Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 176 страниц)

Жанна Биноева смогла одним глазом следить за русской девчонкой, вторым наблюдая при этом за происходящим на улице. И увидела двух появившихся, словно из-под земли. Боевиков, раньше, чем они заметили ее. И чеченка не мешкала.

«Калашников» в руках Биновой судорожно вздрогнул, выплевывая в лица боевикам поток свинца. Жанна не колебалась, открыв огонь по своим. Первая же очередь свалила оного из бойцов Исмаилова, так и не понявшего, что происходит. Снайперша не испытывала сомнений, стреляя в него, но невольно метила по ногам – чтобы ранить, вывести из строя, сделать противника не опасным для себя, но не убивать его.

Второй боевик прыгнул в придорожную канаву, и через секунду зазвучали ответные выстрелы. Чеченцы, прошедшие горнило войны, или умирали, или превращались в настоящие «машины для убийства». Не понимая, что происходит, боевик сделал две абсолютно и единственно правильные сейчас вещи – укрылся и открыл ответный огонь. И в тот же миг сорвался с места громоздкий «Хаммер», управляемый Ольгой Кузнецовой.

Внедорожник пролетел две сотни метров, резко затормозив рядом с ведущей огонь короткими, экономными очередями, Жанной Биноевой. Чеченка сделала достаточно, чтобы противник вжался в землю, не рискуя и на миг поднять головы, и, прежде, чем он пришел в себя, она уже прыгнула в «Хаммер», крикнув своей невольной спутнице:

– Гони!!!

Судорожно вцепившаяся в баранку Ольга вдавила педаль газа до упора, и «Хаммер», влекомый всеми своими ста тридцатью пятью лошадиными силами, помчался, неловко петляя из стороны в сторону. В реве мотора почти не слышны были выстрелы, которыми провожал внедорожник тот самый боевик, прятавшийся в канаве.

– Сбей ему прицел, – крикнула все еще не возбужденная, взвинченная Жанна». – Этот «Хамви» не бронированный, «калаш» его насквозь прошьет!

Ольга крутанула баранку влево-вправо, заставив внедорожник выполнить какой-то «противолодочный маневр». А навстречу «Хаммеру» уже выскакивали новые фигуры в камуфляже. Не разбираясь, что к чему, но, понимая, что внедорожник не просто так «взбесился», боевики открыли огонь, и длинные автоматные очереди хлестнули по бортам HMMWV свинцовыми плетями.

Металлический град стучал по «Хаммеру». В бортах появилось несколько рваных отверстий, и одна из пуль вспорола обивку сидения рядом с Жанной. Лобовое стекло пошло трещинами, выдержав скользнувший свинцовый «гостинец». А через мгновение все закончилось. Деревня, захваченная обезумевшими от вседозволенности боевиками, осталась позади. Там кто-то суетился, бегал, приходя в себя, возможно, Исмаилову уже сообщили, что его брат мертв, возможно, уже догадались, чьих рук это дело. Не важно. главное, что они прорвались.

– Отлично, – Жанна улыбнулась: – Неплохо водишь!

– Второй раз в жизни, – тоже несмело улыбнувшись в ответ, призналась Ольга Кузнецова.

– Вот шайтан! Могла же нас обеих отправить на небеса! Как тебя зовут, кстати?

– Ольга. А тебя?

– Жанна.

– Спасибо! Ты меня спасла! Ведь тебе же пришлось убить своего!

– Доку был выродком, – поморщилась Биноева. – Мясник. Но брат командира, не рядовой боец, и то, что я сделал, Турпал не оставить просто так.

– Теперь ты враг для своих?

Кузнецова взглянула на Жанну, обеими руками продолжая крепок держать баранку. «Хаммер» тяжело подпрыгивал на ухабах, удаляясь от деревни. В зеркале заднего вида был только пустой проселок. Что бы ни предпринял Исмаилов, погоня отчего-то не спешила.

– Следи за дорогой, – зло буркнула Биноева. Она не сомневалась в том, что делает, с той секунды, когда вытащила клинок из ножен, не раскаивалась и сейчас, но только теперь поняла по-настоящему, что осталась совсем одна на чужой, враждебной земле.

– А куда мы едем?

– Нам нужно где-то укрыться. Но пока просто уедем как можно дальше! Запутаем следы!

– Можно уйти к партизанам! Они меня знают!

– Меня тоже, – помрачнела Жанна. – Ты такая дурочка что веришь, будто они меня отпустят живой, эти твои «партизаны»? Я же для них враг! Я убивала ваших, русских солдат в Чечне, в Дагестане!

– Тогда зачем спасла меня и убила своего?

Жанна Биноева опустила глаза. немного помолчала, и произнесла наконец:

– Тогда была война. Они стреляли в меня, я стреляла в них. Мы жили в Урус-Мартане, началась война, первая война, когда Дудаев захотел независимости от вас, от России. но у нас продолжа царить мир. Те, кто хотел воевать, ушли, мы выгнали их и стали надеяться, что все закончится. Мы жили на окраине, мать, мой старший брат и две младшие сестренки, двойняшки. Мен тогда было восемь, им – по пять годиков. Отец умер незадолго до этого. Все было хорошо, пока над городом не появился русский самолет. Никто не испугался и ничего не ждал плохого, пока этот самолет не сбросил бомбы. Одна из них попала точно в наш дом. Мы с Шамилем были на улице, через дорогу, и остались живы, хотя брат на месяц потерял слух. А мама и сестры погибли там. Мы же не были боевиками, мы ничего не делали русским, но они убили всю мою семью, разрушили дом! Они убили женщину и маленьких детей, так что даже хоронить было нечего!

Жанна глухо зарычала, ударила кулаком по приборной доске, так, что Ольга невольно вздрогнула.

– С братом, двое сопливых детей, мы прошли через всю Чечню, ушли в Дагестан, к дальним родственникам. Они нас пожалели, пустили к себе жить. Но Шамиль считал себя уже настоящим мужчиной, он хотел мести и потому через полгода ушел обратно, в Чечню, попал в отряд Хусейна Шарипова, где его и других мальчишек арабские инструкторы-наемники учили воевать. И он воевал против русских, лишь изредка появляясь дома, чтобы оставить родне доллары, которые ему и его братьям платили за каждый заложенный фугас, за каждого убитого русского солдата. Их было много, долларов. Все были довольны. Но война есть война, и Шамиль погиб. Он умер на моих глазах. Теперь я осталась одна!

– Это же была война. Каждый тогда думал, что именно он прав, – несмело промолвила Ольга.

– Если бы я не прикончила насильника, ты говорила бы иначе, – усмехнулась Жанна Биноева. – Тогда я для тебя оставалась бы врагом, кровожадной убийцей! А я и есть убийца, своими руками я отправила на тот свет два десятка ваших солдат, может быть, среди них был и твой жених.

– Моему жениху проломили голову в пьяной драке. Не чеченцы – такие же русские парни, только из соседнего района. Он пролежал в реанимации два дня и умер, как ни старались врачи вытащить его. На следующий день я подала документы в медицинский.

– Глупцы! Нам не нужно было с вами воевать – стоило только не мешать вам истреблять самих себя!

– Теперь у нас снова общий враг, – вдруг решительно произнесла Ольга Кузнецова, перестав на мгновение быть испуганной, зареванной девчонкой. – Американцы зря пришли в Россию, и тем более зря привели сюда вас! Мы одинаково будем ненавидеть и тех, и других! Я знаю, чего стоят те люди, за которыми вы охотились в моем селе! Они не остановятся, пока не прикончат последнего из вас! Твоим братьям лучше убираться обратно в горы, там вы никому не будете нужны! А американцы живыми уже не уйдут из этой страны! Поверь, я знаю! Партизан не много пока, но с каждым днем их будет все больше, все новые и новые люди, русские люди, поймут, что Россия – под пятой врага! Война только начинается!

– Ты веришь в этих ваших партизан? Что ж, возможно, они и впрямь такие, какими кажутся тебе. Тогда тебе и, правда, лучше оказаться у них, там ты будешь под защитой. Но мне к партизанам дороги нет – мы с ними враги, слишком много крови их братьев по оружию на моих руках. Тебя я отвезу в безопасное место, сама же отправлюсь еще куда-нибудь.

– Куда? Ты же одна совсем! У тебя никого нет! Ни дома, ни семьи, ни близких!

Жанне вдруг стало не по себе от жалости, проявленной этой русской, которая по идее должна была ненавидеть ее, чеченку, врага, убивавшую таких же русских. И пусть тогда каждый думал, что прав, пусть они, ичкерийцы, верили, что защищают свою родину, а сами русские искренне считали, что спасают Россию, сражаясь за ее единство, это ничего не меняло. Десятки раз русские солдаты, матерые мужики и восемнадцатилетние мальчишки, оказывались в перекрестье прицела Биноевой – и тогда они умирали. А теперь русская медсестра из глухого села жалела ее, безжалостную убийцу.

– Там будет видно, – хмуро процедила сквозь зубы Жанна. – На все воля Всевышнего! Сперва простой уедем подальше, чтобы Турпалу и его людям не так то просто оказалось отыскать наши следы. А думать о будущем станем потом.

Тяжелый внедорожник прыгал на ухабах, мчась по разбитому проселку и унося подальше от опасности двух женщин. Под колеса «Хаммера» убегала пустая дорога, и обеим, русской медсестре, видевшей свое призвание в том, чтобы спасать жизни, и привыкшей без колебаний обрывать жизни чеченской снайперше, казалось, что все опасности теперь остались где-то далеко позади.

Глава 4. Закон гор

Архангельская область, Россия 12 октября

Турпал Исмаилов опустил ладонь на безжизненные глаза своего брата. Голова Доку лежала на коленях у полевого командира, не обращавшего внимания, что весь камуфляж его уже пропитался кровью, сочившейся из страшной раны, оставленной боевым ножом. А вокруг них, живого и мертвого, собрался почти весь отряд. Два с лишним десятка бородатых мужиков, увешанных оружием, молча смотрели на амира, по щекам которого катились бусинки слез.

– Кто? – Исмаилов перевел мрачный взгляд налитых кровью глаз на своих людей. – Кто это сделал? Узнать! Найти!!!

– Биноева, – произнес кто-то негромко. – Это она, амир! Она сошла с ума, клянусь Аллахом! Она сбежала вместе с русской девкой, той, у которой в доме прятались неверные! Биноева убила Беслана, а Мухаммад ранен в ногу, истекает кровью!

– Тварь! – Прорычал, поднимаясь с колен, главарь чеченцев. Указав на одного из боевиков, собравшихся вокруг братьев – живого и мертвого – Исмаилов произнес:

– Мовсар, возьми людей, машину, езжай за Биноевой! Разыщи ее след!

– Слушаюсь, амир!

– Догнать ее! Найти! Достань мне из-под земли эту тварь!

Несколько человек отделились от основной массы, и пару минут спустя с места сорвался, взревев мощным двигателем, тяжеловесный «Хаммер». Внедорожник, набитый боевиками, умчался по единственной улице русской деревни туда, куда совсем незадолго до этого умчался такой же «Хаммер», унося с собой двух искавших спасения женщин.

Толпа неожиданно заволновалась, раздалась в стороны, пропуская к телу Доку Исмаилова, над которым склонился не пытавшийся сдерживать слезы брат его, двух американцев. Мейсон сразу шагнул к командиру чеченцев, а Стаут, на плече которого висел могучий «Марк-43», остался на месте, наблюдая за боевиками, вновь сомкнувшими кольцо за их спинами.

– Что здесь происходит?

Малкольм Мейсон держался уверенно, так, как держится чувствующий силу за собой человек. И эта уверенность на миг охладила гнев, сжигавший Исмаилова.

– Одна из моих людей убила моего брата, – произнес чеченец. – И сбежала вместе с той русской, у которой скрывались те, кого мы ищем. Они угнали «Хаммер» и убили еще одного из моих людей, пытавшегося им помешать.

– Та снайперша? – догадался Мейсон, поскольку женщин в отряде он больше не видел, а Исмаилов говорил о предателе в женском роде. – Что за глупости?!

– Она провела несколько месяцев в русской тюрьме. Наверное, там ее завербовали русские, и теперь она помогает им. Хорошо, что мы поняли это так быстро, иначе было бы хуже. Русская девчонка что-то знает о партизанах, вот эта вероломная тварь и вытащила ее из наших рук!

– Бред!

Мейсон помотал головой, отгоняя прочь идиотские мысли чеченского командира. Но Исмаилов был непоколебим:

– Мы ее найдем! Она не уйдет далеко, здесь мало дорог, а по лесам не пройдет и «Хаммер»! Вы хотели что-то знать о русских? Значит, мы поймаем тех, кто вам расскажет все, что нужно!

– Не раньше, чем я свяжусь с командованием! Тебя наняли, чтоб исполнять приказы, и тебе за это платят, всем вам платят! Так не превращай работу в кровную месть за своего брата! Вы сами упустили русских, взяли только один труп, а могли бы иметь сейчас двух живых, разговорчивых пленных!

– Не тебе меня учить, неверный пес!

Исмаилов вскочил на ноги, подавшись к Мейсону, словно хотел наброситься на того… и наткнулся на ствол пистолета. Бывший морской пехотинец не успел достать из-за спины свой М4А1, да и неудобно было в тесноте толпы, напиравшей со всех сторон, орудовать даже таким компактным карабином. Но зато под рукой был полуавтоматический «Глок-30» сорок пятого калибра, с укороченным стволом. И сейчас черный зрачок этого ствола, в котором дремала пуля, одна из десяти, снаряженных в магазин, уставился в лицо чеченскому командиру.

– Не забывайся!

Мейсон не дрогнул, услышав вокруг злой ропот боевиков. А затем солидно лязгнул затвор пулемета – это Роберт Стаут был готов прикрыть напарника огням, сметая одной очередью всех противников, сбившихся плечом к плечу друг с другом, точно стадо. Бывший десантник, успевший побарахтаться в кровавом болоте Афганистана, рвался в бой, он хотел увидеть хоте малейший повод, чтоб открыть огонь. Ему, ветерану, сражавшемуся непонятно где и непонятно за что, было стыдно сейчас действовать вместе с мусульманскими бандитами, теми, кого в его родной стране однозначно считали врагом – уже лет десять точно, а здесь, отчего-то, они вдруг стали верными союзниками.

Внезапно ожила рация, закрепленная на плече Турпала Исмаилова. Боевик, не сводя глаз с американца и его пистолета, вслепую нашарил пальцами клавишу приема.

– Амир, это Мовсар, – донеслись из динамика слова вперемежку с легким треском помех. – Мы нашли «Хаммер»! Десять километров от села! Внутри никого! Машину просто бросили!

– С нами Аллах, – улыбнулся кровожадной улыбкой полевой командир. – Убери оружие, американец, и отойди с дороги! Не мешай нам! Вы, неверные, никогда не поймете, что значит кровная месть, вы думаете только о себе, вам плевать на собственных близких! А мы – другие!

Исмаилов пошел напролом, словно хотел смести американца всей своей массой, и Мейсон отступил в сторону, не желая накалять обстановку. Морпех ухватил чеченца за плечо, рывком повернул к себе, жестко произнеся ему в лицо:

– Останешься здесь! И точка! Ты командир, вот и командуй, кто из твоих людей отправится в погоню, но сам отсюда – ни ногой! Сам будешь держать эту свору на коротком поводке!

Турпал мрачно кивнул. Трудно было осознать, что теперь ты – не «вольный стрелок», что над тобой есть кто-то иной, нежели такие же чокнутые, помещавшиеся на кровной мести «бригадные генералы». Чеченцам дали ту работу, к которой они оказались привычны больше всего, но даже минимальные правила оказалось соблюдать по силам очень немногим.

– Умар, – Исмаилов под пристальными взглядами американцев подозвал одного из своих бойцов. – Умар, возьмешь пару машин, человек десять, поедешь, и принесешь мне голову этой бешеной твари! Она наверное ушла в лес, чтобы сбить нас со следа. Но ты ее найдешь! Понял меня? Ведь сможешь справиться с женщиной?! Или я отрежу твою голову!

Ни один из боевиков даже на миг не допустил мысли, что сказанное их командиром – это просто слова. Турпал Исмаилов был способен на все, никогда и ни к кому не проявляя жалости. И потому назначенный страшим боевик лишь по-собачьи кивнул:

– Все сделаю, амир!

Боец хотел уже бежать, собирать людей, но был остановлен:

– Среди этих русских есть, наверное, охотники. А у охотников – собаки, умеющие ходить по следу. Найди человека из местных и собак, возьмите с собой. Бешеная тварь попробует укрыться в лесу, раз осталась без транспорта, а там ее так просто не найти.

– Слушаюсь, амир!

На бегу выкрикивая имена, боевик бросился к «Хаммерам», вокруг которых теперь, после того, как одной машины отряд уже лишился, бродили часовые. Турпал Исмаилов внимательно наблюдал за тем, как его люди грузились во внедорожники. Зарычали моторы, и пара угловатых «Хамви» двинулась прочь из поселка, с каждой минутой сокращая расстояние, отделявшее погоню от убийцы брата Турпала. Месть должна была свершиться.

Мотор «Хаммера», работавший ровно и мощно, внезапно зачихал, словно подавившись, и Жанна Биноева, крутившая баранку, выругалась по-чеченски. Ольга Кузнецова, разумеется, не поняла ни слова, но интонация была вполне определенной.

– Шайтан! – Биноева ударила ладонью по приборной доске. – Бак пуст! Когда мы только выехали из вашего аула, я смотрела, была почти половина! Проклятье!

Американский внедорожник по инерции проехал еще метров пятьдесят по скверному проселку, давно, пожалуй, с самой прокладки своей не видевшему ремонта, и выкатился на обочину. Чеченка выскочила из машины и снова выругалась, увидев в борту цепочку пулевых отверстий.

– Эти ишаки все же попали по нам, – вспомнила Жанна стрелявших вслед угнанному ею и ее невольной спутницей внедорожнику боевиков, своих бывших товарищей и братьев. – Пробили бак!

– Господи, мы же взорваться могли и сгореть!

Ольга Кузнецова, тоже покинувшая машину, которая свое явно отъездила, испуганно охнула, представив, как они сгорают заживо в охваченном пламенем «Хаммере». От этих мыслей девушке стало дурно.

– Ерунда, – отмахнулась Биноева. – Здесь дизельный движок, а солярка так легко не загорится, это не бензин. Самое плохое, что мы без машины остались теперь! Турпал не успокоится, наверняка за нами уже гонится весь отряд, и скоро они будут здесь!

– Так надо бежать, прятаться, пока нас не заметили!

– И куда же? Ты местная, подскажи, куда идти!

– Это шоссе ведет к Коноше, – припомнила Ольга. – Это районный центр. Километров двадцать будет. Но дорога делает крюк, а если срезать по прямой, через лес, получится меньше на пять километров примерно.

– Отлично! Райцентр большой?

– Большой! Город почти что, народу много, тысяч одиннадцать там живет, станция есть железнодорожная, больница, много чего есть!

– Отлично, – повторила Жанна. – Народу много – это хорошо, найти тебя трудно будет, если сама не подставишься. Поступим так – ты пойдешь туда, будешь держаться вдоль дороги, но на шоссе не выходи, а если услышишь машину, прячься в кустах! Тебя не должны заметить! Надеюсь, там кто-нибудь тебя хотя бы пустит к себе пожить немного!

– А ты? Как же ты?

– А я пойду напрямик! Я заблудиться не боюсь, а одна буду идти быстрее, так что придем одновременно на место! Не бойся, я тебя отыщу, – усмехнулась Биноева. – Мне без тебя теперь тоже никак, я здесь чужая, для твоих я враг.

– Ты же меня спасла! Ты не враг!

– Вот и будешь об этом рассказывать! Ну, все, ступай! Нельзя терять время!

Ольга заколебалась, боясь снова остаться одна. Лес ее не страшил, девушка привыкла к этим местам, иного пугавшим своей дикостью. А вот встреча с кем-нибудь, с кем угодно, не сулила сейчас ничего хорошего. Но хмурая чеченка просто толкнула Кузнецову, прогоняя прочь, и та, развернувшись, двинулась к зарослям кустарника, с обеих сторон сжимавшим узкий извилистый проселок.

Дождавшись, когда спасенная ею русская скроется из виду, растворяясь в густом подлеске, Жанна Биноева вернулась к «Хаммеру», выгрузив из него все снаряжение. Чеченка торопилась, понимая, что погоня все ближе, но не хотела в самый ответственный момент остаться без чего-либо нужного.

Сперва Жанна проверила оружие, оставшись довольной своим арсеналом. Кроме верной СВД, надежной и смертоносной в умелых руках, у Биноевой остался АК-74, взятый с тела убитого Доку Исмаилова. Правда, боеприпасов было ничтожно мало, только то, что уместилось в разгрузочном жилете «Кикимора». Всего четыре магазина к «драгуновке», то есть только сорок патронов, да два полных рожка для «калашникова» – больше Жанна тогда брать не стала, хотя сейчас несколько лишних магазинов для автомата лишними уже не казались, но сожалеть об упущенном шансе было глупо.

Еще у Биноевой был пистолет. Запасное оружие для боя накоротке имел каждый снайпер. Многие предпочитали компактные пистолеты-пулеметы, русские «Кедры», израильские «Узи» или еще что-то такое, дававшее высокую плотность огня, но девушка предпочла девятимиллиметровый «Стечкин». Были еще гранаты, две легких РГД-5, тоже способных доставить любому противнику немало неприятностей. И все же этого было слишком мало, учитывая, что могло ждать чеченку впереди.

– Так, а это у нас что? – Жанна Биноева обратилась к самой себе, увидев какой-то мешок на заднем сидении отъездившего свое внедорожника. Чеченка заглянула внутрь, удивленно выдохнув: – Ого!

Все, чем располагала девушка, все это смертоносное железо, показалось детским хлопушками по сравнению с тем, что Жанна обнаружила, открыв забытую кем-то в «Хаммере» брезентовую сумку. Шансы не просто на спасение – на победу разом подскочили, так что за спиной словно крылья выросли.

– Чудесно! – Биноева улыбнулась от радости, поняв, что далеко не беззащитна, пусть и осталась одна против нескольких десятков бывших братьев, мгновенно превратившихся в кровных врагов.

Больше оставаться на месте было нельзя. Жанна не сомневалась, что верные «нукеры» Исмаилова-старшего уже идут по следу, а не заметить скатившийся на обочину «Хаммер» было невозможно. Пора было уходить, но прежде, чем раствориться в хмуром лесу, Биноева задержалась на минуту, оставив преследователям неприятный сюрприз. Несмотря ни на что, она не была готова убивать своих сейчас, и, возможно, маленький «подарок» заставит их развернуться, а она, Жанна Биноева, избежит греха.

Вскинув на плечо винтовку СВД, поправив висевший на боку АК-74, чеченка двинулась в сторону темной стены осеннего леса. Левое плечо оттягивала тяжелая сумка, грудь чуть сдавливал разгрузочный жилет, а по бедру шлепала кобура с тяжелым АПС калибра девять миллиметров. Но вся эта тяжесть не была обузой, напротив, каждый лишний килограмм прибавлял шансы на благополучный исход. В тот миг, когда девушка достигла недальней опушки чащи, за спиной послышался рев моторов. Погоня приближалась.

Умар Гасанов сразу увидел съехавший в придорожную канаву «Хаммер» несмотря на камуфляжную окраску внедорожника. В том, что именно этот «Хаммер» и приказала найти амир, Гасанов не усомнился ни на миг. Огромная машина стояла с распахнутыми дверцами и вокруг не было заметно присутствия живых людей.

– Стоп! – приказал Умар водителю. – Все на выход!

Два «Хаммера» затормозили, и из джипов посыпались вооруженные до зубов боевики. Гасанов, первым покинув машину, бросился к оставленному внедорожнику, не забывая смотреть по сторонам и не снимая рук с автомата. Он сразу заметил пробоины в борту, там, где находился топливный бак, и все понял.

– Всем внимание, – приказал Гасанов. – Смотреть по сторонам в оба глаза!

Десяток боевиков рассыпался вокруг «Хаммера», ощетинившись во все стороны стволами автоматов и пулеметов. Чеченцы старались заметить любое движение. Совсем рядом темнел лес, в котором их вполне могла ждать засада. Возможно, предательница уже поймала кого-то из боевиков в перекрестье прицела, и при мысли об этом каждый чувствовал страх, становясь все более напряженным.

– Эй, русский, найди след!

Гасанов окликнул выбравшегося из «ХАммера» последним мужика, обычного крестьянина, в меру пьяного, в меру небритого, и этим, как и одеждой, камуфлированным бушлатом и такими же штанами, хоть немного походившего на боевиков. Но в остальном сходство заканчивалось. Русский, прихваченный с собой из села, испуганно озирался вокруг, опасаясь не снайпера, возможно, притаившегося в чаще, а тех, кто был рядом. Он нервно тискал поводок, на котором держал здоровенную лохматую лайку, уже рывшую носом землю, впитывая новые запахи.

– Держи! – Умар бросил русскому, который был похож сейчас не на охотника, а на затравленного облавой зверя, вещмешок: – Это ее рюкзак! Ну, давай, спускай свою псину!

– Полкан, след, – скомандовал мужик, сунув тощий «сидор» под нос своей собаке. – След, полкан!

Пес, понюхав предложенный предмет, заметался вдоль обочины, затем встал и громко затявкал, пытаясь сорваться с поводка. Его хозяин робко улыбнулся:

– Нашел!

– Нашел! – эхом крикнул один из боевиков, отошедший в сторону. – Сюда, ко мне!

Чеченец стоял над опрокинутой на бок канистрой, явно не пустой – на просвет было видно, как что-то плещется внутри. Увидев, что на него обратили внимание, он поднял канистру, развернувшись к Гасанову. И именно тот первым увидел на земле, на том месте, где канистра только что стояла, округлый предмет, которого там не должно было быть.

– Граната! – Умар Гасанов крикнул, что было сил. – Ложись!!!

Придавленная канистрой с машинным маслом РГД-5 была не опасна даже с выдернутой чекой, пока на нее давила масса наполовину полной емкости. Но стоило только боевику поднять эту канистру, предохранительная скоба отлетела в сторону, освобождая боек взрывателя. Все, что было у оказавшихся рядом чеченцев – четыре секунды, столько, сколько горит замедлитель в запале УЗРГМ. Гасанову хватило этих мгновений, чтобы упасть на землю, успев сбить с ног и русского охотника – он со своим псом доказал полезность для группы.

Взрыв показался оглушительным в царившей вокруг тишине. Вжавшись всем телом в сырую землю, процарапав щеку торчащим из опавшей листвы сучком, Гасанов услышал, как с визгом пронеслись над ним легкие осколки. Легкая РГД-5 не давала такого радиуса поражения, как Ф-1, и потому ущерб был ничтожен – вылетело лобовое стекло одного из «Хаммеров», да не успевший вовремя лечь боевик получил осколок в бедро и теперь прыгал на одной ноге, рыча от боли. А тот, кому не посчастливилось поднять оставленную в качестве приманки канистру, лежал на земле, и из множества ран толчками вытекала темная кровь.

– Шайтан!!!

Умар Гасанов встал, отряхнулся, подошел к умирающему товарищу. Тот даже не кричал, а хрипел, захлебываясь кровавой пеной и судорожно дергая руками и ногами.

– Русский, веди нас по следу! – Приказал назначенный старшим Гасанов. – Построиться цепью! Оружие к бою!

Боевики, уже пришедшие в себя от неожиданности, защелкали затворами, досылая патроны в стволы. Легко раненый чеченец при помощи своих товарищей уже успел перевязать рану, останавливая кровь, а укол промедола погасил боль. Ненадолго, на пару часов всего, но больше времени и не требовалось. А Умар обратился к одному из своих бойцов:

– Шамиль, останешься здесь, поможешь ему, – чеченец указал на лежавшего у его ног товарища, посеченного осколками. – Потом догонишь нас!

– Сделаю! – угрюмо кивнул Шамиль.

– Ну, все, за мной! – Гасанов взмахнул автоматом над головой. – Вперед!

Боевики, взяв оружие наизготовку, двинулись к лесу, построившись редкой цепью. В центре, рядом с самим Гасановым, шел державший на коротком поводке своего пса охотник. Проводив их взглядом, молодой парень Шамиль приблизился к хрипевшему в конвульсиях боевику, балансировавшему на грани жизни и смерти.

– Прости, брат, – негромко произнес чеченец, вытаскивая из кобуры потертый «Макаров». – Мы тебе все равно не успеем помочь. Но мы за тебя отомстим, брат!

Сухо лязгнул затвор, щелкнул предохранитель. Направив недрогнувшей рукой пистолет в грудь содрогавшемуся в агонии товарищу, Шамиль нажал на спуск. Грохнул единственный выстрел, и тело смертельно раненого боевика содрогнулось в последний раз.

– Прощай, брат!

На ходу убирая пистолет обратно в кобуру, чеченец бросился туда, куда ушли две минуты назад остальные бойцы. Шамиль спешил присоединиться к погоне, даже не задумываясь над тем, что может ждать его в конце пути.

Хлопок гранатного взрыва нагнал пробиравшуюся через лесные дебри Биноеву уже на излете, звук был едва слышен. Снайперша остановилась на мгновение, переводя дух. Она успела углубиться далеко в лес, но все же не слишком далеко, если сейчас слышала, как пришел в действие ее «сюрприз». И вряд ли на него наткнулся случайный грибник или охотник, а значит, погоня уже рядом, ближе, чем хотелось бы.

Несколько секунд Жанна еще тешила себя мыслью о том, что ее бывшие братья по оружию, наткнувшись на самодельную мину, все же решат развернуться и уйдут обратно, не рискуя зря. Но хриплый лай, которому вторили гортанные возгласы, в один миг разбил ее мечты. И тогда девушка бросилась бежать.

Жанна бежала через лес, петляя между деревьев, ужом проскальзывая сквозь заросли кустарника. Несколько раз девушка запиналась за узловатые корни, торчавшие из земли, падала, всем телом закрывая свою винтовку – самое дорогое, самое ценное, что было сейчас в ее жизни. Вскочив на ноги, Жанна продолжала бег, но хриплые злые крики за спиной звучали все отчетливее, раздаваясь уже и справа, и слева.

– Псы, – прохрипела выбившаяся из сил девушка, чувствуя, как погоня с каждым ушедшим мгновением становится все ближе. Ее братья, те, с кем она вместе была под огнем врага, шли по следу, чтобы теперь оборвать ее жизнь. – Выродки!

Бежать дальше было бессмысленно. Нагруженная снаряжением, Жанна Биноева понимала, что в таком темпе продержится еще километр, может два, а потом замертво упадет. А бросать все, что она тащила на себе, идти дальше налегке, означало лишь продлить агонию, отодвинуть неизбежное на час, не более. И если даже те, кто преследовал ее, не станут убивать девушку сразу, Турпал Исмаилов не будет колебаться, воздавая месть за брата. Бежать было некуда и незачем, следовало поставить точку в этом деле здесь и сейчас.

Ей пришлось пробежать еще с полкилометра, слыша позади звуки приближавшейся погони, прежде чем девушка увидела подходящее место для того, чтобы воплотить свой замысел. Два невысоких холма, склоны которых заросли кустарником, а между ними – лощина шириной метров сто, по дну которой тек мелкий ручеек. Вокруг – перелески, и только на вершине одного из холмов, того, что был пониже, возвышались могучие лесные великаны, еще не до конца сбросившие побуревшую листву.

Став у края лощины, Жанна без колебаний рванула рукав камуфляжа, выдрав приличный клок и насадив его на цепкие ветви низкорослых кустов, смыкавшихся на пути настоящей стеной. А чуть раньше, метров за сто, на землю отправилась обертка перевязочного пакета, теперь белым пятном маячившая на ковре пожухшей листвы. Не заметить ее мог бы разве что слепой, а это означало, что погоня придет именно туда, куда надо, не потеряв случайно след своей жертвы.

Бывшие друзья, в один миг превратившиеся в беспощадных врагов, были все ближе, но Жанна успела приготовиться к встрече. Последние десятки метров, взбираясь вверх по склону холма, он преодолела бегом, вырывая у неумолимого времени каждую секунду. И то, что девушка увидела с вершины высотки, ее только порадовало. Лощина, эта складка земной поверхности, была как на ладони, оба входа и вершина противоположного холма, находившаяся десятком метров ниже. Тот, кто войдет в эту расселину, будет вынужден двигаться только двумя путями – вперед или назад. Конечно, можно вскарабкаться по склону, довольно пологому, но густо поросшему кустарником, но двигаться придется не быстрее черепахи, с шумом, под треск ветвей, шелест листвы, наверняка выдав себя. И неизбежно попав под не знающие промаха пули снайпера, засевшего на вершине.