Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 114 (всего у книги 176 страниц)

Спустившись с невысокой надстройки, Джамшад Ранди подошел к своим людям, суетившимся в кормовой части палубы. Одиннадцать боевых пловцов, лучшие из лучших, они уже натянули гидрокостюмы, и сейчас помогали друг другу с остальным снаряжением. Увидев командира, диверсанты выстроились в одну шеренгу, уставившись на Ранди одиннадцатью парами внимательных глаз.

– Я только что получил приказ начать операцию «Меч Аллаха», – не разочаровал своих бойцов Джамшад. – До цели три мили. Фрегат идет малым ходом, не более пяти узлов. У вас десять минут на подготовку, спешите! Во имя Аллаха мы поднимемся на его борт и подчиним себе этот корабль!

– Аллах Акбар!!!

Сам Ранди уже был готов к погружению. Тело обтягивала пористая резина гидрокостюма, черного, чтобы быть менее заметным у поверхности. На ногах ласты, маска пока поднята на лоб. На поясе диверсанта висел нож и герметично упакованный пистолет, девятимиллиметровая «Беретта» М1951, старая, но надежная и мощная система. К пистолету прилагался глушитель, увесистый цилиндр, лежавший в отдельном гнезде. Осталось только забросить за спину баллон с дыхательной смесью, взять в зубы патрубок загубника – и можно нырять.

Двенадцать диверсантов «Аль-Кодс» выстроились вдоль борта. Джамшад Ранди лично проверил снаряжение каждого, убедившись, что все его люди готовы к действию. Иран не имел мощного флота, как его соперники, авианосцев, крейсеров, подводных лодок. Но война была неизбежна, в том числе и на море, и ее нужно было только выиграть, иначе прекратится существование самой страны, всего ее народа. И теперь в бой предстояло идти элите иранского флота, пловцам, вооруженным ножами и пистолетами против торпед и крылатых ракет. Но они знали, что победят.

– Братья, волей Всевышнего сегодня мы сокрушим наших врагов! Вперед! – приказал Ранди и первым шагнул в воду.

За командиром последовали остальные диверсанты. Они оседлали подводные буксировщики, принайтовленные цепями к днищу буксира так, что увидеть их со стороны было невозможно. Эти устройства, точная копия русского подводного транспортера «Сирена», походили на обычные торпеды, только каждое имело места для двух водолазов и органы управления. Один за другим подводные снаряды, отстыковавшись от буксира, устремились наперерез саудовскому фрегату, быстро набирая ход.

На борту «Эр-Рияда» напрасно вахтенные моряки вглядывались в экран сонара, совершенно пустой. Там ждали атаки подводных лодок или минного поля, выставленного тайком на выходе из базы, и были к этому готовы. Но обнаружить нескольких аквалангистов, державшихся всего в паре метров под поверхностью воды, даже французская техника последнего поколения не могла. Они были слишком ничтожными объектами, чтобы привлечь чье-то внимание. И пока арабские матросы пытались обнаружить несуществующую угрозу, группа диверсантов «Аль-Кодс» вышла с упреждением в точно рассчитанную точку, где через пару минут предстояло оказаться и фрегату «Эр-Рияд».

Подняв голову над волнами, Джамшад Ранди увидел надвигающуюся, кажется, прямо на него серую громаду корабля, за кормой которого пенилась взбитая огромными винтами вода. Скорость фрегата казалась запредельной, хотя на самом деле он едва полз, только отдалившись от берега.

Командир диверсантов, вновь погрузившись, жестом приказал своим бойцам готовиться к решающему броску. В мутной воде Ранди едва различал остальных пловцов, уже покинувших ненужные больше буксировщики и готовивших гарпунные ружья. Как только фрегат оказался в считанных метрах, из воды взвились тонкие нити линей, а стальные стрелы со специальными захватами зацепились за леерное ограждение. И тотчас по ним, словно пауки, взлетели наверх иранские боевые пловцы.

Только оказавшись на абсолютно пустой палубе фрегата, Джамшад Ранди сбросил ласты, освободился от акваланга и выхватил из кобуры обмотанный пластиковой пленкой пистолет. То же проделали и его бойцы, правда, часть из них орудовала компактными израильскими «Узи», как и все оружие диверсантов, снабженными глушителями.

