Текст книги "Считай звёзды (СИ)"

Автор книги: Paprika Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 98 страниц)

Но при нем нет часов. Как понять, сколько времени? Со стороны окна шторы пронзает серый свет. В комнате продолжает стоять полумрак. И холод. Пальцы Дилана замерзают, ладонью сжимает ладонь девушки. Теплая. Вся она. Ее тело. Край одеяла лежит на бедре парня, который проводит большим пальцем по костяшкам Янг. Каждый раз, когда девушка мычит, громче сопит, ерзает, он замирает, думая о том, что пора вставать и валить к себе, но как только позади всё стихает, парень остается на месте. Лежит.

Еще немного, окей?

Осторожно двигается от края кровати, чем пытается заставить Райли сместиться назад, но Финчер почему-то наоборот сонно пыхтит, сильнее вжимаясь в спину парня, а он поворачивает голову, оценивая тишину вокруг. Особенность девчонки заключается в ее расположенности к крепкому сну. Дилан подметил это еще в шестом или седьмом классе, когда Райли умудрилась задремать во время выступления школьного хора в актовом зале. Было настолько шумно, что, казалось, из ушей вот-вот должна пойти кровь, а этой всё ни к чему. Спала до тех пор, пока ее не растолкал учитель.

Так что сейчас О’Брайен не страшится шевелиться, но осторожничает, пока переворачивается на спину. Немного ждет. Райли морщится от потери тепла, ведь всё это время грела нос, зарывшись лицом в капюшон, и теперь ей приходится сильнее закутаться в одеяло, стянув его край с парня. Но ладонь оставляет на его груди. Ей так удобнее спать. Мычит, шмыгнув носом, и затихает. Дилан смотрит в потолок. Не хочет думать о том, когда именно его мать собиралась развесить портреты, девушке не повезло обнаружить их раньше. Приподнимает ее ладонь, ложась набок, и остается на согнутом локте, замерев, когда Райли, будто недовольно бурчит, выдергивая свое запястье из слабой хватки парня, и ерзает, вновь прижимаясь к нему. К груди.

И почему это должно казаться милым?

Нет, у О’Брайена не выйдет строить из себя непоколебимого придурка, ведь уже подпирает висок ладонью, продолжая наблюдать за спящим человеком рядом. Лицо Янг бледное, веки она явно терла, видимо, долго плакала ночью. Дилан запускает пальцы в свои волосы, наклонив голову к плечу, а второй ладонью аккуратно смахивает локоны волос с лица Финчер. Никакой реакции. Девушка спит. Парень спокойно дышит, осторожно проводит костяшками по щеке Янг, при этом выглядя довольно задумчиво.

Сейчас воспоминания сами проявляются из темноты сознания.

…Ей явно тяжело дышать. Хочется забить легкие кислородом, но лифчик сжимает грудную клетку, не давая органам дыхания как следует увеличиться. Девушка прекрасно осознает происходящее, даже алкоголь не уносит разум, позволяя еще раз обдумать свои действия, но Янг почему-то не торопится остановить процесс. Верх ее платья давно спущен с плеч и собран на талии, в то время как подол она смущенно тянет вниз, чтобы скрыться, а смысла в этом давно уже нет.

Сидит на его бедрах, пальцами сжимая плечи. Лбом упирается в макушку головы парня, которую он опускает, чтобы носом уткнуться в теплый изгиб ее шеи. Вдыхает аромат кожи, и, черт, ему чуть не сносит башню. Ладонями О’Брайен сдавливает кожу талии, слегка настойчиво потянув бедра девушки вниз, отчего Райли с болью всасывает воздух, руками обхватив шею парня:

– Подожди, – шепчет, активно дыша, чтобы унять дискомфорт между ног, а одной рукой хватается за спинку дивана, приоткрытыми губами прижимаясь к шее Дилана. Он еле справляется с ноющим сердцем в груди, его пальцы дрожат, пока они оба сидят без движений. Райли привыкает. Темнота вокруг ее успокаивает, как и шум на верхних этажах.

Девушку трясет от незнакомых ощущений, но она проглатывает боль, ладонью опираясь на грудь Дилана, и пытается сесть ниже. И издает писк, сжавшись всем телом, а О’Брайен резко приподнимает ее со своих бедер, заставляя Райли привстать на дрожащих коленях. Он держит ее за талию, отклонившись назад, и с трудом дышит, напряженным взглядом скользнув по телу девушки, которая смущенно опускается, садясь на его колени. Не может. Слишком больно…

Дилан отводит взгляд от лица Райли, медленно опуская его на свою ладонь, которая скользит по плечу девушки, проникая под одеяло.

Хмурится.

… Она сжимает его запястье, наклонив голову и лбом упершись ему в плечо, с замиранием следит, как его ладонь проникает под подол короткого платья. О’Брайен нервно сглатывает, взглядом скачет со своей ладони на лицо Янг, ожидая негативной ответной реакции, но она с неправильным ожиданием покорно приподнимает таз, позволив парню исполнить затеянное.

Ледяные пальцы касаются ее. Райли дрожит от приятного покалывания между ног, и поднимает глаза, установив зрительный контакт с Диланом, который от напряжения теряет контроль над больным сердцем.

И его холод проникает внутрь…

Касается ее бедра, пощупав теплую кожу.

«Ты позвонишь мне?»

Дилан отдергивает себя, вынув руку, и поднимает голову, по понятной причине избегает возможности смотреть на девушку. Присаживается, стопами коснувшись пола, сутулит плечи, ненадолго замерев, пока за спиной ерзает Райли. Сердитый взгляд опушен в пол, а пальцы сжимают край матраса.

…Она без остановки дергает ткань своего платья, губы искусаны из-за нервов, выражение лица слегка напугано по вине неуверенности. Беглый взгляд мечется по салону автомобиля, кажется, в глазах Финчер застывает невинный страх. Она поглядывает на парня за рулем, который не обращает на нее желаемого внимания.

– Может, обменяемся номерами?..

О’Брайен проводит ледяной ладонью по лицу, сжав пальцами губы, и томно вздыхает, дожидаясь тишины позади.

Он не позвонил. Он игнорировал. Он воспользовался.

Поворачивает голову, взглянув хмуро на Янг через свое плечо. Девушка кутается в одеяло, носом упираясь в ткань, чтобы согреть его кончик. При этом она надувает щеки, издавая вместе с выходом тихий звук, чем-то напоминающий чмоканье губ. Ее вид вызывает улыбку, но парень позволяет себе немного усмехнуться, вот только лицо быстро возвращает себе тревожность.

Райли не относится к тем людям, которые спокойно забудут о сексе, пускай даже с незнакомцем. Видимо, она посчитала произошедшее чем-то особенным, ведь в ее детском сознании нет понятия «пользования».

Не позвонил. Игнорировал. Воспользовался.

И чего парень удивляется той злости, которой его порой одаряет девчонка?

Ты ведь реально ублюдок, О’Брайен.

***

В последнее время очень часто мне приходится просыпаться без желания подъема. То самое ощущение, когда твое тело физически не способно оторваться от кровати. Оно не расслабленное, оно каменное. Будто вместо крови течет пока еще жидкий цемент, он всё больше застывает, обездвиживая тебя. И, наконец, сознание – один из главных виновников моей апатии. Вместо головного мозга гребаная гиря в несколько фунтов, поэтому с таким трудом отрываю лицо от подушки, с самого пробуждения проявляя исключительно хмурость. Представляю сколько эмоциональных морщинок сейчас уродуют кожу. Теперь понимаю, почему человек чувствует себя морально легче, когда улыбается. Улыбка задействует меньше мускул, поэтому от проявления светлых эмоций человек не устает. С негативом дела обстоят в корне иначе. Он требует больше усилий для своего проявления, от того у человека, на протяжении дня который испытывал лишь отрицательные чувства, выражая их непосредственно на лице, появляется ощущение усталости на коже, глаза кажутся тяжелыми, словно они сейчас вытекут горячей смесью белка.

Но речь идет о целом дне, а мне везет проснуться с этим. И первое, что делаю, – прислушиваюсь к себе, к своим ощущениям. Лежу на боку. Оцениваю биение сердца. Ровное. Оцениваю внутреннюю степень необъяснимой паники, преследовавшей меня весь вчерашний день. Ее нет. Но остается осадок из легкого страха перед темнотой. Радует, что в целом мое сознание прекращает атаковать меня саму, позволяя взять мысли под строгий контроль.

Выходит присесть, подогнув ноги. Руками опираюсь на кровать, пока хмурым взглядом изучаю серую комнату, а пальцами сжимаю одеяло, подтянув к своему животу, чтобы прикрыть колени от холода. Оглядываюсь. Окно плотно закрыто, а в помещении всё равно зябко. Сквозь шторы проникает бледность этого утра. Весна. Она всегда ассоциируется с разнообразием цветов, ярким, но холодным солнцем, голубым небом и оживающей после зимы природой, но что происходит сейчас? Трава нездорового серо-коричневого оттенка, постоянно прибита ногами к земле, холодной и до омерзения склизкой, небо затянуто облаками, солнца не видно, а лес на горизонте кажется совсем потерял зеленые краски.

Будто наш город попадает в череду из осени и зимы. Совсем не радует глаз.

Глубокий, опечаленный вздох. Откидываю одеяло, поднявшись с кровати. Холодный воздух окутывает ноги, зря легла спать в шортах, но мне… Настолько всё равно. Единственное, что делаю для утепления, – натягиваю кофту на футболку, после чего иду к двери, игнорируя внезапное возвращение в тело дрожи.

Нет. Всё. Хватит.

Выхожу в коридор и не даю себе возможности напугать саму себя своими же мыслями. Не думаю о полумраке, не думаю о кабинете отца, не думаю о глазах. Но быстрым шагом, скользя носочками по паркету, приближаюсь к лестнице. Не оглядываюсь в темноту, что создает из себя образы, которые улавливаю краем глаз.

Прекрати думать о ерунде.

Честно, я чувствую себя слишком расстроенной, хотя ничего этому не способствует. Это снова оно – печаль без причины. Что-то внутри меня, не зависящее от внешнего мира.

Спускаюсь, хочу свернуть на кухню, но до ушей доносится гул мотора, привлекающий, поэтому торможу, с чувством груза на лице прислушиваюсь к шуму, пока тот не затихает. Кто-то приехал?

Моргаю. Точно. И как я умудряюсь забывать о сожительстве с Диланом? Сегодня моя голова не варит совершенно.

Подхожу к двери, открыв ее и впустив больше холодного воздуха в прихожую. Выглядываю, щуря веки из-за бледноты, и делаю пару шажков по крыльцу, чтобы увидеть машину парня, припаркованную чуть в стороне. О’Брайен стоит у капота, подняв крышку, одной рукой лезет внутрь, другой пытается что-то вытянуть. Повернут ко мне спиной, поэтому не догадывается о моем приближении: складываю руки на груди, на носках иду вдоль стены дома, не наступая на мокрую траву, и выхожу к гаражу, напротив которого стоит автомобиль парня и он сам. Я очень тихая, он вряд ли заприметит меня, если не подам голос, но мой еще полностью не проснувшийся разум не считает важным сообщить о моем присутствии, так что подхожу ближе, встав немного сбоку, и любопытно наблюдаю за тем, что творит этот тип с таким серьезным видом. Что-то застряло? Дилан продолжает пытаться вытянуть нечто из внутренностей машины, и меня совсем не поражает то, что происходит дальше: рука, которой он пытается выдернуть неизвестный мне предмет, соскальзывает, и со всей силой парень бьет мне в плечо локтем, так же резко повернув в мою сторону голову. Дикая боль начинает активно пульсировать под кожей, но я лишь приоткрываю рот, чтобы извиниться, ведь помешала ему работать, и понимаю, почему парень перебивает, переходя на ругань:

– Черт, подавай признаки жизни! – Дилан, видимо, сам в шоке, я же никак не сообщила о своем присутствии. Парень остается в некой озадаченности, соображая, что только что произошло. Подобно мне. Я очень медленно реагирую на боль, коснувшись плеча пальцами, и хмуро шепчу, опустив взгляд:

– Ау.

О’Брайен раздраженно ворчит, вынув руки из капота, и неаккуратно сжимает мое плечо одной ладонью, пока второй трет место, по которому ударил:

– Где херов бубенчик, крольчатина? – фыркает, пока активно растирает больной участок, хмуро уставившись на мою руку. А я смотрю на него. Ну, отчасти виновата сама. Надо перестать вот так подкрадываться к людям.

Ситуация… Неловкая.

– Что с машиной? – задаю вопрос, кивнув на капот, чтобы убрать молчание. Дилан оглядывается на автомобиль, уже спокойнее мнет кожу моего плеча пальцами:

– Херня какая-то, – одну руку опускает, второй продолжает массировать.

– Ты разбираешься? – боль практически стихает, но меня больше волнует легкий жар, охватывающий щеки.

Дилан усмехается, взглянув в ответ:

– Нет, – хлопает меня по плечу, отчего делаю шаг в сторону. Тело по-прежнему слабое, любое воздействие приводит к потере равновесия. Парень закрывает крышку капота, направившись к крыльцу дома, следую за ним, пальцами давя на больное плечо:

– Не лучше будет отвезти на осмотр?

– Я сигареты купить не могу, а ты про ремонт машины заикаешься, – О’Брайен открывает дверь, искоса взглянув на мои ноги, прежде чем войти в дом. Иду за ним.

– Простудиться хочешь? – сворачивает на кухню, еле заметно передернувшись от холода. Молчу, подходя к тумбе, а парень включает воду в раковине, грея ладони. Беру пакет с витаминами, вынимая баночку, делаю всё на автомате, не обращая внимания на внутреннее сомнение. Хватит противиться. Я же не просто так пью витамины на протяжении стольких лет. Тем более, они повышают мое настроение. Понятия не имею, каким образом, в чем выражается связь между слабыми костями и эмоциями, но в данный момент мне слишком плевать.

Открываю баночку.

– Эй, – Дилан подает голос, поэтому останавливаюсь, взглянув на него с усталым безразличием. Парень не хмур, но могу предположить, что испытывает отрицательные эмоции, пока изучает этикетку витамин:

– С чего вдруг? – не понимает, установив зрительный контакт. – Мне кажется, тебе и без них нормально живется.

Остаюсь тихой, опустив глаза на ладони, и высыпаю две капсулы, без сомнения кинув себе в рот. Беру стакан, набрав воды, и спокойно глотаю витамины под пристальным вниманием О’Брайена, который не думает оставлять меня в покое:

– И что на этот раз?

Вздыхаю, опустив стакан на тумбу, и стучу пальцами по ее поверхности, немного расстроено ответив:

– Мне грустно.

Дилан поднимает брови:

– Грустно?

Поворачиваюсь к нему, повторив тише:

– Просто грустно, – отвожу взгляд, обходя парня, который выключает кран, обернувшись ко мне, но ничего не говорит, будто размышляя над тем, что лучше сказать дальше. Ставлю чайник греться. Надеюсь, витамины скоро подействуют. Слежу за горящей красным светом кнопочкой на ручке чайника.

Кстати, с каких пор они продаются в капсулах?

– Почему тебе грустно? – Дилан сует ладони в карманы кофты, подходя ко мне со стороны, и опирается копчиком на столик у стены, на котором стоит электрический чайник.

– Не знаю, – признаюсь, взяв в руки кружку с кроликом. – Без причины.

Парень мычит под нос, какое-то время смотрит перед собой. Чайник согревается, так что завариваю себе чай, попутно интересуясь:

– Ты будешь?

О’Брайен поворачивается к столику, взяв свою кружку. Наливает кипяток, пока окунаю пакетик ягодного чая в воду, после чего перекладываю его в кружку парня. Тот поглядывает на меня, вроде как без интереса, а из приличия спрашивает:

– Чем думаешь заняться сегодня?

– Надо сделать уроки и подготовиться к новой теме. Хочу вернуть себе расположение учителей, а то они думают, что я распущенная шлюшка, – делаю глоток, обжигая язык. Грею ладони, подняв голову, чтобы понять, чего молчит Дилан. А он внимательно следит за тем, как макает в кипяток пакетик, ощущает мой взгляд, отчего переводит глаза на меня. Смотрим друг на друга. Оба внешне выражаем равнодушие. Он начинает размешивать ложкой чай, я продолжаю молча смотреть на него.

– А ты чем займешься? – разбавляю нашу тишину. Дилан отводит взгляд:

– Позанимаюсь.

– Могу помочь, если надо, – предлагаю. Не стоит забывать, что благодаря этому типу я не рехнулась ночью, поэтому буду вежливой. О’Брайен стучит пальцами по кружке, повернувшись ко мне всем телом, но тянет с ответом, так что молча двигаюсь с места, направившись в коридор. Сегодня не одна я торможу.

Поднимаюсь на второй этаж, немного замедлив шаг. Изучаю темноту в конце коридора. Приближаюсь к своей комнате, но прохожу мимо, чтобы справиться с давлением в груди. Подхожу к двери кабинета отца, открыв дверь. Холодно. Исследую взглядом помещение в темных тонах, продолжая греться о кружку с чаем, и задерживаю внимание на кровати, под которой обнаружила неприятные картины. Хмурю брови, переступив порог, и шагаю к постели, работая над своим внутренним беспокойством. Говорят, чтобы справиться со страхом, нужно встретиться с ним лицом к лицу. Вроде, данная тактика моральной атаки работает. Не знаю, что на меня нашло вчера. Я должна еще раз взглянуть на портреты.

Ставлю кружку на пол, приседая, и какое-то время собираюсь с мыслями, после чего сую руку под кровать, пытаясь нащупать чертову обертку бумаги. Но не нахожу. Хмурюсь, откидывая край накидки на кровати, и заглядываю под нее, удивленно приоткрыв рот.

Ничего. Картин нет.

– Занятная поза у тебя, – слышу голос со спины, поэтому бьюсь затылком о край кровати, вынырнув из-под нее, и озадаченно смотрю на Дилана, который с ухмылкой наблюдает за мной:

– Чем занимаешься? – слишком нагло улыбается. Моргаю, повторно заглянув в темноту. Ничего.

– Ничем… – шепчу, не поняв, куда делись холсты, но, признаюсь, факт их отсутствия избавляет меня от психологической тяжести.

Встаю, собираясь сделать шаг к парню, но тот кивает на паркет:

– Кружка.

Опускаю голову, смущенно поправив волосы, и наклоняюсь за ней, повернувшись спиной к Дилану, ощутив пристальное внимание на себе, оттого оглядываюсь, заметив, как парень резко отрывает взгляд от моего тела, отводя его в сторону, начав активно глотать чай. Выпрямляюсь, потянув края шорт вниз, что вызывает смешок у Дилана.

– Противный ты, – выхожу в коридор, хмыкнув под нос. Парень оборачивается, последовав за мной со словами:

– Какой есть, – и чувствую легкий щипок за бедро, вздрогнув. Оборачиваюсь, с возмущением проводив затылок парня, уходящего в свою комнату. Он закрывает за собой дверь, оставив меня в коридоре. Опускаю взгляд в пол, ладонью погладив бедро, чтобы избавиться от последствий щипка.

Противный. Наглый. Тип.

Но именно его простота в общении меня расслабляет.

***

Не скажу, что витамины сильно влияют на мое состояние, но чувствую себя… Спокойнее. Необъяснимая грусть проходит, уступая место полному штилю, но присутствие парня всё меняет. Мы толком не разговариваем, только иногда обсуждая решения уравнений алгебры, которые с трудом даются нам обоим.

Сидим на моей кровати. Парень опирается спиной на стенку, я держусь немного в стороне, чтобы увеличить расстояние между нами. Так же нарочно кладу ноутбук, как преграду, да и если надо найти подсказки к решению. Чешу кончиком ручки висок, мучая свой разум множеством цифр, а Дилан почему-то откладывает свою тетрадь, потянувшись к потолку руками.

– Не ленись, – говорю, ногой подвинув учебник ближе к парню, который зевает, потирая веки:

– Я уже решил.

Поднимаю удивленный взгляд на О’Брайена, не поверив:

– Да?

– Ага, – Дилан опускает руки, взяв ноутбук, и довольно улыбается мне. – Помощь нужна?

Усмехаюсь, качнув головой:

– Еще чего, – не могу убрать улыбку с лица и опускаю взгляд на тетрадь, давя ручкой на свою щеку:

– Нет, не надо, – дожили. О’Брайен, помогающий мне с учебой? С этим миром творится что-то странное.

– У нас еды нет, – Дилан начинает рыться в интернете.

– Можно заказать на дом еду, – пишу решение уравнения. – Или сходить в магазин.

– Или пожрать в забегаловке, – парень стреляет взглядом в меня, а я в него, хмыкнув:

– Ну да, да, – пускаю смешок. – Пожрать.

Не хочу больше отвлекаться от алгебры, но парень не замолкает:

– Ты отправляешь заявки в колледжи?

Отрываюсь от своей тетради, вопросительно взглянув на Дилана:

– А, ну… – кусаю кончик ручки. – Да, вот, думаю, кто заинтересуется, – он, случайно, не на почту мою забрался? О’Брайен что-то изучает на экране, и я интересуюсь:

– А ты не решил? На выставке были неплохие места, – оставляю тетрадь, на коленках ползу к парню, который быстрым взглядом косится на меня, хмурясь с проявлением безразличия:

– Да похер, куда повезет, – нет, ему далеко не всё равно.

Сажусь рядом, взяв в руки учебник и карандаш. Смотрю на экран, вздохнув с обречением: да, парень роется в моей почте. Мило. Совсем обалдел. Хорошо, что здесь ничего интересного.

Пока Дилан перерывает сообщения и спам, читаю параграф по физике, выделяя карандашом важную информацию. Не касаюсь плечом плеча О’Брайена, но мы сидим довольно близко друг к другу, что смущает.

Дилан внезапно усмехается, задорно поинтересовавшись:

– Что это? – перевожу внимание на экран, поперхнувшись, ведь парень щелкает по строчке «черновики», заставив меня открыть рот.

– Сразу признайся, – Дилан улыбается, пока грузится страница со множеством не отправленных сообщений, – что хранишь там ссылки на сомнительные сайты.

– А, нет, я… – откладываю учебник, сев на колени, одним кулаком оперевшись на кровать рядом с бедром парня, другой тянусь к клавишам ноутбука, чтобы остановить загрузку, но Дилан не позволяет, отдернув аппарат в сторону. Страница открывается на потеху парню, так что прикусываю губу, нервно сжав ее зубами, пока О’Брайен изучает список сообщений, замечая, что все они имеют одного адресата:

– Что это? – озадаченно поднимает брови. – Кому столько? – переводит на меня взгляд, сощурив веки. Я мычу, чмокаю губами и нервно давлю костяшками на поверхность матраса, подняв глаза с экрана на парня:

– Маме, – признаюсь, хотя не вижу в этом необходимости, просто… Охота с кем-то поделиться этим. Правда, думала обсудить с отцом, но всё выходит, как всегда. Я делюсь проблемой с Диланом, что никогда не будет нормальным.

– Я… Пытаюсь ей писать, – нервничаю.

– Их тут куча, – вижу, для О’Брайена это странно. – Ты их не отправляешь? – открывает последнее сообщение, написанное мною пару дней назад.

– Я хотела написать о помолвке отца, – я слишком переживаю, делясь личным, поэтому не контролирую все свои действия, начав чесать кончик носа о плечо Дилана. Хорошо, что он не акцентирует на этом внимание, что позволяет мне не замыкаться.

– Зачем начинать так? – Дилан без разрешения открывает редактор текста. – Вы ведь давно не общались, захер так в лоб? Тем более, не думаю, что твоей мамке хочется читать о бывшем муже. Лучше начать с простого. Типа… – я наклоняю голову, следя за изменениями, которые он вносит в текст, стирая мое сообщение. – Типа… – хмурится, задумавшись. – Привет, как ты? – печатает. – Как Нью-Йорк?

– У меня много подобных сообщений, – с чувством иронии смеюсь.

– Так с этого надо начинать, – уверяет Дилан. – Никакой смысловой нагрузки. Важно ведь сообщить не об отце, а о себе, – я сильно опираюсь на свои кулаки. Бывает такое, что от давления и неправильного положения запястья рук выворачивает. И такое же происходит со мной сейчас. Мои запястья опускаются тыльной стороной на кровать, отчего меня тянет вперед. Носом бьюсь о плечо О’Брайена, чем вынуждаю его замолчать и обратить внимание на меня. Моргаю, уставившись ему в плечо, и шепчу:

– Ау, – вскидываю голову, взглянув на Дилана. Спокойно смотрю. Он смотрит в ответ. Запястье начинают ныть, но не отвлекаюсь, сводя брови к переносице. О’Брайен вскользь опускает глаза ниже моего лица, затем вновь сосредотачивает внимание на экране:

– У тебя сегодня травмоопасный день?

С интересом наклоняю голову, отводя взгляд в сторону. И почему-то улыбаюсь, сев прямо, в этот раз плечом коснувшись плеча О’Брайена, который шепчет, повторно прочитывая текст сообщения:

– Короче, сойдет, – и двумя пальцами бьет по клавиши мыши.

Щелчок. Застываю, медленно поворачивая голову, чтобы видеть экран ноутбука, на котором висит сообщение об отправке. Открываю рот, выдавив растерянно:

– Что это было? Ты только что… – резко поднимаю глаза на парня, который оценивает легкую панику в моем голосе, начав нервничать.

– В чем дело? – он активно стучит пальцами по клавишам, но не сильно.

– Ты отправил? – сглатываю, ерзая на месте, и неосмысленно сажусь к нему еще ближе, выхватив ноутбук. Начинаю обновлять страницу, кусая ногти. А Дилан выглядит потерянно, так как не понимает моей реакции:

– А разве не для этого пишут сообщения? – хмуро следит за моим лицом. – Что не так?

Поднимаю голову, широко распахнутыми глазами смотрю на Дилана, заморгав:

– Отправил, – мои губы дрожат, но не от страха. Они норовят растянуться в улыбку, ведь я не верю… Не верю. Столько лет я не могла заставить себя написать матери, а этот тип… Этот тип, он просто взял и… И сделал это.

– Я чего-то не понимаю? – О’Брайен глотает воду во рту, выглядит обескураженным, и сидит в напряжении, словно считает, что сейчас я взорвусь криком, начав бить его, но качаю головой, не сдержавшись:

– Да, не понимаешь, – широко улыбаюсь, опустив голову, и с частыми от волнения ударами сердца смотрю на отправленное сообщение, все еще отказываясь верить.

Боже.

***

Дилан по-прежнему не догоняет. Он изучает выражение лица девушки, пытаясь понять, сделал ли что-то ужасное, или же наоборот. Она вроде улыбается, но выглядит больно… Тревожной. Это нормально?

И, наверное, они бы продолжили сидеть в тишине, если бы О’Брайен не решился заговорить на свой страх и риск, ведь от этой девчонки можно ожидать всего:

– Так мы… – откашливается, видя, как ее глаза блестят, но она не плачет, верно? Янг еле отрывается от экрана, сжав губы, что до сих пор растягиваются в улыбку, и вопросительно мычит.

– Мы идем пожрать? – почему-то парень уверен, что если не отвлекать Финчер, то она так и будет сидеть здесь, пялясь в ожидании на экран.

– Д-да, – она заикается, часто моргая. – Да, – повторяет, мельком смотря на ноутбук. – Да, – улыбка шире. Двигается, оставляя ноутбук на кровати, с которой слезает, нервно дергая ткань футболки. Смотрит на экран:

– Я… Умыться, – на Дилана. – Утром не была в ванной.

– Окей, – парень наблюдает, как взгляд Райли скачет с его лица на ноутбук. Девушка хрустит пальцами, отступая назад:

– Окей, – повторяет, отворачиваясь, и спешит в коридор, скрывшись за стеной. И О’Брайен не успевает выдохнуть, как она вновь появляется на пороге:

– Как думаешь, скоро ли она ответит? – знаете, сейчас она напоминает ребенка, который с дрожью ожидает гребаное чудо. Дилан садится на край кровати, пустив смешок:

– Люди не торчат часами на почте. Она не сразу ответит, тем более, если она занятая дама.

Янг щелкает пальцами:

– Верно, – улыбается, хлопнув ладонями по двери. – Верно.

– Иди в ванную, – О’Брайен улыбается, начав рыться в карманах, чтобы понять, сколько у него осталось налички.

– Да, – Райли нервно хихикает. – В ванную, – и стреляет взглядом на экран, вновь пропадая с глаз парня, не способного сдержать улыбку. Девчонка ведет себя нелепо, но это и делает ее… Милой.

Забавный кусок крольчатины.

Расслабляется, когда слышит гул воды. Уже предчувствует дальнейшую эмоциональную взвинченность Райли, поэтому качает головой, желая рухнуть на кровать, чтобы немного передохнуть. Ложится на спину, уставившись в потолок. Дышит. От нехватки сна кружится голова. Хочет прикрыть веки, может ненадолго задремать, но успевает уловить мерцание на экране. Поворачивает голову.

Уведомление.

Хмурится, напряженно повернувшись на живот, и садится, удивленно изучив всплывшее окно. Новое сообщение? У Райли новое сообщение.

Парень остается неуверенным, правда на автомате щелкает на уведомление. Открывается сообщение, и Дилан сразу прочитывает имя отправителя. Никнэйм такой же. Быть не может… Ее мать отреагировала с такой быстротой?

Крутит бегунок мышки вниз, чтобы видеть текст сообщения.

Прочитывает.

Оно короткое.

И медленно его губы приоткрываются, а на лице проявляется чертова растерянность.

«Не смей мне писать».

========== Глава 30 ==========

Denmark & Winter – Don’t Fear the Reaper (Re-Imagined)

Когда уже серость оставит эти края? Райли смотрит в окно автомобиля, с грустью изучая блеклые улицы и неприветливые лица людей, спешащих в своем ритме по тротуарам и переходам. Такая масса однообразных выражений, от них рябит в глазах девушки, которая начинает забывать, что именно притягательного она находит в жизни? Да, неожиданный вопрос, родившийся в её голове. Странно, она никогда ранее не задумывалась ни о чем подобном. Просто жила, заботилась об отце, об оценках и успеваемости, о мнении учителей и друзьях. А теперь? Что изменилось в её обыденности, отчего появляется плодородная почва для таких неправильных апатичных мыслей?

– Что с лицом?

Янг выглядит забитой своими проблемами, но находит силы, чтобы оторваться и взглянуть на Дилана, который успевает следить за дорогой, одновременно поглядывая на девушку, остающуюся верной молчанию на протяжении всего утра. Может, она переживает из-за происходящего в школе? Может, не хочет возвращаться в стены здания, где каждый второй теперь косится на неё со своим интересом, питающимся слухами? В любом случае, вчерашний день прошел спокойно: они поужинали в забегаловке, немного поговорили о всяком, затем вернулись домой. Никаких эмоциональных вспышек, Райли даже не проявила эту самую неестественную улыбку, которая обычно играет на её лице после употребления витамин. К слову, сегодня она вновь их выпила. И выглядит задумчивой.

– Просто, – ей лень объяснять, всё равно она сама не понимает своей апатии. Опять направляет взгляд в сторону окна, но уже не уходит бродить по дебрям своего сознания в поисках ответа на вопрос, касающийся причин её состояния. Может, всё дело во всеобщей серости?

О’Брайен пальцами стучит по рулю, пожав плечами:

– Со своими оценками ты спокойно можешь пропускать занятия.

– Это будет значить, что Остин вышел победителем, – она на удивление быстро дает ответ. – Я такого не хочу, – и снова в глазах мелькает грусть.

– Тогда лицо попроще сделай, – куда уж проще?

Дилан бросает взгляд на её затылок, покусывает внутреннюю сторону щеки, попробовав во второй раз:

– Тебе опять грустно? – хмурится. – Не высыпаешься или…

– В чем смысл? – перебивает. Взгляд острее пронзает улицы и людей, что попадаются в поле зрения. Парень хмурит брови, уточнив:

– Смысл?

– В чем смысл? – она повторяет, ощущая родной, но при этом незнакомый укол в груди, когда вдруг вспоминает. Когда-то давно. В детстве. Это было лето, они проводили его в домике у озера в лесу. Райли испытывала сильную жажду после съеденных морепродуктов, так что решила спуститься на кухню и набрать себе воды. Подойдя к двери, она услышала голос матери, которая говорила с отцом за рюмкой виски.

«В чём смысл?»

Вот её вопрос. В тот день Райли не могла понять поведения матери. Последние несколько лет в браке с отцом она выглядела несчастной. Обычно девушке удавалось заставить мать улыбаться, но в тот период всё было иначе. Тогда на кухне женщина задавалась одним единственным вопросом. «В чем смысл?»

В чем смысл чертового существования? Сознание Финчер само дополняет, и девушке становится ясно. Уныние. Она не понимает. Зачем ей стараться на уроках? Зачем вынуждать себя заводить знакомства, а потом стараться поддерживать их? Зачем вести себя дружелюбно в обществе, даже с теми людьми, которые тебе не нравятся? Зачем пытаться расположить к себе учителей? Зачем надо было держаться за отвратительную дружбу с Остином? Зачем стараться построить и поддержать свой мир? Зачем приводить дом в порядок? Зачем слушать отца и поддерживать его, когда он не отвечает тем же? Зачем…