355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Завадский » День Победы. Гексалогия (СИ) » Текст книги (страница 156)
День Победы. Гексалогия (СИ)
  • Текст добавлен: 10 апреля 2017, 15:30

Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"


Автор книги: Андрей Завадский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 156 (всего у книги 176 страниц)

Санитарный Ми-8 с красными крестами на фюзеляже забрал тела русских охотников, унеся их куда-то на север, к горизонту. Трупы китайских десантников погрузили на борт прилетевшего Z-9, направившегося на юг, к не слишком далекой границе двух держав. Затем и Вадим Захаров поднялся на борт своего вертолета, взявшего курс в направлении Хабаровска. И уже прибыв в свою временную резиденцию, он связался по ВЧ-связи с Москвой.

– Это уже слишком! – возмущению министра не было предела. – Китайцы не просто держатся, как у себя дома – они нас просто не замечают, не считают за людей! Убили двух охотников, изрешетили, будто в тире, гранатами забросали! Мы, что, избавились от одних оккупантов, чтобы тотчас пустить к себе других?!

Валерий Лыков на том конце провода помолчал недолго, наконец, ответив:

– Китайцы здорово помогли нам. Если бы не их давление на США в ООН, если бы не подпитка наших партизан оружием и снаряжением, наконец, если бы не их войска, перешедшие границу, мы бы еще вели свою войну, или, что не менее вероятно, признали бы поражение. Я уж не говорю о китайских зенитных ракетах, благодаря которым наши десантные корабли тогда, в декабре, добрались до берегов Сахалина, а ведь останься там хозяйничать японцы, остатки нашего Тихоокеанского флота оказались бы намертво заперты во Владивостоке.

– Я сознаю это, – согласился Захаров. – Но настолько далеко моя личная благодарность не распространяется!

– Мы не можем говорить с Пекином с позиции силы, не можем ничего требовать. В конце концов, новый нефтепровод выгоден нам больше, чем китайцам. На фоне взлетевших цен на нефть мы, даже предоставив Китаю значительную скидку, получаем валюту, наполняющую бюджет, создаем резервы, возрождаем оборонную мощь страны, наконец. Это, полагаю, стоит жизней пары убитых мужиков.

– А было время, господин премьер-министр, когда для вас ценной казалась жизнь любого русского парня!

Захаров с силой опустил трубку на аппарат. За тысячи километров от него, на другом конце огромной страны, в пустом кабинете сидел Валерий Лыков. Уперев локти в стол, он спрятал лицо в широких ладонях. Его шепот прозвучал в стенах пустого просторного помещения громовым раскатом:

– Ничего. Скоро со всех спросим. За каждую каплю пролитой русской крови! Никто не уйдет от ответа!

В эти самые минуты сотни тысяч людей в самых разных уголках огромной державы делали все, чтобы угрозы Лыкова исполнились. Делали, порой, не зная конечной цели, общего замысла, но даже не думая о том, чтобы отступить. Одним из этих людей был вновь назначенный командующий Тихоокеанским флотом России.

Транспортный Ан-26, в полете угрожающе дребезжа и проваливаясь в воздушные ямы, словно уходил в смертельное пике, доставил контр-адмирала Лямина из Владивостока, где ныне собрались все боеспособные единицы, представлявшие хоть какую-то ценность, в Комсомольск-на-Амуре. В прочем, назвать скопление чудом переживших войну кораблей и подлодок флотом мог только неисправимый оптимист. Тихоокеанский флот перестал существовать в далеком мае, когда волна за волной налетали с океана, стелясь над самыми волнами и до последнего оставаясь незамеченными береговыми РЛС американские «Томагавки». Выполняя приказ премьера Самойлова, все корабли и находившиеся на боевом дежурстве подводные лодки вернулись в базы, чтобы там, выстроившись у стенки, стать отличным мишенями для вражеских крылатых ракет.

Ушли на дно эсминцы и БПК, ракетный крейсер «Варяг» не смог повторить подвиг своего легендарного предшественника, получив в борт несколько боеголовок, и затонул, даже не снявшись с якоря. Даже числившийся в резерве, а фактически просто брошенный ржаветь без каких-либо перспектив атомный крейсер «Адмирал Лазарев» получил свой «Томагавк», окончательно перейдя в категорию металлолома. С тех самых пор чудом пережившие разгром ракетные катера и малые противолодочные корабли прятались по бухтам, а на море хозяйничали японцы, пришедшие на смену кораблям под американским флагом. И все же было то, что заставляло Лямина верить – флот возродится, и Андреевский флаг вернется в Тихий океан.

Выйдя из приземлившегося на почти пустом летном поле «антонова», единственным пассажиром которого он являлся, контр-адмирал с наслаждением вдохнул свежий воздух. Легкая отдушка соляра почти не ощущалась по сравнению с тем, что творилось полтора часа в пропахшем керосином и продуваемом всеми ветрами грузовом отсеке транспортного самолета. Ан-26 едва ли подходил для офицера такого ранга, как комфлота, впрочем, Лямин, еще несколько месяцев назад командовавший большим десантным кораблем «Пересвет» и не помышлявший о лаврах флотоводца, не страдал излишней привередливостью.

– Товарищ контр-адмирал! – Появившийся перед командующим, словно из-под земли, мичман отвлек Лямина от интенсивной вентиляции легких, забитых парами авиатоплива. – Товарищ контр-адмирал, машина подана!

Лямин двинулся вслед за моряком к строгого вида черной «Волге», усевшись на заднее сидение. Путь до Амурского судостроительного завода, корпуса которого растянулись вдоль давшей ему название реки, через четыре сотни верст вливавшей свои воды в бескрайний океан, занял немного времени, оставив при этом сильные впечатления. Картина, увиденная из окна автомобиля контр-адмиралом, была, в общем-то, привычная, и, чего скрывать, радовавшая глаз моряка. Над серыми бетонными коробками зданий, из которых доносился грохот пневматических молотов и визг «болгарок», взметнулись в небо ажурные стрелы подъемных кранов. А на водной глади вдоль берега возвышались, сверкая свежей краской, серые угловатые махины боевых кораблей.

«Волга», миновав несколько пропускных постов, где несли службу дюжие парни в тельняшках и черных беретах, затормозила на набережной, где уже собралось с полдюжины людей, суровые немолодые мужчины в рабочих спецовках или строгих костюмах, словно на праздник собирались. Хотя на самом деле это и был праздник, и контр-адмирал Лямин был готов петь от радости, не без труда сдерживая высокие порывы.

– С прибытием, товарищ командующий! – Невысокий упитанный мужичок с властным блеском в поблекших глазах протянул крепкую ладонь Лямину. – Мы уже готовы. Прошу на борт!

Рейдовый катер проекта 727, настоящая кроха водоизмещением чуть больше шести тонн, покачивался на волнах, касаясь бортом бетонного монолита пирса. Пройдя по шатавшимся под ногами узким сходням на его палубу, контр-адмирал Лямин уставился глазами, полными восхищения, на казавшийся с поверхности воды попросту огромным корабль, на борту которого сверкала надпись «Безбоязненный».

– Вот он, красавец, – солидно пророкотал директор завода, перехватив взгляд командующего флотом. – Все работы уже завершены. Вооружение установлено, боезапас погружен. Провизия, вода, топливо – тоже.

Зарокотал девяностапятисильный дизель, и катер отвалил от причала, направляемый рукой опытного рулевого, направился прямиком к стоявшему на якоре эскадренному миноносцу. В свое время один из самых мощных кораблей Тихоокеанского флота, если не считать единственный ракетный крейсер, он был поставлен в ремонт, как всегда, чудовищно затянувшийся из-за хронической пустоты в оборонном бюджете страны. Внезапная война и катастрофическое положение заставило многих иначе отнестись к казенным расходам, и с уходом оккупантов работы на эсминце закипели с утроенной силой.

Пока катер неторопливо плюхал по речной глади, взгляд контр-адмирала скользил по привычным очертаниями эсминца типа «Современный». Стремительные обводы корабля нагляднее чего бы то ни было говорил о том, для чего он создан – настигнуть в океане даже самого быстрого противника, впиться в него сверхзвуковыми «клыками» крылатых ракет, превращая плод упорных трудов американских, английских, японских или же чьих-то иных кораблестроителей в гниющую на океанском дне груду мертвого железа. И эти эсминцы успешно справлялись с задачей, пока у создавшей их страны находились средства хотя бы на элементарный ремонт и подготовку экипажей.

Адмирал Лямин откровенно любовался грозным видом корабля, к которому приближался тарахтевший дизелем катер. Но что-то в силуэте эскадренного миноносца в первые же мгновения заставило Лямина недоуменно нахмуриться, и адмирал не сразу осознал, чем стоящий перед ним эсминец отличается от тех, что швартовались бок о бок с его десантным кораблем в гавани Владивостока.

Массивная сферическая башня универсальной артиллерийской установки АК-130 на баке никуда не делась, и точно так же в передней части рубки вздувался пузырем обтекатель РЛС управления ракетной стрельбой «Минерал», а вот между ними ничего не было из того, что ожидал увидеть командующий флотом. Куда-то исчезли пусковые установки ЗРК М-22 и противокорабельных ракет 3М80, «главного калибра» миноносцев проекта 956. Немало интересного увидел Лямин и на корме.

Адмирал, обернувшись к гордо смотревшему на свое детище директору, спросил, насмешливо прищурившись:

– А зачем же ракеты то сняли? Хороший корабль-то был!

Усмехнувшись, руководитель завода ответил:

– Еще немного, господин адмирал, и все сами увидите. Я лучше вовсе помолчу, вон, пускай Арсений Петрович расскажет, – кивком указал он на третьего спутника, тоже молчаливо и с явным удовольствием изучавшего корабль. – Он же специально и прибыл сюда с «Северной верфи» из Питера, чтобы руководить работами. Они там еще с восьмидесятых всю серию строили, им и карты в руки. А мы, что, мы только заклепки ставили, куда знающий человек укажет!

Катер между тем причалил к взметнувшемуся над головами серым стальным утесом борту «Безбоязненного», и контр-адмирал Лямин двинулся вверх по крутому трапу. Следом, спотыкаясь и осторожно перебираясь по ступенькам, шли кораблестроители. А на палубе высоких гостей встречали выстроившиеся в шеренгу матросы и молодой офицер, которому даже аккуратные, заботливо подстриженные рыжеватые усики не могли придать лишней солидности.

– Товарищ командующий флотом, – офицер шагнул вперед, прикладывая ладонь к сверкавшему лаком козырьку форменной фуражки. – Командир эскадренного миноносца «Безбоязненный» капитан второго ранга Жохов!

– Здравия желаю! – Лямин тоже отдал честь, затем, чуть понизив голос, спросил тянувшегося перед ним в струнку офицера: – А раньше чем командовали?

– Ходил на ракетном катере «Молния», товарищ контр адмирал. Командир БЧ-3, затем – капитан корабля.

Лямин понимающе кивнул. Слова были не нужны. Их стало немало во всем флоте, от теплых вод Балтики до Тихого океана, тех, кто ступил на палубы эсминцев и крейсеров с ракетного катера, в лучшем случае – сторожевика. По-настоящему преданные родине командиры приняли смерть в бою еще тогда, в мае, зная, что шансов остаться в живых нет, но предпочтя гибель в океанских волнах позору капитуляции без единого выстрела. Их было не слишком много, таких, как адмирал Макаров, направивший свою эскадру навстречу армаде из полудюжины атомных авианосцев и разделивший участь тысяч своих моряков.

Гораздо больше оказалось тех, кто кочевал из штаба в штаб, зарабатывая медали и звездочки на погонах за выслугу и разбежавшихся, как крысы, когда поняли, наконец, что не удастся вечно отсиживаться в тепле, изображая активную работу и плодя бесконечные бумаги. И теперь наверх пробивались те, кто не имел высоких званий, и, возможно, глубокого опыта, такие, как этот молодой кап-два, как сам Лямин, но кто был готов служить своей стране и, если придется, отдать жизнь, приближая победу. Не осталось случайных людей ни на мостиках немногих уцелевших кораблей или в рубках субмарин, ни в тиши штабных кабинетов, где уже планировались будущие операции возрождавшегося вопреки всему российского флота.

– Итак, Арсений Петрович, – контр-адмирал обернулся к нетерпеливо переминавшемуся с ноги на ногу за его спиной конструкторы с «Северной верфи». – Прошу, порадуйте нас!

– Извольте!

Кораблестроитель кивнул. Они стояли возле надстройки ближе к носовой части эсминца. Указав рукой на бак, инженер пояснил:

– Мы проделали немалую работу, и это не пустое бахвальство. Кое-что, разумеется, вы уже увидели собственными глазами, господин адмирал, но далеко не все. Сразу хочу заметить, мы были сильно ограничены во времени, да и с ресурсами не все гладко. Я не деньги имею в виду – финансирование мы получили в полной мере, до копеечки. Но вот с кое-каким оборудованием возникли проблемы, смежники подвели, не смогли или не захотели выполнить свою работу в срок.

– Да уж, – согласно кивнул Лямин. – Привыкли пилить бюджет и ничего не делать. Корабли, отправленные «в ремонт», по восемь лет гнили у причалов, а ведь средства на счета подрядчиков переводились вовремя. Ничего, скоро они поймут, что работать нужно теперь по-другому.

– В общем, некоторые сложности были, но, полагаю, мы преодолели их. Хотя конечную оценку дадите вы, не здесь и не сейчас, а где-нибудь в океане, под вражеским огнем. И я верю, вы оцените наш труд!

Следуя за питерским судостроителем, небольшая процессия двинулась на бак. Представитель «Северной верфи», размахивая руками, как заправский экскурсовод, пояснял:

– Фактически, была выполнена модернизация «Безбоязненного» по советскому еще проекту 956У но с учетом новейших доступных нам технологий. Прежде всего, возросли ударные возможности эсминца, и значительно. Как видите, мы сняли четырехконтейнерные наклонные пусковые установки противокорабельных ракет «Москит». Первоначально их хотели заменить на вертикальную пусковую установку 3С14 универсального корабельного стрельбового комплекса УКСК, предназначенного для вооружения новой серии фрегатов «Адмирал Горшков», и имеющегося на нескольких сторожевых кораблях, построенных для флота Индии. Предполагали установить два модуля по восемь ячеек каждый. Эта пусковая установка предназначена для запуска нескольких типов противокорабельных и противолодочных ракет, а также тактических крылатых ракет класса «корабль-земля». Но тут как раз смежники свинью подложили… – помрачневший вдруг инженер задумался, замолчав на несколько секунд, затем продолжил: – «Главным калибром» обновленного эсминца стали сверхзвуковые противокорабельные ракеты «Оникс», стартующие из шести установок вертикального пуска типа СМ-315. Каждая рассчитана на три транспортно-пусковых контейнера. Они предназначались для недостроенной многоцелевой АПЛ «Казань» проекта 855. Таким образом, корабль несет восемнадцать ракет, даже больше, чем хотели ставить изначально, фактически превратившись в легкий крейсер.

Кораблестроитель указал в корму, где, сразу за вертолетной площадкой возвышалась небольшая надстройка, до неузнаваемости изменявшая привычный силуэт эскадренного миноносца:

– Пришлось пожертвовать кормовой артиллерийской установкой АК-130 для того, чтобы разместить УВП для крылатых ракет. В конце концов, артиллерийские дуэли остались в прошлом веке, и пары стволов калибра сто тридцать миллиметров должно хватить в случае чего.

– Да, полутора дюжин ракет «Оникс» достаточно даже, чтобы прорвать ПВО авианосной эскадры, – уважительно кивнул Лямин. – Если, конечно, противник будет настолько глуп и беспечен, чтобы подпустить нас на дистанцию стрельбы. И, возможно, товарищ капитан второго ранга, вскоре вам придется проверить осуществимость этого на практике.

– Я готов, и любой из моих моряков тоже, товарищ командующий! – без колебаний воскликнул Жохов.

– Воину в сражении нужен не только меч, чтобы пронзить сердце врага, но и крепкий щит, который защитит от стрел и копий. Чтобы выйти на рубеж пуска, эсминцу сперва придется отразить многочисленные атаки из-под воды и с воздуха. Фактически все, что потребуется от корабля – прожить под шквальным огнем вражеской эскадры те несколько минут, что понадобятся для запуска всех ракет.

– Мы сделали все возможное, чтобы усилить противовоздушную оборону «Безбоязненного», – произнес представитель «Северной верфи». – Однобалочные наводимые пусковые установки ЗРК «Ураган» сняты, вместо них размещены две установки вертикального пуска нового зенитного комплекса «Штиль-1», каждая – на тридцать шесть ячеек. Таким образом, боекомплект вырос на пятьдесят процентов по сравнению с исходным проектом, и, самое главное, время реакции сократилось втрое, а темп стрельбы за счет того, что не тратится время на перезаряжание, возрос почти в десять раз. Шесть РЛС подсвета МР-700 позволяют вести обстрел в секторе триста шестьдесят градусов, отражая массированные атаки. Эффективная дальность стрельбы по низколетящей цели типа ПКР «Гарпун» составляет порядка пятнадцати километров. Эсминец, конечно, не стал плавучей крепостью – на корабль водоизмещением восемь тысяч тонн не поставить слишком многое. Но шансы его на выживание в бою все же возросли.

– Что с ПВО ближнего рубежа? – уточнил контр-адмирал Лямин.

– Сняли все четыре зенитных автомата АК-630, установив вместо кормовых побортно по одному модулю ракетно-артиллерийского комплекса «Кортик». В состав каждого входит по восемь зенитных ракет и две шестиствольные артиллерийские установки калибра тридцать миллиметров, способные благодаря темпу стрельбы десять тысяч выстрелов в минуту попросту распилить подлетающую ПКР. Максимальная дальность действия по низколетящим целям – пять километров. Оружие проверенное и эффективное. Они парируют любую воздушную угрозу с кормы и бортов, ну а с носа вражеские ПКР встретит своим огнем установка АК-130. Таким образом, по сравнению с исходным проектом, возможности ПВО возросли в несколько раз. К сожалению, возможности противолодочной обороны остались прежними, более чем скромными. Все упирается в невозможность размещения более мощного гидролокатора, да и отсутствие такового. Так что ГАС осталась прежняя, «Платина-С». Сохранили два двухтрубных торпедных аппарата с торпедами СЭТ-65 и пару реактивных бомбометов РБУ-1000, которые едва ли представляют угрозу для современных субмарин, но неплохо могут выполнять функции противоторпедной защиты. Разумеется, на эсминце по-прежнему базируется вертолет Ка-27.

– А что с главной энергетической установкой, Арсений Петрович? Сможем ли со всем этим арсеналом выйти хотя бы за пределы территориальных вод?

Инженер понимающе хмыкнул. В то время, когда на всех кораблях новых типов тогда еще советского флота надежно прописались газотурбинные двигатели, котлотурбинная силовая установка «Современных» выглядела настоящим анахронизмом. Всему причиной боязнь руководства страны, мало сведущего в технике, что без загрузки останется производивший котлы цех. Не раз вспоминали потом недобрым словом партийных вождей механики находившихся в дальних походах миноносцев.

– Вы же понимаете, господин контр-адмирал, что замена ГЭУ – это уже совсем иной уровень, иной масштаб, фактически создание нового корабля. К сожалению, у нас не было на это ни времени, ни ресурсов. Что могли, сделали. Механизмы перебрали, отладили, провели полный ремонт, так что, если приставить к машинам опытных людей, этот корабль пройдет еще не один десяток тысяч миль.

– То, что вы сделали, Арсений Петрович, бесценно, – воскликнул Лямин. – В минимальный срок, используя старый корпус, создали многоцелевой корабль, способный потягаться и с хваленым «Арли Берком». Именно такой нам нужен! Как жаль, что ничего подобного мы не имели тогда, в мае!

– Вы ведь знаете, что «железо» почти ничего не значит, – неожиданно рассудительно промолвил кораблестроитель. – Самое главное – люди. На севере горстка тех, кто не подчинился приказу перетрусивших «вождей», но остался верен воинской присяге, уничтожили атомный авианосец, заодно потопив почти весь его эскорт. Если бы весь флот действовал так же, враг бы давно уже упокоился на дне морском. И не важно, насколько отправившиеся в бой корабли были бы изношенными или устаревшими. Мы, рабочие, даем вам то оружие, какое можем создать при имеющемся уровне развития технологий. Но то, принесет оно победу или нет, зависит от готовности вас, воинов, пожертвовать своими жизнями в бою!

– Мы готовы, – чуть дрогнувшим от напряжения голосом произнес капитан второго ранга Жохов, совсем еще мальчишка, которому вскоре предстояло командовать в бою кораблем и от интуиции, решимости и воли которого зависело, вернутся ли к своим близким триста сорок парней в моряцких робах. – Слишком многого нам пришлось лишиться, прежде чем понять, что умереть свободным и за свободу намного лучше, чем всю жизнь прожить рабом!

– Скоро, очень скоро вам предстоит бой с противником, многократно превосходящим нас на море и в воздухе, и не меньше нашего стремящимся к победе. – Лямин уставился в упор на не дрогнувшего капитана, заглядывая в его глаза. – Но они не победят! Сломайте им хребет!

Стиснув челюсти, контр-адмирал Лямин уставился невидящим взглядом в пустоту, подставив лицо порывам свежего ветра, наполненного влагой. Со всех сторон доносился лязг металла, шелест электросварки, громкие крики рабочих, подобно муравьям облепивших высокие надстройки стоявших рядом кораблей и качавшихся в подвесных люльках под их крутыми бортами. Здесь были собраны самые крупные, самые мощные боевые единицы Тихоокеанского флота, сжавшегося до дивизиона малых противолодочных кораблей и соединения ракетных катеров, чьи «Москиты» стали единственным, что мешало сапогу японского солдата ступить на улицы Владивостока. Но подкрепление было на подходе.

Лямин улыбнулся, отыскав взглядом среди плавучих кранов, плавказарм, каких-то барж и лихтеров стремительные силуэты эскадренных миноносцев «Боевой» и «Бурный», родных братьев «Безбоязненного», с палубы которого сейчас и смотрел на панораму бухты командующий флотом.

Чуть дальше стоял, прижавшись к причальной стенке всем бортом, большой противолодочный корабль «Адмирал Трибуц», гроза американских и японских субмарин. Призванный из едва не ставшего прямой дорогой на переплавку резерва, он готовился вернуться в строй со дня на день. А между ними будто спрятался «Николай Вилков», большой десантный корабль проекта 1171, полными обводами и сильно сдвинутой к корме надстройкой похожий на мирный сухогруз. Только с его палубы уставились в небо черные тонкие «шипы» стволов зенитных орудий, однозначно выдавая военное предназначение. Как раз сейчас подъемный кран опускал на «Вилкова» опутанный тросами двадцатипятимиллиметровый автомат 2М-3М, а внизу уже ждал с десяток рабочих в оранжевых касках и брезентовых спецовках, готовые приступить к монтажу.

И лишь на палубе корвета «Совершенный», корабля нового поколения, который в свое время так ждал флот, зиявшей черными провалами в тех местах, где должны были находиться орудийные башни и пусковые установки ракетных комплексов, комфлота не заметил никакой активности. Для медленно возрождавшегося производства посудина в какие-то две с небольшим тысячи тонн оказалась недостижимой мечтой.

– Что с остальными кораблями? – Адмирал требовательно взглянул на директора Амурского судостроительного завода. – Очень скоро мне потребуется все, что способно держаться на плаву. На Камчатке наши ребята держатся из последних сил под натиском врага, лишенные буквально всего, и это не сможет продолжаться слишком долго!

– Эскадренные миноносцы «Бурный» и «Боевой» прошли частичную модернизацию. Остались кое-какие работы по мелочи, все завершим дней за десять. Мы усилили их противовоздушную оборону заменой ЗРК «Ураган» на «Штиль-1» с вертикальным запуском и увеличением боекомплекта с сорока восьми до семидесяти двух зенитных ракет на каждом. На «Боевом» также установлены два боевых модуля «Кортик», но на «Бурном» пришлось сохранить четыре шестиствольных зенитных автомата АК-630. Ударные возможности обоих кораблей не изменились. Каждый по-прежнему несет по восемь противокорабельных ракет «Москит-М» с дальностью стрельбы сто двадцать километров.

– «Ониксы» были бы куда как кстати, – разочарованно вздохнул Лямин. – Ну да ничего, «москиты» япошек уже успели покусать, и, кажется, «Миоко» это пришлось не по вкусу. Даром, что только-только раны зализал!

Контр-адмирал Лямин прищурился, словно проникая взглядом в минувшее. Безумный рейд на Сахалин был полной неожиданностью для оккупировавших его японцев. Спешно введенные в строй десантные корабли высадили сводную бригаду, которая, едва не вдвое уступая по численности противнику, сбросила захватчиков в океан. Но их беспримерный подвиг был бы невозможен без храбрых до сумасшествия экипажей ракетных катеров «Молния», единственных боеспособных кораблей ТОФ на тот момент.

Крохотные по сравнению с японским эсминцем УРО суденышки шли в атаку, обрушив на противника шквал крылатых ракет и заставив его отвлечься от десантного соединения. Возможно, стой за их штурвалами кто-то менее отчаянный, и сам Виктор Лямин сейчас лежал бы где-нибудь на дне Татарского пролива в окружении сотни своих полусгнивших моряков. Ему и самому до сих пор с трудом верилось, что тот давний рейд закончился успехом почти без потерь. Но вряд ли враг позволит проделать тот же фокус второй раз.

– Как продвигаются работы на «Трибуце» и «Вилкове»? Любой десантный транспорт, способный пройти хотя бы тысячу миль, скоро станет ценнее, чем три самых могучих эсминца, но без серьезного эскорта и десантные корабли окажутся просто братскими могилами!

– БПК восстановили, выполнили ремонт механизмов и радиоэлектронного оборудования. Скоро должны доставить противолодочные ракеты «Метель» и зенитные «Кинжалы». Думаю, все закончим за месяц. Никакой модернизации провести не смогли, не хватает рабочих рук и комплектующие приходят с большим опозданием. То же с десантным кораблем. Но свою задачу и тот и другой выполнят!

– Месяца нет, – жестко, с нажимом произнес адмирал. – Две недели – крайний срок! И вы уложитесь в него!

– Сделаем все возможное, господин адмирал, но мы не всемогущи, – развел руками руководитель судостроительного предприятия. – Мы просто люди. И так проблемы с кадрами. Спасибо нашим ветеранам, уже вышедшим на пенсию, но вернувшимся на родной завод. Без их помощи не сумели бы выполнить и половины того, что уже сделали.

– Работайте без остановок. Да, я свяжусь с командующим силами ПВО, выбью у него хотя бы пару батарей С-300. Надо прикрыть ваш завод, чтоб и муха не пролетела. И еще, пожалуй, пришлю отряд боевых пловцов.

– Все настолько серьезно? – Глаза директора округлились, выражая высшую степень удивления. – Возможна диверсия?

– Возможно все. Я удивляюсь, что японцы не сравняли ваш завод с землей, но у них еще есть время исправить эту ошибку. Ваше предприятие сейчас важнее, чем Кремль – там, в отличие от этого завода, работать предпочитают больше языком, нежели руками!

Судостроители покинули эсминец, и катер, рыкнув мотором, отвалил, возвращаясь к берегу. Адмирал же, следуя за капитаном Жоховым, спустился в чрево эсминца, в святая святых – главный командный пост.

– Товарищи офицеры!

Услышав зычный возглас вахтенного, моряки, находившиеся в отсеке, залитом сиянием мониторов, встали по стойке смирно, приветствуя командующего флотом. Осмотревшись, Лямин удовлетворенно кивнул, и, обращаясь к стоявшему рядом командиру корабля, констатировал:

– Вижу, изменения не только внешние!

– Так точно! Обновили оборудование, поставили более современные системы радиоэлектронной борьбы. Сможем «забивать» помехами головки наведения японских ПКР!

Лямин на это только покачал головой, выражая сомнения:

– «Косые» тоже не пальцем деланы! И в электронике толк знают!

Наконец, все моряки заняли свои места, и капитан второго ранга произнес команду, которую давно ждали сотни его подчиненных:

– Поднять якорь! Отдать швартовы!

Лязгнула якорная цепь, втягиваясь в отверстия клюзов. Глубоко в трюме заворчали машины, проворачивая гребные винты, и стапятидесятисемиметровое стальное «тело» эсминца заскользило по речной глади, направляясь вниз по течению Амура, туда, где берега расступались океанским простором. Покинув устье реки, «Безбоязненный» взял курс на юг, втискиваясь в тесноту Татарского пролива. По правую руку угадывались очертания берега Приморья, спрятавшегося в дымке, а слева возвышались окутанные голубоватой дымкой сопки. Посмотрев туда, стоявший на мостике эсминца контр-адмирал Лямин вздохнул, пробормотав:

– Не верю, что мы вернулись на Сахалин!

– Да уж, – кивнул услышавший слова комфлота Жохов, перехвативший его взгляд. – Отличная позиция. Если бы японцы укрепились там, наш флот навсегда остался бы заперт во Владивостоке. Их береговые ракетные комплексы топили бы все, что войдет в пролив. Японцы бы тогда стали полновластными хозяевами и в Охотском море, без труда подави сопротивление на Камчатке и Курилах. Это было настоящее безумие – штурмовать Сахалин в условиях абсолютного господства противника!

– Но мы это сделали! Теперь Сахалин стал для нас «непотопляемым авианосцем», надежно запирающим подступы к Владивостоку. Но это был только первый шаг, капитан, и скоро мы двинемся дальше, чтобы окончательно очистить нашу землю от чужаков. И вашему кораблю предстоит оказаться на острие удара. Так что проверим, на что он способен!

– Есть, товарищ контр-адмирал! – Жохов обернулся к рулевому: – Машинное, самый полный вперед!

В трюмах «Безбоязненного» загудели котлы, разогревая пар до колоссальных температур. Турбозубчатые агрегаты, отлаженные мастерами Амурского завода, принялись вращать гребные винты с утроенной силой. Корабль полным водоизмещением почти восемь тысяч тонн быстро набирал ход, легко разогнавшись до тридцати двух узлов. Довольный Жохов, улыбнувшись, гордо произнес, обращаясь к не менее счастливому командующему флотом:

– Так мы до Камчатки в миг долетим, что курьерский поезд! И весь японский флот перетопим, если сунется какая узкоглазая сволочь!

– Ваши машинисты свое дело знают!

– Не они одни, – кивнул капитан второго ранга. – Команда находится на борту «Безбоязненного» с первых дней начала ремонтных работ. Изучили каждый закоулок, проверили каждую заклепку. Да и отбирали лучших, благо, теперь у нас обученных матросов куда больше, чем способных выйти в море кораблей.

– Нам, капитан, в пору спасибо сказать «народным избранникам», в былые годы укравшим все, что предназначалось для содержания флота. Не будь ваш корабль, да и другие, что достраиваются сейчас и здесь, и на Севере, и на Балтике, числящимся в ремонте, на него янки не пожалели бы пару «Томагавков», и лежал бы он сейчас на дне, превратившись в братскую могилу.

– Ничего, такое впредь не повторится! Не позволим!

Продолжая двигаться полным ходом, «Безбоязненный» шел на юг по Татарскому проливу, надежно защищенный от любых угроз. Дальнобойные ракеты зенитных комплексов С-300 создавали над узкой водной полосой невидимый купол, проникнуть под который не под силу было никому, разве что японцы бросят в атаку против одиночного корабля всю свою авиацию разом, но в это ни командующий флотом, ни капитан корабля не верили. В прочем, антенны РЛС на мачтах «Безбоязненного» продолжали мерно вращаться, посылая импульсы к горизонту, а расчеты зенитных комплексов находились в боевой готовности. Точно так же не расслаблялись и акустики, пытаясь первым обнаружить прокравшуюся в мелководный пролив японскую субмарину, затаившуюся где-нибудь под поверхностью.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю