Текст книги "Истории из жизни (СИ)"

Автор книги: AnitaMidzu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 183 страниц)

Настала очередь Юстиэля как центуриона. Тот очнулся мигом, стоило почувствовать прикосновение к себе чужих чар. То была привычка, выработанная за годы в опальном легионе. Глубоко вдохнув, он рывком сел, но был тотчас удержан за плечи и возвращён в горизонтальное положение.

– Не делайте резких движений. – приказал безразличный голос лекаря. По виску заскользила смоченная аделловым раствором ткань. Она смывала кровь и убивала всю заразу, что могла попасть сквозь раны. Голову опоясала мягкая, слегка влажная от лекарства повязка.

Благодаря ей и стараниям жреца тошнотворное головокружение сошло на нет. Мысли Юстиэля скакали хаотично, возвращаясь то к страшной картине кораблекрушения и вопящему легату, то к потерявшему сознание Рыжему. Что теперь с ним будет? Да и с ними со всеми?

– Ммм... ах… – из размышлений вырвало прикосновение чужих рук. Местный лекарь не особо церемонился с офицером ненавистного легиона, причинившего столько бед. С каким-то недобрым, мстительным огоньком в глазах жрец медленно и по одной вытаскивал щепки из бока Юстиэля, при этом совершенно случайно задевая тёмно-фиолетовые синяки с алыми прожилками, расцветавшие на животе и груди.

– Освободите помещение, – в комнату зашла Алетейя, стуча каблуками по полу. Следом за ней незримой тенью следовал штатный лекарь Силы Злата. – Подлечи его, пожалуйста.

Мужчина кивнул, отодвигая в сторону жреца. Тот неодобрительно глянул на Тею, но прямого приказа ослушаться не посмел и вскоре за ним закрылась дверь. На тело Юстиэля полилась магия. Чужая и холодная, но быстро залечивающая раны и синяки, затягивающая царапины, сглаживающая ожоги. Были видно, что целитель Злата был опытен и силён. Ему явно не впервой вытаскивать даэвов из плачевных состояний.

Алетейя ждала, отвернувшись к окну. Через него было видно, как суетятся даэвы, спешно согнанные со всей цитадели. Они разбирали завалы, приводили в видимость порядка площадь Маргоса. Но ей явно потребуется капитальный ремонт. Корабль Эскадрона же не подлежал ремонту.

– Я закончил, – наконец произнес лекарь. Равнодушно скользнув по пациенту взглядом, он тоже вышел из комнаты.

– Поговорим? – не поворачиваясь, произнесла Тея.

Юстиэль поёжился. Лазарет пах лекарствами и болью. А от плиток на стенах и полу веяло холодом. Жрец натянул одеяло на плечи и устремил взгляд на Тею.

– Да, – кивнул он, – какого ляса эти долбанные иконы сбили наш корабль?

Вопрос прозвучал довольно тихо и зло, но всё равно улетел эхом под потолок, умножив слово «корабль».

– Ваш корабль… – тихо повторила Алетейя, – Иконы среагировали на присутствие представителя вражеской расы. Пребывающего в здравии и сознании. А вот как он туда попал, а главное – зачем, это я у тебя хочу спросить.

Тон девушки был холодным и официальным. Словно она в самом деле пришла допрашивать и составлять отчет. Брови Юстиэля поползли вверх. То, что он счёл дурным сном, оказалось явью. Ему не привиделся связанный Рыжий посреди площади Маргоса, всё произошло взаправду. Дыхание в миг перехватило, а на лбу выступил холодный пот.

– Я… я не… Тея, клянусь покровителями, я не знал, что Рыж… враг был на борту, – сбивчиво пробормотал целитель. – Да и капитан не такой идиот, чтобы подвергать легион риску ради одного пленника.

– Алетейя, – жрица прищурилась и обернулась, скрещивая руки на груди, – Для тебя я Алетейя. Офицер 4-го ранга, адъютант Силы Злата, ответственного за цитадель Маргос. И моя прямая обязанность выяснить все подробности, а потом изложить их в отчете. Так что… рекомендую сразу рассказать всё, что знаешь, ничего не утаивая. Ложь и недоговорки всё равно всплывут, как всегда. И сделают только хуже. А честное признание облегчит участь твоего легата. Возможно.

– Алетейя, – машинально повторил целитель. Тёплое имя резануло как осколок зеркала. А последняя фраза девушки подействовала на Юстиэля как волшебная палочка. Трудно сказать, какими методами Ренмур добился такой преданности, но жрец принялся детально, с мельчайшими подробностями рассказывать о миновавшем полёте.

– …а потом нам нужно было доставить рюкрогов к… в… ну, в общем, к заказчику, – повествовал жрец, – не представляю, как эти твари вырвались на волю, но когда мы их всех переловили и закрыли обратно в клетку, то выяснилось, что сломаны рычаг скорости и штурвал. У нас не было планов громить Маргос… тем более, собой.

Юстиэль помолчал.

– И ещё. Этот сопляк… как его… М… Ма… Матиз? Умф… – он тщетно пытался вспомнить имя юного стража. – Он пропал с той попойки в таверне Элизиума, а вот на днях вернулся жив-здоров.

Девушка внимательно слушала, запоминая каждую деталь. Казалось, будь в её руках перо и пергамент, свиток был бы уже заполнен полностью с двух сторон.

– Вот оно что. Контрабанда, значит, – губы Теи дернулись в усмешке. – Ясно, ясно.

В глазах Алетейи мелькнуло удивление, но в тот же миг девушка тщательно скрыла его полным безразличием.

– И что? Вы редко забываете о… «своих»? При чем тут он ко всему этому? Тем более, если он, как ты выразился, сопляк.

«Матиас… интересно, надо будет расспросить малыша… что это он забыл на Эскадроне?»

– Гораздо интереснее, что за асмодианин был у вас на борту.

– Я хочу сказать, что забытые редко возвращаются по своей воле, – невозмутимо продолжил Юстиэль, пряча под больничным покрывалом колотящую его дрожь. Страх вместе с волнением и отголосками злости смешались в противный коктейль.

– А тут «здрасьте», явился, не побоялся. К дезертирам и пропавшим у нас… м… особый подход, – целитель недобро улыбнулся и серьёзно посмотрел на Тею: – Тебе… то есть Вам, Алетейя, стоит допросить мальчишку. А я ручаюсь, что ни легат, ни его зам не взяли бы на борт асмодианского офицера.

– Что мне делать, решать не Вам. Но, разумеется, я учту, – холодно кивнула Тея.

Кто бы мог подумать, что ещё лет двадцать назад эти двое нежились друг у друга в объятиях и порой по несколько часов не вылезали из постели, словно не могли насытиться. Кто бы мог подумать, что эти двое безумно и горячо признавались друг другу в любви, читали мысли, заглядывали в душу и переживали множество испытаний, лишь бы быть вместе.

Кто бы мог подумать…

– Однако, скорее всего, Юстиэль, Вам не поверят. Слишком у многих ваш легион словно кость в горле.

– То есть мы захватили в плен асмодианского офицера, сломали управление на корабле и умышленно впаялись в охранные вышки?! – вспылил целитель, повысив голос. Действие успокоительного и одновременно обезболивающего в повязке на голове сходило на нет, и теперь в его лихорадочно блестевшем глазу прекрасно читались все эмоции. Хотя Юстиэль и не пытался их скрывать. Одёрнув самого себя, он умолк и вперил бездумный взгляд в койку.

– Что сделают… с ним? – упавшим до шёпота голосом спросил жрец.

– Рабочая версия – торговля военнопленными, – пожала плечам Алетейя, снова отворачиваясь к окну, чтоб Юстиэль не видел дрогнувших губ. Девушка часто заморгала, а потом и вовсе опустила ресницы, смаргивая непрошеные слёзы. – Не знаю. Скорее всего, запрут в темницу, будут допрашивать и… Он офицер пятого ранга. Это ценный пленник. Его не убьют. Но и не выпустят.

– Проклятье, – сквозь зубы простонал Юстиэль и с силой, до дрожи в руках, вцепился в покрывало. «Ты приносишь беды всем в радиусе пары сотен миль, приятель», – невесело подумал жрец.

– Я сдеру с сопляка шкуру, – прошипел он, чувствуя, как гнев упругой волной формируется в глубине груди. – А потом повешу на…

Но тут Юстиэль осёкся, вспомнив, что мачты для повешения, как и корабля в целом, больше не существовало.

– Мы не торговали пленными. Зверями, редкостями – да. Но не асмодианскими офицерами, – чуть совладав с собой, пробормотал целитель. Он выглядел по-настоящему подавленным, сломленным.

– Вам не поверят, – равнодушно отозвалась Алетейя. – Неужели ты сам не понимаешь этого? А что до «сдеру«… Матиас – курсант академии Силы Злата. И если посмеешь поднять на него руку, тебе придется иметь дело со мной. Я достаточно ясно выразилась?

Жрица резко развернулась. В кобальтовых глазах сверкнул гнев.

– Я всё понял, – кивнул Юстиэль, не поднимая взгляда. Этого и не требовалось: он прекрасно чувствовал гнев Теи, направленный на него.

– А теперь с Вашего позволения, госпожа офицер, – жрец аккуратно улёгся на бок так, чтобы не вызвать очередное головокружение. Но тошнота уже комом стояла у горла, придав лицу сероватый оттенок.

– Если допрос окончен, я бы хотел отдохнуть, а то потерял много крови, пока из меня вытаскивали куски корабля, – в противовес гневной целительнице едва не равнодушным тоном проговорил жрец. Хотя внутри бушевала настоящая буря из сомнений, страха и робкого, ещё не до конца оформившегося чувства вины.

«Я тебя вытащу». – мысленно дав клятву, Юстиэль поразился, как быстро напускная усталость оказалась настоящей. Он уже не мог открыть глаз и посмотреть на Тею, а все тело словно опутала тяжелая липкая паутина.

– Конечно, – Тея наконец перестала изображать ледяную статую.

Девушка прошагала к выходу, не глядя более на лежащего на койке целителя. Но проходя мимо, легким движением набросила на него едва ощутимое регенерирующее заклятие. Магия мерцала светлыми огоньками и казалась тёплой, в отличии от магии остальных лекарей, колдовавших над Юстиэлем. И пусть она была совсем слабой, почему-то грела, где-то в глубине души.

Выйдя за дверь, Тея привалилась к стене, закрывая глаза, и сползла по ней на пол. Усталость и ответственность тяжким грузом висели на плечах, склоняя к земле. А ведь предстояло ещё поговорить с множеством легионеров Эскадрона и выслушать от них огромное количество оскорблений и грязи.

«Маору? – жрица коснулась эфирным импульсом разума коллеги. – Как там дела?»

Брюнетка отозвалась не сразу, видимо, была занята.

«Да в норме всё, спит твой мальчишка. Ему не очень-то досталось, латы спасли. Парочка ожогов, ссадин и сотрясение мозга. Ерунда, встанет на ноги за две недели, если не дергать его».

Тея едва заметно улыбнулась. Хоть что-то радовало…

«Славно. Скажи, чтоб к нему никого, кроме тебя и меня не пускали. Всё подождет».

«Да без проблем. Я отключусь, подлатаю заодно тут парочку ваших, всё равно делать нечего…»

«Спасибо! Даже не знаю, что бы я без тебя делала».

«Расплатишься натурой!»

В эфирном канале растаял смех. Темноволосая жрица и правда замолкла, более не реагируя ни на чьи призывы. Алетейя встала, отряхивая кольчугу, и велела себе собраться. В конце концов, ничего страшного не случилось. Ничего страшного.

*

Юстиэль, не открывая глаз, вытащил из-под одеяла руку и устроил ладонь на том месте, где зарождались исцеляющие чары, наложенные Теей. Губы дрогнули в неуверенной улыбке. Заклинание казалось таким… ласковым, если это вообще возможно.

Мечущиеся мысли постепенно свелись к одному ясному образу: белокурой даэве в сияющей серебром кольчуге и её глубоким кобальтовым глазам. Когда-то давно она смотрела на него иначе, не хмурясь и не гневаясь. Когда-то давно…

Юстиэль сам не заметил, как начал проваливаться в сон. Чуткий и зыбкий, но такой желанный для пострадавшего тела. Однако успокоения он не приносил, шепча на десяток голосов и мешая элийскую речь с асмодианской.

Спустя несколько часов беспокойного вздрагивания и ёрзания на койке Юстиэль как наяву ощутил ласковое прикосновение к своей щеке. Светловолосая жрица склонилась к нему и мягко улыбнулась. Мучившие целителя голоса умолкли, будто отступая перед сиянием её кольчуги.

«Я люблю тебя», – в унисон с девушкой вслух шепнул Юстиэль. На лице спящего снова появилась улыбка. Но тут видение вздрогнуло, подёрнулось рябью. За спиной жрицы с оглушительным грохотом рухнула стена, осыпаясь ворохом камней.

А за стеной парил как новенький воздушный корабль Эскадрона. Ещё один залп ало-фиолетовой магической вспышкой распылил девушку на сотни серебристых частичек, зависших в воздухе. А её отчаянный крик заполнил собой всё сознание Юстиэля.

Целитель проснулся от своего крика, рывком сев на койке. Тяжело дыша, он затравленно озирался по сторонам. Постепенно к нему вернулось ощущение реальности. «Просто сон… всего лишь сон», – мысленно укорил он самого себя, но спокойнее на душе не стало.

*

Тея добралась до постели только к следующему вечеру. Весь день девушка провела в беготне, составляя отчеты, утверждая наспех набросанный проект реконструкции и допрашивая легионеров Эскадрона.

Под глазами жрицы залегли синие круги, она нервно реагировала на любой громкий звук и хотела всего две вещи – убивать неугодных и спать. И если с первым у неё не получилось в силу того, что офицеру надо держать себя в руках, второе потихоньку приближалось. Алетейя мечтала о том, как рухнет в постель. Возвращаться в Элиан не было сил, потому целительница решила переночевать в Маргосе. Но стоило переступить порог, как сон будто ледяным ветром сдуло. Перед глазами всплыли давние события. Разбитое окно давным-давно починили. Разломанную мебель выбросили и заменили новой. Комната выглядела почти так же, как тогда, когда она выгнала Юстиэля прочь.

Тея подошла к постели и села, растирая виски пальцами. Адски болела голова. На самоисцеление сил тоже не было, но девушка слишком хорошо понимала, что спать в таком состоянии тоже не сможет. Пришлось спускаться вниз, на поиски штатного целителя.

«Дожилась, – горько подумала блондинка, – не могу головную боль вылечить…»

«Не могу уснуть…» – внезапно разума девушки коснулся шёпот Юстиэля. Они не общались вот так, приватно, уже очень много лет. Измучившись кошмарами и неизвестностью, жрец наплевал на гордость. Он сел на койке и опустил ноги на холодный пол. Одеяло сползло с плеч, и по коже побежали мурашки.

«Сделаешь мне укол успокоительного?» – от собственной наглости жрец широко ухмыльнулся. Ему до жути захотелось увидеть на пороге палаты Алетейю, злую, негодующую. Да хоть какую, лишь бы живую, а не иллюзорную из кошмаров.

«Я тоже», – помедлив, отозвалась Алетейя. Поначалу хотелось промолчать, проигнорировать, сделать вид, что какой-то там Эскадронец недостоин её внимания. Но…

«Голова раскалывается. Вряд ли сейчас попаду тебе в вену», – по воздуху поплыл невесёлый смешок. Жрица добралась до дежурного поста, но лекаря там не обнаружила. То ли он пошел делать обход, то ли бессовестно дрыхнет, завалившись в какую-то каморку.

– Ты-то чего? .. – она устало привалилась к косяку, вглядываясь в темноту. Глаза почти привыкли, и Тея хорошо видела сидящего на постели жреца. Из небольшого окна позади него лился мёртвый свет ледяного ока, так что целитель казался едва не призраком, окружённым синеватым ореолом.

– Я боюсь, – коротко и, как показалось, искренне ответил Юстиэль. – И ещё мне снится всякое… всякая… бред, в общем.

Он вытянул руку запястьем кверху и склонил голову вбок, неуловимо улыбаясь. В глазу заблестела хитринка, но вряд ли в полумраке можно было заметить это.

– Можешь потыкать в меня иголкой, – произнёс жрец.

– Если честно, то как-то нет желания, – тихо ответила Тея, подходя ближе. Не став стоять над душой, девушка присела на краешек кровати.

– Слишком свежи в памяти воспоминания о том, как ты увлекался этим сам.

Жрица не хотела делать целителю больно, но и лгать тоже не стала. Ей казалось, что она помнит каждый день, каждое их мгновение, проведённое вместе. Каждый успех и неудачу. Пусть это и было так давно…

– Могу попробовать позвать штатного лекаря, – добавила она, нарушая неловкое молчание.

– Не надо, – торопливо мотнул головой Юстиэль, словно Тея предложила позвать самого Бритру. Упоминание о своей «вредной привычке» из прошлого вызвало щемящую тоску и стыд. Лицо бросило в жар, хотя может виной тому была и поднимавшаяся температура.

– Мне от их чар не по себе, как после ледяного душа, – жрец вздрогнул. – Посиди со мной просто? Чуть-чуть.

И повисла тишина. Грозный эскадроновец, кошмарный сон стражей и просто кость в горле у сильнейших легионов Элиоса теперь понуро сидел и был не опаснее побитого щенка.

– Ладно…

Тишина. Разбиваемая только тиканьем настенных часов. Тея украдкой зевнула, глядя куда-то в сторону.

– Ложись? Ночь на дворе, время позднее… – девушка коснулась воротника кольчуги, расслабляя его. За последнее время жрица почти что не вылезала из боевого доспеха, и он порядком ей надоел. Хотелось стащить его с себя, закинуть в угол, замотаться в тёплое одеяло и просто уснуть. Без снов и тревог, не помня о том, что в следующем дне ждет масса проблем, которым надо придумать решение.

– Тебе тоже бы выспаться, – отозвался Юстиэль. «Не хочу спать, не хочу снова слышать их. Не хочу! Не хочу! Не хочу!» – эхом звенел внутренний голос, прыгая от одного виска к другому. Жрец повернулся в сторону Теи, пристально глядя на неё. И вдруг ощутил жгучее желание коснуться её, ощутить исходящее от девушки тепло, которым она через заклинание поделилась накануне вечером.

– Выглядишь усталой, хотя и не мудрено, – произнёс жрец, надеясь, что звук собственной речи заглушит протестующие вопли внутреннего голоса. «А… была ни была». Протянув руку, он мягко положил ладонь жрице на плечо. Тея вздрогнула. Будто бы отвыкла от простых человеческих прикосновений.

– Забегалась за целый день, – слабо улыбнулась девушка. Но руку целителя сбрасывать с плеча не стала. То ли сил не было, то ли ей не было неприятно. – И голова болит теперь. Заснуть не могу.

Один за другим девушка сбросила с ног кольчужные сапожки. Они глухо стукнули, блеснули в ледяном отсвете. Жрица подтянула ноги, обнимая себя за колени и уставилась куда-то в пространство.

Юстиэль сам убрал руку и забрался на койку подальше, за спину Теи. В животе проснулся колючий комок трепыхающихся бабочек, но то было приятное ощущение. Страх за судьбу легиона, Корунда и свою собственную сменился приятным волнением, от которого слегка участилось дыхание.

– Не бойся, – шепнул жрец и устроил обе ладони на плечах девушки. Ловкие пальцы пробежались прямо по блестящей поверхности, разминая и массируя уставшие за день беготни мышцы.

– Я не… – Алетейя замолчала, тихо вздохнув. Зажатые мышцы отозвались болью, и девушка поморщилась, дернув головой. – Больно.

Словно извиняясь, Тея чуть повернула голову и попыталась искоса глянуть на Юстиэля. Так странно было ощущать его прикосновения через столько времени. Их души уже давно стали чужими. А вот тела явно помнили.

– Прости, – так же тихо пробормотал жрец и стал действовать аккуратнее. Даже добавил к прикосновениям толику лекарских чар, кои целители душ решили не блокировать, посчитав безвредными. Крохотные зелёные огоньки поползли по ладоням Юстиэля и проникли сквозь звенья кольчуги Теи, принося тепло, которого оказалось удивительно много в зачерствевшем сердце целителя.

Так увлёкшись процессом, он не сразу обратил внимание на движение девушки, потому некоторое время она могла созерцать сосредоточенную физиономию жреца. Тот почувствовал на себе взгляд и тоже посмотрел на Тею, улыбнувшись. Спустя ещё миг его руки замерли, невесомо касаясь плеч девушки, а сам Юстиэль потянулся к жрице. намереваясь её поцеловать.

В памяти всплыли совсем другие образы. Там корабль Эскадрона был ещё цел. Как и его команда. Как наяву предстала перед глазами дощатая палуба. И раскаленная добела печать.

«И ты… не вернешься на корабль? ..»

Слова многолетней давности звучали в голове.

«Уходи…»

«Прощай…»

– Не трогай меня, – жрица вскочила, вырываясь прочь от дарящих тепло рук. «Он вернулся на корабль, предпочтя ИХ вместо тебя, – зашептал внутренний голос. – Он – один из них, обесчестивших тебя. Он – один из них…»

– Не прикасайся ко мне!

– Тея… – имя вспугнутой ласточкой скользнуло по холодной палате и улетело в потолок. Юстиэль остался сидящим на коленях на койке. Выглядел он крайне растерянным, всё ещё протягивая руку в сторону упорхнувшей девушки. Сияние его заклятия сошло на нет, так что в помещении воцарился мёртвый свет ока Бездны. Робкая романтика подёрнулась ледяной коркой и рассыпалась вдребезги.

– Пожалуйста, не трогай меня… – целительницу пробила крупная дрожь, а на лбу выступила испарина.

О произошедшем на корабле достоверно знала только Маору, которой Тея, захлебываясь в слезах, рассказала через несколько дней. Остальным же она выдавала краткую версию, без всяческих подробностей.

Но несмотря на прошедшее время, эта ситуация всё ещё порой снилась Алетейе в кошмарах. Исключив любую близость, Тея надеялась, что через время забудет всё, как страшный сон. Но это оказалось не так просто.

– Хорошо, не буду, – удивительно покорно отозвался Юстиэль и ухватил самого себя за запястье, крепко стиснув пальцы. Подобной реакции он никак не ожидал и опустил взгляд.

– Твои сапоги… – заторможено проговорил целитель, – пол холодный, простудишься.

И в самом деле, стоять голыми ногами на каменном полу было холодно, Тея поняла это только сейчас. Заторможено глянув под ноги и переведя растерянный взгляд на стоящие у кровати сапожки, девушка едва не расплакалась от досады. Осторожно приблизившись, жрица подхватила их и, бросив короткое «спокойной ночи», унеслась прочь. Меньше всего её заботило сейчас, что бегать по коридорам цитадели в таком растрепанном виде было неприлично, и что могли бы подумать случайно встреченные даэвы. На репутацию было плевать. Возвращаться в комнату девушка не стала. Выхватив свиток в Элиан, она всё же решилась потревожить сон Маору и направилась к ней. Это был последний оплот уюта в жизни Алетейи.

– Ох, идиот, – вслух укорил себя Юстиэль, когда остался один. А затем он с тяжким вздохом завалился на бок, свернувшись в немыслимую позу.

«И на что только надеялся?! – сурово укорял внутренний голос. – Её вся команда пустила по кругу, а ты…» Юстиэль рывком перевернулся на спину, чтобы прервать поток мыслей. Громко скрипнула койка. «…один из них, – настойчиво продолжил здравый смысл. – Один из Эскадрона».

– Аргх! – целитель вскинул вверх правую руку, намереваясь призвать молнию. Захотелось закоптить этот противный белый потолок. Но магия не отозвалась, только болезненно кольнул виски запрет целителя душ. Так что жрецу оставалось лишь скрипеть зубами и рассматривать свою руку, в свете ока Бездны казавшуюся лапой монстра, тонкой и ломаной.

Сонная Маору оборвала путанные извинения и объяснения, махнув рукой в сторону постели.

Тея благодарно глянула на коллегу и поторопилась скинуть с себя кольчугу и нырнуть под одеяло. Маору забралась следом, по-хозяйски привлекая к себе, и блондинка возражать не стала. В руках подруги она чувствовала себя на диво уютно, словно та могла защитить от всего мира.

*

Матиас пришёл в себя через несколько дней. Об этом доложили Тее и пока её не было, он решал, что стоит рассказать адъютанту, а о чём лучше промолчать. С одной стороны, он понимал, что офицеры не оценят подобных махинаций. С другой – хотелось похвастаться тем, что он победил офицера…

О том, какую злую шутку сыграла с асмодианином замёрзшая земля, Матиас решил не рассказывать. Юношеская гордость, которую подавляли долгое время на корабле Эскадрона, буквально вопила об этом.

Мальчик сидел на койке в лазарете, задумчиво изучая плитку под ногами. Да и к тому же, неизвестно было, кто именно станет его допрашивать. Пока пребывал в беспамятстве, он слышал массу голосов, принадлежащих разным даэвам.

– Как ты себя чувствуешь? – в палату, тепло улыбаясь, вошла Тея. Жрица выглядела прекрасно, словно не было напряженных дней и бессонных ночей. То ли ей дали, наконец, выспаться, то ли это была особая женская магия, мальчик даже не догадывался, довольно бесцеремонно воззрившись на адъютанта. И только когда она подошла совсем близко, запоздало смутился, отводя взгляд в сторону.

– Нормально… – буркнул страж, не решаясь поднять глаза.

– Это хорошо, – кивнула Тея, подвигая к койке стул и усаживаясь на него. – А теперь, пожалуйста, расскажи мне, что произошло. Не как старшей по званию, а как другу. Мне бы не хотелось устраивать показательный допрос, давить на тебя и ловить на лжи… Потому, давай сам, ладно?

Матиас торопливо кивнул, чувствуя, что вот-вот покраснеет.

– Я всё это устроил, – как скороговорку выдал юноша и замолчал, часто взволнованно дыша.

– Я поймал асмодианского офицера, одолев его в бою, – спокойнее продолжил он и украдкой глянул на жрицу, чуть расправив плечи.

– Я доставил его на борт Эскадрона, – Матиас снова опустил голову, – мне удалось отвлечь команду и испортить управление. А с врагом на борту корабль стал движущейся мишенью для пушек..

Юноша перевёл дыхание и снова вскинул взгляд на Тею.

– И я не жалею! Они все заслужили подобную участь! – выпалил Матиас. В голосе звенели злые слёзы, они же блестели в глазах, но мальчик упрямо продолжал:

– Они не достойны зваться даэвами и получили по заслугам. Особенно… особенно центурион, – юноша шмыгнул носом и тотчас утёр его рукавом. Совсем детский жест.

– Я не лгу, госпожа адъютант, клянусь! – отчаянным выдохом закончил он свою исповедь.

– Вот оно что…

Алетейя глубоко задумалась. «Надо же… пригретая овечка оказалась волчонком…»

– Я верю тебе… – ответом юному стражу была тёплая улыбка. Тея абсолютно разделяла его мнение о том, что Эскадрон это заслужил. Оставался только один вопрос. – Зачем, Матиас? Почему ты это сделал? И… почему «особенно центурион»? Он обижал тебя?

Жрица нахмурилась. Конечно, в составе легиона вряд ли только один центурион, но… Мысли вернулись к светловолосому целителю, от которого она сбежала пару ночей назад. Постыдно, ничего не объясняя. Хотя, если он не дурак, то сам должен всё понимать.

Мальчик насупился и довольно долго молчал. Ему до сих пор было больно и обидно вспоминать. Но всё же пересилив себя, Матиас стал рассказывать Тее о жестоком наказании, постигшем Юстиэля. О том, как нашёл его под лестницей, истекающим кровью, сходящим с ума от боли и таким… одиноким. Рассказал, как пожалел его и помог с ранами.

– А потом… потом… – рассказ дошёл до возврата целителю силы, – они повесили меня на потеху команде, а он… воскресил и…

С трудом держа голос ровным, Матиас поведал о переменах, произошедших со жрецом и о том, как тот срывал свою злость на нём. Алетейя наклонила голову, чтоб выпавшие из прически пряди скрыли лицо и мелькнувшую на нём тоску.

Девушка не узнавала в рассказе Матиаса того Юстиэля, которого она знала. Её Юстиэль был повесой и гулякой, но неизменно добрым и сострадательным ко всем. Он приходил под утро, стыдливо приносил букет, и жрица знала, что эту ночь он провёл в чужих объятиях. Он возвращался израненным, шипя от боли и пытаясь наспех подлатать свои травмы, лишь бы Тея не волновалась. Он обнимал её, крепко, и в этих руках было тепло…

Даэв из рассказа юного стража не был её Юстиэлем, и это ранило, несмотря на то, что они расстались очень давно.

– Давай подумаем, как лучше поступить. Если рассказать всем о твоём поступке, тебя, конечно, накажут… Пусть в тайне совет оценит подобное, ведь Эскадрон ненавидят почти все, официально по закону ты причинил вред частной собственности, устроил диверсию и попытался организовать провокацию государственного деятеля, все легаты ими являются. Если же взять нынешнюю рабочую версию, то никакой славы, как победитель асмодианского офицера, ты не получишь, но Ренмура упекут в темницу за государственную измену и торговлю военнопленными. Думаю, тебе самому второй вариант нравится больше? Эскадрон будет официально распущен, приближенные к власти лица получат различный срок заключения, легионеры отправятся на исправительные работы… Это лучшая месть, пусть и придется поступиться сладостью победы. Но поверь мне, этих пятых офицеров на твоем пути будет ещё масса…

– Конечно… Да! Я ещё всем покажу, из чего сделан настоящий страж, – уверенно заявил мальчик. Он уже и сам перестал вспоминать о том, что рыжий асмодианин попросту поскользнулся, потому победа досталась юнцу.

– Значит, я не стану никому больше рассказывать о том, что сделал, – осторожно кивнул Матиас, понизив голос. Весть о роспуске легиона и наказании для всех его членов нарисовала на лице бноши улыбку.

– Вот и славно, – Тея потрепала юношу по голове и встала. – Сейчас тебе нужно прийти в себя. Через неделю вернешься к занятиям.

Жрица напоследок улыбнулась и вышла из палаты.

*

– …легионеры Эскадрона уверяют, что понятия не имели о находящемся на борту пленнике. Но давайте рассуждать логически, поймать офицера пятого ранга не просто. И по силам разве что подготовленной команде, – жрица вещала абсолютно равнодушным тоном перед советом легатов. Её вежливо слушали, хотя каждый из них в душе ликовал – вот он, отличный повод расформировать ненавистный Эскадрон. И правда это была или неправда, никого не волновало.

«Ну когда уже будет известно хоть что-то? ..» – маялся Юстиэль, меряя неторопливыми шагами палату. Неизвестность, одиночество и тишина угнетали. Ему, практически оправившемуся от ран, было невыносимо скучно в четырёх стенах. Урезанные способности к магии исключали даже возможность подпортить имущество Маргоса. А вид, открывающийся сквозь окно, напоминал только о том, чего целитель лишился. Смотреть на Бездну ему было тошно.

Такой же неизвестностью маялся и Корунд. Страшно занятые участью опального легиона элийцы пока толком и не допрашивали пленного северянина. Однако стоит отметить, что для убийцы было достаточно прочной цепи, крепившейся одним концом к тяжелому кольцу на щиколотке, а другим – к стене, чтобы удержать в глубокой темнице Элизиума. Бряцая железкой, Рыжий бродил по маленькой камере, а уставая, садился спиной к стене.

– Я так с вами тут со скуки сдохну! Эй! – периодически мрачные стены оглашались хриплым и весьма недовольным асмодианским криком.

Со вздохом пленник вновь и вновь ронял голову на сложенные на коленях руки. Неизвестность и тишина угнетали.

====== Допрос ======

– …у вас 20 минут, – раздалось откуда-то снаружи.

Глухо лязгнул замок, впуская внутрь светловолосую даэву.

– Ты же знаешь балаурский, – скорее утвердительно произнесла девушка, внимательно глядя на пленника сверху вниз. – Дважды я повторять не буду. У тебя есть возможность спастись с моей помощью, но для этого ты должен ни единым словом не обмолвиться, кто на самом деле тебя поймал. Да и позорно проиграть такому юнцу… Твоя задача – сказать, что ничего не помнишь. Летел по Бездне, получил удар из Тени, очнулся уже на корабле. Всё ясно?

Рыжий округлил глаза. Он и не пытался скрыть своего удивления. Спустя несколько суток заточения асмодианин уверился, что его решили взять измором, и совсем не ждал «гостей». А тут вдруг адъютант одного из сильнейших легионов нарисовалась. Адъютант с подозрительно знакомым личиком.

– Договорились, – по-балаурски ответил Корунд и поднялся на ноги, чтобы не смотреть на девушку снизу вверх. Пронзительно лязгнула цепь. – И когда же ко мне придут ещё… гости?