Текст книги "Считай звёзды (СИ)"

Автор книги: Paprika Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 98 страниц)

Пока иду по коридору, пихаю каждого встречного. Парня, девушку – неважно. Всем говорю одно и тоже. «Проваливайте». Я не верю своим ощущениям. Откуда-то берутся силы на проявление жесткости и грубости, помогающей мне с хмурым выражением и без страха приближаться ко всем подряд с предупреждением о том, что сюда едет полиция. Да, эта ложь действует на непрошенных гостей, которые хватают остатки алкоголя, спеша скорее спуститься вниз, чтобы покинуть дом. Добираюсь до лестницы, с тяжелым дыханием изучая толпу внизу. Кажется, их стало только больше. Будто любители тусовок собираются здесь со всех окраин города. Им только и нужно: музыка, алкоголь, наркотики и возможность получить удовольствие от общения или секса, к слову, о последнем. Толкаю целующуюся парочку у стены, процедив о том, что сюда едут копы, и они даже не успевают послать меня, как рвутся вниз. Топчусь наверху, сжимая ладони в кулаки, и набираю в легкие кислорода, пытаясь привлечь внимание громким оповещением о том, что всем стоит уйти, но музыка глушит мои попытки быть услышанной.

Потерянно озираю незнакомцев, шепча себе под нос тихое:

– Всё хорошо, – хотя уже ощущаю, как источник сил исчезает, возвращая в тело былую усталость, так что тороплюсь спуститься вниз, начав распихивать толпу. Надо добраться до стереосистемы и выключить её, тогда все точно обратят на меня внимание.

Приближаюсь к порогу гостиной, успевая ступить только одной ногой на паркетный пол, как передо мной появляется высокий парень в белой рубашке, и мне уже до странного ощущения знакома эта ситуация, поэтому встаю на месте, подняв голову, с интересом взглянув на молодого человека, который так же притормаживает, недолго всматриваясь в мое лицо:

– О, привет, – здоровается с улыбкой на устах, опуская от губ бутылку пива. – Мы ведь… – щурится, указывая на меня бутылкой. – Мы встречались уже.

Моргаю, хмуро изучая парня, который остается с немного необычной улыбкой, которую я бы не назвала слишком доброй, но с иной стороны она не вызывает негатива. Парень пальцами стучит себе по груди:

– Я – Марк. Помнишь? Вечеринка у реки в лесу. Ты от меня ещё сбежала, – смеется.

Напряженно переминаюсь с ноги на ногу, с трудом вспоминая тот день, и да, вспоминаю этого типа, но мне сейчас он не интересен, как и вообще, поэтому прикусываю губы, кивнув головой, мол, «окей, я тебя поняла», и предпринимаю попытку обойти его, чтобы попасть в шумную гостиную.

– Эй, ну… – парень делает шаг назад, продолжив мешать исполнению задуманного мною, поэтому закатываю глаза, сложив руки на груди, и недовольно уставившись на человека, который… Улыбается. Серьезно, его улыбка меня напрягает. Нет, она выглядит, как обычная, но чувства вызывает не совсем естественные.

– Почему ты постоянно сбегаешь от меня? – смеется, подняв бутылку. – Давай выпьем? – не отвечаю ему улыбкой. – И начнем всё с начала, – указывает ладонью на себя. – Я – Марк, – после его ладонь указывает на меня, выжидая моего представления. Выражение моего лица не меняется. Смотрю пристально, прямо в глаза парня, который поднимает брови, морщась:

– Мне неловко.

Мне плевать.

– Как тебя зовут? – жестко спрашиваю, дав ему понять, что он мне настолько неинтересен, что даже со второго раза не запоминаю его имя, но тип реагирует бодро, отбрасывая мою грубость от себя:

– Марк, – улыбается. – М. А. Р. К, – произносит по буквам, опираясь плечом на дверной косяк, и его взгляд изучает меня с такого ракурса, но не вызывает смущения. Отвечаю холодно:

– Так вот, тебе пора домой, Марк, – стреляю взглядом на стереосистему в гостиной. – Сюда едет полиция.

Парень прикусывает губу, бросив внимание на столик, на котором незнакомец рассыпает очередную дорожку из белого порошка:

– Тогда у этих типов большие неприятности, – вновь смотрит на меня, делая глоток. – И у тебя тоже, если не успеешь уйти, – смотрит мне в глаза. – Ты далеко живешь? Я могу проводить…

– Нет, уходи, – обхожу его, начав пробираться сквозь толпу тех, кто не особо радуется моему вмешательству, и буквально сразу меня выталкивают обратно, к порогу, как только мне удается коснуться спинки кресла. Ничего себе. С возмущением изучаю присутствующих незнакомцев. Большинство парней, мужчин. И есть между ними какие-то схожие черты. В их внешности. Хмурю брови, разглядывая одного типов, что вдыхает в ноздрю белый порошок. Делаю короткий шаг к дивану, наклоняясь вперед, чтобы разглядеть. За его ухом. На коже у края волос. Небольшой перевернутый полумесяц. Поднимаю глаза, с тревогой изучая остальных. У кого-то на шее кулон в виде полумесяца, кто-то с подобной татуировкой на запястье, на шее, на пальце. У большинства, конечно, этот знак на коже, но нахожу и тех, у кого на одежде присутствует один и тот же элемент. Это ставит в тупик.

– Эй, – звучит возле уха, так что резко оборачиваюсь, вздрогнув от нахождения Марка в такой близости ко мне. Отступаю, бедром задев спинку дивана, и почему-то не свожу с улыбчивого парня взгляда, пока обхожу его, поспешив к порогу. Не знаю, как себя повести, лучше как-то попасть к Дилану, я сама не смогу разогнать этих людей, ведь…

Краем глаз цепляю. Цепляю…

Поворачиваю голову, уставившись на двух парней, сильно выпивших. Они стоят у окна, спиной к стеклу, и спорят между собой, у кого как бы лучше, и я долго не понимаю, о чем они ведут полемику, пока один из них не вынимает длинный складной нож, демонстрируя собеседнику, как трофей.

Кто они такие?

– Я могу помочь их разогнать, – слышу в спину, и встаю на месте, оборачиваясь с недоверием на Марка, который понимает, что наконец смог ухватиться за меня, привлечь к себе внимание, поэтому выглядит очень довольным, когда подходит ближе:

– Полицию вызвать – себе хуже сделать, – догадывается. – Я так понимаю, ты здесь живешь?

С опаской озираюсь, исподлобья уставившись на парня, растянутые губы которого вводят меня в ступор.

– Я могу помочь, – уверяет. – Просто так, – поднимает ладонь. – Ни за какую услугу, – ещё раз скользит вниманием по моему телу, слегка цокнув языком, прежде чем вернуть свои глаза, создав зрительный контакт. – Хотя тут грех ничего в обмен не просить, верно?

Сглатываю. Он меня напрягает.

Марк отходит назад, разворачиваясь, и во время поворота опускает руку с пивом, поэтому улавливаю на его запястье часы, на которых висит небольшой кулон в виде полумесяца.

Господи, где-то я… Нет, не видела, но кто-то точно говорил об этом, вот только из головы выпало, кто это был, и что он говорил…

С сомнением наблюдаю за тем, как Марк наклоняется к парням, сидящих вокруг журнального столика, о чем-то им сообщает, после чего их лица выражают хмурость, и вдруг они начинают активно собираться, пряча по карманах пакетики с порошком. Отхожу к стене, сжав пальцами плечи. Опускаю голову. Не мешаю незнакомцам покидать гостиную, и их передвижение привлекает остальных людей, но пока ещё никто не пытается повторить за ними, лишь переговариваются с непониманием, продолжая выпивать.

Внезапно музыка обрывается.

Поднимаю голову, наблюдая за Марком, как и все присутствующие. Парень улыбается толпе, довольно спокойно объясняя, что всем лучше свалить, если не хотят загреметь в обезьянник, и, неудивительно, люди вокруг всполошились. Все они наверняка приняли наркотики. Вряд ли им хочется попасться на подобном, это же статья. Продолжаю стоять у стены, следя за тем, как люди, толкаясь и спеша, покидают помещение, объявляя остальным о том, что сюда, якобы, мчатся копы, что приводит некоторых в ужас. Сразу видно, кто завсегдатый подобным мероприятий, а кто новичок. Такие обычно начинают нервно пихаться, ругаясь под нос, пока остальные спокойно собирают свои вещи.

Гостиная остается пустой, но люди продолжают бушевать на кухне и в прихожей. Кто-то ищет свою куртку, кто-то потерял здесь друга и множество причин для задержки на месте.

Встаю на пороге, боком, чтобы краем глаз видеть и Марка, приближающегося ко мне какой-то гордой походкой, и толпу, боюсь, они могут прихватить что-то из моего дома с собой.

– Вот, – парень явно доволен собой. От него так и веет… Самовозвышением, нет, не ниже. Есть люди, которые излишне любят себя и знают себе цену. Этот тип – один из таких. Всегда слышала о людях, которые ходят, задирая нос, но никогда не встречала их прежде.

А теперь – вот он. Передо мной.

Держу руки сложенными, поворачивая голову в сторону парня, отпивающего из бутылки алкоголь. Он с улыбкой смотрит на меня, заставив глотнуть воды вот рту:

– Тебе тоже пора.

– Да ладно, у меня много времени, – и вновь. Вновь его взгляд опускается, пройдясь по моему телу, и чем тише становится в доме, тем сильнее я стискиваю ткань куртки.

– Сейчас… – запинаюсь, оглянувшись на прихожую. Пустую, но заваленную бутылками и стаканчиками, а так же окурками от сигарет. Никого. Все ушли. Но не могу понять, радуюсь ли данному факту, ведь этот тип продолжает, выпивая, изучать меня, и это наблюдение необычное, с точки зрения восприятия. Набираюсь смелости опять устремить свой взгляд на парня:

– Я здесь не одна живу. Поэтому тебе лучше уйти, – а сама прислушиваюсь, не спускается ли О’Брайен? Я понятия не имею, в каком он состоянии, но его присутствие было бы очень кстати. Ведь что-то мне подсказывает, Марк не из тех, кто сделает что-либо за просто так. Он явно рассчитывает на какое-то вознаграждение, как бы глупо это ни звучало.

Мне нужно дать ему понять. Ничего не будет.

– Да ладно, – парень пожимает плечами. – Не напрягайся ты так, – он обращает внимание на мою зажатость, но легче себя не ощущаю:

– Спасибо, и уходи, пожалуйста, – веду себя вежливо. Кто его знает.

Марк опирается ладонью на стену, у которой стою, и подается вперед, внимательно изучив мой кулон на шее:

– Красиво, – поднимает глаза, встретившись со мной взглядом. Вжимаюсь спиной в край дверного косяка.

– Уходи, – повторяю сквозь желание замолчать. Замолчать. И терпеть.

– Перестань, мы же не дети, – его взгляд резко переходит в сторону прихожей, а улыбка пропадает с лица. Выражение лица становится действительно напрягающим, каким-то ледяным. Оно пугает меня, но нахожу силы оглянуться, чтобы понять, что вызывает такую перемену во внешности человека. И вижу Дилана, который встает сбоку. Я совсем забываю о его способности быть крайне тихим. Парень с синяками на лице, с немного красными белками глаз кажется мне нездорово худым. Что-то с ним явно не так, и первое приходит в голову:

– Боже, – отрываюсь от стены, отбросив любые мысли о пугающем Марке, и шагаю к О’Брайену, с тревогой изучая его лицо. – Ты что-то принял? – на вздохе спрашиваю, тормозя напротив парня, который не опускает на меня глаза, продолжая пялиться на того типа, что находится за моей спиной.

– Эй? – беру на себя смелость коснуться Дилана. Подношу пальцы к его щекам, трогая кожу, чтобы как-то привлечь внимание, но он лишь дергает головой, негативно реагируя на мои прикосновения.

– Не люблю такие сюрпризы.

Оборачиваюсь, хмуро уставившись на Марка, выходящего к нам из гостиной. Его улыбка становится еще более отвратительной мне, а ведь в данной ситуации он смотрит не на меня, а на Дилана. Озираюсь, бросая взгляд то на О’Брайена, то на нежелаемого гостя, которому давно пора уйти. Они знакомы?

– Как дела? – Марк останавливается в шаге от меня, и я чувствую, как Дилан сжимает пальцами ткань моей куртки на спине, потянув к себе. Слушаюсь, отступая назад, чем увеличиваю расстояние между мной и Марком, а тот внимательно наблюдает за происходящим. Мне не нравится, с каким довольством он щурится, переводя взгляд с меня на Дилана:

– Как у Лиллиан дела?

Моргаю, с непониманием хмуря брови. Лиллиан? Этот тип знаком с ней? Откуда? Мельком поглядываю на Дилана. Молчит. Смотрит в упор на Марка, продолжающего говорить:

– Мой отец её обыскался, – его улыбка шире. – Ну, ты в курсах, верно? – смеется, вгоняя меня в легкий шок. Что с этим типом не так?

– У-уходи, – я еле выговариваю, и Марк резко прекращает улыбаться, врезавшись своими холодными глазами в меня, отчего отступаю назад, прижавшись спиной в грудь О’Брайена. Он не отталкивает меня. Складываю руки, словно их положение оградит меня от влияния, которое оказывает этот тип, просто смотря на меня впритык.

– Марк, – Дилан хрипит, кивая на дверь. – Уходи.

Парень напротив нас поднимает голову, с надменностью взглянув на О’Брайена, и я улавливаю, как Марк стреляет быстрым, очень быстрым взглядом на мое лицо, после чего так же в упор смотрит на Дилана, ровно проговаривая:

– Он ищет вас, – пристально пялится на парня. – Удивительно, да? Он проделал такой огромный путь, и вот уже скоро будет дома.

– Проваливай, – Дилан повторяет грубее.

– Ты знаешь, это ваша вина, – что-то в голосе Марка меняется. Он сверлит О’Брайена такой ядовитой ненавистью, когда произносит следующее, практически шепотом:

– Она сделала это с ним, – и в ту же секунду я слышу намек на нечто иное, далекое от злости. – Ты знаешь. Ты знаешь, что я могу сделать.

Опускаю глаза, пропуская сквозь атмосферу напряжения. Не даю никакой реакции на то, как рука О’Брайена осторожно касается моего локтя, сжав, но на это обращает внимание Марк. Он секунды изучает то, как пальцы парня сдавливают ткань моей одежды, пока вторая его ладонь продолжает сжимать куртку на спине.

Что происходит?

Марк поднимает глаза на Дилана, хмурясь, и мне не перебороть желание узнать, что происходит на лице парня, стоящего позади, поэтому немного поворачиваю голову, вскинув её. И успеваю ухватить то, как О’Брайен еле покачивает лицом, будто отрицает что-то или… Мне трудно понять значение данного движение. Перевожу взгляд на Марка, и замираю. Его внимание вновь приковано ко мне, но недолго. Парень искоса следит за Диланом, стиснув зубы, и внутри меня рождается необъяснимое подозрение, словно этот тип вынуждает себя поступить не так, как ему, может быть, хотелось. Он с гордым видом расправляет плечи, процедив:

– А смысл? – медленно шагает боком к порогу входной двери.

– Не говори ему, – не ожидаю, что О’Брайен заговорит так громко, но он обращается к парню со сбитым голосом. – Не говори, – сильнее сжимает мой локоть.

Марк не спускает взгляда с Дилана:

– Ты знаешь, в этом нет смысла, – щурится. – Даже если я не посодействую, он навестит вас, – подносит бутылку к губам, ещё раз взглянув на меня, после чего его губы растягиваются в улыбку, а внимание подарено Дилану:

– Вас всех.

Не понимаю. О чем они? Не отвожу взгляда от Марка, пока он спускается с крыльца, и тут же рвусь к двери, скорее закрывая на все замки, чтобы наконец оказаться взаперти своего дома. В стенах, в которых можно кое-как почувствовать себя в одиночестве, и оно странным образом необходимо.

Оборачиваюсь к парню, который стоит на месте, и не сдерживаю вопросы, мучающие меня эти пару минут молчания:

– Он говорил о Шоне? – пытаюсь угадать, ведь Марк точно имел в виду какую-то угрозу. – Или… – подхожу ближе к Дилану. – Это кто-то ещё? – добиваюсь зрительного контакта с тем, кто всячески избегает разговора со мной. – Он угрожает вам?

О’Брайен отводит глаза в сторону, сунув ладони в карманы кофты, и молчит. Хмуро. Словно я вообще не имею права знать нечто подобное, но если это касается Лиллиан, то и моего отца. После Шона я совсем не удивлюсь, если у этой дамочки окажется ещё парочка ненормальных ухажеров, поэтому обязана знать, что именно имеет в виду Марк, говоря о том, что кто-то там навестит нас. Да, я говорю «нас», ибо теперь проблемы О’Брайенов – это и наши проблемы. Какого черта этот придурок молчит?!

Открываю рот – и резко закрываю. Смотрю в лицо парня. Он смотрит куда угодно, только не на меня. Моргаю, сутулясь, и выдыхаю, отводя взгляд:

– Ладно, я вижу, ты, – касаюсь пальцами горячего от перенапряжения лба, – продолжаешь игнорировать меня, – ставлю руки на талию, закусив губу, и переступаю с ноги на ногу, припоминая последние события своей жизни. Не хочу давить на него.

– Я не собираюсь терпеть тебя в таком состоянии, – поднимаю голову, взглянув на Дилана, а тот моргает, продолжая пялиться в стену. – Так что, – указываю на лестницу. – Иди, прими душ и ложись спать, – двигаюсь с места, направляясь на кухню. – У меня много дел, – верно, займу себя уборкой, чтобы отвлечься. Хотела привести нервы в порядок, а тут этот чертов Марк со своими непонятными речами. Что с моей жизнью не так? Почему Дилан не рассказывает, что имел в виду этот тип? Может, речь всё-таки шла о Шоне? Он реально показался мне ненормальным, и, как раз, этот мужчина ищет Лиллиан. Надеюсь, не найдет.

Прохожу на кухню, оценивая принесенный ущерб, но, знаете, всё не так плохо. По полу разбросаны стаканчики, несколько бутылок пива на столе, но в целом… Ничего не разрушено. Только смущает остаток порошка на журнальном столике в гостиной. И да, надеюсь, кабинет отца несильно пострадал.

А какая разница? Моя задача прибраться, а не сделать ремонт. Пускай отец с Лиллиан сами решают, что и где менять под корень. Не хочу даже думать об этом.

Я уже плевательски отношусь к этому дому и его судьбе.

Открываю ящик, взяв мусорный пакет, и разворачиваю, оторвав один. Бедром толкаю, чтобы задвинуть обратно, и иду к столу, начав собирать пустые и полные бутылки. Наклоняюсь, бросаю стаканчики в пакет. На паркет разлили пиво, надо будет протереть, чтобы ноги не прилипали и запах вывести. Выпрямляюсь. Выполняю все действия на автомате. Люблю, когда мои ощущения отключаются, чувствую себя каким-то механическим организмом, и эта способность неплохо выручает в некоторых обстоятельствах.

Краем глаз замечаю парня в дверях, поэтому бросаю в его сторону взгляд, продолжая собирать мусор:

– Почему не ложишься? – мой голос звучит без огорчения. Я не обижена на Дилана из-за того, что он опять устроил здесь. Мне чуть-чуть тяжело, но лишь по вине череды неизменной серости, что окутывает мою обыденность после произошедшего в школе. Надо собраться. Может, ещё пару витамин принять?

О’Брайен ничего не дает в ответ, так и стоит на пороге, поэтому вздыхаю, прикрыв веки, и оставляю пакет на столе, повернувшись всем телом к человеку, который явно не может просто выполнить то, о чем я прошу.

– Хочешь помочь? – предполагаю, хотя догадка довольно забавная, учитывая нелюбовь парня к уборке. – Не серчай, но в таком состоянии ты мне не нужен, лучше иди спать, – складываю руки на груди, прося в который раз его об одолжении. Действительно, сделай одолжение, Дилан, и отправляйся на боковую, чтобы завтра, возможно, перестать игнорировать меня.

О’Брайен хранит молчание, взгляд опущен, но не вижу в нем вины, скорее, парень находится в глубокой задумчивости. Мне всё равно не понять, так что качаю головой, потянув руки к пакету. Лучше скорее закончу с уборкой, а то вечность буду ждать какой-то реакции от него.

– Извини.

Пальцы осторожно разворачивают края пакета. На этом всё. Мои действия обрываются, а взгляд, устремленный внутрь стаканчика, поднимается. Поворачиваю голову, с чувством смятения устремив внимание на Дилана, который вынимает руки из карманов, начав нервно сжимать и разжимать пальцы ладоней, словно это помогает ему собраться. Если честно, пребываю в легком ступоре, и не только от сказанного, но и от того, с каким, к черту, изнурением он произносит это. Будто выдыхает из себя. Всё. Дилан задрался держать что-то в себе, поэтому говорит, а мне не хочется, чтобы парень вновь чувствовал себя виноватым.

– Да ладно, – озадаченно шепчу, окидывая взглядом кухню, и начинаю мять пальцами стаканчик. – Ничего страшного. Это подобие вечеринки было не столь масштабным, да и рушить тут нечего, – убеждаю его, но Дилан только сильнее хмурит брови, прикусывая нижнюю губу. – Плюс, взрослые заикались о ремонте. Всё равно будут всё менять здесь.

– Нет, – он перебивает, даже делает короткий шаг вперед, но порог полностью не переступает, будто данное расстояние между нами необходимо сохранить, чтобы разговор прошел гладко.

Не отвлекаюсь, внимательно слушая, так как понимаю – это именно то, что ему нужно, причем, всегда было необходимо. Не сомневаюсь, Лиллиан не особо уделяла время на сына и мало разговаривала с ним. Возможно, это поспособствовало молчаливому и тихому характеру.

– За тот раз, – наверное, он больше минуты собирался. Пока его взгляд опущен в паркет, я смотрю на него в упор, ощущая некую скованность в процессе дыхания. Дискомфорт. Откуда он берется? О’Брайен поднимает глаза – я свои отвожу в сторону, хмуро дернув головой:

– Дилан, – шепчу, поднося ладонь ко лбу и морщась, хочу скорее перевести тему, избегая возможности отягощения состояния не самым приятным разговором, но, видимо, парень настроен серьезно, поэтому продолжает твердым тоном, уже не пытаясь отвести взгляд:

– Я реально воспользовался тобой, – голос ещё хриплый, – потом игнорировал, – легким движением ладони указывает на меня, но после рука обессилено опущена вдоль тела. О’Брайен так нервно сжимает зубы, что сомнений не остается – ему очень, до охерения тяжело признавать открыто свои ошибки, он не из тех, кто занимается этим, и тем более, парню ломит челюсть, а морально выворачивает грудную клетку от следующих слов, которые повторяет с большим давлением на себя:

– Извини меня.

Не двигаюсь. Смотрю на него, немного наклоняя голову в сторону. Оцениваю получаемую информацию, и не сразу осознаю реальность сказанных слов, так что медленно мои брови хмурятся, образуя мимические морщинки на лбу. Дилан явно не способен вынести моего пристального взгляда, особенно в таком состоянии, поэтому делает шаг назад, скованно бросив взгляд в сторону лестницы. Опять встречается со мной в зрительном сражении, но ненадолго. Чешет кончик носа, ладонью несильно хлопнув по двери, чтобы та закрылась за ним, а сам, видимо, стремится скорее исчезнуть из поля моего зрения.

Слышу его шаги. Мну стаканчик.

Извинился? Моргаю.

Извинился. После всех эмоциональных вспышек, после чертовых ссор, после драк в школе он приходит ко мне и извиняется? Что с ним не так? Откуда у этого типа столько гребаных моральных сил? И почему он тратит их на меня? Он должен заботиться в первую очередь о своем восстановлении, какого черта мне теперь так нехорошо?

Сжато глотаю воздух, пропитанный никотином, и бросаю стаканчик в пакет, быстрым шагом выходя с кухни. Вижу Дилана, только что поднявшегося на второй этаж, поэтому ускоряюсь, хватаясь рукой за перила, помогая себе шагать по лестнице. Парень оглядывается, сразу же приняв мину, не совсем приветливо наблюдая за моим приближением. Думаю, он готовится к тому, что я пошлю его к черту, ведь какого хера мне прощать его за содеянное? Действительно, верно? Выхожу на этаж.

А вот к черту.

Иду к О’Брайену. И он успевает растерянно отступить назад до того, как понимает, что я не собираюсь останавливаться. Боится, ударю его? Такое тоже возможно, но не сейчас.

