Текст книги "Считай звёзды (СИ)"
Автор книги: Paprika Fox
сообщить о нарушении
Текущая страница: 80 (всего у книги 98 страниц)
Она – творец безумия. Она – источник хаоса.
Выключаю воду. Опускаю мокрые руки. Смотрю на себя через зеркало, оценив крупные мешки под глазами.
Смотрю. Смотрю. Смотрю. И выдыхаю.
Урод.
Выродок моральных, бесчеловечных ублюдков.
– Дилан? – первым делом слышу голос сбоку, только после – стук по двери, поэтому поворачиваю голову, взглянув на Нейтана, стоящего на пороге помещения. Парень выглядит лучше, ему удалось поспать. Русый старательно не хмурится, топчась на месте, и объясняет:
– Агнесс собиралась сегодня на собеседование, – нервно чешет затылок. – Хотела отказаться, в связи с… – поднимает ладонь к лицу, но поздно осознает, что не совсем удачно строит в голове фразу, поэтому запинается, исправившись. – Короче, она хотела пропустить встречу, но я уговорил её сходить, вдруг её примут на работу, – объясняет, добавляя основное. – Пойду с ней, чтобы она в последний момент не удумала свинтить.
Я не идиот. Понимаю настоящую причину того, почему Престон пойдет с девчонкой. Не хочет оставлять её без присмотра. Это на него так непохоже, никогда бы не подумал, что этот кусок дворового дерьма оспорит свое же «быть проще».
Киваю. Ладно. Никто их не держит, тем более, здесь. Тем более, сейчас.
Престон сжимает губы, опустив голову, и собирается развернуться, чтобы уйти, но с сомнением тормозит. Слышу, как он выдыхает, после оборачиваясь ко мне с неизменной вымотанностью, будто и не спал.
– Слушай… – начинает. Знаю, что за этим последует, поэтому отворачиваю голову, сдержав свое раздражение. Последнее время Нейтан падок на «душевные» разговоры.
– Мы как-то… – правда, не силен в выражении мыслей, поэтому странно указывает одной ладонью на меня, другой – на себя, после меняет их направление. – Мы всегда были вместе, верно? – ставит руки на талию, нервно покусывая губу перед тем, как продолжить, ведь я молча пялюсь на него через отражение в зеркале. – Даже в полном дерьме. Не пытайся расчленить нас, – выбирает странные слова, заставив меня пустить смешок. – Суть всё равно останется той же: мы все зависим от твоей мамки. Будет хуже, если попытаешься отгородиться, – делает шаг назад, вздохнув. – Вместе и легче, и веселее, – отшучивается, и мне приходится взглянуть на него, повернув голову. Престон натянуто улыбается, подняв ладонь:
– Я позвоню.
С меньшим желанием копирую его жест, повторно кивнув. Молчу. Парень выходит, оставляя меня одного, и мне вновь позволено опустить плечи и сгорбить спину. Опираюсь руками на раковину. Взгляд опускаю, лишая его конкретной точки, на которой можно было бы сконцентрироваться.
Окей, в данный момент всё не так плохо. Что за херов оптимизм? Мне тошно от столь провальных попыток поднять себе настроение.
Отрываюсь от раковины, невольно бросив на свое отражение очередной хмурый взгляд. Даже смотреть противно.
Выхожу в коридор. Не стремлюсь провожать ребят, пускай без меня разбираются. Охота прилечь на кровать и без цели валяться, не меняя положение тела. Этим собираюсь заняться, но что-то толкает к двери моей комнаты с желанием проверить, заперта ли она. Конечно, закрыта, но задатки параноика играют с моими нервными клетками. Не останавливаюсь, замедляя шаг, и пальцами касаюсь дверной ручки, мягко дернув, и застываю, хорошо ощутив, как по телу пробегает дрожь.
Открыта?
Моргаю, нахмурив брови, и торможу, делая шаг назад к порогу, и повторно давлю на ручку, подтвердив – открыто. Стою на месте. Не спешу ворваться внутрь. Думаю.
Почему? Почему она не заперлась? Значит… Я могу войти? Уже можно? Или… Нет, вряд ли она забыла, скорее всего…
Мне не разобраться. Но Райли не заперлась.
Осторожно давлю на дверь. Тихий скрип выводит из себя, но не слышу никаких звуков по ту сторону. Заглядываю в комнату. Шторы раскрыты. Бледный свет свободно заполняет помещение, где царит знакомый бардак. Встаю на пороге, переводя внимание на девушку, что лежит ко мне спиной, носом практически уткнувшись в стену. Кровать не разобрана. Райли не использует одеяло, но тепло одета, причем мне не удается игнорировать тот факт, что она кутается в мою кофту, довольно большую для неё. Рукава полностью скрывают руки, капюшон накрывает голову. Спит. Слышу, как ровно дышит, поэтому не подхожу ближе. Наблюдаю со стороны, только больше мрачнея из-за возникших в сознании мыслей.
Райли удавалось скрывать от Агнесс свою болезнь, видимо, это объясняется стадией, которую рыжая застала, общаясь с Янг на протяжении нескольких лет. Теперь же Розалин начинает замечать странности в поведении Финчер. Значит ли это, что болезнь активно прогрессирует?
Слишком много проблем.
О которых приходится думать.
***
«…Ты – моё солнышко», – голос эхом раздается в ушах ребенка, медленно поглощая его, призывая к внезапному пробуждению. Она открывает сонные глазки, начав активно потирать их пальцами, чтобы отогнать остаток ночного помутнения. Время позднее. За окном царит мгла, в комнате стоит полумрак, но девочка отчетливо рассматривает лицо матери, которая приседает на корточки возле её кровати, широко улыбаясь:
– Прости, что разбудила, – её язык заплетается. Она пьяна, но не опасна. Её мысли спутаны, желания туманы. Ей хочется посидеть с дочерью, поговорить с ней. Её состояние подкреплено очередным проявлением болезни – девушка отчасти не в себе, но Райли не боится. Она приседает на кровати, невинным взглядом изучая бледное лицо матери, которая садится на край, поднося бутылку с неясным содержимым ко рту. Делает глотки.
– Где папа? – спрашивает, зевнув. Девушка глубоко вздыхает, сморщившись, ведь вопрос бьет по больному, заставив Эллис испытать дрожание рук:
– Папа… Он куда-то ушел, – девушка поворачивает голову, еле сохраняя её в нормальном положении, и одной ладонью накрывает ладошку ребенка. Теплая. Такая теплая.
– Но он вернется, – добавляет неуверенно. – За тобой, – шепчет, ведь… Верит, что так оно и есть. Митчелл придет, но… Но Эллис вряд ли нужна ему. Нужна кому-то, она…
– Мам, мне больно, – Райли со спокойным видом опускает глаза на свою ладонь, которую Эллис крепко сжимает, отдаваясь больным мыслям. Женщина не реагирует. Она смотрит куда-то перед собой, еле заметно покачиваясь, её губы шевелятся, что-то безмолвно произносит. Что-то тайное и сокровенное. В глазах настоящее отсутствие. Не моргает. Пристальное погружение в себя, внутрь своих проблем. Девочка не отдергивает руку. Она терпит, внимательно наблюдая за тем, как её мать делает большие глотки.
– У тебя что-то болит? – Райли предполагает. Эллис наконец обращает на неё внимание, с улыбкой кивнув:
– Да, но… – отпускает её ладонь, оставив красные следы, и вынимает из кармана легкой куртки баночку с таблетками, показав дочери. – Это мне поможет, – нездорово кивает головой, будто уверяя саму себя. – Это лекарство. Оно мне помогает, – и срывается на короткий смешок. Глаза слезятся. Неясно, от чего именно, но они красные, полные влаги.
– Я приму их, – девушка произносит вслух, зажав бутылку алкоголя между колен, и начинает трясущейся рукой скрывать баночку. Высыпает на ладонь три, четыре, пять таблеток, может, больше, ни Райли, ни Эллис не считают их количество. Девушка все бросает в рот, запивая спиртным. Моргает, обратив свой взгляд на дочь, и не изменяет улыбке:
– Маме сейчас станет лучше, – кивок головой. – Отец вернется, – кивок головой с большим давлением вниз, будто в её голове происходит какая-то ошибка, на мгновение вызывающая приступ, но это проходит быстро, поэтому не так заметно для Райли. Эти приступы врач назвал «коротким замыканием» – одним из симптомов последней стадии, когда работа мозга и нервных клеток нарушается, вызывая сильный дисбаланс, отчего больной на короткое мгновение замирает, с сильным напряжением смотря в одну точку. В зависимости от запущенности болезни подобные приступы различаются продолжительностью.
Девушка уже пару минут смотрит куда-то перед собой, держа в ладони ещё пять таблеток:
– Странно… – она шепчет, поднося руку к лицу, не меняя его выражения, пока продолжает. – Я не могу вспомнить, – глотает лекарства, запивая алкоголем, и переводит взгляд на дочь, молча сидящую рядом. – Моя мать. Я не могу вспомнить, как она выглядит. Это… – вновь замыкает, и её лицо немного наклоняется в сторону, но так же резко возвращается в сознание. – Необычно.
Райли по-детски смотрит на мать, слушает. Эллис чувствует, как её начинает укачивать. Голова идет кругом, значит, ей стоит прилечь. Стоит… Поэтому она с нездоровой улыбкой спрашивает:
– Могу я лечь с тобой?
– Да, – маленькая Янг отползает от края, счастьем светится, улыбаясь, ибо любит, когда мать ложится с ней спать. Девочка чувствует себя комфортно. Теплота окутывает холодными руками матери, которая устраивается рядом, крепким объятием согревая свою дочь. Может, даже слишком усердствует, но девочка не жалуется. Она с улыбкой ерзает в объятиях матери, зная, что теперь может окунуться в безопасный сон.
Эллис умерла в ту ночь от передозировки. Умерла, лежа в обнимку с Райли.
Открываю веки.
Бледный свет покрывает пространство вокруг.
Морщусь, испытывая боль в глазах, начинаю ерзать на кровати, выдавливая тихое мычание, и носом трусь о подушку, холодными кончиками пальцев сжимая ткань рукава большой кофты. Лежу на боку. Ноги сгибаю в коленях. Повторно не открываю век, находясь в пограничном состоянии между сном и безжизненным сознанием. Внезапное пробуждение никак не влияет на мою способность к контролю, поэтому сразу же, не полностью приходя в себя, оцениваю свое настроение, понимая, что добиваюсь лучшего из возможных вариантов – равнодушия. Того самого. Ни плохо, ни хорошо. Ни горячо, ни холодно. Равновесие души. Ровная, безразличная, никакая. Значит, я справилась? Совладала с собой?
Пение птиц за окном. Прислушиваюсь, не сразу заставляя себя открыть глаза. С трудом привыкаю к окружающей серости и блеклости. По комнате гуляет прохладный ветерок, тормошащий подол штор.
Несмотря на заторможенность мыслей, без труда присаживаюсь на кровати, опустив лицо в ладони. Одной рукой скольжу к волосам, пальцами сжав их на макушке, другой опираюсь на кровать, задумчиво опустив взгляд ниже окна. Слушаю природную тишину. Не забочусь о том, который час. Прикрываю веки.
Мне не хорошо, не плохо. Но… Данное состояние благоприятно. Я чувствую, что именно оно – самое оптимальное для моего случая. Поэтому невольно приостанавливаю мышление, рассчитывая немного дольше побыть в сознательном молчании.
Отвлекаюсь на тихий шум. Он еле уловимый, мне удается его ухватить, так что поворачиваю голову, опуская ладони на свои колени. Смотрю в сторону приоткрытой двери. Рано или поздно мне придется поднять и выйти, придется поговорить с Агнесс, объясниться и извиниться, поэтому насильно заставляю себя повернуться к краю, спустив на паркет босые ноги. Поправляю кофту Дилана, проверяя, чтобы рукава скрывали полностью кожу. О’Брайену не понравится то, к чему я прибегнула в борьбе с собой. Моя задача – не угождать ему, а избавить от своей нестабильности, так что… Мне всё равно, что он подумает, главное, ему я не принесу увечий.
Встаю. Медленно шагаю к порогу, выходя в светлый коридор. Стою на месте, пытаясь понять, откуда исходит шум, и оборачиваюсь, с легкой хмуростью на лице обратив внимание на дверь кабинета отца, откуда доносится стук ящиков. Они с Лиллиан уже вернулись? Я думала, они заночуют в отеле, будут отсыпаться, потом гулять, проводить время вместе… Я надеялась на это.
Подхожу к порогу чужой комнаты, осторожно толкнув от себя дверь, и приоткрываю рот, изучая кабинет отца. На кровати лежит раскрытый чемодан Лиллиан, некоторые вещи разбросаны по полу, а О’Брайен стоит ко мне спиной, выдвигая по очереди ящики стола. Пальцами активно роется в содержимом, переворачивая все предметы. Что-то ищет. Не отвлекаю, скованно заняв место на пороге. Переплетаю пальцы в замок. Жду. Молчу. Наконец, парень со злостью задвигает ящик, не находя необходимого, и разворачивается, застыв, когда его взгляд находит меня у двери. Выглядит он… Нехорошо. Я не могу игнорировать это. Дилан явно нарочно прячет ладони в карманы джинсов, слегка приоткрыв рот, чтобы вынудить себя выдавить не совсем собранное:
– Привет, – проглатывает что-то, что давно стоит поперек его горла. Сохраняю равнодушие:
– Привет, – шепчу, оглядев кабинет. – Что ты… – озадаченно моргаю. – Чем ты занимаешься? – без наезда и вовсе нетребовательно спрашиваю.
Видно, О’Брайен хотел спросить меня о чем-то, но я перебиваю его своим интересом, поэтому ему приходится унять неуверенность:
– Ищу то, – опять сглатывает, откашливаясь, чтобы голос звучал тверже. – Что поможет мне избежать проблем, – говорит загадками, но я понимаю без конкретики:
– Опять Лиллиан? – не сложно догадаться. Дилан сжимает губы, удрученно выдохнув, и продолжает смотреть на меня, притопнув ногой:
– Опять, кусок, – шепчет хриплым голосом.
Смотрим. Начинаю нервничать, чувствуя себя неуютно под таким долгим зрительным давлением, хотя, думаю, парень вовсе не желает воздействовать подобным образом на меня, просто так воспринимаю наше затянувшееся молчание.
– Как ты? – всё же задает этот вопрос. Обращаю на него внимание, всеми силами выказывая непринуждение:
– Хорошо, – пожимаю плечами. – Но… – начинаю потирать ладони. – Агнесс…
– С ней всё хорошо, – Дилан перебивает, оборвав возможность усиления моей дрожи. – Она в порядке, скоро вернется с Нейтаном, – потирает затылок, жестикулируя ладонью. – Обещали принести вредной еды, так что… – глубоко вздыхает. – Вот, – выдыхает.
Моргаю, кивнув головой, и отвожу взгляд, опустив руки:
– Ладно, – кое-как вытягиваю из себя, коротко взглянув на парня. Больше нечего сказать. Переминаюсь, зачем-то снова кивнув, и разворачиваюсь, уловив краем глаз, как Дилан еле открывает рот, но так же быстро сжимает губы, ударив кулаком об кулак.
Выхожу из кабинета отца, прикрывая за собой дверь. Не могу устоять без движения, поэтому шагаю к ванной комнате. Немного умоюсь, изучу себя в зеркале. Может, удастся немного поговорить с собой, дабы осмыслить…
– Райли, – голос со спины.
Оглядываюсь, установив зрительный контакт с Диланом, который стоит на пороге комнаты, держа в руке свой мобильный телефон. Парень покачивает им перед своим лицом, по-прежнему не столь уверенно разговаривая со мной:
– Нейтан написал. Агнесс вроде как дали шанс, поэтому сейчас она проходит проверку, – резко переходит ближе к делу. – Нейтан предлагает пообедать там, заодно рыжую поддержать, чтобы она не накосячила, – прекращает покусывать кончик больной губы. – Ты голодна? Не хочешь выбраться? – с сомнением спрашивает, думая, что откажусь, но предложение – неплохое. Мне пойдет на пользу прогулка и смена обстановки, так что киваю:
– Хорошо.
О’Брайен кивает мне в ответ, еще ожидая резкого отказа:
– Хорошо.
***
– Мне выдали фартук и бейджик, – Агнесс довольно улыбается, в одной руке держит блокнотик для заказов, другой оттягивает край белого фартука, после чего поправляет бейджик, светясь от счастья, ведь наконец к ней лицом поворачивается удача. Небольшое заведение среди спальных и тихих районов – излюбленное место отдыха парочек, целых семей и ребятишек, которых с удовольствием обслуживают, как взрослых. Отличная забегаловка с приятной атмосферой, и недалеко от дома Розалин.
Ребята занимают столик у окна, что открывает вид на дорогу с парковкой сбоку. Дилан не случайно выбирает именно это место – он не избавляется от нервного покалывания в груди. Ему требуется контролировать всё. Даже окружение.
Нейтан сидит напротив Райли и Дилана, покачивает головой, наблюдая за позитивно настроенной девчонкой. Конечно, он рад, что Агнесс демонстрирует положительные эмоции, но ему же нужно поддерживать свой образ, поэтому цокает языком, ухмыляясь:
– Счастливая, пизд…
– Заткнись, – она перебивает, вынув из кармана фартука ручку, и подносит её к блокноту, задорно переступив с ноги на ногу, будто пританцовывает под играющую на фоне музыку. – Мне осталось ему понравиться, – указывает кончиком ручки на мужчину, что стоит у двери служебного пользования, строгим надзором следя за рабочим процессом. – И работа моя.
Райли не может перестать улыбаться. Ей приносит наслаждение то, какими жизненными силами полна Розалин. Это воодушевляет и мотивирует, заставляя отвлечься от обыденной серости дня. Выбраться из стен дома – лучшее решение, принятое ею за последние несколько дней. Конечно, у Финчер пока не предоставляется возможность извиниться перед подругой, так что она заметно переживает. Янг изредка поглядывает на О’Брайен, чтобы не смущать его своим наблюдением, только и делает, что видит, как парень пристально изучает что-то по ту сторону окна.
– Только сохраняй меру приличия, – Нейтан просит, вызывая удивление:
– Что? – Агнесс открывает рот, подняв брови.
– Что? – Престон парадирует её, пустив смешок. Рыжая девушка фыркает, поставив руки на талию, и встает в «позу», заявив:
– Перед кем хочу, перед тем буду трясти задницей, придурок.
– Своей-то тощей? – Престон махнул ладонью в сторону зала с клиентами. – Вперед, красотка. Оживи это тухлое место.
Агнесс закатывает глаза, опустив руки, и выдыхает всё то негодование, что возникает каждый раз, когда русый парень начинает вести себя, как кретин. Девушка покачивается с пятки на носки, обращая свое внимание на подругу, вдруг подметив:
– Райли, тебе не жарко? – улыбается, указывая ручкой на её кофту. – Тут тепло.
Янг ерзает на мягком двухместном диванчике, испытывая жар от волнения, и еле успевает сообразить, что дать в качестве ответа:
– Мне прохладно, – оглядывается на Дилана, который наклоняет голову, хмуро осмотрев девушку, будто только сейчас замечает, что та не снимает верхнюю одежду, подобно ему. Правда, в его голове не выстраивается параллель их причин, поскольку он не может знать настоящие факторы, принуждающие Райли скрывать тело. Хотя бы руки. Финчер обращает взгляд на рыжую, скованно улыбнувшись и пальцами перебрав ткань кофты, а Розалин не решает её мучить вопросами, поэтому пожимает плечами:
– Ладно, – оборачивается на начальника, которому хочет понравиться. – Всё, пошла, иначе меня сожрут взглядом, – напоследок кривит губы, хмыкнув Нейтану, который фыркает, пустив смешок, и переводит взгляд на О’Брайена, мол, его совсем не заботит то, что рыжая бестия намеренно собирается вертеть задницей перед другим мужчиной. Но стоит Агнесс отвернуться и сделать пару шагов от столика, как русый вновь переводит на неё косой взгляд, прослеживая за тем, как на девушку реагируют посетители и работники забегаловки. И со скрежетом зубов закидывает обе руки на спинку дивана, выдохнув в потолок:
– Ми-ло…
Райли внимательно наблюдает за ним. До сих пор не может понять, в каких они с Агнесс отношениях. Странные, конечно…
Отвлекается на Дилана, вновь видя, как тот смотрит в сторону окна, разглядывая что-то на парковке автомобилей. Девушка нервничает. О’Брайен постукивает пальцами по столу, притоптывая ногой под ним, к слову, Нейтан тоже замечает это, но ничего не говорит, решив продолжить скрыто наблюдать за передвижением Розалин по небольшому залу. Янг не способна так просто игнорировать необычное поведение парня, поэтому ерзает, садясь ближе к нему, и шепчет:
– Всё в порядке?
Дилан отвлекается от окна, повернув голову. Смотрит на неё секунд пять, молча, и только после будто осознает, что требуется дать ответ, так что выпаливает быстро:
– Да, – и хмурит брови, будто данный вопрос был неуместен, ведь всё в порядке, всё нормально, всё хорошо. Финчер намеревается продолжить засыпать его вопросами, правда, тревога меркнет в момент, когда О’Брайен закидывает одну руку на спинку диванчика, таким образом, приобняв девушку за плечи. Пальцами касается её локтя, продолжая осторожно постукивать в такт биения своего сердца. Он явно нервничает, только вот Райли никак не поймет, в чем заключается причина. Она умело затыкает свое внутреннее беспокойство, расслабляется, спиной прижимаясь к дивану под боком у парня, продолжающего смотреть в окно. Им давно принесли горячие напитки, но не стремятся опустошать свои кружки. Кажется, каждый из них сидит здесь с желанием насладиться коротким и редким мгновением спокойствия и морального равновесия.
Нарушаемого вибрацией телефона.
Финчер распахивает сонные веки, поняв, что от усталости не замечает, как вовсе прижимается виском к груди О’Брайена, поэтому, когда тот приходит в движение, резко садится прямо, смущенно убирая локоны волос за уши, после чего сжимает холодные ладони между коленей, отдав всё свое внимание парню, вынимающему телефон. Нейтан отвлекается от Розалин, с тем же интересом наблюдает за значительной переменой на лице друга, который не спешит отвечать. Дилан держит телефон в ладони, пальцами скользя по экрану, и заметно сражается с неприязнью, пытаясь не проявлять её внешне.
– Это он? – Престон догадывается, локтями опираясь на стол, и поддается вперед, внимательно уставившись на О’Брайена. Тот стреляет на него недовольным взглядом, ведь данный вопрос привлекает больше внимания Райли. Девчонка перескакивает взглядом с одного парня на другого, желая уточнить:
– Кто?
Дилан пропускает её вопрос мимо ушей, начав подниматься:
– Я выйду.
– Я с тобой, – Нейтан хочет хотя бы присутствием поддержать его, но О’Брайен грубым тоном дает понять, что Престону лучше занять свое место:
– Нет, – звучит с долей злости. Янг хмурит брови, не двигаясь, следит за тем, как парень отдаляется от столика, свернув к прозрачным дверям, и выходит на улицу, направляясь ближе к своей машине. Теперь очередь Финчер с тревогой смотреть в это чертово окно.
– Кто это? – шепотом спрашивает, расстроившись, ведь с такого ракурса не может наблюдать за Диланом. Оценивает молчание Престона. Смотрит на него, ловя в глазах неуверенность. Нейтан не знает, может ли говорить об этом с ней? Дилан не заикался о том, посвящает ли Янг в свои проблемы, так что сомнения парня оправданы. Как удачно, что Янг сама рушит их, предполагая:
– Роберт?
Русый поднимает на неё глаза, заерзав на сидении, и прокашливается:
– Да, это… – всё ещё не уверен в том, что можно говорить, а что не стоит.
– Из-за Лиллиан? – Райли выдает одну мысль за другой, поражаясь тому, что вообще способна что-то вытянуть из своего туманного разума. Престон глубоко втягивает кислород ноздрями, уложив руки на стол, и начинает стучать пальцами по кружке:
– Она кое-что забрала у него, – объясняет, тщательно подбирая слова, так как его немного выбивает из равновесия незнание, касающееся болезни Янг. – Роберт трясет Дилана, чтобы тот вернул. Но всё нормально, – смотрит на девушку, которая не меняется в лице, вновь поворачивая голову в сторону окна. – Переживать не о чем.
О’Брайен отходит дальше, оборачивается на здание забегаловки. Сейчас только шесть вечера, а вокруг уже довольно темно из-за пасмурной погоды. Дилан жадно глотает холодный воздух, опустив взгляд на мерцающий экран мобильного. Будет хуже, если он проигнорирует звонок, поэтому совершает над собой психологическое насилие, поднося телефон к уху:
– Да? – его голос по-прежнему пропитан хрипотой, выкашлять которую не удается на протяжении дня, а в ответ внутрь сознания проскальзывает жесткий тон мужчины:
– Я дал тебе день.
– Её нет дома, – спешит объяснить, дабы избежать гнева Роберта. – Она…
– День, сосунок, – говорит ровно, твердо, уверенно, не скрывая того давления, которое стремится оказать на парня. Дилан моргает, топчась возле своей машины:
– Она вернется сегодня. Я заберу деньги… – они должны быть у неё. Обязаны, иначе Дилан рехнется, ведь будет обречен жить в долгах перед таких уродом, как Роберт. Хотя бы раз… Раз в этой гребаной жизни ему может повести?
– Заткнись, щенок, – мужчина плюется, а парень чувствует, как его ладони начинают потеть. Он постоянно оглядывается на окна заведения, замечая, что Нейтан пристально следит за ним, чем вынуждает повернуться спиной к строению.
– Ты, видимо, несерьезно относишься к моим поручениям, – Роберт продолжает давить. Дилан пускает пар изо рта, морщась, и сжимает веки, пальцами свободной руки надавив на них:
– Я-я… – черт, только не проявляй слабость. – Нет, слушай…
– Тебе нужна встряска, ублюдок, – не вопрос. Утверждение.
– Я верну деньги, только дай мне время… – голос становится тише. Парень прислушивается, с панической злостью и напряжением на лице глотая кислород. Позади хлопают дверцы автомобиля. Голоса. Мужские. Шаги. Тяжелые.
Тошнота подкатывает к горлу, вызывая приступ удушья, а ноющая боль в сердце в разы усиливается, обрекая О’Брайена на головокружение. Он с опаской оглядывается, хмуро уставившись на приближающихся к нему троих… Четверых парней, они точно старше него. У двоих в руках железные биты.
– Дать пинок под зад, верно? – Роберт ещё здесь. Он всё слышит. Он слышит, как сбивается дыхание парня, поэтому сдержанно улыбается в трубку:
– Второе предупреждение.
Неловко. Нейтан и Райли не оказывались ранее в подобной ситуации. Им не доводилось оставаться наедине. Вокруг шумно, ведь заведение полно людей, но при этом этим двоим удается испытывать похожие эмоции. Престон не знает, о чем говорить с Янг. Обычно Агнесс или Дилан – связующее звено, но ни одного ни второго нет рядом, поэтому остается полагаться только на себя. Только вот Райли чувствует себя лучше, нежели русый парень напротив. Она сегодня не скупа на эмоции, поэтому удерживает себя без движения, ровно сидит на месте, не ерзая настолько часто, как поступает Престон, в сотый раз меняющий положение. Теперь он сутулится, опираясь локтями на стол, и громко вздыхает, притоптывая ногами.
– Круто, что её могут взять, – Финчер не пытает свой мозг в поисках тем для беседы. Она спокойно обходится без разговора, но находит, что сказать Нейтану. – Она была подавлена вчера.
Престон кивает, выпрямляясь, и машинально ищет Агнесс среди официанток, бродящих по залу:
– Да, ей нужны деньги, – находит возле начальника. Розалин громко смеется, одаривая мужчину в возрасте своим вниманием, что ему, конечно, льстит, что играет на руку девчонке. Янг наконец видит. Он… Ревнует. Причем сильно. Престон в очередной раз меняет положение, не желая наблюдать за глупым поведением Розалин:
– Пришли счета за дом, а её родители не выходят на связь. Хочет покрыть долг.
Смотрит на Финчер, чувствуя большую неловкость от того, как она внимательно его слушает, открыто изучая, но не успевает пошутить на тему «милашка, у тебя есть Дилан», как их обоих привлекает женский голос с соседнего столика:
– Милый, там… – девушка со страхом вскакивает со своего места, указывая своему молодому человеку в сторону окна, и тот резко встает, обращаясь к хозяину заведения:
– У вас там драка!
Престон моментально реагирует, вскочив со своего диванчика, и делает быстрый шаг к окну, изучая парковку, и так же быстро срывается с места, расталкивая встревожено повыскакивавших из-за своих столиков посетителей, дабы пробраться к дверям, которые пихает, вырываясь наружу.
Райли обеспокоенно поднимается, поспешив к окну, которое закрывают люди, с интересом наблюдающие за тем, что происходит по ту сторону, и девушке приходится толкаться, чтобы очистить себе путь к выходу.
– Райли! – Агнесс перекрикивает гул, успевая за подругой, вместе с которой вырываются на улицу. Розалин замирает, машинально схватив Янг за руки, чтобы оттянуть к себе, не дать девчонке метнуться в сторону эпицентра моментально возросшей шумихи.
Чуть дальше, возле въезда и стоящих на тротуаре машин, собралось пятеро человек, их не удается сосчитать, поскольку они хаотично двигаются, но становится ясно – четверо против одного. Их насмехающиеся голоса, полные издевок в тоне рассекают воздух, доносясь до ушей прохожих, ускоряющих свой шаг, дабы быстрее покинуть опасное место. Двое парней сдерживают одного, заламывая ему руки за спину, другие два, сжимая биты, наносят сильные удары. Беспорядочно. Они бьют ногами, руками, используют биту, но им было велено избить. Не убивать, поэтому они издеваются. Не лишают парня сознания, не дают ему вырваться. Для них это развлечение.
Янг выпускает пар изо рта, её глаза широко распахиваются, и она делает попытку вырваться и помчаться в сторону дерущихся, но Агнесс надрывается, всеми силами сдерживая подругу:
– Идиотка, не лезь! – а сама со страхом врезается взглядом в Нейтана, который уже подбегает к группе упырей, но внезапно тормозит, не находя решения лучше, ведь их больше. Поэтому он сует ладонь за спину, через мгновение вынимая оружие, которое не мнется вытянуть перед собой, заставив упырей серьезно напрячься, ведь Роберт не спонсирует их подобным оружием. В их распоряжении биты и ножи, так что парни начинают с сомнением отходить.
Престон зло глотает холодный воздух, с яростью обратив взгляд в сторону двух парней, которые сдерживают Дилана, еле стоящего на ногах. От полученных ударов у него темнеет перед глазами, но О’Брайен не отдается помутнению, заставляя себя держаться в сознании.
– Отошли! – Престон не церемонится. Он опускает оружие, нажав на курок, и звучит громкий выстрел, заставляющий посетителей, вышедших на улицу с визгом и криком начать разбегаться в стороны. Кто к своим машинам, кто обратно в заведение. Упыри с битами разворачиваются, рванув к своему автомобилю, а двое других жестко толкают Дилана от себя, бросившись за товарищами. О’Брайен падает на колени, разрываясь громким кашлем, и рукой обнимает свой живот, чувствуя, как его легкие сдавливает боль. Нейтан сжимает оружие, ожидая, пока автомобиль упырей с визгом рванет со стоянки, только после опускается на одно колено, сунув оружие обратно:
– Эй, ты… – замолкает, хмурясь при виде разбитых в кровь костяшек парня, который опирается руками на асфальт, качая головой. Не говори с ним. Ему надо…
– Дилан! – Райли, кажется, за долю секунды минует расстояние, рухнув на колени с другой стороны от О’Брайена. Она не должна эмоционально реагировать, но её внутреннее «ничего» резко сменяется бурным штормом из чувств. Причем сугубо связанных с паникой. Янг хватает Дилана за плечо, невольно сильно сжав кожу, которая пару минут назад была подвержена ударам, поэтому О’Брайен грубо отдергивает её ладонь, продолжая плевать кровь на жесткую поверхность. Райли извиняется, всё равно касается его, но теперь кладет ладонь на спину парня, осторожно поглаживая, и с комком в горле, горячими глазами наблюдает за тем, как его передергивает от тошноты и нехватки кислорода. Боль в сердце будто переходит на легкие, выжимая те до состояния сухой непригодной губки.
Престон не прикасается к нему. Смотрит. С тяжелым и сбитым дыханием ждет, что друга отпустит боль в груди – его основная проблема, мешающая преодолеть физический дискомфорт. Нейтан оглядывается, видит толпящихся у заведения людей, которые недовольно косятся на них, спеша к своим машинам. Посетители распуганы. Агнесс стоит на месте, с отяжелевшим выражением лица смотрит на ребят.
