Текст книги "Истории из жизни (СИ)"

Автор книги: AnitaMidzu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 183 страниц)

А Тею продолжили утаскивать на палубу. Там было больше и шума, и света. Как выяснилось, далеко не вся команда осталась трезвой. Здравый ум сохранил лишь капитан и наиболее верные его приближенные.

– Вы только представьте, – начал Ренмур и ловко забрался на лестницу, чтобы взирать на подчиненных сверху вниз. Там он уселся на одну из ступеней. Кто-то услужливо подал капитану флягу с алкоголем.

– Наш центурион допился совсем, решил утаить такой трофей, – продолжил мужчина и сделал большой глоток. Часть пролилась по подбородку и шее до самой рубашки, оставляя алое пятно. – А я считаю, что шлюхами надо делиться! – заорал он уже громче, и вся команда разразилась довольным гомоном.

– Ты пожалеешь об этом, клянусь покровителями, – сипло прошептала девушка. В глубине синих глаз плескался целый океан страха и отвращения. Но Тея не позволяла увидеть этому сброду свои эмоции.

Надменность, несломленность, презрение… Вот, что они должны были видеть на её лице.

– Видимо, тебе не дают даже шлюхи, Ренмур, – крикнула в ответ жрица. И сжалась, готовясь огрести новый удар.

Теперь бил один из державших. Со всего маху. Ладонь была такой широкой, что зацепила не только щеку, но и часть уха. А пленницу тотчас отпустили, предоставив иллюзию свободы.

Только отпустили её в кольцо пьяных легионеров, чьи глаза горели похотью и ненавистью. Сорвать простую кольчугу, да ещё и ту, что была велика, для таких не составит проблем.

– Кто прикоснется к ней, я лично башку оторву к драканам собачьим! – перекрикивая «голодный» гомон, вдруг рявкнул голос Юстиэля. И словно в подтверждение слов, в палубу рядом с одним из легионеров, шагнувших поближе к Тее, ударил заряд молнии.

Целитель показался на свету с перекошенным от гнева лицом. А где-то далеко позади него полз на четвереньках, роняя крупные капли крови, избитый им едва не до потери сознания маг. Ренмур подавился очередным глотком из фляги и поднялся на ноги, держась за перила и сильно кашляя.

– Юуу-сс, ты совсем того? Ради… кхах… ради девки? – недоуменно вопросил он.

Целительница пошатнулась, едва не рухнув на колени от сильного удара. Лицо обожгло болью. Часть даэвов придвинулись ближе, как хищники, наблюдая за разыгрывающимся спектаклем и размышляя, когда лучше присоединиться.

Но поступок Юстиэля несколько спутал их планы… Отшатнувшаяся команда придала уверенности. Алетейя сжала кулаки, прислушиваясь к себе и своим силам. Пусть слабо и мало, но эфир все же отзывался, подчиняясь мысленным приказам. Кончики пальцев закололо, в них привычно рождался клубок молний. Безобидный с виду, он был довольно опасной игрушкой.

Стоявший сзади даэв с силой ударил Тее под колено, намереваясь сбить её с ног и лишить концентрации.

– Заткните ей рот что ли, – фыркнул он, видя искры боевых чар, – ну, есть смельчаки?

Хохоча, мужчина окинул взглядом команду, и потянулся к пряжке своего ремня. Судя по всему, «затыкать рот» строптивице он намеревался первым.

Следующее заклинание целителя не заставило себя ждать: упругий поток раскалённого ветра рванул к легионеру и подкинул над палубой. Но чары были призваны скорее отвлечь, чем причинили серьёзный вред, пока восстанавливалось предыдущее заклятье.

Юстиэль успел лишь сложить руки в нужном жесте и выдохнуть первые слова атакующего проклятия. В этот момент пришёл в себя отставший маг. Он торопливо вскинул кверху обе руки с растопыренными пальцами. В воздухе появились очертания серебристых, змеящихся молниями магических оков. Подчиняясь ломаному жесту в этом воздушном плену оказался строптивый жрец, дергаясь и стараясь вырваться.

Колдун шевельнул пальцами ещё раз, и Юстиэль притих, лишь вытаращив глаза и пытаясь дотянуться до своей шеи. Он явно задыхался.

– Стой! – рявкнул Ренмур и продолжил уже чуть спокойнее, сквозь самодовольную улыбку: – Стой, не убей только, я хочу, чтобы он смотрел…

Алетейя тяжело рухнула вперед, на колени, судорожно стараясь не заорать от боли. Она не видела, что произошло за её спиной, но когда торопливо оглянулась – смельчака рядом уже не было. Но он был не единственным. Щедро сдобренная алкоголем «гордость» требовала мести за «брата». И на стоящую на коленях жрицу посыпался целый град ударов.

– Тише, хватит, а то она щас сдохнет и мы не сможем развлечься… – наконец вклинился кто-то, когда распластанное по палубе тело перестало даже пытаться прикрыть голову.

Старая кольчуга треснула от одного рывка, являя похотливым взглядам белую кожу, подпорченную ранами, полученными на осаде, и совсем свежими, ещё только расцветающими синяками.

– Я первый, – выдохнул кто-то в самое ухо. Голоса казались примерно одинаковыми: хриплыми от вожделения, путанными и растянутыми из-за хмеля. Чьи-то горячие руки вцепились в бёдра, пододвигая «трофей» ближе к их обладателю, отчего пришлось животом проехаться по палубе.

Напросившийся первым едва не порвал шнуровку на своих штанах от нетерпения. Высвободив уже налитый кровью член, он протиснул его между ног пленницы и сразу же толкнулся, издав блаженный стон. Теперь обе его руки переместились на ягодицы девушки, сжимая и отвешивая шлепки под ободряющие возгласы команды. Даже маг ослабил внимание на миг. Юстиэль сумел выдохнуть полное злобы «Аргх!» и снова был усмирён магической петлёй.

– Эй-эй, давай быстрее, я тоже хочу, – кто-то вплел пальцы в волосы Теи на затылке и приподнял её голову, вглядываясь в лицо. Второй рукой девушке попытались разомкнуть челюсть. Видимо легионерам ну очень не терпелось.

Теперь к боли от ранам добавилась боль между ног, гораздо более унизительная, чем что-либо происходящее с Теей за всю даэвскую жизнь. Целительница получила ещё три удара по лицу, прежде чем легионеру удалось осуществить задуманное.

– Соси, шлюха, – гаркнул он, толкаясь вперед.

Видя, что пленница даже не сопротивляется, легионеры заметно оживились. Обмениваясь шуточками, стоявшие позади подначивали насильников и жаждали очутиться на их месте. Распластанное по палубе тело заклятого врага возбудило каждого. Тее давали секунды передышки, пока один легионер сменял другого. Кому-то вздумалось рывком перевернуть девушку на спину, при этом ей предусмотрительно удержали руки за запястья. Теперь мужчинам открылась и грудь, вздрагивавшая в такт неровным толчкам. Десяток рук тотчас потянулся к ней, желая пощупать, смять или просто шлёпнуть.

– Только не убейте. – едва не скучающим тоном напомнил капитан, обращаясь и к команде в целом, и к магу, продолжавшему удерживать Юстиэля. Лицо того уже приобрело нездоровый синеватый оттенок.

Кобальтовые глаза уже безучастно изучали глубь Бездны. Целительница была почти сломлена, утонув в череде унижений и боли. Всё, о чем она мечтала – умереть поскорее, но вряд ли ей это позволят… Оставалось только терпеть, стонов и криков эти твари от неё не услышат. В своём положении она не могла видеть, что творится с Юстиэлем, и только надеялась, что он не видит её позора.

Наконец команда несколько выдохлась. Свою часть удовлетворения получил каждый и теперь легионеры лениво отстранились, бросив жрицу посреди палубы, но предусмотрительно не размыкая круг.

– Вайлетт, – позвал Ренмур и лениво поднялся со ступеньки, на которой восседал всё это время. А затем неспешно спустился вниз и снял в пальца перстень. Он носил его поверх кожаной перчатки, потому украшение было довольно массивным. Различить гравированный герб легиона можно было без труда.

Маг повернул голову на зов, оборвав заклинание. Юстиэль пластом плюхнулся на палубу и остался лежать на ней. Из-за синеватого цвета лица и полуприкрытых глаз он казался трупом.

Капитан с магом без проблем протиснулись в кольцо команды. Постепенно в руке колдуна стало разгораться алое сияние, оно было призвано раскалить узор на капитанской печатке. Когда всё было готово, Ренмур медленно наклонился к Тее.

– Передай привет легату, – сквозь неизменную ухмылку прошептал-прошипел он и приложил раскалённую печатку ко лбу девушки.

Из глаз брызнули слёзы. Тея зашипела, едва не срываясь на стон, задергалась, но одного пасса рукой волшебнику хватило, чтоб удержать её на месте.

– Я сожгу к балаурьей матери тебя и твою посудину, мразь, – девушка всё же заорала. Искаженный голос эхом прокатился по воздушному пространству, вызывая смех у остальной команды. – Клянусь, придет день и ты не очнешься у кибелиска!

Крик Теи привёл в чувства валявшегося мешком Юстиэля. Тот подскочил на ноги и, сильно шатаясь, рванул на голос. Стоит отдать ему должное – сотканные из пропитанного яростью эфира молнии смели с его пути нескольких легионеров. Остальные же поймали буйного центуриона под руки, так что ему оставалось лишь рычать от бессильной злобы и выдыхать крохи воздуха вместе с кровью от полученных ударов, коими его щедро осыпали подчинённые, пока капитан не остановил их жестом руки.

– Выбросите это… – Ренмур напоследок плюнул пленнице в лицо. – А его ко мне в каюту. Маг, со мной.

Капитан выпрямился и неторопливой походкой зашагал прочь.

Те, кто ещё вменяемо себя чувствовал, охотно исполнили приказ капитана. Сгребя полу-бесчувственное тело в несколько рук, они с размаху швырнули его за борт, проводив улюлюканием. Жрица тщетно попыталась распахнуть крылья. Слишком слабая, слишком выжатая. Удар пришелся по левому боку. В нем что-то хрустнуло и Тея потеряла сознание.

Рядом, в нескольких десятках метров от осколка, на который рухнула девушка, маячила цитадель Маргос.

====== Матиас ======

– Смотри! Смотри же как тут красиво, ну… – щебетал звонкий девичий голосок. Юную белокурую даэву, казалось, было слышно на всю бездну.

Энергичным движением рук она “взбила” свою и без того пышную прическу, встала в весьма двусмысленную позу так, чтобы декольте её туники подчеркивало все достоинства.

– Сделай снимок, так чтобы я на фоне Маргоса, – девушка кокетливо надула губы.

Её спутник, начинающий латник со вздохом закатил глаза, но ослушаться побоялся. Спина между лопаток ещё побаливала от миниатюрной, но удивительно тяжелой девичьей ладошки. Он встал напротив девушки, собираясь сделать снимок.

И вдруг её личико исказилось гримасой неподдельного ужаса. Девушка заверещала что было мочи, вытаращив глаза и указав рукой куда-то вверх.

Парень недоуменно оглянулся и вскинул взгляд, тихо охнув сам. В нагромождении скал чуть позади и выше них распласталось тело даэвы. Она была бледной настолько, что казалась неживой. В воздухе витали полупрозрачные эфирные перья. Они, как и нагое тело пострадавшей были залиты кровью.

Первым совладал с собой латник, как и подобало его профессии. Юноша распахнул крылья и взмыл вверх, направляясь к бесчувственной незнакомке.

– Давай сюда! Она ещё жива! – рявкнул он уже сверху на свою замершую в ступоре подругу. Девушка мелко подрагивала, но всё-таки подлетела к парню.

Оба молодых даэва с ужасом взирали на представшую им картину.

– Нужно оттащить её в крепость… – неуверенно пробормотал парень и укрыл Тею вытащенным из куба легионовским плащом.

– А вдруг мы только хуже сделаем? А если она заразна? – девушка выглядывала из-за его плеча, опасливо поглядывая на даэву так, будто та могла укусить.

После короткой перепалки на повышенных тонах всё-таки было решено доставить раненую в крепость.

*

– Тея… Тея, очнись, пожалуйста…

Голос долетал издалека, словно через вату. Целительница попыталась сфокусироваться на нём, но общий смысл ускользал.

– Я разъебу к драканам весь этот легион, а Ренмуру собственноручно вставлю посох в жопу и вытащу через неё кишки…

“Ничего себе фантазия…”, – удивилась Алетейя. До такого она бы вряд ли додумалась самостоятельно. Зато одна её знакомая – вполне себе…

– Тея, ну же, открой глаза!

Ох уж этот голос. Он бы и мертвых поднял.

Лба коснулись холодные пальцы, на кончиках которых явственно ощущалась целительская магия. Стало тепло и приятно, а возвращаться к реальности захотелось ещё меньше.

– Да ёб же твою… Тея!

Жрицу нежно, но весьма ощутимо похлопали по щекам. Такого произвола она терпеть уже не могла.

– Дай мне умереть спокойно, – с трудом открывая глаза, попросила Алетейя. Собственный тембр звучал чуждо и дико – целительница сипела, а в горле дико скребло. И отчаянно захотелось пить.

– Хер тебе, а не умереть, – непреклонно раздалось в ответ. И тут же в руках пострадавшей очутился стакан воды. Клацая зубами о краешек, она выпила его до дна и благодарно глянула на сидевшую рядом даэву. Черноволосая и зеленоглазая, она была зеркальным отражением самой Теи.

– Спасибо, Маору…

Брюнетка хмыкнула.

– Будешь должна.

Разумеется, как только бездыханное тело Алетейи доставили в лазарет Маргоса и весть об этом разлетелась по легионерам Злата, Маору тоже сообщили. Целительница принеслась туда на всех парах, разогнав местных лекарей и заявив, что она и только она будет заниматься “госпожой адъютантом”. И сейчас, чарами и криками, она приводила блондинку в чувство. Хорошо изучив свою “подопечную”, Маору знала, на какую магию лучше реагирует Тея, и пользовалась привычными для неё заклятиями.

*

– Куда прешь?! – алхимические баночки рассыпались по полу. Засмотревшаяся на что-то Тея недоуменно хлопнула глазами, фокусируя взгляд перед собой. Кажется, она кого-то сбила, – Слепая что ли?!

Подбиравшая их девушка наконец-то выпрямилась и замерла, изумленно глядя на Алетейю.

– Ух ты…я думала, такое только в сказочках бывает.

Идентичные черты лица, густые волосы, заплетенную в косу. Она была копией Алетейи, только в других цветах. В ядовито-зеленых глазах плескалось удивление, смешанное с остатками гнева. Девушка откинула несколько черных прядей упавших на глаза и протянула замершей Тее, которая с точно такими же эмоциями рассматривала незнакомку, руку.

– Маору, целитель, офицер пятого ранга.

Тея молчала, ожидая логичного продолжения. Обычно офицеры называли ещё и легион, в котором служили.

Девушка явно поняла, чего ждет блондинка и со смехом добавила.

– Ни в каком легионе не состою, на вольных хлебах.

Тея качнула головой, хватаясь за протянутую руку.

– Алетейя, целитель, офицер третьего ранга. Центурион Силы Злата.

Брюнетка присвистнула, более внимательным взглядом окидывая доспех и посох Теи.

– Занятно. Знаю я вашего легата, он вроде командующий.

– Именно… – кивнула жрица, отпуская руку Маору. – Извини, я тебя не заметила…

– Да балаур с ними, – беспечно отмахнулась коллега по профессии, – Всего парочка коцнулись, переживу.

– Давай я тебе компенсирую? – внезапно предложила Алетейя, – Например, ужином.

Брюнетка некоторое время разглядывала Тею, а потом согласно кивнула.

– По рукам. Где, когда?

– Таверна Элизиума. Сегодня в восемь.

– О, отлично, – обрадовалась Маору, – После заходов в Рунаториум я всегда голодная…

Алетейя до сих пор не понимала, что тогда побудило её пригласить странноватую и несдержанную целительницу на ужин. Но её манера речи и поведения чем-то зацепили хладнокровную девушку.

Постепенно они сблизились, став лучшими подругами и напарницами. Маору увлекалась исключительно исцелением, крайне редко занимая атакующую позицию и стряхивая пыль с посоха. Тея – наоборот. Их тандем давал жару многим асмодианам на просторах Атреи. Маору много раз вытаскивала любящую ворваться в толпу северян Алетейю, матеря её на чём свет стоит. Но тем не менее, работать с изображающей из себя мага блондинкой ей нравилось. Девушки проводили много времени вместе, зная почти все секреты друг друга. А тот факт, что они были почти что близнецами, добавлял интереса в общение.

*

Ренмур не произнёс ни слова. Хотя даже в полумраке каюты было хорошо видно, как его трясло от бешенства. В присутствии пленной он оставался презрительно-надменным, а рядом с взбрыкнувшим центурионом позволил показать своё истинное лицо. Маг молчаливой тенью стоял в углу. Тускло светились сиреневым магическим огнём его глаза и гримуар, который тот стискивал. Силой чар Юстиэль был снова лишён голоса и возможности применять магию. Капитан позволил команде ещё минуту пинать зарвавшегося лекаря, но вовремя остановил их, не дав тому потерять сознание. И теперь жрец сидел на шатком стуле, периодически ныряя носом вперёд, норовя рухнуть в пол.

Легат недолго мерил каюту шагами, после чего подошёл к подчинённому и сгреб за растрепавшиеся волосы, рывком запрокинув тому голову. Юстиэль разомкнул губы, вдыхая воздух, которого казалось ничтожно мало. Заклинание мага тугой петлёй давило на горло. Жрец не мог даже застонать, когда капитанская рука наотмашь ударила его по лицу. Тяжелая печатка разбила губу, и брызнула кровь. Ренмур разжал хватку и презрительно фыркнул. Голова Юстиэля качнулась вперёд, он снова нырнул носом, едва не загремев со стула. Поморщившись, он стёр алую полоску с подбородка и исподлобья глянул на капитана. Тотчас последовал ещё один удар, на этот раз разбивший провинившемуся нос.

– Я не знаю, что ты нашёл в этой шлюхе, – зашипел Ренмур, снова ухватив целителя за волосы и заставляя смотреть на себя. – Да и знать не хочу. Ты посмел поднять руку на своих, ублюдок! – ещё один удар на этот раз куда-то в район желудка заставил Юстиэля резко выдохнуть, а державшая за волосы рука не позволила согнуться пополам в болезненном спазме. Перед глазами целителя запрыгали чёрные точки.

– Мне кажется, он не понимает. Как воды в рот набрал, – издевательски хмыкнул Ренмур и склонил голову вбок, презрительно глядя на подчинённого. Маг искривил губы в ухмылке.

– А знаешь, – легат склонился ближе к лицу жреца, – мне понравилась идея клеймить врагов. И для предателя тоже будет хороший урок.

Он отстранился, позволив Юстиэлю согнуться и низко опустить голову. Тот жмурился от боли по всему телу и не понимал, почему не может потерять сознание. Словно душащие чары мага не отпускали его во тьму.

– У меня есть много всяких интересных штук тут, – между тем продолжил Ренмур и стал неспешно выставлять и выкладывать на стол древние чаши, перстни, пару кинжалов с витиеватыми рукоятками. Маг следил за взглядом капитана и раскалял каждый предмет, которого тот касался. Вскоре воздух каюты был подсвечен оранжево-алым металлом. Юстиэль скосил глаза вбок, чувствуя, как по виску одна за другой катятся капли пота. И если побои он был готов терпеть, то теперь стало страшно.

Ренмур неторопливо освободил пленника от верхней одежды, небрежно бросив на пол кольчужную куртку и рубашку. Первым кожи коснулся кубок на высокой ножке. Его широкая круглая верхушка с шипением вгрызлась в тело под левой ключицей, как раз в районе татуировки. Юстиэль запрокинул голову в немой муке и распахнул глаза. Скованный чарами, он не мог закричать. Даже возможности застонать или попросить пощады он был лишён.

Легат отнял кубок от тела подчинённого и отставил в сторону, рассматривая оставленный пульсирующий болью алый круг и искажённую татуировку под ним.

– Прямо как солнце, только лучей не хватает, – едва не с нежностью пробормотал он, любуясь своим творением, и протянул руку, чтобы взять со стола кинжал. Но прежде, чем начать “рисовать” дальше, он кивнул магу:

– Пусть покричит, а то ребятам снаружи скучно.

Маг кивнул, магический огонь в его глазах чуть угас. Юстиэль жадно схватил воздух ртом, с отчаянием понимая, что возможности творить заклинания он по-прежнему лишён. Раскалённое лезвие коснулось кожи с одной из сторон круга, пересекая и без того болящий рубец. Целитель замычал сквозь зубы, чувствуя, как из-под зажмуренных век потекли непрошеные злые слёзы.

– Лезвие недостаточно горячее, – фыркнул Ренмур и скосил глаза на мага. Тот обновил чары, и металл раскалился добела. Но как ни старался, сколько “узоров” не наносил на тело опального целителя, тот лишь приглушённо стонал, крика из его горла вырвать у взбешённого легата не получилось.

– Да дери тебя драканы! – рявкнул он и в бессильной злости ударил пленника наотмашь по лицу. Голова мотнулась в сторону, и Юстиэль снова упрямо уставился на Ренмура исподлобья. Блеснули злостью зелёные глаза.

– Хм… – на губах капитана появилась нехорошая улыбка. Он сгреб жреца за подбородок и приподнял его лицо.

Кончик лезвия коснулся левой щеки пленника, погружаясь в неё, и плавно пополз в сторону уголка губ. Кожа покорно расходилась в стороны, бугрясь бордовым неровным шрамом. На ладонь Ренмура, держащего подбородок Юстиэля, потекли густые струи крови. Жрец вытаращил глаза от страшной боли и попытался закричать, но получилось лишь хриплое бульканье: кровь из распоротой щеки заливала горло и душила не хуже магии Вайлетта.

– Вот такая ухмылка мне, пожалуй, по душе, – довольно кивнул Ренмур и, выдернув нож, приставил его острие ко второй щеке Юстиэля. Снова то же движение внутрь и в сторону вынудило жреца приглушённо булькнуть скопившейся в горле кровью. “Улыбка” расцвела с обеих сторон, бороздя лицо целителя двумя кривыми рваными шрамами от уголков губ и до щёк.

Капитан отступил и кивнул магу. Тот снова ослабил свою колдовскую хватку. Юстиэль согнулся с хриплым стоном, выплёвывая мешавшую дышать и говорить кровь. Изрезанное лицо горело так, что начали слезиться глаза.

Ренмур выждал несколько мгновений, великодушно позволяя центуриону отдышаться. Он хотел, чтобы в течение всей пытки тот был в сознании. В глазах капитана горела мрачная решимость. Он не добился бы своего положения, если бы спускал с рук предательство.

В очередной раз рука Ренмура сомкнулась на волосах Юстиэля, понуждая того выпрямиться. Казалось, он едва дышал. А окровавленное лицо напоминало застывшую восковую маску. Жизнь выдавал только упрямый блеск во взгляде. Когда раскалённое острие оказалось в упор к правому глазу, жрец тихо ахнул.

– Нет… – обречённо прошептал он, наступая на горло своей гордости, – пожалуйста… не надо… капитааааааааан!!!

Последнее слово превратилось в истошный крик, огласивший всю каюту и палубу. Кинжал легко вошёл в мягкое глазное яблоко. Ренмур с наслаждением провернул его там и медленно вытащил, ведя черту от глаза вниз по щеке.

Юстиэль обмяк и закрыл здоровый глаз. Эта боль окончательно лишила его и сил, и сознания. Ренмур брезгливо убрал руки от пленника и бросил нож на стол, снова кивнув магу. Тот окончательно убрал действие своих чар, и бесчувственное тело рухнуло на пол.

– Мы еще не закончили, – криво улыбнулся капитан и повернулся к колдуну: – Позови пару бойцов. И принесите флягу воды, он нужен мне в сознании…

Приказ был исполнен в считанные минуты. Юстиэля под руки выволокли из каюты. Лицо целителя было всё залито кровью, а на груди красовались выжженные рукой легата рисунки. Ренмур с флягой воды следовал за ними. Оказавшись снаружи, капитан окинул долгим взглядом притихшую команду, а затем посмотрел наверх, на одну из мачт.

– Такая участь ждёт каждого предателя! – заорал он и снова неуловимо улыбнулся. – Но я же добрый, вы знаете. Я дам ему шанс!

Команда разразилась радостными воплями, когда Ренмур расправил крылья и взлетел на мачту, за ним подлетела пара бойцов, тащивших Юстиэля под руки. Маг остался внизу, силы его чар хватало даже на таком расстоянии.

Легат свинтил пробку с фляжки и щедро плеснул водой целителю в лицо. Бойцы заботливо встряхнули его, приводя в чувства. Жрец мотнул головой, словно не желая возвращаться в реальность, и приоткрыл глаз.

– Поклянись верно служить и исполнять мои приказы. Дай слово, что никогда больше не пойдёшь против меня. – произнёс Ренмур. Юстиэль презрительно искривил губы. Хотя может то была простая судорога боли. Всё его тело бил крупный озноб.

– Пошёл ты… капитан, – фыркнул он. На что его собеседник пожал плечами и кивнул бойцам. Те без долгих раздумий толкнули несговорчивого пленника вниз.

Распахнуть крылья не дали чары колдуна. Юстиэль бухнулся на металлическую палубу. Спустя несколько долгих секунд он приподнялся было на руках, но тотчас вскрикнул от боли и рухнул обратно. С большим трудом он перекатился на спину. Из плеча торчала сломанная кость, а каждый вдох отзывался болью от сломанных рёбер.

“Добрый” капитан уже стоял рядом и надменно взирал сверху вниз. Целитель тяжело дышал, его ладони засветились лекарской магией. Пусть он и не мог нормально двигаться из-за переломов, исцелить себя он был по-прежнему в состоянии.

И тут над ним нависла безразличная физиономия мага. Он ткнул кончиком пальца ровно в центр лба Юстиэля, и тот ощутил жуткий леденящий укол, прокатившийся волной страха по всему телу. Сияние на ладонях исчезло. Целитель с ужасом осознал, что магия не отзывается, словно он утратил возможность управлять эфиром.

– Даа… – протянул Ренмур, отвечая на его невысказанный вопрос. – Теперь ты не можешь лечиться. Поползаешь вот так, подумаешь… как что решишь, приползай ко мне, целитель…

Фыркнув, капитан рассыпал пригоршню порошка аделлы над телом Юстиэля, чтобы тот снова не потерял сознание, и неторопливо направился в свою каюту.

*

Процесс лечения шел тяжело. Иногда Тее казалось, что проще было умереть и встать на кибелиске, но постоянно дежурившая возле неё подруга отказывалась наотрез, ругаясь на суицидальные наклонности жрицы и пичкая всевозможными отварами, зельями, по сто раз на дню меняя повязки и изводя немереное количество собственной магии. Маору даже отменила экспедиции в Манорн, хотя альянс был более, чем недоволен. Но целительница находилась там на особом положении, как любой хороший лекарь. “Если вы будете меня торопить, я вообще никуда не пойду”. И все ждут.

Так было и сейчас.

– Неделя. Может, полторы, – резюмировала брюнетка, когда ей надоело паломничество лидера альянса. Тот ушел, весьма недовольный этим фактом, но искать нового целителя и обучать его было себе дороже. Подождать и впрямь легче…

– Тебе вовсе необязательно постоянно сидеть со мной, – укоризненно глянула на неё Тея, едва за мужчиной закрылась дверь.

– Фигушки, ты от меня не отделаешься, – заявила Маору, делая несколько шагов по комнате. – А то я тебя знаю, ищи потом на кибелиске Сигнии, опять в чувство приводи… потерпят, не сахарные.

Алетейя вздохнула. Если подруга что-то вбила себе в голову – переубедить её было нереально.

Поначалу к ней приходили редко. Вернее, приходили часто, но внутрь их не пускали. Темноволосая жрица буквально застревала в проёме, пропуская максимум двоих посетителей в день. Разумеется, первыми этой чести удостоились легат и первый адъютант Злата. Оба были мрачнее тучи и выслушав рассказ Теи пообещали найти и разобрать корабль Эскадрона по деревяшке. Тея сомневалась, что это удастся быстро, но… В составе Силы Злата было 230 человек. И легат вполне мог себе позволить сформировать поисковые альянсы. Эскадрон давно сидел в печенках у союза легионов и инициатива по избавлению от наглых крыс была воспринята на ”ура”. В конечном итоге, не только легионеры Силы Злата занимались их поисками, но и добровольцы из других легионов. У каждого находились свои счеты к команде неуловимого корабля.

Сама Алетейя мечтала поскорее прийти в себя, чтоб присоединиться к передовым отрядам. Жажда мести горела в ней, подобно клейму, хоть именно его Маору убирала первым, изведя весь резерв чар.

– Не могу смотреть на эту гадость, – призналась тогда девушка, – Бесит до безумия. Как только поставлю тебя на ноги, найдем их… и выебем Ренмура ржавой булавой.

Тея молчала, в глубине души радостно соглашаясь. Как и сказала Маору, через полторы недели целительница была уже вполне в норме. Конечно, не всё ушло с тела до конца, но по крайней мере, девушка могла сносно двигаться и даже летать.

– Я готова, – мрачно возвестила Алетейя, взвешивая в руке родной посох.

*

Миновавшие часы стали настоящим адом для Юстиэля. Тело стало сплошным комом боли, каждое движение порождало стон. Но стоило зажмуриться или шевельнуть губами – тотчас сводило всё лицо из-за полученных от капитана порезов. Чудовищная рваная улыбка и пустая глазница добавляли жути в общую картину. Целитель сумел отползти с палубы под лестницу очень нескоро. В горле хлюпала и хрипела кровь, но постепенно она засохла, стягивая все внутри и причиняя дополнительный дискомфорт. Жрец попытался сжаться в комок, чтобы хоть как-то согреться: по истерзанной коже и мышцам волнами скользил озноб. Но даже это простое движение не вышло, оставив когда-то гордого центуриона распластанной неживой куклой в тени ступеней. “Как же больно… Боги, почему я никак не сдохну?” Хотелось и плакать, и кричать. Но слёз не было, не подчинялся уже и голос, будто покинув своего хозяина и оставив вместо себя глухой надсадный кашель.

Неожиданно сквозь ворох бредовых видений прорвалось нечто вполне реальное. Слегка колючее, но невообразимо мягкое и тёплое. Юстиэль встрепенулся, выбираясь из зыбкой пелены сна и инстинктивно дёрнулся прочь от непонятных ощущений. Изуродованное лицо исказилось неподдельным ужасом. Неужели опять?!

– Мм… м… а… не надо… – раздирая опухшее горло простонал жрец, силясь разлепить склеившееся веко здорового глаза. Однако новой боли не последовало, лишь плотнее запахнулось тепло на сутулых плечах целителя.

– Я не причиню вреда, – шепнул незнакомый голос. Юстиэль замер, едва дыша, и попытался искоса глянуть на его обладателя – совсем ещё мальчишку, судя по-всему. Волосы укрыли пустую глазницу вместе с широким шрамом, пересекавшим щеку. Зато неровный свет переносной эфирной лампы очертил кривую улыбку, нарисованную острым лезвием от обоих уголков губ.

Юноша поставил лампу на пол возле себя. Теперь Юстиэль сумел разглядеть миску возле коленей незнакомца. Она клубилась энергией лечебного зелья.

– Меня зовут Матиас, – представился парень и протянул миску Юстиэлю. Тот поднял руку, но едва не выронил посудинку. Дрожащие пальцы утратили былую ловкость и оказались неспособны даже на этот простой жест.

– Ничего, – оставшись невозмутимым, Матиас сам поднёс плошку к губам центуриона и влил ему в рот немного зелья. Часть протекла мимо, сочась сквозь порезы, но несколько капель скользнули в горло, смачивая застывшую кровь и увлажняя разодранные кашлем раны.

– Больно, я знаю, потерпите, – прошептал парень, видя как его пациент морщится и снова кашляет, согнувшись. Из-под краешка одеяла выглянула сломанная кость. – Я тут бинтов принёс… нужно вправить и… ну вы понимаете.

Отставив миску в сторону, Матиас закусил губу. Пока ставил кость на место, юноша порадовался, что Юстиэль сорвал себе голос и не может ни кричать, ни стонать, потому что от такого крика дрогнула бы вся палуба на корабле. Жрец зажмурился и второй рукой вцепился парню в плечо, стискивая пальцы так, что побелели костяшки. Мир и лицо внезапного спасителя качнулись и нырнули во тьму. Юстиэль медленно выдохнул, будучи не в силах застонать, и привалился спиной к стене.

Когда его пациент отключился, Матиас не растерялся. Он приделал к перелому шину, обработал раны на груди и наложил на них повязки. Юноше было страшно лишь касаться лица жреца. Стоило убрать мешавшиеся пряди волос, как он едва не выронил из рук миску с зельем. Однако Матиас не попал бы в Эскадрон, будь он мямлей. Смоченный в зелье бинт принялся порхать над порезами, едва касаясь их. В итоге парень наложил повязку наискось пустой глазницы и густо смазал зельем шрамы. Будучи воином, это был максимум, что он мог сделать для попавшего в немилость центуриона.