Текст книги "Плохие девочки не плачут. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Валерия Ангелос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 76 (всего у книги 82 страниц)

– Ему понравилась ты.

– Откуда такая уверенность?

– Чувствуется, – смеется. – Рита, не тупи. Прогуляйся с ним куда-то. Хороший же, вполне адекватный.

Вот это и настораживает.

– Я скинула тебе его номер, – продолжает подруга. – Подумай.

Нечего думать.

Адекватных не привлекаю.

И вообще. С него все началось. С Павла. С его гребаного ядовито-красного яблока. Да он хренов Морфеус, не иначе. Впарил мне фрукт вместо таблетки, как Нео в «Матрице». Даже разрешения не спросил, выбора не предоставил.

Перерыв завершается, и мы возвращаемся к сортировке посылок. Монотонный рабочий процесс избавляет мою бедную голову от лишних мыслей. Забываю обо всех трудностях, отключаюсь от рефлексии.

Я еще не знаю, что настоящие проблемы впереди.

Фон Вейганд обещал вернуться.

И он возвращается.

Ночью.

***

– Я разрешаю тебе выбрать, – его ладони накрывают мои.

– Откуда столько щедрости? – интересуюсь вкрадчиво.

– В задницу или в п*зду? – зубы сжимают мочку уха.

– Звучит довольно грубо, – глотаю с огромным трудом.

– Отвечай, – прижимается сзади, позволяет ощутить нарастающее возбуждение в полной мере. – Куда тебя выеб*ть?

В душевой кабине становится неожиданно горячо. Ощущение, будто из-под крана льет кипяток. Враз запотевает прозрачное стекло.

– Ты просто сон, – тихо говорю я. – Плод моего воображения. Захочу – открою глаза. И ты исчезнешь. Растворишься навсегда.

– Но ты не хочешь, – его пальцы медленно скользят по моим рукам, продвигаются от локтей до нервно вздернутых плеч.

– Не хочу, – закусываю губу до крови.

Он рывком разворачивает меня, вбивает спиной в ледяной кафель. Нависает надо мной, точно мрачная нерушимая скала, изучает горящим взглядом. Дикий жар между нами становится осязаемым.

– Твои глаза открыты, – склоняется ниже, почти касается моего рта. – А я по-прежнему здесь.

– Все равно, – выдаю глухо. – Это сон. Иллюзия.

Он ухмыляется.

Коленом раздвигает мои бедра, обхватывает ягодицы, поднимает и насаживает на свой огромный член. Входит внутрь одним толчком, целиком и полностью заполняет лоно. Вынуждает закричать.

– Просто сон, – заключает издевательски. – Иллюзия.

– Т-ты, – роняю сквозь надсадный стон. – Т-ты… н-не настоящее.

– Валяй, – слизывает алые капли с моих искусанных губ. – Тебя тр*хает твоя собственная фантазия.

Безумный ритм. Злой. Жестокий. Неистовый. Ритуальный танец первобытных людей. Обряд на кровь. Обряд на жизнь.

– Господи, – царапаю его спину ногтями. – Алекс!

– Громче, – рычит он.

– Алекс, – выдыхаю. – Бог мой…

Я срываю голос. Кричу так, что сама глохну. Впечатление, будто взрываются барабанные перепонки. Раскаленный дождь хлещет по щекам. Ледяной снег тает на устах. Душевая кабина покрывается трещинами. Разлетается стекло. Кафель дробится на части.

Я срываюсь.

В пропасть.

Я пылаю.

В адском пламени.

– Ты моя.

Его губы на моих губах.

Первородный грех.

***

Открываю глаза. Бесконечно долго рассматриваю потолок. Ни единой трещины. Никаких дефектов. Отбрасываю простыню.

Мне нужна консультация.

Определенно.

Отрываюсь от смятой постели, хмурюсь, направляюсь в душ, ибо мои трусы можно смело выжимать. Между ног убийственно влажно и не менее убийственно горячо. По бедрам в буквальном смысле течет. Без долбаных метафор. Без гребаных эпитетов.

Я стою под упругими струями воды. Минута за минутой. Никакого облегчения. Касаюсь лона. Просто нажимаю на единственную точку.

И взрываюсь почти мгновенно. Я представляю, что меня трогает он. Фон Вейганд. Что это его рука. Я кончаю снова и снова. Меня трясет. Сползаю вниз, растекаюсь по прохладному полу.

Я ненавижу себя.

На часах шесть утра.

Беру мобильный телефон, изучаю сообщение от Насти. Там нет ничего особенного. Одни лишь цифры – номер Павла.

Нельзя оставаться наедине с собой. Наедине с собственными мыслями. Нужно отвлечься, причем как можно быстрее. Набрать этого милого парня, назначить свидание, рискнуть и наблюдать за последствиями. Пусть не чувствую ни малейшей симпатии, любой мужчина лучше безумной фантазии. Любой мужчина лучше фон Вейганда. Или нет?

Рациональная часть меня предлагает расслабиться и развеяться, выдохнуть, перестать подозревать всех и вся в коварных замыслах, отдаться потоку, плыть по течению. Но рациональная часть меня ничтожно мала. Эмоции гораздо сильнее.

Представляю грядущую встречу. Живо. В красках.

Кино. Ресторан. Приглушенный свет. Тьма. Бар.

Чужая ладонь скользит по моей руке. От сгиба локтя до мелко подрагивающих пальцев. Легкий, едва ощутимый жест. Чужое дыхание на щеке. Заставляет дернуться, повести плечами, отпрянуть.

Зачем я здесь?

Жестокая ирония.

Чужой взгляд изучает мое лицо. Чужой голос рассказывает мне забавные истории. Чужая улыбка зарождается на чужих губах. Чужой аромат пропитывает пространство вокруг. И чужой смех режет чужую реальность на части.

Кто я?

Без тебя.

Чистая боль.

Агония.

Тошнота подкатывает к горлу. Желудок сводит мучительный спазм. Внутренности выкручивает болезненная судорога.

Я зажимаю рот. Вскакиваю, стрелой мчусь вперед. Чудом успеваю добраться до ванной комнаты. Оседаю на пол, склоняюсь над унитазом. Я делаю то, что стоило сделать уже давно.

Рву.

Связь с прошлым.

Цепь, чьи звенья крепче железа.

Узы крови.

Рву.

Долго.

Судорожно.

До ледяного пота.

Выблевываю свою гребаную любовь.

По полной.

Вытираю онемевший рот взмокшей ладонью. Отклоняюсь назад, прислоняюсь спиной к прохладной стене. Жар внутри сливается с холодом.

Одна мысль о другом мужчине рядом вызывает тошноту. Гадливость. Чисто физическую. Но собственная слабость еще хуже. Гаже. Омерзительнее. Жаль, голову нельзя очистить, как желудок.

Почему? Черт раздери. Почему не могу вырвать тебя из своего нутра? Выдрать. Разодрать память в клочья.

– Ты моя, – бьется в обезумевшем пульсе.

Виски гудят.

Моя, моя, моя.

До могилы.

Я сглатываю горечь. Пошатываюсь, однако поднимаюсь. Совершаю пару несмелых шагов, нависаю над раковиной. Открываю воду, умываюсь, чищу зубы. Тщательно полощу рот.

Я не сдамся. Не сегодня. Не так.

Я преодолею это. Я…

Удаляю номер Павла. Заместительная терапия не прокатит. Необходима самостоятельная реабилитация.

Рано мне ходить на свидания. Даже ни к чему не обязывающие и ничего не значащие. Я не готова общаться с людьми. Доверять. Строить нормальные человеческие отношения. Безобидная Настя вызывает конкретный напряг. Что уж говорить о левых мужиках?

Отправляюсь на кухню, придирчиво изучаю содержимое холодильника. Здоровым образом жизни тут и не пахнет. А зря.

Может, меня тошнит не только от психологических проблем?

Копченые колбаски. Черничные кексы. Сыр с плесенью. Креветки в чесночном соусе. Мидии в оливковом масле. Фисташковое мороженое. Клубника со сливками.

Пожалуй, стоит вызвать скорую помощь.

Заранее подстраховаться.

В моей продуктовой корзине не хватает лишь соленой селедки с молоком. При таком раскладе удивляет лишь то, что я не блюю двадцать четыре часа в сутки. Нон-стоп.

– Хм, – многозначительно выдает внутренний голос.

– Чего?! – взвиваюсь недовольно. – Еще тебя не хватало.

– Да так, – откашливается. – Ничего.

– Выкладывай, – бросаю мрачно.

– Ты же не хочешь об этом думать, – протягивает нарочито сладко.

– А ты хоть как не заткнешься, – парирую едко.

– Вот и поглядим, – явно издевается.

– Давай, – заявляю яростно. – Добивай.

– Странные сны, – разводит воображаемыми руками. – Не менее странные реакции организма.

– И? – хмурюсь.

– Догадайся, – припечатывает льдом.

– Подскажи, – цежу сквозь зубы.

– Он что-то сделал с тобой, – выдерживает паузу. – Там. В подземелье. Что-то жуткое. Гораздо более жуткое, чем кажется на первый взгляд.

– Отлично, – фыркаю. – Очередная бредовая теория.

– Ха, – выдает без тени настоящего веселья. – А ты вспомни его слова про эксперименты лорда Мортона. Прибавь тайный орден. Кадуцей. Прочие психоделические заморочки.

– Нет, нет, нет.

Лихорадочно мотаю головой.

– Он изменил тебя, – шепчет голос. – Перекроил сознание навсегда. Теперь ты не сумеешь ни сбежать, ни скрыться. Попросту не пожелаешь. Ведь тебя уже тянет назад. Неудержимо и неукротимо. Безнадежно.

– Хватит, – зажимаю уши ладонями. – Прекрати.

– Ты не выдержишь вдали от него, – шипит. – Без унижения. Без боли. Не сможешь. Другие мужчины никогда не станут заменой. Сколько ни пробуй, сколько ни пытайся. Тебя будет воротить. Тошнить от одного их вида. Взгляда.

– Молчи, – бросаю гневно. – Молчи.

– Ты сама приползешь обратно, – продолжает елейно. – Голая и готовая. Как он любит. На коленях. Ты не выживешь иначе. Только с ним. Разодранная. Растерзанная. На его члене.

– Заткнись!

Бью кулаком по столу.

Сгинь.

Нечистая сила.

Пропади пропадом.

Я завариваю чай. Крепкий. Черный. Без добавок. Я возвращаю контроль над телом и над разумом.

Нет ничего необычного. Никакой мистики. Все логично.

Нельзя вырвать часть собственной души. Нельзя избавиться от того, что вошло в плоть и в кровь. Вросло, насквозь пропитав самое твое существо. С мясом и до костей, прожигая до нутра. Нельзя убежать от самого себя.

Ты.

Рана.

Смертоносная.

Незаживающая.

Любовь моя.

Бога нет.

Нет Дьявола.

А ты…

Ты везде.

Даже если разбить все существующие на свете зеркала, твое отражение не исчезнет. Застынет внутри меня на века. Отразится в каждом ударе пульса.

Я твоя.

И не твоя.

Я умоляю.

Я прошу.

Пусти.

Дай уйти.

Просто позволь.

Разожми мою ладонь.

Я усаживаюсь в кресло, пью горячий чай крупными глотками. Включаю телевизор, бесцельно переключаю каналы. Повсюду царит Рождество.

Что за черт?!

Невольно кривлюсь, тянусь за мобильным, надеюсь потеряться в липкой паутине Интернета, найти прикольный ролик на ютубе, послушать новую чушь.

Взгляд цепляется за дату.

Усмехаюсь.

Какое совпадение.

Сегодня Рождество. Католическое. И сегодня годовщина моего побега от фон Вейганда. Ну, вернее – месявщина. Ровно месяц прошел.

Надо отметить. С размахом.

Damn (Проклятье).

Все слишком гладко.

Чувствую.

Чую.

Он нашел меня.

Он рядом.

Достаточно близко для удара.

И сны – только начало. Нежное. Трепетное. Разогрев перед основным блюдом. Легкая и непринужденная разминка.

Сама судьба вопит.

Беги, Лора, беги.

Посылает знак.

Намекает.

Явно.

Глава 24.3

Я увольняюсь сразу после рождественских выходных.

– Почему? – спрашивает Настя. – Куда ты уезжаешь?

– В Норвегию, – отвечаю ровно. – На учебу.

– Так резко, – грустно роняет девушка.

– Понимаешь, я не хотела говорить, пока не узнаю точно, – поясняю ситуацию. – А теперь получила подтверждение от университета. Нет смысла молчать.

– Классно, – улыбается. – Но я буду скучать. Пиши хоть иногда. Совсем-то не пропадай, приезжай в гости. И вообще…

Киваю. Не хочется лгать вслух. Ей – не хочется.

Подозреваю Настю в шпионстве. Но в последнюю очередь. Все-таки она кажется мне хорошим и бесхитростным человеком.

Но я не разбираюсь в людях.

Я могу ошибаться.

Страшно.

Избавляюсь от мобильного телефона, покупаю билеты на разные автобусы, сама до последнего не знаю, в какой именно город отправлюсь. Вещи оставляю в квартире, которая оплачена на несколько месяцев вперед. Если что, всегда останется путь к отступлению, место, куда смогу вернуться. Вряд ли станут разыскивать там, откуда прежде сбежала. Скорее начнут проверять новые направления.

Путаю следы.

Как умею.

Действительно развиваю тему с учебой в Норвегии. Выбираю университет, отправляю необходимые документы, получаю ответ. Были бы деньги. Остальное приложится. Без особых трудов.

Но я не собираюсь туда ехать. Просто создаю очередную легенду. Бронирую жилье, перелет.

Чем больше нитей вокруг, тем труднее ухватить суть.

Покидаю город.

Новый путь.

Новая дорога.

Январь встречаю в уютном неприметном отеле на окраине Чехии. Не использую свою карту, обхожусь без паспортных данных. Прибываю сюда после множества пересадок.

Наконец – выдыхаю.

Я заслужила отдых. Ведь едва смыкала веки в течение последних недель. Отключалась, проваливаясь во тьму, и подскакивала на постели от малейшего шороха.

Плюю на душ, падаю на кровать, не раздеваясь. Даже обувь не сбрасываю. Сразу отрубаюсь. Засыпаю крепко. Мертвецки.

***

– Переезжать было совсем необязательно, – произносит фон Вейганд и заправляет выбившуюся прядь моих волос за висок. – Я всегда тебя найду.

– Это безумие, – бормочу сдавленно. – Хватит.

– Правда не понимаешь? – вкрадчиво спрашивает он.

– Ты в моей голове, – напрасно пытаюсь очнуться, сбросить путы дурмана, крепче сжимаю простыню, впиваюсь в тонкую ткань скрюченными пальцами. – Просто в голове.

– Я часть тебя, – улыбается неожиданно нежно, а потом грубо обнажает мое тело, сдирает материал легко, одним небрежным движением, будто разрывает паутину. – Я везде.

– Нет, – ощущаю медный привкус во рту.

– Да.

Тяжелая ладонь опускается на горло, движется по груди, замирает на животе. Содрогаюсь изнутри. Пальцы соскальзывают ниже. Сквозь изувеченные ребра прорывается гортанный вскрик. Каждая моя клетка бунтует. И сдается. Вмиг.

– Я не могу, – шепчу надтреснуто. – Не могу. Даже если прощу тебя. Никогда не прощу саму себя.

– Тогда прикажи мне уйти, – произносит, обдавая холодом.

– Уходи, – заявляю с нажимом. – Я приказываю.

– Я уйду, – склоняется надо мной, окутывает темнотой, шепчет прямо на ухо нарочито сладко: – Когда закончу.

Его палец проникает между ягодицами, заставляет взвиться, начать вырываться с новой силой. Разминает и растягивает, медленно и методично подготавливает к неизбежной капитуляции.

– Нет! – восклицаю яростно.

Пробую вырваться, выползти из ловушки.

– Так и просишься на член, – с насмешкой заключает фон Вейганд.

– Ни за что! – дергаюсь как одержимая. – Даже не мечтай.

– Валяй, – выдает отрывисто. – Не буду тратить время.

Отпускает. На долю мгновения. Обхватывает за талию. Толчком переворачивает на живот. Наваливается сверху. Коленом раздвигает бедра.

– Это сон, – повторяю, словно пытаюсь убедиться лично. – Гребаный сон. Делай что угодно. Что захочешь. Мне не будет больно.

– Твой выбор, – шепчет в затылок.

Пауза.

Горячие губы на моем голом плече. Зубы зверя смыкаются на заледеневшей коже. Игра окончена. Плоть слаба. Кровь всесильна.

Пульс сходит с ума. Окончательно. Бесповоротно.

Я схожу с ума.

Срываюсь.

В бездну.

В пропасть.

– Я… я не…

Захлебываюсь в диком вопле.

Черт.

Во сне тоже бывает больно.

***

Мои глаза распахнуты до предела. Морозный воздух обжигает сетчатку. Я дергаюсь так, будто тело прошивает электрический разряд. Подскакиваю на кровати. Дышу прерывисто. Дышу едва ли. Оглядываюсь по сторонам, как раненое животное, как затравленный зверь в горящем капкане. Озираюсь. И зияющая пустота взирает на меня в ответ. Вокруг нет ничего необычного.

Рядовой номер весьма скромного отеля. Не более.

Свет горит, ведь я сама его включила. Окно отрыто, холодный ветер треплет тонкую занавеску. Но это опять же дело моих собственных рук.

Причудливая игра теней. Ощущение, точно на стенах комнаты отражаются прутья тюремной решетки. Стальная паутина оживает и приходит в движение.

Запрокидываю голову назад, внимательно изучаю единственный источник света. Лампа окружена белым пластиковым каркасом. Конструкция очень смахивает на клетку для канарейки. Только форма другая. Идеально круглая. А прутья украшены крупными бумажными снежинками. Оригинальный дизайн.

Я отталкиваюсь ладонями от постели, поднимаюсь ради единственной цели. Добираюсь до выключателя, нажимаю. Добровольно погружаюсь во мрак. Выжидаю пару секунд и приближаюсь к окну. Долго смотрю на улицу. На то, как кружит настоящий снег, как он оседает на сосновые кроны, как опускается на землю, скрывая дорогу. На то, как сверкает и тает луна в серебристом мареве ночного неба.

Завораживающее зрелище.

Я набрасываю куртку и покидаю свою временную обитель, прохожу по пустому коридору, спускаюсь вниз по скрипучей лестнице, миную приемную стойку, на которой прикорнул совсем юный паренек-администратор.

Отворяю дверь, выхожу во двор. Делаю пару шагов. Замираю, оседаю прямо на крыльцо, на припорошенные снегом ступени.

Плотнее стягиваю полы куртки, только теперь замечаю: моя одежда насквозь пропитана потом. Поежившись, подаюсь вперед, практически сгибаюсь пополам.

Господи, дай мне знак. Неужели я и правда сошла с ума?

Нет. Глупости. Все гораздо хуже.

Я выпрямляюсь. Куртка в момент падает с моих плеч. Вдоль позвоночника скользят ледяные змеи. Кожу сковывает иней. Меня трясет.

Я протягиваю руки вперед. Открываю ладони перед небом. Дрожащими пальцами ловлю падающий снег.

Ненавижу. До жгучего гнева. До кипучей ярости. Ненавижу. Неизбежно. Как болезнь. Ненавижу и…

Боже мой.

Люблю.

Закрываю глаза, роняю голову на руки, глотаю крик, раздирающий грудь. Сжимаю челюсти изо всех сил. Аж зубы скрипят.

Я не хочу.

Не могу.

Тебя.

Отпускать.

Но разве есть выбор?

Я подхватываю куртку, возвращаюсь обратно в отель. Бросаю взгляд на парня, который до сих пор сладко дремлет. Невольно улыбаюсь и вдруг замираю.

Картина за его спиной.

Подхожу ближе. Вплотную. Двигаюсь тихо, очень стараюсь не нарушить чужой покой. Еще пара осторожных шагов. Застываю.

Дорога. Бесконечная. Мрачная. Темная. Черно-белый эскиз. Впечатление, будто все изображено простым карандашом. Но так живо и объемно, что возникает эффект абсолютного погружения.

Я дотрагиваюсь до рисунка пальцами. Только теперь осознаю: он надежно запечатан под стеклом. Отступаю.

Зачем задавать вопрос, если знаешь ответ?

***

В осеннем лесу, на развилке дорог,

Стоял я, задумавшись, у поворота;

Пути было два, и мир был широк,

Однако я раздвоиться не мог,

И надо было решаться на что-то.

Я выбрал дорогу, что вправо вела,

И, повернув, пропадала в чащобе.

Нехоженей, что ли, она была

И больше, казалось мне, заросла;

А впрочем, заросшими были обе.

И обе манили, радуя глаз

Сухой желтизною листвы сыпучей.

Другую оставил я про запас,

Хотя и догадывался в тот час,

Что вряд ли вернуться выпадет случай.

Еще я вспомню когда-нибудь

Далекое это утро лесное:

Ведь был и другой предо мною путь,

Но я решил направо свернуть –

И это решило все остальное.

***

Популярный ютубер зачитывает стихотворение Роберта Фроста «Другая дорога». И меня до дрожи пробирает от его глубокого и мрачного, безумно сексуального голоса. По щекам струятся жгучие слезы.

Выключаю видео, шмыгаю носом. Пора выходить, урок начнется через полчаса. Еще надо добраться до пункта назначения.

Набрасываю верхнюю одежду, обуваюсь, быстро покидаю квартиру. Январь приближается к завершению, а я возвращаюсь обратно в Польшу. Нет смысла терять заранее оплаченное жилье. Деньги позволяют отправиться в другую страну, поселиться в другом городе. Но я не вижу в этом никакого резона. Загвоздка до банального проста и примитивна. Куда бы ты ни пытался убежать, где бы ни скрывался, ты везде берешь с собой самого себя.

– Рита! – чужая ладонь вдруг опускается на мое плечо.

Оборачиваюсь и сталкиваюсь взглядом с Настей.

– Я тебя зову-зову, а ты никак не реагируешь, – смеется подруга.

Никак не привыкну к этому имени.

– Прости, – улыбаюсь. – Витаю в облаках.

– Я думала, ты уже в Норвегии.

– Учеба начнется в октябре, – пожимаю плечами. – А пока я ищу жилье и подработку.

Чистая правда.

Частично.

Не планирую ехать в далекую Норвегию, но семестр в том университете действительно начнется в октябре.

– Помнишь Пашу? – спрашивает Настя и указывает на молодого человека рядом.

– Помню яблоко.

Такое хрен забудешь.

– Привет, – усмехается парень. – Ты и сейчас сбежишь?

– Скорее всего, – смотрю на часы. – Я опаздываю на курсы вождения.

– Круто! – восхищенно выдает подруга. – Покупаешь машину?

– Просто учусь, – отвечаю совершенно искренне. – Без личного транспорта в Норвегии никак нельзя.

Если честно, понятия не имею, как там с автомобилями, однако действительно желаю получить водительские права. Лишний навык никогда не помешает. Верно?

– Тогда приходи хотя бы на нашу свадьбу, – заявляет Павел.

– Вау, – мои брови невольно взмывают вверх. – Серьезно?

– Более чем, – широко улыбается он.

– Я пыталась с тобой связаться, – произносит Настя. – Телефон отключен.

– У меня другой номер, – достаю мобильный. – Говори свой, скину дозвон.

Обмениваемся контактами. Прощаемся.

Продолжаю путь.

Настя догоняет меня опять через несколько минут.

– Рит, ты же не обижаешься?

– На что? – выдыхаю пораженно.

– Ну, я с Пашкой замутила, а он же с тобой познакомиться хотел. Мы случайно в магазине встретились. Пара свиданий и завертелось. Все очень быстро. До сих пор не верится.

– Да ты чего, – смеюсь. – Наоборот, я рада.

– Хорошо, – роняет с облегчением.

– Спасибо за приглашение.

– Приходи обязательно.

Киваю.

Конечно.

Нет.

Я счастлива за подругу. А еще больше я счастлива, потому что Павел не шпионил за мной и не пробовал подобраться вплотную. Скорее всего.

Паранойя оживает в мгновение ока.

Что, если это коварный план? Сладкая парочка сговорилась заманить меня в очередную ловушку. Изображают отношения, играют на публику ради единственной цели: сорвать крупный куш.

Отмахиваюсь от тягостных мыслей.

Удивительно. До жути яркие эротические сны уже не терзают мое сознание. Однако поток бреда в голове не остановить. Зря переживала по поводу сумасшествия. Нельзя довести до безумия того, кто давным-давно утратил ощущение реальности.

Я и нормальность – два взаимоисключающих понятия.

Некоторые вещи вообще не должны существовать в этом мире. Ядерное оружие. Рак. СПИД. Сифилис. Восьмой сезон «Игры престолов». Моя адекватность.

Я не доверяю людям. В принципе. Совсем. Ни за что. Никогда.

Я потеряна для приличного общества. Навсегда.

Лекция по вождению проходит мимо ушей. Почти не слушаю теоретическую часть. Слова обращаются в белый шум.

Смотрю прямо перед собой. Не вижу ничего. Ни превосходно обставленный кабинет, ни остальных учеников.

Думаю о дороге.

Выбирай. Поворачивай. Плутай. Путай следы. Тропа за тропой. Дальше и дальше, в дремучую чащу. Двигайся. Играй. Сражайся.

Каждый путь.

Каждый шаг.

Вдох.

Выдох.

Кто-то спустит курок.

И всё.

Всё абсолютно.

Сойдется в единственной точке.

***

Возвращаюсь домой под вечер. Уставшая, вымокшая под проливным ливнем, погрязшая в противоречивых чувствах. Снега больше нет, на горизонте маячит череда дождей.

Вставляю ключ в замок, поворачиваю и понимаю: дверь не заперта. Осознание сдавливает горло как железный ошейник.

Лучшая идея – бежать. Без оглядки. Не важно зачем. Не важно куда. Бежать как можно скорее. Подальше отсюда. Немедленно.

Я прохожу в коридор. Ставлю пакеты с продуктами на пол. Стягиваю насквозь мокрую куртку. Поборов дрожь, двигаюсь вперед. Замираю у порога гостиной.

Свет горит. Телевизор работает. На экране диктор с лучезарной улыбкой сообщает свежие новости.

Никого постороннего. Ни души.

Закусываю губу, нервно усмехаюсь. Сама забыла все выключить, еще и дверь не закрыла. Похоже, память играет злую шутку.

– Я очень по тебе скучал, – хриплый мужской голос враз проникает под кожу.

Куртка выпадает из моих лихорадочно подрагивающих пальцев.

– Ложь, – шепчу чуть слышно.

– Правда, – хмыкает.

Отшатываюсь в противоположную сторону, вжимаюсь в стену. Встречаю пристальный взгляд холодных голубых глаз. Ощущение точно рентгеновский луч прошивает тело. От этого человека ничего нельзя скрыть. Он каждого видит насквозь.

Наверное, таким и должен быть настоящий палач.

– Ты набрала вес, – ровным тоном замечает Вальтер Валленберг.

Рефлекторно складываю руки на груди, как будто пытаюсь защититься, закрыться, возвести между нами четкую границу.

– Да, и что с того? – хмурюсь. – Вам какое дело?

– Лишние килограммы очень вредят здоровью, – произносит невозмутимо. – Я проявляю заботу.

– Спасибо, – не в силах удержаться от гневной гримасы. – Без вас обойдусь.

– Тебе нужно переодеться, – вкрадчиво выдает он.

– Вы о чем?

– Выбери удобную одежду, – продолжает абсолютно спокойно. – Путь предстоит долгий, не поедешь же ты в мокром.

– Я вообще не поеду, – заявляю твердо. – Никуда.

– Вот как, – тонкие губы растягиваются в широкой улыбке, обнажая идеально ровные зубы хищника. – Так ты готова к встрече с Алексом?

Ха. Нашли чем напугать. Регулярно встречаемся. В сновидениях. Развратных. Горячих. Вернее, встречались. Теперь уже нет. А жаль.

Пора исправить расклад. Вернемся обратно. В реальность.

– Я нашел тебя, – говорит барон. – Значит, и он найдет.

– Где я совершила ошибку? – сглатываю. – Когда просчиталась?

Валленберг кладет папку на стол.

– Здесь новые документы. Паспорт, страховка. Даже диплом. Только не советую опять подаваться на учебу в Норвегии. Такси ждет внизу.

– Вы приехали, чтобы лично это вручить? – усмехаюсь.

– А ты бы поверила незнакомцу? – парирует он.

– Вам я точно не верю, – качаю головой.

– Справедливо, – кивает.

– Но не похоже, будто у меня есть выбор, – заключаю с горечью.

– Маргарита Орлова – красивое имя, – пожимает плечами. – Можешь остаться здесь. А можешь принять разумное и выгодное предложение.

– Убегать вечно? – смотрю на него в упор.

– Дать время, – роняет обманчиво мягко.

– Кому? – глаза обжигает боль, однако я не смежаю веки, не разрываю зрительный контакт, глотаю слезы, глотаю ком в горле. – Зачем?

Барон приближается вплотную. Его ладонь опускается на мое плечо. Чуть сжимает, словно желает приободрить.

– Пусть раны затянутся, – произносит тихо.

– Неужели не понимаете? – спрашиваю сдавленно. – Серьезно – не понимаете?! Эти раны не затянутся никогда.

– Тогда чего ты ждешь? – обдает арктическим льдом. – Беги, девочка, беги.

Отпускает. Отстраняется. Отходит в сторону. Окунается в полумрак, царящий в коридоре. Оставляет в объятьях одурманивающего ужаса.

– Кстати, доктор Шпайдель не успел поведать обо всех деталях, – бросает мрачно.

– Что? – запинаюсь. – Откуда…

– Мой внук слишком добр, – звучит нарочито елейно. – Его бывшая супруга отделалась легким испугом.

– Сломанная челюсть, – из горла вырывается истерический смешок. – Ожоги. Не очень-то вписывается в вашу версию той истории.

– Ей повезло, – выдает холодно. – Алекс разобрался с ней уже после выкидыша.

– Вы… вы, – осекаюсь. – Вы как будто сожалеете?

– От меня она бы живой не вышла.

Замерзаю изнутри.

А я?

Я бы вышла?

Дверь захлопывается.

Стягиваю мокрую одежду, бросаюсь к шкафу, действую лихорадочно. Дикая дрожь сотрясает тело. Нужно убираться подальше. Удирать. Немедленно. Сию минуту.

***

Две жизни.

Чужие.

Две чаши весов.

Это вечность.

Я держу папку с новой судьбой в заледеневших руках. Все старые документы собраны в потрепанный пакет, покоятся рядом со мной на заднем сиденье такси. Верное решение на поверхности. Не о чем переживать. Не в чем сомневаться.

Рассеянно слежу за дорогой. Ночные огни ослепляют. Крупные капли дождя хлещут по стеклам.

Я хочу исчезнуть. Раствориться. Сгинуть во тьме.

Моя мечта сбылась.

Нечего желать.

Жалеть.

Моя сказка. Красивая. Дикая. Злая. Тонет в крови, бьется в предсмертных судорогах, вопит в агонии.

Нить оборвалась.

Я хочу сгореть.

Вмиг.

Дотла.

Не сегодня.

Я перебираю документы, складываю в сумку, проверяю, на месте ли находится все самое важное и необходимое.

Вальтер Валленберг не дал никакого совета относительно направления. Предоставил право самой решать, куда двинусь дальше. Настоящее искушение.

Автомобиль тормозит у нужного терминала. Расплачиваюсь с водителем, перебрасываю сумку через плечо, поспешно покидаю уютный салон такси.

Зонт остался в квартире. Как и множество вещей. Путешествую налегке. Ручная кладь, причем весьма скромного размера. Так гораздо проще.

Выбрасываю пакет с ненужными документами в первый попавшийся мусорный бак. Не оборачиваюсь назад. Выдыхаю.

Отлично. Поехали дальше.

Шаг. Еще шаг. Вхожу в здание аэропорта, изучаю доступные направления, определяю наугад. Закрываю глаза, загадываю номер. Пальцем в небо.

Супер. Австрия. Вена. Там я еще не была. А посмотреть надо многое. И попробовать. Особенный кофе. Меланж. Волшебные десерты. Шницель. Штрудель. Тортики.

Что мы говорим здоровому образу жизни? Ничего. Шлём к черту.

Заслуженная компенсация морального ущерба.

Я должна отдохнуть. Похудеть всегда успею.

Покупаю билет на самый ближайший рейс. Улыбаюсь, чувствую воодушевление. Все будет хорошо. Теперь уже точно. Иначе никак.

Отправляюсь проходить регистрацию. Отсутствие багажа заметно облегчает процесс. Прикладываю электронный билет к устройству для считывания кода. Красный крест сменяется знаком зеленого цвета. Продвигаюсь вперед.

Говорят, дело не в дороге, которую мы выбираем. Говорят, то, что внутри нас, заставляет выбирать дорогу. Говорят. Разное. Где правда?

Я кладу свою сумку в пластиковый контейнер, мягко подталкиваю вперед, помогая проехать по стальным роликам. Пока мои вещи сканируют, проверяя соответствие требованиям безопасности, сама прохожу через специальную раму.

Странно. Валленберг вдруг рассказал об истории с выкидышем. Разве важно, когда именно его внук избивал и пытал бывшую супругу? До. После. Разве это вообще нормально? Ничего не меняется.

– Маргарита.

Кто-то касается моего плеча.

Вздрагиваю.

– Вы понимаете по-русски? – спрашивает женщина в форме сотрудника таможенного контроля.

Тупо киваю.

Никак не могу привыкнуть к этому имени.

– Вам придется пройти со мной, – продолжает она.

– Что? – не понимаю. – Что-то не так?

– Пойдемте, – мягко и в то же время жестко берет меня под руку. – Мы обсудим все в кабинете.

– В смысле? – напрягаюсь. – В чем проблема?

Поворачиваюсь и вижу, что мою сумку достают из пластикового контейнера, открывают, изучают с особым пристрастием.

Может, из-за денег? Не помню норму для провоза наличных. Сколько разрешается брать без заполнения декларации?

– Все в порядке, – стандартная улыбка, точно пластмассовая, приклеенная.

– Ну, если честно, – посмеиваюсь. – Не похоже.

– Пойдемте, – повторяет и увлекает меня за собой.

Подчиняюсь. Пожалуй, не стоит сопротивляться в подобной ситуации. Необходимо сохранять спокойствие, держать эмоции под контролем.

Мне подбросили оружие? Наркотики?

В памяти живо всплывает жуткий сериал с Николь Кидман. Гребаный «Бангкок Хилтон». Причина моих детских кошмаров.

Однако кто и когда сумел бы подкинуть хоть что-нибудь? Таксист. Барон Валленберг. Случайный прохожий. Первый встречный человек.

Бред. Ерунда полнейшая. Сумка у меня крохотная, и я ничего особого не брала. Даже новые документы швырнула в мусорный бак. Подстава исключена.

Тогда – какого хрена?

Мозг генерирует тысячу вариантов.

Бурное воображение трудится без устали.

– Проходите, Маргарита, – женщина отворяет дверь, подталкивает внутрь комнаты.

– Что происходит? – во рту убийственно сухо.

– Вам необходимо пройти дополнительный осмотр.

– Зачем? – нервно усмехаюсь. – Я же не…

– Стандартная процедура.

Яркий свет.

Слепит.

Жмурюсь.

– Поверьте, все хорошо, – говорит женщина.

И я совсем ей не верю.