Текст книги "Венок Альянса (СИ)"

Автор книги: Allmark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 87 страниц)

– Я слышал, они только недавно получили независимость – подал голос Винтари.

– Формально они никогда не были под протекторатом дрази, – возразил Шеридан, – на практике же только 17 лет назад, после вмешательства рейнджеров, дрази оставили этот мир в покое… На этом примере мы тогда и проиллюстрировали, как именно не следует поступать, будучи членом Альянса. В дальнейшем рейнджеры охраняли границы мира, но им потребовались, разумеется, годы для восстановления.

– Они достигли за эти годы, конечно, многого, – кивнул Шон, – но всё равно остаются отсталым аграрным миром, для выхода в космос они пользуются покупными кораблями. Однако они подали заявление на вступление в Альянс. Хотя долго сомневались, что их возьмут.

– Отсутствие развитых технологий и военной мощи – не основание для отказа. Альянсу нужны все миры, готовые к сотрудничеству, и программа помощи отсталым мирам у нас тоже не для галочки.

– Да, знаю. Поэтому в рамках обмена я отправился с группой ксенологов в этот мир. Энфили ведь нет ни в одной базе данных, сведенья о них отрывочны… Встретив первого гражданина их мира, я испытал одно из самых больших потрясений своей жизни.

– Они так необычно выглядят?

– Они один в один – ондрины! Как учёный я до сих пор не могу поверить в такое совпадение. Мы привыкли, что разумные формы жизни могут иметь общее в своей основе, развиваться по одним и тем же законам, но отличия всегда есть, и глубокие. Самые схожие расы – люди и центавриане, вы все знаете этот пример. Здесь же… проведённые нами исследования одно за другим подтверждали – не только внешне, но и внутренне это, по сути, ондрины. Ориентировались не только по данным справочников, брали для сравнения меня – живой образец… отличия нюансны. Это при том, что миры ондринов и энфили разделяло несколько звёздных систем и контактов быть не могло никаких.

– Мы, конечно, много раз убедились, что вселенная полна сюрпризов, но этот удивляет даже нас.

– Правда, культурные различия – огромны. Совершенно иной язык, нет никакой оформленной религиозной системы – энфили, можно сказать, раса агностиков. Считают, что верховный бог непознаваем и ему особо нет до них дела.

– Что, если задуматься, вовсе не плохо…

– Я никогда не мог сказать, что чувствую себя одиноким в мире, где остался единственным представителем своего вида. У меня были друзья, ко мне были внимательны и добры многие. Но сейчас я стал… ещё более неодиноким. На ближайшие несколько лет у меня в этом мире работа – специалисты, у которых могли бы учиться, это первейшее, о чём просили энфили у Альянса. И наше сходство для них – знак… Знак, что мы различаемся меньше, чем можно б было думать. Что мы едины. Песне, которую я хочу вам спеть, меня научили в первые же дни там. Это их гимн, сочинённый вскоре после того, как рейнджеры защитили их от разбойных нападений дрази. Гимн радости и надежды.

По итогам вечера, пожалуй, Винтари был счастлив так, как будто день рождения был у него, а не Дэвида. Нет, на его собственные, все, которые он справлял здесь, он тоже совершенно не мог пожаловаться. Они справлялись, конечно, без всех этих церемоний… В узком семейном кругу, но это устраивало его вполне. Никакие пиршественные столы не стоили того, что было приготовлено заботливыми руками Дэленн и Дэвида. А учитывая, что этот день традиционно отмечался так же тренировочно-экскурсионными вылетами с Шериданом на каком-нибудь особенно интересовавшем его корабле, с допуском к управлению, настройке, а иногда предварительной починке – иных подарков было и не надо.

Совместная уборка посуды лично для него тоже была продолжением праздника. Потому что вместе с Дэвидом. Потому что со смехом и шутками, как проходила у них любая работа по дому.

– Нет, ну чего Рикардо отнекивался? Произнёсший столько приветственных слов уж как-нибудь справится с песенкой про еду.

Винтари уже знал, что конструкции вроде той, что сейчас изрёк Дэвид, следует считать чем-то вроде минбарской остроты. До конца он эту игру слов, конечно, не понимал, но знал, что она здесь есть.

– Интересно, что Андо только под конец что-то вдруг… отморозился.

Дэвид посмотрел на кольцо на пальце – внезапный подарок Андо.

– Ну, сколько уже говорилось, что у него сложности с выражением чувств… А может, и с самими чувствами… Но знаете, я смотрю на это кольцо и почему-то у меня странное ощущение, что чувства у него всё же есть. Оно передаёт их, эти чувства… Оно… тёплое…

Винтари хмыкнул. Нет, он не испытывал по поводу Андо особых отрицательных эмоций… Ну… почти не испытывал… Всё-таки немного неприятно, когда ты протягиваешь руку дружбы, а её будто не замечают… Впрочем, никто и не обязан сразу соглашаться на любую дружбу, которую ему предложат… По крайней мере, с телепатами Ледяного города у него всё же установился какой-то контакт… Ну да, контакт… Но чёрт с ними, с чужими странными обычаями…

– Шин Афал удивительно красиво поёт. Как я понял, пение её увлечение не только по праздникам?

Дэвид кивнул.

– Шин Афал пела всегда. Её тетя – Шаал Майян, известная минбарская поэтесса, имела на неё большое влияние с детства.

– Тогда понятно, я слышал Шаал Майян. Не многое понял, оба раза, когда слышал, мой адронато был сильно не на высоте… Но это действительно волшебно. Я слышал, они с Дэленн давние подруги? Наверное, им приятно, что их дети тоже дружат. Жаль… Смешно, раньше удивился бы тому, что это говорю, а теперь удивляюсь, что не сказал раньше… Жаль, что Г’Кар не дожил.

– Если вы к тому, что ему тоже было бы, чему порадоваться, то… не уверен. Едва ли его расположение ко мне, очевидное ровно потому, что к большинству окружающих он расположения не выказывает, можно называть дружбой. Возможно, оно станет дружбой, хотелось бы. Но… мы что же, говорим о дружбе наследственной, дружбе по причине того, что дружили родители? Ну, насколько можно так говорить, о моих родителях и Г’Каре… Ведь им руководит именно что-то такое, над ним довлеет прошлое, а не настоящее. Если б вы стали ему другом – такому чувству я больше бы доверял.

Винтари задумчиво окунул в чистящий раствор новую тарелку.

– Не слишком ли вы суровы. Пожалуй, стоит для него начать с взаимоотношений, к которым он хотя бы подготовлен. Против вас у него нет предубеждений. Против меня – я б на его месте тоже их имел.

– Мне думается, вы всё же не совсем правильно его поняли. Не смогу объяснить, потому что сам понимаю немногим больше. Прошлое, довлеющее над ним – не война между вашими мирами, как это может показаться, хотя это важно для него, конечно… Не забывайте, он не по рождению нарн.

– Я как раз думал о том, что за столом удивительная концентрация детей, выросших в не родных мирах. Вы, Андо, доктор Франклин… Наверное, это хорошо, даже если вы не обо всём можете поговорить, по крайней мере прямо сейчас. Иногда я завидую вам, хотя понимаю, что это зависть безумца. А ещё я гадал, нелюдимость Андо вызвана тем, что он рос единственным обладателем такого дара в своём мире, при том дара кошмарной силы, или просто тем, что будучи биологически слабее нарнов, он слишком хотел быть настоящим, полноценным нарном, достойным имени отца, и слишком много сил у него уходило на преодоление человеческой слабости? Но то, на что вы указываете, на что указывает он сам… это, по правде, удивляет меня. Если вспомнить о родных родителях Андо… разве они-то были в глубокой дружбе с вашими родителями? Этого-то никак нельзя сказать. Тем более не понять его желание служить кому-то, если вспомнить, как его соплеменники, называющие себя его семьёй, из Ледяного города, бежали от такого служения.

– Не кому-то. Богу.

– При всём моём глубоком уважении к вашему отцу, Дэвид, он не бог. И ему самому меньше всего было б приятно…

Дэвид вздохнул.

– Мне-то вы это зачем говорите… Я только надеюсь, что теперь, обретя то, что он маниакально искал, он сможет обращать внимание и на что-то другое…

– Если так, как это было в Йедоре-Северном…

– Пусть пока так. В конце концов, как уже говорилось, ханжество тут неуместно, они другие, у них другие представления…

– Не могу, конечно, сказать, что он не изменился после этого… Но как изменился, в какую сторону – пока, наверное, рано говорить, я его маловато видел с тех пор. Ну, надеюсь, и его начавшаяся учёба на него благотворно влияет. Хотя если б фриди на него жаловались – не факт, что мы бы об этом знали.

– Фриди редко жалуются, – улыбнулся Дэвид, – они решают педагогические проблемы своими силами. Или они не фриди. В самом крайнем случае – отказываются от ученика, но таких случаев не много.

– Дай Создатель, Андо не станет очередным.

Дэвид поставил последнюю тарелку на законное место.

– Что ж, а теперь я должен покинуть вас, Диус. Сейчас я пойду в сад, чтобы отдышаться, поразмыслить в тишине, успокоить свои мысли. После чего я поднимусь к себе и, как и завещано, распечатаю подарок императора Моллари.

– Понимаю и поддерживаю, Дэвид. Я тоже пойду – к себе, помолиться за упокой души императора, помянуть его добрым словом в своём сердце.

Они церемонно распрощались. Дэвид прошествовал в сад, Винтари долго смотрел, как тает в вечерней синеве белый силуэт.

Увы, иногда самым дорогим существам приходится врать. Не собирался Винтари поминать императора Моллари, добрым словом уж точно. Бегом, со всех ног – в их крыло, какое счастье, что Дэвид не закрывает свою комнату… Это чёртово минбарское простодушие…

Первым побуждением Винтари было схватить сосуд и бежать с ним к ближайшему вулкану. Хотя нет, вулканов на Минбаре вообще мало, и в настоящее время все спящие. Ну, тогда взять «Белую Звезду» и рвануть к ближайшему светилу…

Нет, конечно, нет, он так не поступит. Это оскорбило бы Дэвида. Да и, в конце концов, нельзя совсем отметать вероятность, что в сосуде действительно вода из реки. С хорошим же лицом ему тогда после смерти предстать перед богами…

По-простому, по-земному хрестоматийно спрятался в шкаф. Затаив дыхание у узкой щели, подобравшись для возможного прыжка, крепко сжимая, на всякий случай, кинжал. Что бы там ни было – если это угрожает Дэвиду, он успеет. Он отразит удар, а если надо – примет его на себя. С Дэвидом ничего не случится.

Отворилась дверь. Шаги ещё незримого Дэвида ненадолго замерли у порога. Ну а как же, торжественность момента…

Наконец он быстрым шагом пересёк комнату и снял с постамента сосуд. Винтари едва сдержал порыв выпрыгнуть прямо сейчас.

Ему казалось, с каждой минутой он теряет год жизни. Вот с глухим, важным лязгом падает последний замок…

С тяжёлым, страшным грохотом упал на пол опустевший сосуд. Серая тень взметнулась из него, обвила руки Дэвида. Винтари вырвался из шкафа – он ещё не знал, не сумел разглядеть, что это, но тревога, пронзившая грудь, вытолкнула его из схрона.

– Дэвид…

Мёртвым, изнаночным чем-то дохнуло в лицо, из вязкого серого тумана только блеснул жёлтый глаз…

И тут случилось то, чего предугадать нельзя было точно. В комнату, визжа и хохоча, ввалились Софочка и Талечка.

– Дэвид! Вот ты где! Ты обещал зайти показать… – и так же хором осеклись, увидев серое нечто в руках Дэвида, – ой, что у тебя там? Это какой-то зверёк? Это лягушка? Это мышка?

Они сделали шаг – и серое вдруг молнией метнулось на пол, забилось обратно в сосуд. Дэвид переводил ошарашенный взгляд с девочек на сосуд и обратно.

– Что это было?

– Не мышка и не ёжик точно.

Все четверо склонились над сосудом, Винтари, держа наготове кинжал, повернул ёмкость так, чтоб туда попадало как можно больше света. Внутри сидело нечто маленькое, серое, сморщенное и, несомненно, живое. Жёлтый глаз, не мигая, смотрел на них с трудноопределимым выражением. Однако можно было поклясться, когда в сосуд заглядывали Талечка и Софочка – во взгляде этом мелькал страх. Существо пыталось забиться совсем на дно, слиться со стенками.

– Император Моллари подарил мне… это? Но что это? Я не помню всю центаврианскую фауну…

– Это не центаврианское, – Софья не сводила с существа сосредоточенного взгляда, – оно с Центавра, но не родилось там.

– Это плохой зверёк, – сестру сменила Талечка, – его необходимо убить. Иначе будет очень плохо.

В свой черёд в сосуд заглянул Дэвид. Существо сидело там, неподвижное, непонятное – и охваченное столь же непонятным смертельным страхом.

– Но почему?

– Это слуга тёмных, часть от них, кусок одной плоти. Их орудие на расстоянии.

– Они его используют, чтобы подчинять.

– Он паразит. Порабощает человека.

– Или не человека, того, на ком сидит. Он присасывается к нервной системе.

– И если человек не делает того, что им нужно, они причиняют ему боль. Им приказывают слуги тьмы, они выполняют эти приказы через человека.

– Когда он соединён с человеком, его нельзя видеть и нельзя убить. Он запрещает человеку рассказать, что с ним.

– Там, на Центавре, таких много.

– Он очень боится нас.

– Девочки. Погодите, – вклинился Винтари, – так вы что же… читаете его мысли?

Софья и Талечка синхронно кивнули.

– Он боится таких, как мы. Даже слабых. Он слишком долго пролежал в своём сосуде, а его хозяин очень далеко. Он знает, что мы можем его убить. Мы сумеем.

– Это… слуги Теней? Это они виноваты в том, что происходит сейчас с Центавром?

– Да. Он говорит – дракхи из-за нас лишились дома и своих хозяев. У них теперь две задачи – найти новый дом и отомстить. Центавр предал Теней и должен заплатить.

– А не пошли бы они к зонам? Другие бы радовались, что их освободили от таких хозяев!

– Он говорит, дракхи жили целями Теней и исполняли их волю. Так было всегда. Если Тени и не породили дракхов, то очень давно изменили их. Теперь, когда Теней нет, они должны продолжить делать то, что делали они, хотя возможно, у них получится не так хорошо.

– Что им нужно на Центавре?

Талечка прищурилась.

– Он говорит, что не знает всего. Он ведь только Страж. Когда он бывал един с телом дракха, он слышал, что он говорит.

– Стоп, а разве мысли они не читают?

Девочки синхронно мотнули головами.

– Тени не читают мыслей. Это не их. Это ворлонское. Тени читают чувства и побуждения. Ворлонцы слушали голос души, Тени слушали голос дурного сердца. Дракхи – слуги Теней, они тоже не читают мыслей. Стражи – слуги слуг, они не читают мыслей, не ставших действиями.

– Я, честно говоря, как-то не очень ловлю разницу.

– Если я правильно понимаю… – Дэвид снова рассеянно глянул в сосуд, – разница именно в наличии или отсутствии действия. То есть… Помните, агенты Теней ведь спрашивали у всех, чего они хотят. Если б они читали мысли – а если б сами Тени читали, то и своим слугам дали бы эту способность – зачем бы было спрашивать? Но им нужно осознанное решение, осознанный ответ. Предполагаю, они чувствовали эмоции, желания подходящего объекта, и ждали, когда он созреет.

Поглощённые обсуждением, они не сразу заметили, что порог комнаты переступил ещё один человек.

– Да и, если телепаты – оружие Ворлона против Теней… логично, что сами Тени телепатию как-то… не очень…

– Телепатия – по-видимому, некая более «чистая» способность, у них скорее эмпатия.

– Ну и, если эти вот… создания… контролируют кого-то, логично ведь, что они могли бы слышать его мысли? Видимо, им это просто не интересно… Вот если он собирается сделать что-то, что противно их планам…

– Иными словами, они читают мысль лишь на той стадии, когда она превращается в электрический импульс в нервной системе. Пока человек только думает о том, чтоб выстрелить – они не знают об этом, как только он берётся за оружие, вернее, протягивает к нему руку…

– Он говорит, ты всё правильно понял.

– То есть, Дэвид мог бы сколько угодно страдать от этого порабощения и мечтать от него избавиться, Стражу индифферентно, а вот если б он попытался сказать нам…

– Может быть, сказать бы успел, – к стихийному собранию на полу подошёл Андо, – но неизвестно, что случилось бы в следующий момент. Возможно, оно заставило бы его убить того, кому он это сказал.

– Ну, это не имеет значения. Его планам, каковы бы они ни были, не суждено сбыться. Умрёт сегодня как раз оно само. Давай, иди сюда, тварь…

– Нет!

– Что?!

На лице Дэвида отразилось лёгкое смятение.

– Просто… не могу. Я понимаю, что это вредоносное существо, но…

– Всякая жизнь священна? Даже такая? – прищурился Андо.

– Так ты и не убивай, мы убьём. Я лично сапогом раздавлю. А если не раздавится – думаю, девочки могут его поджарить. Ментально. И даже хотят. Или Андо поджарит. Правда, Андо?

– Охотнейше.

Дэвид поднял и аккуратно закрыл сосуд.

– Не знаю, почему, но мне кажется, мы не должны его убивать. Он больше не опасен. Он знает, что рядом есть телепаты, а его хозяева далеко. Его миссия провалена, и ему не на что надеяться, кроме нашего милосердия. А он ведь тоже хочет жить.

Винтари ошарашенно оглядывался на остальных, ища поддержки.

– Неужели тебе его жалко? Он ведь создание тьмы. Слуга Теней. Теней!

– Он не виноват, что является этим. Вы ведь слышали, ему отдавали приказы, он не источник зла. Он даже не является полноценным разумным, паразит, живущий на чужом теле. К тому же, мы можем изучать его… Он ведь дал нам важную информацию о том, что происходит сейчас на Центавре.

– Ну, это да, – Винтари нехотя убрал кинжал, мрачно поглядывая на сосуд в руках Дэвида, – парень, может, и не хотел, да проболтался…

– Хотя бы за это нам стоит его пощадить.

– И что вы собираетесь с ним делать? Ну, отдать на изучение – это понятно… А дальше?

Дэвид водрузил сосуд обратно в нишу.

– Есть мнение, что нет такой тьмы, в которой не было б хоть капли света. Ведь и Тени не всегда были такими, какими мы их узнали. Но они выбрали свой путь и менялись в угоду этому пути. Возможно, его изменение не окончательно.

– Перевоспитать зло? Дэвид, простите… не слишком ли это наивно?

– В любом случае, сейчас нам следует сообщить старшим, и уже вместе мы примем решение.

Немного неловко и даже стыдно было разбивать хрустальную строгую тишину лаборатории своими шагами, своими голосами. Но ничего не поделаешь – необходимо… Они здесь по делу. По очень важному вопросу.

– Выяснили что-нибудь? Вы знаете, что он такое?

Это выражение в глазах учёных и жрецов-телепатов иначе, чем отвращением, сложно было назвать. Видно было, они едва сдерживали это отвращение, прикасаясь к Стражу.

– Если б это делалось так быстро, юноша. О физиологии дракхов мы знаем мало, большинство трупов, доставшихся нам во времена войны, были сильно обезображены, в некоторых случаях уже и анатомировать было нечего… В их тела были вмонтированы устройства, в момент смерти выпускающие кислоту, разъедающую тело. Надо думать, специально, чтоб мы не узнали больше. Поэтому всё, что мы смогли выяснить – дракхи действительно родственны Теням физиологически, генетически… вероятно, изменены ими, как и сказало… это существо. Как и Тени, они способны становиться невидимыми – природу этой невидимости мы ещё не разгадали, предположительно – их природа отчасти волновая, и они способны сами менять спектр. По-видимому, у них эта способность выражена хуже, чем у Теней, они всё же сохранили отчасти свои плотные физические тела, после смерти они способность к невидимости теряют. Возможно, там, где стоит невидимый дракх, можно всё же заметить смутную колышущуюся тень. И возможно, если суметь убить его в этом его состоянии – он проявится… Это пока непроверенные домыслы, больше со слов – агентурной разведки на Центавре и показаний… этого существа. Стражи – это одно из их названий – как ни странно, больше несут от Теней, чем сами дракхи, но их инвиз так же несовершенен. В минуты сильного страха или угрозы жизни они становятся видимы. Что и произошло в момент приближения девочек.

– Я видел его и до этого, правда, смутно, – пожал плечами Винтари.

Пожилой минбарец потёр подбородок, рассеянно побарабанил пальцами по крышке резервуара, где лениво шевелил щупальцами Страж.

– Возможно, это была большая удача. Возможно, вы обладаете редким даром различать в тенях их истинную природу. А возможно, из-за ослабленности Страж не мог держать полный инвиз.

– Ну да, пролежать в сосуде больше шестнадцати лет – не шутка… Они что же, не едят, не пьют?

– Пока неизвестно, сканирование не обнаружило никакого подобия пищеварительной системы. По сути, большей частью они состоят из нервной системы… Они являются, по природе и происхождению… Своего рода съёмными деталями организма дракхов, отпочковываются от них – это одно из изменений, внесённых Тенями. Что-то смутно подобное наблюдалось у некоторых рас во времена радиационных катастроф, когда возрастало количество рождений недоразделившихся близнецов… Полноценным в паре получался только один, второй оставался в его теле чем-то средним между паразитом и раковой опухолью – часто у них были единая кровеносная и пищеварительная системы, и лишь частично раздельная – нервная. Их собственный недоразвитый мозг мог ловить импульсы мозга брата. Иногда вплоть до чтения мыслей. Аналогично, и более развитая особь чувствовала тело менее развитой и даже слышала её мысли. В некоторых исключительных случаях паразиты могли сами отделяться от тела носителя – ненадолго, к самостоятельному существованию они были практически неспособны. Понятно, лишь в том случае, если они имели раздельный кожный покров и… В общем, я могу поднять для вас файлы, если хотите. Здесь несколько другое, искусственное и более управляемое. Один дракх может в среднем продуцировать трёх Стражей, был случай, когда Стражей было пять, но, по-видимому, это слишком большая нагрузка для организма-родителя. Число таких соединений-разделений может быть бесконечным, а вот присоединить чужого Стража, порождённого другим дракхом – сложнее… Стражи одного дракха, «братья», способны чувствовать друг друга на сравнительно большем расстоянии, чем «неродственных» Стражей. Долгое время паразитировавший на жертве Страж может вернуться в тело дракха, и тогда дракх может считать с него всю полученную информацию, но это не то чтоб телепатия, это переписывание памяти. Да, очевидно, они способны впадать в стазис надолго. Но возможно, дракх, пославший этого конкретного Стража, всё же переоценил их способности. До сих пор никогда им не приходилось ждать так долго – во всяком случае, этот конкретный Страж ничего такого не знает. Но торопиться, подключаясь к ребёнку, они боялись – ребёнок не мог бы достойно выполнить их план…Страж получил лишь общие инструкции, согласно которым Дэвид должен был похитить что-нибудь из новейших разработок военной техники Альянса, а затем встретиться с дракхами для дальнейших указаний. Увы, мыслесканированием мы не можем выудить всего. Их сознание достаточно примитивно, аналоги серых полушарий занимают в их мозге меньшую часть, и они сами понимают не всё из того, что слышали… Мы могли бы считать записанное в его памяти насильно, но это может убить его. И не то чтоб мне так уж претила эта мысль, но нарушить запрет сына президента и Дэленн мы не можем.

– Нам пригодилась бы вся возможная информация, конечно…

Учёный поколебался, прежде чем произнести:

– Он говорил телепатам, что мог бы отдать свою память – во всяком случае, попытаться, до сих пор он делал это только со своим дракхом… Но для этого необходимо присоединение.

– Ни за что!

– Мы того же мнения. В конце концов, мы и так узнали немало…

Телепат-минбарец подошёл ближе к резервуару.

– Он говорит, что не сделает ничего плохого. Только передаст информацию, которую более развитый мозг сможет осмыслить. Он говорит, для нашего спокойствия мы можем собрать при этом сколько угодно телепатов, хотя и одного достаточно для того, чтоб заставить его отсоединиться или вовсе убить. Даже если б он попытался выполнить задание своего дракха, Дэвиду не вырваться из помещения, которое полно народу.

– Что?! Он ещё и Дэвида хочет? Больше ему точно ничего не надо?

– Он говорит, что хочет отдать Дэвиду информацию в благодарность за то, что защитил его от убиения. Он знает, умирать больно и страшно. Один из родственных ему Стражей умер, когда его носитель выпил яд, парализующий нервную систему. Он не знал, что бокал отравлен, и не успел отсоединиться. Дракхи с другими Стражами тоже опоздали, яд уже поразил обоих. Не то чтоб они имели привязанность, страх потери… но он ведь чувствовал его эмоции.

Дэвид приблизился к стеклу.

– Я обещаю, тебя не убьют. Ты не виноват в том, что тебя создали. В том, что научили только злу. Но нам нужно больше информации о том, что ты такое. Просто потому, что иначе ты можешь погибнуть просто потому, что мы не будем знать, как за тобой ухаживать. И нам нужно знать, как победить дракхов. Ты ведь знаешь, они принесли разрушение и смерть во многие миры – «Планетоубийцей», дракхианской чумой… А сейчас они держат в своих тисках Центавр, сделав его отверженным, изолированным миром. Ты, конечно, не можешь знать, что творится там сейчас… Но ты знаешь больше нашего о том, что творилось там тогда.

Телепат явно заколебался, прежде чем озвучить следующее.

– Он говорит: так никогда не делалось, но он попробует. Присоединяясь, он не станет подчинять себе нервную систему Дэвида, и будет отключаться сразу, как только ему прикажут.

– Разве к человеку он тоже может присоединяться бесконечное число раз?

– Он предполагает, что да, если не прорастать в чужую нервную систему, меняя её под себя – то отсоединение не будет болезненным.

– Он предполагает… А мы должны довериться его предположениям.

– Он говорит: так никогда не делалось, но он думает, у него получится. Стать Стражем в истинном смысле этого слова. Наверняка, говорит, когда дракхи поймут, что их план провалился, они попытаются ещё раз, и на сей раз будут осторожней и изворотливей. Пока он на Дэвиде, с ним не случится никакого зла. Пока он на Дэвиде, к нему не смогут подослать другого Стража, присоединения двух Стражей к одной жертве не случалось никогда, это считается невозможным. Кроме того, он почувствует приближение другого Стража или дракха. Пока он на Дэвиде, к нему не сможет, например, подобраться наёмный убийца ночью – ведь Стражи не спят.

Дэвид обернулся. Лица друзей яснее ясного говорили, как они ко всему этому относятся, без всякой телепатии можно было понять.

– Мы не слишком и рискуем, это ведь правда, вы рядом и вмешаетесь, если что-то пойдёт не так.

– Дэвид! Кроме всего прочего – скажите, как вас не коробит от самой мысли?

– Хорошо, исполнить первоначальный приказ у него, предположим, не получится… Но что ему мешает, например, убить вас при подключении? Отдаст вашей нервной системе приказ… Вот совершенно не факт, что мы успеем что-то сделать. Эй, жаба, что ты имеешь на это возразить?

– Он говорит, что хочет жить. А если он даже не умрёт тогда вместе с Дэвидом – вы ведь точно убьёте его.

– Звучит, конечно, резонно, своя шкура каждому ближе…

– Он говорит, раньше никто не видел ценности в его жизни.

– Я и сейчас не вижу.

– Поэтому он хочет быть полезен… полезен Дэвиду.

Дэвид, под пристальными и откровенно неодобрительными взглядами собравшихся, приоткрыл крышку резервуара и просунул руку. Страж прищурил жёлтый глаз под его прикосновением.

– Что интересно, – пробормотал один из учёных, – пока он здесь находится, он всегда был видим.

– Явно старается вызвать доверие… Зря старается…

– Я согласен попробовать. Здесь, в вашем присутствии, всего на полчаса… Для начала этого хватит. Мы проверим, возможно ли это вообще – мне получить доступ к его памяти. Будет очень хорошо, если мы сможем, например, больше узнать об оружии дракхов, об их кораблях…

Винтари решил не спрашивать, что будет, если ничего не получится. Позволит он тогда просто убить это создание, или отдаст его на потрошение телепатам… Пусть уж об этом спросит кто-то другой…

========== Часть 2. ДЖАТИЛ. Гл. 5 Билет на тонущий корабль ==========

Братству звёздному славу пою,

Устремлённому воинству света,

Сотворившему щит над планетой,

Из рождественских песен салют.

Здравствуй, милая сердцу земля,

Здравствуй, племя рождённых младое,

Здравствуй, время души золотое,

О котором рассветы звенят.

И молитвы огня водопадом,

И грядущего стать на волне,

И цветком над планетою радость,

И явление братства над ней.

Славься, сила знамения крестного,

Звонче прежнего лира творца,

Ради жизни завета небесного

И земного завета отца!

О. Атаманов

Где-то через неделю они все сидели в кабинете Шеридана. Все – это Дэвид, Винтари, Андо, Рикардо, Амина, Тжи’Тен, Ше’Лан, Маркус. Лицо президента Межзвёздного Альянса было серьёзным, даже мрачным.

– Ребята, повод, с которым я вас всех сюда вызвал… Хотел бы я, чтоб он был каким-то другим. Согласно последним данным – частью разведки с Центавра, частью… некоторые присутствующие знают, о чём речь… вы сами понимаете, эти данные настолько подробны, насколько это возможно, однако о большем пока можно только мечтать… на Центавре в последнее время происходит что-то… тревожное. Дракхи больше не таятся. Направления их растущей активности мы не знаем точно, но есть теории. Агенты сообщают, что они вооружают флот. Вооружают открыто, я имею в виду, для самих центавриан, бросая на это все ресурсы мира, оказавшегося в их распоряжении. Куда они планируют нанести удар – мы не знаем.

Последовали подавленные вздохи и тихие ругательства.

– Господи, они безумны, или у них проблемы с памятью? Неужели они думают, что, даже с ресурсами всего Центавра, Альянс им по зубам? В войне у Земли они тогда потеряли, может быть, не весь свой флот, но наверняка немалую его часть. А тогда они сражались не со всем Альянсом, сейчас наши силы куда больше и куда лучше скоординированы, – Винтари сам не заметил, так естественно у него вышло это «мы», словно не было выхода Центавра из Альянса.

– Если б всё было так просто – я б считал, что у нас нет ни горя, ни заботы. Точнее, обычная рядовая забота с агрессией одного мира против другого, с этим мы научились справляться. Но дракхи, как показала история, сильны не количественно, а качественно. Не забывайте, как наследники Теней, они увезли с собой много их… наследства. Информацию об этом наследстве мы сейчас изучаем, против некоторых видов их оружия у нас уже есть разработки, против других – есть почти законченные проекты, которым не хватает полевых испытаний, а есть и то, что может оказаться для нас, при личной встрече, неприятным сюрпризом… Но и это ещё не всё. По информации от всё того же источника, все эти годы дракхи тайно посылали разведкорабли к границам. Мы не засекали этого – они открывали зоны перехода в верхних слоях атмосферы, искали миры, технологии… По-видимому, что-то нашли.

– То есть, напасть они собираются, может быть, и не на один из известных нам миров?

– Этого нельзя даже предполагать. Представители миров пока не извещены – непроверенные слухи это не то, чем можно оперировать, преждевременно сеять панику ни к чему.