Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 176 страниц)

Сквозь плотно прикрытые окна в квартиру проник какой-то пульсирующий гул, и Слюсаренко, сразу распознавший звук летящего вертолета, глянул вверх. Он успел заметить промчавшийся низко-низко, над самыми крышами многоэтажек, легкий Ка-226 в милицейской раскраске, но с крупными надписями «Полиция» на округлых бортах.

– Хреново, – буркнул Серый, тоже проводивший взглядом описывавший круги над городом геликоптер. – Если что, от вертушек не уйти!

– Не каркай, – огрызнулся Антон. – Много они в такой толчее заметят!

Им пришлось подождать еще полчаса, вздрагивая при звуке шагов или шуме голосов за дверью, прежде чем мобильный телефон в кармане Ивана Слюсаренко вновь завибрировал, извещая хозяина об очередном входящем сообщении.

– «Хлеб купил», – прочитал полковник. – Кортеж в двух минутах! Всем приготовиться!

Наблюдатель, находившийся на контрольной точке возле трассы, по которой следовал кортеж, сделал свое дело. Обычная эсмэска, одна из тысяч, заполнивших эфир, не могла привлечь внимания тех, кто охранял заокеанских гостей. Если любые радиопереговоры мгновенно обнаружили бы, запеленговав абонентов и направив к ним группы захвата, то мобильная связь практически была лишена контроля. Сообщение совершенно нейтрального содержания, на которое никто не обратил внимания сейчас, заставило полковника Слюсаренко возбужденно подскочить, бросившись к окну, возле которого уже возились снайперы.

Точно такие же сообщения получили командиры трех других групп, тоже занявших позиции вдоль трассы. Две группы также ворвались в квартиры ничего не подозревавших москвичей, до полусмерти перепугав их жильцов, еще одна расположилась в недостроенном офисном здании. Здание, разумеется, охранялось, но сидевший на въезде на стройплощадку сторож даже не заметил чужаков, проскользнувших на территорию, причем не с пустыми руками, а с целой кучей оружия, упакованного в несколько сумок. И в тот миг, когда охранник, выйдя из своей будки, неторопливо закурил, двое бойцов, расположившихся на верхнем этаже высотки, уже распаковали снайперскую винтовку, такую же китайскую М-99В калибра 12,7 миллиметра, а еще двое устанавливали на треножный штатив транспортно-пусковой контейнер с противотанковой ракетой 9М115 комплекса «Метис». Им предстояло начать атаку.

– Наблюдаю цель, – процедил сквозь зубы Антон, приникнувший к мощному оптическому прицелу. – Тридцать секунд до входа в зону поражения!

Слюсаренко тоже видел кортеж. Первыми ехали, сверкая красно-синими проблесковыми маячками на крышах, две патрульные машины столичной полиции. За ними, в вперемежку, с десяток седанов «Мерседес» представительского класса, разумеется, черных, с тонированными стеклами, и микроавтобусов той же марки, вероятно, с охраной. Замыкала кавалькаду еще пара полицейских машин.

– У нас будет несколько минут! – напомнил полковник, оценив скорость, с которой летели по опустевшей улице машины, оглашая округу злым ревом сирен.

Слюсаренко достал мобильный и нажал на кнопку. Командиры трех групп, приготовившихся к атаке, получили через несколько мгновений пустые сообщения. С этой секунды остановить что-либо стало уже невозможно.

Оператор ракетного комплекса, занявший позицию на последнем этаже недостроенного здания, нажал на кнопку пуска, и управляемая ракета с громким хлопком покинула тубус пускового контейнера. Снаряд устремился вниз по наклонной траектории, разматывая за собой тонкую нить провода, по которому шли команды управления. Полуавтоматическая система наведения «Метиса» требовала от оператора лишь удерживать прицельный маркер на цели, одном из роскошных «Мерседесов». Чтобы преодолеть расстояние до него, ракете 9М115, летевшей со скоростью свыше двухсот метров в секунду, потребовалось ничто малое время. Обтекатель управляемого снаряда ткнулся в плоскую крышу машины, немедленно сработал контактный взрыватель, и кумулятивная боевая часть сдетонировала, прошивая бронированную крышу «Мерседеса» иглой плазмы.

Комплекс «Метис» был предназначен для борьбы с танками, пробивая до полуметра стальной брони. Корпус «Мерседеса» не смог выдержать удар такой мощи. Кумулятивная струя выжгла все, что находилось в салоне, и автомобиль мгновенно превратился в огненный шар. Взрывом его оторвало от земли, перевернув и развернув поперек дороги. Следовавший позади микроавтобус врезался в охваченный огнем «Мерседес», и груда искореженного металла перегородила путь кортежу. Скрипя тормозами, пытаясь объехать препятствие, машины остановились, и в этот миг открыли огонь снайперы.

Звук выстрела М-99В был столь силен, что Максим Громов на несколько секунд оглох. Бронебойно-зажигательная пуля БС с сердечником из карбида вольфрама пробила борт замыкающего «Мерседеса», разворотив блок цилиндров. Следующий кусок металла весом пятьдесят пять граммов ударил точно в топливный бак, и неподвижный автомобиль вспыхнул. Антон торопливо передернул затвор, досылая в ствол следующий патрон, третий из пяти, помещавшихся в барабанный магазин. Но он был не одинок, трое других снайперов тоже вели беглый огонь по заблокированному кортежу.

Град крупнокалиберных бронебойных пуль, со всех сторон обрушившийся на обездвиженные машины, рвал, точно бумагу, стальные борта «Мерседесов», убивая тех, кто находился внутри. Из микроавтобуса посыпались на мостовую люди в бронежилетах и тяжелых шлемах, попытавшись занять оборону вокруг машин. Одного из них уничтожил сам Антон, видевший в прицел, как тяжелая пуля оторвала голову спецназовца вместе с каской.

В этот миг снайпер старался не думать, что убивает не американца, чужака, а такого же русского, просто выбравшего другую сторону, и, наверное, искренне верившего, что так было надо. Для Антона эти люди в тяжелом снаряжении были лишь мишенями, которые нужно выбить как можно быстрее. И снайпер стрелял, выпуская пулю за пулей, быстро меняя стремительно пустевшие магазины, видя, как множится число неподвижных тел, распластавшихся на асфальте, уже обильно залитом кровью и усыпанным битым стеклом. Откуда-то со стороны прилетела дымная стрела противотанковой ракеты, и микроавтобус, из-под прикрытия которого пыталась отстреливаться охрана кортежа, взорвался с грохотом.

– Время! – крикнул Слюсаренко. – Пора уходить!

Внизу горели расстрелянные в упор машины, в беспорядке метались люди. Москва вновь вернулась на несколько месяцев назад, на ее улицах кипел самый настоящий бой. Но полковник знал, что их лимит удачи исчерпан. Еще минута, может быть две, и противник придет в себя, а выстоять против всей его мощи горстке диверсантов не удастся никаким чудом.

Антон и Серый отскочили от окна. Винтовка, ствол которой уже раскалился от интенсивной стрельбы, так и осталась на письменном столе – тащить на себе этого монстра, весившего двенадцать килограммов, никто не хотел. Снайпер только снял прицел, сунув его в свою сумку.

– Живее, убираемся отсюда, – приказал Слюсаренко, бросаясь к входной двери. – Максим, за мной! Выходим первыми, прикрываем снайперов!

За миг до того, как покинуть квартиру, полковник увидел мелькнувшую на фоне стоявшего на противоположной стороне улицы здания крылатую тень. А еще через секунду дом сотрясся от мощного взрыва, и диверсанты повалились с ног.

Генерал Мэтью Камински лично прибыл на летное поле, чтоб встретить высоких гостей, прибывших из самого Вашингтона. Он дождался у подножья трапа, когда Натан Бейл и Реджинальд Бейкерс спустятся на землю, пожав руку каждому из них.

– Добрый день, господа! Рад, что вы добрались без происшествий!

На летном поле бывшего русского испытательного аэродрома царила суета. Возле ангаров и вдоль рулежных дорожек выстроились многочисленные самолеты, вокруг которых суетились техники. Бейкерс, осмотревшись, узнал тяжелые ударные истребители F-15E «Страйк Игл» и парочку новейших F-22A «Раптор», машин, до сих пор не имевших серийных аналогов. А где-то на заднем плане маячили серые громады грузовых «Гэлакси» и «Глоубмастеров».

– Вы как будто готовитесь к новой войне, генерал, – произнес глава АНБ, отметив, что под плоскостями большинства стоявших на летном поле самолетов подвешены ракеты и бомбы, а в кабинах некоторых даже дежурят пилоты.

– Мы готовы к чему угодно! Пока русские не доставляют нам особых проблем, но расслабляться нельзя. Вы, вероятно, знаете, что наши патрули уже несколько раз подвергались атакам?

– Да, мы в курсе, – кивнул Бейл. – Вы понесли потери, мне жаль, генерал.

– Это война, а мы не сопливые либералы, чтоб верить, будто воевать можно, не проливая собственной крови. Мои парни знали, на что шли, когда завербовались в Армию США.

– И все же каждый погибший американец становится причиной очередной акции протеста. Наша нация расколота, не все одобряют наше присутствие здесь, в России.

– Если Президент прикажет, мы покинем эту страну, но только тогда, и не раньше! Мы полностью готовы к любым неожиданностям. Здесь, в Раменском, мы создали настоящую крепость. Сейчас вы находитесь в полной безопасности, господа, под охраной Армии США. Прорыв на авиабазу невозможен, периметр никому не преодолеть, разве что у террористов появится вдруг танковая дивизия, но подобраться незамеченными они не смогут. Территория в радиусе десяти миль полностью контролируется с земли и с воздуха, а на летном поле в постоянной готовности находятся несколько вертолетов «Апач» и ударные истребители. Как только будут обнаружены террористы, мы уничтожим их.

– Наш президент держится прежнего курса, – успокоил генерала Натан Бейл. – Мы останемся в России надолго. Но вы тут готовитесь к обороне, а, возможно, в скором времени придется как раз наступать, генерал!

– Мне известно, что в Москву прибыли представители ООН. Они хотят убедить русское правительство заменить нас на международный контингент миротворцев. Если сами русские потребуют нас убраться, как быть тогда? Мы же на весь мир заявили, что никого не оккупировали, а находимся здесь по просьбе русских властей. И раз они пригласили нас, то в любой миг могут попросить уйти. Что делать, если это случится?

– Этого не произойдет, – помотал головой Бейл, и Бейкерс согласно кивнул. – Если мы уйдем, русское правительство не проживет и дня. Слишком многие считают их предателями, многие хотят их смерти, и те, кто сидит в Кремле, это понимают.

– Черт возьми, ловкий ход, – усмехнулся Камински, шагая, рука об руку с Натаном Бейлом по бетонным плитам посадочной полосы. – Приведя к власти эту администрацию, мы заставили всех считать их предателями. Да, господин Бейл, теперь они с нами в одной связке. Русские террористы уже не раз угрожали членам временной администрации, и министры понимают, что только благодаря нам они еще живы. А если русские затеют свою игру, у нас здесь развернута механизированная бригада в полном составе, этого хватит, чтобы за пару часов взять под контроль всю Москву, и ничто нас не остановит! Мы готовы не только защищаться, но и атаковать, господин Бейл!

Пятнисто-зеленый «Хаммер», рыча мотором, выскочил на летное поле. Внедорожник остановился в нескольких ярдах от троицы мужчин, шагавших по посадочной полосе, и выскочивший из машины офицер рысцой подбежал к Камински.

– Генерал, сэр, срочное сообщение от службы радиоперехвата! – Темнокожий лейтенант был взволнован, говорил торопливо. – На юго-западной окраине Москвы террористы атаковали кортеж с международными наблюдателями, направлявшимися из аэропорта Внуково в Кремль! Там идет бой, большие потери!

– Какого черта?! – нахмурился Мэтью Камински.

– Этого вы ждали? – Бейкерс покосился на Натана Бейла. – Проклятье, Натан, как вам удалось организовать такое?

– Разве это имеет значение? Главное, что теперь ооновские инспекторы поймут, как на самом деле русские власти «контролируют» ситуацию! И поймут также, что ни о какой замене американских войск в этой стране международными силами пока не может быть и речи, иначе Россия погрузится в хаос. Если террористы свободно действуют в столице, что можно говорить об остальной территории страны! Такой урок сложно забыть!

– Восхитительно! – Реджинальд Бейкерс покачал головой.

– Генерал, если у русских проблемы, вам стоит вмешаться, – предложил между тем Бейл, взглянув на командующего Десятой пехотной дивизией. – Мы не можем допустить, чтоб иностранных дипломатов расстреляли, как мишени в тире!

– Русские не запрашивали нас о поддержке!

– Когда это произойдет, будет поздно, генерал! Не мешкайте! Что вы можете сделать прямо сейчас?

– В воздухе всегда находится хотя бы один ударный «дрон»! Можно направить его к месту боя для наблюдения. Если обнаружим враждебные цели, поддержим русских огнем!

– Действуйте!

Беспилотный разведывательно-ударный самолет MQ-1В «Предейтор», совершавший патрульный облет периметра авиабазы «Раменское», изменил курс, получив новую команду с наземного центра управления. Операторы отключили автопилот, полностью контролируя беспилотник, летевший к центру Москвы с предельной скоростью. Поршневой стапятисильный мотор «Ротакс» тянул самолет к цели со скоростью двести пятьдесят километров в час, и через несколько минут в объективах бортовых телекамер высокого разрешения отразились горящие лимузины и полицейские «Форды», загромоздившие широкий проспект.

– Мы в заданном квадрате, сэр! – доложил один из двух операторов, находившихся в фургоне «Хаммера», напичканном всевозможной аппаратурой, позволявшей управлять крылатым «Хищником» почти за три сотни километров без ретранслятора.

– Провести облет квадрата! Начать поиск целей!

– Русские сообщили, что кортеж обстреляли ракетами и снайперским огнем, очевидно, из ближайших зданий, расположенных вдоль этого проспекта, – сообщил офицер из группы радиоперехвата, лично слышавший переговоры столичной полиции.

– Вижу открытое окно! – оператор указал на широкий экран, в центре которого плавала прицельная метка. – Предполагаю позицию снайпера противника!

– Уничтожить цель!

Палец оператора лег на копку пуска ракет. Подвешенные под узкими крыльями «Предейтора» ракеты «Хеллфайр» AGM-114K были готовы к пуску. Луч лазерного дальномера, входившего в бортовое оснащение беспилотника, уткнулся в оконный проем, помечая цель, и офицер, управлявший RQ-1 нажал на гашетку.

Управляемая ракета устремилась к цели точно по лучу, точно по туго натянутой струне. Через две секунды она исчезла в темном проеме, а еще через мгновение из этого и соседних окон вырвались языки пламени.

Взрыв термобарической боеголовки весом восемь килограммов уничтожил все, что находилось в квартире, вместе с двумя ее жильцами, снес гипсокартонные переборки, выжигая комнаты примыкавших квартир, обитатели которых в страхе забились по дальним углам, едва услышав стрельбы под своими окнами. Их не зацепили шальные пули, но выпущенная с беспилотного самолета ракета оборвала их жизни в одно мгновение.

– Цель поражена!

– Продолжать наблюдение, – приказал генерал Камински. – И не слезайте с частот русской полиции! Мы должны знать, что происходит!

Офицер разведки кивнул, а беспилотник, поднявшись выше крыш московских новостроек, описал широкий круг, фиксируя все, что происходило внизу. Под левым его крылом ждал своего часа еще один «Хеллфайр».

Максим Громов кое-как поднялся на четвереньки, чувствуя, что голова вот-вот расколется, и вообще его сейчас стошнит. В носу что-то хлюпало, Громов провел рукой по верхней губе – кровь. А кругом – дым, запах гари, всюду пятна копоти, а из дверного проема, который совсем недавно закрывала добротная стальная дверь с серьезным замком, вырывается пламя.

Громов, не понимая, что делает, встал на ноги и нетвердой походкой двинулся туда, где полыхал огонь. Слюсаренко, по лбу которого струилась кровь, едва успел остановить товарища, ухватив его за рукав:

– Куда? Сдурел?!

– Там люди, – выдавил из себя Громов. – Надо помочь!

– Там уже никого нет! Все мертвы! И мы там же будем, если не свалим, мать твою!

– Что это было? – Это Серый откашливался, стирая с лица сажу и пытаясь встать, держась за стенку.

– Кажется, «Шмеля» засадили!

– Самолет, – возразил Слюсаренко. – Это был беспилотник. Американский, скорее всего, наши не вооруженные.

– Суки! – Громов пришел в себя достаточно, чтоб вспомнить: – Москва закрыта для полетов американской авиации!

– Значит, пиндосам об этом сказать как-то забыли, – фыркнул Антон. – Пацаны, надо валить!

– Уходим! – согласился бывший полковник ФСБ. – Я иду первым, Максим, держись за мной. Зачищаем двор!

Громов дернулся, было, к лифту, но замер, остановленный окриком Слюсаренко:

– Охренел? По лестнице, ножками давай!

Они не спустились, а скатились с высоты десяти этажей. Полковник, придерживая висевший на боку «Вихрь», рывком распахнул массивную дверь, выбираясь на свежий воздух. Отовсюду уже слышались звуки сирен, кто-то что-то кричал в мегафон совсем рядом, но во дворе пока было тихо и пусто.

– Живее, двигаем! – приказал Слюсаренко, выпуская идущих следом за ним снайперов, и при этом осматривая окрестности. Рядом замер Громов, державший наизготовку свой «Вал».

– Два квартала пешим маршем, потом попробуем в метро уйти, если его не закроют, – решил Иван Слюсаренко. – Стволы не светить! Макс, убери пушку!

В этот миг во двор вкатился бело-синий микроавтобус «Газель». Партизаны не успели сделать ни шага, а из салона на асфальт уже посыпались фигуры в глухих шлемах «Сфера» и сером городском камуфляже, грозно размахивавшие оружием.

В ту самую минуту, когда все началось, Александр Колобов как раз успел заварить себе чай, пристроившись с кружкой в уголке дежурки. Из висевшего под потолком динамика доносились искаженные помехами переговоры патрульных, а на огромном плазменном экране, в полстены, перемигивались отметки, обозначавшие полицейские машины. И большая часть значков сейчас группировалась вдоль Ленинского, по которому должны были ехать в Кремль сопровождаемые кем-то из новой администрации инспекторы ООН. Именно там, вдоль трассы, сейчас было большинство полицейских, но Колобов и еще несколько человек остались в качестве группы немедленного реагирования.

Внезапно динамик на стене невнятно вякнул, захрипел, и вдруг выдал:

– Кортеж атакован! Попали под сильный обстрел, работают снайперы! Всем, кто слышит, нужна поддержка! Прием!

– Какого черта? – Колобов чуть не уронил кружку с кипятком, в котором плавал, подкрашивая водичку, пакетик чайной заварки.

– Тревога! – в помещение дежурной части ворвался заместитель начальника отделения. – Свободные от несения службы, марш в ружпарк! Всем автоматы, бронежилеты, живо! На сборы минута, построение во дворе!

Колобов, поставив кружку, вскочил из-за стола и наперегонки с немногими оставшимися в отделении полицейскими бросился к оружейной комнате. Двери ее уже были распахнуты, и толстый старшина торопливо совал в руки товарищей, заходивших один за другим, снятые с пирамиды автоматы. Александр схватил штурмовой автомат «Гроза» калибра девять миллиметров, сунул четыре снаряженных магазина в карманы на своем бронежилете 6Б5, а пятый рожок на двадцать патронов резким движением вогнал в горловину приемника. И все это на бегу, по пути во двор, где уже толпились его товарищи, успевшие получить оружие раньше.

Прыгая по ступенькам, Колобов затянул под подбородком ремешок пулезащитного шлема «Маска-3», чувствуя себя в этот миг настоящим средневековым рыцарем, готовящимся к бою. А во дворе уже ждала с распахнутыми дверцами «Газель», урчавшая разогретым двигателем.

– В машину, живее! – приказал замначальника отдела, тоже экипированный по «тяжелому» варианту, разве что вместо мощной «Грозы», повесивший на плечо компактный пистолет-пулемет ПП-2000 под «парабеллумовский» патрон.

Водитель едва дождался, когда последний полицейский заберется в салон, и тотчас рванул с места, дав по газам. Над головами протяжно взвыла сирена. Колобов кое-как пристроился на краешке сидения. В машине было тесно, десять человек в полной экипировке занимали все свободное пространство, и при слишком резких поворотах валились друг на друга.

– Снайперы террористов находятся в доме номер восемьдесят на Ленинском, – сообщил старшина, пока «Газель» под рев сирены мчалась по забитым транспортом улицам, нарушив, кажется, все существующие правила движения. – Приказано блокировать дом и провести зачистку!

– Адрес точный? Откуда?

– Не важно! Возьмем дом в кольцо, и будем проверять квартиру за квартирой. Главное, чтоб эти суки не попытались взять заложников, тогда все будет сложнее!

Микроавтобус влетел во двор, заскрежетали тормоза, и полицейские, неуклюжие из-за тяжелой экипировки, выскочили наружу. И в тот же миг Колобов увидел двоих в штатском, но с оружием в руках, выходивших из ближайшего подъезда.

– Эй, стоять! – Сержант вскинул «Грозу», удерживая ее за переднюю рукоятку под коротким стволом и вжав в плечо резиновую накладку затыльника. – Руки вверх, оружие на землю!

Один из террористов нырнул за ближайшую припаркованную машину, а второй, оставаясь на виду, вскинул короткий автомат, и тишину спального района разорвала короткая очередь. Колобов услышал, как пули с лязгом впиваются в борт «Газели», а затем увидел, как валится на асфальт, захлебываясь кровью, его товарищ, стоявший чуть левее.

– В укрытие, – приказал старшина, скрываясь за «Газелью». – Огонь! Не дайте им уйти!

Затрещал пистолет-пулемет в руках командира, и Колобов, вскинув автомат, тоже нажал на спуск. Трехкилограммовая «Гроза» в руках старшего сержанта задрожала, выплевывая поток свинца. Но террорист оказался быстрее роя пуль, успев укрыться за потрепанной «десяткой», и уже оттуда выстрелив в сторону полицейских, не прицельно, но и нарваться на шальную пулю никто не хотел.

– Прижмите их! – приказал старшина, меняя опустевший магазин ПП-2000.

Из подъезда вдруг показались еще двое. Сперва Александр подумал, что это просто жильцы, но вдруг один из них вытащил из-за пазухи такой же, как у старшины, пистолет-пулемет, а второй сразу два массивных «Грача», открыв беглый огонь по полицейским. Над ухом противно завизжали летевшие в обе стороны пули.

Громов успел нырнуть за борт «Лады», а Слюсаренко, стоя во весь рост, выстрелил из своего «Вихря», и Максим увидел, что один полицейский безвольно оседает на землю, сползая по изрешеченному борту «газели», и лишь с секундной задержкой остальные тоже попадали на асфальт, укрываясь от меткого огня. А еще через мгновение грянул ответный шквал.

Пули барабанили по борту машины, разрывая его в клочья, так что голову было не высунуть. Слюсаренко выставил над капотом ствол «Вихря», выстрелив куда-то в воздух, и Громов последовал его примеру, обхватив правой рукой пистолетную рукоятку, а левой – короткое пластиковое цевье. «Вал» действительно бил почти бесшумно, лишь лязг затвора сопровождал выстрелы, да упруго бил в плечо затыльник приклада.

– С-суки, – прошипел Слюсаренко, меняя рожок автомата. – Прижали!

Полицейские, тоже использовавшие припаркованные во дворе машины, как укрытие, били разом из десятка стволов, наполняя пространство грохотом очередей, а в ответ сухо трещал «Вихрь», да звучали тихие хлопки выстрелов «Вала», и тяжелые пули с лязгом пробивали борта автомобилей, настигая прятавшихся за ними людей.

– Что делать?! – Максим почувствовал самый настоящий страх. Нельзя было высунуться из-за импровизированного бруствера хотя бы на мгновение без риска быть изрешеченным градом пуль. Громов уже расстрелял два магазина, и оставалось еще два, всего четыре десятка патронов, и близился миг, когда партизан можно будет взять голыми руками.

– Прорываться! Иначе задавят!

Снайперы показали на ступеньках подъездной лестницы неожиданно для всех. Кажется, полицейские растерялись на миг, а Антон, достав из-под легкой куртки необычного вида пистолет-пулемет, выпустил длинную очередь. Бежавший за ним Серый стрелял сразу в двух рук.

– Сюда, – крикнул полковник. – Живее!

Антон успел добраться до укрытия, а его напарник замешкался на пару секунд, и этого хватило противнику, что придти в себя. Загрохотали автоматы, и снайпер завалился на спину, выпуская из рук свои пистолеты.

– Надо рвать отсюда, – выдохнул Антон. – Иначе хана!

– Вот! – Слюсаренко подкинул на ладони ребристый шар ручной гранаты. Еще одну он протянул снайперу: – Бросаем разом, и как только рванет, бежим к выезду. Готовы?

– Готовы!

Выдернув чеку, полковник швырнул гранату в сторону полицейской «Газели», и через три секунды хлопнул взрыв.

– Огонь из всех стволов!!!

Сам Слюсаренко, поднявшись первым, навскидку выстрелил из «Вихря», и град тяжелых пуль превратил посеченную осколками «Газель» в решето. Полковник со всех ног бросился к выезду со двора, а за ним бежали его товарищи. Громов тоже выстрелил на ходу, «Вал» харкнул свинцом и вдруг умолк, словно подавившись. Менять магазин было некогда, и Максим просто бежал, что было сил, чувствуя, как сзади и чуть слева бежит и Антон.

Краем глаза Максим отметил какое-то движение у «Газели». Фигура в сером городском камуфляже выросла возле микроавтобуса, а затем загрохотали автоматные выстрелы. Тело Антона швырнуло на Громова, и тот, от неожиданности, упал, потеряв равновесие. В последний миг Максим увидел черный крест на фоне голубого неба. Тень быстро скользнула по лицу, а затем от зависшего в вышине «креста» вниз протянулась дымная нить. А потом все вокруг наполнилось огнем, и волна нестерпимого жара накрыла лежавшего на земле партизана.

«Предейтор» сделал очередной круг над охваченным хаосом проспектом, и оператор напрягся, когда в поле зрения камер попал полицейский автомобиль.

– Есть цель! Это русская полиция, кажется, они ведут бой с террористами!

– Уточнить!

Крылатый «Хищник» развернулся, направляя к земле объективы камер. К сожалению, он не мог зависать, как вертолет, операторам приходилось все время маневрировать, чтобы удерживать в фокусе заинтересовавший их двор. А по двору суматошно перемещались фигурки в камуфляже и обычной одежде, и время от времени одна из них падала, замирая на месте, а остальные продолжали свой бег.

– Генерал, сэр, цель в зоне поражения!

Мэтью Камински колебался недолго. Противник был видим и уязвим, возможно, те самые люди, по вине которых семь хороших парней, настоящих американцев, солдат его Десятой пехотной, отправились за океан не в парадных мундирах с орденами, а в пластиковых мешках.

– Цель уничтожить!

– Есть, сэр!

Лазерный луч, не различимый для невооруженного глаза, уткнулся в кучку вооруженных людей, наискось пересекавших двор.

– Пуск!

Ракета «Хеллфайр» сошла с направляющей, устремившись к земле, следуя точно по лучу. Детонатор сработал точно, и восьмикилограммовая фугасная боеголовка мгновенно превратилась в огненный шар, от которого кольцом разошлась ударная волна.

Когда пламя опало, «Хищник» уже скрылся за ближайшими домами. Оператор еще должен был подтвердить результаты удара, но генерал Камински уже довольно усмехнулся, не сомневаясь в успехе. Его личная месть была свершена, и к черту всех русских, кому это не понравится, и любого, кто будет думать так же.

Громов очнулся не от того, что кто-то его звал, и не от того, что его трясли за плечо. Лишь пара хлестких пощечин заставила максима открыть глаза, чтобы увидеть склонившегося над ними Слюсаренко.

– Живой? Слышишь меня? Встать сможешь? Нужно идти!

Голос полковника звучал глухо, словно пробиваясь сквозь ватное одеяло. И все же Громов, разлепив губы, смог выдавить:

– Норма! Я в порядке!

– Твою мать, тогда ноги в руки, и валим!

– Что это было?

– Еще не понял? Это пиндосы, ракетный удар!

Ухватившись за протянутую руку Слюсаренко, Громов встал, чувствуя, что земля все еще уходит из-под ног. Он увидел догорающую «Газель», а вокруг – трупы в камуфляже или серой полицейской форме.

– Шевелись, живее!

Слюсаренко, на шее которого болтался «Вихрь», двинулся первым. И первым же он увидел движение возле микроавтобуса. Этого полицейского, по лицу которого струилась кровь, а шлем, сорванный взрывной волной, валялся в нескольких шагах, можно было принять за труп, но он был все еще жив. И, увидев «террористов», потянулся к лежавшей в полуметре от него «Грозе».

– Не балуй! – Иван Слюсаренко наступил на запястье стражу порядка, нацелив на него короткий ствол «Вихря». – Я могу пристрелить тебя и спокойно уйти, но я хочу просто уйти, без лишней крови. Я русский и с русскими не воюю. У нас другой враг. И ты вспомни, кто ты есть. И подумай, прежде чем нажать на спуск, стоит ли стрелять?

С этими словами Слюсаренко уверенно двинулся к выходу со двора, а Громов направился за ним, инстинктивно сдавшись, ожидая выстрела в спину, зная, что не успеет ощутить приближение смерти. Но выстрел так и не прозвучал. Раненый полицейский, положи оружие, пополз к машине, возле которой лежали его товарищи, принявшие на себя ударную волну американской ракеты. О террористах он уже не вспоминал.

– Значит, так, – решил Слюсаренко, когда они, поддерживая друг друга, прошли почти квартал. – Мы свое дело сделали, теперь нужно выжить. Ложимся на дно, все операции сворачиваем, контакты только дистанционно, через Интернет, в крайнем случае, телефон. Нас будут искать, Максим, поднимут на ноги всех, американцы тоже впрягутся. Нам нужно теперь выждать, стать незаметными. Мы и так громко заявили о себе, кому нужно, услышат это и поймут многое. А теперь мы должны уцелеть!

– Ясно!

– Добро, – кивнул полковник. – Значит, расходимся. И, если что, если хотя бы померещится слежка, засада, все, что угодно, немедленно дай знать. Лучше быть живым параноиком, чем спокойным, но мертвым!

Город приходил в себя. Где-то неподалеку завывали сирены, в стороне со стрекотом пролете вертолет, наверное, пытались обнаружить с воздуха нападавших. Раздавалось многоголосие автомобильных клаксонов.

Не обращая на все это внимания, Иван Слюсаренко развернулся и неторопливо, уверенной походкой совершенно честного человека, которому не от кого скрываться, двинулся по переулку. Громов с полминуты стоял на месте, глядя в спину своего товарища, а затем неторопливо направился в другую сторону. В голове гудело, звенело в ушах, близкий взрыв не давал забыть о себе, но Максим Громов все-таки остался жив в отличие от других, и был готов продолжить борьбу, пусть хотя бы за то, чтобы оставаться живым и впредь.

Стрельба на Ленинском стихла, уступив место вою сирен, шелесту раций, стонам раненых. Последних было не много, террористы били наверняка. Трупы еще не увезли, вокруг них суетились криминалисты, кто-то что-то фотографировал, и Ринат Сейфуллин старался не смотреть на валявшиеся тут и там, укрытые чем попало куски остывающей плоти.