Текст книги "Плохие девочки не плачут. Книга 3 (СИ)"
Автор книги: Валерия Ангелос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 82 страниц)
Глава 10.2
– Нам нужно общее хобби, – деловито поправляю грудь, выпадающую из развратного выреза ярко-красного платья.
– Одно вроде есть, – фон Вейганд уперто не отрывает взор от экрана.
Зря игнорирует опасность.
– Секс не считается, – заявляю строго.
Нагло прохожу в кабинет, закрываю дверь на замок, смело отрезаю пути к отступлению.
– Вообще-то, я имел в виду наши проникновенные беседы, – уточняет невинным тоном.
– «Возьми в рот» и «раздвинь ноги шире» – это не беседа, – надменно фыркаю.
– Но это фразы, из которых она состоит, – замечает резонно.
Приближаюсь вплотную к рабочему столу, кладу ладони на отполированную до блеска деревянную поверхность, наклоняюсь вперед, демонстрирую скромные природные богатства. Тщетно ожидаю реакции, виновник бунта не торопится отвлекаться, занят работой.
– Предлагаю подробно обсудить“ Berg International”, все насущные проблемы, трудности и методы их решения.
Вдох-выдох.
Опять никакого ответа, даже взглядом не удостаивает.
Тогда лови гранату.
– Давай, объясни суть, введи меня в курс, научи основам управления. Кстати, в универе читали много умных лекций по экономике и праву.
Пофиг, что ни слова оттуда не вспомню. Не будем акцентировать внимание на ничего не значащих деталях.
– Я не собираюсь провести остаток дней в бигуди, огуречной маске и засаленном халате. Я самодостаточная личность, поэтому требую должного уважения. Хочу принимать активное участие, сотрудничать, помогать. Ну, или хотя бы вникнуть в ситуацию.
Короче, свободу попугаям.
– Надоело бездельничать, наслаждаться этими мерзкими СПА-процедурами, маникюрами, педикюрами, массажами… Надоело находиться на вечном иждивении!
«Повысь голос, прибавь жесткости», – советует внутренний скептик.
– Пора завязывать, – неловко запинаюсь.
«Тряпка», – констатирует презрительно.
– Хватит, – пробую разжечь боевой запал.
«Облажалась», – заливисто хихикает.
– Сколько можно?! – с истеричным воплем захлопываю ноутбук фон Вейганда.
И посыпаю голову пеплом, и обматываю вокруг горла веревку, и вскрываю вены лезвием бритвы, и приставляю к виску кольт сорок пятого калибра.
Ладно, если серьезно, то просто отскакиваю в сторону, мечтая дематериализоваться.
«Перегнула», – понимаю с опозданием.
Черные глаза вспыхивают недобрым огнем, рот кривится в слабом подобии усмешки.
Наверное, не стоит намеренно вызывать ярость зверя. Особенно нарядившись в короткое обтягивающее алое платье. Особенно расцветив губы красным. Особенно…
– Komm zu mir, meine Schlampe. (Иди ко мне, моя шлюха.)
Гремучая смесь страха и вожделения овладевает телом, практически физической болью пропитывает каждую клеточку. Кровь мигом приливает к щекам, сердце сжимается в стальных тисках, а по спине разливается предательский холод. Пространство комнаты окрашивают бордовые всполохи.
Чувствую себя голой и беззащитной, скованной властью. Магнетической властью этого мужчины надо мной, грешной плотью и затуманенным разумом.
Но не сдаюсь.
– Подойду, когда поклянешься, что не тронешь, – дебильно улыбаюсь.
– Ты подойдешь в любом случае, – обещает мрачно.
Поспешно ретируюсь к двери, безрезультатно терзаю замок, механизм будто заклинило.
Черт, черт, черт… Зачем было закрывать? Вот засада.
Лихорадочно копошусь, дергаю и кручу ручку. Проходит пара минут, прежде чем удается сообразить – выход заблокирован. Похоже, здесь размещен целый арсенал ловушек.
– Мошенничество, – поворачиваюсь к фон Вейганду лицом. – Так нечестно.
– Неужели? – его брови удивленно изгибаются. – Komm zu mir. (Иди ко мне.)
Удрученно вздыхаю и выполняю приказ. Покорно следую на эшафот, замираю в непосредственной близости от кресла руководителя.
– Никогда не беспокой меня в кабинете. Никогда не отвлекай от работы. Никогда не задавай лишних вопросов, – перечисляет хмуро. – Говорил?
Молча киваю.
– Значит, не обижайся, – он поднимается, обхватывает за талию, поворачивает и толкает к столу, вынуждает удариться животом.
Сдавленно всхлипываю, машинально стараюсь вырваться.
– Хорошее отношение тебя пугает, плохое – тоже, – медленно поднимает материю платья вверх, выше и выше, почти до груди, обнажает послушную игрушку. – Что же остается?
– Золотая середина, – сбивчиво бормочу.
– Точно, – буквально впечатывается сзади, дает оценить градус собственного возбуждения, а после отстраняется.
Собирает распущенные волосы в хвост, отбрасывает на бок, скользит языком по шее, опаляет горячим дыханием. Коленом раздвигает бедра, сильно и резко, вырывая новый вскрик. Коленом прижимается к… очень плотно прижимается между ног и сводит с ума, движется в такт, окунает в пучину похотливого безумия.
– Строительство – основное направление “Berg International”, – открывает ноутбук, жмет клавиши, запуская разные программы и документы. – Основное видимое направление.
Ткань брюк, ткань трусиков. Такая тонкая ткань.
– Существует много других, скрытых и сверхсекретных, которые обсудим позже, – шепчет, легонько покусывая мочку уха.
Не способна думать, могу только порочно извиваться, ловить непристойный ритм.
– …продажа устаревшего оборудования… покупка фирм в странах… назначение на должность… снятие с должности… зарубежные подразделения… доход составляет…
Диаграммы и графики расплываются перед глазами, цифры и термины пролетают мимо. Важная информация растворяется в обжигающем потоке токсичного наслаждения.
Прошу, быстрее.
Сейчас мне безразлично то, как это выглядит. Безразлично, что я хуже голодной самки, хуже животного в период течки. Главное – достичь пика, критической точки.
Пожалуйста.
Не нужны ловкие пальцы, не нужен раскаленный член. Достаточно этих дразнящих прикосновений. Достаточно присутствия рядом. Нежного зверства в шелке любимого голоса.
Трепещу в миллиметре от желанной смерти, когда все замирает.
– Я придумал нам общее хобби, – нарочито радостно сообщает фон Вейганд.
– Прошу, еще, – задыхаюсь от разочарования, сама льну к мучителю.
– Еще? – удерживает мои бедра на расстоянии.
Потом буду стыдиться. Потом буду ненавидеть себя за унизительную слабость.
– Да, сделай…
– Ты о чем? – мастерски имитирует изумление.
– Об оргазме! – восклицаю гневно.
– Нет, meine Schlampe, – смеется и отстраняется. – Трахну тебя по-настоящему.
«Трахни как угодно», – тут же ужасаюсь пошлости мыслей.
Очень стараюсь вернуть трезвость сознанию, однако получается с трудом. Привожу платье в порядок, с остальным гораздо сложнее.
Фон Вейганд уверенно отступает в сторону, направляется к стене с книжными полками.
– Помнишь?
Активирует скрытую систему, отворяет потайной ход.
Конечно, помню.
Первая официальная вечеринка баронессы Бадовской, первая встреча с Сильвией, первые обнимашки с Гаем Мортоном. Абсент, вкусный торт, нож, ласкающий взмокшую кожу.
Такое не забудешь.
– Это путь в подземелья, – поясняет елейно.
– Любопытно, – нервно пожимаю плечами. – Хитро устроено.
«Где пульт управления? – пробую незаметно осмотреть стол на предмет подозрительных кнопок. – Где бы я спрятала пульт управления, если бы была чокнутым садистом?»
Необходимо разблокировать дверь и тогда…
– Даже не пытайся убежать, – опережает развитие событий.
– Не пытаюсь, – надеюсь, прозвучало возмущенно.
Фон Вейганд неумолимо приближается, не выпускает из-под прицела. Грация хищника завораживает, парализует жертву, не позволяет разрушить магические чары.
– Под общим хобби ты подразумевал романтическую прогулку в подвал? – произношу чуть слышно.
Господи.
Сердце пропускает удар, пульс замерзает.
Ответов больше нет, соблазнительный наряд разорван в клочья. Алые лоскуты, будто полосы свежей плоти, опадают на пол, знаменуют начало кровавой бойни.
Он подхватывает меня на руки, увлекает в неизвестность. Не успеваю ни испугаться, ни завопить. Доля секунды – и нас захлестывает водоворот.
Наивная девочка зажата между жаром пылающего мускулистого тела и льдом шершавой каменной поверхности. Выгибает спину, движется навстречу монстру, обнимает его бедра ногами. Умоляет проникнуть глубже, умоляет не останавливаться.
– Заметила цепи? – рычит фон Вейганд, совершая очередной мощный толчок. – Кандалы внизу.
Свет, льющийся из огромных окон кабинета, мягко рассеивает полумрак потайного хода. Впрочем, не сразу удается сфокусировать зрение и рассмотреть припыленное железо, а правее, поодаль ступени бесконечной винтовой лестницы.
– Могу похоронить тебя прямо здесь, – перехватывает запястья, отводит в разные стороны, резко прижимает к стене. – Могу приковать, полосовать кнутом и трахать.
Не чувствую боли, пронизана диким возбуждением.
– Но ничего этого не произойдет, – впивается в рот алчным поцелуем, не прекращает яростных движений, слегка отстраняется, с дьявольской ухмылкой вносит ясность: – Если только сама не попросишь.
– Неужели дашь право решать? – медленно веду языком по его губам. – Раньше не особо заморачивался по поводу чужих предпочтений.
– Хочешь, обсудим “Berg International”? – шепчет хрипло.
– Хочу обсудить свою компанию, – заявляю нагло.
– А она у тебя есть? – совершает новый толчок, выбивает воздух из легких.
– Ты п-поможешь ее создать, – бормочу сквозь прерывистые стоны.
– Для начала создай бизнес-план, – иронично бросает фон Вейганд.
Нажимает на скрытую пружину, и секретный ход закрывается в мгновение ока.
Остаемся наедине, окруженные темным бархатом вечной ночи. Потерянные во мраке, вкушаем горько-сладкий яд запрещенных удовольствий.
***
Добро пожаловать за грань.
За грань унылой реальности. За грань человеческих возможностей. За грань разумного, доброго, вечного. В мир, где разбиваются надежды и сгорают мечты. В мир, где придется вышвырнуть на помойку стыд и совесть. В мир, где честность и порядочность – всего лишь бесполезный балласт на пути к вожделенному успеху.
Здесь каждый одинок, не потому что намеренно избегает компании, а потому что иначе не выжить. Сражаешься только сам за себя – либо бьешь первым, либо погибаешь. Слова и улыбки не заслуживают веры, бескорыстная помощь вызывает подозрение, и, внимательно выслушав совет, лучше поступить с точностью до наоборот.
Волчьи правила смущают? Претят моральным принципам? Рвут шаблон?
Это бизнес, детка. Никто не говорил, что будет легко.
Не стоит паниковать, ситуация под контролем. Сдаем оружие, комфортно располагаемся за игральным столом, дегустируем виски, зажимаем жирную тушку сигары между пальцами, примеряем маски, сканируем противников на вшивость.
Делаем ставки, господа.
Кто сорвет большой куш? На чьей могиле победитель станцует джигу?
Прекрасно понимаю, я не создана для взрослых забав. Слишком наивна и проста, чересчур остро реагирую, легко выхожу из строя и ударяюсь в продолжительную истерику. Далека от лидерства, несмотря на грезы о сладком триумфе. Знаю, что зря подписываюсь на заведомо провальную авантюру, ибо холодный расчет и стервозность нельзя прикупить на местной распродаже.
Однако никчемное положение сексуальной рабыни жутко напрягает. Вроде накормлена и напоена, приодета с иголочки, но фактических прав не больше чем у прикроватной тумбы.
