355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Завадский » День Победы. Гексалогия (СИ) » Текст книги (страница 55)
День Победы. Гексалогия (СИ)
  • Текст добавлен: 10 апреля 2017, 15:30

Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"


Автор книги: Андрей Завадский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 176 страниц)

Их попытались остановить почти сразу. Из-за поворота появился серый внедорожник УАЗ «Патриот». Машина остановилась на пути партизан, и из нее выпрыгнули на мостовую четверо в камуфляже, с компактными «Грозами». Слюсаренко успел выстрелить первым, короткой, в три патрона, очередью из трофейного МА-91 срезав ближнего из противников и заставив остальных укрыться. Тяжелые пули ПАБ-9 прошили бронежилет, словно лист бумаги, не оставив противнику ни одного шанса. Их новый попутчик поддержал полковника огнем из «калашникова», и даже Громов инстинктивно выстрелил дважды из пистолета, после чего затвор так и остался в заднем положении, сигнализируя о необходимости перезарядки.

Иван выстрелил еще, пытаясь достать отделенных преградой в виде массивного корпуса «Патриота» полицейских, но увидел, как пули лишь высекают искры из его бортов.

– Броня, не достать! – крикнул Сверчков, лицо которого было страшным от ярости.

Один из полицейских высунулся из-за внедорожника, целясь в партизан из «Грозы», и тотчас упал на землю, заливая асфальт кровью из развороченной прямым попаданием головы. Через секунду с криком свалился с ног еще один, зажимая простреленное бедро, а за ними последовал и третий. Этот умер тихо и быстро – пуля, прилетевшая невесть откуда, пробила ему грудь, легко прошив пластину бронежилета, и остановилась, лишь добравшись до сердца.

– Снайпер работает! Это наш! Нас прикроют!

– В проулок, бегом! – приказал Слюсаренко.

За спиной взвыла «сирена», пронзительно завизжали тормоза. Бело-синяя «Газель» с московским гербом на дверцах выкатилась на тротуар, и из нее уже выпрыгивали вооруженные до зубов полицейские. Загрохотали выстрелы, раздались чьи-то команды.

Сергей Сазонов мог бы сейчас исполниться чувства собственного величия. Он один, заняв господствующую высоту, вооружившись мощной и точной винтовкой с превосходным прицелом, мог безнаказанно уничтожить большую часть солдат противника. Но у бывшего офицера ФСБ было дело, работа, слишком напряженная и тяжелая, чтобы заниматься ерундой вроде самолюбования.

– На два часа, – сообщил корректировщик, имевший больший угол обзора и видевший одновременно почти все, что происходило на улице. – Наших в клещи взяли!

– Вижу!

Сазонов действительно видел в прицеле трех партизан, путь которым перегородил полицейский УАЗ, а за ним, как за бруствером, укрылись трое людей в сером камуфляже. Еще один страж порядка бесформенной кучей тряпья развалился на асфальте, нарвавшись на очередь в упор.

Вот один из полицейских высунулся над высоким капотом, вскидывая короткий автомат и не зная, что его голова уже попала в перекрестье прицела. Сазонов потянул спусковой крючок, почувствовав привычный толчок приклада СВД в плечо, на пол со звоном упала дымящаяся гильза, а через полсекунды повалился на асфальт и первый противник.

Профессиональные снайперы давно и безуспешно спорили о том, какая винтовка лучше – полуавтомат или продольно-скользящим затвором. Сазонов для себя выбор сделал. Не успел первый из полицейских испустить дух, а ствол СВД уже покинула пуля, предназначавшаяся второму. Не тратя времени на перезаряжание, Сергей успел сделать три выстрела за семь секунд, и ни один из них не закончился промахом. Такое невозможно было бы, имей он винтовку с ручным заряжанием, и точность последней не смогла бы окупить потраченное время, тем более, за три-четыре сотни метров и точности «драгуновки» было более чем достаточно в купе с пробивной способностью тяжелых бронебойных пуль Б-30.

Словно добрый ангел-хранитель со снайперской винтовкой, Сазонов проводил трех своих товарищей взглядом, пропущенным сквозь линзы оптического прицела, а затем перенес внимание на то, что творилось в другом конце улицы. Группы прикрытия партизан свое дело сделали, полицейских остановили на дальних подступах к кафе, не дав замкнуть кольцо, но теперь товарищи Сергея гибли, один за другим, под шквальным огнем.

– На десять часов, – подсказал корректировщик, на всякий случай державший под рукой автомат Никонова АН-94, знаменитый, но мало кем виденный вживую в силу малосерийности выпуска «Абакан», с оптическим прицелом УСП-1, так что мог при крайней нужде поддержать товарища на ближней дистанции точным огнем. – Наши там, за «Калиной»!

– Наблюдаю! – коротко отозвался Сазонов, увидев изрешеченную «Ладу», за корпусом которой укрылись двое, огрызавшиеся автоматными очередями. Еще один партизан растянулся на асфальте в луже собственной крови и россыпи стреляных гильз.

Легковушка была никакой защитой, когда огонь по ней вели сразу с трех стволов бронебойными девятимиллиметровыми патронами СП-6, насквозь прошивавшими ее с сотни метров. Вот одна из пуль вслепую нащупала цель – один из партизан растянулся на земле, выронив оружие.

Закрепить успех полицейские не смогли – одного из них в тот же миг достала выпущенная из СВД пуля, оборвав тонкую нить его жизни. Еще один, почувствовав, что попал под огонь снайпера, завертелся, пытаясь обнаружить угрозу. Ему пуля снесла половину лица, так и оставшись под тяжелой «Сферой». Третий, запаниковав, бросился бежать. В него выстрелили одновременно Сазонов и остававшийся в живых партизан, вогнавший в спину противнику с десяток пуль из АКС-74У.

Бывший офицер ФСБ сейчас даже не задумывался над тем, что выводит из строя не чеченских бандитов, а прежних своих братьев по оружию, которые и сейчас верили, что стоят на страже порядка и борются с террористами, опасными преступниками. Возможно, потом он и успеет обдумать все это, но пока Сергей Сазонов видел перед собой противника, которого нужно уничтожить, чтоб другие смогли выполнить задачу и выбраться живыми из этой переделки.

– Пора уходить! – напомнил Сергею напарник. – Если окружат, с этой крыши нам только в мертвецкую дорога!

Сазонов успел увидеть, как партизан, которого он только что спас, взвалил на плечо своего товарища, потащив его в какой-то узкий переулок. Снайпер поднял винтовку, сложив сошки под стволом, и бросился рысцой за своим напарником, уже успевшим упрятать в чехол дальномер, чертовски дорогой, чтоб рисковать его целостностью.

Дверь, ведущая с чердак на крышу, с лязгом захлопнулась за спиной снайпера, и сгустившийся вокруг мрак на несколько секунд стал непроницаемым. Постепенно зрение приспособилось к темноте, и партизаны двинулись к люку, что вел на лестничную площадку. И, едва выскочив, нос к носу столкнулись с тремя спецназовцами в бронежилетах и глубоких шлемах.

На секунду все замерли от неожиданности, а затем с обеих сторон грянули выстрелы. Напарник Сазонова в упор, от живота, очередью в полмагазина из своего «Абакана» свалил ближайшего полицейского, так что тот кубарем скатился по ступеням, заставив своих товарищей отпрыгнуть в стороны. А через мгновение и самого партизана настигли пули, выпущенные из тяжелого «Грача». В отличие от полицейских, на снайперах не было бронежилетов, и напарник Сергея испустил дух мгновенно, буквально изрешеченный с расстояние в десяток шагов.

Сам Сергей успел придти в себя. Оглушительно ухнула СВД, и тяжелая пуля снесла с ног одного из двух противников, угодив ему в середину груди. Даже если титановая пластина бронежилета и не была пробита, у этого бойца осталась хорошо, если половина целых ребер, а все внутренности превратились в кровавый фарш.

Третий из спецназовцев вскинул компактный ПП-2000, новенький, только поступивший на вооружение, но выстрелить не успел. Еще один выстрел из СВД, после которого уши словно оказались ватой забиты, и противник валится с ног, сползая по стене и оставляя на ней кровавый след.

Держа наперевес винтовку, Сазонов бросился вниз по ступеням, перепрыгивая через трупы. У подъезда его ждала машина, еще немного, и бой останется позади. Но для этого нужно было еще пройти девять этажей, а затем – метров двадцать по двору, и эти двадцать метров могли стать последними в жизни бывшего оперативника ФСБ.

Добраться до переулка Слюсаренко с товарищами не успел. Затрещали автоматные очереди, засвистели пули, несколько ударили в асфальт у самых ног. Развернувшись, полковник с одной руки выпустил длинную очередь из МА-91, благо невысокая дульная энергия тяжелых пуль это позволяла. Скорее всего, ни в кого не попал, но хоть немного перепугал, выиграв несколько драгоценных секунд.

– Валите отсюда, живее, – приказал полковник спутникам. – Ходу!

Громов, вооруженный лишь пистолетом без патронов, кинулся по переулку, а Сверчков задержался на мгновение. Пока Иван менял опустевший магазин в автомате на полный, один из взятых с тела убитого полицейского, второй партизан, опустившись на колено, положил на плечо раструб гранатомета. «Газель», вокруг которой держалось с полдюжины спецназовцев, была как на ладони, метрах в восьмидесяти. С громким хлопком РПГ-22 выстрелил, и кумулятивная граната умчалась к цели, оставляя за собой росчерк дымного следа.

– Ложись!!! – крикнул Сверчков, и в тот же миг грянул взрыв.

Бронированный микроавтобус оторвало от земли на пару метров, отшвырнув на тротуар. Тех, кто был рядом, взрывной волной сбило с ног, разбросав в разные стороны, словно кегли в боулинге.

– Теперь валим! – Слюсаренко, справившийся с магазинов МА-91, встал во весь рост, слегка шатаясь, и неровным шагом направился к переулку, увлекая за собой товарища.

Они ворвались в переулок, распугав укрывавшихся там прохожих видом оружия и перекошенными от ярости и адреналина лицами. Кто-то бросился наутек, но на это партизаны внимания не обратили, продолжая свой путь.

– Сейчас перекроют весь район, – решил Слюсаренко. – Надо убраться подальше, пока колечко не захлопнулось!

– Далеко на своих двоих не уйдем, – возразил прибившийся к группе партизан, забросивший за спину АК-74М.

– На своих двоих и не надо! – Максим Громов, первым добравшийся до выхода из переулка, бросился к только остановившемуся у тротуара Мицубиси «Паджеро», из которого вышел водитель.

Партизан на бегу нажал на затворную задержку «макарова», даже не заменив пустой магазин. Хозяин джипа, немолодой упитанный мужик, ничего не успел сообразить, когда Максим ткнул его стволом под подбородок, крикнув в лицо:

– Ключи от машины! Живо!

– Э, пацан, ты чего? – В голосе толстяка звучал испуг, хотя тот еще толком не успел проникнуться ситуацией.

– Ключи, падла!!!

Сверчков, подскочивший следом, без разговоров ударил владельца «Паджеро» в живот прикладом автомата, заставив того согнуться вдвое, и торопливо вытащил из кармана связку ключей на массивном брелоке.

– Макс, за руль, – приказал Слюсаренко. – Этого назад грузите, пригодится!

Толстяка, пытавшегося отдышаться после мощного удара, запихали на заднее сидение, где ужа расположился Сверчков. Громов повернул ключ в замке зажигания, и огромный внедорожник, взревев мотором, сорвался с места, встраиваясь в не слишком плотный поток, двигавшийся от центра города.

– Проедем, сколько получится, хотя бы пару кварталов, – решил полковник, поставив автомат промеж ног, но так, чтоб можно было легко достать его. – А там пешком, переулками!

На заднем сидении сопел, фыркал и кашлял хозяин угнанной машины, которого сам Слюсаренко вполне был готов использовать в качестве заложника, если вырваться из кольца облавы все же не удастся. Другое дело, оценит ли кто-нибудь жизнь этого человека настолько дорого, чтоб пропустить трех опасных террористов. В этом полковник уверен не был.

«Паджеро», впечатлявший и внешними габаритами, и простором салона, весьма удобного, уверенно катил по шоссе, заставляя хозяев «бюджетных» легковушек расступаться, освобождая ему путь. Громов, заскучав, потянулся к панели автомагнитолы, включив радио, как оказалось, настроенное на новостную волну. Очередной информационный выпуск как раз только начинался в эти мгновения. И уже через несколько секунд все трое партизан, а вместе с ними и пришедший в себя хозяин джипа, замерли, вслушиваясь в слова диктора:

– По последним данным в Южно-Сахалинске высадилось не менее пехотного батальона Сил самообороны Японии, одновременно с морским десантом на восточном побережье острова. Акватория вокруг острова в настоящее время блокирована японским флотом, в воздухе патрулируют истребители. По неподтвержденным данным имели место боевые столкновения с размещенным на Сахалине американским гарнизоном, о последствиях на данный момент ничего неизвестно.

Диджей сбивался, чувствовалось, что читает не заранее отшлифованный текст. В голосе его слышалось волнение и растерянность. Так мог чувствовать себя тот, кто на всю страну объявляет о начале настоящей войны.

– Японцы на Сахалине? Что за херня?! – Громов помотал головой, взглянув на Слюсаренко.

– Новость последних минут, – вновь торопливо зазвучал из динамика голос ведущего. – К берегам Сахалина направляется из центральной части Тихого океана американская эскадра во главе с атомным ударным авианосцем «Джон Стеннис». Части американской морской пехоты, дислоцированные вдоль российско-китайской границы, перебрасываются во Владивосток.

– Вот как, – хмыкнул Иван Слюсаренко. – Самураям надоело смотреть, как пилят Россию, и они решили себе тоже отхватить кусок, да пожирнее. Все же на Сахалине и нефть есть, и еще кое-что полезное.

– Но ведь это агрессия против американцев! Они считают Россию своей собственностью, значит, сейчас японцев попытаются скинуть обратно в океан. А это значит – война!

Громов был взволнован ничуть не меньше безымянного диктора столичного радио. Он пытался просчитать возможные варианты развития событий, опираясь на те крохи информации, что узнал из выпуска новостей, и приходил к одному и тому же результату.

– Война? Не думаю, – помотал головой полковник. – Американцам она пока не нужна, да и япошки отнюдь не так слабы, чтоб полагаться на легкую победу над ними. Штаты сами вооружили их своим лучшим оружием, и на рожон никто поэтому не полезет, как мне кажется. Да, конечно, Россию янки считают своей добычей, но формально на ее территорию не претендовали, и защищать ее не станут. А у наших продажных «вождей народа», окопавшихся в кремле, силенок не хватит. Главное, что пока о нас могут и забыть, отвлекутся на насущные проблемы. И я этому вполне рад!

Бывший полковник ФСБ уставился в окно, отвлеченно рассматривая панораму столицы, встречный поток машин. То, что происходило на дальних рубежах его страны, было серьезно, но сейчас Иван Слюсаренко просто радовался тому, что вновь остался жив, и старался в этот миг не думать о тех парнях, что погибли, прикрывая его, пали от рук таких же русских. Он обязательно вспомнит их, всех и каждого, но это будет не сейчас.

Глава 3. Курильская сага
Японское море 20 октября

Лейтенант Хироси Одзава, впившись пальцами обеих рук в леерное ограждение, не отводил взгляда от горизонта, словно там, в серой дымке, пытался рассмотреть очертания далекой земли. На самом деле ему это не удалось бы сделать, будь лейтенант вооружен даже самым мощным биноклем – только операторы радиолокационных станций десантного корабля «Осуми», двигавшегося курсом на север на всех парах, на мерцающих зеленоватым сиянием мониторах видели береговую линию.

Отчаявшись увидеть землю, Одзава скосил взгляд, привычно обнаружив в какой-то паре кабельтовых по правому борту «Осуми» силуэт фрегата «Ойодо» типа «Абакума» – «цепного пса» десантной эскадры, направлявшейся прямым курсом к острову Сахалин. Тяжелые волны, почти неощутимые для десантного корабля при его четырнадцати тысячах семистах тоннах полного водоизмещения, прихотливо играли фрегатом, крохой «всего» в две с половиной тысячи тонн и длиной от носа до кормы «только лишь» сто девять метров. В прочем, по сравнению с «Осуми» совсем не впечатлял и следовавший по левому борту, тоже примерно в двух-трех кабельтовых, эскадренный миноносец «Миоко» типа «Конго» – младший брат американского «Орли Берк», так же, как и последний, оснащенный системой управлении оружием «Иджис».

«Миоко», в подпалубных пусковых установках которого находилось девяносто зенитных ракет «Стандарт» SM-2, был основой противовоздушной обороны эскадры. Если команда эсминца подведет, то десантным кораблям – в состав группы помимо величественного «Осуми» вошли также танкодесантные корабли «Немуро» типа «Ацуми» и «Сацума» типа «Миура», следовавшие в кильватерной колонне – придется полагаться только на свои зенитки «Вулкан-Фаланкс». Но пока эсминец, возвышавшийся несокрушимой скалой, уверенно резал волны скошенным форштевнем, и сотни моряков и солдат на борту десантных судов могли чувствовать себя спокойно. Тем более, рядом был и фрегат – «Ойодо» был ключевым рубежом противолодочной обороны, хотя на появление здесь вражеских субмарин никто всерьез не рассчитывал.

Хироси Одзава не сомневался, что в точности так, как он любуется стремительными обводами эскортных кораблей, моряки с фрегата и эсминца разглядывают громаду десантного транспорта. «Осуми» действительно впечатлял – одна из крупнейших единиц Морских Сил самообороны, почти пятнадцать тысяч тонн водоизмещения, длина сто семьдесят девять метров, сквозная полетная палуба, как у настоящего авианосца, и по-авианосному же смещенная к правому борту надстройка-«остров». Именно с высоты надстройки лейтенант и созерцал открывавшуюся ему панораму.

– Мы всего в полусотне миль от цели. Скоро будет дан приказ начать высадку!

Прозвучавший справа от лейтенанта голос заставил Одзаву, погрузившегося в свои мысли, вздрогнуть, торопливо обернувшись. Рядом, с наслаждением затягиваясь только что прикуренной сигаретой, стоял командир роты Хироси Одзавы, капитан Такедо Йоши.

– Наконец-то наши политики решились взять то, что по праву принадлежит Японии, – довольно улыбаясь, словно и не ждал его впереди бой, первый, и, возможно, последний для молодого офицера, улыбнулся Йоши. – Северные территории не могут быть ничьими больше! Где-то там, на этих берегах, погиб мой дед, отражая русский десант в сорок пятом! Его взвод погиб до последнего человека, а дед встал к пулемету и продолжал вести огонь, пока русские, подкравшись сзади, не забросали его окоп гранатами! Он погиб, как самурай, и нам всем должно быть стыдно, что мы сейчас только решились сделать то, ради чего семь десятилетий назад были принесены такие жертвы!

Глаза Такедо Йоси горели, в нем кипел праведный гнев. Молодой, полный честолюбия и неподдельного уважения к предкам – самурайский меч давно погибшего деда не зря и сейчас висел на переборке тесной каюты – офицер негодовал, видя, как политики годами не прекращают бессмысленные споры, о чем-то пытаются договориться. И вот вся эта шелуха оказалась сброшена.

– А мой прадед погиб в тридцать восьмом, во время Номонганского инцидента, – вспомнил и лейтенант Одзава. – Он был летчиком-истребителем, летал на Ki-27. Те, кто видел, как все случилось, рассказали, что при заходе на посадку самолет моего прадеда атаковали русские. Сразу четыре И-16 навалились на него, почти полностью израсходовавшего и топливо, и патроны. Одного из русских мой прадед сбил, расстреляв остатки боекомплекта, а потом пошел на таран, ценой собственной жизни расправившись с еще одним врагом.

– Смерть, достойная воина, лейтенант! Ваш прадед сейчас в храме Ясукуни без сомнения, смотрит на нас! И мы не должны осквернить эту память! Мы помним своих славных предков, так надо и самим хоть немного походить на них, чтобы заслужить уважение тех, кто уже на небесах!

Такая возможность – заслужить благосклонность славных пращуров – должна была преставиться, и очень скоро. Причем не одному только Одазве или его командиру – на борту десантных кораблей находилось почти семьсот десантников, кроме того – несколько десятков танков и бронемашин, призванных усилить удар пришедшей с моря армии. И если уже устаревшие, но не списанные пока ввиду отсутствия замены «Немуро» и «Сацуми» могли высадить людей и технику лишь при помощи катеров, или еще проще – по носовой рампе прямо на берег, как это делали те же американцы на Окинаве шестьдесят лет тому назад, то «Осуми» обладал несравнимо большими возможностями.

Сейчас на палубе десантного корабля теснились тяжелые вертолеты CH-47J «Чинук», американской конструкции, но произведенных в Японии фирмой «Кавасаки». Всего шесть машин – больше взять на борт было просто нельзя, не хватило бы места. Они доставят на берег людей и легкое вооружение, позволяя кораблю оставаться на безопасном расстоянии.

А для тяжелой техники предназначалась пара катеров на воздушной подушке LCAC, пока ждавших своего часа в доковой камере, в кормовой части огромного судна. Для них не в тягость и пятидесятитонный танк, а уж людей эти посудины могли брать на борт и вовсе без счета.

Десантная эскадра на полном ходу приближалась к острову Карафуто[14] 14
  Карафуто – японское название о. Сахалин.


[Закрыть]
, пожирая мили океанского простора. И в недрах кораблей, в тесных кубриках, готовились к решительному броску сотни пехотинцев, бойцы Пятой пехотной дивизии – у Сил самообороны не было подразделений морской пехоты, но и обычные солдаты имели вполне достойную подготовку, и с легкостью могли исполнить родившийся в правительственных кабинетах Токио замысел.

Солдаты и офицеры на палубе и во внутренних помещениях «Осуми» еще наслаждались последними спокойными минутами, а адмирал Хэйто, находившийся уже который час в боевом информационном посту, изучал карту тактической обстановки, покрытую многочисленными отметками, обозначавшими воздушные и надводные цели.

– У северной части острова крейсируют американские боевые корабли, – докладывал один из офицеров штаба командующему эскадрой. – Два эскадренных миноносца типа «Арли Берк» и фрегат. Идут на сближение с нашей эскадрой курсом с северо-востока. Дальности действия их «Гарпунов» и «Томагавков» уже сейчас хватит, чтобы поразить десантные корабли в момент высадки, господин адмирал.

Американское командование заранее было извещено о морских маневрах японского флота, и адмирал Хэйто понимал, что присутствие рядом с его кораблями эсминцев ВМФ США лишь обычная предосторожность, да еще банальное любопытство. В прочем, слишком долго вводить в заблуждение американцев не получится.

– Они не решатся открыть огонь сразу, а когда их командование примет какое-то решение, десант уже закрепится на берегу. К тому же нас поддержит авиация с баз на Хоккайдо. Американского флота нам не стоит опасаться!

Авиация уже была в воздухе, внушая одним своим присутствием уверенность тем, кому вскоре предстояло идти на штурм чужих берегов. Над эскадрой кружил самолет дальнего радиолокационного обнаружения Е-2С «Хокай», в свое время переданный Силам самообороны американцами, и теперь передвижения американцев же и отслеживавший с заоблачных высот, наполняя схему тактической обстановки новыми марками целей.

– Американский контингент на Карафуто малочислен, не более роты морской пехоты в Южно-Сахалинске, но они как раз занимают местный аэродром, придется выбрасывать десант прямо на головы американцам.

– Мы должны действовать решительно, без компромиссов, – отрезал Хэйто, – но если удастся, обойтись без лишней крови. Американцы сильны, здесь и сейчас мы можем их разгромить наголову, но они придут в себя очень быстро и нанесут ответный удар. Под Владивостоком находится Третья экспедиционная дивизия Морской пехоты США почти в полном составе, пятьдесят тысяч отлично обученных и вооруженных бойцов, а также Первое авиакрыло, всего более полутора сотен «Хорнитов» и «Харриеров», базирующихся на бывших русских военных аэродромах в Приморье. Они прикрывают китайскую границу, но очень быстро могут оказаться здесь. Пусть лучше эти морские пехотинцы в Южно-Сахалинске останутся целыми и невредимыми, они будут нашим «живым щитом», лейтенант.

Адмирал Хэйто всецело поддерживал решение политиков, наконец, вспомнивших о том, что исконные японские территории до сих пор остаются в руках чужаков, но иллюзий на счет войны с американцами не испытывал нисколько. Да, оснащены Силы Самообороны были неплохо, намного лучше даже, чем русская армия, ныне разгромленная или капитулировавшая, но вся их техника – ничто против закаленных в настоящих боях американских солдат, летчиков и морских пехотинцев.

– Господин адмирал, мы достигли рубежа высадки, – сообщил, оторвавшись от компьютерного экрана, один из находившихся в боевом информационном посту офицеров. – До берега пятьдесят миль!

– Объявить боевую тревогу! Вертолеты в воздух!

По лабиринтам отсеков и коридоров «Осуми» прокатился рев сирен, а затем он потонул в дробном топоте сотен тяжелых солдатских ботинок. Лейтенант Хироси Одзава, застигнутый сигналом тревоги на открытой галерее рубки, со всех ног бросился вниз, следом за своим непосредственным командиром, перескакивая через две ступени. Сотни людей разом охватила нервная суета.

Солдаты в своих кубриках торопливо застегивали лямки разгрузочных жилетов, засовывая в подсумки снаряженные магазины, и, хватая стоявшее рядом оружие, бежали наверх, на полетную палубу. А там уже техники заканчивали последние приготовления, и пилоты занимали места в кабинах громоздких «Чинуков».

– Рота, становись! – крикнул, надсаживая связки, капитан Йоси. – Смирно!

Сотня пехотинцев в полной экипировке, с увесистыми ранцами за спиной, висевшими на груди штурмовыми винтовками «Тип 89», замерли, построившись в две шеренги. А за их спинами уже медленно раскручивались лопасти несущих винтов тяжелых транспортных геликоптеров CH-47J, и слитный гул турбин обволакивал палубу «Осуми», заглушая команды Такедо Йоси.

– Рота, внимание! Слушай боевую задачу! Нам приказано высадиться под прикрытием боевых вертолетов на аэродроме Южно-Сахалинска, административного центра острова, самого крупного населенного пункта, и удерживать его до прибытия подкреплений с материка. Аэродром сейчас занят американской морской пехотой численностью до роты. Американцев приказано разоружить, в случае сопротивления уничтожить. Мы вернем земли предков в лоно Японии! Банзай!

– Банзай!!! – рявкнули в один голос сотня вооруженных до зубов солдат.

– Рота, начать погрузку в вертолеты! Взлетаем через три минуты!

Солдаты, неуклюжие из-за навьюченного на каждого снаряжения, потянулись к распахнутым люкам «Чинуков», занимая места на жестких сидениях, протянувшихся вдоль бортов. Каждый вертолет мог взять на борт свыше сорока полностью экипированных бойцов, и сейчас две пехотные роты готовились вылететь на Сахалин, чтоб обрушиться, как снег на голову, на ничего еще не подозревавших американцев.

Но прежде, чем оторвался от палубы хотя бы один из транспортных вертолетов, в воздух над эскадрой взмыла пара ударных AH-1S «Кобра», под крыльями которых были прицеплены управляемые и неуправляемые ракеты. Произведенные в Японии по американской лицензии, и незначительно доработанные уже специалистами местной фирмы «Фуджи», боевые вертолеты должны были прикрыть высадку десанта в тот самый опасный миг, когда он, буквально пребывающий между небом и землей, больше всего уязвим.

Лейтенант Хироси Одзава почувствовал, как внутри все сжимается, когда пол кабины под ногами ощутимо качнулся. Огромный вертолет, десантный отсек которого был до отказа набит вооруженными солдатами, медленно оторвался от палубы, и, уйдя разворотом в сторону от массивной рубки, взял курс на северо-запад, к берегам Карафуто.

– Волнуешься, лейтенант?

Капитан Йоси сидел бок о бок с Одзавой, но все равно, чтоб быть услышанным соседом, вынужден был повышать голос, перекрикивая вой турбин. Хироси ничего не ответил, лишь с сомнением пожав плечами, и командир ободряюще хлопнул его по плечу:

– Крепче держи оружие и стреляй первым, и тогда останешься жив! Американцы нас не ждут, не думаю, что сопротивление будет серьезным!

Полдюжины «Чинуков», выстроившись широким фронтом, шли к берегам острова. По флангам, выдвинувшись чуть вперед, держались боевые вертолеты. А из огромной, просторной, похожей на пещеру док-камеры «Осуми» уже выскальзывали на водную гладь, поднимая фонтаны пены и брызг, катера на воздушной подушке LCAC. Каждая из этих платформ, способных буквально летать над водой со скоростью сто километров в час, несла по танку «Тип 90».

А за ними уже неслись к берегу самым полным ходом, рассекая волны тупыми носами, оба танкодесантных корабля, готовые выбросить на негостеприимную землю целую роту со всей бронетехникой и средствами поддержки. И тогда у американского гарнизона Карафуто, очередных захватчиков, попирающих исконно японскую землю, исчезнет призрачный шанс на то, чтобы удержать не принадлежавший им остров.

Луч радара, развернутого на летном поле аэродрома Южно-Сахалинска, очертил над островом очередной круг, и оператор увидел, как высвечиваются на экране отметки целей. И цели эти двигались кратчайшим курсом к острову.

– Лейтенант, сэр, – оператор окликнул скучавшего поодаль офицера Корпуса морской пехоты, самого главного сейчас и на аэродроме, и на всем этом сыром, пронизанном противным ветром острове. – Сэр, кто-то к нам приближается! Группа воздушных целей со стороны океана, не менее семи отметок! Высота тысяча футов, скорость до ста пятидесяти узлов, сэр!

– Вертолеты? Чьи они?

– На запрос не отвечают, сэр!

Сопряженная с радаром аппаратура в автоматическом режиме уже попыталась установить принадлежность неопознанных вертолетов, так внезапно материализовавшихся в опасной близости от острова. Но на тех геликоптерах, что сейчас мчались над океанскими волнами, не было ответчиков системы «свой – чужой».

– Дальность, энсин!

– Семьдесят миль, сэр!

– Дай связь с материком! И продолжай наблюдение!

Полдюжины тяжелых «Чинуков», сопровождаемые парой «Кобр», не в состоянии были скрыться от всевидящего ока радара, и те, кто был на борту, могли в любой миг стать мишенями для американских пилотов. На летном поле в Южно-Сахалинске кроме нескольких вертолетов разных типов в полной готовности находилось и звено штурмовиков AV-8B «Харриер», способных играючи разделаться с винтокрылыми машинами. Но лейтенант, не готовый взять на себя ответственность, помедлил, позволив нападавшим выиграть время. И в тот миг, когда он понял, что неизвестные вертолеты здесь появились с недобрыми намерениями, стало уже поздно.

Пилот ударного вертолета AH-1S «Кобра» увидел серый квадрат аэродрома, по периметру которого тянулись служебные здания, а в дальнем конце был виден застекленный куб терминала. А еще он увидел выстроившиеся в ровную линию вертолеты, почти такие же «Кобры», только более современной модификации, несколько «Си Хоков» и «Ирокезов», окрашенных в одинаковый серый цвет. А еще там были самолеты, распластавшие широкие короткие крылья, готовые взмыть в небо, превращая это небо для десантных вертолетов в смертельную ловушку.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю