Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 176 страниц)

Весь город был растревожен звуками ночного боя, и прежде, чем стало понятно хоть что-то из происходящего, Олег бросился домой, чтобы быть рядом со своей семьей, защитить, помочь. На пороге его встретила мать. По ее лицу Олег понял, что случилось что-то страшное.

Женщина пыталась остановить сына, но Бурцев, оттолкнув ее, влетел в дом, увидев остывающее тело. Мать, войдя следом, тихо произнесла:

– Не хотела она с этим дальше жить. А я не углядела. Нет мне прощения.

Олег не стал плакать, не потому, что стеснялся, просто больше не мог. Слезы закончились там, на ночной улице, вдоль которой были аккуратными рядами разложены трупы. Подойдя к одному из них, Бурцев не смог поверить сразу, что не ошибся, и что все это происходит не в кошмарном сне.

– Отец? – Олег увидел лицо, безжизненное, словно гипсовая маска. – Что с ним? – спросил он у находившихся рядом людей. – Он жив? Нужен врач!

– Никто ему уже не нужен, парень, – хмуро произнес смутно знакомый мужик, коснувшись плеча Бурцева. – Три пули в упор, в сердце. Сегодня таких много. Американцы расстреляли толпу. Мало кто жив остался.

– Отец! – отрешенно произнес Олег.

– Держись, парень, – вымолвил, опуская взгляд, тот самый мужик, вновь хлопнув Бурцева по плечу. – Держись уж как-нибудь.

Оказавшиеся там люди помогли донести тело до дома, втащив его во двор на куске раздобытого где-то брезента. Мать, вышедшая на крыльцо навстречу сыну, сразу все поняла, и, не стесняясь, зарыдала в голос, рухнув ничком на землю. Олег несколько минут стоял рядом, а затем, не обращая больше ни на что внимания, зашел в дом.

Сознание его было удивительно светлым для того, кто в несколько минут лишился двух самых дорогих людей. Олег точно знал, что ищет, забравшись в платяной шкаф и аккуратно вытаскивая из него коробки с обувью, какие-то пакеты. Наконец он взял в руки сверток, нечто длинное, замотанное в промасленную ткань в несколько слоев. Развернув тряпку, Олег поднял, держа перед собой на вытянутых руках, ружье.

Отец давно не ходил на охоту, но двустволку ТОЗ-БМ шестнадцатого калибра бережно хранил, изредка доставая ее, чтобы стрельнуть для пробы пару раз в загородном лесочке, а затем, тщательно вычистив и смазав, снова убрать в темный шкаф. Олегу с детства нравилось это ружье, он мог бесконечно долго любоваться плавным изгибом шейки приклада или матовым блеском начищенных стволов. В юности сам стрелял несколько раз, когда отец был в хорошем расположении духа. Всегда – в воздух или по консервным банкам. Теперь пришла пора совсем других мишеней.

Искать долго патроны не пришлось. В картонной коробочке перекатывалось с дюжину латунных и пластиковых цилиндров. Несколько патронов, снаряженных мелкой дробью, Олег сразу отложил в сторону, прихватив лишь те, что были начинены картечью или крупной дробью, опасной для большого зверя.

Не заряжая ружье, Олег Бурцев, рассовывая на ходу патроны по карманам, направился в сарай. Большую часть его занимал мотоцикл «Урал» с коляской, тяжелый, мощный, правда, в последнее время все реже покидавший свое «стоило». Но нашлось место и для огородного инвентаря, а еще для верстака и ящика с инструментами. Вытащив из этого самого ящика ножовку, Олег, действуя четко, как автомат, без лишних движений, аккуратно отпилил приклад, оставив лишь пистолетную шейку. Затем, отыскав пилку по металлу, укоротил вдвое стволы, превратив охотничье ружье в нечто, больше не приспособленное для охоты, но подходящее для ближнего боя.

Удовлетворенно изучив результат своих трудов, Олег быстро соорудил петлю из найденного буквально под ногами провода, привязав ее к рукоятке обреза, который теперь можно было носить под одеждой, с боку, как милицейские оперативники носят свои пистолеты. Уже собравшись уходить, он замер на пороге, увидев в углу несколько пустых бутылок из-под пива и других напитков разной степень крепости. А рядом – канистру с бензином для отцовского «Урала».

Подхватив канистру, Бурцев цокнул языком, оценив вес – по крайней мере, заполнена на половину. Выбрав три бутылки, в каждую из них бывший сержант воздушно-десантных войск налил бензина на две трети, заткнув горлышки найденной здесь же ветошью, тоже пропитанной горючим. На то, чтоб искать загуститель, необходимый для создания настоящей зажигательной смеси, например, машинное масло, времени не было, как не было и желания. В армии такому учат редко, но Олег служил в ВДВ, а там не всегда учили тому, что прописано в уставе, но всегда тому, что помогает выжить в бою и победить.

Спрятав бутылки с «коктейлем Молотова» в пакет, поудобнее расположив обрез, укрытый под джинсовой курткой, Олег Бурцев вышел из сарая. Он прошел мимо лежавшего на брезенте посреди двора тела отца, мимо матери, рыдавшей, стоя на коленях, и вышел на улицу. Сейчас бывший десантник точно знал, что делать, уверенно направившись к расположенному на окраине аэродрому. Он старался не попадаться на глаза никому, сторонясь людных улиц. Не то, чтобы боялся, что его заметят и попытаются остановить. Скорее не хотел вести за собой добровольных помощников. Если кто-то теперь имеет зуб на американцев, пусть сам решает, как быть, а Олег будет вести свою войну.

Чужаки неплохо укрепились, превратив заштатный аэродром в крепость, взять которую с наскока было не так то просто. В этом Бурцев убедился, увидев оборудованную на въезде огневую точку. Поперек дороги были уложены бетонные блоки, так, что подъезжающей машине пришлось бы неизбежно сбросить скорость, петляя между ними, а значит, стать удобной мишенью для тех, кто находился на пропускном пункте. А там, отгородившись бруствером из мешков с песком от остального мира, находилось не меньше полудюжины американцев и, как минимум, один пулемет, простреливавший все подходы. А еще один был установлен на «Хаммере», стоявшем чуть в стороне от ворот, причем пулеметчик находился на своем месте, в «собачьей будке» из стальных щитков, со всех сторон обеспечивавших сносную защиту хотя бы от осколков.

Чем дольше Олег наблюдал за американцами, тем сильнее становилось его разочарование. Оказавшись в десятке метров от блокпоста, он смог бы забросать бутылками с бензином пулеметчиков, а выстрелы картечью в упор снесли бы с ног даже защищенных бронежилетами солдат, наверняка превратив в фарш их внутренности. Но подобраться так близко к не терявшим бдительности врагам было невозможно.

Держась поближе к стене дома, чтобы часовые на въезде на летное поле не заметили его, Олег изучал позиции американцев не меньше получаса, так и не отыскав изъяна. С более серьезным оружием он был за полминуты разделался с часовыми, но в том то и дело, что нормальное оружие Бурцев предполагал взять с тел убитых чужаков, а для этого требовалось сблизиться с ними – еще живыми – едва не на расстояние вытянутой руки.

Появившийся из-за угла УАЗ-«буханка» цвета хаки с заляпанными грязью номерами заставил бывшего десантника отскочить назад, вжимаясь в стену. Микроавтобус остановился напротив Олега, и в тот же миг из переулка вышел человек в камуфляже, уверенно двинувшийся к Бурцеву.

– Не надоело еще, парень? Еще не все рассмотрел?

Незнакомец был невысок, крепок сбит и коротко стрижен, виски были не то седыми, не то опаленными буквально до пепельного цвета, а над верхней губой топорщилась короткая щеточка рыжеватых усов. Мешковатый камуфляж был изрядно потрепан, но на плечах сразу бросались в глаза яркие пятна почти не выгоревшей и не запылившейся ткани. Как раз там, где обычно находятся шевроны и погоны.

– Ты кто?

Олег напрягся, локтем прижав обрез, так, чтобы быстрее его выхватить, хотя и понимал, что не успеет.

– Так, мимо проходил, – усмехнулся незнакомец. – Думай, дай, поболтаю!

Олег разглядел безымянного незнакомца получше. Лет сорока на вид, но крепкий, подтянутый. Ниже Бурцева на полголовы, но смотрит, даром, что снизу вверх, уверенно, с вызовом.

– Ноги-то не стоптал еще? – незнакомый мужик усмехнулся: – Если устал, покатаемся? Поговорим?

Он кивнул в сторону «буханки», дверца которой тотчас распахнулась, словно приглашая забраться в полутьму салона.

– О чем говорить-то будем?

– Так, о жизни, – пожал плечами незнакомец. – Вижу, она тебе сильно надоела, если ты на роту пиндосов с голой задницей решил выйти. Ну, поедем?

Олег сплюнул на тротуар и двинулся к машине за незнакомцем. Тот пропустил вперед Бурцева, затем забрался сам, с лязгом захлопнув дверцу. Устроившись впереди, лицом против хода движения, обернулся к водителю, не внимавшему рук с баранки, кивнув тому:

– Едем!

Машина рывком тронулась с места. только теперь Олег понял, что едут они не втроем. Рядом, на соседних сидениях, расположились еще трое. Один, явно не славянской внешности, смуглый, темноглазый, молодой, лет двадцати, тоже невысокий, щуплый, совсем мальчишка по виду, если бы не иней ранней седины на выбритых висках. Он безразлично взглянул на попутчика, вновь уставившись в мутное окно.

Второй пассажир был постарше, лет за тридцать на вид, и покрепче. Он поправил воротник камуфляжного бушлата, и Олег заметил, что на левой руке у того лишь четыре пальца, а вместо пятого – обрубок, явно срезанный осколком. Борозды шрамов на левой половине лица тоже говорили о том, что этот мужчина, не без интереса уставившийся на нового пассажира «буханки», оказался однажды слишком близко от взорвавшейся гранаты.

Человека со шрамами Бурцев тоже видел впервые, а вот третий попутчик… Пусть он сменил крутой американский «пиксельный» камуфляж на родную российскую «флору», пусть где-то потерял свою новенькую «разгрузку» вместе с навороченным ПП-2000, и сменил суперпуперброневик «Тигр» на раздолбанный «уазик», Олег сразу вспомнил резкого и сурового командира новоявленной «полиции», прибывшего в их город, чтобы навесит тут порядок.

– И ты здесь? – вырвалось у Олега удивленно при виде лейтенанта Осипова. – Мужики, а вы, вообще, кто будете?

– Свои мы, русские, – добродушно усмехнулся мужчина со шрамами.

– Неуловимые мстители, – глухо произнес парень с сединой, сверкнув раскосыми глазами, словно только сейчас заметив нового человека.

– Про партизан слышал? – серьезно спросил тот самый мужик, который и пригласил Олега «покататься». – Вот это мы и есть, дружище.

– Партизаны?

– Это Азамат, – указал на седого мальчишку явно являвшийся здесь командиром человек в камуфляже со споротыми погонами. – Гвардейская Кантемировская, командир танка, между прочим. Марченко Игорь, капитан, инженерные войска. – Мужчина со шрамами кивнул в знак приветствия, услышав свое имя. – Наш мехвод, Степа Федоров, – командир перевел взгляд на водителя. – Местный, кстати, из соседней деревни. Ну, Матвея Осипова ты уже знаешь, как я понял. Разошлись его пути-дорожки с новыми «хозяевами жизни», а мы ему больше по душе пришлись, да и он нам тоже.

Олег назвался, не забыв про звание, и спросил у того, в ком безошибочно определил командира:

– А ты сам кто?

Басов Алексей, полковник, командир танкового полка. Бывший, конечно, – скромно преставился партизанский вожак.

– Виноват, товарищ полковник! – Олег едва не подпрыгнул на жестком сидении. Армейские привычки были еще живы, и такого, чтоб говорить запросто и на «ты» с офицером подобного ранга, Бурцев и представить не мог.

– Спокойно, боец, – усмехнулся Басов. – Проще надо быть. Хотя устав тоже нельзя забывать, это правильно, хвалю!

– Кстати, парень, ты бы гаубицу свою уже вытащил, – усмехнулся Осипов. – Пальнет еще на ухабе.

Скривившись, Бурцев достал из-под куртки обрез, так и не пригодившийся ему, заодно выгрузив и бутылки с бензином.

– Ну, герой, – хмыкнул Марченко. – Куда там пиндосам с их «миниганами» и «базуками» против этого!

– А сами то будто на танке катаетесь, – обиделся Олег.

– Да, это проблема, – серьезно произнес Басов. – Оружия мало, и все, какое есть, у американцев. Думаешь, если бы было что у нас, мы бы по закоулкам прятались. Эта их база на аэродроме, это только для пацана с обрезом цитадель и твердыня. Нам бы пару ПКМ и несколько «Шмелей», да хотя бы даже обычных «Мух», и от пиндосов бы за десять минут ничего не осталось!

Полковник ударил кулаком в борт машины, между тем уже покинувшей черту города и ехавшей сейчас по пустынной шоссейке.

– Даже без пулемета я хоть одного ублюдка да прихвачу с собой, – мрачно процедил Бурцев. – Мне плевать, сколько я проживу, и терять мне уже нечего. А вы что, так и будете прятаться да зубами скрежетать?

– Можно, конечно, голой грудью на «браунинги» с «миниганами» пойти, – пожал плечами Алексей Басов. – Сдохнем наверняка, и сделать ничего полезного не сделаем, но янки напугаем надолго. А можно подготовиться по-серьезному, и тогда погибнет много врагов, а мы останемся живы, чтоб продолжать борьбу. И мне по душе второй вариант, потому что после первого от моей дивизии за пару часов осталось не больше полка. Я воевал с американцами по-настоящему, видел в прицеле своего танка их «Абрамсы», жег их огнем прямой наводкой, но это не изменило ровным счетом ничего. Все мои бойцы сражались, как герои, и почти все погибли, бросаясь сломя голову на расчетливого врага. Больше такого я не хочу, не желаю терять людей зря, слишком мало их осталось, настоящих людей! Мы здесь не для того, чтоб геройски погибнуть, а для того, чтоб победить, заставить американцев бежать прочь со всех ног, и ты, сержант, можешь стать одним из нас, и тогда, поверь, у тебя будет возможность сполна отомстить ублюдкам за все!

Олег Бурцев не колебался ни минуты. Одного взгляда на этих людей, суровых, сосредоточенных, но на удивление спокойных, словно и не готовились они к бою и возможной смерти, хватило, чтоб понять, что они готовы сделать то, о чем говорят. Те, кого все устраивало, давно уже разошлись по домам, наслаждаясь покоем и веря, что так же спокойно и мирно будет и впредь. А те, кто считал иначе, действовали, не играли на публику, а делали свое дело, следуя единожды данной присяге, и люди, окружавшие сейчас бывшего десантника, оказались именно такими.

– Я готов! Но как мы сможем воевать с пустыми руками? Камнями пиндосов закидывать? Или тухлыми яйцами? Что мы сможем сделать со всей своей решимостью, но без оружия?

– Эту проблему мы решаем, – сообщил Басов. – Кое-что у нас, конечно, есть, но не для серьезного боя, точно. Но наш Степа, я же говорил, что он местный, знает, где тут находится воинская часть. Кажется, кадрированный мотострелковый полк, или «внутряки», не важно. И там до сих пор кто-то есть, в гарнизоне. Найдем офицеров и договоримся. Раз уж они не смотались домой, к жене под бок, когда Самойлов объявил о роспуске армии, может, и поделятся тем, что охраняют.

– Про военный городок и я знаю, – согласился Олег. – В смысле, знаю, что есть такой рядом, правда, дороги не помню.

– Если часть кадрированная, значит, оружия и снаряжения там полно, а людей мало, на такой полк и роты может не набраться, – заметил капитан Марченко. – А раз кто-то там остался, значит, сознательные, не хотят, чтобы уйма «стволов» по рукам разошлась. Возможно, нам удастся там что-то раздобыть.

– Лейтенант, а почему ты с собой ничего не прихватил? – Олег взглянул на Осипова.

– Прапорщик, – поправил его бывший полицейский. – Офицера мне только теперь присвоили, а мне и прежних звездочек хватает. А не взял потому, что не хочу, чтоб за меня мое начальство отвечало. Мы все хотели, как лучше, думали и, правда, России снова послужить, никто ни в чем не виноват. Ничего, оружие найдем, и так пиндосам еще вломим, что мало не покажется!

Олег безразлично кивнул. С оружием или без, хоть голыми руками, хоть зубами он будет грызть глотки врагу, лишившему его самых дорогих людей, чтобы больше никому не пришлось проходить через такое испытание.

Когда потрепанная, но еще державшаяся бодрячком «буханка» партизан, попетляв по ухабистым проселкам, уткнулась покатым лбом в выкрашенные в зеленый цвет створки ворот, украшенные жестяными звездами, полковник Басов, перегнувшись через сидение, негромко приказала водителю:

– Мотор не глуши! И ноги держи на педалях!

Шофер молча кивнул. И он, и все остальные выглядели собранными, напряженными, точно внутри каждого была сжатая до упора пружина. Полковник вытащил из-под бушлата вороненый «макаров», передернув затвор. То же самое сделал капитан Марченко, а Азамат достал из-под сидения АКС-74, лязгнув скобой переводчика-предохранителя и рывком дослав патрон в патронник.

Водитель Степан нажал на клаксон, привлекая внимание обитателей военного городка. Алексей Басов, негромко выругавшись, выбрался из УАЗа в тот самый момент, когда створки приоткрылись, пропуская наружу парня в камуфляже, неторопливо двинувшегося к микроавтобусу. За ним из проема наблюдал еще один, державший наперевес «Калашников» с примкнутым штык-ножом.

– Кто такие? – часовой остановился в нескольких шагах от Басова. – Чего надо?

– Боец, позови командира части, – потребовал, и не подумав представиться, полковник.

– С какой стати? Ты кто вообще такой?

– Позови командира части или старшего офицера! Выполнять!!! – вдруг рявкнул Басов, так что караульный, лопоухий пацан лет восемнадцати, аж подпрыгнул на месте. – Бегом, твою мать!!!

Часовой исчез, но его напарник остался на месте, держа на прицеле машину и ходившего из стороны в сторону партизана. Прошло минуты три, и из ворот вышел упитанный краснолицый майор в расстегнутом кителе и сбитой на затылок фуражке. Олег Бурцев, внимательно наблюдавший за происходящим, увидел на рукавах нашивки внутренних войск, а на поясе – закрытую кобуру с табельным ПМ.

– Чего надо? – недовольно поинтересовался майор, обдав Басова волной чесночного аромата. – Ты кто?

– Полковник Басов, Российская Армия, сообщил партизан. – Танковые войска.

– Вот как? Полковник? А где же танки?

– С кем имею честь? – сухо поинтересовался Басов.

– Майор Сенчуков, Внутренние войска. Так тебе чего нужно, полковник?

– Есть разговор. Серьезный. Американцы распустили армию, но есть люди, готовые продолжать войну против них. Но для этого нужно оружие. Здесь, рядом, в Южноуральске, янки расстреляли несколько десятков мирных жителей, и ответить им пока нечем. Бойцов хватает, но с пустыми руками они просто мясо. А у вас здесь оружие есть, я знаю. Майор, ты давал присягу на верность своей стране. Так послужи ей сейчас. Поделись с нами оружием, нам немного нужно, на взвод всего лишь. Не смотри безучастно, как враг захватывает нашу родину!

– Ты, что, охренел? – Сенчуков выпучил глаза. – Ты на базар пришел что ли? Оружие просишь? Это оружие мне родина доверила, и я его не собираюсь раздавать всяким… полковникам! Я здесь как раз и остался для того, чтобы арсенал по рукам не разошелся, и пацанов оставил, а ты хочешь, чтобы я сам тебе все отдал? Да ты рехнулся, мужик!

– Зря ты так, майор, – с укоризной произнес Басов. – Не понял ты меня.

– Все я понял. Короче, слушай сюда, говорю один, но последний раз. Сейчас ты уедешь, а если еще раз приблизишься к вверенному мне объекту, часовые откроют огонь на поражение! Усек? Не думай, что нас тут мало, голыми руками все равно не возьмешь!

Набычившись, выпятив челюсть, словно был готов наброситься на Басова, майор-«внутряк» грозно двинулся вперед, нависая над не отличавшимся габаритами полковником всей своей статью.

– Не понял ты меня, майор, – повторил, мрачно вздохнув, Алексей Басов, двинувшись обратно к машине.

Забравшись в УАЗ, партизан первым делом громко выругался. Марченко, выслушав заковыристую матерную тираду, хмыкнул, произнеся с абсолютным спокойствием:

– А ты думал, командир, тебе на блюдечке все вынесут?! Да и не написано на нас, кто мы такие! Партизаны, не партизаны, рожи все равно бандитские!

– Такой арсенал накопили! Мобилизационные склады, кадрированные части, гарнизоны! Тысячи, миллионы стволов! Можно всю страну от мала до велика три раза вооружить! А даже пару обычных «калашей» негде взять! Сами от себя все охраняем!

УАЗ развернулся под пристальными взглядами майора и пары часовых, державших оружие наготове. Лишь убедившись, что нежданный гости уехали окончательно, скрывшись из виду, командир затерянного в лесу гарнизона исчез, и створки ворот сомкнулись за его спиной.

– Это нас не остановит, – стараясь выглядеть решительным, поизнес мрачный и злой Басов. – Мы все равно будем биться! Черт, когда уходили от границы, там всюду валялись горы оружия, любого, от пистолетов до танков с полным боекомплектом. Но тогда было не до этого, янки уже кишели всюду, и их было много. Никогда не чувствовал себя беспомощным настолько!

Никто ничего не ответил, но все выглядели столь же подавленными. Сильные, полные решимости люди были готовы и умереть, но не как скот на бойне, а как солдаты в бою, забрав с собой побольше врагов. Но сейчас даже пара американских десантников из тех, что обосновались в Южноуральске, обладала огневой мощью едва ли не большей, чем горстка партизан.

Люди замолчали, предавшись своим мыслям. Олег опустил голову, не глядя на соседей и лишь слыша их хриплое дыхание. Он тоже чувствовал разочарование, понимая, чего стоит со своим обрезом против винтовок и пулеметов американцев. И только водителю было не до переживаний – на извилистой разбитой шоссейке рассеянность в любой миг могла обернуться аварией.

Сидевший за баранкой УАЗа партизан на крутом повороте сбросил газ, и раздраженно выругался, когда навстречу вылетели, прорезая сумрак яркими лучами фар, ревя мощными движками, два внедорожника. Первым мчался серебристый Мерседес «Геландваген», квадратный, точно небольшой дом, и размерами вполне ему соответствовавший. А следом, метрах в десяти, летел по скверному шоссе, давненько уже не видевшему ремонта, Мицубиси «Паджеро», черные лакированные борта которого тускло блеснули в свете фар «буханки».

– Твою мать, – водитель хлопнул по баранке. – Куда гонят, кретины?!

Стекла у обоих внедорожников были опущены, даже сквозь рокот моторов слышалась громкая музыка, и было видно, что обе машины под завязку набиты пассажирами – в каждой человек по пять точно.

– И, правда, куда? – Басов вопросительно взглянул на шофера, знавшего эти края лучше остальных.

– А никуда! Дорога тут одна, до гарнизона, и никаких развилок! Если только тропки, по которым грибники в лес шастают!

– Ну, эти точно не за грибами! Санек, давай-ка разворот на сто восемьдесят! Что-то неспокойно мне, – покачал головой Басов.

Взвизгнули тормоза, и «буханка», скрежетнув двигателем, развернулась, почти на месте, по-танковому, пристраиваясь в хвост иномаркам, которые были видны лишь по габаритным огням, но и те вскоре исчезли во тьме.

– А машинки-то знакомые, – вдруг припомнил Бурцев. Дорогие внедорожники были слишком приметными здесь, в индустриально-провинциальном захолустье, чтобы перепутать их с чем-то другим. – Наша братва, южноуральская. Когда вся эта кутерьма началась, они права начали качать, да им окорот дали быстро.

– А теперь, значит, снова засуетились? – Полковник цокнул языком: – Интересно, куда это они так подорвались?

УАЗ, надрывая движок, мчался по ночной дороге, неминуемо отставая от мощных внедорожников, но, несмотря на разницу в скорости, расстояние до гарнизона стремительно сокращалось.

– Стоп! – резко приказал Басов. – Здесь останови!

Водитель по имени Александр сперва нашел удобный съезд с обочины и лишь потом, удалившись метров на тридцать от шоссе, нажал на тормоза. А Басов уже тянул из пассажирского салона свой АКМС.

– Группа, к машине, – выдохнул командир, распахивая дверцу. – Санек, остаешься на месте! Будь готов дать по газам, если что!

«Партизаны», доставая оружие из-под сидений, выбрались наружу, построившись в неровную шеренгу у борта УАЗа. Басов обвел их внимательным взглядом, и затем приказал:

– Идем к военному городку! Проведем разведку! Не нравятся мне эти «братки» на джипах, нечего им в гарнизоне делать! Бурцев, идешь первым – у тебя опыта больше, чем у остальных, на тебе и ответственности больше будет! Смотри в оба, и мы посмотрим, каков ты в деле, гвардеец! Не пали, если что, от боя нам лучше пока уклоняться!

Это было правильно, и Олег полностью был согласен с командиром. Если на всю группу, на шесть человек, лишь два «калаша», обрез и два ПМ – лучше не ввязываться в перестрелку, тем более что и патронов к «стволам» кот наплакал, на пару минут, а дальше только в рукопашную. Зато готовности к бою никому из шестерки «партизан» было не занимать. Не боялся предстоящего и Олег – отбояться бывший гвардии старший сержант успел еще в чеченских горах.

Двустволка как раз досталась Бурцеву. Переломив ружье и загнав в стволы по увесистому цилиндру патрона с картонной гильзой, снаряженного картечью, десантник почувствовал себя уверенно. Не АК, конечно, но даже с одного ствола на близком расстоянии противника просто сметет свинцовым шквалом, и не важно, бронежилет там, не бронежилет. Хотя, автомат был бы лучше, но его как раз оставил себе Басов на правах командира. Он же повесил на плечо и подсумок с гранатами – самым мощным оружием группы.

– Двинулись! Всем смотреть в оба, – напомнил еще раз полковник.

Шли через лес, напрямик, срезая путь всюду, где только можно, и, на удивление, вышли к цели, гарнизону мотострелков, едва ли не раньше, чем туда добралась кавалькада заморских джипов. Олег Бурцев видел, как «Геландваген» затормозил перед самыми воротами, затем раздался звук клаксона. К джипу, негромко урчавшему мотором, работавшим на холостых оборотах, неторопливой походкой направился часовой, за спиной которого болтался АК-74. Тот, кто сидел рядом с водителем джипа, высунулся в окно, махнул рукой, и боец рысью кинулся назад. Затем ворота широко распахнулись, а к машинам уже спешил давешний упрямец-майор.

– Вот, сука!

Это Басов шипел сквозь зубы, видя, как комендант гарнизона вцепился в протянутую руку выбравшегося из «Мерседеса» коротко стриженому крепыша, похожему на спортсмена-борца, словно хотел ее оторвать. Следом за первым «борцом» появились еще несколько накачанных парней, похожих между собой, точно братья. А майор, еще недавно казавшийся упертым служакой, для которого устав святее стократ Священного Писания, буквально расстилался перед гостями, качая головой, как китайский болванчик.

Из джипов выбралось наружу семь человек, все, как один, молодые, плечистые, с короткими стрижками или отсутствием таковых. Наверняка кто-то из «спортсменов» оставался в машинах, но этого подобравшиеся вплотную к КПП партизаны видеть уже не могли. Зато они видели, как один из гостей достал из машины, с заднего сидения, пакет, развернул его, вытащив что-то и передав майору. Тот подержал это в руках, а затем произнес пару слов, обращаясь к одному из крутившихся на проходной солдат. Тот сорвался с места, и не один, а еще с несколькими бойцами.

Солдаты вскарабкались в кузов крытого брезентом ГАЗ-66, приткнувшегося у ближайшей казармы, и принялись сгружать на землю длинные ящики, окрашенные в защитный цвет. Майор указал на один из них, и крышка тотчас отлетела в сторону, а подошедший поближе «браток» взял в руки нечто угловатое, длинное и черное. Увидев это, полковник Басов не сдержался, вновь прошипев с ненавистью:

– С-с-ука!!!

В руках у спортсмена, действовавшего с завидной сноровкой, оказался АК-74М, новенький, вороненый, с черным пластиковым цевьем и таким же монолитным прикладом. Гость пощелкал затвором, поиграл предохранителем, затем отложил «игрушку», направившись ко второму ящику. Тут уже и Олег Бурцев не выдержал, выругавшись сквозь зубы – а что еще делать, если в руках у «спортсмена» появился цилиндр не то РПГ-26, не то и вовсе огнемета «Шмель». В прочем, скорее, это был гранатомет – РПО обычно вооружаются подразделения химических войск, да и не будут такое оружие посылать в заштатный гарнизон, чтобы оно там пылилось на складе.

– Падла, – ругался Басов. – Иуда! Порвал бы, паскудина!

А приемка товара шла полным ходом. Уже несколько братков крутили в руках еще не вытертые от заводской смазки «калашниковы», правда, без магазинов, а их старший достал на свет божий могучий пулемет ПКМ. Его напарник откуда-то раздобыл снайперскую винтовку СВД, с интересом обозревая окрестности через трубу оптического прицела.

Майор что-то оживленно говорил игравшему с пулеметом братку, довольно потирая руки, тот кивал. Несколько «спортсменов» направились к грузовику, помогая солдатам спускать вниз тяжелые оружейные ящики, но трое держались в стороне от происходящего, явно страхуя своих товарищей. И точно так же чуть поодаль переминались с ноги на ногу пятеро солдат, за спинами которых висели АК-74, а тела их защищали тяжелые армейские бронежилеты.

– Вот как, мразь, ты родину спасаешь, – прошипел с ненавистью Алексей Басов, видевший все, что происходило в гарнизоне, как на ладони.

Тем временем главарь прибывших на военную базу братков отложил пулемет, хлопнув по плечу нетерпеливо подпрыгивавшего на месте майора, и тот, повернувшись к своим бойцам, махнул рукой, сопровождая свой жест словами команды – полковник видел, как открывается рот продажного майора. Солдаты принялись поднимать оружейные ящики обратно в кузов «газика». Командир гарнизона, увлекшийся наблюдением за процессом, не заметил, как бандит, разговаривавший с ним, отступил на шаг назад, очутившись позади майора.

– Кретин! – не удержался Басов, увидевший, как бритый «атлет» вытащил из-за пояса пистолет, ткнув стволом в затылок майора.

Черный ТТ в руках бандита дернулся, и офицер с пробитым затылком упал, ткнувшись в землю тем кровавым месивом, в которое превратилось его лицо. Укрывшиеся возле самой ограды партизаны только услышали хлопок выстрела, когда остальные бандиты, не дожидаясь лишних приказов, выхватили пистолеты, открыв огонь по растерявшимся солдатам.

Несколько бойцов были убиты сразу, расстреляны в упор, даже не успев понять, что происходит. Через три секунды на ногах оставались лишь двое из тех, что страховали своего командира со стороны. Они бросились к ближайшей казарме, на бегу срывая с плеч автоматы. Один остановился, повернувшись к бандитам и выпустив в их сторону длинную очередь. Бандиты бросились врассыпную, но двое из них кинулись к «Падджеро», укрывшись на миг за внедорожником. Появившись вновь, оба держали в руках компактные АКС-74У. Солдат промешкал всего несколько секунд, но этого хватило, чтобы свинцовый шквал настиг его, сбивая с ног, бросая изрешеченное множеством пуль тело под стену не то казармы, не то склада.

Второй уцелевший солдат даже не думал геройствовать. Он со всех ног бросился бежать, петляя, как заяц. Главарь бандитов махнул рукой, и один из его людей бросился за беглецом. Сократив расстояние, браток остановился, вскинул пистолет, удерживая его обеими руками на американский манер, замер, целясь, и затем выстрелил трижды. Солдат будто споткнулся, потеряв равновесие и повалившись на бок. Партизаны во главе с басовым видели, как бандит неторопливо приблизился к еще пытавшемуся ползти из последних сил солдату. Тяжелый армейский бронежилет остановил маломощные пистолетные пули, но их энергии хватило, чтоб свалить солдата с ног, скорее всего, раздробив кости, и превратив внутренности в свежую отбивную.