Текст книги "Считай звёзды (СИ)"
Автор книги: Paprika Fox
сообщить о нарушении
Текущая страница: 60 (всего у книги 98 страниц)
– Роберту это не понравится, – мужчина не отводит пристального взгляда от Дилана. – Ты и так это знаешь, – жмет ножом на свои обветренные губы. – О’Брайен.
Райли чувствует, как Дилан сжимает её ладонь, до боли в пальцах, и отвечает ему тем же, отводя глаза от мужчины, понимая, что пора действовать. Свободной рукой опирается на подоконник, отвлекаясь на Нейтана, который пытается поднять Агнесс с травы. Она присела. Не может идти. И Престон приседает напротив неё, пальцами потирая её бледные щеки. Она теряет сознание?
– Пойдем к нему, – мужчина начинает шагать к ним, вновь начав открывать и закрывать ножик. – Он здесь.
Дилан дергается к окну, подталкивая Янг, и девушка напугано хмурится, осознав, что он пытается разжать её пальцы. Райли перебирается на крышу гаража, обеими ладонями схватив О’Брайена за запястье, и тащит на себя, дав понять. Не оставит. Что это за бред? Пусть лезет за ней!
Дилан оборачивается к мужчине, вытянув биту, и задевает его подбородок, напряженно сглотнув. Незнакомец останавливается. Пускает смешок, изучив взглядом «оружие» парня, и прикусывает кончик ножа:
– Он и без того найдет тебя.
О’Брайен глубоко дышит, хмуря брови, и отступает ближе к подоконнику, поддаваясь тяге Янг, которая следит исключительно за острым оружием, боясь внезапной атаки, но незнакомец почему-то не прибегает к насилию. Будто в его дозволенности только запугивать, и девушке не кажется. Один факт.
Дилан точно знает, кто перед ним. И опять этот чертов Роберт. Кто он, мать вашу?
– Тебя и твою мамку, сучий ребенок, – вдруг он делает шаг назад, довольно ухмыляясь, демонстрируя свои потемневшие от плохого ухода зубы. Опускает нож, а в груди его бьется глухой смех:
– Он уже здесь, – указывает ладонью на паркет. – Там… – видит, как О’Брайен часто моргает, не контролируя дрожание мускул лица. Его ладонь потеет, но Янг не отпускает.
– Внизу, – это не смех. Иной вид проявления наслаждения при выявлении чужого страха. А Дилан боится, понимая, почему этот тип не трогает ни его, ни девчонку.
Потому что этого хочет Роберт. Роберт сам разберется с ним. С Лиллиан.
О’Брайен опускает биту, сдержав желание выругаться матом на недруга, и разворачивается, когда тот отходит достаточно далеко. Райли, наивная, с облегчением выдыхает, отступая назад, чтобы дать парню выбраться за ней, ведь понятия не имеет, какой тайный смысл несут угрозы незнакомца, который довольно следит за побегом:
– Сосунок, он всё равно найдет вас, – Дилан перелезает, обернувшись, а Райли боится соскользнуть с крыши, покрытой тонким льдом, поэтому хватается руками за плечо парня, который продолжает стоять на месте, ожидая продолжения слов. Мужчина встает у стены, играясь с ножиком, и впервые бросает взгляд на Янг, немного наклонив голову, и хмуро подмечает, даже немного удивившись такой тупости:
– И теперь не только вас.
Глупо. Действительно, глупо.
– Дилан, – Райли стреляет взглядом на Нейтана, который усаживает Агнесс в машину, а сам бежит к гаражу, разводя руки, так как не понимает, чего эти двое задерживаются. Финчер торопит О’Брайена. Тот хмуро смотрит на мужчину, как под гипнозом, чувствуя давление в грудной клетке. Сердце изводит. Дышать становится тяжело.
Только не сейчас.
Роберт здесь.
Совершает крупный глоток холодного кислорода. В сердце бьет ноющая боль.
Он здесь. Он так близко. Он…
– Чего ты ждешь? – Райли холодными пальцами трогает его ладонь, принуждая идти за собой. Осторожно, смотрит под ноги. О’Брайен оборачивается, борясь с головокружением из-за невыносимого дискомфорта в груди. Старается не думать.
Роберт прямо здесь. Сейчас.
Нейтан хмуро наблюдает за Диланом, следит за тем, как он прижимает кулак к груди, кончиком холодной биты треснув себе по виску. Сердце?
Янг подходит к краю. О’Брайену приходится задерживать дыхание, чтобы не усиливать боль ни в груди, ни в голове. Бросает биту на землю, наклоняясь, контролирует девушку за плечи, пока Престон внизу сжимает её запястья, помогая спуститься на склизкую траву.
– В чем дело? – русый отпускает руки Финчер, обращаясь к другу с напряжением, пока тот спрыгивает с крыши гаража, чуть было ни свалившись на колени. Нейтан помогает ему удержаться. Выпрямляет за плечо, ожидая ответа, но Дилан качает головой, поднимая биту:
– В машину, – шепчет с придыханием.
– Ты сможешь вести? – Престон поддерживает его во время движения. Райли шагает спиной к машине, хмуро следя за парнями. Дилану плохо? С чего вдруг? Тот мужик даже не попытался напасть. Хотя любое сильное волнение сказывается на сердце. Так или иначе, они сейчас двинут в больницу. Ему тоже стоит пройти обследование.
Девушка касается ладонью ручки двери, собирается забраться в салон к стонущей Агнесс, но задерживает внимание на окне первого этажа, замечая, как между неплотно лежащих досок струится дым, будто кто-то курит у подоконника. Не понимает этих упырей. Почему они так спокойно пропустили их, а потом ещё и выпустили? В чем подвох?
Приоткрывает дверцу, всматривается. Ветер так сильно бьет в лицо, путая волосы, что девушке приходится сощуриться. Нейтан отнимает у Дилана биту, поспешив к своему месту, а О’Брайен хромает мимо Райли, надавив ладонью на плечо:
– Садись, – и оглядывается, желая выяснить, кто привлек её внимание, но так же, как и она, никого не рассматривает, поэтому усаживает девушку в салон, хлопнув дверцей, и забирается на водительское место, уверяя Нейтана, что способен нормально управлять машиной.
Агнесс прижимается лбом к стеклу, не открывает глаз, ноя от физического дискомфорта, и Янг не имеет представления, как может ей помочь. Берет за руку, дернувшись, поскольку автомобиль резко трогается с места. Престон оборачивается, пальцами нащупав пульс на запястье рыжей, и вновь обращает свое внимание на дорогу и парня рядом, правда, ладонь Агнесс не отпускает.
Райли оглядывается назад. На здание. И опять случайно улавливает облако дыма, но уже около двери, поэтому ей приходится присесть на колени, выглянуть через заднее стекло. Всматривается.
Машина рвется вперед по дороге довольно быстро, но Янг удается разглядеть высокого человека, судя по телосложению, это мужчина, причем явно огромный, учитывая насколько широкие у него плечи. Он курит. Лица не разглядеть в темноте, но голова повернута в сторону отдаляющегося автомобиля.
Райли с подозрением косится на него до тех пор, пока машина не сворачивает, скрывая чертово здание за иными строениями. Девушка опускает взгляд, с задумчивым видом присаживаясь на место.
Всё обошлось?..
Верно?
========== Глава 40 ==========
Потребность в необходимости развивается у человека с рождения, но активный процесс поиска своей роли в жизни других начинается с переходного возраста, во время гормональной перестройки, когда подросток начинает значимо менять свои взгляды, формировать нравы. Сомнительно, что Райли уже вышла из своего переходного процесса, её по-прежнему волнуют максимально незначительные вещи, а повышенную эмоциональность можно объяснить гормональной нестабильностью. Но о чем говорить, когда речь заходит об унынии? Ей так же есть место в процессе изменения личности? Конечно, Янг и раньше замечала свою излишнюю эмоциональность и даже ходила к социальному работнику школы, чтобы тот помог ей решить проблему, но педагог продолжал из года в год твердить о том, что подобное нормально для девочки. Мол, вспышкам придет конец, когда закончится период перехода от девочки к девушке. Всё это звучит больно завуалировано, и Финчер до сих пор надеется на волшебство, будто проблема внутри её головы обязана исчезнуть магическим образом.
Но время идет. Эмоциональность повышается. Стабильности не видать. Разглядеть возможно лишь ровное «ничего» или же туманное уныние. Тут нет ничего серединного, поэтому о стабильности не может идти речь.
Но наивная Финчер будет продолжать терпеть и ждать чуда.
Пока её организм не даст решающий сбой.
Никогда бы не подумала, что в больнице сможет обрести покой. Эти немного бледные стены, белый свет ламп, гудение аппаратуры, скрип мягких подошв врачей и медсестер, бродящих по коридорам. Райли делает глубокий вдох, закинув голову, и смотрит в потолок, проникая всем уставшим телом в поверхность стула, который поставила у кровати Агнесс. Девушка не приходит в себя. Врач сказал, она пережила сильный стресс, а её организм ещё находится под действием наркотиков, плюс тело пытается справиться с физическими увечьями, поэтому сознание отключается, дабы позволить девушке набраться сил.
Конечно, Янг понимает, что с подругой происходило всё это время. Ей не требуется детальное разъяснение доктора. Главное, чтобы обследование не выявило никаких внутренних повреждений.
Финчер возвращает лицо в нормальное положение, серьезным взглядом уставившись на бледнокожую Агнесс. Даже в бессознательном состоянии её мускулы словно напряжены. Райли пальцами играет с её пальцами. Осторожно. Аккуратно. Да, подруга выглядит ужасно, но главное, что они её нашли. И теперь можно выдохнуть.
Вечером в больнице не так много посетителей, тем более, перед самым окончанием приема, так что Райли слышит шарканье ног за дверью, и оглядывается на вошедшего в палату Нейтана, которого недавно отпустила медсестра, приняв за одного из пострадавших. Да, видок у него ещё тот. Парень встает у стены, не приближаясь ни к кровати, ни к Янг, ощущая её легкое отвержение. Она до сих пор не принимает его, но её пыл слегка остывает, поскольку Престон, всё-таки, искал Агнесс, значит, ему не настолько плевать на неё. Финчер мнимо надеется. К сожалению, она привыкла видеть в людях хорошее.
– Где Дилан? – шепотом интересуется, боясь потревожить сон подруги, костяшки которой потирает пальцами, задевая корочку ссадин.
– Он курит, – Нейтан не ожидает, что она с ним заговорит, поэтому его ответ приходит с небольшим опозданием.
– Он принял что-нибудь для сердца? – Янг взглядом упирается в поверхность одеяла, отдыхая мысленно.
– Вроде, – он не знает. О’Брайен как-то не акцентирует внимания на своих проблемах. – Я-я… – начинает сам. – Я позвонил её родителям.
Финчер хмурит брови, поражаясь: неужели, он с ними так близок? Хотя, люди они открытые, ничего удивительного.
– Они сейчас в другом городе, на съезде против… – Престон не помнит, оттого покачивает головой, словно желая немного избавиться от тяжести в ней. – Что-то там с природой связано.
– Я поняла, – перебивает.
– Они уже выехали. При хорошем раскладе, будут завтра днем, – заканчивает, хрустя пальцами. Райли не меняется в лице, обратив свое внимание на настенные часы. Скоро им придется покинуть больницу, так что…
Молча поднимается со стула, и её действие призывает Нейтана вновь заговорить:
– Если что, я буду здесь с ней, а вы можете ехать, – отходит от стены.
Янг стреляет в него взглядом, полным сердитого недоверия, пока наклоняется, взяв свою кофту:
– Ты? С ней? – опять намек. Намек на то, что проблемы Агнесс вытекают из их недо-отношений. И вдруг внутри Престона рождается ответная злость, и парень немного вскидывает голову, жестким и убедительным тоном подтверждая:
– Да, – кивает, в упор смотря на девушку. – Я буду тут.
Райли стоит к нему всем телом, и было бы неразумно начинать ругаться, но именно словесной напасти ожидает Нейтан, поэтому не совсем понимает, как ему реагировать, когда получает спокойное:
– Ладно, – Финчер пожимает плечами, развернувшись, и направляется к двери. Покидает помещение, и Престону становится проще дышать. Он опускает руки, немного покачивается на ногах от усталости, и медленно двигается к стулу, садясь рядом с кроватью. Выдыхает в потолок. Тишина. Практически не улавливает дыхания девушки, на которую опускает хмурый взгляд, какой раз исследуя внешние повреждения.
Из-за него, так?
Скользит ладонями по лицу, по шее, остановив на затылке, и сдавливает кожу пальцами, обратив внимание на ожог, выделяющийся на подбородке Агнесс. Сильнее сводит брови, до появления эмоциональных морщин на лбу. Наклоняется вперед, опуская руки, и одной ладонью приподнимает её лицо чуть вверх, пальцами другой касается ожога.
Ожога в виде полумесяца.
Стискивает зубы, принимаясь активно водить пальцами по коже, в попытках стереть это к черту, но не выходит. Оно пройдет через день, два, но не сейчас. Сейчас ему придется видеть это. Напоминание.
В мире не существует такого лекарства, способного исправить неполадки в психике Дилана. Все его проблемы с сердцем напрямую связаны с головой. В голове зреют мысли, вызывающие те или иные ответные эмоции. А эмоции влияют на то, какой вид боли одолеет. Волнение и тревога – колкие удары. Ноющие. Одни из самых сильных. И их он испытывает чаще всего, в разных ситуациях. Начиная от хреновых погонь и драк, заканчивая… Райли. Просто Райли. Знаете, это глупо – винить другого в собственной проблеме, но девушка незначительными действиями вызывает различные эмоции. Злость, вспыльчивость, раздражение, смятение, тревога, смущение, улыбка, возбуждение – и всё это вызывает боль в груди. Парню никуда не деться. Даже если он счастлив, он испытывает боль. Даже если он просто наблюдает за девушкой, всё равно чувствует легкое покалывание при дыхании.
Сложно представить, как Дилан чувствует себя сейчас. Он не курит. Он сидит на другом этаже, на диване. Сидит и думает. Ждет, пока пройдет давление в груди, тогда сможет вернуться к остальным. Мимо ходят медсестры, каждая предупреждает о скором прекращении приема посетителей. Дилан прикрывает веки, пальцами надавив на виски. Массирует.
Роберт уже здесь.
Как давно? Почему он не попытался остановить их? Почему не открыл стрельбу? Чего не врывается в их дом? Марк ему не рассказал? Тогда… По какой причине этот тип медлит? Ему не составит труда вычислить местонахождение Лиллиан. Что он задумал?
Успел ли заметить Райли?
Опускает руки. Затылком прижимается к холодной стене. Биение сердца не восстановлено, но уже гораздо легче дышать. Нужно вернуться к остальным.
Смотрит в потолок, на мерцающую бледным светом лампу.
Слишком много ответственности, О’Брайен, слишком много.
Зачем ты всё берешь на себя?
Писклявый сигнал. Двери лифта разъезжаются в стороны. Райли какое-то время стоит на месте, из-за чего ей приходится повторно нажать на кнопку, а то двери закрываются, норовя не выпустить на нужный этаж. Выходит. Тишина. Время позднее, сейчас первая попавшаяся по пути медсестра попросит её покинуть больницу, но девушке надоело тянуть. Она желает увидеть отца, желает разговора с ним. По душам.
Складывает руки на груди, медленно шагает по коридору, прислушиваясь к голосам, исходящим из-за закрытых дверей палат. Двигается, не спеша, дабы разобрать все в голове, немного утонуть в молчании и отдаться мыслям, что не сожрут её в первые секунды раздумий. Хотя… Кто его знает?
Приближается к комнате отца, чувствуя, как напряжение возвращается в тело, покалыванием одаряя пальцы. Или это холод? Возможно. Встает напротив двери. Ждет своей готовности. Что именно ей необходимо обсудить? Их помолвку. Их свадьбу. Аварию. Материальный вопрос. Вопрос, касающийся его чувств к Лиллиан – правда ли он готов жениться на ней? И, наконец… Райли хочет рассказать о том, что попыталась связаться с матерью и собирается поступить в учебное заведения в Нью-Йорке, несмотря на желание отца, заключающееся в поступлении в местный колледж, дабы ей остаться дома. Почему Райли хочет обсудить всё это сейчас? Во-первых, она давно не видела отца, и её волнуют его отношения с Лиллиан, как и сама Лиллиан. Что-то в той женщине не чисто, и Янг охота пораньше поднять вопрос о свадьбе, пока не поздно. Во-вторых, в последнее время девушка испытывает стресс по многим причинам, и ей хочется побыть немного рядом с родным человеком, вернуть утерянную близость. Ей… Ей просто нужен отец. Он – её семья. Ни бабушек, ни дедушек. Они давно умерли, а со стороны матери и отца нет более сестер и братьев. Они были одни в семье, оттого у девушки отсутствуют двоюродные родные, тёти и дяди. Мама, папа – вот составляющая её семьи.
Сжимает ладонь в кулак, поднося к двери, и делает вдох, постучав костяшками по ровной поверхности. Ответа не ждет, поэтому берется за ручку, насильно вытягивая из себя улыбку, и дергает её, открывая дверь. Встает на пороге. Уголки губ опускаются, а лицо возвращает себе разочарование, смешанное с печалью. Пусто. Кровать расправлена, вещи отца здесь, но его самого нет. Хмурит брови, напрягая мускулы, и делает шаг назад, прикрывая дверь до щелчка. Где он может пропадать в такое время?
Голоса. Она обратила на них внимание, когда подходила к палате, но лишь сейчас полностью отдается звукам, понимая, что знает, кому они принадлежат, так что отпускает ручку, спокойно шаркая к краю стены перед поворотом в иной коридор. По мере приближения – замедляется. В конце концов, вовсе останавливается, немного покачнувшись и коснувшись пальцами стены, чтобы вернуть себе равновесие. Слушает, опустив взгляд в блестящий пол.
Смех Лиллиан. Смех отца. Они разговаривают, но голоса их не усиливаются, значит, стоят на месте.
Со вздохом выглядывает, осторожничает, не хочет оказаться замеченной. Видит взрослых. Они стоят у окна, рядом с автоматом с горячими напитками. В руках держат разноцветные стаканчики. Судя по аромату, это кофе. Мужчина повернут спиной к девушке, а лицо женщины скрыто за его широкими плечами. Нет нужды в выяснении темы их общения. Главное, это смех. Главное, светлые эмоции, которыми они охвачены, пока общаются наедине. Главное, как отец сжимает её свободную ладонь, и как она играет с ним взглядом, широко растягивая губы, и поддается вперед, оставляя крепкий долгий поцелуй.
Янг уходит за стену, лопатками прижавшись к её поверхности. Слушает. Охватывают немного необычные чувства. Это… Странно, знаете, когда тебе кажется, что ты необходим. То есть, ты всегда, сколько себя помнишь, был необходим. Райли была нужна отцу, и она делала всё, чтобы помочь ему. Её присутствие рядом было его гарантией хорошего расположения духа и освобождения от замкнутого круга депрессии. А сейчас… Это… Как правильно назвать? Замена? Раньше отец звонил и писал дочери чуть ли не каждые полчаса, он стремился к общению, но теперь, когда у него есть Лиллиан, зачем ему искать пути контакта с Райли?
Замена.
Вот, как это называют. Он нашел Лиллиан. Лиллиан, нуждающаяся раньше в Дилане, нашла его, как одного из тех мужчин, которыми заменяла О’Брайена.
Пользование людьми до истечения срока годности чувств. До момента, пока взгляд не обнаружит новый объект интереса. Таков мир взрослых людей, не умеющих ценить и не борющихся с непостоянством?
Ушные перепонки под давлением очередной волны смеха. Райли смотрит в пол, ужасаясь тому, как края губ поднимаются, а во взгляде остается былое разочарование.
Мило.
Нейтан успевает клюнуть носом, но вырывается из дремоты, расслышав дверной скрип за спиной. Резко поднимает голову из ладоней, оглянувшись на вошедшего в палату Дилана, и трет веки:
– Как ты? – сдерживает зевоту.
О’Брайен встает у кровати, окинув хмурым взглядом помещение, и шепчет:
– Нормально, – и снова оглядывается, словно считая, что от изнурения лишается хорошего зрения.
– Она вышла, – Престон тянется руками к потолку, расслабленно прижимается спиной к спинке стула, затем ладони опускает на колени. Смотрит на спящую Агнесс.
– Куда? – держит холодные пальцы рук в карманах, воздерживаясь от усталого вздоха.
– Думаю, она устала, – Престон предполагает. – Пошла ждать тебя внизу, не? Вам ведь не разрешили остаться, – поскольку родственники Агнесс не явились в больницу, сделали исключение, и разрешили остаться одному из друзей. Дилан не выдвигал свою кандидатуру, Райли пока еще обижена на Агнесс, поэтому было решено оставить Нейтана. Тот не против. Совершенно.
– Тогда я… – Дилан указывает на дверь, сделав первый шаг. – Пойду.
– Я позвоню, – Престон сам хочет побыть один, так что не задерживает друга, который кивает, ещё раз бросив взгляд на Агнесс перед тем, как покинуть тихую палату. Натянутая атмосфера. Всё из-за стресса.
Подходит к лифту, нажав на кнопку, и ожидает его пару секунд, после чего двери раскрываются, впуская парня в замкнутое пространство. Сигнал – закрываются. Лифт в больнице двигается медленно, и Дилану обеспеченны пятнадцать секунд спокойствия, поэтому он прислоняется спиной к стене, немного закинув голову, а ладони пытается согреть в карманах. Дышит.
Но его одиночество обрывается. Лифт почему-то тормозит. Парень обращает внимание на номер этажа, и это далеко не первый. Черт возьми. Двери открываются, и Дилан переводит взгляд на Райли, которая не проявляет никаких эмоций, встретившись с ним зрительно. Она лишь сжимает губы, немного опустив голову, и проходит в лифт, встав ближе к дверям, которые медленно закрываются. Едут вниз.
– Ты была у отца? – О’Брайен догадывается, а в ответ получает неясное. Девушка пожимает плечами. И как такое понимать?
– Едем домой? – парень лучше уточнит. Вдруг у девчонки были какие-то планы, но она кивает головой, не изменяя молчанию.
Пялится ей в затылок.
Она смотрит в двери, внезапно для самой себя нахмурившись, выдав:
– Ты когда-нибудь задумывался о… – и так же резко замолкает.
Дилан отталкивается от стены, сделав шаг, чтобы встать на одной линии с Райли, и задумчиво интересуется:
– О чем?
Янг явно чем-то расстроена, но решает утаить проблему, не намереваясь накручивать парня:
– Забудь.
***
Обычно, во времена эмоционального опустошения и усталости, мне помогает крепкий сон. Я даю себе право проспать больше десяти часов, и подобная профилактика помогает, по крайней мере, мой организм восстанавливает физические и психологические силы. Каково мое разочарование, когда второй час мне приходится крутиться на кровати, в бессонном бреду. Смотреть в темный потолок. Прислушиваться к ветру за окном. Постоянно проверять телефон, время, почту на ноутбуке. Я так хочу спать. Но не могу. Слишком много мыслей копошатся в голове, слишком грубо они въедаются в разум, не давая от себя избавиться.
Ближе к трем часам ночи начинаю бродить по комнате. В итоге вовсе покидаю её, отправившись в ванную, где умываю лицо, борясь со жжением в глазах. Не включаю свет, не хочу будить парня, наверняка, он давно спит.
Спускаюсь вниз, на кухню. Наливаю кружку воды. Стою у окна, изучая темную улицу. Пью медленно. В аптечке не нахожу снотворное. Проблемы со сном обычно у отца, так что Лиллиан могла забрать лекарства в больницу для него. Ладно. Есть ещё один способ заставить себя отдаться сну, но мне он менее приятен, зато результат не заставит себя ждать. Не скажу, что поступаю так часто, в детстве мне помогал уснуть скучный фильм, но сейчас мне нужно немного иное.
Поднимаюсь на второй этаж в кабинет отца. Найти необходимое не так трудно, если знать, где искать. Заначка алкоголя у него всегда имеется, чаще всего, мужчина скрывает её в нижнем ящике с футболками. Беру бутылку вина. От вина мне становится тепло, глаза начнут гореть, жар быстро окутает и поможет уснуть.
В детстве, конечно, не употребляла алкоголь. Мне было достаточно налить стакан молока и сесть за просмотр передачи о мире животных.
Да, времена меняются, как и методы.
И я прихватываю вторую бутылку вина. Гулять, так гулять. Ситуация того требует, а пережитое сегодня усиливает нужду в теплом спиртном. Кажется, я начинаю превращаться в Дилана.
Возвращаюсь на первый этаж, прихватив с кухни штопор, и отправляюсь в гостиную. Включаю настольную лампу, расположенную на комоде, и морщусь от оранжевого света, тускло охватывающего помещение. Ставлю одну бутылку на журнальный столик, беру пульт и плюхаюсь на диван, сложив ноги в позе йога, и жму на кнопку. Гостиная заполняется тихим шумом телевизора и ярким светом с его экрана. Можно было бы вовсе не включать лампу, она не играет особой роли.
Щелкаю каналы, выключив звук. Бутылку давно открываю и мелкими глотками пью вино, начав ощущать его действие. Тепло в горле и груди. Хорошо.
Поиски долгие. Канал для детей с глупыми мультиками. Канал спорт. Канал новостей вообще последнее, что мне дозволено смотреть. Ужасы. Исторические фильмы. Культура. Наконец, попадается какой-то молодежный канал, по которому обычно крутят подростковые фильмы, и я откладываю пульт, попав на рекламу, но успев ухватить один кадр из идущего кино, а в углу экрана написано: «Ночь Сумерек». Хм, ладно, в принципе, как бы люди хреново не относились к этому фильму, всё равно сидят и смотрят, когда нужно убить часик-полтора. Реклама прокладок. Подношу бутылку к губам. Господи, эти поющие женщины выбешивают. Ни одна девушка не сможет танцевать в эти дни. Меня вообще ломает до онемии в ногах и потемнения в глазах. Настолько это больно. Гребаное идеализирование.
– Что ты делаешь?
Вздрагиваю, давясь вином, и оглядываюсь на парня, стоящего буквально в шаге от меня, и практически хватаюсь за сердце, выдавив:
– Ты напугал меня, – ладонью касаюсь лба. – Как ты… – запинаюсь. – Я не заметила, как ты вошел, – нет сил ругаться, но я правда вообще не расслышала шагов. Как давно он тут?
Дилан молча пялится на бутылку в моей руке, затем смотрит на ту, что стоит на столике. И поднимает сощуренный взгляд на мое лицо, как бы молча задавая вопрос, поэтому растерянно стучу пальцами по бутылке, объясняясь:
– Мне не спалось.
– И ты решила закатить тусу для интроверта? – О’Брайен пускает смешок, но при таком плохом освещении мне заметна его усталость. Правда, больше внимания уделяю тому, что он вновь вышел из комнаты без кофты. Думаю, я раздражаю тем, что изучаю его шрамы на руках, так что он отвлекает вопросами:
– Сколько ты выпила?
– Первую начала, – отвечаю, как на допросе. Быстро и резво, дабы не вызвать подозрений. С виноватым видом хмурю брови, предполагая:
– Разбудила тебя?
О’Брайен раздраженно цокает языком, неожиданно отобрав из моей руки бутылку, и садится на диван рядом, касаясь горлышком губ:
– Чё показывают? – делает глоток, уставившись на молчаливый экран.
– Ночь «Сумерек», – не отодвигаюсь, продолжая сидеть и касаться коленом его бедра, а пальцами играть с краем своей футболки.
– Серьезно? – парень стреляет ухмылкой, но без смятения киваю:
– Ну, они не так уж и плохи, когда хочешь убить время. Ночью часто показывают подростковые фильмы, – смотрю на экран.
– Странно, – Дилан шепчет, немного опустив бутылку. – Мне попадалось только порно.
Улыбаюсь, качнув головой, и смотрю на него, не находя слов, так что просто отнимаю бутылку, поворачиваясь к экрану телевизора.
***
Райли спокойно продолжает сидеть, иногда вытягивая ноги, иногда складывая их набок, согнув колени. Дилан практически не меняет положения, оставив одну руку на верху спинки дивана, а во второй держит бутылку, поставив ту на колено. Выходит, сидит немного боком, телом к спине девушки, которая решает открыть ещё одну бутылку, чтобы не отнимать постоянно у парня.
Очередной перерыв на рекламу. Янг выключает звук, виском укладывая голову на спинку дивана, и выдыхает, чувствуя, как клетки организма заполняются теплом. Приходит желанное успокоение. Девушка могла бы уснуть прямо сейчас, но не хочет. Почему? Дело в О’Брайене, который комментирует каждое событие фильма, что заставляет Райли смеяться до боли в животе. Смех отдаляет сон. Финчер и не против. Смотреть фильмы с Диланом довольно весело.
– О чем ты думаешь? – парень задает вопрос после нескольких секунд тишины. Янг не оглядывается на него, глотая вино:
– В каком смысле?
– Ты не просто так не спишь, – объясняет, подняв глаза на свою уложенную на спине дивана руку. Пальцами может коснуться волос девушки, но не делает этого.
– Ну… – Финчер не призналась бы, не будь так расслаблена. – Про отца и твою мать.
– Зачем о них думать? – пускает неодобрительный смешок. – У них вроде всё на мази, – хочет глотнуть алкоголь, но останавливается, вновь получая неприятное пожатие плечами и вздох со стороны Янг. Серьезно, подобные ответы раздражают его сильнее прочих, так что он закатывает глаза:
– В чем дело?
– Я… – она прикрывает ладонью рот, зевнув. – Не хочу забивать этим твою голову, – оглядывается, встретившись взглядом с Диланом, который поднимает брови, пихнув её бедро коленом, и девушка улыбается, повторно качнув лицом, за что он ещё раз толкает её. Райли вздыхает, ненадолго прикрывая горячие веки, и шевелится, немного разворачиваясь, чтобы было проще смотреть на парня:
– Короче говоря, немного расстроена, – признается, недолго удерживая зрительный контакт. Дилан сгибает руку, локтем упираясь в спинку дивана, а кулаком подпирает висок. Продолжает смотреть. Ждет продолжения слов, и Райли немного мнется, скованно потирая стекло темной бутылки:
– Это всё из-за перемен, понимаешь? Я о том, что довольно долгое время именно я играла важную роль в жизни другого человека, а он… – говорит, не конкретизируя, но и без того ясно, что речь об отце. – Находит тебе замену, – почесывает пальцами макушку от смущения, ибо всё ещё неловко обсуждать личное с О’Брайном, хотя, если подумать, в последнее время только с ним она и говорит.
– Отец ничего мне не рассказывает, он даже не извинился передо мной, – смотрит на парня, получая зрительный ответ, поэтому легонько кивает головой, медленно отводя взгляд в сторону. – Наверное, больше переживал за Лиллиан, что она будет нервничать, если с ним что-то произойдет. Все его мысли об этой женщине, – вздыхает, немного хмурясь, ибо не понимает. – Это я – его дочь, могла пострадать с ним, – пускает жалкий смешок, поднося бутылку к губам. – Уверена, перед Лиллиан он извинился, – смотрит на Дилана. – И не раз.
– Хочешь его извинений? – нет паузы. О’Брайен с легкостью поддерживает разговор.
– Нет, – качает головой, опуская бутылку на колени. – Я ничего от него не хочу. В этом проблема. Я уже не чувствую к нему тяги. Понимаю, когда такое происходит со старыми друзьями. К Остину меня, например, больше не тянет, но тут речь об отце, и…
– А твоя мать? – перебивает, находя важную деталь, за которую можно уцепиться, и повернуть всё, как надо.
– Что? – Райли уточняет. Дилан немного ерзает, садясь ровнее, оттого ближе к девушке, и рассуждает:
– Ты говоришь о прекращении нужды в человеке, учитывая потерю близости. Тогда, как насчет твоей мамы. Ты её давно не видела.
Райли немного… Немного теряется, и поэтому её голос звучит неуверенно:
– Да, но тут дело в том, что она, ну… – нервно улыбается, хмуря брови. – Она же моя мать. Странно не желать с ней встретиться.
– А если взглянуть с её стороны, – Дилан в очередной раз вызывает легкое смятение у Янг. – Что если она за столько лет потеряла к тебе тягу? Как ты сейчас теряешь тягу к отцу, который находится рядом, то, каково тогда человеку, который за тысячу километров от тебя?
