Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 135 (всего у книги 176 страниц)

– Белорусская сторона передает нам эти истребители в соответствии с договором о взаимопомощи, – сообщил Сейфуллин Лыкову, наблюдавшему за похожими на трудолюбивых муравьев техниками, но больше любовавшемуся изяществом истребителей, которое невозможно было оценить, даже пока крылатые машины стояли на земле. – Удивительно, но именно наши специалисты занимались модернизацией самолетов несколько лет назад, словно для себя старались! – усмехнулся министр экономики. – Они оснащены усовершенствованным радаром и способны теперь применять ракеты «воздух-воздух» Р-77 с активными радиолокационными ГСН, аналог американских AMRAAM AIM-120, а кроме того, управляемые ракеты «воздух-земля» Х-29 и Х-31 разных типов.

Ринат Сейфуллин, поднявший воротник короткой дубленки, защищаясь от порывов ветра, бросавшего в лицо колючие, точно крохотные иглы, снежинки, тоже откровенно любовался стремительными формами Су-27, скошенными килями, плавными изгибами плоскостей, сопрягавшихся с фюзеляжем.

– Когда американцы напали на вас, наше правительство не осмелилось вспомнить о союзническом долге, оказав помощь России, – произнес Гнатюк. – После этого мы решили, что такое правительство нам больше не нужно. Теперь у нас новые лидеры, и они не забыли о соглашениях, заключенных между нашими странами. Эти самолеты, которые мы передаем вашим пилотам, являются подтверждением верности Беларуси союзническому долгу.

– Полковник забыл добавить, что подтверждение не совсем бескорыстное, – цинично усмехнулся Сейфуллин. – В течение двух лет мы обязуемся поставить белорусским ВВС взамен полную эскадрилью новейших Су-35С, двенадцать машин. Сборка первой из них уже началась в Комсомольске-на-Амуре. Но зато, господин премьер-министр, теперь наши десантные корабли, идущие к Сахалину, получат надежное прикрытие с воздуха!

– Истребители – это хорошо, – хмыкнул глава правительства. – Но кто будет сидеть за штурвалом? Даже тем немногим боевым летчикам, которые остались живы, нужны месяцы тренировок, чтобы восстановить свои навыки, и если посадить их сейчас в кабины даже самых лучших истребителей, они просто погибнут зазря.

Вместо Сейфулина или кого-то из сопровождавших премьер-министра людей неожиданно ответил полковник Гнатюк:

– Вам не придется отправлять на убой своих пилотов, у них будет время, чтобы восстановить забытые умения. А пока в бой отправятся мои товарищи, а поведу их в атаку я сам. Считайте это проявлением братской дружбы и любви между нашими народами, забыть которую нас не заставит ничто!

Стоявшие вокруг люди издали в один голос удивленный возглас, но Валерий Лыков, не выказав ни тени эмоций, лишь смерил внимательным взглядом стоявшего перед ни навытяжку белорусского летчика, с сомнением покачав головой:

– Восемь Су-27 против ста шестидесяти японских F-15? Такое соотношение не слишком успокаивает.

– И, потом, не станет ли предлагаемая вами авантюра прологом для большой войны на Дальнем Востоке? – Министр внутренних дел вопросительно уставился на Сейфуллина. В отличие от своего коллеги Николай Фалев не забыл про шапку, и потому на легком морозе чувствовал себя просто замечательно, демонстрируя это каждую секунду всем желающим. – На место разгромленной японской дивизии, если мы сумеем ее разбить, придут десять дивизий, что будем делать тогда?

Ринат Сейфуллин и бровью не повел, решительно произнеся в ответ:

– Не думаю, что японцы готовы воевать всерьез. Мы не угрожаем им, лишь возвращаем то, что и так нам принадлежало, то, ради чего шестьдесят лет назад наши деды умирали на краю земли. Но если в Токио не поймут такого предупреждения, мы можем использовать ядерное оружие. Возможно, у нас маловато ракет, чтоб угрожать Штатам, но Японию мы способны стереть с лица земли даже сейчас, и господин Лыков это точно знает! Или мы рискнем сейчас, или войдем в историю как те, кто окончательно погубил Россию!

Валерий Лыков, кажется, переставший слышать министра экономики, с прищуром смотрел на истребители, стоявшие на бетонке. Но он их не замечал, как и сцепившихся в споре коллег, обратив задумчивый взгляд куда-то к горизонту, на восток, туда, где земная твердь исчезала в океанских волнах, из которых вздымались покрытые туманом сопки острова Сахалин. И эти сопки были такой же частью России, как Москва, Сочи или Урал. Глава правительства мотнул головой, совсем другим взглядом посмотрев на Рината Сейфуллина, и тот понял, что Валерий Лыков, наконец, принял решение.

Спутник оптико-электронной разведки ZY-2, запущенный с китайского космодрома Учжай год назад и успевший совершить тысячи витков в безвоздушном пространстве, промчался над островом Сахалин на высоте четыреста восемьдесят километров. Он находился над островом лишь несколько минут, пока не скрылся за горизонтом, но за эти минуты его камеры высокого разрешения сделали сотни снимков. В отличие от спутников предыдущего поколения, сбрасывавших капсулы с отснятой фотопленкой, которую еще требовалось проявлять, новый аппарат передавал данные по радиоканалу в режиме, близком к реальному времени. Через полчаса свежие снимки уже получили в штаб-квартире Третьего департамента НОАК в Пекине, а еще через двадцать минут кадры, отснятые с огромной высоты и переданные через новейший спутник связи DFH-4, рассматривал полковник Алексей Басов.

– Как мы и предполагали, основные силы японцы сосредоточили вокруг Южно-Сахалинска, – сообщил Басов штабным офицерам, собравшимся в кубрике большого десантного корабля Тихоокеанского флота БДК-11 «Пересвет», назначенного флагманом вышедшей несколько часов тому назад из безопасного Владивостока русской эскадры. – На этих снимках видны позиции зенитно-ракетных комплексов Тип-81 и Тип-03. Последние – это новейшие ЗРК средней дальности, они способны поражать цели в радиусе пятидесяти километров на высоте до десяти тысяч метров. От ударов с воздуха город прикрыт надежно. Кроме того, вот здесь, – полковник указал на очередной снимок, захвативший окраины города, – видны пусковые установки противокорабельных ракет SSM-1 с дальностью действия до ста восьмидесяти километров. На Сахалине по последним данным две ракетные батареи по четыре боевые машины. Одна батарея развернута в северной части острова, другая – в южной. Японцы готовились отражать американский десант на восточном побережье и сейчас спешно перебрасывают ракетные комплексы на побережье Татарского пролива. И как только они нас обнаружат, то, без сомнения, нанесут удар.

– Долго ждать не придется! – командир артиллерийской батареи в сердцах ударил ладонью по столешнице. – Японцы получают целеуказание с самолета ДРЛО, кружащего над Хоккайдо. Чертов АВАКС находится в их воздушном пространстве, в зоне досягаемости зенитных ракет «Пэтриот», да еще под защитой хреновой уймы истребителей. Дальность действия его радара за три сотни километров! Мы у них уже как на ладони, остается только прихлопнуть!

– Это не так просто, как кажется. ПВО соединения, конечно, слаба, и при массированном ударе нас сотрут в порошок, но я все же надеюсь на мастерство расчетов китайских ЗРК. Мы потому и не удаляемся от берега больше, чем на полсотни километров, чтобы оставаться под прикрытием ракет, и японцы знают о том, что их ждет, если сунутся.

– Пожалуй, слишком во многом полагаемся на китайцев, – буркнул хмурый начштаба.

– Тем не менее, сейчас выбора у нас нет. Сами мы не смогли бы осуществить сейчас эту операцию. В условиях господства противника в воздухе и на море нечего и думать высадить десант.

– Они дают нам все, что нужно, свои ракеты, свои спутники, даже их флот отвлекает японцев от наших транспортов. Мы слишком сильно становимся обязанными китайцам, а в их бескорыстную помощь и не верю ни на миг!

Те, кто присутствовал в кубрике, превратившемся в штаб операции, согласно заворчали. Офицер лишь высказал то, о чем думали очень многие, принимая такую нужную и своевременную помощь от неожиданного союзника. Просто не каждый решался озвучить свою тревогу, подчас пытаясь убедить себя, что все это просто надумано.

– Китайцы могли бы просто оккупировать нашу территорию, отхватить любой кусок, и вряд ли мы сумели бы им противостоять, – твердо произнес Басов. – Но они стараются казаться друзьями, а не захватчиками. Почему и надолго ли это, я не знаю, как и никому это неведомо кроме самих китайцев, но пока я не намерен отказываться от их помощи, ведь на другой чаше весов – жизни наших солдат. Возможно, вскоре китайцы потребуют плату за свои услуги, даже наверняка это произойдет, но я привык жить днем сегодняшним. Дойдет до дела, там видно будет, как поступить, сейчас же, товарищи, задача наша предельно проста – добраться до берегов Сахалина, высадить там десант, создать плацдарм, а затем ударом с этого плацдарма сбросить в море японцев, если у тех не хватит ума сложить оружие раньше. От атак с воздуха нас прикрывают ЗРК и истребители, поэтому самую серьезную угрозу представляют корабли, и, особенно, подводные лодки. Китайские разведывательные самолеты постоянно находятся над акваторией Японского моря. Благодаря им мы знаем, что большая часть их флота крейсирует восточнее Курильской гряды. Японцы готовились отражать удар американского флота из акватории Тихого океана, и почти ничего не оставили в тылу. Разведка сообщает только об одном эсминце у западного побережья острова Хоккайдо. Кроме того, в гавани Южно-Сахалинска обнаружены ракетные катера, и нам вовсе ничего не известно о положении вражеских субмарин, а их у японцев немало. Через двадцать четыре часа мы достигнем берега и ступим на Сахалин, и тогда нас никто не остановит. Нам нужно продержаться лишь сутки, но эти сутки станут самыми сложными в нашей жизни!

Дверь кубрика распахнулась, на пороге появился молодой мичман в сбившейся набок пилотке. Взволнованным голосом он громко и отчетливо произнес:

– С борта малого противолодочного корабля МПК-222 «Кореец» доложили, что они торпедировали и уничтожили неопознанную подводную лодку на траверзе Находки! После этого связь с ними прервалась! Объявлена боевая тревога!

Словно нарочно в подтверждение слов моряка, из-за его спины донесся звук колоколов громкого боя, прокатившийся по отсекам десантного корабля. Матросы опрометью бросались на свои посты, готовясь вступить в бой, и только десантникам оставалось лишь покорно ждать исхода этого сражения, разворачивающегося одновременно в небесах, на море и в его темных глубинах, уже принявшие первую жертву.

– Упокой, Господи, их души, – едва слышно промолвил начальник штаба, представивший, как и многие, захлебывающихся в ледяной воде моряков, отчаянно цепляющихся за жизнь, но навечно заточенных в трюме своего корабля, над которым уже смыкаются волны. А может, все было не так, и взрывы японских торпед разнесли противолодочный корабль на куски, оборвав жизни экипажа в один миг, без лишних страданий.

Алексей Басов почувствовал, как в горле мгновенно пересохло от волнения, но все же смог произнести, старясь говорить уверенно и четко:

– Это должно было случиться, хотя, право, я не думал, что так скоро. Японцы, похоже, решили не терять время напрасно! Сейчас нас атакуют с моря, ударят из-под воды, со всех направлений! И мы должны выдержать все удары и остаться в живых, пока не увидим своими глазами берега Сахалина! Во что бы то ни стало мы должны высадиться, вцепиться в эту землю ногтями, впиться зубами – и не уступить ее никому!

Полковник взбежал по крутому узкому трапу, грохотавшему под ногами, оказавшись на мостике. Находившиеся здесь моряки почти не обратили внимания на Басова, лишь вахтенный вытянулся по стойке смирно, приветствуя офицера. Через огромную застекленную панель полковник увидел широкую палубу, обрамленную леерами. Массивная многоярусная надстройка была смещена к корме, отчего десантный корабль проекта 775 напоминал какой-нибудь сухогруз. Только, в отличие от него, перед надстройкой «Пересвета» возвышалась полусферическая башня артиллерийской установки АК-725. Ее спаренные стволы калибра 57 миллиметров были направлены высоко вверх. Точно такое же орудие было установлено на корме.

Вместе с несколькими ПЗРК «Стрела» автоматические пушки были единственным оружием десантного корабля, в кубриках которого ждали своего череда двести пятьдесят десантников, а на танковой палубе, обрывавшейся носовой аппарелью, разумеется, сейчас поднятой, теснился десяток бронемашин, в основном БТР-80. Но, несмотря на кажущуюся беззащитность, десантный корабль водоизмещением четыре тысячи четыреста тонн продолжал двигаться к цели. Его стадвенадцатиметровый корпус чуть ощутимо вибрировал, на самой границе человеческого восприятия, в такт укрытым на нижних палубах двум дизелям, каждый в десять тысяч пятьсот лошадиных сил, увлекавшим корабль вперед со скоростью восемнадцать узлов.

«Пересвет» был не одинок в этих неприветливых водах. Впереди, примерно в полумиле, резал волны его «систершип» БДК-101 «Ослябя», а в кильватере следовал БДК-98. Словно три неразлучных брата-близнеца, они упорно рвались к далекому еще Сахалину сквозь полное опасностей море. Конвой опасливо жался к родному берегу, не удаляясь от материка больше, чем на полсотни верст – на такой дистанции корабли, несущие каждый по несколько сотен десантников в своих объемистых трюмах, все еще оставались под «зонтиком» китайских ЗРК большой дальности, бдительно охранявших сейчас русское небо.

Солдаты, которых впереди ждал бой, для многих наверняка последний, покорно ждали, кое-кто украдкой молился, не забывая, что под ними – десятки, сотни метров морской пучины, и помощи в случае беды ждать неоткуда. А командам десантных кораблей было не до пустых мыслей. Над головами моряков вращались антенны локаторов, посылая импульсы к горизонту и исправно принимая отраженные сигналы. Соединение вовсе не было слепо и глухо, и являлось не настолько беззащитным, как могло показаться случайному человеку.

Алексей Басов перевел взгляд направо. Довольно далеко, на пределе видимости, можно было рассмотреть приземистые стремительные силуэты ракетных катеров типа «Молния», тоже следовавших в кильватерной колонне параллельным курсом. А если вооружиться мощным биноклем, становились видны и детали, башня универсальной артиллерийской установки АК-176 на баке, или возвышавшийся над надстройкой высокий полусферический обтекатель радиолокационной станции общего обнаружения «Позитив». Четыре ракетных катера рыскали вокруг неповоротливых десантных транспортов, точно сторожевые псы, готовые броситься на любого врага. Но океан пока был чист, а вот в небе луч радара МР-302, очерчивавший круги над эскадрой, словно отгоняя сказочную нечисть, наткнулся на незваных гостей.

– Групповая воздушная цель по пеленгу девяносто пять, – сообщил оператор РЛС. – Дистанция шестьдесят, высота четыре тысячи. Идут на сближение!

– Ракетные и артиллерийские комплексы к бою!

Капитан, пожилой моряк, голова которого была уже щедро осыпана сединой, остался невозмутимым, спокойно продолжая отдавать приказы, которые исполнялись с завидной расторопностью. Орудийные башни развернулись в сторону приближавшихся чужаков, готовые встретить их шквалом огня. Но вступить в бой с парой японских F-15J «Игл», прятавшихся за облаками, комендорам «Пересвета» на этот раз не довелось.

Истребители, взлетевшие с базы ВВС на острове Хоккайдо, большую часть пути проделали, следуя целеуказаниям с борта «летающего радара» Е-767, первым обнаружившего русское соединение. Лишь за тридцать миль до цели командир пары скомандовал своему ведомому:

– Радар в режим обзора поверхности!

Антенна РЛС, скрытая под радиопрозрачным носовым обтекателем, испустила импульс, и тотчас на мониторе в кабине пилота возникли отметки надводных целей.

– Мы обнаружили русских! Они в двадцати милях прямо по курсу! Сближаемся для визуального опознавания!

– Китайцы объявили эту зону закрытой для полетов! – напомнил ведомый.

– С каких пор китайцы стали нам указывать, где можно летать, а где нет?! Здесь нейтральные воды и небо над ними никому не принадлежит!

Снижаясь, пара японских «Орлов» пересекла невидимую черту, и в кабинах обоих самолетов разом взвыла сирена предупреждения об облучении. Самолеты, сопровождаемые узкими лучами радаров подсвета целей НТ-233 китайских ЗРК HQ-9, окутались облаками дипольных отражателей, пытаясь сбить прицел, но навстречу им уже взмывали зенитные ракеты.

– Земля, мы атакованы, – крикнул в эфир командир пары, направляя свой истребитель в штопор. Водная поверхность стремительно приближалась, в глазах потемнело, но пилот успел предупредить ведомого: – Выполняй противоракетный маневр! Сбрасывай ложные цели!

Весившая две тонны ракета «воздух-воздух», весившая две тонны, настигла машину ведущего, когда та снизилась всего до двухсот метров. Взорвавшись над самой кабиной, она обрушила на фюзеляж и плоскости F-15 град осколков, и охваченный огнем истребитель врезался в волны. Его напарник, выполнив целый каскад фигур высшего пилотажа, продержался больше минуты, пока сразу две ракеты не взяли его в клещи. Две ставосьмидесятикилограммовые боеголовки взорвались одновременно, и снопы осколков пронзили фюзеляж. Вспыхнуло топливо, хлынувшее из пробитых баков, и самолет, точно рукотворная комета, упал в волны, рассыпая за собой шлейф обломков.

– Отбой воздушной тревоги! – донеслось из динамиков общекорабельной связи.

Полковник Басов выдохнул, только сейчас поняв, как сильно был напряжен в те недолгие минуты, пока в небесах, в десятках верст отсюда, кипела схватка стальных птиц. Командир десантной бригады вышел на открытую галерею, опоясывавшую надстройку, подставив лицо порывам холодного злого ветра. Ставший по левую руку от него начальник штаба негромко спросил:

– Думаете, японцы поняли намек, или это была лишь разведка боем?

Басов в ответ только пожал плечами:

– Воевать японцы могут и умеют, и если захотят, то доберутся до нас, пусть и потеряют в этой атаке многих. Но вот в том, захотят ли они идти до конца, я все же не уверен. Но нам недолго осталось гадать, через несколько часов все станет ясно.

Боевая тревога была отменена. Расчеты артиллерийских установок, стволы которых, так и не сделавшие ни одного выстрела, были по-прежнему грозно нацелены в серое небо, расслабились, делясь впечатлениями. И тем неожиданнее был прокатившийся по палубе «Пересвета» невидимой волной грохот реактивных турбин.

– Твою мать! – Начальник штаба испуганно выругался, когда вдоль левого борта десантного корабля промчалась, чуть не задевая законцовками крыльев гребни тяжелых волн, пара истребителей. Еще два обошли судно справа.

– Наши! – усмехнулся Басов, узнав в стремительных машинах с двумя вертикальными стабилизаторами истребители Су-27, правда, не догадываясь, что еще несколько дней назад на их фюзеляжах красовались опознавательные знаки ВВС Белоруссии.

Четверка реактивных машин вдруг резко задрала вверх носы, словно карабкаясь на невидимую горку, и исчезла, вспоров скошенными плоскостями плотные облака, сгустившиеся над Японским морем.

– Я думал, они нас прикрывают? – начштаба непонимающе уставился на своего командира, и Алексей Басов, чуть усмехнувшись, ответил:

– Нас тоже найдется, кому сторожить, а у них задача своя. Похоже, самое время разобраться с японским АВАКСом, для нас-то границ в воздухе больше нет!

Гул мощных турбин стих, исчезнув за горизонтом. Десантное соединение, выигравшее первый бой, продолжало свой путь, а далеко от него уже вспыхнула новая схватка.

Самолет дальнего радиолокационного обнаружения Боинг Е-767 величаво кружил на высоте восьми километров над северной частью Хоккайдо. Два турбореактивных двигателя «Дженерал Электрик» удерживали его в воздухе, жадно поглощая галлон за галлоном авиатоплива, а дискообразная антенна РЛС кругового обзора AN/APY-2, вынесенная на пилонах над фюзеляжем, испускала в пространство один импульс за другим, просвечивая пространство вокруг на триста двадцать километров. Девятнадцать операторов, обслуживавших оборудование «летающего радара», контролировали обстановку на всей акватории Японского моря, мгновенно обнаруживая любые воздушные и надводные цели. Именно «Боинг» первым засек русский конвой, направив наперехват истребители, и один из операторов, державший связь с их пилотами, первым принес недобрую весть:

– Орел-семь и Орел-восемь не выходят на связь! Орел-семь успел сообщить, что они атакованы!

– Проклятые китайцы! – командир экипажа ударил кулаком по переборке, потеряв на миг свою самурайскую невозмутимость. – Они сбили наши самолеты! Над нейтральными водами! Это же объявление войны!

В этот момент сразу несколько операторов разразились растерянными ругательствами. Экраны радаров вдруг заволокла густая пелена помех, отметки целей, секунду назад такие четкие, размыло.

– Нас облучают с земли электромагнитными импульсами!

– Изменить частоту радара! – приказал старший офицер. – Отстроиться от помех!

Сделать это оказалось не так просто несмотря на все мастерство операторов. Станция радиоэлектронной борьбы 1Л248-2, находящаяся в Приморье, обрушила на приемники антенны японского локатора настоящий ураган помех, в котором тонули истинные сигналы целей, четыре из которых, разогнавшись до двух скоростей звука, стремительно сближались в АВАКСом, заходя ему в хвост.

Звено Су-27 сблизилось на расстояние выстрела. Летчики, сидевшие в их кабинах, видели массивную темно-серую тушу Е-767, по оба борта которого держалось по паре истребителей F-15J «Игл». Когда до них осталось чуть более сорока километров, полковник Гнатюк, возглавивший звено, впервые за двадцать минут выйдя в эфир, приказал:

– Третий, Четвертый – работать по «сторожам»! Выпустить «двадцать седьмые»!

Из-под плоскостей двух «Сушек» скользнули огненными стрелами по шесть ракет «воздух-воздух» средней дальности Р-27 с тепловым и радиолокационным наведением. Пилоты японских истребителей, предупрежденные об облучении чужими радарами, выполнили маневр, пытаясь сорвать захват и рассыпая вокруг гроздья дипольных отражателей. Пара ракет Р-27Р с полуактивным радарным наведением, перестав видеть цель, ушла «в молоко», но те, которые были оснащены инфракрасными головками наведения, рвались к целям, и эскорту АВАКСа стало не до воздушного боя. Один за другим русские ракеты поразили две вражеские машины, а пилоты двух других крутились изо всех сил, пытаясь выйти из-под обстрела, преследуемые каждый сразу несколькими ракетами «воздух-воздух».

– Второй, атакуем АВАКС! – приказал полковник, охваченный азартом, и, переключившись на внутреннюю связь, скомандовал сидевшему в задней кабине оператору: – Пустить ракеты!

Каждый из двух истребителей запустил по четыре ракеты Р-27, по две с тепловым и радиолокационным наведением. Быстро тающие нити инверсионных следов связали на несколько мгновений «Сухие» и их жертву, разделенные парой десятков верст. «Летающий радар» Е-767 неловко выполнил маневр, рассыпая вокруг себя облака дипольных отражателей. Он был совершенно безоружен, но не беззащитен. По головкам наведения Р-27Р хлестнули снопы помех, уводя в сторону ракеты, взрывавшиеся вдалеке от цели, а Р-27Т с инфракрасным наведением летели мимо, зачарованные вспышками тепловых ракет-ловушек.

– Добиваем накоротке! – крикнул Гнатюк. – Атакуем в заднюю полусферу!

Пара Су-27УБМ1, разгоняясь, быстро настигла неповоротливый и тихоходный АВАКС. Силуэт «Боинга» заполнил прицельное кольцо на колиматорном индикаторе, и полковник, чья кислородная маска скрывала злобный, по-настоящему звериный оскал, нажал на гашетку. Закрепленная по левому борту пушка ГШ-301 выпустила рой снарядов вслед японскому «летающему радару». Свинцовая плеть стегнула по его фюзеляжу, разрывая дюраль обшивки. Следующая очередь перерубила плоскость, несколько снарядов угодили в гондолу реактивной турбины, и АВАКС, беспорядочно кувыркаясь в воздухе, рухнул вниз, заставив находившихся на земле немногочисленных зрителей заворожено следить за его падением.

– Сбит! – крикнул пилот, провожая взглядом камнем мчавшийся вниз горящий Е-767. – Он падает!

Взвыла в кабинах Су-27 станция предупреждения об облучении «Береза», лишь чуть раньше, чем с земли стартовали зенитные ракеты «Пэтриот» MIM-104.

– Форсаж! – прозвучал в эфире новый приказ. – Курс на запад!

Истребители, словно играя с преследовавшими их ракетами в догонялки, рванулись прочь, переходя на сверхзвук. В этот момент на экранах радаров начали появляться отметки целей.

– Истребители противника, – предупредил Гнатюк. – Вижу шесть, нет, восемь целей! Берут в клещи!

Японские F-15J, взлетевшие с Хоккайдо, мчались наперерез «Сухим», быстро сокращая расстояние, и пилоты уже снимали с предохранителей ракеты «воздух-воздух».

– Что у нас с боекомплектом? – спросил Гнатюк своего напарника.

– Две «двадцать седьмые» и четыре Р-73 на подвеске. И сотня снарядов!

– Звено, я Первый, на курс сто восемьдесят! Ракеты к бою! Пуск по команде!

Четверка Су-27, выполнив лихой разворот, двинулась навстречу японским перехватчикам, чьи пилоты в какой-то миг растерялись от такой прыти противника. Полетели ракеты, расчерчивая дымными полосами небосвод, вспухли огненными шарами взрывы, осколки хлестнули пустоту, добираясь до своих целей. Над японскими островами, давно не знавшими, что такое война, закипел воздушный бой, и в эти же минуты на море тоже разгоралась ожесточенная схватка.

Командир эскадренного миноносца DD-175 «Миоко», несшего вахту в проливе Лаперуза, не мешкал, получив координаты русского конвоя.

– Нам приказано перехватить русское десантное соединение, вышедшее из Владивостока и движущееся к берегам Сахалина. Изменить курс на один-шесть-пять, – приказал капитан. – Полный вперед!

Корабль водоизмещением девять с половиной тысяч тонн лихо развернулся, оставляя на поверхности воды пенные «усы» кильватерного следа. Скрытые в трюме газотурбинные двигатели «Дженерал электрик» LM-2500 взвыли, переходя на максимальную мощность, и разгоняя эсминец до тридцатиузловой скорости. Огромный корабль стал похож на гончую, почуявшую добычу.

Те времена, когда для боя с вражеской эскадрой посылали такую же эскадру, остались в прошлом, и капитан «Миоко» был уверен, что сможет выполнить приказ, тем более, ему противостояли всего лишь десантные транспорты. Эскадренный миноносец типа «Конго», спущенный на воду в конце двадцатого века, был одним из самых мощных кораблей Морских сил самообороны Японии, как и одним из самых мощных кораблей на всем Тихом океане. Созданный на основе американского «Арли Берк», он ни в чем не уступал прототипу, и мог в одиночку вступить в бой хоть со всем Тихоокеанским флотом России, ныне догнивавшим у причальной стенки.

Фазированные антенные решетки универсальной РЛС SPY-1 D(V), основы радиоэлектронного вооружения эсминца, непрерывно посылали в пространство сканирующие импульсы, и монитор, наконец, расцветился отметками надводных целей.

– Три судна по пеленгу два-семь-ноль, – сообщил оператор радара. – Пятьдесят шесть миль. Еще одна группа целей по тому же пеленгу, но пятью милями ближе. Вероятно, это ракетные катера или корветы!

Координаты обнаруженных целей немедленно были загружены в процессоры системы управления оружием «Иджис», самой совершенной в своем классе. Мощные компьютеры за неуловимые мгновения просчитали варианты атаки, выбирая оптимальный.

– Русские дали своим десантным кораблям эскорт, – понимающе произнес командир «Миоко». – Что ж, тем больше побед мы сегодня запишем на свой счет! Противокорабельные ракеты к бою! Пуск полным залпом!

Оператор нажал кнопку на приборной панели, и из счетверенных пусковых контейнеров, установленных побортно за надстройкой, одна за другой вырвались восемь ракет SSM-1B, «главный калибр» японского миноносца. Делая горку, они опускались к поверхности моря, выполняя полет на высоте не более пятнадцати метров. Под рев турбин стальная стая, рассекая воздух лезвиями крыльев, мчалась к цели, русским десантным кораблям, но на их пути внезапно возникла преграда.

Поисковый радар МР-352 «Позитив» ракетного катера Р-19 обнаружил приближающиеся SSM-1B, летящие на предельно малой высоте, на удалении чуть более пятнадцати километров.

– Цель воздушная групповая низколетящая, – четкой скороговоркой доложил оператор. – Крылатые ракеты!

– Выдать целеуказание артиллерийским комплексам, – немедленно скомандовал капитан.

Катер Р-19, один из четырех кораблей проекта 1214.1М типа «Молния», сопровождавших десантное соединение к берегам Сахалина, оказался на острие вражеского удара. Ракеты, летевшие чуть медленнее скорости звука, пожирали расстояние, давно уже находясь в зоне поражения универсального орудия АК-176 и стремительно приближаясь к рубежу досягаемости пары тридцатимиллиметровых автоматов АК-630.

– Это не для нас, для десанта, – произнес командир ракетного катера. – Мы должны защитить конвой! По ракетам противника – огонь!

Радар управления артиллерийской стрельбой МР-123 «Вымпел» захватил первую цель, когда до нее было уже меньше десяти километров. Развернулась установленная на баке башня, и частый грохот выстрелов прокатился над волнами. Орудие выпустило навстречу приближавшейся ракете полдюжины снарядов, метая их со скоростью сто тридцать выстрелов в минуту. На заданном расстоянии сработали радиолокационные взрыватели, и японская ракета врезалась в стену свинца.

– Цель поражена! – сообщил командир расчета.

– Огонь не прекращать! Сбить их все!

Снова загрохотало орудие, к которому присоединились пушки других катеров, наполнивших сталью и огнем воздух вокруг себя. Одна за другой рассыпались, сталкиваясь с потоком осколков, еще четыре ракеты. Шестую записал на свой счет оператор зенитной артиллерийской установки АК-630. Струя снарядов буквально распилила реактивный снаряд, пролетевший в двух с половиной километрах от катера. Две оставшиеся ракеты к этой секунды вышли из зоны поражения.

– Передать координаты на борт десантных кораблей! – приказал командир Р-19.

Ракеты, прижимаясь к самым волнам, сближались с конвоем, и когда радары управления огнем МР-103 десантных кораблей смогли обнаружить цели, расстояние не превышало восьми километров. Немедленно открыли огонь универсальные орудия АК-725, изрыгая потоки пламени. Меткая очередь пересекал курс приближавшейся противокорабельной ракеты, превратив ее в кусок пылающего железа.

Последняя ракета, выпущенная японцами, прорвалась сквозь стену заградительного огня, входя в «мертвую зону», не простреливаемую орудиями транспортов. Десятки моряков и сотни десантников, находившихся на борту ставшего ее целью БДК-11 «Пересвет», сжались в ожидании удара. В этот момент с неба словно упал метеорит, разорвавшись в нескольких метрах от «Гарпуна» и прошив его корпус шрапнелью. Японская ракета, записанная на боевой счет китайского ЗРК HQ-9, взорвалась, рухнув в море в нескольких десятках метров от борта десантного корабля. Морские пехотинцы с облегчением выдохнули, так и не узнав смысл фразы «терпеть бедствие», но для экипажей ракетных катеров настоящий бой лишь начинался.