Парень даже поднимает ладони, напряженно готовясь к моей атаке:

– Райли… – но в последнюю минуту останавливает свою попытку пихнуть меня. Ускоряюсь, оттолкнув его руки, и тянусь своими ладонями к нему, но на этот раз обвиваю не тело, а шею, привстав на носки, когда полностью прижимаюсь к Дилану, крепко стиснув в объятиях. О’Брайен остается обездвиженным, так и не опускает руки, кажется, просто уставившись немного вниз, пока я громко вдыхаю, вынуждая парня сильнее наклониться, отчего встаю полностью на стопы, притянув его ниже. Сильно обнимаю руками, нижней частью лица прижимаюсь к его плечу, а пальцами одной руки начинаю осторожно водить по темным волосам, поглаживаю. Осторожно. Аккуратно. Еле касаюсь. Без давления. Чувствую, как он сглатывает. Буквально слышу глоток в его горле, отчего слабо улыбаюсь, выдохнув ему в ключицы.

Не хочу сильно смущать парня своими поступками, собираюсь его отпустить, но вовремя ощущаю, как он касается пальцами моей спины. Не шевелюсь. Полностью прижимает ладони, скользнув ими, чтобы обхватить мое тело, что вызывает улыбку намного шире.

Ему нужно расслабиться.

Прикрываю веки, перестав гладить его по волосам, просто обнимаю шею. Дышу в плечо. Тело охватывает еле ощутимая боль, Дилан довольно сильно сжимает меня, опуская голову ниже, подбородком упирается в изгиб шеи.

Стоим так какое-то время. Но мне правда стоит прибраться, чтобы не заниматься этим завтра после школы или рано утром, хотя многое за сегодня не успею. Начинаю мягко потирать спину Дилана, отступая назад, и прикусываю губы, несобранно стреляя на него взглядом:

– Иди спать, – шепчу устало, осторожно и дружески хлопнув его по плечу, после чего отворачиваюсь, не проследив, с каким именно выражением лица он провожает меня до лестницы.

Главное, ему немного полегчает. Быть может. На самом деле, я на это надеюсь. Не думала, что когда-нибудь признаю нечто подобное, но мне очень охота вернуть наглого засранца.

Да, в какой-то степени всем нам необходимы «отвратительные» типы.

И не зря в моей голове данное определение звучит без всякого гнета.

***

Почему некоторым не везет в отношениях? Почему многие лишены возможности получить необходимое в ответ на свои попытки проявить чувства?

Почему одним так посчастливилось полюбить «не тех» людей?

Агнесс не знает ответов на мучащие ее вопросы, обычно одолевающие сознание в ночное время суток. Стоит самому тихому раздражителю, шуму вывести ее из сна – и остаток ночи девушка проведет в раздумьях, которые обязательно хотя бы раз коснуться ее недо-отношений с парнем, не желающим никогда связывать себя с кем-то. Эти принципы сложно изменить – человек растет в определенной среде, и именно под ее влиянием строит свое самосознание, полное собственных правил выживания. Например, Агнесс видит, как родители не справляются с зависимостью от курительной травки, поэтому она не позволит себе лишний раз притронуться к ней, но при этом у них довольно счастливый брак, и девушка стремится к подобному для себя. В случае Нейтана всё странным образом иначе: брак его родителей трудно назвать терпимым, и парень не желает себе такой жизни.

Но значит ли это, что надо бросаться во все тяжкие, занимаясь сексом чуть ли не с каждой, кто отдается ему?

Как попытаться построить отношения с тем, кто не нуждается в этом?

Одно неаккуратное движение – и Агнесс раскрывает сонные веки. Ее тяга к поиску человека рядом – ее чертова проблема. Именно по вине попытки обнаружить Престона во время сна девушка часто просыпается. Ведь не находит.

В комнате темно. Приятно пахнет яблоком и красками. Тонкие шторы слегка раздвинуты, впуская внутрь свет фонаря, стоящего у дороги. Ладонью Агнесс водит по месту на кровати, которое еще вечером занял Престон. Так происходит довольно часто: они засыпают вместе, а просыпается девушка одна. Если она знакома с моралью Нейтана, стало быть, ей стоит смириться? Так?

Агнесс сжимает пальцами ткань простыни, и ее лицо, не успевшее отойти от сна, морщится. Девушка шмыгает носом, громко вдохнув ртом, и издает тихий писк, когда старательно затыкает проявление своих эмоций. Мычит, второй ладонью касаясь губ, и сжимает веки, отдаваясь внутреннему желанию недолго побыть жалкой. Просто сегодня такой день. Серый, мрачный. Агнесс еле вытянула его, но сейчас она без сил. Сейчас она одна. И ей можно.

Двигается ближе к другому краю кровати, занимая место парня, и пальцами жмет на веки, вытирая появившиеся из глаз слезы. Только сегодня. Завтра ей станет легче. И она вновь широко улыбнется. Обнимает себя одной рукой, ладонью второй сжимая губы. Агнесс знала, на что идет. Она прекрасно информирована. Тогда с чего ей так нехорошо?

С кем Нейтан проводит эту ночь? Какую очередную девушку прижимает к себе? С кем делится своими мыслями, будучи сильно пьяным? И еще сотня вопросов, лишающих сна. Окончательно. Агнесс не может злиться на Престона, так как он не скрывает своей натуры. Так что девушка направляет негатив на себя, начиная давиться им, и продолжает тихо хныкать, чтобы не привлечь ничье внимание.

Дверной скрип. Агнесс вдыхает кислород в легкие. Не выдыхает обратно. Замирает. Смотрит перед собой, пока прислушивается к перемещению по комнате. И она узнает тяжесть шагов и манеру немного шаркать ногами.

Нейтан. Он… Не ушел?

Девушка моргает, без негатива хмуря брови. Парень забирается на кровать позади, с спросонья трет веки, ложась на другой край. Тянет к себе их общее одеяло, и громко выдыхает, собираясь скорее вернуться в сон.

Агнесс чувствует, как комок не пропадает. Она боится выдать себя и свое состояние, при этом чувствует себя жутко глупой, но не справляется с давлением в горле, втянув рвано воздух и шмыгнув носом, отчего ладонью прикрывает половину лица.

Нейтан резко отрывает голову от подушки, повернувшись лицом к девушке. Хмуро смотрит ей в затылок, еле заставляя себя шире распахнуть веки, но выходит сощурить:

– Ты чего?

Рыжая боится ответить, зная, что ее голос прозвучит с надрывом, тогда парень поймет, что с ней что-то не так. И она молчит. А это не спасает положение, ибо приводит Нейтана в движение:

– Эй, – он переворачивается сначала на спину, затем набок, лицом к Агнесс, и держится на локте, пальцами дернув ее за плечо:

– Ты чего ноешь? – озадаченный голос и потерянно злой вид, потому что парень не привык к тому волнению, возникающему, когда эта девчонка ведет себя странно. Да еще и молчит. За эту тишину ему охота дать ей по лбу, но он терпеливо ждет.

Правда недолго.

Предпринимает попытку повернуть девушку на спину, а та противится, лицом утыкаясь в подушку, чем вызывает больше раздражения.

– Что за херня с тобой происходит? – Престон довольно грубо берет ее за подбородок, но осторожно пытается повернуть к себе. – Ты сегодня ведешь себя странно.

– Всё в порядке, – Агнесс сдается, но продолжает лежать спиной к парню, вытирая остатки слез пальцами. – Неприятный сон, – лжет.

Престон долгое время молчит, следя за тем, как девушка избавляется от влаги на лице, после чего довольно давяще спрашивает:

– О чем ты думаешь сегодня весь день?

– Ни о чем, – рыжая не смотрит на него, устремив взгляд на пальцы, которыми начинает нервно перебирать вьющиеся волосы. Нейтан опирается локтем возле ее груди, внимательно смотрит на профиль девчонки, пытаясь угадать:

– Дома проблемы?

– Нет, – рыжая шмыгает носом.

– В школе? Кто-то достает тебя? – наблюдает, стараясь уловить ответную реакции на лице. Агнесс качает головой. Парень сердито выдыхает носом, пальцами касаясь прядей волос, что лежат на щеке девчонки:

– Тогда сделай лицо попроще, – хмурится, мягко убирая ее волосы с лица. – Выглядишь так, будто тебе насрали в душу.

Агнесс внезапно улыбается, посчитав его догадку забавной, но по-прежнему не смотрит на парня: