Текст книги "Считай звёзды (СИ)"
Автор книги: Paprika Fox
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 98 страниц)
– Дилан, – Лиллиан берет его под руку, ведет за собой к дверям, что выходят в другой коридор. Впереди идет медсестра, которая хорошо контролирует поддержание спокойного тона:
– Его уже переводят из операционной, хирург вам лично всё пояснит.
Сбоку огромное стекло, у него толпится человек пятнадцать. По ту сторону белые ширмы, так называемый отдел отложенной помощи. Травмпункт для людей, повреждения которых не опасны для жизни. Лиллиан ладонь прижимает к груди, чувствуя, как сердце реагирует на слова об операции, и медсестра мило улыбается, коснувшись ее плеча:
– Не волнуйтесь, с вашим мужем всё в порядке.
Дилан тормозит. Сложно сохранить безразличие. Смотрит в затылок матери, которая быстро шагает за медсестрой, мельком оглянувшись.
Мужем?
Лиллиан, сжав губы, отворачивается, свернув за угол стены.
О’Брайен с легким параличом в сознании остается в шумном коридоре. Смотрит в стену, стараясь понять, когда? Когда они успели… В поездке. Вот, почему они отсутствовали так долго. Ясно. Понятно, блять. История повторяется. Идиотка.
Сует влажные от холодного пота ладони в карманы кофты. Выдыхает, ругнувшись под нос, и оборачивается на стекло. Рядом арка. В отделении отложенной помощи стоит гул, носятся люди, врачи перебегают из одной ширмы в другую. За ними спешат медсестры. Перчатки многих вымазаны в крови.
Эта девушка ни слова не сказала о девчонке, это значит, что ее не доставляли в операционную? Подходит к стеклу, рядом громко и на эмоциях говорят родственники тех, кто находится по ту сторону. Внутрь заходить можно, но не советуют. Парень пытается разглядеть пациентов, но все они остаются на своих койках. Некоторые, кому оказали помощь, направляются к дверной арке. Не видит крольчиху. Что, если ей всё-таки потребовалось хирургическое вмешательство? Почему эта медсестра ничего не упомянула об этой идиотке? Какого черта группка людей рядом так отчаянно ругаются? Что за рев со стороны отделения? Черт, Дилану нельзя здесь торчать! Он же готов рехнуться от одного запаха крови, стоящим в воздухе, ибо именно так пахло в комнате отца. Ему просто надо на воздух, успокоить скачок сердцебиения и…
Невольно вздрагивает, среагировав на неожиданное прикосновение к его руке. Плечи дергаются вверх, ладони выскальзывают из карманов. Оглядывается, довольно озлобленно вцепившись в того, кто застает его в момент слабости и неконтроля над эмоциями.
Райли сама в ответ дрогает, отступив назад на пару шагов. Застывает с поднятой ладонью, удивленно разглядывая Дилана, а тот медленно соображает, сильнее выражая злость. И осознанно шепчет:
– Я тебя урою, – резко движется к девчонке с синяком и шишкой на лбу. Янг смотрит на него красными и опухшими от слез глазами.
– Но, но, но, – она напуганно тараторит, подняв уже обе руки, чтобы отгородиться от наступления, и часто моргает, проявляя волнение, пока пятится назад:
– Я, я, я же, ну…
Морщится, тыльными сторонами ладоней давит на щеки, а голову опускает, не зная, к чему готовится, когда О’Брайен хватает ее за локоть, сильно дернув на себя. Девушка даже успевает пискнуть, но в следующую секунду застывает, широко распахнутыми глазами уставившись в потолок и вынужденно привстав на носки. Достаточно больно из-за несдержанности сил парень прижимает девчонку к себе, одной рукой обхватив шею, другой хлопнув ладонью по ее спине, и от хлопка Янг вздрагивает во второй раз, начав обеспокоенно, как рыба, открывать и закрывать рот, пока не выдавливает:
– Ты чего… такой, – первая половина звучит с вопросительной интонацией, а вот конец подкачал, прозвучав ровным тоном. Дилан сам не понял, как и зачем сделал это, от того стоит с неменьшей обескураженностью. Дерьмо. Полное дерьмо. Девушка щекой жмется к его шее, начав стучать по груди парня пальцами. И О’Брайен отмирает, ладонями резко отодвинув от себя Финчер, и, видимо, срабатывает его самозащита, заставляющая проявить грубость, сделав вид, будто ничего необычного не произошло.
Парень с раздражением дает ей подзатылок, и девушка взвизгивает, корчась, и пальцами давит на больной участок головы, склонив ее вниз.
– Какого черта ты лезешь в машину, за рулем которой… – Дилан начинает высказывать ей, дергая за плечо, но прерывается, когда Райли обиженно бьет ногой ему по голени. Оба всё тяжелее и тяжелее дышат. О’Брайен пихает ее в плечо, матерясь шепотом, но психологическое равновесие Янг больно пошатнулось за этот день, поэтому она не терпит, ладонями толкая парня в ответ. И тот так же сильно давит, отчего девушка прижимается спиной к стене, желая сделать ему больно в ответ, но удается только стукнуть кулаками по его плечу, до того, как Дилан подходит в плотную, вновь крепко обхватив ее тело руками. Райли начинает пихаться, старается любым способом ударить его, но Дилан сильно вдавливает ее в стену, носом утыкаясь в плечо. Его лицо не выражает мягкости, скорее прочесть можно одну усталость, граничащую с диким желанием взорваться, но он понимает, что ни физическая, ни словесная перепалка ни к чему не приведет и лучше будет остановиться сейчас. Тем более, причин для срыва нет. Просто они оба опешили от внезапного контакта, начав гавкать с непривычки. Ведь как им на это реагировать? Черт знает.
Райли хмуро хлопает ладонью по голове парня, наплевав на брошенные в их сторону взгляды, и морщится от эмоций, что вновь норовят проявиться, заявить о своем наличии. То, что на самом деле она чувствует. Её срыв ранним утром, её бессилие на протяжении дня и гребаный отец в гребаной машине, и эта чертова авария, её последствия, Райли просто… Ей так нужно притормозить. Всего на секунду остановить мыслительный процесс, дать сбой программе по уничтожению её сознания. Так что девушка шмыгает носом, что-то промычав через плотно сжатые губы, и её пальцы цепляются за капюшон О’Брайена, сильно стискивая ткань. Нижней частью лица врезается в его ключицы, мокрыми глазами смотря куда-то вперед.
Просто время. Просто остановиться.
Дилан тяжело вздыхает, немного меняя положение рук, чтобы полностью обвить ими спину Райли, а голову поднимает, подбородком надавливает на висок мычащей от усталости девушки. Та хрипло глотает больничный кислород, активно моргая, ведь перед глазами всё неприятно плывет, а в носу колет без остановки. Проблема в том, что она не просто постанывает, она явно пытается что-то сказать, что-то, что волнует её больше всего, и О’Брайен уверен – поговорить ей охота об отце, которого должны были перевести в палату. Значит, с ним всё в порядке.
Шаг назад. Райли вытирает пальцами веки от слез. Дилан нервно покусывает губы, ладонью осторожно похлопав её по плечу. Слишком дружеский жест. Девушка довольно быстро берет себя в руки, используя остатки самоконтроля для последнего рывка – получить информацию о состоянии отца, а после вернуться домой и рухнуть спать. О’Брайен ждет, пока Янг шагнет к нему, чтобы точно знать, что она готова идти. Финчер складывает руки на груди, опустив глаза в пол, и двигается с места, заставив парня так же пойти рядом, повторно окинув её сосредоточенным взглядом.
Идут. Молчат.
А его ладонь невесомо греет её спину.
–…Перелом ноги и левой части ребер, позвоночник не пострадал, что уже хорошо, – пожилой мужчина с седыми волосами показывает Лиллиан рентген. Женщина сидит у кровати Митчелла, пребывающего без сознания. Тело мужчины покрыто бинтами, прозрачная трубка иглой пронзает кожу на сгибе локтя. Горячая от волнения ладонь Лиллиан сжимает его ледяные запястья, а большие глаза неотрывно смотрят на врача, сознание проглатывает и обрабатывает каждое слово, сказанное им. Главное, могло быть и хуже, но всё обошлось. Он поправится, но женщина пока не способна выдохнуть.
У стены комнаты пациента стоят Дилан и Райли. Не подходят ближе. Парень всё ещё не может смириться с информацией, обладателем которой становится случайно, а девушке охота подойти ближе, охота сесть рядом с кроватью, но место занимает Лиллиан. Янг не хочет находиться рядом с ней, ведь именно из-за этой истерички отец сорвался. Её вина. Полностью. Ладно, главное, он в порядке. Врач заверяет в этом.
– При вашей больнице имеются комнаты для родственников? – у женщины скачет тон голоса. – Я-я хочу быть здесь и заботиться о нем, когда он придет в себя.
Дилан закатывает глаза. Не верит. Райли сжимает пальцами плечи. Раздражает.
– Наши медсестры отлично справляются со своей работой, – врач вкладывает рентген в папку. – Но если вам так угодно, у нас есть отдельный этаж во втором корпусе. Вам стоит только зарегистрироваться.
– Да-да, – она говорит четко и быстро, кивая головой. – Конечно, – кладет вторую ладонь на запястье мужчины. – Я тогда привезу завтра вещи, а пока… – моргает. – Могу я остаться здесь?
– Время приема у нас ограниченно, думаю, это не совсем хорошая идея, – врач не совсем готов разрешить, но женщина стоит на своем твердо:
– Я останусь здесь, – бросает взгляд на Митчелла. – Я останусь.
– Ваш муж в хороших руках, миссис Финчер.
Кажется, Янг слишком громко вдыхает. Её лицо выражает полное непонимание, расстройство и чертову обиду. Отец не сказал ей? Он не предупредил её о собственной помолвке? Что за херня?
Резко отходит от стены, опустив руки, и поднимает взгляд на Дилана, который уже в курсе событий, вот только всё равно стоит с таким видом, будто только что его окатили ледяной водой.
Финчер? Его мать сменила фамилию? Но она никогда так не поступала. Сколько браков не регистрировала, всегда оставалась Лиллиан О’Брайен, так… Так какого… Что-то здесь не так.
Опускает внимание на Райли, которая хмуро, ровно и глубоко дышит, сверля его взглядом, после чего с задетыми чувствами оглядывается на отца, рванув к двери. Дилан отталкивается спиной от стены, вынув руки из карманов, и провожает девушку, переводя глаза на мать, которая делает вид, что не замечает реакцию Райли.
Эта девчонка – последний человек, чувства которого могут волновать.
– Дилан, поезжайте домой, ладно? – гладит ладонь Митчелла, стараясь тепло и без тревоги улыбнуться. – Я позвоню, когда нужно будет привести вещи.
Парень молчит. Смотрит в ответ, без эмоциональной реакции поворачивается к ней спиной, грубо пихая дверь, чтобы выйти в коридор.
Видит отдаляющуюся девушку, что подносит ладонь к лицу, растирая веки, пока тяжелыми и быстрыми шагами приближается к лифту. Смотрит ей в спину.
Выходит, они женаты? Выходит, они с Райли теперь сводные брат и сестра?
Выходит.
Черное небо нагоняет уныние. Холодный воздух цепляет кожу лица. Пар льется с губ, заполняя салон мчащегося по дороге автомобиля. Свет фонарных столбов приносит боль глазам, приходится щуриться. От переизбытка эмоций, полученных за этот день, голова идет кругом, но О’Брайен концентрирует остаток сил на вождении. Конечно, ему бы хотелось сигануть в воду с моста, но рядом сидит девчонка, а тащить её за собой в могилу – не его право. Райли держит руки сложенными на груди. Закрыта морально. Голова её покачивается от колебания машины. Лицо словно окаменело, взгляд пустой, но серьезный. Дилан поглядывает на неё, мельком, чтобы не быть замеченным, и они какое-то время молчат, пока девушка не рушит тишину, сопровождаемую редким визгом колес со стороны других машин.
– Ты знал?
– Нет, – он не тянет, качнув головой, и стучит по рулю пальцами.
– Не выглядишь удивленным, – хмурится, зло покосившись в сторону окна, прослеживая движение бликов света по стеклу.
– На самом деле, у меня всегда такое лицо, – Дилан подносит одну ладонь к лицу, после возвращает её на руль. – Лицо-кирпич, помнишь.
– Ясно, – Янг ерзает, садясь ближе к дверце, к стеклу прикасается лбом, чтобы остудить горячую голову, и прикрывает веки, долго выдыхая.
О’Брайен бросает на неё взгляды, начав активнее стучать пальцами, и откашливается, сморщившись от нежелания вновь поднимать данную тему:
– Насчет сегодня, – дергает головой, наклоняя её. – Насчет утра, я…
– Давай, не будем говорить? – Райли не открывает глаз, отдаваясь своим темным мыслям. – Мне надо подумать, как поступить дальше.
Дилан закусывает кончик нижней губы, проглотив громкий вздох. Кивает, остается молчаливым, фокусируясь на дороге, дабы не думать ни о чем. Абсолютно.
Хорошо, что путь от больницы до дома не занимает долгого времени, иначе от нахождения в замкнутом пространстве с человеком и его полным молчанием можно сойти с ума. Дилан рад наконец выбраться на холодный воздух и закурить. Привести свои тело в действие, побыть немного наедине с собой. Дымит, стреляя вниманием на девушку, шагающую к крыльцу дома, в комнатах которого горит свет. Затягивает, хмурясь, и выдает облако в небо, закинув голову. Ему необходимо что-то мощнее. Что-то, способное полностью отрубить его на пару часов. Чтобы не было возврата в реальность.
Бросает окурок на асфальт, затоптав ногой, и кашляет, прикрывая рот кулаком. Идет к дому, всё ещё надеясь на возможность поговорить с Янг, но сомневается, что сейчас у него есть право занимать её чем-то. Забивать мыслями о том, что для неё, скорее всего, не будет иметь значения сейчас.
Толкает дверь, оказываясь в таком же холодном помещении, будто вокруг него по-прежнему темная улица. Закрывает. Щелкает замок. Прислушивается, оборачиваясь к кухне, доносится звук рвущейся из крана воды. Ладони в карманы – и подходит к порогу, с насильно вытянутым из себя безразличием наблюдает за передвижением Райли, которая явно не способна находится в онемевшем состоянии, пока её мыслительный процесс вызывает легкую дрожь в руках. Ходит по кухне, ставит чайник разогреваться, ладони трет, пускает на них пар изо рта, и бросает грязную посуду со стола в раковину. Дилан расправляет плечи, думая, что данный жест помогает ему выглядеть увереннее. Может, и правда. Он переступает порог, шагая к столу. Крупный вдох в легкие. Нет смысла молчать.
– Ладно, слушай, – Райли выключает кран, нервно вытирая руки о свитер, и оглядывается к О’Брайену.
Тот выдыхает. Не судьба. Пусть она говорит.
Янг поправляет растрепавшиеся волосы, продолжает тереть ладони об одежду, пока подходит к стулу, пальцами сжав его спинку, и недолго смотрит вниз, всё же подняв глаза:
– Раз уж такое дело, – это она про отношения взрослых? – Тогда… – глотает воду во рту, покачивая головой. – Давай, откатим в начало, – начинает жестикулировать.
Дилан щурит веки, не совсем понимая:
– Начало? – хрипло уточняет.
– Да, – Райли сохраняет ровное дыхание, поясняя. – Я давно уже предлагала установить нейтралитет между нами, чтобы перетерпеть этот год.
О’Брайен не хмур, но во взгляде его читается напряженная озадаченность:
– Нейтралитет, – он будто заикается в середине, но не показывает допущенной ошибку внешне. Остается невозмутимым.
– Да, – девушка пожимает плечами. – Кто знает, как там пойдет у наших родителей. Нам-то нужно просто закончить этот год, – разводит ладони. – Потом мы разъедемся, там, учеба и всё прочее, – её мысли ещё в хаосе, от того такая несвязная речь, которую сложно понять, если не слушать внимательно. А Дилан вникает. Полностью.
– Но, кстати, я думаю, мы могли бы стать друзьями, – внезапно она выдает это, вот только всё ещё с неуверенностью в собственных идеях, а поднятые брови парня уж точно лишают её чувства спокойствия.
– Друзьями? – он хрустит костяшками, начав бесцельно исследовать помещение взглядом, который в итоге возвращает обратно на Янг, ведь она продолжает:
– Давай попробуем потерпеть друг друга до экзаменов, ладно? Поддержим спокойствие, а после всё будет неважно, – быстро скользит языком по сухим губам. Дилан уставился на неё, нервно сжав губы, и так же быстро разжав:
– Окей, – не меняется в лице, голос звучит ниже.
Если ей так будет легче.
– Окей, – Райли выдавливает натянутую улыбку, опустив руки, и делает шаг назад к закипающему чайнику. – Так… – внезапно решает перейти сразу к примирению, чтобы положить начало их дружеским взаимоотношениях. – Хочешь перекусить? Ты в школе не кушаешь обычно, а у меня с утра лежат тосты. Их надо съесть, – смотрит с надеждой на его согласие, только поэтому Дилан сдается, выдохнув тяжесть из груди:
– Да, поел бы, – он совершенно не голоден, как и Финчер, которая кивает, ладонью указывая на стол:
– Садись, – отворачивается, принимаясь молча заниматься приготовлением перекуса. О’Брайен медленно опускается на стул, вытягивая ноги под столом, и смотрит перед собой, ощущая нехватку сил. Он не станет говорить с ней. Бред. Она сделала свой вывод. Нашла решение дискомфорта.
Райли права. Плевать на отношения взрослых.
О’Брайен и Янг всё равно разъедутся, свалят отсюда и вряд ли когда-нибудь пересекутся вновь.
… «У нас хороший класс», – женщина кладет ладонь на плечо девочки, которая со смущенной улыбкой приветствует свой новый коллектив, надеясь, что более ей не придется переводиться.
Все внимательно изучают новенькую, оценивают, начав шептаться между собой, но девочка в этот раз решается не обращать внимания на первичное мнение насчет новых лиц. Понятное дело, им придется привыкнуть к ней, ей к ним.
Учительница наклоняется, указывая ладонью на свободное место:
«Садись вон там», – улыбается ребенку, подталкивая ладонью, чтобы внушить уверенность. Девочка поправляет ремни небольшого рюкзака, шагая на тонких ножках между партами. Пока еще её взгляд опущен, не мешает детям вокруг открыто изучать себя. Это нормально…
Мешает чай, зная, что там нет сахара, но ему требуется движение. Ерзает на стуле, всеми силами запрещает себе поднимать глаза на Райли, которая сидит напротив, кушая тост.
…Опускает рюкзак. Учительница у доски начинает объяснять пройденный на том уроке материал, чтобы новенькая смогла ориентироваться, что именно они сейчас проходят, и постараться войти в ритм обучения.
Девочка садится, случайно спинкой стула толкая небольшую парту позади, поэтому, будучи хорошо воспитанной, оборачивается…
Её взгляд в стол. Его на горячий чай в кружке, пар которого поднимается вверх, испаряясь. Оба отставляют тарелки, потянувшись к напиткам, и поднимают их к губам, выглядя так, словно вообще не присутствуют здесь и сейчас. Одна кухня разделена на два мира. И они не пересекаются.
… «Прости, я случайно», – шепчет…
Янг моргает, слегка нахмурившись, ведь понятия не имеет, почему вспоминает об этом. Не противится желанию поднять глаза, как и поступает, скользнув взглядом с чая в кружке, которой касается губ, на парня напротив.
И тут же устанавливает с ним зрительный контакт.
…Райли виновато улыбается.
Широко, ярко, тепло, как всегда умела…
С пятого класса?
О’Брайен не отводит взгляда, еле заметно нахмурив темные брови, отчего на лбу выражаются эмоциональные морщины.
…Дилан вжимается спиной в стул, весь, полностью сковывается, дергано закачав головой, мол, ничего страшного, а сам с настоящим волнением уставился на девчонку, так как давно ни с кем не разговаривал, и она просто застала его врасплох…
Райли резко опускает глаза, делая крупный глоток, отчего морщится, начав кашлять, ведь рот обжигает, и её краснеющее от давления в горле лицо вызывает у парня совершенно незаметную улыбку.
С пятого класса.
========== Глава 26 ==========
Может, попробуем стать друзьями?
Люди, живущие в достатке, покупают дорогой алкоголь, так что, хочешь набрать достаточно бутылок, стоит ходить и искать их возле баков, находящихся на территории закрытых комплексов, куда пробраться можно только через небольшие лазейки.
Так и поступали трое детей, знающих, что в зимнее время им нужно добывать деньги, чтобы точно сохранить крышу над головой. Лето можно пережить в машине, а вот холода и мороз точно лишат жизни их неокрепший организм.
Бутылки собирают стеклянные, за них дают больше денег. Одежда у детей схожа между собой: несмотря на осенний период, они уже носят теплые куртки, темных оттенков, на которых лучше видны порванные или заштопанные места, джинсы в пыли, обувь в мокрой траве.
Им лет по восемь. Не старше. Рыжая девчонка, с непослушными, вьющимися волосами поднимает руки, тыльные стороны ладоней усыпаны юными веснушками. Темно-русый мальчишка позади приседает, обхватывает ее бедра и выпрямляется, поднимая девочку, чтобы та уцепилась за край пакета, что выглядывает с угла мусорного бака. Она пальцами держит его, спуская вниз, где стоит еще один ребенок, брюнет. Русый ставит девчонку, пока брюнет вынимает складной ножик, разрезая поверхность пакета, который рыжая опускает на землю. Палками просматривают содержимое, находя всего две пустые бутылки вина. Забирают к себе.
Внезапно раздается рев мотора. Дети сразу сбегаются за деревья у забора, но выглядывают, провожая новенький дорогой автомобиль, окно которого опущено. А в салоне сидит светло-русый, практически блондин. Он пялится в телефон, без интереса отвлекаясь на разбросанный мусор.
– Почему ты пахнешь, как моя собака?
– Она пахнет хуже моей собаки.
Рыжая девочка стоит у парты, окруженная мальчишками и девчонками, которые по своей детской глупости не являются тактичными, вызывая у объекта обсуждения стыд. Агнесс обнимает себя одной рукой, взгляд опущен. Утирает пальцами пыльный кончик носа, пока обсуждение ее вида и запаха продолжаются. Активно.
– Почему от тебя так пахнет? – девочки не понимают.
– А почему у тебя такая одежда грязная? – мальчики недоумевают.
Агнесс сгорает от смущения, вжимаясь копчиком в край парты, и продолжала бы ощущать себя загнанным зверьком в клетку, если бы за спинами ребят не появился темно-русый мальчишка, начавший расталкивать любопытную толпу.
Нейтан хватает за запястье заплаканную Агнесс, потянув за собой из кабинета. Минуют коридор, полный детей, добираются до уборной мальчишек, куда входят вместе. Дилан сидит на подоконнике, ножиком вырезая на стене крестики-нолики. И Нейтан с Агнесс молча садятся рядом, проводя время в тишине.
Их нельзя было назвать друзьями.
Просто их объединяли похожие жизненные обстоятельства.
***
Некоторые решения даются с особой тяжестью, а после них не следует морального освобождения от гнета мыслей о предательстве. Можно только скрыть от себя настоящие чувства, натянув на лицо улыбку, главное, чтобы ложь содействовала тебе. Такое решение когда-то было принято Агнесс.
Девушка стоит у шкафчика Остина, еле контролирует выражение своего лица, оставаясь безэмоциональной, пока кудрявый и русый высказываются с разочарованием о «великом» предательстве Райли Янг-Финчер. С каждым их брошенным словом, тон голоса всё тяжелее и злее. Без труда понимаешь, что эти люди более не простят девчонку.
А в груди Агнесс всплывают похожие волнения. Нет, она вовсе не думает о непростительности поступка подруги. Рыжая задумывается о себе. О том, как поступила сама много лет назад, о том, какие чувства это вызвало у людей, которых она бросила, ничего толком не объяснив. Хотя всё и без слов было ясно. В средней школе продержаться на пособии тяжело, особенно если числишься в группе людей, не отличающихся порядочным поведением. Поэтому в первый же день пятого класса Агнесс стала другой. Она понимала – чтобы ее не исключили, чтобы быть на хорошем счету и улучшить свои оценки, нужно крутиться среди тех, кто этим славится. А славятся этим дети богатых родителей. С Остином не было проблем. Агнесс впервые позаботилась о том, как выглядит: умылась, причесалась, оделась в поглаженное. Ее сначала даже не признали. Главное, она широко улыбалась, шутила, вела себя активно, что не было свойственно девчушке с тяжелой жизнью. Так что Остина, а в особенности Робба, Агнесс очаровала. И само собой девочка спокойно влилась в компанию двух друзей. Сложнее всего было не оглядываться. Назад. На двух мальчишек, которые до сих пор не были друзьями, но сидели в одной лодке. Почувствовали ли они обиду? Агнесс не знает. И не хочет узнать. Предавать тяжело.
Стоит и слушает парней, понимая, что не сможет перетерпеть это вновь. Тем более с Райли. У рыжей никогда не было друзей, даже Остин с Роббом не считались близкими, ведь секретничать Агнесс начала только в старших классах и только с Янг – девушкой, с которой ощущала странную связь, будто видя фальшь в улыбке подруги.
Они обе лгали, пока дарили улыбки.
– Нам нужно ее выслушать, – Агнесс нервничает, сжимая ремень сумки, что висит через плечо. – Она объяснит, что происходит.
– Нет, – Остин хлопает дверцей шкафчика. – Мне это не интересно, – пальцем указывает на синяк на своем подбородке, оставленный девушкой. – Она уже всё объяснила, – отворачивается, тяжелым шагом направившись вперед по коридору. Робб скованно мечется, всё-таки коснувшись плеча Агнесс, которая опускает глаза, не зная, как поступить.
– Она предала нас, забей, – кудрявый тянет девушку за собой, но та настойчиво не поддается, сморщившись от сильного сжатия пальцев Робба на своем плече:
– Это неправильно, – поднимает глаза на… На друга? Какой же он друг, если так просто отказывается от Райли? Выходит, если они узнают секрет Агнесс, то и ее попросту оставят? В таком случае, так ли необходимо держаться рядом с теми, кто не держится за тебя?
Робб встает ближе, смотрит ей в глаза:
– Она же знает, как мы относимся к таким, как Дилан? Это ее выбор.
Рыжая сглатывает, случайно скользнув с лица кудрявого на двигающихся по коридору людей. Случайно натыкается зрительно на парня, идущего среди толпы. Случайно задерживает на нем взгляд. И резко прикрывает веки, качнув головой:
– Я буду ждать ее здесь, – стоит на защите подруги. Робб огорченно вздыхает, отпуская руку рыжей:
– Как хочешь, – разворачивается, поспешив вперед, чтобы скорее оказаться рядом с Остином. Чертов шестерка. Агнесс выдыхает, лбом коснувшись поверхности холодного шкафчика, и морально собирается с мыслями о том, что их дружбе с парнями приходит конец. Полнейший крах. И собирается развернуться, дабы устремиться к шкафчику Райли, чтобы ожидать ее там, но слышит грохот позади, вынуждающий оглянуться. И хмурится, приоткрыв губы. Робб со злостью, но с видом обиженного щенка смотрит на Нейтана, который секунду назад сильно пихнул его плечом, заставив удариться о шкафчики. Кудрявый с ненавистью провожает взглядом парня, который в ответ отворачивает голову, опустив глаза в пол с наглой ухмылкой.
Агнесс выдыхает, сложив руки на груди, и качает головой, прошептав еле слышно:
– И зачем?
Вот только Нейтан подходит вполне себе близко, так что упущенный вздох девушки улавливает, подняв на нее горящие наглостью глаза. Он знает. Робб еще смотрит, поэтому делает шаг к Агнесс, отчего та шире распахивает веки, не двигается с места, правда дыхание задерживает, напуганным взглядом уставившись в ноги.
Нейтан замедляет шаг, наклонившись к девчонке, виска которой касается носом, и шепчет с особым удовольствием:
– Пусть знает свое место, – улыбается, стрельнув ядовитым взглядом в кудрявого, который выпрямляется, с настоящим шоком смотря на происходящее. Агнесс повторно сглатывает, немного отклонив голову из-за давления, которое оказывает Нейтан, скользнув щекой по коже девушки, и продолжает идти, еще раз оглянувшись на Робба. Рыжая прикрывает веки, зло сжав губы. Ну, Престон… Чертова заноза.
Открывает глаза, ловя на себе полный разочарования взгляд кудрявого, но… Не плевать? Они отрекаются от дружбы с Райли, значит, Агнесс более не может поддерживать с ними общение. Девушка немного опускает голову, играя пальцами с волосами, и разворачивается, сложив руки на груди. Взгляд Робба рвет кожу спины. Не оборачивается. Нет смысла объяснять.
Уверенно шагает среди толпы, вот только нервозность данная ситуация вызывает сильную, от того ее немного трясет.
Нужно встретиться с Райли. Тогда Агнесс почувствует себя куда лучше.
***
Как же осточертело приходить в школу без опозданий, я чувствую себя послушным учеником, когда переступаю порог здания ровно в восемь, зная, сколько времени ещё остается до занятий, но терпеть домашние условия нет сил. Райли постоянно взвинченная, видимо, из-за ситуации с отцом. Её операция «Друзья» терпит крах, и мы явно не сможем поддерживать нейтралитет, если она продолжит себя вести подобным образом. Я понимаю, что не являюсь примером послушного сожителя, но девчонка взрывается от любой мелочи. Например, сегодня я оставил посуду в раковине, чтобы помыть после школы, так она такую сцену закатила, будто…
Всё, не хочу больше думать. Крольчиха выносит мне мозг. Нужна разрядка.
– Эй, – я слышу знакомый высокий голос за спиной, но не оглядываюсь, продолжая идти. Эта вторая заноза. Если ей что-то надо, то найдет способ заставить меня слушать её, а пока пускай спешит за мной, что она и делает. Иду, чувствуя ладонь Агнесс, хлопающую по моей спине, так что закатываю глаза, уже испытывая усталость, а ведь впереди целый учебный день. Охеренно, блять.
Оборачиваюсь, не показывая того, как меня поражает сбивчивость в состоянии девушки, которая старательно улыбается, нервно дергая меня за капюшон:
– Привет, неудачник.
– Бестия, – коротко выдаю, продолжив шагать, и рыжая спешит за мной в ногу, не отпуская ткань моей кофты:
– Райли сегодня придет в школу?
– Нет, у неё еще освобождение, – хмурюсь, процедив. – Но, знаешь, ей это не мешает вести себя, как сучка.
Агнесс ненадолго замолкает, но в покое меня не оставляет, повторно дернув за капюшон, на что реагирую негативно, рукой отцепив её пальцы от меня:
– Харе меня трогать.
– Тогда остановись, это важно, – она повышает голос, поэтому оборачиваюсь, сунув ладони в карманы кофты, и с наглой незаинтересованностью смотрю на девушку, которая притихает, озираясь по сторонам на проходящих мимо людей, некоторые из них стреляют на нас вниманием, что слегка ставит меня в хмурый тупик, вынудив прошипеть:
– Что за херня? – обычно меня никто в принципе не замечает. Чего сейчас пялятся?
Перевожу взгляд на рыжую бестию, которая немного мнется, выдохнув, вижу, как нервно она потирает ладони, словно согревая их:
– В общем, – моргает, сделав шаг ближе, чтобы говорить тише. – Ходят слухи.
Щурюсь и повторяю со смешком:
– Слухи?
– Да, – она поправляет до безумия вьющиеся волосы, лезущие локонами в стороны, и мне приходится перетерпеть то, что нужно уточнять самостоятельно, а желания излишне говорить нет и никогда не было:
– Так, – откашливаюсь, сдержанно спросив. – Что за слухи?
– Что произошло в поездке? – Агнесс отвечает вопросом на вопрос. Хмурю брови, не совсем понимая:
– О чем ты… – замолкаю, отводя взгляд в сторону, ведь до меня доходит. – Этот литературный червь кому-то жаловался? – опять смотрю на рыжую, которая кивает в подтверждение:
– Скорее всего, да. И в этот момент кто-то, видимо, был в учительской, он и разнес слух.
– Суть слуха? – требую конкретики. Агнесс пожимает плечами, замявшись:
