Текст книги ""Фантастика 2025-48". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Александр Михайловский

Внимание! Вами была убита 1 гидра 133 уровня. За убийство 1 гидры вам начисляется 17308 очков теневого развития. В качестве поощрения, вам начислено так же: 142 теневых бонуса к Силе, 117 теневых бонусов к Ловкости, 148 теневых бонусов к Выносливости, 82 теневых бонуса к Интеллекту, 143 теневых бонуса к КЭП.

Прогресс таланта Настройщик: +0,09 %.

Внимание! Вами выполнено скрытое системное задание: грандиозное свершение. Награда за успешное исполнение задания: +2 уровня к развитию теневого тела, +1000 очков теневого развития.

С учетом наградного бонуса, всего за убийство 1 гидры вам начисляется 18308 (17308+1000=18308) очков теневого развития.

После прочитанного губы сами собой разошлись в широкой улыбке победителя, взявшегося за невозможное, и сотворившего-таки на ровном месте очередной беспонтовый подвиг.

Увы, наслаждаться заслуженным триумфом довелось мне не долго.

– Чё ты любишься, придурок? – вскоре вернул меня к реальности суровый линдин голос. – Ты глянь че с островом нашим своей дракой эпической сотворил? Почти всех посмывало, к хренам, отсюда организованной тобой грязевой волной! Да и хрен бы с ними, со всеми! Но, блин, ведь и Тень нашу криворукую, не успевшую ни за что зацепиться, в болото с толпой смыло. А нужный нам всем ритуал эта овца длинноухая так и не завершила!

– Да блин! Как так-то?.. – схватился за голову я, от шока мгновенно прекратив трястись.

Глава 27

– На вот, хозяйство свое прикрой, стриптизер, блин, фигов, – Линда швырнула мне на грудь какую-то подозрительно розовую тряпку. – А то местные комары да слепни сейчас живо без кочерыжки оставят. Оно, конечно, не велика потеря…

– Да заткнись ты уже, – раздраженно перебил я.

Развернув подгон напарницы, обнаружил в руках комплект нижнего женского белья из полупрозрачной сорочки на лямках и отороченных кружевными оборками панталон. Все, разумеется, обожаемого стервой розового цвета.

– Несмешная шутка, – возмутился я, метнув «одежду» обратно розоволосой стерве.

– А никто и не шутит, – долбанный комплект нижнего белья опять шмякнулся мне на грудь. – Другой запасной одежды, уж извиняйте, ваше благородие, у меня нет. А голой жопой перед товарищами по оружию сверкать, согласись, как-то неприлично.

– Линда, хорош угорать, – закатил я глаза. – Просто брось мою куртку, будь так добра. В тамошнем кармане хранится достаточно комплектов нормальной одежды на смену.

– Капустин, ты, вообще, меня слушаешь?.. Говорю ж: после устроенного тобой зажигательного шоу с гидрой, по острову нашему волна двухметровая из ила и грязи прошла. И почти весь отряд наш эта сель болотная, к хренам, смыла. Измененных смыло. Борков с их ящерами в болото унесло. А ты надеешься, что твоя сброшенная на землю косуха, осталась, как гвоздями приколоченная, валяться на прежнем месте? Наивный, блин!

– Да твою ж мать! – я едва не прослезился, припомнив сколько всего полезного хранилось там в безразмерном кармане, помимо одежды. Оружие с солидным запасом патронов. Большая упаковка бутилированной воды. Разные консервы. Добытый по случаю ящик армейского сухпайка. Все мои деньги, наконец. Да что там деньги, все мои наиценнейшие расходники…

– Вот-вот. Так что не выеживайся. И одевай, что дают, – добила меня розоволосая стерва. Но и я не остался в долгу, ответив действием.

– Придурок, блин! Ты че творишь⁈

– А ты думала я реально хрень эту бабскую по нормальному одену? – фыркнул я в ответ, закрепляя связанный узлом комплект вокруг задницы на манер набедренной повязки, и поднимаясь наконец на ноги.

– Варвар, блин! Такую замечательную комбинацию изфаршмачил. Че, сложно было…

– Охренеть! – выдохнул я, не слушая больше причитаний обломавшейся с приколом стервы, а ошалевшим взором обозревая непривычно пустой остров, с десятком уцелевших каменных статуй, всего пятеркой полупризрачных фигур измененных и двумя чудом пережившими наводнение борками. Выжившие товарищи по оружию, забыв о недавнем сплоченном братстве, сейчас поодиночке тупили, бесцельно разбредясь по острову.

– Одно радует: случившаяся в болоте грандиозная встряска изрядно добавила головняка и местным обитателям, – снова по делу заговорила напарница. – Потому какое-то время здешним теневым тварям точно будет не до нас.

– Толку-то, – тяжко вздохнул я. – Если Тень, не завершив ритуал, утонула, то…

– Мы обязаны срочно подыскать ей замену, – перебив вдруг, ошарашила нелепым выводом Линда.

– Где подыскать? Линда, ты в своем, вообще, уме⁈ Оглянись, блин, мы здесь остались практически одни! А вокруг лишь огромное вонючее болото!

– Спокойно, практикант. Прежде чем попусту глотку драть, напряги извилины свои слегка – иногда бывает полезно, – усмехнулась в ответ на мою истерику стерва.

– Да ты издеваешься что ли, ей богу!

– Какой, говоришь, у тебя маскировочный теневой навык там? – хитро прищурилась в ответ Линда.

– Ты че, хочешь, чтоб я ее иллюзорную личину нацепил? – изумленно посмотрел на напарницу.

– А почему нет, – пожала плечами розоволосая. – Сходство с тенью у тебя станет идеальное. И оставшиеся избранные, с большой вероятностью, в реинкарнацию эльфийки тут же поверят. А вера она, знаешь ли, дело такое… Продолжишь недоделанный оригиналом ритуал – благо, сформировавшийся рубиновый кристалл, слава яйцам, на острове уцелел, я проверяла – глядишь, и система так же признает в тебе достойного звания Тени приемника.

– Да бред же это сивой кобылы! – возмутился я. – Какой, в жопу, приемник из меня? Ты, вообще, себя слышишь?.. Это ж всего-то иллюзия будет. Показуха. Обман. Внутренне, при этом, я останусь самим собой!

– Отрицаешь, предлагай! – подбоченилась Линда.

– Нет у меня никаких идей, – вынужден был спасовать после нескольких секунд нашей напряженной борьбы взглядов.

– Вот! – дескать: «что и требовалось доказать», всем своим видом продемонстрировала розоволосая стерва. – Раз нет иных вариантов, давай попробуем обхитрить систему. Ведь, в задании нашем совместном открытым тестом указывалось на необходимость посильного участия в ритуале…

– Так-то, там не совсем так говорилось, – заворчал я.

– Да не суть, – отмахнулась Линда. – Главное: запрета на участие точно не было. Значит, спокойно можем попытаться подменить сгинувшую Тень. Риска, при этом, практически никакого. Но ежели получится, разом сорвем гребаный джекпот.

– Фантазерка, блин!

– Серег, хорош бычить, а. Просто попробуй, пожалуйста. Ну в конце концов, попытка не пытка.

– Ага не тебе, ведь, придется кровью своей кристалл тот дурацкий поливать, в надежде на эфемерное авось, – заворчал я, внутренне уже смирившись с проведением эксперимента.

– Не ссы, Серый, я тебя энергетиками подкармливать буду. Так что от кровопотери точно не загнешься. Обещаю, – заверила Линда.

– Да пошла ты, – фыркнул я и, максимально подробно представив перед глазами образ сгинувшей в болоте льеры Вариэль, активировал «Чужую маску».

Без труда скопировав скрюченную позу Тени, вскоре я сидел на кортах над пробившимся из земли багровым кристаллом, и из вскрытого опасной бритвой (подогнанной голодранцу мне, разумеется, «заботливой» Линдой) запястья левой руки старательно поливал его своей кровью. Вспомнив, что проделывая эту нехитрую операцию, юная эльфийка еще что-то там неразборчиво бормотала себе под нос, я тоже стал едва слышно бубнить: тупо уговаривая красный камень либо поскорей «созреть», либо зарыться обратно, к хренам, в землю, и не морочить нам ложной надеждой головы.

О том, что маскировочная абилка сработала, как часы, меня с первых секунд действия «Чужой маски» горячо заверила Линда. А еще через минуту, когда я уже вовсю шаманил над камнем: рассек руку и истекал кровью под незамысловатый бубнеж, заверения розоволосой кураторши на все сто подтвердили уцелевшие измененные и борки, с целеустремленными харями снова сгрудившиеся в жиденькое защитное кольцо вокруг своей возродившейся «надежды».

Первые пять минут, пока лицедейство было мне внове, и про себя я откровенно угорал над так просто купившимися на обман измененными и борками, пролетели что называется со свистом. Увы, далее дурацкий бубнеж под нос начал постепенно раздражать. Неоднократно рассеченное бритвой запястье вскоре зверски разболелось, а необходимость терпеть и невозможность исцелить кровоточащую рану легкодоступным «Целебным потом» – просто подбешивали. Окружающие же серьезные рожи миньонов и участливая моська розоволосой стервы – вызывали, вместо прежнего позитива, лишь нарастающее снежным комом желание набить всем морду… Кровь на кристалл такой же, как у Тени, тонкой струйкой лилась непрерывно. Однако никакого видимого результата эта самоотверженная моя жертва нифига не приносила. Уж не знаю: запустился там по новой ритуал возрождения Малого Дома или нет, но омываемый кровавыми струями рубин оставался совершенно неизменным.

Тягучие, как липкая паутина, минуты цепляясь каждой безрезультатной секундой за и без того расшатанные нервы опутывали оптимистичные поначалу надежды плотными тенетами безнадеги.

Истекая кровью, сидеть на корточках неподвижно, и делать вид, что все норм, становилось все труднее и труднее. Я уже раза три прокрутил перед мысленным взором желанную до дрожи сцену: как, резко подскочив со своего места, вырубаю к хренам маскировку, становлюсь обратно парнем, а всех столпившихся вокруг, с отвисшими челюстями, чудаков на букву «м» душевно обкладываю трехэтажным матом. И я уже практически было решился воплотить это отчаянное желание в жизнь, как вдруг в голове отчетлива прозвучал знакомый звук разбивающегося стекла.

По тому, как вдруг перед глазами радужным фейерверком полыхнули формирующие контур призрачного тела энергетические узлы-огоньки, я догадался, что только что треснул и рассыпался-таки в зеркальную пыль, где-то на болотном дне, удачно активированный перед схваткой с гидрой расходник параллельного временного потока. Однако, вместо мгновенного возвращения в точку активации, вновь случился задолбавший уже в чужой параллели системный сбой Настройщика, и разрозненные поначалу огоньки энергоузлов в едином порыве одновременно рванули к центральной точке сбора.

Я невольно зажмурился и напрягся в ожидании двух подряд ослепительных вспышек боли: в солнечном сплетении и в окольцованном большом пальце правой руки. Но отчего-то на сей раз ожидаемой боли не последовало.

Раскрыв глаза, я вдруг увидел, вместо фейерверка слетающихся в одну точку огней, напротив свое тело. Вернее точную иллюзорную копию льеры Вариэль, под которой, из-за продолжающей действовать маскировочной абилки, скрывалась моя настоящая практически голая тушка. Иллюзорная эльфийка продолжала, самозабвенно и очень похоже на оригинал, поливать кровью из рассеченного запястья рубиновый кристалл в земле и бормотать, по птичьи нависая на корточках над «своей прелестью», себе под нос обращенную к кристаллу абракадабру. Мое же, покинувшее отчего-то тело сознание, похоже, теперь оказалось внутри заставшего в стазисе призрачного контура энергосистемы, с дернувшимися было навстречу друг дружке, но так и не слившимися в единое целое, энергетическими узлами-огоньками.

«А че происходит-то⁈» – возмутился я. Вернее попытался возмутиться, потому что говорить в текущем призрачном состоянии оказалось невозможно от слова совсем.

Меж тем, кристалл под струйкой крови иллюзорной эльфийки напротив вдруг с сухим щелчком раскололся напополам, и из него, как из скважины под сильным давлением, вверх выстрелило струей багрового газа-дыма. Саму иллюзорную эльфийку же, одновременно со случившимся выхлопом, толчком отбросило на спину, потому от столкновения с газовой струей ее (мое) тело ничуть не пострадало.

Струя стрельнув на примерно пятиметровую высоту, тут же иссякла и стала оседать вниз густым багровым туманом облаком обратно на землю. Но едва начав развеиваться в окружающих бескрайних воздушных массах, похожий на заставший в воздухе сгусток крови туман вдруг самопроизвольно завертелся на одном месте. И через считанные секунды превратился уже в стремительный трехметровый вихрь, с намертво заякоренным над осколками развалившегося кристалла узким, как бутылочное горлышко, основанием, и широкой полутораметровой, устремленной к небу, воронкой. Затягиваемые неистовой центробежной силой, в воронку тут же стали десятками и сотнями залетать подтягиваемые со всей округи болотные комары и слепни.

По мере энергичного насыщения вихря насекомыми (стайки которых словно мощнейшим пылесосом порой затягивало в воронку аж со стометрового отдаления), насыщенный кровавый цвет вращающегося туманного вихря стремительно бледнел, и внутри него появлялась зернистая структура из все большего количества белесых горошин, в которые, вероятно, трансформировались захваченные вихрем болотные комары и слепни.

И как-то само собой буквально за пару десятков секунд так случилось, что трехметровый и изначально багровый, как пролитая кровь, туманный вихрь весь целиком превратился во вращающиеся в огромной воронке мириады розовато-белых горошин, с тихим шелестом трущихся друг о дружку. Связывавший же ранее эти обособленные кругляши в единое целое туман полностью обесцветился и исчез.

Что горошины эти вовсе уже никакие не горошины, а самые натуральные перламутровые жемчужины, я догадался и сам, без подсказок. Потому как ритуал возрождения Малого Дома Жемчужного Вихря только что у меня на глазах благополучно завершился грандиозным успехом.

Пока туманный вихрь трансформировался в жемчужный, разумеется, я отчаянно пытался вернуться в свое тело, под покровом обманувшей даже систему иллюзии, неуклюже барахтающееся на земле с бессмысленным взглядом. Но, увы, мои потуги оказались тщетны. Скованное стазисом призрачное тело не подчинялось моим мысленным приказам. Я не мог шевельнуться и, соответственно, приблизиться к отвалившемуся оригиналу. И вынужден был дожидаться развязки этого шального выверта собственного таланта, пребывая в невидимой обычным взглядом призрачной тюрьме.

В итоге, увы, дождался на свою беду.

С временно покинутым телом вдруг случилась просто лютая дичь, беспомощным сторонним свидетелем которой мне пришлось стать.

Знакомый огненный клинок, живой молнией вдруг промчавшись по кругу выживших после наводнения боевых товарищей, за считанные секунды всех их обезглавил, и в завершение стремительного забега езе по локоть осек правую руку иллюзорной эльфийке. Отвалившись от культи, прикрытая кожаным рукавом тонкая женская рука еще в полете обернулась голой мужской. Моей рукой! Правой руки! Окольцованной! Без которой активация теневых навыков оказывалась теперь попросту невозможной!.. Но еще больше лишения доступа к теневым абилкам шокировало, что у меня же на глазах, только что мне отсекли практически полруки, и я, к ужасу своему, абсолютно при этом ничего не почувствовал.

Словно в каком-то сюрреалистическом кошмаре деактивировавшая невидимость предательница Линда, оказавшись внутри жуткого кольца только-только начавших безвольно оседать на землю обезглавленных измененных и борков, уже безо всякой спешки спокойно наклонилась и подняла с земли мою отсеченную руку.

– Извини, практикант. Я ничего против тебя не имею, но это, – она продемонстрировала перекошенному от боли кукольному личику иллюзорной эльфийки отрубленную руку, из среза которой, благодаря мгновенному прижиганию раны в момент рубящего удара огнем с клинка, почти не капала кровь, – пропуск к моему возвышению. От которого ты, дурачок, недавно добровольно отказался, – розоволосая стерва спокойно спрятала отсеченный трофей в свой безразмерный карман, и продолжила глумиться над поверженным бывшим напарником: – Но, как говорится, свято место пусто не бывает. Так что, Сереженька, спасибо тебе, голубчик, за все. И не обессудь… Ах, да. Хозяин настоял обязательно тебе передать, что отныне ты полностью свободен от всех взятых на себя перед ним обязательств. Как видишь, все случилось точно так, как вы и договаривались… Рада, что ты оказался разумным человеком, не полез в бессмысленную драку, и мне не пришлось дополнительно калечить тебя. Оно, конечно, оставшись без кольца, в одиночестве, на этом богом забытом болотном острове, ты один фиг обречен. Но убивать тебя Хозяин мне строго-настрого запретил, из-за вашего соглашения. А уродовать сверх необходимого не хочу сама. Все ж таки неплохой ты парень, практикант, и при других обстоятельствах, глядишь, мы смогли б с тобой даже подружиться… Что, так ничего и не скажешь тете Линде на прощанье? Ну ладно, как знаешь. Не стану больше тебе докучать. Прощай. – В очередной раз нагнувшись, Линда сцапала в кулак оба осколка развалившегося напополам рубинового кристалла, и тут же, обернувшись ростовой зеркальной статуей, осыпалась на землю грудой мелких стеклянных осколков.

Лишившийся якоря-основания жемчужный вихрь опасно завибрировал и заметался над островком из стороны в сторону…

Но досмотреть, что же с ним, в итоге, случится, мне не позволили сорвавшиеся вдруг внутри призрачного тела с продолжительной паузы энергетические узлы-огоньки. Через мгновенье все они дружно сошлись в центральной точке. Однако никаких вспышек боли за их столкновением не последовало. А просто из призрачной груди наружу полыхнула одинокая ослепительно-яркая вспышка света в районе солнечного сплетения.

Ослепленный, я на миг зажмурился. А когда снова распахнул глаза, вновь оказался внутри собственного тела.

И…

Интерлюдия 10

Так плохо ей не было еще никогда в жизни. Пальцы зверски изрезанной левой руку давно перестали шевелиться, напрочь утратив чувствительность. Было б здорово, если б так же отключились и нервные окончания исполосованного в лохмотья запястья, но тогда из вскрытых вен перестанет сочиться кровь, а этого уже допустить она никак не могла. Вернее, смертельно вымотавшаяся, обескровленная и обессиленная юная льера Вариэль, разумеется, с радостью прервала бы немедленно эту затянувшуюся чересчур пытку, но Тень Малого Дома, окончательно воплотившаяся в теле юной эльфийки с началом ритуала, вынуждала идти девушку до конца. И пленница собственного тела продолжала, наперекор собственным чаяньям, побелевшими губами нашептывать приливающий к ранам кровь наговор, провоцируя новые и новые приступы судорожной боли в изрезанном запястье.

Тонкая струйка чистой эльфийской крови, не прерываясь ни на миг, продолжала неумолимо сливать юную жизнь льеры Вариэль в побагровевшую земляную кашу под ее ногами. Да, с уже зреющим в середине натекшей кровавой лужи багровым кристаллом Первоосновы. Но, увы, зреющим чересчур медленно. Фатально медленно для уже практически выжитой, как лимон, жертвы смертельно опасного ритуала.

Она давно перестала чувствовать укусы облепившего неподвижное тело гнуса. Или укусы комаров и слепней прекратились, потому что настырно гудящих приставучих паразитов кто-то стал заботливо от нее отгонять?.. Сил, чтоб самостоятельно разузнать даже такую малость, не хватало от слова совсем. Она давно уже даже не пыталась приподнять на заклинившей шее налившуюся чугуном голову, что б оглядеться и понять, что творится вокруг. Потому что все, что творится вокруг, уже не важно. Главное протянуть как можно дольше, чтобы напоить кристалл Первоосновы достаточным количеством эльфийской жизненной силы. Достаточным для прорыва. А какого прорыва? – ответить она уже затруднялась.

Мысли путались. Даже срывающийся с собственных губ бубнеж однообразного и проговариваемого на автомате снова и снова речитатива для затуманенного сознания превратился в неразборчивую, как заевшая пластинка, абракадабру.

Пребывающая в полуобморочном состоянии, из-за чудовищной потери крови и бесконечной пытки болью от наносимых самой себе порезов, уже простившаяся с жизнью юная эльфийка неожиданный удар взбаламученной водной стихии приняла с фатальной обреченную. Она даже не пыталась барахтаться и сопротивляться, когда могучая плотная волна, прокатившись по острову, просто смыла ее обескровленную тушку, как оцепеневшую под «дустом» блоху.

Грязная вонючая болотная жижа (назвать которую водой не поворачивается язык) одновременно забила глаза, горло, ноздри и уши льеры Вариэль. Сдавившая тут же грудь невыносимая тяжесть, мигом стравив из легких остатки воздуха, стала последней каплей затянувшихся чересчур страданий бедняжки. И чернильная темнота поглотила наконец сознание юной эльфийки, даровав ей смертельный покой…

Она не чувствовала, как захлебнувшееся тело, словно в могилу, опускалось в илистую муть болотной трясины, неспешно затягиваемое на глубокое-глубокое дно.

И как потом еще не менее пяти минут покоилось бездыханным в беспросветном тамошнем мраке.

И как вдруг исторгнутый из казалось бы сдавленных в плоский блин легких крошечный пузырек самой последней капли воздуха, сорвавшись с ее губ, обернулся вдруг в чернильном мраке трясины крошечной речной жемчужиной. И как одинокий этот и ни разу не простой кругляш тут же начал стремительно делиться на еще десятки, сотни, тысячи… таких же своих копий. Которые, начихав на законы физики, с бешенной скоростью, как стая подводных мурашей, стали распространяться по мертвому телу льеры Вариэль, стремительно покрывая его ковром из жемчуга, словно второй перламутровой кожей. Игноря сопротивление плотного донного ила, эти невероятно напористые жемчужины до упора набились даже в рот, нос, уши и глаза юной эльфийки, выдавливая оттуда пробки болотного ила.

Жемчужная экспансия всех доступных полостей и поверхностей тела утопленницы происходила в ураганном темпе. Буквально за считанные секунды между болотом и телом льеры Вариэль образовалась тонкая перламутровая преграда без малейшей трещинки или прорехи. А как только процесс формирования этой идеальной преграды оказался полностью завершен, «жемчужная» вторая кожа эльфийки вдруг резко схлопнулась обратно в единую первоначальную жемчужину, которая, в свою очередь, в обратку обернулась крохотным пузырьком воздуха, затерявшимся в болотных глубинах без следа. Укрытое же только что жемчужным «саваном» тело утопленницы, во время схождения жемчужной массы в единую точку, просто сгинуло из болотной трясины, словно никогда там его и не бывало…

Из чернильного мрака забвения в мир живых и страдающих воскресшую снова на острове льеру Вариэль вернула ослепительно-жгучая вспышка боли в правой руке.

Но увиденный тут же сквозь застилающую глаза кровавую пелену огромный жемчужный вихрь, гордо вращающийся у нее в ногах, как истинный легендарный артефакт возрожденного Малого Дома, заставил мгновенно позабыть о боли. Осознание того, что все у нее получилось, и перенесенные страдания оказались не напрасными, было столь мощным и все поглощающим, что болячка в руке (к тому же уже изрядно поутихшая) как-то само собой отодвинулась на задний план.

Далее на фоне пробудившегося-таки из вековой спячки легендарного артефакта, ее теперь уже без сомнений возрожденного Малого Дома, возник вдруг силуэт смутно знакомой наглой девицы, в грязном кожаном одеянии непривычного кроя. С высокомерной ухмылкой на чумазом лице эта деваха начала совать под нос льере Вариэль какую-то гадость и что-то ей еще при этом втолковывать. Но из-за непроходящего звона в ушах, разобрать ее слов у эльфийки никак не получалось… Вспомнив наконец, что эта женщина напросилась со своим отрядом в потусторонний совместный рейд к месту силы эльфийского падшего Дома, льера Вариэль уже собралась с силами, чтобы таки ответить говорливой союзнице, вероятно интересующейся у главы рейда суммой полагающегося ей теперь вознаграждения. Однако последняя, театрально отсалютовав вдруг эльфийке на прощанье, обернулась в наклоне зеркальной статуей, и осыпалась тут же на землю горкой мелких зеркальных осколков.

Что шебутная девица только что, на ее глазах, самостоятельно сбежала из теневой параллели зеркальным порталом, не стало для льеры Вариэль неожиданным сюрпризом. Потому как тот факт, что дама, сумевшая зачаровать одиннадцать борков, далеко не такая простушка, каковой пыталась себя перед знатной эльфийкой изображать, льера Вариэль догадалась уже с первых минут их знакомства. И получив теперь наглядное подтверждение мастерства чумазой девицы удивилась лишь столь поспешному (без заслуженной награды) бегству последней.

Наконец состояние юной эльфийки стабилизировалось настолько, что она попыталась встать на ноги. Однако попытка опереться о землю руками вдруг обернулась очередной ослепительной вспышкой боли в правой… На месте которой (она только сейчас это заметила) обнаружился лишь кровоточащий, по локоть обрубок. Неуклюжая попытка опереться которым о землю и привела к очередной вспышке боли.

Но, как говорится, нет худа без добра. Сорвавшийся вдруг с привязи и заметавшийся по всему острову жемчужный вихрь среагировал на хлынувшее из потревоженной культи кровотечение, как голодный пес на кусок мяса. Метнувшись к быстро растекающейся под обрубком кровавой лужице, жемчужный вихрь завис над ней, едва не воткнувшись в кровь основанием. И под действием сумасшедшей центробежной силы вихря растекающаяся по земле багровая лужа стала стремительно собираться в некое подобие кровавого конуса. Через примерно четверть минуты затвердевшего и кристаллизовавшегося в новую Первооснову.

Глядя на формирующийся у нее на глазах новый рубиновый кристалл, льера Вариэль догадалась: зачем перед своим бегством наклонялась коварная девица, и почему, после ее исчезновения с острова, пошел в разнос до того стабильно вращающийся жемчужный вихрь. Еще, по новой припомнив сейчас непонятный предмет, продемонстрированный чумазой курвой ей в самом начале своего непонятного монолога, даже с поправкой на расплывающуюся весьма тогда фокусировку зрения, та штука в чужих руках, сейчас это стало ей очевидно, чертовски походила на отрубленную руку. Вероятно, ее руку.

– Вот сука конченная! – простонала льера Вариэль, откинувшись на спину и устало закатив глаза.

Меж тем заякорившийся восстановленной Первоосновой жемчужный вихрь не замедлил тут же позаботиться о своей раненой юной хозяйке. Увы, отрастить мгновенно эльфийке руку не мог даже столь могущественный легендарный артефакт, зато остановить кровотечение в растревоженной культе и быстро зарастить свежие порезы на запястье целой левой руки он смог играючи. Что тут же наглядно и продемонстрировала вырвавшаяся из вихревого потока длинная нитка жемчужных «бус». Еще в полете разделившись на несколько кусков, нарезки этого своеобразного пластыря аккуратно прильнули и надежно запечатали все кровоточащие раны и ранки на теле эльфийки.

После экспресс-лечения повторная попытка встать на ноги, с опорой на одну лишь левую руку, прошла успешно. Однако переход из горизонтального в вертикальное положение открыл перед льерой Вариэль новые неприятные факты «прощания» с островом сбежавшей зеркальным порталом отмороженной стервы.

Семерка обезглавленных измененных и борков обнаружилась павшими вокруг ее бывшего лежачего места. Похожие на срезе раны, с опаленными краями, у каждой жертвы указывали, что на массовое убийство (больше похожее, пожалуй даже, на казнь несчастных) было совершено одним и тем же злодеем. И поскольку точно такие же ожоговые волдыри имелись так же на ее культе, злодеем, устроившим напоследок массовую расправу над всеми выжившими бойцами отряда, очень похоже, являлась все та же беглянка в необычном кожаном костюме. Похищение же ей первичного кристалла Первоосновы, с очевидной целью последующего перехвата контроля над легендарным артефактом эльфийского Малого Дома, объясняло запредельную жестокость девушки-убийцы, без сожаления устраняющей свидетелей своего коварного предательства.

– Как же это ты так просчиталась-то, сука малахольная, не добив самую важную для себя опасность? – осклабилась эльфийка. – Даже жалка тебя, дура психованная. Столько усилий, а на выходе пшик.

Наклонившись, льера Вариэль подхватила с земли полностью сформировавшийся дубликат кристалла Первоосновы и, по-эльфийски легко с места подпрыгнув на полутораметровую высоту, бесстрашно вломилась своим хрупким телом в стремительно вращающуюся стену жемчужного вихря.

Со стороны казавшаяся несокрушимым монолитом стена вращающего жемчуга покорно раздалась в стороны, аккуратно подстраиваясь под намерение признанной хозяйки. И, подхваченная легендарным артефактом возрожденного Малого Дома, юная эльфийка, исчезнув со злосчастного острова теневой параллели, через секунду выскочила обратно из точно такого же трехметрового жемчужного вихря, но неистово наворачивающего круги уже в подвале древнего эльфийского дворца – своего дома.