– Братья, вперед, – громким шепотом произнес командир. – С нами Аллах!

Ранди уже на бегу пристыковал к стволу «Беретты» цилиндрическую насадку прибора бесшумной стрельбы. В один бросок он оказался возле двери в борту надстройки, рванул ее, отпрыгивая в сторону, и в открывшийся проем нырнули его бойцы с оружием наизготовку.

Отсеки фрегата казались непривычно пустыми. Первые несколько минут никто не появлялся на пути диверсантов, рвавшихся к заранее выбранной цели. И потому полной внезапностью для самого Ранди был выскочивший откуда-то сбоку саудовский матрос. Араб, широко раскрыв глаза, застыл в смятении, увидев перед собой черных, словно демоны, людей с оружием. Он хотел закричать, уже начал открывать рот, и в этот миг Джамшад, прыжком подскочивший к вражескому матросу вплотную, ударил того кинжалом в бок. Араб с присвистом выдохнул и, закатив глаза, стал оседать на пол, сползая по переборке.

– Вперед, вперед, – поторопил своих людей Ранди. – Мустафа, Ибрагим – машинное отделение! Вы знаете, что делать! Пошли!

Им пришлось применять оружие еще трижды. Сам Ранди расстрелял в упор из «Беретты» двух попавшихся на пути саудовских моряков, кажется, даже одного офицера. Несчастные умерли, не успев, наверное, даже понять, что происходит – диверсант не собирался давать им ни малейшего шанса. Скрадываемые глушителем звуки выстрелов едва ли были слышны далеко, но это уже не имело значения. Распахнулась еще одна дверь, и диверсанты ворвались в просторное помещение, заполненное множеством сиявших всеми цветами радуги мониторов.

– Слава Аллаху! – выдохнул, счастливо улыбнувшись, Ранди. – Центральный пост наш!

Сидевшие за консолями арабы вскочили, встревожено заголосив, но бойцы «Аль-Кодс» тотчас вернули их на места, не скупясь на хлесткие, болезненные удары. Рассредоточившись по всему отсеку, иранцы взяли на прицел оцепеневших от страха и неожиданности саудовских моряков, и те не усомнились ни на миг, что эти страшные люди в черных костюмах, с лицами, покрытыми черной маскировочной краской, пустят оружие в ход, немедленно расправляясь с непокорными.

Джамшад Ранди прошел на середину помещения, где на огромном планшете перемещались отметки, обозначавшие корабли, самолеты и вертолеты, обнаруженные радарами «Эр-Рияда». Диверсант, опустив пистолет стволом вниз, довольно улыбнулся. Отсюда, из этого погруженного в полумрак зала благодаря боевой информационно-управляющей системе TAVITAC-2000 производства компании Thomson-CSF он, лейтенант Корпуса стражей исламской революции, мог контролировать все системы огромного корабля. Спроектированный по последнему слову военно-морской техники «Эр-Рияд» представлял собой настоящего плавучего робота. В бою автоматика, завязанная на мощный компьютер, заменяла собой людей, реализуя многочисленные алгоритмы, заложенные в память ЭВМ. Управление вооружением, двигателем, навигацией – сюда стекалось все. И все это теперь было в руках командира иранских диверсантов.

– Кто вы? – Капитан Аль Юнис вскочил со своего кресла, став лицом к лицу с непрошенными гостями. – Откуда вы взялись?

– Мы – те, кто будет приказывать, а ты будешь подчиняться!

Шагнув в сторону, Джамшад Ранди сунул пистолет за пояс, вырвав из-за пульта какого-то моряка и заставив того встать на колени. Пальцы привычно обхватили рукоять боевого ножа, клинок легко выскользнул из ножен и, блеснув в матовом свете ламп, льющемся с потолка отсека, погрузился в плоть. Саудовский моряк захрипел, содрогаясь в агонии, и сполз под ноги иранцу, брезгливо отступившему на шаг назад, чтобы не запачкаться в крови. Все это время Ранди не отводил взгляда от лица арабского капитана.

– У тех, кто подчинится, будет шанс избежать такой участи, – ничего не выражающим голосом произнес диверсант.

Командир фрегата, не отрываясь, смотрел на тело своего офицера, лежащее в луже крови посреди командного поста. Сейчас все ракеты, вся хитрая электроника были бесполезны против этих страшных людей с кинжалами, появившихся из ниоткуда. Аль Юнис привык ощущать себя всемогущим, стоило только подняться на борт своего фрегата, и теперь испытал шок от осознания собственной беспомощности.

– Приказывайте, – прохрипел саудовец.

– Прямо по курсу вашего корабля, в тридцати пяти милях – нефтяные платформы. Уничтожьте их!

Капитан, обернувшись к одному из моряков, оцепенев, глядевшему на тру товарища, произнес дрожащим голосом:

– Полный ход! Вперед!

Взревели дизельные двигатели, срывая с места махину фрегата, форштевень врезался в волны, рассекая их гигантским лезвием, и «Эр-Рияд» начал сближаться целью. Нефтедобывающая платформа, одна из десятков, расположенных к востоку от Аль-Джубайля, в нейтральных водах, возвышалась на горизонте, поднимаясь над водной гладью на ажурных опорах, упиравшихся в дно залива. Это был настоящий город, в котором жили и работали сотни людей. Сверкали огни, предупреждая проходившие мимо корабли об угрозе столкновения, и они были прекрасным ориентиром для наводчиков приближавшегося фрегата.

До платформы было уже не более десяти километров, когда развернулась установленная на носу фрегата башня универсальной артиллерийской установки «Giat-55». Прогремел первый выстрел, и стамиллиметровый снаряд, промчавшись над волнами, ударил в самое сердце платформы. Полностью автоматизированное орудие могло вести огонь без участия человека, и теперь оно обрушивало снаряд за снарядом, крушившие сложные конструкции, корежившие творение человеческих рук. На платформе что-то вспыхнуло, к небу взметнулся столб огня, а орудие продолжало отрывисто рявкать через равные промежутки времени, выплевывая очередную «болванку», умножавшую разрушения. А в радиоэфир неслись отчаянные призывы о помощи от тех, кто оказался заложниками в стальном лабиринте платформы.

– Господин капитан, – офицер, обслуживавший комплекс связи, растерянно обернулся к аль-Юнису. – Господин капитан, к нам приближается американский эсминец! Они пытаются с нами связаться!

– Не отвечать! – Вместо командира ответил Джамшанд Ранди, так и не выпустивший из рук окровавленный нож, едва взглянув на который, саудовцы испуганно бледнели. – Покажите, на что вы способны! Уничтожьте корабль неверных!

– Выполнять! – крикнул аль-Юнис надрывным голосом. – Ракетный комплекс к бою!

Открылись крышки пусковых контейнеров, установленных в углублении на надстройке «Эр-Рияда», и четыре крылатые ракеты «Экзосет» ММ-40 вырвались огненными стрелами из окутавших корабль клубов дыма. Саид аль-Юнис, сплетя пальцы, торопливо зашептал слова молитвы.

Эскадренный миноносец DDG-56 «Джон Маккейн» класса «Арли Берк», краса и гордость ВМС США, изменил курс, как только радист принял сигнал бедствия с горящей нефтяной платформы. Кэптен Майк Дэвис вбежал в помещение боевого информационного центра, и вахтенный, выглядевший несколько растерянным, торопливо доложил:

– Нефтяники сообщили, что их обстрелял саудовский фрегат класса «Лафайет», сэр! Он прямо по курсу, в тридцати двух милях!

– Они, что, рехнулись? – Дэвис помотал головой, и, мгновенно взяв себя в руки, рявкнул: – Тревога! Приготовиться к бою!

Капитан эсминца, как и каждый из ходивших под его началом моряков, был готов к чему-то подобному с той минуты, когда их корабль заступил на вахту в неспокойных водах Персидского залива. И теперь матросы, скверные ожидания которых сбылись именно сегодня, спешили занять свои места, действуя, как единое целое, фантастический рой, обладавший коллективным разумом. Дэвис, чувствуя, как по жилам растекается адреналин, приказал радисту:

– Установить связь с саудовским кораблем!

Оператор, наблюдавший за надводной и воздушной обстановкой при помощи многофункциональной РЛС SPY-1D, вдруг подскочил, как ужаленный, воскликнув:

– Пуск ракет с саудовского фрегата! Нас атакуют!

– Ракеты уничтожить! – рыкнул Дэвис, действовавший в эти мгновения, как робот по заранее вложенной в него, вбитой тысячами тренировок программе. – Выпустить ЗУР!

Эсминец типа «Арли Берк» представлял собой настоящую плавучую крепость, способную эффективно атаковать и отражать чужие удары. Запущенные с вражеского корабля «экзосеты» лишь на несколько мгновений возникли на радарах, затем снизившись до высоте пять-десять метров, но хватило и этого. Кривизна земной поверхности скрыла на некоторое время приближающиеся ракеты, и когда они поднялись над горизонтом, тотчас оказались в лучах радаров целеуказания SPG-62, подсветивших приближающиеся цели для зенитных ракет «Стандарт». Носовая вертикальная пусковая установка американского эсминца выплюнула навстречу им сразу восемь ЗУР средней дальности RIM-66M, взмывших в зенит, затем пикируя почти отвесно вниз.

– Одна цель уничтожена! Две цели уничтожены! – докладывал оператор РЛС «Джона Маккейна», наблюдавший за тем, как над водами Персидского залива разворачивается фантастическая схватка роботов.

«Экзосеты», летевшие почти со скоростью звука на ничтожной высоте, оказались непростыми мишенями, и большая часть американских стандартов промахнулась. Две уцелевшие ПКР продолжали сближаться с эсминцем, и Дэвис, чувствуя, как учащенно забилось в груди сердце, почти выкрикнул:

– Отстрелить ложные цели! Поставить активные помехи ГСН ракет! «Фаланкс» – огонь!

Шестиствольные пусковые установки Mark 36 SRBOC выстрелили в направлении приближавшихся «летающих рыб» град снарядов, начиненных дипольными отражателями, и между эсминцем и ракетами развернулось мерцающее полотнище, сотканное из тысяч ленточек фольги, о которые разбились импульсы радиолокационных головок самонаведения. Одновременно излучатели бортового комплекса радиоэлектронной борьбы AN/SLQ-32(V)5 испустили хаотичный поток сигналов, окончательно сбивая с толку «мозги» приближавшихся ПКР. Одна из них, потеряв истинную цель, отвернула, зарывшись в волны в нескольких сотнях футов за кормой эсминца.

В воздухе оставалась единственная ракета, но и мощности ее сташестидесятикилограммовой боеголовки было достаточно, чтобы вывести из строя корабль в восемь с половиной тысяч тонн водоизмещения. Как только она пронзила облако дипольных отражателей, открыл огонь установленный на полубаке зенитный комплекс «Вулкан-Фаланкс». Действуя в полностью автоматическом режиме, связка из шести стволов выпустила поток двадцатимиллиметровых снарядов, перерубивших пополам корпус крылатой ракеты. Несколько десятков человек в центральном посту «Джона Маккейна» выдохнули с облегчением, но для их командира произошедшее было лишь прелюдией.

– Саудовский фрегат пометить, как враждебную цель, – скомандовал Дэвис. – Выпустить «Гарпуны»!

– Сэр, это война? – один из офицеров, еще не пришедший в себя, растерянно оглянулся на своего командира. – Нам говорили, что арабы – союзники.

– Выполнять, лейтенант, черт вас возьми! Уничтожьте их!

Четыре противокорабельные ракеты RGM-84D покинули пусковые контейнеры, и, развернувшись широким фронтом, исчезли на горизонте, быстро поглощая расстояние, отделявшее их от фрегата «Эр-Рияд». А там оператор обзорной РЛС, успевший обнаружить пуск, в панике кричал:

– Мы атакованы! Ракеты по левому борту! Вижу четыре цели!

– Неверные приняли вызов, – довольно улыбнулся Джамшад Ранди, и находившиеся рядом диверсанты «Аль-Кодс» тоже оскалились. – Наша смерть не станет напрасной. Эй, собаки, – он обвел взглядом растерянных саудовцев. – Покажите, на что способны! Сбейте эти ракеты! Сражайтесь за свои шкуры!

«Эр-Рияд» не имел такой мощной противовоздушной обороны, как американский эсминец. Его зенитный комплекс SAAM обладал дальностью лишь тридцать километров и был способен уничтожать цели на высотах от пяти метров до двадцати километров ракетами «Астер-15». Наперехват американским «гарпунам» взмыли сразу четыре ракеты, цели для которых подсвечивала РЛС управления огнем «Арабель». Два «гарпуна» сошли с дистанции, перехваченные в нескольких километрах от корабля, а по оставшимся открыла огонь универсальная артустановка, выпуская навстречу им снаряд за снарядом. Еще одна ракета, врезавшись в сноп осколков, взорвалась, не долетев до цели, но последняя, за несколько сотен метров сделав «горку», спикировала на фрегат, врезаясь в палубный настил. Боеголовка весом двести двадцать пять килограммов взорвалась уже внутри, и волна пламени прокатилась по отсекам.

Находившихся в центральном посту «Эр-Рияда» людей сбило с ног, арабы и иранцы попадали друг на друга, и вдобавок в отсеке на несколько секунд погасло освещение. Саид аль-Юнис, которому страх придал силы, вскочил, бросившись к выходу. Он уже был в проеме люка, когда Джамшад Ранди метнул свой нож, и клинок вошел в спину саудовскому капитану. Кто-то из моряков набросился на Ранди, но тот встретил противника ударом ноги в пах, и, когда араб отшатнулся, сгибаясь пополам, вытащил из-за пояса «беретту», дважды нажав на спуск.

– Убить их, – прорычал командир диверсантов. – Всех!

Отсек наполнился хлопками выстрелов и частым лязгом затворов, сопровождавшимися короткими вскриками умиравших арабов. Сам Ранди расстрелял троих, и еще одного ранил, позволив добить несчастного своему бойцу, всадившему в пытавшегося ползти арабского моряка длинную очередь из «Узи» в упор.

– Что делать теперь, командир? – Диверсанты, опьяневшие от залившей все вокруг крови, разом уставились на Ранди.

Дажамшад раздумывал недолго:

– Мехмет, ты сможем управлять этим фрегатом? Направь корабль на ближайшую нефтяную платформу! Полный вперед!

Персонал нефтедобывающей платформы с ужасом наблюдал за приближающимся к ним «на всех парах» фрегатом. Американцы на «Джоне Маккейне» тоже видели это, и кэптен Дэвис приказал:

– Полный вперед! Как только противник окажется в пределах досягаемости артиллерии, открыть огонь!

Газотурбинные двигатели в трюмах эсминца взвыли, разгоняя корабль до максимальной скорости. На баке развернулась орудийная башня артустановки «Марк-45», и над водами залива разнесся громовым раскатом первый выстрел. Тридцатикилограммовые снаряды, преодолев дистанцию в тридцать восемь километров, обрушились на «Эр-Рияд», пронзая обшивку и взрываясь внутри. Один из них добрался до поста управления, уничтожив иранских диверсантов. А через несколько десятков секунд пылающий корабль, продолжавший двигаться по инерции, врезался в махину нефтяной платформы, и над заливом полыхнула яркая вспышка. И это было лишь начало.

Автобус «Грейхаунд» мягко затормозил, не доезжая десяти метров до КПП. От бетонной коробки, окруженной высоким, выше пояса стоящему человеку, бруствером из мешков с песком, достаточной защитой от осколков и выпущенных с большой дистанции пуль, неторопливой походкой двинулся офицер в форме Национальной гвардии – пустынном камуфляже и сбитом набок красном берете. За его широкой спиной маячила пара автоматчиков, державших наперевес свои винтовки «хеклер-кох» со складными прикладами. А сбоку на автобус нацелилось орудие танка, укрытого за тем же бруствером. Ясин Рузи заглянул в черноту жерла стадвадцатимиллиметровой пушки «Абрамса» и поежился, несмотря на то, что за окном столбик термометра вплотную подобрался к отметке «тридцать», да и в салоне, переполненном взволнованными людьми, несмотря на кондиционер, было градусов двадцать пять. Люк наводчика был открыт, и из него по пояс высунулся человеческая фигура в серо-коричневом комбинезоне и шлеме, наполовину скрытая установленным на турели «браунингом», ствол которого, как бы невзначай, тоже был нацелен на автобус.

– Саудовцы заманили нас в ловушку, – горячо зашептал сидевший рядом с Рузи молодой боевик по имени Али, бегающий взгляд которого выдавал испуг, хотя панель и старался казаться невозмутимым. – Мы тут словно мишени! Нас всех убьют!

– Закрой рот! Кому ты не веришь? Благодаря документам, что дал нам тот арабский генерал, мы миновали уже шесть постов, и каждый раз нас пропускали беспрепятственно. А полковнику Хашеми я верю больше, чем себе самому. Я должен ему собственную жизнь и выплачу долг в любой миг. И разве это не достойно мужчины, пасть в бою?! Если ты надеялся остаться сегодня в живых, ты напрасно пошел с нами, Али!

Сам Ясин тоже с трудом сдерживал волнение, но не страх смерти пугал его, а возможность погибнуть прежде чем удастся исполнить приказ Нагиза Хашеми, прежде чем они проникнут внутрь этой крепости. За пропускным пунктом, где нес службу десяток гвардейцев при танке и паре вооруженных «Хамви», была видна панорама нефтеперерабатывающего завода и терминала Янбу, западных «нефтяных ворот».

Огромные резервуары, металлические бока которых нестерпимо сверкали, отражая солнечные лучи, были оплетены настоящей паутиной труб, уходивших на запад, туда, где теплые волны Красного моря лениво лизали песок. Увидев переплетения трубопроводов, Ясин Рузи кровожадно улыбнулся, представив, как вспыхивают тысячи тонн наполнявшей их нефти.

– Новая смена? – Саудовский офицер, заглянув в салон, обвел цепким взором хмурые лица людей в рабочих спецовках и пластиковых ярко-оранжевых касках. Когда его взгляд встретился со взглядом Рузи, араб резко каркнул: – Документы!

Они чувствовали себя избранными, бойцы Национальной Гвардии королевства, те, кому было доверено охранять самое ценное сокровище пустыни, благодаря которому отсталые племена бедуинов жили лучше, чем большинство цивилизованных народов – нефть. И потому этот офицер, встречавший очередную партию рабочих, не терял бдительности. И сейчас чутье опытного служаки кричало, что что-то не так с этими людьми. Среди них не было ни одного аравийца – зачем работать, если король щедро делится со своими соплеменниками доходами от продажи «черного золота», а кругом полно голодных, нищих соседей, всяких палестинцев, сирийцев, йеменцев. Но не это тревожило гвардейца, и, поймав на себе ненавидящий взгляд одного из «работяг», он вздрогнул, а рука скользнула к висевшей на поясе кобуре.

Водитель автобуса плавным движением вытащил из ящика с инструментами отвертку, и, прежде чем араб успел до конца обнажить оружие, ее плоское «жало» впилось тому в основание черепа, с хрустом пронзив тонкую кость. Аравиец упал в проходе между рядами сидений, дергаясь в агонии, а Ясин Рузи, вскочив, крикнул:

– Братья, разобрать оружие! Мы долго прятались здесь, на чужой земле, под чужими именами, стали рабами у предавших веру предков хозяев, без надежды вернуться в Палестину, но теперь сможем отомстить всем своим врагам!

Из-под сидений достали оружие, и Рузи подошел к выходу, передергивая затвор компактной винтовки AUG. Австрийский пластиковый автомат удобно лег в ладони, и палестинец, обведя пылающим азартом взглядом своих людей,

– Мустафа, Ахмед, на вас КПП! Когда окажемся внутри, убивайте всех, кого увидите! С нами Аллах!

Двое палестинцев, выпрыгнувших из автобуса первыми, разом вскинули на плечи девятикилограммовые тубусы реактивных гранатометов APILAS. Французские одноразовые РПГ были предназначены для уничтожения современных основных боевых танков, и для их реактивных гранат, способных прожигать семидесятисантиметровую броню, нашлась достойная цель. Мустафа, бывший боевик ХАМАС, нажал на спусковой крючок, и дымная стрела ударила в башню «Абрамса», и из открытого люка полыхнуло пламя, а затем, когда огонь коснулся уложенных в кормовой нише башни снарядов, раздался оглушающий взрыв, и шестидесятитонная боевая машина буквально развалилась на части, разорванная изнутри чудовищной силой.

Выстрел Ахмеда был не менее точен. Выпущенная им реактивная граната влетела в окошко-амбразуру КПП, и изнутри вырвался дым, сопровождаемый криками сгоравших заживо саудовских гвардейцев. А молодой боец «Хезболлы», отшвырнув пластиковый контейнер пускового устройства, ринулся вперед, как спринтер, на бегу зашвырнув за бруствер две ручные гранаты. Хлопнули с секундным интервалом два взрыва, когда легкие осколочные М26 американского производства рассыпались сотнями легких осколков, и кто-то невидимый закричал неестественно тонким голосом.

Охранявшие въезд на территорию нефтяного терминала гвардейцы, хотя и несли службу старательно, расслабились, в глубине души понимая, что здесь ничего не может произойти неожиданно, и поплатились за беспечность. Когда через укрепление перемахнул Ясин Рузи, некоторые из них были еще живы. Палестинец вскинул автомат, выстрелив в упор в пытавшегося встать араба с окровавленной головой. AUG сухо протрещал, и тело, подрагивая, растянулось на асфальте. Позади отрывисто хлопнул пистолетный выстрел, и боевик, обернувшись, увидел, как его соратники добивают раненых.

– Али, проверь, машины целы? – Рузи указал на песочного цвета «Хаммеры», вооруженные пулеметами, и, когда другой боевик кивнул, приказал: – Заводи мотор!

Вдалеке раздалось надрывное завывание сирены, и палестинец, обернувшись к своим боевикам, прорычал:

– Вперед!

Группа разделилась. Большая часть из прибывших на терминал сорока боевиков осталась здесь, минируя трубопроводы, тянувшиеся к морю. А сам Рузи, занявший место в одном из «Хамви», вместе с небольшим отрядом, двинулся к нефтехранилищам. Вставший к пулемету Мустафа открыл огонь на ходу по растерянными рабочим, застигнутым сигналом тревоги на своих местах. Пули впивались в их тела, сбивая с ног, брызнула кровь. Под рев пулеметных очередей и звон сыпавшихся в салон гильз террористы мчались по лабиринтам, образованным нефтепроводами и прочими конструкциями, за которыми можно было увидеть море и громады океанских супертанкеров, жадно вбиравших в своих безразмерные трюмы очередную порцию «черного золота».

– Ясин, солдаты! – Али, крутивший баранку, указал на небольшую колонну, такой же, как у них самих, «Хамви», за которым ехал большой армейский грузовик. Над его кабиной были видны ряды голов.

Тревожная группа Национальной гвардии, направившаяся к КПП, замешкалась, не сразу поняв, кто находится перед ними. Мустафа выпустил длинную очередь по ехавшему первым «Хаммеру», который развернуло поперек дороги, и водитель грузовика, не удержав управление, врезался в ажурную ферму, поддерживавшую трубопровод. Рузи, выскочив из машины, открыл огонь по прыгавшим из кузова гвардейцам, расстреливая их в упор, видя, как валятся на песок тела. Его поддержали остальные боевики, обрушившие шквал свинца на своего противника. В ответ звучали редкие выстрелы, но они находили цель. Ясин выругался, увидев, как оседает на землю Мустафа, которому короткая очередь из пистолета-пулемета разворотила грудь.

– Омар, Хасан, минируйте этот резервуар, – палестинец указал на огромную емкость, от металлических боков которой распространялись волны жара. – Мы прикрываем!

Двое боевиков подхватили огромные рюкзаки, заполненные брикетами взрывчатки и детонаторами, одним из многих «подарков» саудовского генерала бин-Зубейда, оснастившего группу диверсантов всем необходимым. Боевики-нелегалы, тайно проникшие в королевство, спасаясь от израильских спецслужб, долго лежали «на дне», пока их не собрал иранский полковник Хашеми, перед которым у самого Рузи был неоплатный долг. И сейчас настала пора вернуть этот долг сполна.

Ясин торопливо поменял магазин своего автомата, и, присев на колено, вскинул оружие, глядя по сторонам. Рядом застыли остальные боевики, порой нетерпеливо поглядывавшие назад, на занятых своим опасным делом подрывников. Раздавшаяся где-то вдалеке стрельба заставила Рузи вздрогнуть:

– Аллах, будь милостив к нашим братьям!

На территории терминала уже шел бой, интенсивность которого только возрастала. Опомнившиеся гвардейцы пытались взять диверсантов в кольцо, безжалостно уничтожая их. Когда из-за поворота появилась бронемашина «Пиранья-2» Национальной гвардии, четырехосный БТР швейцарского производства, вооруженный автоматической пушкой, Рузи успел скомандовать:

– Али, уничтожь его! Огонь!

Палестинец вскинул РПГ, и реактивный снаряд APILAS ударил в лоб бронемашину, прожигая ее тонкую, способную защищать лишь от легких пуль и осколков броню. Переднюю часть машины разнесло на куски, скомкав металл. Но уже приближались пешие гвардейцы, издалека открывшие огонь из винтовок, и Рузи, прицелившись, выстрелил в ответ, видя, как покидавшие ствол австрийского автомата пули находят свои жертвы. Он в прыжке нырнул за какую-то конструкцию, видя, как падают его братья, которых отыскал смертоносный свинец. Раздался крик, и Рузи увидел тело Омара, летящее с пятиметровой высоты. А второй подрывник недвижимо лежал на земле, и из-под него растекалась багровая лужа.

– Проклятье! – Рузи был готов зарыдать от обиды. – Мохаммед, прикрой меня! Дай хотя бы пару минут!

Боевик, увлеченно строчивший из «хеклер-коха», только кивнул, отбросив винтовку с опустевшим магазином, и, широко размахнувшись, метнул под ноги набегавшим гвардейцам черный шар ручной гранаты. Взрыв раскидал тела, подарив несколько неуловимых мгновений, чтобы перевести дух. Видя, что его товарищ вынимает автомат из рук мертвого Мустафы, Рузи со всех ног припустил к резервуару, не замечая визжащего над головой свинца. Пули стучали по металлу, а палестинец карабкался наверх, туда, где лежал выпавший из рук Омара рюкзак с детонаторами. Он продолжил свое восхождение, когда удачливый выстрел саудовского гвардейца нашел свою цель, и пуля впилась в бедро.

Стиснув зубы, Рузи подтянулся на руках, втаскивая свое тело на небольшую площадку, прилепившуюся к покатому боку гигантского нефтехранилища. Внизу грянула автоматная очередь и оборвалась, когда шквал огня накрыл позицию Мустафы. Солдаты наперегонки бежали к резервуару, и одни из них уже запрыгнул на лестницу. Ясин, достав из кармана гранату, выдернул проволочное колечко чеки и разжал пальцы, швыряя вниз черный гладкий шар. Раздался взрыв, сопровождаемый криками. Боевик открыл рюкзак, достав оттуда детонаторы. Оставалось лишь воткнуть их в брикеты взрывчатки, густо облепившие нагретый на солнце металл монументального нефтехранилища.

В тот момент, когда работа была уже закончена, над площадкой возникла голова гвардейца. У Ясина, в глазах которого двоилось и темнело от потери крови, ушло несколько секунд на то, чтобы достать и снять с предохранителя пистолет. Солдат был уже совсем рядом, когда палестинец нажал на показавшийся невероятно тугим спуск. Из ствола тяжелого «Браунинг-Хайпауэр» вырвался язычок пламени, а саудовца отбросило назад, сбивая с ног. Но следом уже карабкались его товарищи, которые были все ближе. Был слышен топот ног по металлическим ступеням, испуганно-злые голоса приближавшихся врагов.

Устало привалившись к поверхности резервуара, Ясин Рузи коснулся онемевшими пальцами коробочки пульта дистанционного управления. Над краем лестницы возник человеческий силуэт в пустынном камуфляже гвардейца, и боевик, глянув в его растерянное лицо, выдохнул: