Текст книги "Считай звёзды (СИ)"

Автор книги: Paprika Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 98 страниц)

– Сейчас, мне только… – задыхается, продолжая отползать от меня, буквально насильно вжимаясь плечом в стену. Не оставляет попыток рисовать кривые подобия бледных звезд на рыхлой поверхности. Не смотрит на меня. Почему она боится?

Стоит говорить тише? Я опускаюсь на одно колено, всё же умудрившись осторожно коснуться пальцами плеча Финчер, и произношу с опаской, звучащей довольно тревожно:

– Эй… – не успеваю ощутить холод ее тела, как вдруг Янг ладонью хлопает по полу за своей спиной, резко вытянув в мою сторону острый складной ножик. От внезапности подскакиваю, успев защитить кожу щеки от касания острого оружия, и по привычке поднимаю ладони, пытаясь дать ей понять, что не собираюсь трогать ее.

– Так, – шепчу, с настороженностью перескакиваю обеспокоенным взглядом с ножика в дрожащих руках, который Райли сжимает обеими ладонями, не справляясь с панической судорогой:

– Не надо, пожалуйста, – плачет, смотря мне в глаза и еле покачивая головой. Каждый звук с таким усилием вытягивает из груди, что в моей глотке встает ком. Нервничаю, переступив с ноги на ногу, ладони продолжаю держать поднятыми у лица, перебирая пальцами холодный воздух:

– Успокойся, – говорить приходится спокойно, несмотря на совершенно противоположные эмоции, охватывающие организм. Янг со слезами убеждает меня, прижавшись плечом к стене:

– Я буду считать, – активно кивает, шмыгая носом, и одной рукой тянется к мелку на полу. – Сейчас, – повторяет, начав яро, даже с ненавистью выводить кривые звёзды на поверхности стены. Каждое движение полно ненормальной злости. Будто у нее что-то не получается. Слежу за ее нестабильностью, улавливая первые проявления агрессии, которые внезапно перерастают в явные: Финчер мычит, скорчившись, и с гневной руганью три раза бьет себя кулаком по голове, сжав пальцами мел:

– Сейчас! – надрыв. Голос скачет. Девушка жестко выводит звезды, продолжая держать ножик ко мне острием. И я смотрю на него, как завороженный, пытаясь сообразить, каким образом выйдет отнять его. Начинаю с осторожности, когда немного приседаю, одной рукой опираясь на пол, другой аккуратно тянусь к ножику:

– Ты можешь пораниться, – пальцами удается коснуться лезвия. – Отдай мне его, – предпринимаю попытку дотянуться до рукоятки, и у меня практически выходит, вот только Янг с испугом вздрагивает, рывком отдергивая нож в сторону:

– Нет! Я буду! – сажусь на колени, поднимая ладони:

– Эй, спокойно, – хмуро наблюдаю за тем, как она неосторожно размахивает оружием.

– Я считаю! – рыдает, вырисовывая что-то, отдаленно напоминающее звезды, слегка опустив ножик. – Считаю!

Не могу сообразить, каким образом с ней контактировать, поэтому вновь медленно тяну ладонь к ее запястью, чтобы удержать на месте руку с оружием. Финчер замирает, вдавив мелок до хруста в стену, и морщится, еле выдавливая с мольбой:

– Не надо… – искоса смотрит в мою сторону, сохраняя взгляд ниже лица. – Я правда стараюсь… – какого черта она вообще несет? Я слишком вымотан, чтобы разбираться в очередном дерьме. Мне нужна была всего ночь для осознания и раздумий. Но нет, блять!

– Райли? – если по-хорошему никак, то буду брать силой. – Тебе никто не угрожает, – держу ладони у лица, изучая девушку, которая явно желает сжать веки, избавиться от тяжести света в глазах, но не может. Боится моего присутствия. Сажусь ближе, заставив ее жалобно промычать.

– Посмотри на меня, ладно? – добиваюсь, но внутри понимаю, что никакого здравомыслия не вызову, поэтому взглядом концентрируюсь на ножике, что Финчер держит над полом. – Слышишь? Я ничего тебе не сделаю… – одну ладонь продолжаю держать поднятой, другой тянусь к оружию, что вызывают у Райли больше эмоций:

– Не надо… – хнычет, качая головой, и сжимает оружие. Будет атаковать, и к атаке готовлюсь, в первую очередь беспокоясь о ее неуклюжести, которая приведет к тому, что девушка поранит саму себя.

– Смотри, – тон голоса грубый, взгляд злой, движения руки жесткие. Она вынуждает меня обратить короткое внимание в сторону кривых звезд, и повторяет громче, стуча мелком по стене:

– Смотри! Смотри! Смотри!

– Райли, – сжимаю ладонью ее плечо, требовательно дернув к себе. – Идем спать.

– Смотри! – Янг кричит, сжав веки, и начинает колотить себя руками по голове и лицу, в которых держит ножик и мел. – Одна! Вторая! – бьет, а я с паникой плюю на возможность спокойного контакта. Перехватываю первым делом ее руку с оружием, садясь в плотную, что могло бы помочь переключить направление ее ударов на меня, но продолжает бить себя, рыдая и пихаясь от моих рук:

– Пожалуйста… Я… – пытаюсь выдернуть нож, принося ей боль, ведь раскрыть кулак не выходит. Девушка кричит громче, хрипло:

– Нет! Не надо! – наконец, бьет меня, а не себя, поэтому мне приходится стиснуть зубы и терпеть, не отвлекаясь от ножика. – Я буду считать! Буду! – выдергиваю оружие, справляюсь, чувствуя, как от мощных ударов голова идет кругом. Скованно справляюсь с темнотой сознания, отбросив нож в сторону, и уже не контролирую свои силы, принимаясь сдерживать руки Финчер. Это тяжело. Она настолько сильная, уверен, у меня останутся синяки на лице, руках. Повсюду. Она в буквальном смысле избивает меня. Рычит, мычит, рыдает. И злость. Злость во всём. Меня спасает то, как девчонка толкает меня в сторону, рванув к двери. Бежит. Черт возьми, если она выскочит из дома, мне не найти ее. В лесу уж точно. Так что не тяну время, в одну секунду встав на ноги, и успеваю схватить Райли в коридоре. Знаю. Больно рву назад, но иначе мне не справится с ней. Девушка кричит, словно я собираюсь прикончить ее.

– Не надо! Пожалуйста! Не надо! – надрывает глотку, пока дергается в моей хватке, подпрыгивает, ногтями царапая руки, которыми обхватываю ее живот. Она начинает звать мать. Громко. И в этот момент понимаю, что не справляюсь, теряю равновесие, поэтому… Я жалею об этом, но мне приходится развернуть ее спиной к стене. И с силой вдавить в ее поверхность. Сдерживаю за плечи. Янг бьется, боль отражается на ее мокром лице. Она морщится, но повторяет попытку ударить меня, так что вновь отрываю ее от стены и вжимаю обратно с большей силой.

Мне жаль, но я не могу помочь ей иным образом. Она не реагирует на слова. Только физическое воздействие.

Тяжело и быстро дышу, всматриваясь в лицо девушки, которая издает писк, уцепившись пальцами за мои локти, ее веки сжаты, а голова немного опускается. Видимо, возникает боль от удара затылком, что приводит к потере равновесия. Ее попытки вдохнуть полной грудью тщетны. Она продолжает задыхаться, испытывая потребность в кислороде. Но я вижу. Райли до сих пор не в себе. Физическая боль не приносит необходимых результатов.

Таблетки не помогли. Удары не привели ее в чувства. Что в таком случае мне остается?

Мои руки дрожат, она продолжает бороться. От изнеможения сводит ноги, внимание понижено, и не успеваю уловить момент, когда Финчер размахивается, со всей своей чертовой силой влепив мне пощечину. В ушах звенит. Боль вызывает слабость, и девчонке удается вырваться. Меня дезориентирует, но не даю себе и секунды, чтобы прийти в себя. Бросаюсь за Райли, с ужасом открывая еще одну истину.

Я понимаю. До тошноты понимаю, почему Митчелл привязывал Райли в подвале. Она калечила его. И запирал он ее по той причине, что она могла сбежать. Почему мужчина не использовал других вариантов? Вот, почему. Я лицезрю это сейчас. С Янг невозможно найти контакт. И кровь на веревках. Скорее всего, она принадлежит Митчеллу. Видя всё это, я без желания делаю выводы о поведении мужчины. Его жена была такой. Его дочь такая. Нам с Митчеллом придется серьезно поговорить.

Райли… Она больна.

Выбегаю на улицу, не обратив внимания на ненормальный мороз. Озираюсь, спускаясь с крыльца, и паника охватывает меня, пока верчу головой, плохо разглядывая всё в полумраке серого утра. Замечаю Райли. И не могу шевельнуться. Не потому, что меня сковывает усталость и боль. Нет. Я с ужасом предполагаю…

Янг стоит на хрупком мостике, выходящим далеко за край берега. Девушка подходит к последней дощечке, медленно пуская пар изо рта. Смотрит на водную гладь. Находится спиной ко мне. Напряженно шагаю к подножью деревянного выступа, но не ближе. Финчер носками встает на самый край, покачиваясь, а я… Не мешаю. Я жду. Райли осторожно приподнимает руки в стороны, пошатывается, будто не способна удержать равновесие. Она и не пытается справиться. На носках встает у края. На край. Ее тело немного прогибается в спине, неустойчивость тащит вперед. Я не моргаю, когда Райли молчаливо, без единого звука падает в воду. Не мычит, не пищит, не кричит. Она просто желает это. Сделала.

Я лишь догадываюсь.

Как только ее тело окутывает пронизывающая кости ледяная вода, рвусь с места, подбегая к краю мостика, слыша, как под ногами трещат доски. Водная гладь в беспокойстве. Опускаюсь на колено, потянув руку в воду, ведь вижу девчонку, предпринимающую активные попытки всплыть к кислороду. Мне везет. Я успеваю схватить ее локоть до того, как девушка уходит достаточно глубоко. Рывком тяну вверх, второй рукой сжав ее плечо. Вырываю девчонку из воды, и она яро глотает воздух, задыхаясь и кашляя. Ледяная. Вода режет подобно острию ножа. Кожу вскрывает. Применяю все силы, скорее вытаскивая Янг на поверхность мостика. Трясется. Веки не разжимает, продолжает давиться слюнями и остатком воды во рту. Мокрая. Вся. Холодная. Волосы липнут к лицу. Бледная.

Кашель. Кашель. Без остановки, и паническая судорога, от которой её тело дергается как-то механически неестественно. Усаживаю её рядом, самостоятельно помогаю согнуть ноги, мышцы сводит, ведь Янг через дрожь пытается сжать пальцами икры под тканью мокрых джинсов. Даже не думаю. Лишние мысли приведут к медлительности, а действовать нужно без остановки.

Сдираю с себя кофту, быстрее накидывая на ее плечи и спину, и резкими движениями пару раз растираю руки девчонки, уже не пытаясь с ней заговорить.

Ясно одно.

Вода приводит ее в чувства, но она продолжает проявлять признаки нестабильности. Её хриплое дыхание не возвращает себе норму. В промокшем организме творится неподдельный хаос.

Вскакиваю, попытавшись поднять Райли за локти, но она отказывается покачиванием головой, падая обратно и хватаясь за ноги. Всё ещё сводит мышцы. Мычит. Ей больно, а мне нельзя теряться, поэтому насильно игнорирую её писк, заставив подняться.

К черту. Просто, к черту всё это дерьмо!

Скулит жалобно. Но не торможу. Веду к дому, поддерживая и помогая ей устоять на вялых ногах. Самого трясет от бушующего в груди давления, но не могу позволить себе дать слабину. Не сейчас. Поэтому сражаюсь со своим организмом, реагирующим на стрессовую ситуацию.

Кажется, Янг что-то судорожно шепчет, но не могу разобрать, и не хочу. Мне не до этого. Ей надо в ванную.

В доме отвратительно холодно, и замечаю это в полной мере только сейчас, пока веду девушку на второй этаж, чувствуя, как её дрожь лишь усиливается. Ванная комната одаривает светом лампы. Не отпускаю локоть Финчер, пока вожусь с ручками крана, а девушка издает тихие звуки – остатки эмоций – пытается присесть на пол, но не позволяю.

Пищит, когда поднимаю, усаживая на край ванной. Кран перевожу в ту же сторону, чтобы теплая вода начинала набираться.

Не думать.

Райли действительно приходит в себя, но частично. Ощущение такое, что она сейчас в состоянии полусна. Её здесь нет, но холод чувствует, оттого продолжает трястись. Голова опущена. Взгляд за пеленой тумана. В глазах знакомая пустота и потеря интереса к происходящему. Я не даю себе возможности разбираться.

Снимаю с девушки свою промокшую кофту, бросая на стиральную машинку. Делаю медленно, осторожно, всё ещё страшась возможного возобновления агрессии, но Янг остается неподвижной, послушной, никакой. Ей всё равно. Она не осознает.

Поворачиваюсь обратно к покачивающейся девушке, нервно сжимающей пальцами бортик ванной, на котором сидит. С заметным и очевидным сомнением подношу руки к влажной ткани её футболки, волнами собравшейся на животе из-за сутулого положения тела.

Не думать.

Аккуратно сжимаю край, вынудив Райли приподнять руки, чтобы позволить мне снять футболку через голову, оставив её в светлом лифчике. Не прикрывается, устало опустив ладони на колени, чтобы продолжить нервно перебирать ими ткань одежды. В ванной становится тепло. Пар от воды поднимается в воздух, мне неприятно тяжело дышать, но двери не открываю, сохраняя духоту в помещении. Уже спокойнее помогаю Янг подняться с края, наконец, находя в себе моральные силы для стабильности в голосе:

– Ты не ударилась? – она могла получить ушиб, так расслабленно упав в воду. Поглядываю на лицо девушки, замечая лишь молчаливое отсутствие. Продолжаю изучать её лицо, параллельно справляясь с пуговицей на её мокрых джинсах. Видимо, ей тяжело удерживать равновесие, да и вообще стоять на ногах, поэтому Райли нервно хватается за рукава моей футболки, неуклюже переминаясь с ноги на ногу, не мешая мне стягивать с неё джинсы. Мокрая ткань еле поддается. Присаживаюсь на колено, девушка опирается на мои плечи, поднимая то одну стопу, то другую, чтобы я смог сдернуть джинсы. Откладываю их в сторону, оставляя на полу, затем встаю, автоматически обращая внимание на худобу Янг. Когда она успела так «уменьшиться»? Серьезно, сколько её помню, она никогда не являлась «худышкой». Пухленькая девчонка с… Разворачиваю Райли лицом к ванной, придерживаю под руки, и замечаю, как ушли её щеки. Их нет. Они всегда были. По их вине я называл её «крольчатиной». Просто, когда? Почему она так исхудала? Я, блять, вижу её чертовы позвонки.

Кусаю губы от сбивчивости мыслей, помогаю Янг переступить через бортик ванной, и удерживаю, крепко сжав запястья, когда она поскальзывается, одной стопой коснувшись дна под теплой водой. Девушка сжимает ладони в кулаки, думаю, её одолевает неприятная вибрация в костях из-за перепадов температуры. Аккуратно усаживаю, постепенно, чтобы её тело привыкало к воде. Садится, согнув ноги в коленях, что теперь выглядывают из-под жидкости. С синеватых губ слетает дрожащий вздох. Трясется, но, думаю, больше от стресса, чем от какого-то физиологического процесса. Отпускаю её запястья, позволив девчонке ухватиться за края, а сам делаю воду горячее, сняв шланг от душа, и переключаю на него, ладонью проверяя температуру. Поглядываю на затылок Янг. Практически не шевелится. Но от активного, сбитого дыхания тело дергается. Да и голова качается. Присаживаюсь на колени, локтями опираясь на бортик, и водой провожу по волосам девушки, ладонью убирая локоны с плеч.

Теперь мне удается позаботиться о своем состоянии и привести сердце в порядок. Оно дало сбой ещё после поцелуя, но сейчас дела обстоят хуже. Требуется успокоиться. Как-нибудь. Глубоко и ровно дышу. Может, пройдет, но не скоро. Таблеток с собой не взял.

Продолжаю молча водить душем по плечам Финчер, которая ногтями дергает кожу своих коленей, оставляя красные следы. Смотрит куда-то в сторону плиточной стены, не на меня, и мне начинает казаться, что на её лице проявляется подобие вины, но сомневаюсь, что она полностью осознает произошедшее. Ей необходимо отоспаться.

А ко мне сон явно придет в ближайшие сутки.

Подпираю ладонью висок, продолжая «греть» Райли, попутно скользя взглядом по её телу, чтобы обнаружить возможные ушибы, но ничего не нахожу, останавливая внимание на родинке на её ключице, и невольно усмехаюсь. Да, именно. Это странно, скорее всего, послестрессовое состояние, мой организм пытается выдавить из себя нервные смешки, но испытываю внутри теплую ностальгию при виде знакомой мелочи. Резко вспоминаю о другой, поэтому убираю ладонь от лица, пальцами аккуратно откинув пряди мокрых волос с плеча девушки, чтобы рассмотреть её шею.

Хмурость вызывает тяжесть в мускулах лица, но никак иначе не могу отреагировать на бледный ожог за ухом, по которому провожу пальцем. Похож на те, что я оставлял на плече сигаретой, но слишком старый. Возможно… Это даже не её отец. Что если сама Финчер пыталась аутоагрессией вернуть себе здравомыслие?

Поправляю её локоны, томно выдохнув, и провожу ладонью по волосам, обратив свое внимание на бледное лицо девушки:

– Согрелась? – не получаю ответ. Не надеюсь на него. Встаю, выключая душ, и кладу его в раковину, подняв взгляд на свое отражение в запотевшем зеркале. Без желания провожу по его поверхности ладонью, чтобы лучше разглядеть свое лицо. Да, синяки определенно останутся, если уже сейчас кожа в красных отметинах, с каждой минутой приобретающих всё более синий оттенок.

Вздыхаю, поставив руки на талию, и нехотя прикрываю веки, продолжив дыхательную процедуру успокоения.

Всё закончилось. Она пришла в себя. Но только в данный момент я задумываюсь о том, как часто это может происходить? Я не идиот. Я постоянно давал себе отчет о том, что девушка не здорова, но… Почему никогда не… Относился с такой серьезностью? Будто… Будто у неё временная ангина, и ей просто нужно пить лекарства, чтобы она прошла. Но это не ангина. Это сложнее. И это вряд ли лечится.

Чувствую вибрацию в кармане джинсов. Вынимаю мобильный, не предугадывая, кто может звонить в такой час, оттого больше поражаюсь, изучая номер Митчелла на экране. Охватывают негативные эмоции, но заставляю себя открыть сообщение, готовясь к грозному ответу, но содержимое текста наталкивает на обратные чувства. На смирение.

«Мы должны поговорить».

Это всё. Всё, что он пишет. Внутри меня возникает резкий ответ, мне лично неприятный. Да. Мы должны. Почему-то я испытываю смятение и волнение из-за того, что мужчина делает первый шаг. Не думал, что это в его характере, но рад, что дела принимают такой поворот. Мне нужно задать ему вопросы. Он будет вынужден отвечать.

Прячу телефон обратно, оборачиваясь к девушке, и пару минут, даже больше, стою на месте, сохраняя молчание и поддерживая тишину, дабы проверить и убедиться в её бездействии. Надо сходить в её комнату и взять вещи. Медленным шагом приближаюсь к двери, открывая её, слежу за поведением Райли. Никакой реакции. Она явно комфортно ощущает себя в теплой воде. Отлично. Но мне всё равно не стоит задерживаться.

Взяв сменную одежду в виде мягких спальных штанов и кофты, я возвращаюсь обратно, позволив Янг ещё десять минут просидеть в ванной, после чего проверяю воду, поняв, что та остывает. Неловко, но приходится в буквальном смысле выполнять всю работу за неё, и… Кое-как справляюсь со смущением, сунув его поглубже в задницу. Райли стоит на коврике. Её приходится вытирать. Приходится снимать белье. И снова вытирать. Это дается с трудом только по той причине, что я испытываю волнение и жар, да и, несмотря на состояние девушки, всё ещё боюсь её реакции, но та остается стабильно равнодушной. Словно её нервная система вместе с сознанием перезагружается, как некий механизм, целая система.

Натягиваю белье, натягиваю штаны и кофту, вытираю волосы до влажного состояния, решая криво-косо заплести короткую косичку, чтобы локоны не мешались. Знаете, после того, как справляюсь с бельем, вовсе спокойно разбираюсь с остальным, не особо придавая значения происходящему. Я просто помогаю ей. Только и всего.

Не думать…

Привожу в комнату, включив настольную лампу. Усаживаю на край кровати, повторно сжав полотенцем косичку, чтобы точно выжать из неё остатки воды. Стою напротив Райли, которая… Она по-прежнему «не она». Отхожу, встряхнув полотенцем:

– Ложись, – вешаю его на спинку стула, обратив взгляд через плечо на Финчер, которая скованно двигается, забираясь на кровать. Не издает звуков. Ничего не говорит. Выключаю лампу, сдержав громкий вздох, и возвращаюсь к ней, наблюдая, как нерешительно девушка укладывает голову на подушку, еле подтягивая к плечу прохладное одеяло. И лежит. На боку. Смотря перед собой. В тумбочку.

– У тебя что-то болит? – уточняю повторно, присаживаюсь на корточки, опираясь руками на край кровати. Смотрю на неё. Янг сглатывает, отрицательно дернув лицом. Окей, она уже реагирует. Это хорошо.

Под её кроватью я обнаруживаю веревки, и мне совершенно не хочется размышлять о важности их наличия. Я не стану привязывать её, но продолжаю переживать, что она опять сорвется, поэтому предпринимаю попытку «мирного» соглашения:

– Я могу лечь с тобой? – слежу за выражением её лица. Ничего толкового. Девушку клонит в сон, но она находит возможность немного подумать и с сомнением кивнуть, так и не обратив на меня взгляд.

– Хорошо, – вздыхаю, встав, и снимаю обувь, оставаясь в джинсах и футболке. Янг начинает двигаться, чтобы дать мне больше пространства, но хмуро подтягиваю её обратно, рукой обхватив спину. Я не собираюсь её привязывать или приковывать, но мне нужно чувствовать её рядом, чтобы быть уверенным, что она не сорвется, или вовремя обнаружить возможный срыв и не дать ей сбежать.

Устало падаю на кровать, устраиваясь на боку. Одну руку сую под подушку, на которой Янг лежит головой, другой нагло обхватываю её тело, ладонью сжав ткань кофты на спине.

Не уйдет.

Я устал. Я до охерения вымотан и не имею понятия, как смог справиться и до сих пор оставаться в более-менее здравом уме. Райли перестает пялиться перед собой, прикрывает веки, наверняка, так же сильно изнемогая от недосыпа. Её пальцы продолжают нервно дергать ткань одеяла рядом с лицом, и движения всё медленнее и медленнее. Засыпает.

Удары моего сердца четкие, больные, резкие и жесткие. Они приносят боль в грудную клетку, но, несмотря на это, чувствую успокоение, ведь проходят минуты – и Янг спит. Вот так просто. За окном давно светает. А мы только ложимся. Мы только устали. Мы только вымотались, и нам нужно получить обратно силы.

Не усну, но смогу задремать. Поверхностный сон. Тело отдыхает, но сознание продолжает обрабатывать происходящее вокруг. Слышу, как кричат птицы за окном. Весна. Приятно.

Осторожно вожу пальцами вдоль позвоночника Райли. По ткани кофты. Вслушиваюсь в её дыхание. Такое спокойное, будто ничего не произошло.

Кожа тела и лица горит от побоев. Но это последнее, о чем я переживаю.

Моя рука немного выглядывает из-под подушки, поэтому могу согнуть её в локте и коснуться пальцами виска Янг. Осторожно вырисовываю непонятные фигуры на коже. Пока ещё теплая, но остывает. Здесь прохладно.

Но мягкая. Приятная. Нежная.

Глубже дышу. Изучаю её лицо. Ресницы дрожат. Мило.

Собственные мысли вызывают легкую улыбку, поэтому двигаюсь ближе, укладывая голову рядом, носом касаясь её лба. Горячий. Прижимаюсь губами. Ещё горячее.

Она приятно пахнет.

Прикрываю веки, глотая аромат кожи. Вновь обнимаю рукой её тело, притягивая к себе, а пальцами второй руки продолжаю водить по коже виска.

Тихо. Умиротворенно. Весенняя свежесть. Тихий утренний ветер. Аромат росы. Влажность воздуха. Звуки пробуждающейся природы. Полумрак комнаты.

Мне удается расслабиться.

Но не уснуть.

***

– Райли? – осторожное потрясывание за плечо, приводящее девушку в движение, но её сознание не вырывается из глубокого и необходимого сна. – Ты спишь уже второй день, – перед её глазами темнота, но она понимает, кому принадлежит голос, правда, всё равно лишает себя возможности очнуться. Даже не пытается. – Может, ты хочешь пить?

– У неё нормально сердце бьется? – женский голос. Тоже знакомый, но неестественно тихий.

– Она просто спит, оставьте её, – ещё один голос. Янг не пытается прийти в себя, а сон тянет глубже, в бездну бессознательности.

***

Приятная прохлада. Свежий горный воздух с ароматом хвои мягко пощипывает кожу щек, пробуждая меня от долгого и тяжелого сна, вовсе не возобновляющего сил. Голова тяжелая, залитая свинцом. Горячие веки еле раскрываются, глаза не встречают давление света, ведь шторы задвинуты, но бледность со стороны окна позволяет понять – главенствует утро. Пальцами еле сжимаю ткань наволочки. Всё тело будто обмякло после долгого горячего душа. Не слушается меня. Перед глазами пару секунд расплывчатая картина комнаты. Красивой. Моей. Такой, какой она должна быть и дома, и внутри тут же рождается необходимая теплота. В висках давление, прямо в стенки черепа. Предпринимаю попытку повернуться на спину, но останавливаю её, когда могу четче видеть помещение.

Не успеваю отойти от полусонного состояния, когда внезапно замечаю рядом с собой на кровати девушку с заплетенными в косичку рыжими волосами. Лежит спиной, но мне не требуется изучить лицо, дабы получить подтверждение. Агнесс. Она здесь? Сколько…

Сколько я спала? Не могу здраво мыслить, а двигаться выходит с трудом. Голова болит, тело ломит, а от голода сворачивается желудок. Неприятное давление в груди, будто тошнота, но мощнее. Присаживаюсь на коленях, одеяло сползает с плеч, открывая доступ воздуху к телу. Мурашками моментально покрывается кожа под одеждой. Веки – тяжелые мешки. Пальцами больно касаться их. Смотрю на подругу. Она выглядит вымотанной, оттого так крепко спит, но я неподдельно рада видеть её здесь.

Если Агнесс тут, то и Нейтан тоже.

Ощущение такое, будто я пробуждаюсь после долгой комы. Равновесие легко теряется при попытке осторожно слезть с кровати, чтобы не потревожить сон Розалин. Покачивает. Держусь за край подоконника, шаркая босыми ногами по паркету к двери. Хватаюсь осторожно за все предметы интерьера, чтобы удержаться на вялых ногах. Голова идет кругом, дыхание больно рваное, но тихое, а в горле терроризирует боль. Я простыла?

Еле сдерживаю в себе кашель до тех пор, пока не оказываюсь по другую сторону двери, прикрывая её, оставляя подругу одну в тишине. Кашляю, ладонью сжимая губы. Грубый, сухой кашель раздирает горло, от него слезятся глаза. В коридоре тихо. Все ещё спят? Сколько времени?

Шагаю по полумраку, ладонь прикладывая ко лбу. Горячий. Точно заболела. Встаю напротив ступенек, внимательно прислушиваясь к звукам внизу. Слышу голос, но только один. Дилана. Он говорит по телефону? А где Нейтан?

Аккуратно спускаюсь, держась за перила. Двигаться дается тяжело, а картинки туманных воспоминаний лишь ухудшают мое состояние.

Я практически ничего не помню, но… Боюсь вспоминать. Не хочу.

Подхожу к порогу светлой кухни, устремив взгляд на парня, держащего мобильный телефон возле уха:

– Я тебе сказал, возьми два.

Дилан стоит боком, думаю, мысленно в себе, поэтому не обращает на меня внимания, и мне дается время изучить его внешнее состояние и ощутить сильный укол в груди, вызывающий паническую растерянность.

Его лицо в синяках. Таких ярких и выделяющихся на бледной коже, что становится плохо. Мне страшно представить, в каком состоянии остальное тело, и уже прижимаю пальцы ладони к губам, морщась, не в силах сдержать остаток эмоций.

Я проснулась с пустотой, все слезы были выплаканы, но вновь чувства проявляются на лице.

Я не плачу, но вина и стыд вызывают приступ удушья.

– Да, возьми их, Агнесс, кажется, хотела, – парень перебирает что-то в аптечке, взяв фильтр с водой, и наполняет стакан жидкостью. – Давай, не разхерачь мою машину, – он… Усмехается, правда, больно натянуто, и опускает телефон, а мне хочется так же тихо скрыться, не выдав своего присутствия.

Господи, я его избила?

Мое шмыганье, к сожалению, привлекает внимание О’Брайена. Парень прекращает перебирать препараты в аптечке, искоса взглянув на меня. Головы не поворачивает. Застывает. Тыльной стороной ладони касаюсь своих дрожащих губ, не справляясь с давлением:

– Мне жаль, – хнычу, взявшись второй ладонью за дверной косяк, и глотаю комки в больном горле, прерываясь на вздох. – Мне правда жаль, – извиняюсь, сдавленно произнося. – Прости, – опускаю руки, от злости на себя сжав ладони, ногтями врезаясь в мягкую кожу. – Извини.

Нервно переминаюсь с ноги на ногу, не в силах стоять спокойно. Дилан переводит взгляд обратно на препараты, не меняясь в лице:

– Нейтан поехал за едой, – поднимает упаковки лекарств. – Есть пожелания? – голос ровный.

Моргаю. Меня толкает вина, поэтому делаю неуклюжие шаги к парню, придерживаясь за край кухонной тумбы:

– Прости, – встаю сбоку, чувствуя, как горят больные глаза, но слез нет. Эмоции сухие, но они имеются. Обреченно смотрю на О’Брайена, ожидая увидеть реакцию, но он почему-то не принимает мое раскаяние, продолжая заниматься таблетками:

– Агнесс ещё спит? – хмуро интересуется, вдруг решив объяснить. – Они приехали позавчера.

– Ты обижен? – не могу не говорить об этом, не могу перестать нервничать, не могу стать менее беспокойной. Дилан издает тяжелый вздох, качнув головой:

– Нет, – кажется, он уже без причины перерывает лекарства, желая чем-то занять руки. – Я просто хочу спать, – закрывает аптечку, потянувшись ладонью к стакану воды. Изучаю лекарство, которое он оставляет. Для сердца. И чувство вины возрастает:

– Мне правда жаль, я-я, – заикаюсь, – я пыталась считать, – оправдание звучит столь нелепо, но не могу всё оставить таким образом. Меня начинает трясти, думаю, это заметно, ведь парень стреляет коротким взглядом на мои руки, пальцами который хватаюсь за ткань его рукава от кофты.

– Я не хотела, – я правда не хотела. Смотрю на него, но он не смотрит в ответ, и его хмурое лицо не дает мне понять, о чем он может думать или какие эмоции испытывать.

Я просто… Я боюсь, что потеряю друга по своей вине, потому что я просто… Вот такая.

– Дилан, – мычу, поддаваясь эмоциям, вызывающим слабую соленую жидкость в глазах. Осторожно дергаю его за рукав. Мне нужен ответ. Если я неприятна ему, то пусть скажет, я пойму, ведь… Боже, не могу смотреть на его синяки.

Он сглатывает, какие-то секунды смотря на свой стакан. Продолжаю смотреть, уже сжав губы и готовясь оставить его, чтобы больше не мешать своим присутствием. Дилан грубо дергает свою руку, за которую держалась, и мне охота расплакаться, но эмоции подобно камням встревают в глотке, поэтому молча собираюсь развернуться и уйти, но не позволяют сделать шаг назад. О’Брайен ладонью жестко хлопает по моему плечу, когда поворачиваюсь к нему спиной, и оглядываюсь на него, понимая, что он продолжает держать руку навесу, протянутой ко мне, пока вторая спокойно давит на поверхность тумбы. Моргаю. Глотаю комок. И с осторожностью совершаю короткий шаг к Дилану, развернувшись полностью и встав немного ближе, с опущенной от стыда головой. О’Брайен ладонью давит мне на плечо, заставляя подойти ближе. Поддаюсь, виновато шмыгнув носом, и встаю совсем близко, уткнувшись под его плечо. Парень рукой обнимает, грея пальцами мою спину, пока продолжает разбираться с лекарством, взяв одну капсулу. Я горячим лбом прижимаюсь к его груди, смотрю в пол, чувствуя, как О’Брайен осторожно водит ладонью по моей спине. И глубоко вздыхает, принимая капсулу внутрь.