Текст книги "День Победы. Гексалогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 176 страниц)

Стреляя одиночными, Жанна убила или ранила еще двоих, заставив остальных залечь, даже не делая попыток укрыться. Убедившись, что пехота не опасна, чеченка перенесла огонь на БТР. Теперь она видел его отчетливо в отсвете полыхавшего совсем рядом пожара, и, прицелившись, выпустила несколько пуль по смотровым щелям водителя и командира, добавив еще и по головке прицела пулеметчика, наверняка разбив окуляры.

С окраины поселка донесся низкий гул и лязг гусеничных траков – звук, который Биноева не спутала бы ни с чем иным. Из тьмы соткался приземистый силуэт БМП-1, двигавшейся прямо на бронетранспортер. Люки БТР-70 распахнулись, и на землю спрыгнули водитель и тот, кто был за командира. Вернее, живым до земли добрался только первый – второго настигла пуля, выпущенная Жанной Биноевой, и оказавшаяся последней в магазине.

С БМП ударил спаренный пулемет, и сумрак пронзили мерцающие росчерки трассеров. Боевая машина ползла медленно, но неумолимо, огрызаясь огнем. Большинство дезертиров бросилось бежать, но их неизменно настигали очереди пулемета, бросая на землю истекающие кровью тела. Кто-то, от испуга, наверное, пытался стрелять в ответ, и автоматные пули с глухим стуком молотили по броне.

Жанна видела, как БМП переползла через тело раненого дезертира, и что-то мерзко чавкнуло под ее гусеницами. Затем боевая машина остановилась, и короткий ствол ее пушки калибра семьдесят три миллиметра нацелился на бронетранспортер, уже брошенный своими хозяевами.

– Стой! – Биноева вскочила на ноги, выбежав на дорогу перед БМП и забыв про автомат с пустым магазином, который она по привычке оставила, просто потому, что с оружием чувствовала себя увереннее, чем без него. – Не стреляй!

Жанна замахала руками, став между боевой машиной пехоты и бэтээром, из которого все еще слышался женский плач. Чеченка сейчас только ощутила всю тяжеловесную мощь БМП, медленно надвигавшейся на нее всеми своими тринадцатью тоннами. Она смотрела в жерло орудийного ствола и понимала, насколько уязвима перед этим рукотворным монстром, насколько беззащитна перед ним сейчас. Тем, кто находился в бронемашине, не потребуется даже стрелять, чтоб убрать с пути неожиданное препятствие – достаточно просто не останавливаться, продолжая движение вперед.

И все же БМП вдруг замерла, лязгнув гусеничными траками. Крышка башенного люка откинулась, выпуская наружу того, кто был на месте наводчика бронемашины. Подтянувшись на руках, выталкивая свое тело из узкого лаза, никто иной, как полковник Басов ловко спрыгнул с приземистого корпуса на землю, шагнув к ошеломленной Жанне Биноевой.

– Тебе, что, жить надоело? Куда лезешь?!

– Там женщины, пленные! – Жанна указала на бронетранспортер. – Экипаж уже убежал! Вы бы стали стрелять, и убили бы невиновных!

Басов стянул с головы шлемофон, подставляя потное, покрытое копотью лицо прохладному ветерку, и уже тише буркнул:

– Твою мать! Некогда мне сортировать, пока буду думать, сожгут на хрен из граника!

Тем временем открылся и люк механика-водителя, и на землю спрыгнул, болезненно закряхтев и негромко, сквозь зубы, выругавшись, незнакомый мужчина, явно тоже военный, наверняка офицер, судя по возрасту. Он был одет в рваный, грязный камуфляж с сорванными почему-то погонами, а под глазом красовался огромный, в поллица, кровоподтек.

– Ну, капитан, это все? – Басов обернулся к незнакомцу, на левом плече которого красовалась свежая повязка, уже успевшая, однако, побуреть от крови. – Или еще шакалы остались?

– Кто-то, кажется, в степь рванул, но это все херня! Теперь они не опасны, да и не уйти далеко, и схорониться этим сукам тоже негде.

– Ну и славно, что со всеми разобрались! – довольно улыбнулся полковник.

– А где лейтенант? Он был с вами.

– Его больше нет.

Басов отвернулся, бросив полный боли взгляд туда, где посреди степи догорал гарнизон, словно пламя выжгло змеиное гнездо. Они сделали свое дело, но цена победы показалась полковнику слишком высокой.

К военному городку Басов, с собой прихвативший лишь милицейского лейтенанта в качестве проводника, подъехал уже за полночь. «Тойота», даром, что не новая, ходко катилась по бездорожью, благо, ездить по степи было несравнимо проще, чем по растискшимся от дождей проселкам средней полосы России глубокой осенью.

– Приехали, лейтенант, – сказал полковник Киселеву, глуша мотор. – Дальше пешочком! Гулять тоже полезно!

Оба выбрались из машины, видя перед собой ограждение из колючей проволоки, за которым угадывались очертания погруженных во тьму строений, то ли казарм, то ли хозяйственных построек. Только где-то вдалеке горели прожектора и фонари, скорее всего, на КПП.

– Ну, идем, командир, – пожал плечами милиционер, забросив за спину свой АКС-74У, с которым не расставался дольше, чем на минуту.

Басов повесил свой автомат на плечо. Полковник был вооружен такой же «ксюхой», которую забрал у Биноевой. Сама чеченка осталась в занятом группой доме вместе с сержантом. Играть на стороне дезертиров бывшей террористке явно было не с руки, но считать ее только по этой причине своим союзником полковник не собирался. Он не доверял своей не то пленнице, не то попутчице, не скрывая этого.

– Полковник, зачем тебе эту девку с собой таскать? Не видишь, кто она такая?

Киселев словно угадал мысли Басова, и Алексей ответил:

– Знаю. А что мне с ней делать? Расстрелять что ли? Все равно не смогу. В бою, да, прикончу, не задумываясь, но не теперь. Не думаю, что для нас она опасна.

– Она же явно сбежала с зоны или из изолятора. И оружие, ты говорил, у нее отобрал, а сама она его где достала? Думаешь, подарил кто-то?

– Мне плевать, откуда «ствол», если он есть тогда, когда нужен, а сейчас он нужен, очень нужен! С одним «макаровым» против хрен знает какой кодлы я точно не пошел бы. Эх, черт, был бы танк, хоть какой!

Они подошли к забору, озираясь и вслушиваясь в доносившиеся из-за ограды звуки. В прочем, впереди разведчиков ожидала тишина. Гарнизон, превратившийся в логово настоящей банды, казался бы и вовсе заброшенным, если бы не свет у пропускного пункта, но на то, чтобы контролировать весь периметр, новым хозяевам базы явно не хватало желания и сил.

Басов подошел к ограде, сменив автомат на кусачки, отыскавшиеся в багажнике «Тойоты». Киселев, прикрывая напарника, заметил:

– А если сигнализация какая-нибудь?

– Даже если и есть что, пока они сюда прибегут, мы уже далеко будем. Я эту публику знаю, не те люди, чтоб на посту стоять или в секрете сидеть полночи, пока остальные водку глушат!

Лейтенант молча снял с плеча автомат, щелкнув предохранителем – патрон в ствол он дослал еще в машине, и теперь стоял, изготовив к бою оружие, пока Басов делал брешь в ограде. Для того чтоб перекусить несколько нитей туго натянутой колючей проволоки, полковнику потребовалось немного времени. Ограждение здесь было не более, чем символом, вряд ли способным остановить или хотя бы задержать более чем не пять минут того, кто настроен действительно серьезно. Хлипкость ограды лишний раз заставляла задумывать о наличии сигнальной системы, но если раньше где-то ждала команды тревожная группа, то теперь, в этом басов не сомневался, никто не бросится по первому же звоночку ловить незваных гостей.

– Ну, вот и готово, – сообщил полковник, когда брешь в ограде была способна пропустить уже средних размеров автомобиль. – Идем!

Первым на территорию гарнизона проник сам Басов. Отойдя от проема, он вскинул «Калашников», прикрывая Киселева, а затем оба осторожно, скрадывая шаги, двинулись к коробкам казарм, возле которых не было заметно никакого движения. Только лежавшие на асфальтовых дорожках окурки были единственным признаком жизни здесь.

– Полковник, может, я первым? – Киселев коснулся плеча Басова. – Ты все-таки танкист, а нас штурмовать худо-бедно, но учили!

Алексей, признавший логичность предложения милиционера, который хоть какую-то подготовку к действиям в пешем порядке, но должен был иметь, кивнул:

– Добро!

Старший лейтенант, держав у плеча свой АКС-74У, двинулся вперед, стараясь держаться ближе к стене, растворяясь в ночном сумраке, постоянно озираясь, иногда замирая на несколько секунд, вслушиваясь в доносившиеся откуда-то издалека звуки чужих голосов – гарнизон в степи лишь выглядел безжизненным.

Следы боя первым заметил все же Басов. Полковник тихонько свистнул, привлекая внимание напарника, и когда тот обернулся, указал на выщербленные пулями стены одной из казарм. В окнах строения не осталось ни одного целого стекла, лишь кое-где из рам торчали острые, похожие на клыки какого-то зверя, осколки. Басов сделал шаг, и под ногами захрустели гильзы, в обилии рассыпанные вокруг.

– Черт возьми! – Киселев покачал головой, оценив увиденное. – Кажется, дело было нешуточное! Тут точно одним рожком не обошлось!

Гадать, что произошло в военном городке, кто в кого стрелял, было бесполезно. А вскоре разведчики в буквальном смысле наткнулись на ответ. Сначала они услышали пульсирующее жужжание, которое могло издавать лишь большое количество насекомых. Затем поднявшийся вдруг легкий ветерок донес до них сладковатый запах тлена, и только потом, миновав еще пару зданий, скорее всего боксов для техники, закрытых, запечатанных тяжелым амбарными замками, Басов и Киселев увидели распространявшую мерзкую вонь темную груду.

– Господи!

Оба выдохнули в один голос, поняв, что видят сваленные в беспорядке друг на друга тела, человеческие тела в окровавленном, грязном камуфляже, на котором можно было заметить бело-сине-красные шевроны переставшей вдруг существовать армии. Сколько было трупов, никто не считал, но явно десятки. Разведчики даже приближаться не стали к зловонной груде подгнившей человечины, над которой вились мириады мух. В молчании, но став еще более настороженными, напряженными до предела, они двинулись дальше. И через несколько минут в этом царстве смерти наткнулись на живых.

Шаги Басов и Киселев услышали одновременно, и одновременно же прильнули к стене, до боли в ладонях впиваясь в рукоятки оружия. Те, кто шел навстречу, не таились, слышались разговоры, смех, брань. Из тьмы соткались два силуэта, двое в камуфляже нараспашку, сбитых на затылок полевых фуражках, у одного штатный АК-74 за спиной, второй нес его на плече. Один курил, второй через шаг прикладывался к полутралитровой пластиковой бутылке.

– На хрен нам этот козел? – заплетающимся языком произнес тот, кто пил, обращаясь к напарнику. – Кончить бы его!

– Сдадим американцам, говорят, янки платят за каждого офицера! Скоро они до нас доберутся, а у нас подарок готов!

Двое, разговаривая, прошли в пяти метрах от застывших, точно изваяния, лазутчиков, даже не подозревая, что были на волосок от смерти. Лишь чудовищным усилием воли старшему лейтенанту Киселеву удалось сдержаться и не нажать на спуск, сразу, первой же очередью срезав обоих.

– А на хрен им офицеры? – послышался голос того, что был вооружен не только автоматом, но и бутылкой.

– Без понятия, но если заработать можно, зачем его просто так мочить?

– Ну, капитана пиндосы заберут, а с нами что? Может нас, как раз, и замочат?

Ответа разведчики не услышали, да и едва ли он мог быть. Американцы, вроде бы разгромившие российскую армию, словно куда-то исчезли, растворились на бескрайних просторах великой страны, напоминая о своем существовании лишь инверсионными следами пролетавших высоко в поднебесье самолетов.

Басов с Киселевым, дождавшись, пока странная парочка исчезнет, успели пройти метров пятьдесят, когда шаги и голоса зазвучали вновь. Снова разведчики нырнули в темноту, увидев, что назад возвращается уже трое. Меж двух дезертиров, один из которых все так же что-то лакал из бутылки, а второй уже избавился от сигареты, брел третий. Он тоже был одет в камуфляж, но с оторванными рукавами, без ремня, даже без ботинок. Этот третий вдруг споткнулся, упав на руки, и конвоиры тотчас с матом принялись избивать его ногами.

– Ну, сука, вставай! Пошел, живо! Что, капитан, только приказывать можешь, а выполнять мы должны? А ну, встал!

– Пошли вы на… – хрипло выдохнул тот, кто лежал, скорчившись, на земле, пытаясь закрыться от ударов. – Мрази!

Киселев больше не сдерживался. Прижав к плечу затыльник приклада, он повел стволом автомата, выцеливая первую мишень. Указательный палец дернул спусковой крючок, и «калашников» в руках милиционера закашлял, выплевывая порцию свинца. Короткая очередь снесла с ног одного из дезертиров. Второй вскинул свой автомат, но лежавший под ногами капитан вцепился ему в пояс, повалил и сам навалился сверху. Когда Басов с Киселевым подбежали, задушенный дезертир уже бился в агонии, суча ногами, выпучив глаза и пуская слюни.

– Встать! – приказал полковник, направив на человека в рваном обмундировании ствол автомата.

Тот, кто голыми руками только что убил своего мучителя, выглядел ужасно. Губы разбиты, левая скула распухла, правый глаз заплыл почти полностью. На лице – толстый слой грязи и запекшейся крови, но единственный целый глаз сверкает яростью.

– Кто вы?

– Разговоры потом, а сейчас бегом, за мной, – приказал полковник. – Выстрелы могли слышать, сейчас сюда сбежится вся кодла! Ну, шевелись, мать твою!

Они бросились бежать, полковник шел первым, за ним – спасенный капитан, а Киселев прикрывал отход. Но все оказалось напрасным, никто не спешил к месту короткого боя. Избитый, грязный капитан, тяжело, с хрипом и присвистом, дыша, заглянул в лицо своему спасителю, спросив вновь:

– Кто вы такие? Как вы оказались здесь?

– А ты кто? – вопросом на вопрос ответил Басов. – Что здесь происходит?

– Капитан Марченко, Игорь, инженерные войска, – назвался, неловко поднимаясь на ноги, избитый. – Здесь был бунт. Когда передали приказ о всеобщей демобилизации, часть солдат решила захватить арсенал. Офицеры пытались им помешать, был бой, но появилась еще какая-то шайка на бэтээре, нас смели, тех, кто выжил, расстреляли… почти всех. Я последний, но, кажется, сейчас хотели расстрелять и меня. А вы кто такие?

– Алексей Басов, полковник, танковые войска. Это старший лейтенант Киселев, МВД.

– Милицию вызывали? – пошутил старлей. – Хулиганы беспокоят?

– Вас двое всего?!

– А здесь сколько людей, капитан? Какое вооружение, техника?

– Точно не знаю, человек тридцать могло быть, но, кажется, часть уехала прочесывать соседние станицы. Здесь их база, они каждый день рейды устраивают по всему району. Сейчас этим отморозкам бабу захотелось, вот и послали поискать в окрестностях кого-нибудь, заодно и выпивку. Так что, может быть, с дюжину наберется.

– Оружие? Бронетехника есть?

– Стрелковое у всех. Техника есть, но боевых машин тут мало было, в основном, специальные, типа БМР, ИРМ, ПРП[12] 12
  БМР – боевая машина разминирования.
  ИРМ – инженерно-разведывательная машина.
  ПРП – подвижный разведывательный пункт.


[Закрыть]. Есть пара «копеек», БРДМ.

– Где дезертиры?

– В здании штаба, в основном, – Марченко указал рукой направление. – Туда меня вели. Еще на проходной кто-то должен быть, хоть и разгильдяи, но часовых все же ставят.

– Ну, и что дальше, полковник? – Киселев нетерпеливо дернул Басова за рукав. – Нас двое, а их хрен знает сколько!

– Нас трое! – Это мрачно произнес капитан успевший вооружиться АК-74, взятым с тела задушенного им же дезертира. – Мне эти суки задолжали сильно! Зубами рвать буду!

– А вот это лишнее, – веско произнес Басов. – Потеряешь голову – точно тут и ляжешь. Действовать нужно спокойно, трезво!

– А как действовать, – не унимался старший лейтенант. – Если их больше, у них гора оружия и даже «броня» есть?

– Значит, нам нужна своя «броня»!

До КПП добрались без всяких приключений. Возможно, убитых дезертиров и искали их товарищи, но искали в другом месте, а не на проходной. На пропускном же пункте скучали трое бойцов, настолько неряшливо выглядевших, что в них вообще нельзя было узнать солдата регулярной армии, пусть и распущенной истеричным приказом «народного вождя». Но они были вооружены, пространство на несколько десятков шагов вокруг освещалось ярким светом пары прожекторов, и потому Басов шепотом скомандовал:

– По-пластунски, вперед! Осторожно!

Все трое, вжимаясь в коротко подстриженную траву газона, поползли к КПП, стараясь не делать резких движений, которые быстрее всего замечает человеческий глаз. Здесь негде было укрыться, первый же случайный взгляд, брошенный на газон – и трех разведчиков расстреляют в упор, но пока часовые смотрели в другую сторону, не зная еще, что к ним бесшумно подкрадывается сама смерть.

– Твари! – прошипел капитан Марченко, наблюдая за слонявшимися возле кирпичной «коробки» контрольно-пропускного пункта дезертирами.

Один из часовых просто гулял, второй, присев на ступеньки, закурил, и, судя по тому, как он расслабленно обмяк, обронив автомат и даже не заметив этого, курил он не табак. А вот третий…

– Нам нужно добраться туда! – Басов указал на угловатую громаду БМП-1, стоявшую чуть в стороне от зияющего проема ворот, некогда закрытых створками, сейчас просто лежавшими на земле. На броне, на плоской крыше приплюснутого корпуса, сидел, беззаботно свесив вниз ноги, третий часовой, а правая рука его прижимала к броне автомат. – И добраться раньше этих шакалов!

Бронемашина, с запомнившимся надолго бортовым номером «902» вызывала уважение и страх своими формами, тяжеловесными обводами. Полковник помнил и знал, что броня ее слишком тонка и не выдержит огня даже из «Утеса», не говоря об РПГ, что вооружение малоэффективно и против танков, и против пехоты – первые можно гарантированно уничтожить, лишь применяя ПТУР, а для живой силы есть лишь спаренный пулемет. «Главный калибр» же, гладкоствольная пушка 2А28 «Гром» толком не годна ни на что. Но Басов видел перед собой боевую машину, казавшуюся неуязвимой, и знал, что на ней готов вступить в бой хоть с батальоном дезертиров, и был уверен, что победит даже тогда.

Полковник лихорадочно думал, оценивая ситуацию. Двое часовых были помехой на пути к цели, но опасности не представляли. Один, накурившись явно какой-то «дури», уже был на пути к нирване, второй просто бродил из стороны в сторону, даже не оглядываясь. На подоконнике открытого окна КПП стоял пулемет, тяжелый ПКМ в ручном варианте, без станка, только на сошках, но ни один из дезертиров не сможет добраться до него меньше, чем за минуту, а даже столько прожить им не удастся. Но третьему достаточно при первых признаках опасности нырнуть в открытый люк БМП, и вытащить его оттуда будет невозможно, во всяком случае, для Басова и его спутников.

– Так, с управлением я справлюсь, – прошептал, размышляя вслух, полковник. – На «восьмидесятке» турбина, а здесь дизель, но это не важно. А вот оружие… Старлей, вали того, что на броне, – приказал он. – Сможешь сразу в расход вывести? Капитан, отсекай от «бэхи» тех, что у КПП тусуются, просто прижми огнем на минуту, больше мне не надо. Запустить бы двигатель, а там буду хоть гусеницами давить!

– Полковник, я срочную в мотострелковых войсках служил, – усмехнулся старший лейтенант Киселев. – Оператором-наводчиком на БМП-2. Так что, пожалуй, и с «копейкой» разберусь.

– Твою мать, а молчишь какого хрена?! Тогда мы прикрываем, а ты дуй к «броне»!

– Есть, командир!

Об их присутствии узнали лишь в тот миг, когда Басов и Марченко открыли шквальный огонь по КПП. Полковник первыми выстрелами свалил того часового, который бродил вокруг пропускного пункта, а второй, сидевший на крыльце, распластался на ступенях, приняв грудью длинную очередь, выпущенную капитаном. Киселев еще бежал к БМП, когда умер третий часовой, сидевший верхом на бронемашине. Он только успел удивленно вскрикнуть, а затем соскользнул вниз, под гусеницы неподвижной БМП, а милиционер уже карабкался наверх, к открытому люку. И в этот миг от пропускного пункта ударил пулемет.

Длинная очередь разнеслась далеко вокруг. Тот, кто стрелял, кажется, толком не видел цели. Пули градом застучали по броне, высекая снопы искр, и Киселев вскрикнул от боли, когда раскалившийся свинцовый конус тяжелой пули впился ему в бедро. Последним усилием старший лейтенант толкнул свое тело в проем гостеприимно распахнутого люка, услышав, как пули с новой силой забарабанили по корпусу БМП-1.

– Марченко, подави сукина сына! – крикнул Басов, торопливо меняя опустевший рожок на новый магазин.

Капитан дал несколько коротких очередей, заходившийся огнем ПКМ замолк на мгновение, но тотчас заухал вновь. Басов сменил магазин АКСУ, разом выпустив полрожка по окну, в проеме которого мерцал светлячок дульного пламени. Тщетно, легкие пули калибра 5,45 миллиметра впивались в кирпичные стены проходной, но проникнуть за них не могли. Пулеметчик, чувствуя себя в безопасности, перестал обстреливать БМП и переключился на полковника и его напарника, обнаружив их по трассерам.

– Вот сука! – Басов нервно откатился в сторону, когда пулеметная очередь легла слишком близко от него, чудом не зацепив и капитана Марченко. – Отходим!

– Что старлей? Что с ним?

– Не знаю! Ползком, назад!

Снова загудел пулемет, тяжелый пули с жужжанием пронеслись над головой, словно рой рассерженных ос, и Игорь Марченко, не выдержав, вскочил, бегом бросившись в темноту.

– Пригнись, дурак! – успел крикнуть в спину ему Басов, прежде, чем капитан, выронив автомат, с криком схватился за левую руку, зажимая плечо.

Одной очередью полковник расстрелял оставшиеся в магазине патроны, пытаясь заткнуть не унимавшийся пулемет, и бросился к оседавшему на землю раненому капитану. Басов уже чувствовал на своей спине взгляд, пропущенный сквозь прорезь прицела. Сейчас ПКМ оживет вновь, очередь хлестнет свинцовым бичом, и на аккуратно подстриженном газоне останутся лежать два тела.

Вместо этого вдруг ожила БМП, безжизненной глыбой стоявшая в проеме ворот. Плоская башня повернулась, ствол пушки плавно склонился, приняв строго горизонтальное положение, и, прежде, чем укрывавшийся в здании КПП пулеметчик хотя бы успел испугаться, громыхнул выстрел. Кумулятивный снаряд ПГ-15В не был начинен достаточным количеством взрывчатки, чтоб разнести будку КПП, но зато он лег точно в оконный проем, и взрыв прогремел уже внутри. Волна осколков накрыла пулеметчика, но он прожил еще несколько минут, успев увидеть в последний миг, как двое возникших из тьмы людей осторожно вынимают из башни бронемашины третьего, укладывают его на асфальт.

– Эх, старлей, – вздохнул Басов, и, опустившись на корточки, положил свою ладонь на остекленевшие глаза товарища. – Жаль!

Киселев, истекавший кровью, сделал то, что должен был сделать, последним усилием подавив огневую точку противника, и лишь после этого испустил дух. А гарнизон, разбуженный звуками боя, уже просыпался, приходя в себя.

– Живо в БМП, – приказал Басов. – Капитан, будешь мехводом! Справишься?

– Справлюсь, – решительно кивнул Марченко, уже слышавший приближавшиеся звуки моторов.

Не сразу, с третьей или четвертой попытки, двигатель БМП-1, мощный трехсотсильный дизель УТД-20, запустился. Марченко пытался освоиться с управлением, а Басов, занявший место в башне, уже наводил оружие, прильнув к окулярам комбинированного прицела 1ПН22М1. Сидение наводчика-оператора было липким от крови умершего на этом месте страшего лейтенанта Киселева, но Алексей старался этого не замечать, сосредоточившись лишь на бое. Из-за угла ближайшего строения показался ГАЗ-66, и полковник видел, что в кузове его хватает людей. Когда машина находилась в сотне метров, Басов, наконец, смог прицелиться и нажал на спуск.

Грохнул выстрел, а затем грянул взрыв, и полковник выругался, увидев, что снаряд пролетел в метре от кабины «газика», с которого уже прыгали, не дожидаясь, когда остановится грузовик, вооруженные дезертиры.

– Твою мать!

Чтобы справиться с механизмом заряжания, Алексею Басову не понадобилось много времени. Второй снаряд скользнул в казенник, и снова рявкнула пушка. Этот выстрел оказался намного более точным. Грузовик взорвался, разлетевшись на куски от прямого попадания, тех, кто был ближе к нему, сбило с ног ударной волной, но остались и такие, кто сразу открыл ответный огонь.

Капитан, вперед, гони, – приказала Басов, увидев в прицел вспышки выстрелов и услышав затем, как замолотили по броне автоматные пули. – Маневрируй! Если у них есть хоть один РПГ и хоть один человек, умеющий с ним обращаться, нам хана, капитан!

БМП, лязгая траками, двинулась в атаку, и полковник, оставив на время пушку, нажала на кнопку спуска спаренного пулемета ПКТ. Первой же очередью ему удалось накрыть нескольких дезертиров, а остальные бросились бежать, подгоняемые пулеметным огнем. Привыкшие чувствовать силу, они растерялись и впали в панику, поняв, что теперь сила отнюдь не за ними. Еще пару противников Басову удалось уничтожить, прежде, чем остальные скрылись из виду.

Кто-то, раненый, пытался отползти с пути бронемашины, но Марченко, выполняя приказ, и не думал менять курс. Оба, и Басов, и капитан, помнили сгоревшую больницу, расстрелянные на шоссе автобусы и легковушки, и не ощутили ничего, кроме удовлетворения, когда БМП перевалилась через растянувшееся на пути тело.

– Командир, что дальше?

– Жми к штабу, – приказал Басов. – Добьем сволочей!

Их обстреляли уже на подходе, должно быть, справившись с шоком. Обзор из БМП, даже оснащенной ночным бесподстветочным прицелом, был ограничен до предела, и потому Басов, не желавший сдохнуть, даже не понимая, кто его убивает, высунулся из башни, предпочтя электронной начинке приборов наблюдения свое еще не утратившее остроты зрение. И потому он успел увидеть то, что невозможно было заметить, оставаясь под броней. Две окутанные сумраком фигуры выскочили из-за казармы, мимо которой проезжала БМП, и что-то положили на плечи.

– Капитан, полный назад! – крикнул Басов в шлемофон в тот самый миг, когда сверкнуло пламя вышибного двигателя первого РПГ.

Бронемашина, заскрипев подвеской, попятилась, и реактивная граната промчалась у самого ее носа, разорвавшись в стороне. А Басов уже разворачивал башню, ловя гранатометчиков в перекрестье прицела. Застучал спаренный ПКТ, и второй дезертир даже не успел разрядить одноразовую «Муху», сметенный шквалом свинца.

– Вперед! Жми!!!

У штаба их ждали – стоило бронемашине появиться, в ее направлении развернулась башню стоявшей поперек дороги БМП-2. Басов даже успел испугаться – тридцатимиллиметровая автоматическая пушка 2А42, ствол которой плавно шевелился из стороны в сторону, представляла серьезную опасность. Первая же очередь вскроет броню их БМП, как консервную банку, но этой очереди может и не быть, если тот, кто сидит у прицела вражеской машины, не успеет нажать на спуск.

– Вперед!!! – снова приказал полковник, поймав в перекрестье прицельной сетки силуэт БМП-2.

Отрывисто рявкнула пушка, и кумулятивный наряд ПГ-15В вонзился в борт чужой боевой машины, прежде чем там открыла огонь. Яркая вспышка, фонтаны искр – и захваченная дезертирами БМП-2 взорвалась, ослепив и оглушив всех, кто был рядом. Из штаба открыли огонь из автоматов и пулеметов, и Басов в ответ выпустил полдюжины кумулятивных снарядов, метя по окнам и почти все выстрелы положив в цель. Выстрелы ПГ-15В были слишком маломощными, чтобы повредить само здание, тем более его разрушить, но взрывы сметали все, что находилось внутри, перемешивая в кровавую кашу пытавшихся укрепиться в штабе дезертиров.

Огневые точки были уничтожены, но полковник, не успокоившись, добавил еще из спаренного пулемета. Он видел, как кто-то выпрыгивал из окон, пытаясь спастись, и посылал вслед им длинные очереди. Наконец, ПКТ умолк – закончились патроны, как закончились и цели.

– Командир, я хочу проверить, что внутри, – предложил Марченко.

– Опасно! Если там хоть одна курва затаилась…

– Я пойду, командир!

Басов не пытался останавливать капитана, когда тот выбрался из бронемашины. Вместо этого полковник подхватил автомат, двинувшись вслед за капитаном. Опасался он напрасно – внутри штаба царило разрушение, на втором этаже что-то горело, угрожая охватить пламенем все здание. По пути попалось несколько трупов, в одном из помещений полковник увидел накрытый стол, на котором кроме нескольких уже опустевших бутылок водки было лишь немного консервов, пара буханок хлеба и гора окурков. Здесь дезертиры, поверившие в свое всемогущество, расслаблялись после «походов», проморгав момент, когда за ними пришла смерть, воплотившаяся на этот раз в облике двух офицеров, не видевших разницы между вражеским солдатом и своим, но забывшим напрочь о присяге и долге перед родиной.

Басов к Марченко поработали на славу, но убили не всех. Оставляя за собой кровавый след, в коридор, прямо под ноги им, выполз обнаженный по пояс парень в камуфляжных штанах. Торс его и руки были покрыты вязью татуировки.

– Живой еще, гнида, – удивился капитан, и, подойдя к раненому, ногой перевернул его на спину. – Что, Михайлов, кончилась твоя вольница? И сам скоро кончишься!

– Товарищ капитан? – раненый не сразу узнал стоявшего над ним офицера. – Помогите!

– Ты, сука, бойцов подбил на мятеж, а теперь думаешь, я тебя буду спасать? Ты сам офицеров расстреливал из пистолета комбата, на моих глазах. Так чего же ты хочешь?

Басов не вмешивался, наблюдая, как раненый рыдает, не то от боли, не то от страха. Минуту назад он был вожаком целой стаи, за ним шли люди, за ним была сила, он сполна натешился с теми, чьи приказы раньше выполнял, должно быть, скрипя зубами и тихо ненавидя всех командиров. Но все изменилось.

– Пожалуйста, не убивайте! – закричал Михайлов, протягивая руки к капитану. – Не надо! Я жить хочу!

– И жил бы, сучонок! Вам сказали – расходитесь по домам, служба кончилась! Что же не шел? Решил, раз власти нет, сам стать властью? Ты ошибся, а ведь не ребенок уже, так что сейчас за ошибку ответишь!

Игорь Марченко поднял автомат, и провал ствола уставился в лоб заходившемуся в рыданьях дезертиру. Капитан больше не произнес ни слова, просто нажав на спуск. Треснул единственный выстрел, и выпущенная из АК-74 пуля разворотила череп преступника, а Марченко, как ни в чем, ни бывало, сказал Басову:

– Товарищ полковник, надо бы в станицу возвращаться! Если эти, – он указал на лежавший под ногами труп, – и, правда, решили в окрестностях зачистку устроить, наткнутся на наших запросто!

Алексей Басов кивнул. Он в этот миг считал своими не только сержанта, прошедшего с полковником путь от степей Кубани до предместий Ростова, но и найденную по пути чеченку, а потом произнес в ответ:

– Верно, капитан, поспешим!

Громыхая гусеницами, БМП с пополненным боекомплектом покинула военный городок, оставив за собой трупы врагов и павшего в бою с ними товарища, простого милицейского лейтенанта, защищавшего вверенный ему район так, как мало кто мог сделать это, и выполнившего свой долг.