Текст книги "Венок Альянса (СИ)"

Автор книги: Allmark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 87 страниц)

– Я слышал, она говорила… Говорила, что и отца своего нашла.

– Нашла и простила. Сама ему в тюрьму вакцину тогда принесла, от чумы дракхианской… Это правильно, это по-нашему.

– Прощение – трудная работа.

– Как же иначе, трудная… Да без прощения нет исцеления. Он учил прощать – мы кто такие, чтоб иначе делать?

– Ты и Андо простила…

– Я и не злилась на него никогда. С чего? За то, что ли, что он тогда на меня шипел? Так ребёнок ведь, господи… Кто из детей глупостей не делает. Кто ж на них злится за это. Это как там, бывало: «Хорхе, куда, поганец, без шапки на улицу? Лайл, прекрати сестрёнку за косичку дёргать, ей же больно!». И шлёпнешь их, бывало, и отругаешь… Да разве ж это злость? Ну конечно, сердилась я на него, что не понимает… Но как подумаю, чего он лишённым рос – так и отступало всё. За что ребёнку, господи…

Алион долго сосредоточенно изучал узор на одеянии Мисси. Особой надобности в этом не было – простенький узор этот, обычно украшающий мантии подвижников, посвятивших себя служению обществу, он знал в совершенстве, подростком одним из его послушаний в храме было нанесение разметок на ткани.

– Об этом ещё я этой женщине, Кэролин, говорила. Всё никак не могла она понять, девочка бедная – что у нас тут любого принимали, кто с чистым сердцем идёт. Вот, мол, как же, Алан, он же… Ну подумаешь, сын Бестера… У нас тут десятый год сын Картажье живёт, и ничего, куда уж там вашему Бестеру… Ну, оно конечно, принц-то, вроде как, не у нас жил, и нам лично этот Картажье кто… Но и пси-копов мы что, не видели? У нас в Лапландии жил один… Немного не дожил до отправки корабля первого, но тут уж никому не вытянуть было… Видели, может, среди отправляющихся, первого корабля, девочку в коляске, безногую? Дочь его, Кесси. С её матерью ещё хуже, чем с Вероникой, вышло, ту хоть под наркозом… Но этого-то у них тоже много было, кто б их там защищал, этих «меченых», или в суд они, что ли, подать могли? Туда попал – это всё, почти что всё… У неё двойня родилась, мальчик мёртвый, а девочка вот без ног. Сама мать умерла при родах. Тогда в нём и перевернулось что-то. Прихватил дочь и сбежал, месяц по деревням скитался, молоко у хозяек выпрашивал… Потом отряд Лукаса им помог с Земли выбраться… В войну всё на Землю рвался, да куда ему, ему ж ещё при бегстве с Лукасом колено прострелили, нога почти не двигалась…

– Мисси, я хотел спросить… И заранее прошу прощения, если вопрос мой пересекает границы такта…

– Это вы про оргии, что ли? Уж знаю, про что с таким лицом спрашивают, тут телепатом не надо быть… Ну, понимаю, сложно такое понять, правда что ли другие мы такие… Там никаких границ нет. И этих тоже. Абсолютное принятие. Это не значит, конечно, что прямо все со всеми, кто-то стойкие пары образовывал, и это не значило, что они любят больше, чем другие… Но обычно – не… Понимаете, всех нас объединяло это в одно, и собственные границы тела казались несущественными… Что такое тело-то? Оболочка, в которой живём мы, сила наша, душа наша… А души уже порознь не могли. Тоже ж знаете, при этом все барьеры падают, сознанием сознания касаешься – и всю боль, весь жар принимаешь… Вот так иной раз нужно было показать: «Ты нужен, тебе жить нужно…». Не в сексе тут дело, хотя и в сексе тоже – что ничто не чуждо, ничто не нелюбимо… Опять же, как хотя бы без объятий, без поцелуев, если все вокруг вот такие золотые? Уж не знаю, взгляд что ли у меня такой, да по-моему, не только у меня, что все они такими красивыми были, такая любовь ко всем – секс сексом, а вот иной раз смотреть – и не насмотреться, руку, бывало, возьмёшь – и гладишь, гладишь… Женские ноготки остренькие такие, мужские руки сухие, мозолистые… Я там вообще будто всё время под кайфом ходила, иной раз стираешь что-нибудь – выберешь, например, половики, какие более затоптанные, и трёшь, трёшь, руки почти что в кровь, только унять это как-нибудь… И пройдёт так кто-то мимо, и коснётся… Не рукой даже, мыслью… Вы земной цветок одуванчик видели когда-нибудь? Вот такое, только в форме ладошки. Солнечное, горячее, яркое. И – «Мисси». И – улыбка. Как там счастливой было не быть? Когда я узнала потом… Когда уже Веронику и остальных-то нашла… Долго сидела вот так, сидела… Молчала как будто… А подошла ко мне Клара, говорит: «Что ж ты так кричишь, Мисси?». Всего П1 у Клары был, а через стенку слышала…

Алион понимал, что будь он не телепатом, ни за что не смог бы выразить в эту минуту, как велико его сочувствие, как глубоко потрясла его волна не затухшего с годами горя.

– У вас вот, когда Вален умер, что было? А он стариком глубоким был, вы готовы были, вы понимали, и то… Или вот Дукхат когда погиб… Сами понимаете, как тут войне не начаться?

– Но ты не пошла на войну, Мисси.

– Знала – не поможет. Я б всю Землю в этом вот утопить могла, и ещё б осталось. Но легче б не стало. Лите, знаю, не стало… Ну, да тут сравнивать, конечно, нельзя… Что я-то – птичка бесприютная, погревшаяся в ладонях… Но вот это во мне – хоть разлей его по всей Вселенной, хоть опять вместе в меня собери, будет жить, пока я жива… Так что уж, не излечиться теперь, и не надо. Перековать – кто-то в меч, а я вот в скальпель, хотя неправильное это, конечно, сравнение…

Алион облизнул пересохшие губы.

– И ты ничего не взяла себе, Мисси. Ничего в себе не исцелила, а ведь болеешь…

– А моё это, что ли? Айронхарт это мне для людей дал – я им и отдаю. Людям, минбарцам, центаврианам – кто приходит… С иными расами сложнее пока, медленно я учусь их сознание понимать… Свет этот – тоже не мой, Его… И тела что ли этого больного мне жалеть? Правильно это. Кэролин я тоже об этом говорила – кто любовь божью так ощутил, тому страдания телесные иной раз не в тягость, а в радость, а я и не страдаю особо. Вон у Вероники какие боли были, у Таллии какие кошмары – это да. А я – подумаешь, угасаю быстрее, чем все, ну, сердце, ну, печень… Да что там, хоть все твои раны мне, господи, мне доли твоей не постигнуть… Ну, пойду я, у меня молитва вечерняя ещё…

Арнассианский госпиталь выглядел необычно, пожалуй, в сравнении с любыми представлениями. Гелен с огромным трудом пробрался среди многочисленных цветастых ширм и приборов непонятного назначения в палату Виргинии. Устроена она была, насколько он успел разобраться в местных особенностях, действительно по-царски. Лучшие врачи сосредоточены были сейчас в этом госпитале, и сложно было их винить в том, что земное тело они видели, в общем-то, впервые, и как его лечить – понятия не имели.

Лицо Виргинии было бледным, изрядно отдающим в серо-синюю гамму, но на нём была улыбка, и это обнадёживало.

– Их медицина – это, конечно, что-то ещё более милое, чем их кулинария… Мне сегодня принесли сырого мяса, представляешь? Когда я вежливо отказалась, очень удивились. Сказали, что, по их представлениям, сырое мясо – лучшее средство поскорее поправиться. Оказывается, женщины у них вообще питаются исключительно мясом, это ещё хорошо, что они не поняли, что я женщина, а то б фруктов мне вовек не увидеть… Я поняла, что вы тогда имели в виду, говоря, что главное никому из нас не жениться на Алау-Алаушс. После совокупления, если происходит зачатие, женщина-арнассианка съедает партнёра, это помогает выносить детёнышей… Ну, как у нас некоторые насекомые, богомолы вон…

– Ты стала хуже о них думать теперь?

– Да в общем-то, нет. Они ж не виноваты, что так устроены. Мы вот тоже мясоеды, хорошо хоть, у нас каннибализм так генетически не прописан… Но корове или курице, в общем-то, тоже мало приятного быть убитой, чтоб попасть на мой стол. Мама говорила, что общалась одно время с кришнаитами… Идейно ушибнутые создания, она вот, сколько их проповедей ни выслушала, отказаться от сочной телятины ради рая на прекрасной Го-Локе не смогла бы. Так мы устроены, что поделаешь. Хотя конечно, можно как-то менять свою природу… В последние годы арнассиане занимаются выращиванием искусственного мяса, правда, по-прежнему не могут синтезировать белок такого качества, чтоб он полностью заменял беременной свежую плоть отца её будущего потомства… Но эксперименты продолжаются. Они ведь уже стали… как бы это сказать… стали ценить жизнь, личность друг в друге. Мне всегда казалось, что это неизбежно должно сопутствовать… выходу в космос… Иногда, они говорят, если двое очень любят друг друга, они предпочитают жить без детей, или женщина рождает детей от какого-нибудь другого мужчины, или на съедение определяют какого-нибудь старого родственника с той же группой крови, и дополняют кровью отца… Грустно это, Гелен. Почему люди, или кто-то другой, бывают просто так устроены, что собственная природа делает их… не очень счастливыми? Это, конечно, говорят, великая жертва, великая честь – отдать своё тело для потомства… Но что делать, если двое любят друг друга, и не хотели б, чтоб было так, что делать, если отец хотел бы видеть, как растут его дети? Как те же накалины… Они тоже хотели б, чтоб сознание появлялось у них не только путём отнятия у других… Глядя на них, мне кажется, что бог вовсе не добр…

Гелен крепко сжал её руку в своей.

– Люди Земли когда-то, во времена, которые сейчас предпочитают не вспоминать, тоже представляли из себя мало симпатичного. И тоже казалось, что это изменить невозможно. Всё будет хорошо, Виргиния. Хотя бы потому, что ты веришь в них, что болеешь за них всей душой.

– Ну, моё отношение тут не имеет никакого значения, я их приняла такими, какие они есть… Съела это мясо, уже прожаренным, стараясь не думать, кто это из моих погибших солдат, – она нервно рассмеялась, – скорее бы поправиться… У нас ещё куча хлопот с развозом освобождённых пленников по домам, кроме нас, этим заняться некому… Да и вообще пора валить, пока они, чего доброго, на радостях не избрали меня президентом…

На выходе Гелена поймал Аминтанир.

– Как она? Да, знаю, я сам могу зайти и посмотреть. Но… не могу. Я же знаю, и вы знаете – она умирает. Её ранение слишком тяжёлое, а арнассиане совсем не умеют лечить землян. Они красную кровь впервые в жизни увидели… Спасите её. Вы же можете. Не дайте ей умереть. Она не должна умереть.

– Я знаю. Не должна, и не умрёт. Она так храбро летела на штурм крепости, хотя и ты, и я уговаривали её держаться в отдалении… Но она сказала, что полководец должен быть впереди армии. И она не отступила, пока бой не был закончен… Может, она и готова была отдать жизнь за Арнассию, но я эту жизнь не отдам. Я не дам ей умереть, обещаю.

Комментарий к Часть 5. ТЕРНОВНИК. Гл. 8. Принятие

Повторюсь, на момент написания корпусовская трилогия читана не была. Но переписывать ничего не стали, без отсебятины так и сяк не обойдёшься.

========== Часть 5. ТЕРНОВНИК. Гл. 9. Вкус гостеприимства ==========

– Капитан, я не могу понять…

– Что такое, Талес?

– Мы как будто вышли в нужной точке пространства, но здесь нет их сигнала! Я не могу их поймать! Может быть, произошёл какой-то сбой, и нас вынесло не туда, Колодец ведь мог повлиять на наши системы?

– Думаю, стоит провести поверку приборов, сообщите Андо…

Талес в расстройстве едва не хлопнул кулаком по своему пульту, но в последний момент сдержал эмоции, и ограничился лёгким хлопком.

– Это какое-то… Это то, во что я отказываюсь верить! Мы блуждаем здесь уже третий, кажется, день… И ничего. Ни-че-го. Ни следа.

Гарриетт схватился за голову.

– Да что же это такое? Не могли же мы… насовсем их потерять? Что теперь делать, как теперь их искать? Хоть просто летай по Вселенной и спрашивай в каждом секторе, не видели ли таких-то… Или, страшно сказать…

– Господин Гарриетт, капитан Ли, я думаю, мы не должны сдаваться, – Аламаэрта подошёл и тоже вперил задумчивый взор в экран, на котором разворачивалась безмятежная панорама незнакомого сектора космоса, – разве у вас не говорят «вера всё может»? Вселенная огромна, да… Но мы найдём их. Главное не сдаваться, не опускать руки. Передадим сигнал на всех частотах, будем спрашивать у всех встреченных кораблей… Если след вёл нас сюда – значит, где-то здесь он должен возобновиться. Просто, видимо, отклонение теперь больше, чем было в секторе Накалина.

– Капитан, на радарах неизвестный корабль!

– Вот видите – стоит только обратиться, и Вселенная отвечает сразу же!

– Определили вид? Хотя, какая разница… Подавайте сигнал.

По «внешне-внутренней» связи послышался встревоженный голос Лаванахала с «Сефани». Аламаэрта бросился к переходу.

– Что-то случилось?

– Этот корабль запускает систему стыковки с нашим кораблём! Сам! Без нашего подтверждения!

Однако переместиться на свой корабль Аламаэрта даже не успел. На мостике «Белой звезды», в сопровождении Лаванахала и Эртониатты с совершенно круглыми от шока глазами, появился незнакомый человек в тёмной мантии. Вернее, совершенно не знаком он здесь был далеко не всем.

– Это техномаг!

– Приятно встретить осведомлённое общество. Я получил ваш сигнал и решил, что вежливость требует поговорить с вами лично, благо, надеюсь, что это не отнимет у меня слишком много времени… Моё имя Гелен.

– Очень приятно, – пискнула Стефания Карнеску, медленно отходя от столбняка.

– Как я понял, вы разыскиваете одну милую пару детишек на золотом корабле-капле, – он прошёлся по помещению, рассеянно постукивая посохом об пол, – в этом я вас даже могу понять… Они были здесь.

– Были?

– Если уж речь о маленьком капитане Ханниривер и её верном помощнике Аминтанире… Я ведь верно понял? К самому горячему вы, увы, опоздали. Война окончена, мусор убран… После выписки Виргиния приступила к завершающей стадии своей миссии здесь – развозу по домам освобождённых из зенерской крепости пленников. Далеко не все там были арнассианами, зенеры в своих скитаниях за получением пинка то от того, то от другого мира прихватывали всё, что плохо летало у них на пути, в смысле кораблей… Ах да, я вижу недоумение на ваших лицах, но у меня совершенно нет времени объяснять вам всё подробно… В общем, это милое дитя не могло ограничиться тем, что размазало зенеров ровным слоем по сектору и изничтожило как класс… Она решила вернуть всех похищенных ими по домам. Было непросто вычислить координаты нескольких из этих миров, но она настаивала… Кроме её корабля, преодолевать так быстро такие большие расстояния мог бы разве что мой корабль, но я по её просьбе занимался модернизацией систем арнассиан, чтобы они были способны связаться с вашими мирами. Она очень болела душой за этот мир, в этом не каждый её бы понял, всё-таки они очень… промахнулись эволюционно, произойдя не хотя бы от приматов, а от насекомых… В последнем рейсе она отвозила домой бреммейров. С этой расой вы даже, кажется, немного знакомы… По крайней мере, они упоминали, что торговали с Лоркой…

– Мы ничего такого не знаем!

– Уже неделю она не выходит на связь. Это ненормально, и это очень тревожно. Бреммейры, которых она подвозила, были, в общем-то, исключительно милые ребята, но они упоминали, что в то время, когда их корабль стартовал с планеты – чтобы быть вскорости захваченным зенерами – на их родине было как-то неспокойно. Я очень боюсь, что малышка Виргиния могла попасть в беду. Я отправляюсь её искать, и прошу вас об одном – не мешать мне.

Капитан Ли помолчал, переваривая сказанное.

– Вообще-то, мы хотим того же самого… господин техномаг. И если вы скажете нам координаты мира, в который она отправилась, мы тоже немедленно направимся туда. Поверьте, у нас тоже уже очень давно нет более желанной цели, чем увидеть эту девочку живой и здоровой.

– И накостылять ей по первое число, – мрачно поговорила Далва, – славная девушка, конечно, Виргиния Ханниривер, но мозги у неё как у пятилетней. За здорово живёшь украсть корабль и, по сути, несовершеннолетнего, по законам его мира, парня…

Гелен остановился напротив неё.

– Я бы не оценивал мозги малышки Виргинии так. Как угодно, но только не так. Да, конечно, с вашей точки зрения она поступила очень… неправильно, необдуманно, даже преступно. Но знаете, если б малютка Виргиния была благоразумна, законопослушна, если б она соблюдала законы и субординацию, если б она с чужим кораблём и чужим мальчишкой, зато своей смелостью и своим чувством справедливости не появилась здесь именно сейчас – боюсь, к тому времени, как вы прибыли бы сюда как-нибудь случайно, или пока до вас дошёл бы сигнал о помощи, посланной без тахионной связи – арнассиане минимум в третьем поколении были б уже рабами зенеров. А у вас, вероятно, было б на одну головную боль больше в виде укреплённого бастиона тьмы на границах исследованного вами космоса. Если вы ищете эту храбрую девушку только для того, чтоб наказать – лучше забудьте о ней. Я очень привязался к этой девчушке, и не допущу, чтобы с нею случилось хоть что-то плохое.

– Это да, Виргиния – она такая, – кивнул Андрес, – не оставляет равнодушными даже сердца техномагов.

Гелен обернулся к нему.

– Это не то, что ты подумал себе, мужчина. Глядя на неё, я сожалею, что у меня никогда не было дитя. Если б было – я хотел бы, чтобы оно было похоже на неё.

– Погодите-погодите, – потряс головой Эртониатта, – какая война, какие недели? Мы потеряли в Колодце вечности, конечно, несколько дней…

– Да, я тоже, честно говоря, как-то не могу уложить в голове… Общая фора их корабля в сравнении с нами, как мне казалось – ну, допустим, неделя… Всё-таки сложно было считать сутки в этом Колодце, при периодически сбоящих системах… Но если вы говорите, они неделю только не выходят на связь, а ещё кого-то развозили, а ещё какая-то война… Хотелось бы разобраться, где это мы не поняли друг друга?

– Колодец вечности? – Гелен резко обернулся, – вы сказали – Колодец вечности, я не ослышался?

– Да, на нашем пути встретилось нечто… У лорканцев, конечно, для этого иное название…

– И вы высаживались туда, так?

– Да…

– Это многое объясняет. У Колодца свои отношения с временем.

– Вы хотите сказать, что он крадёт время?

– Случается, что и крадёт. Если вам угодно называть это именно таким невежливым словом. Это Колодец вечности, прошу вдуматься в это выражение. Он выше таких мелочей, как даже вся продолжительность наших жалких жизней.

– Сколько же прошло… – Андрес воззрился на Гелена с явственно проступающим ужасом, – какое сегодня число?

Техномаг иронично поднял бровь.

– По чьему календарю, юноша?

– Понимаю, что не самое авторитетное тут лицо, но не лучше ли проблемы календаря решить как-то по пути? Мы и так потеряли безумно много времени…

– Это в том случае, если путь у нас общий. Как вы понимаете, я могу просто не сказать вам эти координаты. Мне кажется, вы тут достаточно благоразумны, чтоб не пытаться меня задержать…

– Вообще-то, – сказал, помолчав, Аламаэрта, – мы как раз думали о том… как сочинить некую… убедительную историю о том, как всё якобы произошло, чтобы избавить детей от… необходимости отвечать. Может, это, конечно, и… неправильно для воспитания, кто-то сказал бы, но правильно после многого из того, что произошло.

– Если лорканская сторона снимает претензии, то, сами понимаете…

– Мы приобрели, благодаря этой девушке, благодаря этому путешествию, гораздо более ценное для нашего мира. Куда более ценное, чем корабль. К тому же, корабль, как мы поняли из ваших рассказов, пока цел и невредим.

– Помогите нам найти их. Поверьте, мы хотим им добра так же, как и вы.

Сектор бреммейров действительно находился на краю освоенного космоса, но это место, по крайней мере, было на картах. Правда, без особой детализации – в краях, где пираты гуляли, как у себя дома, картография традиционно продвигалась крайне трудно.

– Бреммейры – молодая раса, в том смысле, что в космос вышли сравнительно недавно. Технологией гиперпереходов они не владеют, корабли их тихоходны, поэтому исследовательские корабли, вроде того, который был захвачен зенерами, были посланы без надежды на скорый возврат. Торгуют и взаимодействуют они в основном с хуррами и гроумами, гроумы, можно сказать, за ручку и вывели бреммейров в космос, в обмен на интересующие их ресурсы на этой планете. В общем-то, все три эти расы, как я понял… пока сложные и мало замеченные в общении с цивилизованным обществом создания… Ещё бреммейры, по словам, по крайней мере, учёных с корабля, торговали с Лоркой…

– У нас нет никаких упоминаний об этом! Мы не знаем названия такой расы!

– Может быть, они представлялись вашим торговцам как-то по-другому, или торговали через посредников? Как бы то ни было…

– Капитан, ответ получен! На связи Великий Правитель Всей Бримы Бул-Була.

– Великий Правитель? Просто и со вкусом… Выводите на экран.

На экране возникла рептилоидная физиономия бреммейра – голова с двумя парами глаз, отростки по бокам головы, напоминающие уши весьма слабо, скорее – зачаточный вариант гребня игуаны, были обильно украшены золотыми серьгами.

– Мы приветствуем могущественных чужаков на нашей территории и заверяем в своём миролюбии к ним, – динамик шуршал и скрипел, перевод с чужого языка шёл медленно – но почти синхронно, спасибо установленной программе Гелена, – мы сожалеем, но не имеем возможности оказать им всяческую возможную помощь, потому что детей Амын-Тыйнра и Выр-Гыйын и их корабля у нас нет. Они не садились на Бриму.

– Как – не садились? Они направлялись в ваш сектор, они везли к вам ваших похищенных соотечественников!

Рептилоид сложил крестообразно под подбородком чешуйчатые четырёхпалые руки – жест этот смотрелся бы трогательно и умильно, если б не серьёзность ситуации.

– Нам очень жаль. Большой радостью было б для нас помочь могущественным чужакам, но мы ничего не знаем о судьбе Выр-Гыйын и Амын-Тыйнра. Мы надеемся, что удача будет сопутствовать вам в вашем пути, и торжественным парадом проводим удаление ваших кораблей от нашего мира. Мы вознесём молитвы за вас!

– Нас выпроваживают, что ли?

– Послушайте, – вперёд вышел Аламаэрта, – эти дети… Мы не требуем от вас, чтобы вы совершали нечто значительное, помогая нам их найти, но может быть… Вы лучше нас знаете ваш сектор, скажите, какие здесь есть… опасности, которые могли задержать их в пути? Кто-то из тех рас, с которыми вы взаимодействуете, мог их… перехватить?

По лицу Великого Правителя пробежала непереводимая гамма эмоций.

– О, благородный генерал! Мы прониклись вашим волнением. Мы приглашаем вас сесть на нашей планете, близ нашей столицы. Мы окажем вам всю возможную помощь в поисках ваших детей. Может быть, их корабль сел на планете где-то, где мы не видели, необходимо всё очень тщательно проверить.

– Сесть так, чтоб вы не знали? Вы же Великий Правитель, что может произойти без вашего ведома?

Лицо бреммейра скуксилось, выражая, должно быть, благородную скорбь.

– Наша власть недавно на планете. И хотя мир наш небольшой, очень сложно навести во всём порядок. Так много анархии, так много непослушания, да… Но найти златокудрую Выр-Гыйын и Амын-Тыйра, её возлюбленного – это порядок, да, это нужно сделать. Садитесь в нашем гостеприимном, дружественном мире! Наши корабли с почётом сопроводят вас на лучший аэродром возле столицы. Мы примем славного капитана землян и славного генерала Лорки как драгоценнейших гостей в нашем дворце!

– Что-то мне во всём этом не нравится… – проворчал Ли, когда экран погас, – как-то внезапно он согласился, а? А сперва, кажется, хотел нам ещё пинка поддать, чтоб летели отсюда поскорее.

– Уже возлюбленный? Лихо…

– Мало ли, что им там думается с их особенным восприятием путешествия двоих на одном корабле… Может, посчитали, что…

– Он врёт, – проговорил от своего пульта Талес, – след «Золотого Дара» уходит в их атмосферу.

– Конечно, врёт, – подтвердил Андрес, – откуда он знал, что Виргиния златокудрая, если никогда её не видел?

– Мы разве фотографии не посылали в запросе?

– Нет, только характеристики расы.

– Как бы то ни было, если не сядем, ничего не узнаем.

– Это может быть… ловушка. Это показное радушие как кардинальная перемена меня как-то не убеждает.

– И никого не убеждает. Но рейнджер не имеет права отступить, поэтому, что бы нас там, возможно, ни ждало, мы садимся. Глупо б было отступить теперь когда мы снова напали на след.

– Итак, – капитан Ли отошёл от пульта, – садится «Белая звезда». Пойдём я, Талес, Раула, Шу’Дал и кто пожелает из телепатов… если пожелает. Генерал Аламаэрта, вам, по-видимому, необходимо идти тоже. Я предполагаю, они доверяют лорканцам как расе, с которой имеют торговые дела, уж не знаю, каким образом вы сами не знаете, что торгуете с ними, но думаю, это мы тоже сможем выяснить, только когда сядем… Если они и правда торговали с Лоркой, то ваш язык они знают с большей вероятностью, чем наш.

– Это разумно. Я возьму с собой Эртониатту и Синеасдана – он из нас всех знает больше всего языков, если возникнут трудности с пониманием, на него надеяться логичнее всего.

– Остальные останутся на «Сефани», в том числе на «Сефани» мы переведём Виктора. Что касается вас, господин техномаг…

– Я сажусь тоже. Отдельно от вас. Тихо и без помпы. Что-то крепко не нравится мне во всём этом, и я хочу тут немного разведать. Думаю, я смогу сделать корабль невидимым для их радаров, должно же как-то оправдаться их утверждение, что корабль Виргинии и Аминтанира мог сесть на планете и без их ведома.

– Где тут спрячешься для посадки-то… Всего два материка, островные цепи в океане как космодром не годятся совершенно. Да и второй материк малообитаем, топи да болота… «Сефани» остаётся на орбите Бримы.

– Капитан Ли, при всём уважении… Если речь идёт о возможной опасности, то я тоже должен там быть!

– Да, и я!

– Вот уж что нет, дети, то нет. Андо, ты, с твоей силой, необходим нам на орбите, как возможная поддержка. Вы займётесь… сканированием радиоэфира, и, совместно с мисс Карнеску, переводом услышанного. Дело явно тёмное, а значит – нужна вся полнота информации. А ты, Алан, нужен будешь у пульта – людей, как ты понимаешь, не хватает.

– Вы просто не хотите мной рисковать!

– И это тоже. Я имею право рисковать своими подчинёнными, но не пассажирами.

Алан насупился.

– Господин техномаг, вопрос можно? Вам не скучно будет одному где-то в местном захолустье садиться? А то б я в компанию напросился. Какая-никакая, но с меня и польза бывает. И корабль техномага изнутри посмотреть – всё, можно в жизни уже ничего не желать.

Все замерли, ожидая, что Андреса сейчас впечатает в стенку. Однако Гелен улыбнулся.

– Думаю, идея хорошая. Посмотрим, стоит ли телепатский мальчик телепатской девочки.

Когда в коридоре послышались тяжёлые лязгающие шаги, Виргиния подняла голову. Тяжёлая кованая дверь распахнулась от мощного рывка, и в камеру втолкнули Аминтанира. Споткнувшись практически на ровном месте, он рухнул на матрас, постеленный прямо на пол, рядом с нею, и затих, вцепившись пальцами в спутанные чёрные волосы.

– Аминтанир, Аминтанир! Что случилось, что с тобой? Что они сделали?

– Вопрос не в том, что они сделали, а что собираются сделать, Виргинне!

Камера была откровенно мала даже для одного, ложась и вытягивая ноги, Виргиния упиралась макушкой в одну её стену, а чуть согнутыми ногами – в другую. Это было, может быть, и не слишком-то нелогично – бреммейры ростом, насколько она заметила, редко превышают полутораметровый. Но всё равно от тюрьмы отчётливо веяло чем-то средневековым, из рыцарских романов и фентези – густо зарешеченное окно под потолком почти не давало света, от каменной кладки стен тянуло сыростью и плесенью. Ну, предыдущая их камера, в другом месте, была почище, но, увы, ещё меньше, и там приходилось всё время сидеть – потому что стоять, согнувшись и протирая лопатками потолок, приятного мало.

– Они сумасшедшие, Виргинне.

– Это я как-нибудь уже поняла. Такую тягу к власти никогда здоровой не считала. Ещё когда прошлась по этому дворцу… Всюду золото, ковры, побрякня эта вся – а возле столицы дороги, по-честному, давно ремонта просят, да и граждане, как-то… Может, конечно, у них это культура такая – в гнилые лохмотья одеваться… Хотя по Бул-Буле я б этого не сказала. Но, конечно, он, бедненький, страдает, что ты, народ чего-то их властью недоволен… В тюрьме места уже не хватает, заключённых уже на головы друг другу садят, а всё недовольны! Я удивлена, как они это нам отдельную камеру выделили… И правда, по-царски разместили! Знаешь, что мне это сразу напомнило? Николае Чаушеску, был в земной истории такой типчик…

– Виргинне, в этом и дело всё! Они хотят власти, так хотят власти!

Виргиния переменила позу, стараясь не слишком шипеть на заболевшие синяки и ссадины – Аминтаниру и так достаточно тяжело, чтоб слушать сейчас её нытьё…

– У них тут, как я поняла, профессия психиатра вообще неизвестна. Подлечились бы вовремя – глядишь, и помогло б…

– Они действительно торговали с Лоркой. С худшими с Лорки… С теми, кто продавали наследие древних, не думая, что отдают в чужие руки… Они купили у них одну машину…

– Та-ак… Ну, я сразу поняла, что они заинтересовались нами потому, что ты лорканец. Я, правда, толком ничего не поняла в том бреде, что они там несли…

– Я сперва не понял тоже. Но, Виргинне, сейчас они говорили – и я понял, чего они хотят! Эта машина… Мы не смели её трогать, потому что мало поняли в древнем языке, из её описаний… Это было последнее изобретение древних на Лорке, это страшное изобретение!

– Мощно. Атомная бомба в переложении на местные эквиваленты?

– Мы прочитали, что это «машина для изменения сознания», и решили, что нам не нужно такое – наше сознание достаточно меняет вера в Наисветлейшего, иного пути нам не надо. Долгое время машина стояла запертой в одном из старинных хранилищ…

– Пока не спёрли и не загнали этим ящеркам, ага. Продолжай.

– Помнишь, Виргинне, я говорил, что бесчисленные грехи и гордыня в нечестии погубили прежних жителей Лорки? Это не так. Сегодня я узнал, что их убило. Их убила набожность! Мы были поспешны в суждениях… Мы только знали – их убили молнии… Молния – гнев божий, иначе мы не понимали. Но это была эта машина. Когда древние лорканцы достигли вершин в науке и изобретении механизмов, они обратили свой взор не к завоеваниям и не к праздным удовольствиям. Они обратили свой взор к горнему, к духовному, они обратились к богу! Но никогда нет единства в понимании бога, и всегда есть печаль, что бог далеко от нас. Тогда они решили сделать эту машину, чтобы она изменила их сознание так, чтоб они всегда знали бога и всегда были с ним, чтобы она собрала их всех к создателю, как птенцов к матери…

– Всегда знала, что религиозный фанатизм…

– Может быть, она втянула их всех в себя, может быть, просто убила испускаемыми ею молниями, но только это не благо, нет, никак не благо… И вот теперь они хотят использовать эту машину здесь…