Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 176 страниц)

– Япония должна снова стать великой державой, владычицей Тихого океана, – оборвал министра император Акихито. – Но для того, чтобы претендовать на большее, чем мы имеем сейчас, нужны ресурсы, доступ к ним, которого нас нельзя будет лишить, отправив на судоходные пути пару эскадренных миноносцев! Чтобы плыли по морям наши корабли, чтобы взлетели в воздух самолеты, нужно топливо, нужна нефть. Ее нам готовы были продавать русские – они все, что имеют, готовы продать, не думая о собственном будущем. Русская нефть – рядом, на Сахалине, на земле, политой кровью японцев, несправедливо отобранной у нас.

– Русскую нефть хотят сделать своей собственной американцы, – заметил чуть остывший глава правительства Японии. – И они не станут делиться!

– Мы были готовы забрать ее у самих русских – вместе с островами, нашими островами! Господин Кавамото, ведь такие планы существовали и существуют?

Император взглянул на командующего Силами самообороны Японии – под такой вывеской больше полувека скрывалась бывшая императорская армия. И тот, единственный из присутствовавших, кто явился на совещание в военной форме, ответил быстро и четко:

– Был подготовлен план комбинированной воздушно-наземной наступательной операции, имеющей целью захват Сахалина и Курильских островов. Предусматривался авиационный улар по материковой части России, базам авиации и флота. Уничтожив русские самолеты на земле, мы обеспечили бы себе кратковременное господство в воздухе, а пустив на дно хотя бы часть русских кораблей, овладели бы и морем. После этого на Сахалине должно было высадиться до пехотной дивизии, а на Курилах – воздушно-десантная бригада. Прежде, чем русские привели бы в боевую готовность свои войска, размещенные в Сибири и на Дальнем востоке, мы укрепились бы на островах, поставив противника перед необходимостью штурма, неизбежно приведшего бы к значительным потерям атакующих. Москва бы вынуждена была выбрать один из двух вариантов – контрудар с применением ядерного оружия, или же разрешение кризиса дипломатическим путем. Так уже было почти век назад, в девятьсот пятом году. Пока русские генералы отмобилизовали армию, перебросили на восток войска из европейской части страны, их царь после нескольких поражений, нанесенных нами, утратил веру в собственную страну, согласившись на невыгодный мир при посредничестве Запад. Это вполне могло бы повториться. В конечном итоге, для русских нефть Сахалина – пустяк по сравнению с тем, что скрывает их бескрайняя Сибирь, для нас же – это глоток воды посреди раскаленной пустыни. Мы будем сражаться ради своего будущего, не жалея ничего, а вот русские… я могу позволить себе усомниться в их готовности к смерти.

– И этот план был выполним? Россия – могучая страна с сильной армией!

Иной мог бы испугаться смелости мыслей командующего японскими вооруженными силами. Напасть на Россию – ядерную державу с огромной территорией, огромной армией, огромным населением, как же так, как можно решиться на такое, как можно готовиться к этом всерьез? Но микадо не чувствовал волнения – его предки раз уже одержали победу над русскими варварами, и сейчас он вполне мог повторить успех. У русских много земли, верно – но почти некому жить на ней, и японцы, задыхающиеся в пыльных мегаполисах, это знают. Население России почти такое же, как самой Японии, но расселено редко, а многие земли вообще остаются безлюдными. Ну а армия… Японские силы Самообороны оснащены лучшим оружием отечественного и иностранного производства, причем доля импортных образцов ничтожно мала – зенитные ракеты «Пэтриот», истребители «Игл», вертолеты «Кобра», причем производимые здесь, на островах, по американской лицензии, но отнюдь не закупаемые в готовом виде. Оружие русских тоже хорошее, с этим нельзя спорить, но не оружие, а храбрость и решимость того, кто держит это оружие в руках, решают исход сражения.

Император Японии был уверен, что его подданные, потомки бесстрашных самураев, не подведут, сражаясь за микадо и свою страну, за будущее своих детей, которым можно подарить сейчас огромные просторы, полные всевозможных богатств, словно специально собранных здесь для процветания японской нации. Не сомневался в этом и генерал Кавамото, ответивший на прозвучавший в тиши кабинета вопрос своего императора решительно и уверенно:

– Ваше величество, Силы самообороны вполне способны были решить такую задачу! На море мы полностью превосходили флот русских. Мы имели сорок шесть эскадренных миноносцев, еще девять фрегатов, одиннадцать субмарин против русского Тихоокеанского флота – двух крейсеров, восьми эсминцев и шести фрегатов. Только по числу подводных лодок русские нас превосходили – у них было не меньше двух десятков в строю, большая часть – атомные. В воздухе – примерно та же картина, против почти трехсот наших истребителей русские имели порядка сотни «Сухих» и «Мигов». Россия сильна, у нее много кораблей, самолетов, но русская армия вынуждена защищать огромную территорию, мы же все свои силы способны быстро собрать в один могучий кулак, нанеся молниеносный и сокрушительный удар. Но сейчас это соотношение сил не имеет значения. Русского флота больше не существует – корабли и подлодки в лучшем случае стоят в своих базах под охраной американских морских пехотинцев, оставленные экипажами, а в худшем уже ржавеют на дне морском. Весь Дальний Восток русских сейчас беззащитен!

– Русские границы теперь защищает американская армия!

Министр иностранных дел яростно замотал головой, словно разгоняя сгустившийся над присутствующими туман войны. Но даже он был впечатлен раскладом, изложенным коротко и емко командующим Силами самообороны. При существовавшем соотношении удар по России с целью всего лишь вернуть себе исконные территории, отнятые семьдесят лет назад соседом по праву победителя, казался вполне реальным.

– Всей русской армии не хватило бы, чтоб по настоящему надежно прикрыть собственные границы, – покачал головой генерал Кавамото. – Американские же войска раскиданы по всему миру, и в России сейчас сравнительно малая часть их, всего несколько дивизий, не больше полутора сотен тысяч солдат и морских пехотинцев. Этого хватит, чтобы защитить только самих себя, но не русские границы! Здесь, на востоке, большая часть американских гарнизонов – а это Третья экспедиционная дивизия морской пехоты, ранее размещавшаяся на Окинаве, – расположена вдоль китайской границы, еще они охраняют несколько баз бывшего русского флота на континенте. На Курилах американцев нет совсем, на Сахалине их несколько сотен в городах.

– Если от руки японца погибнет хоть один американский солдат, наша страна будет уничтожена! Разве не было трагедии Хиросимы и Нагасаки? Американцы показали, на что они способны, и нет причин считать, что они изменились сейчас. Нас задушат кольцом блокады, испепелят города атаками бомбардировщиков, и потом их морская пехоты пройдет по выжженной земле нашей страны!

От волнения на скулах министра иностранных дел заиграл румянец, он непроизвольно повысил голос, срываясь на крик и заставив поморщиться раздраженно своих соседей. И только тихие слова императора вновь заставили его остыть, пристыжено потупив взгляд.

– Япония не готова и не собирается воевать с Америкой, но мы никого не боимся. Мы сильны, сильнее русских, почти столь же сильны, как и американцы. Наш флот защитит наши острова, наши летчики уничтожат девять из десяти вражеских самолетов – десятый будет сбит огнем с земли. Американцы сами помогали нам вооружаться, и знают, на что мы способны. И несколько клочков суши в океане – не та причина, по которой они отправят в очередную мясорубку тысячи своих солдат. Прошлая война, хотя закончившись для них победой, унесла много жизней. Цена той победы оказалась высока, и кто в Вашингтоне решится второй раз пойти на такое? А нам без ресурсов не прожить долго. Впереди – только страдания, медленная смерть от нехватки всего, что может быть необходимо. Если русские оказались слабы, не смогли защитить то, что им дано природой, значит, эти богатства будут принадлежать тому, кто сильнее. И я верю в силу нашего народа, нашей Империи!

– Банзай! Банзай! Банзай!!!

Троекратный вопль эхом отразился от стен, заметавшись под потолком. Министры разом вскочили из-за стола, грозно вскидывая кулаки над головой, и император довольно прищурившись, произнес:

– Япония была и останется великой империей! – И, отыскав взглядом генерала Кавамото, приказал: – План возвращения Сахалина и Курильских островов приказываю переработать с учетом изменившейся обстановки. Окончательный вариант представьте мне не позднее, чем через неделю!

Стрелка невидимого секундомера дрогнула, начиная свое неотвратимое движение по кругу к отметке «ноль». И для человека, считавшегося во всем «цивилизованном» Ире лишь символом, данью традициям, а в самой Японии – правителем нации, за этой отметкой, за этой чертой было лишь возрождение его страны, превращение ее вновь в могучую империю Восходящего Солнца.

Мир еще привыкал к изменившемуся соотношению сил, к новым «правилам игры». Кто-то подсчитывал будущие доходы, предполагая, как бы выгоднее использовать плоды победы. Другие лихорадочно думали над тем, как самим ловчее ухватить лакомый кусок с бесхозного стола. Поражение России было неожиданным, вызвав нешуточную растерянность, даже шок, в мировых столицах. А в самой Москве, кажется, ничего и не заметили. Ну, или почти ничего. Все так же мчались по улицам нескончаемым потоком личные авто и вездесущие маршрутки, спешили по тротуарам горожане.

В потоке машин лишь изредка мелькали угловатые камуфлированные «Хаммеры», но этим присутствие в столице чужих войск и ограничивалось, во всяком случае, на первый взгляд. Нигде не было видно американских блокпостов или патрулей, зато вновь появилась столичная милиция, и закрывшиеся, было, магазины, рестораны, рынки открылись вновь, наполняясь народом.

Вещевой рынок в Мытищах не испытывал недостатка в покупателях. Люди проходили в гостеприимно распахнутые ворота, гуляя по торговым рядам, приценяясь к чему-то, долго выбирая, рассматривая товар, наконец, доставая из кошельков помятые купюры к радости продавцов. Среди последних славянских лиц хватало, но хватало и уроженцев иных краев, все больше азиатов. Так было давно, к этому привыкли, и появление еще нескольких китайцев никто, кажется, не заметил. И никому не показалось странным, что эти «новички» быстро нашил приятелей среди местных, настоящих русских москвичей.

Двое зашли в открытое кафе, заказав у хозяина заведений, натурального таджика, даже в тюбетейке и халате, по шашлыку. А пока блюдо готовилось на раскаленном мангале, они, прихватив по кружке пива, устроились за одним из столиков, подальше от остальных посетителей. Эта пара ничем не выделялась из толпы, если не считать, что один был самым настоящим китайцем, но в Москве этим сложно было удивить кого-то. Простой трудяга в потертой спецовке, грузчик, может, подвизавшийся на строительстве чего-нибудь поблизости, он был не юн и не стар, невысокого роста, как и все китайцы, худощавый – словом, ничего примечательного, если не вглядываться особо пристально.

Его товарищ выглядел так же неприметно, хотя те, кто был рядом, особенно, девушки, могли и запомнить молодого, подтянутого мужчину выше среднего роста, твердый взгляд серо-стальных глаз, уверенные движения, выдававшие сильного человека. Если бы не простая одежда, явно приобретенная все на том же вещевом рынке, этот мужчина лет тридцати на вид мог бы быть звездой экрана, политиком, спортсменом – принять его можно было за кого угодно, но не за того, кем он был на самом деле.

– Благодарю, уважаемый! – тот, кто выглядел типично по-славянски, принял из рук владельца закусочной шашлык. Его китайский спутник лишь кивнул, не сказав ничего.

Немолодой таджик ушел, спеша к новым посетителям, а русский, обернувшись к китайцу, негромко произнес, заглядывая тому в глаза:

– Вы предлагаете нам свою помощь, и ничего не просите сейчас взамен. Мне кажется это странным. Моим товарищам тоже. Многие склонны к тому, чтобы не иметь с вами никаких дел.

– Без поддержки вы погибнете без всякой пользы, – покачал головой китаец, обнаруживая неплохое знание русского языка. Акцент, правда, никуда не пропал, но на это можно было не обращать внимание. – В схватке один на один с американцами вам не выстоять. А мы предлагаем более чем весомую помощь. Мы поможем вам создать армию, господин Громов, армию, которая изгонит с русской земли захватчиков!

Максим Громов, сильно преобразившийся с недавних пор, сменивший дорогой, пошитый специально на него костюм на простую, неброскую одежду – и ухитрившийся под этой одеждой укрыть девятимиллиметровый Макаров» – взглянул на своего собеседника, словно пытаясь отыскать у того рога, копыта или иные «причиндалы» нечисти:

– Вы предлагаете действительно многое, господин Байши. Но чем мы заплатим вам потом?

– Верно, потом, – кивнул генерал НОАК, не отличимый внешне от тысяч наводнивших столицу гастарбайтеров. – И думать об этом станем потом, когда ваша страна вновь будет свободной! А для того, чтобы изгнать врага, вам понадобится нечто большее, чем ненависть к нему!

Рядом играла музыка, звучали последние хиты эстрады, разумеется, про любовь. В летнее кафе, привлеченные ароматами, исходившими от мангала, заходили покупатели, уставшие бродить по рынку. Становилось людно и шумно. Жители столицы, как, кажется, и большинство русских, даже не заметили, что мир вокруг них изменился, что они живут в другой стране. Присутствие американцев, не слишком навязчивое, просто не замечали. Люди строили планы на жизнь, мечтали о чем-то, смирившись со всем, что происходило вокруг. Никто не подозревал, что два таких непохожих друг на друга человека, коротающих время за шашлыком и кружкой пива, готовят планы новой войны, войны, которая прокатится по всей необъятной России, сметая уверенного в своей полной и окончательной победе врага.

– Кажется, никому нет дела до судьбы страны, – с неожиданным раздражением произнес вдруг китаец, взглянув на веселившуюся публику, поглощавшую шашлыки и запивавшую все это пивом. – Едят, пьют, гуляют! Стадо, а не народ. Плевать на свою родину, лишь бы никто не посягнул на личный маленький мирок, уютный и спокойный! Вы всерьез хотите воевать за них – и умирать?!

– Это не лучшая часть моего народа, – выпятив челюсть, упрямо произнес Громов, взглянув в глаза Байши и выдержав его ответный взгляд, проникающий, кажется, в самые дальние уголки души. – Они просто глупы, не понимают ничего. Но есть много тех, кто ценит родину выше, чем свою жизнь, уют и покой! Их я и поведу в бой, хоть с вашей помощью, хоть без нее! Они уже сражаются с захватчиками, генерал! И готовы побеждать, и умирать ради победы, если так будет нужно!

– Я знаю это и прошу не обижаться на мои слова, господин Громов! Ни вас, ни ваших братьев я не хотел оскорбить, поверьте! Я здесь совсем не для этого! Освободительная война идет уже сейчас, хотя американцы скрывают факты, – произнес генерал Байши. – В лесах появились партизаны, в городах, особенно там, где американские гарнизоны малочисленны, тоже неспокойно. Но все это пока не более, чем комариные укусы – раздражает, неприятно, но можно потерпеть, а можно и прихлопнуть назойливое насекомое. Чтобы эти вылазки привели к результату, нужно подчинить действия партизан единому плану, координировать атаки, заставляя врага распылять свои силы. Вам нужно единое командование, нужно современное оружие. И я прибыл в Россию, чтобы вам все это дать!

– Я не возглавляю российское сопротивление, – покачал головой Громов. – Со мной лишь несколько десятков человек, а этого мало, даже если с вашей помощью вооружить их до зубов. Я не тот, кто может командовать теми тысячами партизан, что сейчас нашли укрытие подальше от людских глаз!

– Вы станете лидером русских партизан! Мы поможем вам в этом! Сейчас американцы возьмут под охрану оставленные вашей армией гарнизоны, склады, и те, кто сражается против захватчиков, окажутся без оружия, без боеприпасов, без всего самого необходимого, что может быть нужно солдату на войне! А мы вам дадим все это – чтобы вы дали это другим!

Чжоу Байши прибыл в Москву так, как большинство его соотечественников – на поезде, преодолев тысячи километров Транссибирской магистрали. Прибыл под чужим именем, по чужим документам, один, без адъютантов и телохранителей, вместе с группой китайских крестьян, отправившихся в Россию на заработки. Эти простые люди так и не догадались за время поездки, с кем делили тесное купе.

За проведенные в тесном купе дни генерал Байши успел оценить, насколько велика Россия, и насколько безлюдны края, лежащие к востоку от уральского хребта. Все, на что хватило русских – построить эту железную дорогу, и теперь к ней испуганно жались большие и малые города, а с севера над ними нависала бескрайняя тайга. Эта земля не была нужна ее хозяевам, так пусть она достанется тем, кто готов осесть на ней всерьез и надолго. Но сперва нужно было решить одну серьезную проблему – избавиться от американцев.

– Мы не сможем дать вам все – невозможно перевезти через пол-России снаряжения для целой армии, но самое нужное вы получите, – произнес генерал Байши, перегнувшись через столик, чтобы быть ближе к своему собеседнику, и понизив голос, будто опасался слежки. – Зенитные и противотанковые ракеты, снайперские винтовки, а главное – системы навигации и связи, то, на что уповают американцы! С этим вы даже сравнительно малыми силами сможете сражаться с врагом! Поверьте, мы знаем, что нужно, у нас огромный опыт партизанской войны!

Громов кивнул, соглашаясь то ли со всем сказанным, толи с мыслью об опыта китайского народа, без малого десять лет партизанившего против японцев. А китайский «гость» продолжал изучать своего собеседника. Резидентура разведки Генерального штаба НОАК здесь, в Москве, постаралась на славу, выйдя на одного из тех, кто мог стать во главе русского сопротивления. Бывший менеджер нефтяной компании превратился в командира партизанской группы, на счету которой, хоть с начала оккупации и минуло совсем немного времени, уже было немало дел, а на руках – хватало крови врага. И не случайно именно его выбрали аналитики, поставившие опыт управления, которого у Громова хватало, выше даже собственно боевого опыта, хотя генерал Байши поначалу и сомневался в правильности этого.

Ну а для самого Громова стало полной неожиданностью, когда незнакомый китайский строитель остановил его на улице, предложив встретиться с полезным человеком. Максим рискнул – и не ошибся. Только небывалая щедрость и бескорыстность китайцев пугала, заставляя с опаской смотреть на них.

– Мы сумеем наладить поставки того, о чем я сказал, в должном объеме, и лидеры других групп сопротивления будут получать все оружие у вас, – продолжил Чжоу Байши. – Ваш авторитет вырастет, к вам будут прислушиваться все, ведь у вас будет то, чего не будет у остальных. Мы поможем вам не только оружием, но и информацией, данными разведки. Если нужно, пришлем инструкторов. Российская армия распущена – значит нужно создать новую армию, тайную, ту, которая заставит американцев бояться, заставит их, в конце концов, убраться из России!

– Людей у нас хватает, и опыта у них тоже достаточно. В моей группе – это сотрудники спецслужб, в том числе бойцы антитеррористических подразделений, успевшие повоевать в разных местах. Но оружие нам не помешает, равно как и информация. Зная, куда бить, мы сможем каждую атаку проводить с максимальным эффектом!

– Вы все получите, – уверил Громова китаец. – И наше лучшее оружие, и указание тех целей, по которым лучше применить его. Скоро первая партия груза прибудет в Москву. Мы сможем устроить все сами и сообщим вам, когда явиться за посылкой. А вы, господин Громов, должны пока выйти на связь с командирами других партизанских отрядов, особенно тех, что действуют на севере, в зоне строящегося американцами нефтепровода. Создайте штаб партизанского движения, сплотите людей, объедините их общей целью, и будьте готовы начать наступление!

Они покинули кафе, глядя на идущих навстречу людей с затаенным превосходством, а еще с жалостью и презрением. Превосходство – оттого, что оба, и китайский генерал, и бывший российский менеджер, знали то, о чем не догадывался еще никто во всей Москве, в России. И этих людей, пребывавших в блаженном неведении, им было жалко, ведь многим из безликой толпы придется умереть ради грядущей победы, даже не зная, зачем они расстаются с жизнями. И еще оба, и русский и китаец, испытывали презрение к той же толпе, не способной ни на что, кроме как есть и пить в свое удовольствие, забывшей о том, в какой стране они родились.

Покидая рынок, Максим Громов по недавно появившейся привычке осмотрелся, пытаясь обнаружить возможную слежку. Ничего не заметил, да особо и не надеялся – опытного соглядатая такому дилетанту все равно не вычислить среди десятков прохожих, да и сейчас хватает техники, позволяющей наблюдать на огромном расстоянии, ничем не выдавая себя. Ну а если его захотят взять живьем, не будут церемониться, устроив настоящую облаву.

Громов торопился – впереди было много дел. Его война началась не сегодня, и он был готов пройти весь путь до конца. Но с неожиданной помощью появился шанс не просто геройски погибнуть, но победить, вышвырнув врага прочь из родной страны. Чжоу Байши вскоре покинет Москву, так же незаметно, как появился здесь. Но он вернется, не с пустыми руками, и тогда короткий период затишья, позволивший Америке поверить в свою окончательную победу, снова сменится яростными боями. И исход их отнюдь не предрешен.

Сентябрь 2011 – Май 2012.

Рыбинск.