355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Завадский » День Победы. Гексалогия (СИ) » Текст книги (страница 146)
День Победы. Гексалогия (СИ)
  • Текст добавлен: 10 апреля 2017, 15:30

Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"


Автор книги: Андрей Завадский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 146 (всего у книги 176 страниц)

Подхватив лежавший рядом на сидении АКС-74, Басов ударов ноги распахнул дверь, буквально выкатившись из салона и распластавшись в дорожной грязи. Несколько крепких рук рывком поставили его на ноги, и один из сопровождавших комбрига офицеров участливо спросил:

– Товарищ полковник, вы целы?

– Какого хрена происходит? – Басов озирался по сторонам, видя вокруг черные проплешины снарядных разрывов. На том месте, где только что находились тяжелые орудия, еще не рассеялся едкий пороховой дым – противник, к услугам которого с недавних пор была вся мощь американской спутниковой группировки, безошибочно отыскивал самые важные цели, обращая против них всю мощь своей артиллерии. – Связь со штабом бригады, немедленно!

Машины замерли посреди проселка, а бронетранспортер, развернувшись поперек дороги, направил в небо стволы спаренных пулеметов. Штатная радиостанция Р-163, установленная на БТР-80, обеспечивала приличную дальность связи, и казавшийся совсем юным боец, чей шлемофон сползал на глаза, высунувшись из распахнутого люка, крикнул:

– Товарищ полковник, японцы перешли в наступление! На участке третьего батальона прорыв! «Косые» в нашем тылу!

– Твою мать! Машины на ходу? – Басов указал на УАЗы, замершие по разные стороны глубокой воронки, только что отрытой японским шестидюймовым осколочно-фугасным снарядом. – Живо в штаб!

Сгрудившиеся вокруг командира бойцы бросились врассыпную, но продолжить движение им было, видимо, не суждено. Две «Кобры» с красными кругами на фюзеляже, опознавательными знаками японских ВВС, на бреющем промчались над дорогой, разом открыв огонь из бортовых пушек. Поток двадцатимиллиметровых снарядов буквально распилил пополам ближайший УАЗ, в баке которого сдетонировали бензиновые пары. Взрыв ослепил и оглушил стоявшего в нескольких метрах от машины Алексея Басова, а ударная волна сбила офицера с ног. Кто-то ухватил комбрига за обмундирование, стащив в кювет, на дне которого хлюпала бурая жижа. Вокруг рвались снаряды, свистели осколки, кто-то протяжно, на одной ноте кричал.

Чудом не выронивший оружие Басов, вскинув свой «калашников» и даже не раскладывая приклад, открыл огонь вслед стремительно умчавшимся вертолетам. АКС-74 в его руках дрожал и дергался, словно пытаясь вырваться из обхвативших оружие цепких пальцев. Рядом затрещали автоматы охраны, выбрасывая в небо над проселком облако свинца. Рой малокалиберных 5,45-миллиметровых пуль пронзил воздух, не причинив никакого вреда вертолетам, синхронно выполнившим разворот, зависая над еловой рощей километрах в полутора от дороги. Японские пилоты чувствовали себя богами войны, находясь в сотне метров над землей и видя своего противника, как на ладони, уязвимого и беспомощного. Пальцы операторов вооружения легли на гашетки, а глаза, и без того раскосые, сжались в совсем узкие щелочки. Шевельнулись стволы пушек, наводясь на цели.

За секунду до того, как трехствольные М197 японских вертолетов извергли очередную порцию стали и огня, плавно развернулась башня русского бронетранспортера. Спаренные стволы пулеметов качнулись, запрокидываясь вверх. Модернизированная башенная пулеметная установка БТР-80 позволяла вести зенитный огонь, и сейчас сидевший в башенке стрелок уже поймал в окуляр прицела силуэт одной из «Кобр», нажав на спуск.

Загрохотал могучий КВПТ, выпуская струю свинца навстречу висевшему неподвижно над лесом вертолету. Тяжелые бронебойно-зажигательные пули БЗТ весом шестьдесят два грамма ударили в фюзеляж вертолета, прошивая керамические броневые панели. Растратив на это значительную часть своей энергии, они наткнулись на еще одно препятствие, остановившее их полет. Стрелок-оператор вздрогнул и обмяк, когда в его грудь впились летевшие со сверхзвуковой скоростью кусочки свинца. Пули насквозь пробили человеческое тело, засев в спинке кресла, которое так и не спасло летчика.

– Йоси, – командир экипажа, сидевший в задней кабине и отделенный от напарника прозрачной перегородкой из бронестекла, увидел кровавые брызги, изнутри испачкавшие фонарь, и пытался докричаться до своего напарника. – Йоси! Почему ты молчишь?!

Еще одна очередь прошла впритирку к фюзеляжу. Багровые всполохи трассеров вспыхивали на расстоянии вытянутой руки от головы летчика и быстро гасли. Рванув рукоятку штурвала, пилот бросил свой вертолет к самой земле, рискованным маневром уклоняясь от зенитного огня.

А на земле один из бойцов, сопровождавших Басова, уже достал из боеукладки в десантном отделении БТР пусковое устройство зенитно-ракетного комплекса «Стрела-3». Видя, что один из вертолетов пошел на снижение, солдат взвалил на плечо темно-зеленый шестнадцатикилограммовый тубус ПЗРК, развернувшись лицом ко второму геликоптеру, от которого к земле уже потянулись сверкающие ленты трассеров. Выпущенные японцами снаряды рвались все ближе к стоявшему у борта бронемашины стрелку, но тот терпеливо дождался, пока тепловая головка наведения ЗУР захватит цель, нажав на спуск.

Стартовый двигатель вытолкнул из пускового контейнера ракету 9М36, отбрасывая ее на безопасное расстояние, и уже тогда из ее узкого цилиндрического корпуса выскользнули плоскости рулей и стабилизаторов, а запустившийся маршевый двигатель подбросил ЗУР вверх, разгоняя ее до четырехсот метров в секунду. У увидевших сопровождавшую пуск яркую вспышку японских пилотов было ничтожно мало времени на свое спасение. Выбранная мишенью «Кобра» буквально подскочила вверх на полсотни метров, выбросив веер ложных целей, вспыхнувших в воздухе вокруг нее причудливым фейерверком. Но головка наведения не реагировала на внезапно возникающие источники инфракрасного излечения там, где по законам физики и аэродинамики никак не мог появиться вертолет. Ракета на максимальной скорости пронзила мерцающее облако пассивных помех, разорвавшись в полуметре над кабиной вертолета.

Мощи тысячастасемидесятиграммовой фугасной боеголовки русской ЗУР не могло хватить для уничтожения боевого вертолета весом четыре с половиной тонны, но разогнанные до высокой скорости осколки повредили трансмиссию несущего винта. Бойцы полковника Басова, уже приготовившиеся к собственной смерти, увидели, как японский винтокрылый штурмовик, беспорядочно болтаясь в воздухе, начал падать, исчезнув за стеной вековых елей, над которыми поднялся дымный столб.

– Сбили! – Находившиеся рядом с Басовым бойцы закричали, кто-то принялся стрелять в воздух. – Ур-р-ра!!!

Полковник, с опаской озираясь по сторонам, прервал ликование, гаркнув:

– Все по машинам! Шевелись! Едем в штаб бригады!

Алексей втиснулся в проем люка БТР-80, плюхнувшись на жесткое сидение. Несколько бойцов охраны последовали за ним, другие уселись на броне, выставив во все стороны стволы автоматов. Уцелевший УАЗ, заскрежетав передачей, рванул с места, возглавляя небольшую колонну.

Пробравшись в отделение управления, Алексей Басов потрепал по плечу командира, прокричав ему в самое ухо сквозь шум мотора, заполнявший весь внутренний объем бронемашины:

– Попробуй выйти на связь со штабами батальонов!

– Сильные помехи в эфире, товарищ полковник! – Солдат растерянно пожал плечами. – Мощности не хватает! Нужно остановиться и поднять мачтовую антенну!

– Нет, не останавливаться! Вперед! Ни секунды не терять!

Работавшие вдоль линии фронта на протяжении нескольких десятков километров японские станции РЭБ накрыли пологом электромагнитных помех передовую и тылы вглубь на десятки верст. Роты и батальоны, державшие оборону, оказались в изоляции, погибая под невероятно точным артиллерийским огнем, под пулями атаковавшей пехоты Сил самообороны. И полковник Басов мгновенно потерял нити управления подразделениями своей бригады, с трудом представляя, что происходит хотя бы впереди по маршруту движения его колонны, стремительно уходившей в тыл.

Басов не мог увидеть, как на проселок, проломив заросли кустарника, выползла, покачиваясь на своих шести колесах большого диаметра, японская боевая разведывательная машина «Тип-87». Ее широкая башня развернулась, и ствол автоматической пушки «Эрликон» нацелился в лицо сидевшего за баранкой УАЗа сержанта. Закричав, тот вывернул руль, и, когда машина развернулась бортом, японский стрелок открыл огонь. Короткая очередь двадцатипятимиллиметровых снарядов разнесла УАЗ в клочья, разорвав обшивку и перемолов в фарш человеческую плоть, укрытую под ней. Только когда застучал спаренный пулемет японского броневика, сметая с брони БТР сидевших на ней бойцов, Алексей Басов понял, что что-то не так.

– Отворачивай! – Стрелок бронетранспортера, уже поймавший в прицел силуэт вражеской машины, крутил маховики горизонтальной наводки башни, командуя мехводу, продолжавшему жать на газ: – Заходи слева!

БТР вильнул, съезжая с проселка и переваливаясь через идущий вдоль него неглубокий овраг. Японский наводчик как раз разворачивал башню, когда ударил КПВТ, вбив полтора десятка бронебойных пуль в борт «Тип 87». Броневик противника по инерции проехал несколько метров, ткнувшись заостренным носом в ствол могучего кедра, и замер.

– Готов! – Стрелок бронетранспортера азартно кричал. – Движку хана!

– Давай, вытаскивай отсюда нас! – закричал Басов водителю.

Никто из них не увидел выползший на дорогу позади мчавшегося зигзагом БТР танк. Подминая гусеницами жидкий подлесок, боевая машина выбралась на открытое пространство, объезжая дымящийся броневик «Тип-87». Башня развернулась вслед удиравшему русскому транспортеру, из стола орудия вырвался сноп огня, и закаленный сердечник подкалиберного снаряда ударил в корму БТР-80.

Стальная игла, летящая в несколько раз быстрее звука, легко проломила тонкую броню, но сдвинутый к корме двигатель остановил ее движение. Сердечник застрял в блоке цилиндров. Могучий удар легко сбросил тринадцатитонный БТР с дороги. Водитель, среагировав первым и распахнув свой люк, закричал:

– Все на выход! Живее, наружу!

Полковник Басов, рыком откинув тяжелую крышку в борт бронемашины, вывалился под колеса, а тот, кто шел следом, пробежал по его спине. По ушам ударил рев мощного двигателя, и, выглянув из-за корпуса БТР, полковник увидел приближающийся танк. Пятидесятитонный «Тип-90», окутавшись сизым облаком выхлопных газов, медленно полз по обочине дороги, вгрызаясь в землю стальными «клыками» грунтозацепов широких гусениц. Его башня шевельнулась, разворачиваясь на несколько градусов, и Алексей Басов заглянул в черноту орудийного жерла, в котором ждал готовый к выстрелу снаряд. Но вместо пушки ударил спаренный пулемет, осыпав вжавшихся в землю людей свинцовым градом. Один из замешкавшихся бойцов, как раз протискивавшийся через проем люка, вскрикнул, и, выпустив из рук автомат, скатился обратно, в темное нутро БТР. Еще один, вскочив, с криком кинулся к опушке леса. Пулеметная очередь бичом ударила его поперек спины, бросая на усыпанную хвоей землю.

– Лежать, мать вашу, – рыкнул Басов, растерянно озираясь. – Не высовываться!

– Он нас на гусеницы намотает!

Громада танка приближалась, рыча дизелем и лязгая металлом. Полковник Басов словно переместился во времени, оказавшись вновь на безлюдных улицах Нижнеуральска, изрытых вражескими снарядами. На него надвигалась боевая машина, плюющаяся огнем, сметающая все на своем пути, и рядом не было товарищей, но остался опыт и злость на врага, заставившая офицера вскочить, кинувшись навстречу танку.

На бегу Басов схватил с земли толстую трубу реактивного гранатомета РПГ-27. Он заметил «Таволгу», прижатую к земле телом убитого бойца, и теперь, схватив оружие, в силе и мощи которого не сомневался ни на миг, бежал по дуге, пытаясь обойти танк и зайти ему в борт, туда, где броня была слабее, где ближе были самые уязвимые агрегаты.

Затрещали на разные голоса сразу несколько АК, и пули защелкали по броне, оставляя на ней едва заметные царапины. Раздался хлопок выстрела подствольного гранатомета, и осколочная граната ВОГ-25 разорвалась, встретив на пути лобовой лист башни японского танка. Взрыв ослепил экипаж лишь на пару секунд, но этого хватило Басову, чтобы, стоя в полный рост, положить тубус РПГ на плечо, откинуть стойку прицела, переводя оружие в боевое положение, и, торопливо прицелившись, нажать на спуск. Дымная струя ударила в борт японскому танку, точно под башню.

Реактивная граната ПГ-27В несла тандемную кумулятивную боевую часть, рассчитанную на поражение танков, несущих динамическую защиту, вот только кроме российских боевых машин почти не один танк в мире, включая и сделанный в Японии «Тип-90», не имел таких средств защиты. Лидирующий заряд пробил броневую преграду, и основная боеголовка пришла в действие уже внутри, залив пламенем боевое отделение. Высокая температура и многократно возросшее давление убили тех, кто находился под броней, прежде чем включилась автоматическая противопожарная система, и танк, лишившись управления, застыл на месте.

Басов обернулся, увидев взгромоздившийся на дороге БТР, заднюю часть которого разнесло прямым попаданием снаряда. Уцелевшие бойцы и члены экипажа бронемашины растерянно озирались, тиская в руках почти бесполезное сейчас оружие. Металлический лязг, доносящийся из-за леса, заставил всех вздрогнуть. Басов, услышав такой знакомый звук движущейся гусеничной техники, почувствовал, что в груди все сжимается. В этот момент из-за поворота показалась вереница боевых машин пехоты. Головная БМП-2 затормозила возле разбитого бронетранспортера. Из люка высунулся человек в шлемофоне, выпучив глаза, уставившийся на дымящийся японский танк.

– Эй, боец, к машине! – Алексей подскочил к БМП, заколотив по броне прикладом. – Куда направляетесь? Я полковник Басов, командир штурмовой бригады! Нужна связь со штабом группировки!

Спрыгнувший на землю человек одернул пропитавшийся маслом комбинезон, и, приняв подобие стойки смирно, сообщил:

– Товарищ полковник, японцы внезапным ударом прорвали оборону на участке шириной до десяти километров и теперь гуляют по нашим тылам!

– Это я уже понял, – буркнул Басов, махнув рукой в сторону сожженного им вражеского танка. – Еще что нового скажешь?

– Моему взводу приказано прикрыть отход войск на новую линию обороны.

– Где ты их будешь прикрывать? Посреди леса?! Давай назад, встретим «косых» на окраине Козыревска!

– У меня приказ штаба… – растерялся командир мотострелков.

– К черту эти приказы! Мне отсюда ситуация виднее. – Обернувшись к бойцам своей охраны, тем немногим, кто оставался в живых, Басов крикнул: – Все на броню! Уходим!

Разворачиваясь на месте, БМП помчались в обратном направлении. Поднимая клубы пыли, смешанной со струями бьющих из выхлопных труб газов, они летели стрелой, оставляя позади полупустые деревни, жители которых тоскливыми взглядами провожали бронемашины, вместе с которыми исчезала их надежда. И только когда впереди показалась окраина поселка, колонна затормозила.

Выбравшись из-под брони, Алексей Басов окинул взглядом чуть прищуренных глаз панораму Козыревска, самого крупного населенного пункта между передовой и Усть-Камчатском. Поселок, население которого в лучшие времена не превышало пары тысяч человек, выглядел опустевшим, но не пустым. Полковник увидел бегущих по улицам людей, стекавшихся к окраине и с испугом наблюдавших за суетой вооруженных людей.

– Боец, ступай в поселок, – приказал Басов одному из уцелевших солдат из своей охраны. – Скажи, пусть бегут. С минуты на минуту тут начнется бойня!

– Есть!

Солдат, козырнув, рысью припустил к домам, придерживая за ремень висевший за спиной стволом вниз автомат. Остальные, сгрудившись возле БМП, выжидающе смотрели на полковника. Сейчас, когда их стало больше, бойцы ощутили некоторую уверенность, и, казалось, были готовы сражаться хоть со всей японской армией разом.

– БМП укрыть по обе стороны дороги, – начал отдавать приказы Басов. – Используем их как мобильные огневые точки. Действовать с предельной дистанции, близко противника не подпускать, иначе затопчут. Использовать ПТУРСы. – Полковник указал на торчащую над башней ближайшей машины трубу пусковой установки противотанкового комплекса «Конкурс». – Ракет достаточно?

– По три штуки на машину, – пожал плечами хмурый командир мотострелкового взвода. – Как долго мы тут сумеем держать оборону с таким боекомплектом?

– Станем держаться столько, сколько сможем, а затем – столько, сколько будет нужно, – неожиданно зло ответил полковник. – Кроме нас на пути «косых» никого сейчас нет, значит, нет и выбора! Есть еще вопросы?

– Все ясно, – совсем не по уставу ответил офицер. – Значит, будем держаться.

Рыча моторами, БМП сползли со скверного проселка в придорожные заросли, скрывшие их от чужих взглядов. В тот момент, когда экипажи закончили маскировать свои машины, на горизонте показался столб пыли, неизменно сопровождавший любую движущуюся технику, и Басов, передергивая затвор своего АКС-74, крикнул:

– Все по местам! К бою!

Несколько десятков человек, крепко сжимая в руках оружие, замерли. На полосу дороги нацелились стволы автоматических пушек, пулеметов, автоматов, готовые огрызнуться огнем, встречая прорвавшегося врага. Но вместо японской техники по проселку ползла вереница грузовиков, с бортов которых свешивались гроздьями солдаты в привычной «флоре». Басов, выскочив из кустов, вскинул автомат, выпустив в небо над головой короткую очередь и закричав, что было силы:

– Стоять!!!

Головной «Урал-375», скрипнув тормозами, остановился, и его бампер замер в полуметре от лица полковника. Одного взгляда хватило, чтобы понять – это грузовик побывал в настоящем пекле, каким-то чудом оставшись на ходу. В обшивке кабины зияло множество пулевых пробоин, лобового стекла со стороны водителя не было, а торчавшие осколки были забрызганы чем-то красно-бурым – изнутри. На дверцах «Урала» висели бронежилеты, и были спущены, как минимум, два задних колеса. Из накрытого не то порвавшимся, не то пробитым вражескими пулями брезентом кузова спрыгнул человек в камуфляже, и Алексей Басов узнал майора Сухова.

– Что это значит? – Полковник подскочил к своему комбату. – Почему вы здесь? Кто позволил покинуть позиции?!

– Товарищ полковник, японцы атаковали превосходящими силами. Не меньше пехотного полка при поддержке тридцати танков. Их артиллерия первым же залпом накрыла все огневые точки по всей линии обороны. Они стреляют дьявольски точно, попадают даже в отдельного человека. Штаб батальона был уничтожен за тридцать секунд, а уже через четверть часа там была вражеская мотопехота. Но мы держались, сколько могли. Весь батальон до последнего человека был готов стоять насмерть, но нас обошли с флангов, и под угрозой окружения я решил оставить позиции, за что готов ответить. Можете расстрелять прямо сейчас, все равно большая часть моих пацанов уже мертва, а остальные их едва ли надолго переживут.

– Сколько у вас осталось бойцов? Тяжелое вооружение есть? Мы встанем здесь и будем сдерживать «косых», пока не погибнем, или пока не получим приказ отступать! Они явно рвутся к Усть-Камчатску, хотят захватить местный аэродром, а если японцам удастся организовать воздушный мост, то уже через пару недель на полуострове будет не одна-единственная их дивизия, все их гребанные Силы Самообороны, и тогда нас сбросят в океан!

Сухов мрачно усмехнулся:

– Мы и сейчас им немногое можем противопоставить. Со мной девяносто шесть человек, считая и тяжелораненых, все, что осталось от батальона. Есть три станковых гранатомета. Также имеется два «Фагота», на каждый по паре ракет. И еще два «Василька», товарищ полковник.

Басов невольно улыбнулся. Два автоматических миномета – это та самая козырная «шестерка», которая побьет даже туза, если только он не той же масти. Скоро враг испытает на себе мощь русского оружия, простого, но надежного и дьявольски мощного. Увидь исказившую покрытое кровью и грязью лицо полковника гримасу в этот момент японские солдаты, они, пожалуй, бежали бы без оглядки до самого Токио. Но вокруг были только растерянные, измотанные физически и почти сломленные морально бойцы штурмовой бригады, жалкая горстка, которой выпала участь исполнить почти невыполнимый приказ.

– РПГ остались? – уточнил Басов, вспомнив медленно надвигающуюся на него бронированную громаду вражеского танка, оставшегося там, на лесном проселке.

– Пара десятков «Мух» найдется, – подумав, ответил майор.

– Минометы разверните на окраине поселка, ПТУР выдвигайте в первую линию, туда же – АГС. Встретим японцев огнем из всего, что способно стрелять! И, ради Бога, майор, дайте мне связь с другими батальонами и штабом группировки!

Подгоняемые отрывистыми приказами злых взводных, бойцы засуетились, превращая примыкавший к селу пустырь в крепость, ощетинившуюся стволами, в которых дремал смертоносный свинец. Вонзились в землю саперные лопатки, зубья пил и армейских ножей вгрызлись в древесную кору. А сидевший в бронированном чреве БМП радист, срывая голос, выкрикивал в эфир позывные, пока, наконец, не услышал долгожданный ответ.

– Товарищ полковник, на связи штаб! – молодой боец, высунувшись по пояс из распахнутого люка, крикнул, что было сил. – Сильные помехи на нашей частоте, но связь есть!

– Не все япошки могут, – хмыкнул Басов, и, приняв из рук солдата гарнитуру радиостанции, произнес в микрофон: – «Якорь», я «Алмаз», на связи. Нахожусь в квадрате шесть, противник висит на плечах.

– «Алмаз», оставайтесь на месте, – немедленно ответил «Якорь», который был никем иным, как вице-адмиралом Гареевым, командующим сводной группировкой на Камчатке. – Противник глубоко вклинился в оборону бригады, первый и второй батальоны уже в клещах, и если вы отступите, они окажутся уже в полноценном кольце, и тогда пацанов сомнут, ударив со всех сторон. Мы даже не можем отдать приказ об отступлении – противник массировано применяет системы радиоэлектронного противодействия, глушит связь. Резервы уже на подходе, будут в вашем квадрате через час, максимум. Если через час резервы не придут, отходите к Усть-Каматску, уводите всех, кого можно. Стоять насмерть запрещаю, нам нужен каждый солдат!

– «Якорь», противник использует ударные вертолеты. У нас почти отсутствуют средства ПВО, так что через час отступать будет, скорее всего, некому – нас просто покрошат в фарш с воздуха!

– Об этом не думай, «Алмаз». К передовой выдвинута батарея «трехсоток». «Миги» из Елизово уже в воздухе, барражируют в ближнем тылу. Они приземлят любую косоглазую сволочь, как только та оторвется от земли!

Басов облегченно выдохнул. Совсем недавно, увидев кружащие над лесом «Кобры», он перепугался до смерти, оцепенел от чувства собственной беспомощности и никчемности, и до сих пор не верил всерьез, что вертолеты, оба, лежат на земле бесформенными грудами металла, а он и те, кто был рядом, живы, пусть и не все. И то, что, сражаясь с врагом, можно не смотреть с тревогой в небо, рождало в душе офицера веру в победу, пусть даже и в этом, одном единственном бою.

– «Алмаз», мы тебя поддержим всем, чем сможем, – звучало в эфире. – Дай нам один час, не пусти «косых» дальше!

Незаметно подошедший к БМП майор Сухов, дождавшись, когда смолкнет голос в динамике, до неузнаваемости искаженный помехами, произнес с затаенной надеждой:

– Может, за час к нам и не сунется никто? Авось, оторвались от япошек прилично, не поспеют они!

Басов хмуро взглянул на своего комбата, выругавшись без злобы, просто от усталости. В такие подарки судьбы полковник не верил давно, с тех жутких майских дней, когда дивизия, в которой он служил, отважно шла навстречу врагу, сжимаясь под его непрерывными ударами до полка, до батальона, без надежды на поддержку, просто, чтобы погибнуть в бою. Сейчас все повторялось, вот только сам Алексей Басов стал другим, и был готов биться до конца, до последнего патрона в магазине своего АК-74, используя любой шанс.

Звук моторов, донесшийся с северо-запада, дозорные услышали спустя полчаса. А еще через несколько минут из-за леса показалась голова механизированной колонны. Офицеры, поднеся к глазам бинокли, считали появлявшуюся на дороге технику:

– Девять танков, нет, десять!

– Пехоты до черта! Не меньше дюжины бронетранспортеров!

– Артиллерия, где их артиллерия?

– Самоходок нет точно. Если только минометы.

– Минометы – херня! Это переживем как-нибудь, не впервой!

Занявшие оборону на окраине поселка русские солдаты не могли знать, что американский разведывательный спутник «Ки Хоул-11», с помощью которого противник координировал свои действия, с такой легкостью взломав оборону защитников Камчатки, скрылся за горизонтом чуть больше двадцати минут назад. Командир вклинившегося уже на десятки километров в русский тыл моторизованного полка Сил самообороны, лишившись данных разведки, в какой-то момент был готов остановить вытягивавшиеся се дальше и дальше на юг стальные «щупальца» бронированных колонн, опасаясь засады. Но командиры рот и взводов снова и снова докладывали об отсутствии организованного сопротивления, и движимый самурайской честью японский офицер при молчаливом одобрении штаба дивизии принял решение наступать вслепую. Через полчаса ему предстояло осознать цену своей ошибки.

Под свист форсированных дизелей, под лязг гусеничных траков, боевые машины приближались к поселку. От спешно выстроенной линии обороны их отделяло два километра, полтора – и русские солдаты замерли, ожидая приказ. Приникли к окулярам операторы ПТУР, ловя в прицелы угловатые силуэты вражеских танков. Гранатометчики примкнули к своим АГС-17 снаряженные магазины-«улитки». Шевельнулись тонкие стволы автоматических пушек БМП, выцеливая более легкую «броню», ревущим потоком двигавшуюся следом за могучими «Тип-90». А в тылу у направивших в небо стволы автоматических минометов «Василек» замерли, едва сдерживая нервную дрожь, их расчеты, мысленно пересчитывавшие вновь и вновь оставшиеся боеприпасы.

Полковник Басов опустил бинокль, не глядя сунув его в подсумок, затем также на ощупь сдвинул вниз флажок предохранителя висевшего на плече автомата, в ствол которого патрон был загнан заранее. Офицер на несколько секунд задержал дыхание, а затем, вскинув над головой сигнальный пистолет, нажал на спуск. Ярко-зеленый шар сигнальной ракеты взвился в небо, рассыпая быстро гаснущие искры, а через миг трубы пусковых установок выплюнули в направлении колонны огненные капли ПТУР.

Управляемые ракеты 9М111 комплекса «Фагот» и более тяжелые ПТУР 9М113 «Конкурс», весело перемигиваясь лампами-трассерами, промчались над полем, врезаясь в возникшие на их пути преграды. Кумулятивные струи вонзились в сравнительно тонкую бортовую броню японских танков, прожигая ее. Сталь от чудовищной температуры потекла, будто воск, и пламя ворвалось внутрь, выжигая боевые отделения, добираясь до укладок со снарядами. Над проселком взметнулись столбы огня, а затем до позиций защитников Козыревска донесся грохот взрывов.

– Горят! – Басов закричал, не найдя сил сдержаться. – Горят, суки!

Танки, двигавшиеся в голове колонны бронированным тараном, замерли. Пять или шесть машин вспыхнули, получив попадания противотанковых ракет. Расчеты ПТРК уже меняли на пусковых опустевшие транспортные контейнеры. Но уцелевшие японские танкисты отстрелили дымовые гранаты, и над пустырем поднялась пелена плотного серого дыма, скрывшая очертания боевых машин. Разом застучали автоматические пушки 2А42, прошивая струями свинца эту колышущуюся завесу. Очереди отыскивали цели – японские БТР, и тридцатимиллиметровые снаряды вспарывали их тонкую броню, прошивая заодно насквозь тела находившихся внутри пехотинцев.

Японцы отреагировали быстро. Заухали танковые пушки, выпуская, пока еще наугад, снаряды калибра сто двадцать миллиметров. Подали голос крупнокалиберные пулеметы, прорубая своими очередями жидкие заросли на окраине села, и под их прикрытием из бронемашин посыпался десант.

– Минометчикам – огонь, – скомандовал Басов, рассмотревший в дыму силуэты мечущихся вдоль дороги японских солдат. – Прижать их к земле!

Автоматический миномет 2Б9М был далеко не новым оружием, успел пройти немало войн и конфликтов на нескольких континентах, но оставался в своем классе уникальным и непревзойденным. Он мог выпустить четыре осколочные трехкилограммовые мины по цели, отдаленной почти на пять километров за какие-то две секунды. И сейчас расчеты двух «Васильков», укрытых в тылу, показали в очередной раз очередному врагу, на что способно их оружие в умелых руках.

Первая серия мин накрыла разворачивавшуюся в цепь японскую пехоту. Взрывы происходили, казалось, всюду разом, наполняя воздух осколками, непрерывно натыкавшимися на преграды из человеческой плоти. А минометчики уже примыкали новые кассеты, стремясь израсходовать весь свой невеликий боезапас за наименьший промежуток времени. Свинцовый град сыпался на головы бойцов Сил самообороны, рикошетом отлетая от бортов БТР. К «Василькам» присоединились и автоматические гранатометы, компенсировавшие невеликое могущество тридцатимиллиметровой гранаты высоким темпом стрельбы.

Японская пехота, отброшенная свинцовым шквалом, вяло постреливала в сторону поселка, но Алексей Басов понял, что противник полностью дезорганизован. И в этот момент на позициях остатков батальона раздались панические вопли:

– Японцы в тылу! Прорвали фронт!

– Майор, что происходит? – Басов требовательно взглянул на Сухова. – Что за паника?

– Противник прорвал на фланге линию обороны. По крайней мере, один танк и до взвода пехоты!

– Твою мать! Дай мне расчет ПТУР! – Вскочив, полковник подхватил лежавший на земле цилиндрический ТПК ракетного комплекса «Фагот», оператор которого минуту назад сжег удачным выстрелом вражеский танк. – Отправь туда еще АГС! Нужно их притормозить, иначе в спину расстреляют!

Пригибаясь и прижимая к груди контейнер с противотанковой ракетой, Басов бежал по извилистой улочке, сдавленной высокими глухими заборами. За ним, пыхтя и спотыкаясь, мчался солдат, тащивший на себе пусковую установку-треножник. Расчет станкового гранатомета немного отстал, волоча свое оружие, весившее в боевом положении на лафете сорок четыре с половиной килограмма.

С треском обвалился забор в паре сотен метров перед бегущим Басовым, и на улицу выполз окутанный клубами выхлопных газов танк. Пятидесятитонный «Тип-90» развернулся на месте, его башня шевельнулась, и ствол орудия медленно начал опускаться. Басов во все горло крикнул:

– К бою!

Оператор упал на колени возле пусковой, пригибаясь над прицелом и не глядя протягивая руку в сторону полковника:

– Давай ракету!

Полковник установил контейнер на треногу, боковым зрением увидев мелькающие в проломе забора фигурки в чужом камуфляже. Коротко затрещали штурмовые винтовки, вокруг засвистели пули. Обернувшись к бежавшим следом бойцам с гранатометом, Басов приказал:


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю