытое редкими облаками небо, она мчалась куда-то в кузове грузовика, подпрыгивавшего на ухабах.

– Не бойтесь, мы свои, мы друзья, – торопливо произнес человек в зеленке, и в эту секунду Ольга его узнала, хотя и видела всего раз, довольно давно и недолго. – Все в порядке!

– Где я? Как вы здесь оказались? Что случилось?

– Вы помните, как вас схватили чеченцы? Мы преследовали их и перебили, а вас сейчас привезем на свою базу. Там вас никто не посмеет обидеть!

– Что они со мной сделали? – боясь услышать ответ, спросила Ольга у командира партизан, однажды явившихся в их деревушку, чтобы нарушить раз и навсегда покой и тишину, царившие там. – Они меня…?

– Только напугали, – помотал головой партизан. – Мы успели раньше. А теперь лучше скажите мне, как вы оказались в райцентре? Вы знаете, что вашей деревни больше нет?

– Что?! Как?! Мы бежали от чеченцев, я, и еще одна девушка, которая была с ними, но потом убил одного из них!

Путаясь, перескакивая с одного на другое, Ольга поведала свою историю, рассказала о том, как она покинула Некрасовку, перебравшись в районный центр, найдя там дальнюю родню.

– А наши парни? – напомнил партизан. – Что с ними? Ты знаешь что-нибудь?

– Матвея убили боевики. Про Азамата не знаю, он выбрался из поселка, ушел в лес. Возможно, его не нашли. Вы говорите, чеченцы убили всех? Куда же я теперь пойду?

– Оставайся с нами. Отряду нужен медик, наш санинструктор погиб, а тебя все равно могут искать боевики. А так ты будешь в безопасности и при деле! я знаю, ты хороший врач, мне нужен такой!

Ольга Кузнецова раздумывала недолго, хотя угнетенный свалившейся на нее информацией мозг отказывался нормально работать. Слишком много скверного случилось так быстро, так сразу. Весть об уничтожении родной деревни, похищение и удачное спасение из рук чеченцев, которые точно не оставили бы ее живой, но и не убили бы сразу, заставив сперва помучиться, наигравшись вдоволь со своей добычей.

В одночасье она лишилась всего, идти некуда, дома больше нет, на каждом шагу могут поджидать враги, движимые жаждой мести. А сейчас рядом с Ольгой были сильные, надежные люди, способные защитить и ее, и себя, те, кто точно не даст девушку в обиду.

– Я согласна, – кивнула еще не пришедшая в себя от нервных потрясений Кузнецова. – Я останусь с вами.

– Вот и отлично, – усмехнулся партизан. – И тебе спокойно, и нашим парням повеселее будет все-таки! Кстати, я полковник Басов, командир партизанского отряда, но можешь звать меня Алексеем Петровичем или просто дядей Лешей. Племяшка у меня в Хабаровске, как раз твоих лет.

Тем временем грузовик, потрепанный «газик», который Ольга узнала без особого труда, забирался все глубже в лес, удаляясь от оживленного шоссе. Переваливаясь через колдобины, машина, кузов которой был завален странными мешками, пластиковыми, явно с чем-то сыпучим, шла лесом, неожиданно выбравшись к чему-то типа фермы.

– Это база? – поинтересовалась уже более-менее оправившаяся от пережитого Ольга.

Три длинных строения, бревенчатые, на кирпичном основании, похожие на коровники. Еще пара каких-то сараев, лампочки в сетчатых плафонах, на земле полно следов от машин или иной техники. И среди всего этого – лишь один человек, приветственно махнувший рукой мужик в ватнике, тельняшке и камуфляжных штанах, мимо которого проехал «газик».

– Еще нет. Потерпи, все увидишь!

Грузовик притормозил возле одного из «коровников», крякнул клаксоном, и широкие дощатые ворота распахнулись, пропуская внутрь машину. Оказавшись в полумраке, «газик» остановился, мотор заглох, и два человека выбрались из кабины. А навстречу им шли еще двое, и в руках каждого было оружие – даже далекая от войны Ольга узнала автоматы Калашникова.

– Товарищ командир, – один из тех, что скрывались в «коровнике», оказавшемся на самом деле большим не то складом, не то гаражом, сделал вид, что отдал честь спрыгнувшему из кузова на землю Басову. – Как съездили? Без происшествий?

– Почти. Выдвигайтесь к шоссе. Задача – наблюдение. Преследования за нами быть не должно, но вероятна активность противника, патрули и поисковые группы. Связь с базой на стандартной частоте только по необходимости или после нашего запроса. Вопросы?

– Вопросов нет! – по-армейски лаконично ответил один из партизан – никем иным эти люди в камуфляже, с оружием, таившиеся от чужих глаз, быть не могли.

– Выполнять! Здесь справимся сами!

Бойцы исчезли так быстро, что, казалось, растворились в воздухе – настолько стремительно они покинули строение. Через полминуты с улицы донеслось тарахтение мотора, и Ольга успела увидеть сквозь неплотно прикрытые створки ворот мотоцикл «Урал» с коляской, умчавшийся к лесу по тому же проселку, которым прибыл сюда грузовик.

Девушка принялась изучать других партизан, ожидавших распоряжений своего командира возле машины. Одного из них Ольга вспомнила – молодой крепкий парень, он той памятной ночью пришел в село вместе с полковником. Второго она не помнила и была уверена, что прежде не видела его. Настоящий азиат, широколицый, скуластый, с раскосыми глазами, он бесстрастно изучал обстановку, терпеливо дожидаясь приказа своего командира. Приказ последовал незамедлительно.

– Бойцы, сгружайте мешки, – распорядился Басов. – Вот сюда их, к стеночке! Олег, наверх, ты подаешь, мы принимаем!

Молодой парень ловко забрался в кузов, и из рук в руки поплыли тяжелые даже с виду пластиковые мешки с какими-то наклейками, совершенно неразборчивыми в царившем полумраке. Без лишних слов трое мужчин переместили свой груз из «газика» на землю, выложив настоящую стену высотой в рост человека. А под мешками оказались какие-то ящики, деревянные и пластиковые, с непонятной маркировкой, нанесенной по трафарету, или вообще без нее.

– Осторожнее, – предупредил Басов, когда Олег передал один из ящиков, длинный и узкий, молчаливому напарнику-азиату. – Не картошку кантуете! Аккуратнее!

Пыхтя и сопя от натуги, партизаны расставили ящики на свободном пространстве. Но это была только часть работы. Их командир нашарил на полу что-то, оказавшееся железным кольцом, вделанным в грязные доски, потянул, и распахнул широкий проем люка, уводившего в чернильную тьму подвала.

– Неужели такой тайник не найдут? – невольно удивилась Ольга.

Девушка уже догадалась, что партизаны привезли оружие, так бесхитростно спрятав его под теми самыми мешками. В прочем, судя по тому, как к концу работы взмокли мужчины, чтобы найти настоящий груз, пришлось бы потрудиться, и навряд ли кто-то без причины захочет перетаскивать туда-сюда тяжелые мешки непонятно с чем.

– Найдут, – пожал плечами Басов. – Но только после того, как сюда придут. Наши бойцы охраняют подступы, если кто явится незваный, наткнется на засаду. А если успеем заранее, просто вывезем все отсюда, и пусть потом хоть на доски все тут разберут! Это просто перевалочный пункт, потом все перенесем в более безопасное место.

– Не ходят здесь чужие, – усмехнулся парень по имени Олег – он сбросил куртку, и Ольга увидела на мускулистом плече наколку «ВДВ» с какими-то цифрами. – Наш это лес!

– Ладно, отставить разговоры, – Басов рубанул по воздуху ребром ладони. – Выдвигаемся! На сборы пять минут!

Партизаны, избавившись от гражданской одежды, промасленных штанов и спецовок, принялись облачаться в извлеченный из другого тайника камуфляж – настоящий, боевой. Полковник, натягивая поверх формы странный жилет со множеством больших и маленьких кармашков, окликнул Ольгу, стоявшую в сторонке:

– Километров пять пешком выдержишь? Дальше в лес дорог нормальных нет, да и не пользуемся мы транспортом, чтобы глаза не мозолить, кому не надо.

– Придется, – пожала плечами, в точности как сам Басов недавно, Ольга.

– Вот и отлично! Ну, все бойцы, – обратился командир к своим людям. – Время вышло! Выступаем! Проверить оружие! Майор, – он взглянул на азиата. – Майор, держись к Олегу поближе, если что!

Узкоглазый партизан, доставший простенький камуфляж не из тайника, а из принесенной с собой сумки, молча кивнул, взглянув на третьего товарища. А Олег уже возился с грозного вида оружием, похожим на обычный автомат Калашникова, только с длинным стволом и складными упорами-сошками под ним.

– Ручной пулемет Калашникова РПК-74М, – пояснил он, перехватив заинтересованный взгляд Ольги. – Калибр 5,45 миллиметра, шестьсот выстрелов в минуту. Любого нехорошего человека можно на ломтики порезать! А весит всего пять килограммов! Доберемся до базы, и тебе что-нибудь подберем, – усмехнулся он, неожиданно подмигнув девушке.

Ольга смутилась, почувствовав, как краска заливает щеки. Хорошо, что в полутьме сарая-гаража этого никто не мог увидеть. А полковник уже торопил людей, увлекая их к лесу, с одной стороны вплотную подступавшему к подобию фермы.

– Олег, с майором вперед, – распорядился Басов. – Ну а мы с Оленькой в тыловой дозор.

Двое партизан двинулись к лесу, растворившись в его сумраке, так что даже спин их было не видно. Полковник поудобнее перехватил висевший на плече автомат – все же он нервничал, подспудно ожидая засады, облавы или иной неприятности. Несколько минут шли молча, бок о бок, но если Ольга смотрела только под ноги, то ее спутник не забывал поглядывать по сторонам.

– Оля, жаль, что так вышло все, – неожиданно произнес Басов. – Это наша вина! Если бы мы в твою деревню не пришли тогда, все ваши остались бы живы. Не хотел я этого, не думал, что так будет.

– Если бы вы не пришли, ваш товарищ бы истек кровью, и пришлось бы вам закапывать его где-нибудь в лесу. Просто эти чеченцы – они не люди, а звери. Им захотелось крови. А вы ни в чем не виноваты.

– С ними мы еще поквитаемся, – мрачно, но решительно сказал полковник. – Со всеми, до каждого доберемся! Американцы не хотят делать грязную работу сами, чистенькими быть хотят, а вместо них всякие «звери» трудятся! Ничего, у нас для всех припасено немало «сюрпризов», и для американцев, и для их прихвостней! Только тебе, Оленька, не место здесь все же! Это война, а на войне умирают. Подумай, может, где родня какая есть, подальше отсюда, где тебя искать не станут и не узнает никто случайно на улице?

– Да никого нет особо, а если и есть, то не ждут. Родителей нет. Отец год назад зимой в полынью провалился, а мать умерла еще раньше. Я с вами останусь!

Путь к лагерю партизан оказался вовсе не утомительным и довольно однообразным. Здесь, в глухом лесу, опасаться пока было некого, но в тот миг, когда заросли впереди зашевелились, Ольга вздрогнула, чудом удержавшись оттого, чтобы испуганно взвизгнуть. Она не сразу поняла, что из кустов на едва заметную тропку вышел обычный человек, а не чудище из сказок. Только этот человек был с ног до головы замотан в странную одежду, состоявшую будто из множества лоскутков, на расстоянии делавших обладателя такого одеяния практически невидимым, если только тот не выдал бы себя движением.

– Товарищ командир, – человек в «лохматом» костюме вышел навстречу ничуть не удивившемуся полковнику. – Товарищ командир, с возвращением!

Он держал в руках обмотанный такой же лохматой лентой автомат с какой-то короткой трубкой под стволом. Партизан отдал честь Басову, и тот двинулся дальше, а дозорный снова слился с зарослями, перестав существовать для всех вокруг.

Панорама партизанской базы Ольгу впечатлила. Огромное, с футбольное поле, не меньше, пространство было накрыто маскировочной сетью, удерживаемой многочисленными подпорками и растяжками. С воздуха, например, с вертолета, вряд ли можно было бы что-то различить внизу, если только не зависнуть слишком низко. А под сетью были вырыты самые настоящие блиндажи, способные вместить, наверное, человек пятьдесят. Из земли торчали печные трубы, выпускавшие струйки дыма.

Олег Бурцев, снявший с плеча свой пулемет, уткнув его прикладом в землю, уже разговаривал с незнакомыми Ольге людьми, тоже партизанами, разумеется. А вот его спутник с внешностью классического азиата стоял в стороне, ловя на себе заинтересованные и даже подозрительные взгляды обитателей лесного лагеря. Точно такие же, какими одарили партизаны и Ольгу, так что та быстро догадалась – этот узкоглазый средних лет мужик с непроницаемым, точно каменная маска, лицом, тоже здесь нежданный гость. Не чужак, просто новичок, которого все сразу замечают и гадают, чего ждать от него.

– Эта территория контролируется не американцами, а местными властями, – пояснил Басов, шагавший рядом с девушкой, беспрестанно вертевшей головой во все стороны. – Но их спутники летают все равно, и самолеты, особенно беспилотные, тоже могут появиться. Мы постарались сделать все, чтобы остаться незамеченными с воздуха. По земле сюда не очень-то доберешься, дозоры и секреты стоят на всех удобных тропах, ближние подступы прикрыты минными полями, так что не гуляй, где захочется, Оля. Если кто сунется, примем, как надо, но с неба мы почти беззащитны, все, что остается – прятаться. Вот мы и закопались поглубже в землю и не высовываемся без крайней необходимости. Если нас обнаружат, будет очень плохо. Американцы не станут посылать сюда солдат, просто разбомбят все без лишнего риска. Так что в скрытности наша сила.

– Здесь много места, заметила Ольга, – но я не вижу людей.

– Уже после того, как мы побывали в твоей деревне, отряд попал в засаду. Мы взорвали нефтепровод, разозлили американцев и местных лизоблюдов, и за нас взялись всерьез. Больше половины моих бойцов остались там. Остались бы и все, если бы не чудо. У нас мало опыта в таких делах. Я сам – танкист, я не умею партизанить, и другие мои люди тоже не очень сведущи в этом. Идти в атаку на врага – это одно, а действовать скрытно, внезапно появляясь и исчезая, это совсем другое. Мы еще только учимся, и за ошибки приходится платить жизнями своих товарищей. Но все исправится вскоре!

Ольга не дослушала речь полковника – она увидела выбравшегося из блиндажа человека и замерла, открыв рот. Тот тоже увидел ее и направился навстречу. Басов, перехватив взгляд девушки, удивленно воскликнул:

– Азамат! Живой? Я уже и не ждал!

– Живой, командир! Вот он я!

Азамат Бердыев и, правда, выглядел не только живым, но целым и невредимым. Точно такой же, каким его запомнил Басов при расставании в поселке – автомат, в меру потертый камуфляж, разве что разгрузки сейчас не было.

– Матвей погиб, – произнес партизан, став перед своим командиром. – Чеченцы его ранили, он приказал мне уходить. Я видел, как «духи» его убили. Я ничем не мог помочь – их было человек тридцать, а я один, с «калашом» и парой рожков!

– Я знаю. Все нормально, боец! Самому как удалось выбраться?

– Чудом, командир! Да я не один сюда пришел, с «подарком»!

В этот миг из другого блиндажа вышел партизан с автоматом наперевес, встал чуть в стороне от входа, повелительно махнул стволом, и наружу выбралась та, кого Ольга Кузнецова не ожидала увидеть здесь. Жанна Биноева лишилась большей части своего грозного снаряжения, остался только камуфляж, черной длинной винтовки же не было, как не было иного оружия.

– Это она мне помогла, – воскликнула Ольга. – Мы вместе сбежали из деревни! А перед этим она убила других боевиков! Почему она под конвоем?

– Ты все же выжила? – Чеченка увидела девушку. – Я же говорила, здесь мне не рады, для твоих я враг, а теперь враг и для своих!

– Оп-па, а я ее знаю, – присвистнул Олег. – Точно, командир! А ты помнишь меня? – Он посмотрел на понурую, злую чеченку. – Ущелье возле грузинской границы? Засада на нашу группу?

– Я помню. Тебе повезло тогда, смог опередить мою пулю

– Она – снайпер, – сообщил своему командиру Олег. – Ее взяли в плен, я видел, как ее увезли на вертолете. И на прикладе ее винтовки тогда хватало зарубок!

– Значит, расстрелять, и дело с концом, – решил Басов. – Нечего с ней возиться! Еще сбежит и потом свою стаю притащит сюда! Да и жратвы в обрез, еще один рот кормить!

– Нет! Не надо! Она меня спасла! Ей пришлось убить своего, зарезать его ножом! Чеченец хотел изнасиловать меня, а она заступилась! Не смейте ее убивать!

Все это Ольга выпалила на одном дыхании, ухватив за рукав полковника. Тот, прищурившись, посмотрел сперва на нее, затем – на пленницу, безучастно ожидавшую, когда ее поставят к стенке.

– Пожалуйста, не убивайте ее, – упрашивала Кузнецова. – Вы ничего не знаете! Застрелить не сложно, но сперва разберитесь! Вы для того спасли меня от чеченцев, чтобы сейчас, на моих глазах, казнить ту, что тоже помогла мне?!

– А я тоже знаю ее, – неожиданно произнес Басов, в упор уставившись на чеченку. – А ты меня помнишь? Под Ростовом мы с тобой встречались.

Пленница молча кивнула, соглашаясь, и полковник спросил:

– Стреляешь все так же быстро и точно?

Чеченка кивнула снова, продолжая хранить молчание.

– Увести ее! – хмуро бросил Басов, под маской холодности пытавшийся скрыть охватившее его смятение. – Смотрите в оба, если попробует бежать – валите на месте!

Партизан подтолкнул Биноеву стволом в спину, по направлению к ближайшему блиндажу, а полковник взглянул на раскрасневшуюся, взволнованную Ольгу:

– Успокойся, мы ее не тронем! Но и оставлять ее здесь опасно!

– Она вам не враг! Она же помогла мне! Ее могли убить ее же люди!

Басов только покачал головой – сказать ему было нечего, во всяком случае сейчас. Убедившись, что чеченку заперли в свободном блиндаже, полковник вновь обратил внимание на Азамата Бердыева, спокойно дожидавшегося, пока до него дойдет очередь.

– Командир, а как Ольга здесь очутилась, – поинтересовался партизан у полковника. – Зачем вы ее взяли с собой? Вы в деревне успели побывать? Не нас ли искали?

– Нет больше деревни. После того, как вы ушли от облавы, «духи» сожгли ее и казнили все население Некрасовки. Ольга – единственная, кто остался в живых, и «чехи» искали ее.

– Казнили? Всех? – переспросил, округлив глаза, Бердыев.

– Всех. А как ты повстречал эту чеченку? Оказывается, она успела пересечься чуть ли не со всеми бойцами отряда, я один, наверное, в стороне остался!

– Да уж, повстречал, – хмыкнул Бердыев, все еще пытавшийся осознать и переварить услышанное. – Тоже занятная история получилась, командир!

Азамат рассказывал быстро, без лишних слов и ненужных подробностей, заставляя Алексея Басова озадачиться еще больше. А между тем от преданной огню и мечу Некрасовки расходились круги, какие рождает брошенный в воду камень, захватывая все больше и больше людей.

Глава 7. Попутчики

Архангельская область, Россия 13–14 октября

Несмотря на скверную, вернее, совсем никакую дорогу, бронированный ГАЗ-233014 «Тигр» шел уверенно, без проблем преодолевая ухабы, так что устроившегося на переднем сидении, рядом с водителем, на полагавшемся по чину командирском месте Тараса Беркута даже почти не трясло. Газовский полноприводный бронированный внедорожник, управляемый опытным шофером, продвигался к цели на приличной скорости, влекомый вперед всеми двумястами лошадиными силами дизеля «Камминз». Подвеска с гидроамортизаторами скрадывала неровности трассы, да и вес в пять с лишним тонн с полной загрузкой не способствовал слишком уж лихим прыжкам, так что пассажиры «Тигра» могли наслаждаться хотя бы минимальным комфортом, какого стоит ждать от сугубо военного транспорта.

Полковник полиции Беркут бросил быстрый взгляд через плечо, словно для того, чтобы убедиться, что пассажиры никуда не делись, к примеру, не выпрыгнули из бронемашины на полной скорости. В задней части «Тигра», на сиденьях, установленных вдоль бортов, сидели лицом друг к другу бойцы в полной экипировке. Восемь человек, и еще столько же, не считая водителя – во второй машине, тоже «Тигре», тоже камуфлированном. Разгрузки, набитые магазинами и гранатами, бронежилеты, на головах – титановые шлемы «Сфера», способные остановить пистолетную пулю в упор. Автоматы – АК-74М или компактные АК-105 – между ног, упирается прикладами в пол.

– Координаты? – процедил сквозь зубы Беркут, покосившись на водителя.

– Квадрат ноль семнадцать. До «точки» шесть.

– Отлично. Темп не сбавлять!

Целью поездки была деревня Некрасовка – ничем не примечательная, Беркут о ней и не слышал прежде. Так, отметка на карте, не более, набор координат. Но сейчас в этих координатах происходило нечто тревожное и непонятное, и для прояснения ситуации туда направлялся офицер столь высоком звании. С той же целью, «для прояснения», он взял с собой два отделения бойцов, отбирая лучших, самых надежных и опытных. Если бы имелись более конкретные данные, возможно, к Некрасовке выдвинулась бы целая рота, а то и весь оперативный батальон в полном составе, с бронетехникой и средствами поддержки, с воздушной поддержкой. Но сейчас оснований для такого «шоу» пока не было.

Сквозь мерный рокот мотора Беркут не сразу услышал новый звук, но тот, становясь все сильнее, отчетливее с каждой секундой, все же заставил обратить на себя внимание. Стоило только полковнику насторожиться, как из-за деревьев показался вертолет. Винтокрылая машина, летевшая на предельно малой высоте, промчалась над «Тиграми», заложив вираж чуть в стороне и направившись куда-то по направлению к той самой Некрасовке.

– Черт, это же «Черный ястреб! – Тарас Беркут мгновенно узнал американский многоцелевой вертолет UH-60A «Блэк Хок». И не нужно было долго думать, чтобы вспомнить, кто в этих краях поднимался в воздух на таких машинах. – Это янки!

– Это же не их территория, – удивился водитель, который, благодаря прибору GPS, точно знал, кто и где находится. – До демаркационной линии верст двадцать!

– Ну, ты напомни им при встрече, может янки стыдно станет, – усмехнулся Беркут. – Это их территория, боец, каждая пядь этой земли принадлежит им с той секунды, когда мы подняли руки вверх, не желая рисковать своими жизнями!

Вертолет исчез за горизонтом, а «Тигры», подчиняясь приказу Беркута, продолжали движение. Бронемашины, следуя друг за другом, прошли не слишком крутой поворот, и полковник выругался, поняв, что, что бы ни произошло в Некрасовке, его опередили. Поперек скверной шоссейки стоял, лениво вращая крутившимися по инерции лопастями, тот самый «Черный ястреб». А рядом – люди в американском камуфляже и с американским оружием в руках.

Командир пехотной аэромобильной роты Сто первой воздушно-штурмовой дивизии, лично возглавивший разведгруппу, посланную за пределы зоны ответственности Армии США, дождался, когда вертолет пройдет по окружности над окраиной поселка, прежде, чем дал команду на высадку. С высоты трех сотен футов из открытого люка UH-60A были видны дома, возле которых невозможно было заметить ни одного живого человека. Никто не выскакивал на улицу, чтобы посмотреть на винтокрылую машину, хотя там, на земле, не могли не слышать стрекот винта. А еще было видно большое строение, сейчас превратившееся в груду пепла, над которым еще курился дымок.

– Поляна на двух часах, – офицер указал пилоту «Блэк Хоука» подходящее для приземления место. – Высаживаемся там!

– Принято, сэр!

Американский капитан вернулся в десантный отсек, где на узких неудобных сидениях расположился десяток бойцов, все в полном снаряжении, настороженные, ничего не понимающие, и от этого неведения еще более нервные.

– Проверить оружие, – приказал офицер. – Приготовиться к высадке! Одна минута!

Нацепив на голову наушники, он переключился на общую частоту – «Черный ястреб», появившийся над русским поселком, был не одинок в этом небе.

– «Воздух-два», на связи «Воздух-один»! Обеспечьте прикрытие высадки! «Воздух-три», вести наблюдение в радиусе двух миль!

– Здесь «Воздух-два», вас понял!

– Это «Воздух-три», принято!

Вертолет пошел на снижение, зависнув над облюбованной командиром десанта поляной на высоте не более пары футов. Десантники, один за другим шагая в распахнутый люк, рассыпались в стороны, создавая вокруг геликоптера кольцо, ощетинившееся во все стороны стволами автоматических карабинов М4А1. Каждый держал свой сектор и был готов среагировать на любую угрозу, на малейший признак опасности огнем на поражение. А над головами десантников стрекотал несущим винтов второй «Блэк Хоук», направивший к земле установленные в проемах десантных люков пулеметы «Миниган», две связки по шесть стволов, при скорострельности шесть тысяч выстрелов в минуту способные за пару секунд превратить этот грязный поселок в гору трухи.

– Чисто, – по очереди сообщали десантники, не видевшие перед собой ни намека на присутствие рядом других людей. – Чисто!

– Отлично! – Командир роты, доклада которого ждали в штабе батальона, проводи взглядом третий вертолет, ушедший патрулировать ближние подступы к поселку. – Разбиться на пары! Идем на шесть часов! смотреть по сторонам в оба! Вперед!

Десантники, рассредоточившись так, чтобы при малейшей опасности занять круговую оборону, двинулись к тому самому сгоревшему зданию. Для этого им предстояло пройти наискось почти весь поселок, пока встречавший гостей с неба темными провалами окон и распахнутыми дверями. Кое-где возле домов, добротных, бревенчатых, потемневших от возраста, была видна разбросанная в беспорядке домашняя утварь.

Бойцы Сто первой воздушно-штурмовой дивизии прошли отличную школу, были привычны ко всему, могли действовать практически в любых условиях. Но тишина, давившая со всех сторон, полнейшее запустение, превращавшее русскую деревню в декорацию для фильма ужасов, действовали угнетающе. На всех, в том числе и на их командира, следовавшего в центре боевых порядков.

Внезапно безмолвие взорвалось хриплым, злым лаем. Шагнувший в калитку десантник отскочил назад, когда навстречу ему бросился огромный лохматый пес. Собака, щеря жуткие клыки, рванулась – и повисла на туго натянувшейся цепи, намертво вбитой в угол избы.

– Твою мать!

Десантник вскинул свой М4, взяв на прицел рвущегося с цепи волкодава, захлебывавшегося слюной и собственным лаем. Карабин дернулся, грянула короткая, в три патрона всего, очередь, и лай сменился жалобным визгом. Собака, в грудь которой угодили сразу три малокалиберные пули, еще билась в агонии, а солдаты двинулись дальше.

– Гребанная тварь! – десантник, старавшийся скрыть свой испуг, раздраженно сплюнул.

Солдаты, наконец, заметили то, на что сперва не обратили внимания, столкнувшись нос к носу с разъяренным псом. Во дворе лежало тело. Женщина, немолодая, растянулась у входа в дом – голова на земле, ноги на невысоком крылечке. Кровь, вытекшая из ран, уже впиталась в землю, но горка стреляных гильз никуда не делась.

– Семь и шестьдесят два, русский патрон, – сообщил один из десантников, повертев в руках находку. – Калашников!

– Не отвлекаться, – скомандовал капитан. – Вперед! Порядок прежний! И не палите, черт возьми, во все, что шевелится!

Постоянно ожидая атаки, не выпуская оружия из напряженных рук, десантники добрались до пепелища. Весь путь они слышали над головами гул турбин – пара «Черных ястребов» кружила над деревней, готовая прикрыть разведгруппу огнем своих «Миниганов». Полуобвалившиеся стены, обрамляли груду золы, из которой торчал оплавившийся крест, не носивший больше и следа позолоты.

– Это церковь? – один из десантников вопросительно взглянул на командира.

– Похоже. Проверьте, что внутри!

Пока большая часть бойцов, включая и капитана, держала периметр, наблюдая за подходами, двое десантников, разбирая завалы, растаскивая обуглившиеся бревна, пробрались внутрь. При каждом движении в воздух вздымались клубы пепла, еще теплого, не до конца сгоревшее дерево жалобно скрипело под тяжелыми подошвами десантных ботинок.

– Капитан, сэр, здесь человеческие останки! – один из десантников показался в расчищенном от завалов дверном проеме, весь в саже и копоти, словно черт из преисподней. – Здесь куча народа сгорела, сэр! Здесь десятки обгоревших черепов! И еще мы нашли вот это, – он показал оплавившиеся комочки металла. – Пули, сэр!

– А вокруг полно стреляных гильз, – заметил боец из тех, что взяли церковь в кольцо, страхуя своих товарищей. – В основном от АК, но есть винтовочные, тоже русского образца, они длиннее и у них есть закраина.

– Вот дьявол! – выругался капитан. – Капрал, связь с базой!

– Есть, сэр!

В штабе аэромобильного батальона, обеспечивавшего безопасность проложенного севернее нефтепровода, донесение от разведки ждали, и потому отозвались сразу, стоило только радисту произнести в эфир свои позывные.

– База, это Эхо-один, – назвался капитан, взявший из рук своего бойца рацию. – Мы обнаружили население деревни.

Десантники, уже все вместе, принялись разбирать завалы, находя под ними все новые останки – черепа, кости, похожие на обгоревшие палки, тонкие и хрупкие, противно хрустевшие, если кто-то наступал на них случайно. От мрачной работы командира роты вновь отвлекал рация.

– Лидер, это «Воздух-три», – прозвучал в наушниках голос, чуть искаженный помехами. – С юга по дороге к деревне движутся две русские бронемашины! Веду наблюдение!

– О, черт, у нас гости, – раздраженно произнес выслушавший сообщение капитан. – Капрал, вызывай вертолет, надо встретить их!

«Черный ястреб», тот самый, доставивший десант в поселок, появился через минуту. Вертолет никуда и не исчез, просто барражировал в отдалении, контролируя подступы к деревне. Оставив половину своих людей на руинах, командир роты в сопровождении остальных погрузился в вертолет, и винтокрылая машина снова оторвалась от земли, чтобы спустя пять минут приземлиться на пути русской колонны. Тем временем за много километров от уничтоженной деревни примчавшееся по волнам радиоэфира сообщение разведгруппы вызвало тихую панику.