Желаю отличиться, покорить недосягаемую вершину, организовать грандиозный проект.
Ладно, мало-мальски важный проект.
Ну, хоть проектик.
Возможно, пришел закономерный черед фонтанировать бредовыми идеями, ведь у психов по весне случается обострение. Возможно, сказался колоссальный выброс адреналина, ведь не всякий раз трахают в кромешной темноте, практически на пороге камеры пыток.
В общем, меня осенило – финансы есть, энергии тоже полно. Если не начну действовать, то капитальная течь в давно съехавшей крыше точно обеспечена. Еще немного и взвою от праздного безделья.
Остались сущие пустяки: определить тему проекта, составить креативный бизнес-план и грести прибыль лопатой.
Сперва выбор пал на заурядную добычу нефти. В конце концов, классика всегда в моде.
– Построю собственную вышку с блэкджеком и шлюхами*, – заявляю радостно. – Я же без пяти минут нефтяной магнат.
*«с блэкджеком и шлюхами» – фрагмент фразы робота Бендера из второго эпизода первого сезона «Футурамы» (смысловое значение приравнивается к «у меня будет то же самое, только гораздо лучше оригинала», данное сочетание слов может быть использовано в различных вариациях, что и наблюдаем в тексте далее) (прим. авт.)
«Не хочу разочаровывать, но просмотр сериала «Даллас» в детстве еще не делает тебя нефтяным магнатом», – бесстрастно резюмирует внутренний голос.
– Тогда предлагаю копнуть глубже, в металлургию, – выдвигаю новый вариант. – Нужно обустроить свой завод…
«Преферансом и блудницами?» – стебется негодяй.
– Градирней и рольгангами*, – поправляю сурово.
*градирня – устройство для охлаждения большого количества воды; рольганг – конвейер, по закрепленным на небольшом расстоянии друг от друга роликам которого перемещаются грузы (прим. авт.)
«Неужели рабочих совсем не жалко? – печально вздыхает. – Вспомни о сострадании, о доводах здравого смысла, о том, что ни черта не соображаешь в технике».
– Уговорил, займусь разведением крупного рогатого скота, в данной области уж точно имею весьма позитивный опыт, – не теряю энтузиазма.
«Конечно, фон Вейганд – порядочная скотина. Вот только о каком позитивном опыте идет речь?» – безжалостно уничтожается на корню очередное гениальное стремление.
– Проведение торжественных мероприятий, размещение кофейных аппаратов, мыловарение…
«Серьезно собираешься зачитать тысячу и одну тему на форуме начинающего банкрота?»
– Вообще-то, на форуме начинающего миллиардера.
«Давай сразу перейдем по ссылке в секс-шоп, там хотя бы картинки прикольные».
– Может, открыть зоогостиницу?
«Любопытно, и на сколько лет подобное открытие тянет по уголовному кодексу?»
– Специальный отель для передержки животных, – раздраженно цежу сквозь зубы.
«Это ты типа пояснила?» – звучит беззастенчивое издевательство над плодами долгих и кропотливых размышлений.
– Не смешно, придурок, – фыркаю и недовольно поджимаю губы.
Прискорбно, что из всех вещей на свете я безошибочно ориентируюсь лишь в пьянстве и разгуле.
Тьфу, вернее, в брачном агентстве и… брачном агентстве.
Разумеется, с нынешним наполеоновским размахом мне требуется не рядовая «брачка», а полноценная международная корпорация.
Ставки сделаны. Ставок больше нет.
Вновь врываюсь в кабинет жестокого вершителя судеб, самоубийственно нарушаю покой хищного зверя, смело распахиваю двери кабинета.
– Решено! – оглашаю громогласно, не трачу время на прелюдии. – Будущее за агентствами знакомств.
Фон Вейганд умело скрывает восторг, делает вид, будто не замечает меня, спокойно листает скучные документы.
– Жаждешь подробностей? – не дожидаюсь утвердительного ответа, делюсь сокровенным замыслом: – Это ж проще пареной репы: сначала зарегистрирую компанию, потом создам сайт, максимально доступный в использовании. Ну, чтоб даже обезьяна разобралась. Далее оплачу рекламу по ТВ, в Интернете, на уличных билбордах. Короче, пролезу везде и всюду.
Нулевой отклик. Очевидно, бедняга завидует чужим достижениям. Ничего, я не жадная, с удовольствием позволю ему искупаться в лучах моей славы.
– Найду клиенток, что особенно просто, достаточно бросить клич по отечественным городам. Мелкие сошки, пусть с минимальной базой женщин, но все же вдохновленные пьянящим ароматом наживы, кинутся раскручивать платформу.
Напрасно предвкушаю реакцию.
– Наверное, мне придется поехать на Украину, – сердце судорожно сжимается. – Лично контролировать процесс, налаживать контакт с потенциальными партнерами.
Фон Вейганд и бровью не ведет.
– Параллельно займусь поиском клиентов, что сложнее, – движусь к следующему пункту. – Надо нанять бригаду матерых спаммеров. Пусть прочесывают иностранные форумы в поисках чуток озабоченных и основательно обеспеченных ребят.
Выдерживаю театральную паузу и завершаю выступление на пафосной ноте:
– Профит! – из горла вырывается нервный смешок. – Получаю крышесносный процент за письма, чаты, проведение встреч, сдачу апартаментов приезжим женихам… Конечно, не стану раскрывать абсолютно все тонкости, тем не менее, фундамент заложен.
Черные глаза отражают блики адского пламени, полные губы складываются в ироничной ухмылке.
– Дерзай, готовь бизнес-план, – палач выдает официальное разрешение и напоследок осведомляется: – На кого оформишь предприятие?
– На себя, разумеется, – сообщаю без тени сомнений.
– Нет, – ухмылка становится шире. – Слишком рискованно.
– Почему? – искренне удивляюсь.
– Лора Подольская трудится в Китае, а у Лоры Бадовской нет никакой необходимости работать.
Прикольно, аж прямо до желудочных колик.
– Но как иначе? – впадаю в ступор.
– Очень легко, – тяжелый взгляд пронизывает насквозь. – Позаботься о подставной кандидатуре.
– Зачем? – не проявляю чудеса сообразительности.
– Затем, – бросает хлестко и недвусмысленным жестом приказывает подойти.
Безропотно подчиняюсь. Рваные удары пульса оглушают, не поддаются дрессировке. Кровь бурлит в замерзших жилах. Несколько шагов вперед, по краю бездны, осторожно и наощупь. Взмокшей кожей ощущаю нить накала между…
Между нами.
Между покорной рабыней и властным господином. Между бесправной куклой и жестоким хозяином.
Face your fear. (Взгляни страху в лицо.)
Страх материален, бьется внутри, отнимает волю, расчерчивает мир на светлое «до» и темное «после». Низвергает и возрождает, сковывает железом и ласкает шелком. Ломает на части, методично дробит на фрагменты, расщепляет до молекул. Ограняет в пагубной пыли, разминает, словно глину, обращает бесформенный слепок в запредельный идеал.
Мое проклятье, мое наказание. Только мое.
– На колени, – фон Вейганд расслаблено откидывается на спинку кресла, выразительно кивает головой.
– Я думала, мы нормально поговорим, – с трудом удается не запнуться.
– Совместим приятное с полезным, – едко произносит он. – Говорить буду я, а ты займешь рот делом.
– Но вопросы…
– Перестала понимать по-русски? – горящий взор подернут ледяной поволокой, в тоне слышится металл.
Без возражений опускаюсь ниц, касаюсь сверкающей пряжки ремня, расстегиваю брюки, тщетно пытаюсь побороть дрожь.
– Запомни это место, – освобождает мои волосы от заколки, распускает тугой пучок, неспешно перебирает локоны. – В ногах.
Не осмеливаюсь ни перечить, ни язвить, разумно воздерживаюсь от комментариев.
Я истеричка, а не сумасшедшая.
Перемена в настроении фон Вейганда не располагает к открытому сопротивлению. Резкий переход от равнодушного штиля к яростному шторму настораживает. