Текст книги "Венок Альянса (СИ)"

Автор книги: Allmark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 87 страниц)

– Говорит «Золотая слеза», капитан Виргиния Ханниривер. Мы извиняемся за то, что вторглись в ваш сектор – мы не знали, что он ваш. Мы присутствовали здесь с научно-исследовательскими целями. Мы не несём вам угрозы и немедленно покинем ваш сектор.

Центаврианин посмотрел на неё крайне подозрительно.

– Вы высаживались на планету, капитан… э… Вы что-то вывезли с неё? Что-то или кого-то? Имейте в виду, это преступление по законам Республики Центавр, если вы взяли на борт кого-то из этих кровожадных, опасных существ – вы будете отвечать перед нашим законом! Мы обязаны осмотреть ваш корабль и подвергнуть вас аресту до выяснения обстоятельств!

– В этом нет нужды, капитан Фаллоцци… Простите, Флавоцци. Мы гарантируем вам, что никого не брали на борт. Мы изучали этих существ в естественных условиях. Вы можете просканировать наш корабль и убедиться, что на борту нет существ этого биологического вида.

Виргиния была уверена, что это хороший ход – едва ли сканерам центаврианского корабля по зубам это чудо техники. Они б не смогли его просканировать – система автоматически отбрила бы их на подходе, и будь у них на борту хоть сотня накалинов, хоть две сотни ворлонцев – они б ничего не узнали. Но признать они это попросту не решатся – как же, признать превосходство потенциального противника! И она не ошиблась.

– А… Зачем вам их изучать? – упоминание о сканировании капитан словно мимо ушей пропустил, – и что значит – вы не знали, что это наш сектор? Все это знают! Ваш корабль… Нам никогда не встречался такой. Откуда вы?

Виргиния внутренне ликовала.

– Мы очень издалека, капитан Флавоцци. Ваши корабли никогда не бывали в нашем секторе, и вы не выходили с нами на контакт. Наш мир велик и могущественен, но мы мирно настроены, и не собираемся причинять вам вред. Наша миссия здесь уже закончена, и мы готовы к возвращению в свой мир.

Что-что, а «велик и могущественен» он услышит и интерпретирует правильно. Предположит, что незнакомцы, поведи он себя как-то не так, запросто способны его уничтожить, а если из миролюбия этого пока не делают – так то его счастье. Может, конечно, вызвать подмогу, пока затягивая время разговором… Но скорее всего – начнёт заискивать, пытаясь установить для Центавра новый полезный контакт.

– А… откуда тогда вы знаете язык?

– Мы слышали, что этот язык наиболее употребим в этих секторах космоса, и сочли нормой вежливости общаться на нём.

– А почему вы так похожи на землян? Или… – на заднем фоне промелькнул Аминтанир, и центаврианин, видимо, теперь пытался определить его вид.

– Мы сочли неудобным смущать вас своим истинным обликом, и приняли вид, более привычный для вас. Мы слышали, что самые красивые женщины – жительницы Земли, а самые красивые мужчины – жители Лорки.

– Вас ввели в заблуждение, – самодовольно хмыкнул капитан Флавоцци, – самые красивые и женщины, и мужчины – на Центавре!

– Благодарю вас, мы учтём это на будущее, капитан Флавоцци.

Про центаврианскую одежду он спрашивать уже не стал – то ли не обратил внимания, то ли сам решил, что это тоже из соображения мимикрии.

– Мы были бы счастливы… э… капитан… Ханниривер, – видимо, где-то параллельно центаврианин нажал повтор записи, ибо сам вспомнить сложное имя не мог,– если б вы нанесли визит в наш мир, мы почли бы за огромную честь…

– Не сомневаюсь, капитан Флавоцци, но я не обладаю такими полномочиями. Мы всего лишь скромный исследовательский корабль… Но я непременно передам ваше пожелание своему руководству.

– Что ж, не смею более вас задерживать…

«Конечно не смеешь. Потому что если «скромный исследовательский корабль» произвёл на тебя такое впечатление, то встретить наши истребители или тяжёлые крейсеры ты б точно не хотел. Но как только мы благополучно отчалим, сразу, конечно, наведёшь здесь панику…».

Выход в гиперпространство был открыт. Виргиния подумала было, для демонстрации мощи, воспользоваться квантовым переходом, но в этой технологии не разобралась и совершенно не была уверена в удаче подобного эксперимента.

– Просто чудо, что нам удалось уйти… Виргинне! Ты в последний момент не подтвердила координаты! Мы снова летим куда-то не туда?

– У меня нет уверенности, что он не попытается проследить за нами. Он глуп как пробка и хоть не храбр, зато самолюбив невероятно. Так вот, если мы выведем его сейчас к Минбару или Земле, это будет совсем лишним. Пусть дальше думает, что встретил в космосе нечто неведомое. А мы собьём «хвост» и вернёмся к прежнему маршруту.

Андрес вошёл в кают-компанию как раз в тот момент, когда Алан терпеливо буравил кофейный автомат взглядом, всё ещё не теряя надежды добиться от него стакана кофе.

– Ты чего такой грустный, бестерёнок? Случилось что-то? О чём думаешь?

Алан поднял глаза. «О чём думаешь» – лучший вопрос, который может задать телепат телепату. Приглашение к откровенности.

– Как много сложного… во всём этом… Как мало я понимаю…

– Отойди. Ты и не обязан понимать. Я как раз вот и иду поковыряться в этом горе-автомате, он со вчерашнего дня барахлит что-то. Талес предположил, на свалку просится, но посмотрим…

Андрес раскрыл принесённый с собой сундучок с инструментами, отсоединил автомат от сети питания, отвинтил переднюю панель.

– Мда…

– Андрес! Ты умеешь их чинить?

– Я не только ломать умею… Хотя, разумеется, мёртвых воскрешать и я не умею, так что чуда с этим автоматом не обещаю.

– Вообще-то, думал я вовсе не об этом автомате.

– Я понял, не идиот. Подай кусачки, будь добр, – голос Андреса из недр аппарата звучал немного глухо.

– Я думаю, как мало я понимаю в людях. Андо…

– Не волнуйся, Андо при первой встрече ошеломил всех. Это не один ты такой непонятливый.

– Офелия… Когда она ещё общалась с нами… Совсем немного… Мы знали, что ей было очень тяжело. Она говорила, что все ненавидят её из-за отца, что ей очень трудно жить теперь среди людей… Но Андо… Я не понимаю, как так, но он совсем не ненавидит, ни меня, ни её, хотя кому больше, чем ему…

– У тебя что, в самом деле комплекс проклятости? – Андрес вытащил из автомата всклокоченную, перемазанную чем-то вроде мазута голову, в руке сжимая какую-то деталь, – за что ему тебя ненавидеть? Ну, или мне, или кому-то? Ты что, кому что-то сделал, ты кого-то пытал, убивал, зомбировал? В том, кто тебя сделал, ты не виноват, отцовскими идеями тоже некогда было проникнуться, к тому времени, как Корпус загнулся, ты ещё в пелёнки гадил…

Алан, насупившись, прожигал взглядом пол.

– Как-то обычно… у детей врагов дружбы не получается… Ладно бы, ну просто не ненавидел, просто совсем не имел интереса, но он здесь, он говорил, что Офелия с ним… Он говорил со мной вчера, расспрашивал о моей жизни, о моей матери, обещал, что… Что я совсем скоро встречусь с ними вновь, что всё будет хорошо, семья будет вместе… Что мы – одна семья… Откуда в нём это – столько…

«Доброты, прощения, любви, заботы» – мысли Алана метались от одного слова к другому, и ни одного не могли выбрать.

Андрес захлопнул крышку автомата, подключил его обратно к сети, пробежался по кнопкам… Стукнул по панели кулаком… Автомат плюнул коричневой пеной, разлетевшейся от металлического поддона брызгами, немного погудел и затих.

– Не, похоже, так просто всё быть не могло, тут повозиться придётся… Ну не знаю даже, что сказать тебе, Алан. Сам попробуй понять это. Я вот, в конце концов… И изначально тебя, в общем-то, не собирался ненавидеть, но предполагал же, грешным делом, когда Виргиния заговорила о своих подозрениях, что это и ты можешь быть… Мало ли, может быть, это, пока ты наблюдался у врачей, с твоими мозгами что-то сделали, мир-то не без добрых людей, чтящих добрые традиции Корпуса… Но пообщался с тобой и понял – ты и сам от жизни огрёб… А Андо… Ну может, я и неправильно всё понимаю… Но понимаешь, мы ж не только продолжение своих родителей, мы и сами по себе кто-то, нам свою жизнь жить… Особенно теперь. Не для того ведь они за нас умирали, чтоб мы и теперь продолжали войну… То есть, знаешь, парень, я сам не пацифист ни в коей мере, во мне самом война – не закончена, я просто знаю это, и знаю, почему, и знаю, что это разумно, оправданно… Пока есть вот такие сволочи, как… как этот Виктор. До тех пор и в моей жизни смысл есть. Чтобы, если кто-то, как вот сейчас, не успел – случайные лорканцы, рейнджеры Альянса… Я сам успел, быть может. Раздавить гадину. Но вы-то не должны. Вы-то – дети.

Проходя мимо рубки, Андо услышал любопытный разговор.

– Да, что ни говори, а мальчишку-то понять можно… – генерал Аламаэрта медленно покручивался на кресле, ощущение, видимо, ему неосознанно нравилось, их собственные кресла были неподвижны и вообще малоудобны, – много, конечно, об этом говорят наши святейшества… Да много понимают тут! Думается мне, ваши женщины интересуют молодых не тем, что демонстрируют свои прелести или сексуальную доступность, как у нас говорят, это-то не самое интересное, хотя и это, конечно, тоже… А умом своим. У одной вашей женщины, даже самой простой, ума больше, чем у нас на целую женскую церковь придётся. Я вот говорил с Далвой, вашим медиком… Приятная женщина. Серьёзная, образованная, степенная. И не видел я, чтоб она обнажалась и завлекала мужчин. А вот умной беседой – это да, завлечь может… Жрецы б сказали, конечно, что в знании тоже живёт разврат… У нас вот женщины не учатся. Зачем им, вроде как? У них и так забот полно – дом обихаживать, детей растить, быт мужу обустраивать, чтоб доволен был… Зачем голову лишними заботами засорять… Хотя, конечно, нужно, чтоб женщина была набожна, чтоб детей в вере наставляла… Но они даже писание не читают сами, их и читать не учат. У них свои церкви, там с ними специальный женский учитель беседы ведёт – это обычно преклонных лет старец, уже физиологически не способный бросить какую-то тень двусмысленности, что остаётся один с чужими жёнами и непорочными девами… В общем-то, и всё общение у них, а обычно дома сидят. И что вот с них возьмёшь? Ну да, готовят, стирают, детишек рожают и нянчат… Оно конечно, с женой хорошо, тепло, и домой приятнее возвращаться… да сонно как-то. Я вот женат. Заставили… Ну, как – заставили, я и сам не так чтоб сильно против был. Нельзя без жены-то, одному тяжело, а в казарме или в родительском доме всю жизнь не проживёшь. Ну, жена… не так чтоб красивая, но ничего. Воспитания очень правильного, образцового, можно сказать. Прихожу – ходит вокруг, то, сё, лишнего действия совершить не даст, всё принесёт, всё сделает…

– Щебечет?

– Что? А, нет, это не принято. Жена молчалива должна быть, лишней болтовни у нас опять же не одобряют. Болтовня – удел жрецов. Жена должна быть тиха, глаза лишний раз не поднимать, без разрешения мужа не вставать и не садиться, быть расторопной, исполняя его приказания… Вот и представьте, какая это жизнь-то? Опять же, именно то, для чего женщина вообще… Ну, то есть, вот у вас для чего… Ну, как говорят – для чего… Не очень-то. Тоже не принято. Всё скромно, никакого излишества. Оно правда, мы об излишествах мало что знаем, так что обычно всем довольны. Но вот где знание – там и правда, недовольство. Какие там утехи, что плотские, что душевные. Не поговорить даже… Я как-то раз пришёл со службы мрачнее тучи – проблемы у нас тогда были серьёзные… Она носится – ужин, ванна для омовения, одежда моя домашняя, курительница для вечернего восхваления, смотрит, чего ещё пожелаю. Я ей давай рассказывать – сам не знаю, что нашло, так захотелось выплеснуть, пожаловаться… А она вытаращилась так – и в глазах ну ни капли понимания, просто вот девственная чистота. Как с животным или со стенкой говорю, честное слово. В другой раз выразился я, как Надзирающий за верой у нас надоел хуже не знаю чего – лезет в каждый след, где не понимает ни черта, с рекомендациями своими, и так-то тошно, а ещё его слушай… Так она зажала уши и убежала – всю ночь, наверное, страдала. С одной стороны – ересь такую слышала, с другой – непочтение к мужу тоже грех… Вот, так и живём, а иначе у нас и не бывает. А вот когда узнаёшь, что у других бывает… Как тут не соблазниться-то? Думаю, потому Послушник и украл вашу девчонку – насколько ж привлекательней женщина становится, когда с ней ещё и поговорить можно. У нас женщина… для тела только, для души, для сердца – ничего. Ни любви, ни… Какая любовь? Разве в кровать или чашку с похлёбкой влюбляешься? А вот то же самое, часть дома. В старых песнях, ещё из старого мира привезённых, есть про любовь – но их не поёт уже, считай, никто – некому петь, и для души не полезны. У вас женщина товарищем может быть, может выслушать, понимать, совет дать, помочь… У нас между женщиной и мужчиной пропасть. Мужчина только с другим мужчиной поговорить может, если доверяет ему, конечно. Но любовь-то с мужчиной невозможна всё равно…

– Ну, это как сказать… – прыснул капитан Ли, – хотя у вас наверное, представляю… Ещё додуматься надо.

На лице генерала отразилось полное непонимание.

– Ну, в ваших лекциях о развращённости других миров, видать, пробелы есть.

– А? Это вы, капитан Ли, о том, что ли…

– Ну, в нашем мире – да и не только в нашем, насколько знаю – такое мало, но бывает. Когда мужчина предпочитает не женщину, а другого мужчину.

По лицу лорканца пронеслась гамма эмоций.

– Помилуй всевышний… Всё же странные вы, сложно вас понять! Конечно, я не судья чужому пути, чужим традициям… Но как же такое возможно? Ведь из природы ж исходя невозможно. Как же у вас допускается такое?

– Ну, космические корабли, строго говоря, мать-природа тоже не создавала. Как допускается… Раньше хуже допускалось, у нас тоже нетерпимости всех видов во все времена много было. Но время идёт, мы становимся цивилизованнее, 23 век к концу идёт всё-таки… Ну, вот мне, если честно – как-то плевать. Меня это никогда не касалось, сам я мужчинами не интересовался, а мужчины, насколько я знаю – мной. И половина человечества, думаю, примерно так же считает. Личная жизнь, она на то и личная. Нет, много, конечно, и тех, кто не понимает, не принимает, очень агрессивно так не принимает… Из религиозных тоже соображений, или ещё каких-нибудь… Но это, опять же, не официальная позиция, а личное дело. Да и, то, что вы сказали – есть мужчина, есть женщина, и всё вроде бы просто – у нас и у вас да… А вот есть, например, расы, которые гермафродиты. Или делятся на иное количество полов.

– А какой ещё-то может быть пол, кроме мужского или женского? Средний, что ли?

– Вроде того. Что-то вроде рабочих, бесплодных особей у насекомых, или, наоборот – в зачатии нового существа участвуют два пола – мужской и женский, а вынашивает и выкармливает уже некий третий…

Система требовательно пискнула, сообщая о готовности к выходу из гиперпространства.

– Так… Что-то маркировка приводного маяка меня как-то тревожит… Какого чёрта их в сектор Центавра-то принесло? Хотя центавриане, как ни крути, конечно, народ интересный, да и с лорканцем центаврианину найдётся, наверное, о чём словом переброситься… не в плане религии, в смысле… А это ещё что такое?

– Капитан, сигнал с маяка. Биологическая угроза. Сам не верю в то, что вижу, но мы, похоже, возле Накалина.

– Вижу, к сожалению, Талес, и сам это прекрасно… Господи, господи, только скажи, что они на эту планету не садились… Системы «Золотого Дара» должны были ведь принять и расшифровать сигнал-предупреждение? Что у нас там по их сигналу, Талес?

– След уходит в атмосферу планеты… И снова возобновляется с отклонением… в… фиксирую…

– Что ж, будем надеяться, «Золотым Даром» теперь не управляют накалины. Господи, когда вернусь на Минбар, отправлюсь в Храм Майра на Дневное молчание… Я давно так явственно не вспоминал, что у меня есть нервы…

– На связи «Белая Звезда-44». Да… Капитан, вам стоит это услышать…

– Так, куда это нас опять занесло? Судя по карте, мы на границе освоенного космоса. Дальше на картах древних, конечно, ещё что-то отмечено, а вот перевода уже нет – видимо, лорканцы-то сюда точно не долетали… Ну, и нам не надо. Рассчитаем курс и в добрый путь отсюда.

– Сканеры что-то засекли!

– Живое что-то? В смысле, это чей-то корабль?

– Сложно сказать… скорее, это… Сейчас выведу на экран.

Перед их потрясёнными взорами открылась картина сражения. По-видимому, жестокого сражения, и по-видимому, совсем недавнего – яростно искорёженные листы металла, судя по тепловым датчикам, ещё не успели остыть в ледяной бездне.

– Кто это был? Мне с ходу в этих обломках ничего не опознать…

– Чей-то сигнал! Тут кто-то выживший есть!

– Можем поднять на борт?

– Думаю, да.

Для различных экстренных случаев накалин оставил им, сколько смог, инструкций, расписав лорканским шрифтом стены нескольких помещений. Делать ему это, ввиду того, что щупальца мало предназначены для держания какого бы то ни было писчего прибора, было очень непросто, поэтому успел он немного. Аминтанир регулярно бегал к этим стенам сверяться в том или ином вопросе.

Захват пострадавшего корабля прошёл практически гладко… Практически – ибо разбитый, изрешеченный истребитель в процессе развалился, к счастью, уже будучи в недрах захватившего корабля. Виргиния спешно подбежала к груде обломков, по пути размышляя, что с медицинской помощью-то у них, получается, тоже как-то туго…

Из кабины, от которой уцелело, практически, только капсулообразное сидение, вывалился пилот. С первого взгляда его можно было принять за человека, человеческую женщину. Но только с первого. Тёмные густые волосы имели несколько другую фактуру, иным было строение черепа, особенно в области лба и надбровных дуг. Необычным был и комбинезон. Виргиния подумала, хмыкнув, что это некая противоположность лорканцам – если у тех одеяниями служили разной модификации балахоны (ни ради каких соображений целесообразности и удобства нельзя позволять подчёркивать контуры тела!), то эти, напротив, ограничивались неким логическим минимумом. «Неудобно ведь должно быть… с таким процентом обнажённой кожи… холодно… хотя может быть, у них температура тела иная…».

Она присела рядом с пострадавшей, осторожно ощупала её.

– Аминтанир, принеси биосканеры. Попробуем определить повреждения, ну, как умеем…

Кожа наощупь была чуть прохладной, комнатной, должно быть, температуры. Мягкие ткани не прощупывались – хотя сама тонкая кожа была мягкой, под ней повсюду ощущалось нечто твёрдое. Виргиния готова б была предположить, что кожа эта – некая дополнительная искусственная оболочка, для прикрытия истинного облика, если б в раны не сочилась розоватая, но всё-таки, видимо, кровь. Но о наличии переломов предполагать, в силу этого, было сложно. Женщина была обильно покрыта ссадинами и сажей, кое-где обгорели волосы.

– Как вы? Вы можете говорить? Можете подняться? – Виргиния сказала это сперва на земном, потом, без особой надежды, на лорканском, женщина беспомощно заозиралась, а потом громко, горестно что-то залопотала на незнакомом языке.

– Боже… Что же делать? Мы даже разговаривать с нею не можем, она нашего не знает, а мы её… Если б я хоть центаврианский в своё время взялась учить, всё же раньше межгалактическим языком был он… Но тоже ведь не гарантия… Аминтанир, можно как-то посмотреть, есть ли в памяти корабля информация о таком языке?

Она попыталась сканировать инопланетянку – мысли её были путаны, хаотичны, полны отчаянья, паники. На их мир напал враг, ужасный и жестокий враг, он отнял все три их небольшие колонии – в сознании женщины они изображались как бы проглоченными чёрным многозубым чудовищем – поработил их сограждан, и теперь подбирался к метрополии. Они стояли на защите рубежа и были разбиты наголову, враг захватил спасательный корабль, на котором в отчаянье мирные жители хотели эвакуироваться с осаждённой родины. Теперь эти несчастные тоже рабы, это хуже смерти…

– Кто это? Кто на вас напал? Вы пытались позвать на помощь? Вы знаете об Альянсе? Господи, да что же делать…

– Я не помешаю? – раздался сзади незнакомый голос. Виргиния, Аминтанир и неизвестная разом вздрогнули и обернулись, расширившимися глазами взирая на невесть откуда взявшегося в помещении высокого мужчину в тёмной мантии.

– Кто вы такой? Как вы сюда попали? – рука Виргинии потянулась к бластеру.

– У меня пропуск есть, – мужчина подошёл ближе, совершенно, кажется, не обращая внимания на оружие. Он был, на внешний вид, около сорока лет, на обритой налысо голове внимательные светлые глаза казались огромными и немного безумными. Крепкая рука сжимала нечто вроде посоха – Виргинии сразу пришло неуместное сравнение с Санта-Клаусом, – мне просто было любопытно снова увидеть такой корабль… Сейчас уже редко можно такой встретить…

– А вы встречали раньше? Да кто вы такой?

– Видите ли, может быть, вы знаете уже, у них есть специальные маркеры сигналов…, – продолжал он, не обращая, кажется, внимания на вопрос, – маркеры, которые мы очень хорошо знаем… когда мой корабль зарегистрировал такой – я не мог удержаться, чтоб не посмотреть. Интересно было и посмотреть, кто летает на них нынче…

– Вы сами пристыковались к нашему кораблю? Без нашего содействия?

– У меня, как-никак, на это больше и прав, и возможностей. Я знаю об этих системах… ну, почти всё.

– Вы же не человек, по крайней мере, не земной человек? Похожи на землянина, но… – Виргиния ткнулась в сознание вторженца – и ощутила, как её не заблокировали даже, нет… окружили и будто бы подняли как котёнка за шкирку, с интересом разглядывая.

– Любопытно… Телепатское дитя…

Аминтанир, сбивчиво и волнуясь, проговорил что-то на родном языке – Виргиния не поняла ничего, большинство слов были ей незнакомы.

– Да, ты совершенно прав, юноша. Занятно, похоже, мне придётся изъясняться с вами, будучи сам себе переводчиком, вы ведь не слишком хорошо знаете языки друг друга?

– Это не такая и проблема, – несмотря на продолжающееся ментальное ощупывание, Виргиния быстро взяла себя в руки, – а вот что мы её языка не знаем – это да, проблема. Мы даже не знаем, что за раса…

– Ах, это… Это арнассиане. Занятные зверушки. Хотя может быть, правильнее называть их насекомыми… – незнакомец подошёл к всё ещё сидящей на полу женщине, вгляделся в неё с неопределимым выражением лица, – в целом безобидные, если только кому-то из нас не придёт в голову жениться на этой красавице… Впрочем, мне не придёт, телепатской девочке, наверное, это тоже ни к чему, насчёт юноши, конечно, не знаю…

– Вы что-то знаете о них? Можете информацией-то поделиться? Что здесь произошло?

Женщина снова запричитала, заламывая руки.

– У них серьёзные проблемы… Их атаковали зенеры. Сил противостоять у них нет, они не столь давно вышли в космос, освоили только три планеты своей системы, построив на них совсем небольшие колонии, вернее, на двух из них даже не колонии, а исследовательские базы… И все три уже потеряли. Теперь враг подбирается к их родине, и это только вопрос времени…

– Вы понимаете этот язык?

– В общем и целом да, хотя прошло некоторое время с тех пор, как мой народ был знаком с этим народом…

– Кто такие эти зенеры?

– Неприятный народ. Бывшие прислужники Теней, ныне оставшиеся без работодателей и, в общем-то, без дома. Ресурсы у них, как бы ни были велики когда-то, подходят к концу, вот они и решили завоевать какой-нибудь мир… – незнакомец спросил что-то у женщины на её языке – переливчатом, щебечуще-щёлкающем, – да, они прибыли в этот сектор всего месяц назад… И успели достигнуть практически всего желаемого. Эта женщина – можно сказать, генерал космофлота… Их флотилия защищала эвакуирующийся корабль. Женщины, дети, учёные, легко раненые, эвакуированные из нескольких больниц… Теперь они все в руках зенеров. Флотилия погибла, есть ещё, но… чтобы отстоять планету, едва ли этого окажется достаточно. А зенеры выпускают против них беспилотные корабли и истребители, пилотируемые зомбированными арнассианами. Они таранят крейсеры соотечественников, пикируют на военные объекты в городах… Несколько первых зомбированных пленников в начале войны вернулись к ним, сказав, что сбежали из плена, и практически сдали колонию Ранас, захватив командный центр базы и сдав зенерам…

– Это ужасно! Можно же их как-то остановить? Сейчас… Сейчас, бой ведь закончился недавно? Они не могли далеко уйти, их нужно отследить и… Отбить у них корабль с беженцами!

Мужчина посмотрел на неё долгим внимательным взглядом.

– Если даже ты сумеешь сейчас дать сигнал о помощи – если этот сигнал пройдёт, при таком огромном расстоянии и отсутствии достаточно мощных спутников поблизости… Пока силы Альянса прибудут в этот сектор, зенеры не только успеют скрыться, но и нанести ещё пару ударов, с участием свежезомбированных пленников в процессе.

Виргиния посмотрела на него несколько даже свысока.

– Я и не говорю о том, чтоб сидеть и ждать у моря погоды. Я говорю о том, что имея такой мощный корабль, как наш, можно и воспользоваться преимуществом внезапности. Аминтанир, мы недавно перечитывали записи заглота, касающиеся вооружения корабля, сможешь сейчас их найти? Ну, а отследить их по энергетическому следу вообще должно быть как нечего делать. Передайте этой женщине, мы идём за её соотечественниками. Ну и… не хочу показаться негостеприимной, но вам, видимо, пора сваливать на ваш корабль. У нас тут дела, из-за которых мы пока к чаепитию за встречу не готовы.

Мужчина возвёл глаза к потолку, словно внезапно обнаружил там что-то крайне интересное.

– Пожалуй, не прямо сейчас… Мой корабль пока не готов к отсоединению от вашего. Они общаются. Это ведь как встретить старого знакомого после долгой разлуки, понимаете?

– Что?! Они что, живые?

– Не в том смысле, о котором вы можете подумать, – поморщился незнакомец, – это ведь не органотехнология Ворлона или что-то вроде этого, искусственный интеллект в некотором роде – да… Но у каждого корабля есть душа, понимаете? Их душам очень приятно побыть рядом.

– Понятно, понятно…

– Кроме того, возможно, я ещё пригожусь вам, ведь я понимаю язык этой расы…

– Что это за явление? – шёпотом спросила Виргиния у Аминтанира, когда незнакомец вышел в соседнюю залу, направляясь, должно быть, к мостику, – он говорил на вашем языке… Ты знаешь его?

– Конечно, нет! – Аминтанир, поддерживая под руку женщину, которая, хоть и не получила серьёзных повреждений, была очень слаба и передвигалась с трудом, сделал несколько шагов тоже в направлении к выходу, – я только знаю, кто это. Это техномаг, у нас есть только туманные легенды о таких. Никто из нашего народа никогда не был техномагом.

– Разумеется, раз уж вас кроме вашего Наисветлейшего ничего никогда не интересовало. Техномаг… Интересно…

До кают-компании новость донеслась со скоростью, существенно превышающей скорость самого корабля.

– Виргинияааа… Нет, я чувствовал, чувствовал, что здесь не всё так просто. Мало я знал эту девушку, но что-то мне не верилось, что её вот так просто можно взять и похитить… «Капитан Ханниривер», «далёкий и могущественный мир», вроде как, приняли облик землянки и лорканца… Поставили на уши весь Центавр… Теперь, смотрю, ещё вопрос, кто кого похитил.

– Скорее всего, они действовали в сговоре…

– О чём она только думала… – с неудовольствием проворчала мисс Карнеску, – что за ветер у неё в голове? Значит, мы тут гоняемся даже не за спятившим лорканским сопляком, а за чокнутой девицей, которая решила, что можно вот так просто угнать корабль, поиграться, полетать по космосу…

– Прошу заметить, ей это, между прочим, удалось. Потенциал у девчонки явно есть.

Один из лорканских жрецов, кажется, Таувиллар, в отчаянье заломил руки.

– Горе нам всем… Эта развратная женщина соблазнила его невинную душу… Как самонадеянны мы были, когда позволили ей присутствовать на нашем корабле! Просветлённый Лауноскор поделом подвергся позору и лишился своего сана… Я чувствовал, что добром не кончится нахождение этой проповедницы порока среди нас! Теперь она погубит душу и тело юного Аминтанира!

– Вы, вообще, в своём уме? – не выдержал Андрес, – по-вашему, нормальную земную женщину может потянуть на синерожее чудище с религиозной опухолью головного мозга? Нет, вы поймите, я ничего против вас конкретно не имею, но вот я б – не стал. И подозреваю, что и Виргиния не станет.

– …Хуже только эта рыжая блудница Анда! Я видел собственными глазами, как она под покровом ночи, практически обнажённая, пробиралась в каюту к своему любовнику…

– Андо Александер, вообще-то, мужского пола! И Алан Сандерсон ему уж точно не любовник, он, строго говоря, его родственник, брат его жены… У Андо несколько эксцентричные манеры, это верно…

– Мужского? – взвился Таувиллар, – и это у вас подобающее одеяние для мужчины, подобающее поведение?

– …Сказал чувак с космами до задницы и в платье до пола.

– Наше одеяние, – вздёрнул подбородок Таувиллар, – призвано скрывать черты строения тела, дабы мыслями греховными не отвлекать от размышлений о святом.

– Да я вас уверяю, Таувиллар, даже если вы сейчас разденетесь и станцуете вокруг шеста – греховных мыслей у меня не возникнет! У мисс Карнеску, как предполагаю, тоже.

На глаза Таувиллара любо-дорого было посмотреть.

– Так вы сейчас сами признали, что готовы предаться плотским утехам даже с представителем своего пола? До каких же пределов доходит ваша развращённость?

– Ну, если задница симпатичная, так почему нет… Хотя с бабой, конечно, предпочтительнее, да…

Таувиллар, всплеснув руками, выбежал из кают-компании.

– Вот они! Особо, видимо, и не пытались скрываться… Ну да, кого им бояться в этом секторе космоса… было… Аминтанир, орудия готовы? Их истребители разворачиваются, судя по сканерам, готовность орудийных систем номер два. Сперва стреляем плазменными, открываем их для их сканеров, пусть думают, что это наш основной вид оружия… Когда они применят свою обычную боевую стратегию – прикрываться кораблём беженцев, включим это… наводящееся, импульсное… К тому времени система зафиксирует их всех, ни один не сбежит. Господин техномаг, если выйдут на связь – передайте им, что у руля капитан Ханниривер. Отныне в их пантеоне смерть зовут именно так.

Комментарий к Часть 5. ТЕРНОВНИК. Гл. 5. Новые контакты

Вроде бы, арнассиане – канонная раса, но засветились они ровно в одном эпизоде пилотного фильма, так что, полагаю, никто ничего не потеряет, если мы сделаем вид, что это “новая” раса

========== Часть 5. ТЕРНОВНИК. Гл. 6. Per astrum, ad aspera ==========

– Да уж… Может быть, зря мы всё же на Лорке-то не слезли? Теперь, говорят, след ведёт куда-то в мёртвые сектора за границей центаврианского… Как мы их там найдём? Смерть бы свою не найти…

– Ну, сокрушаться-то теперь поздно.

– Может, всё же где-то высадиться по пути?

– Ну что ж ты тогда на Накалине-то не слез?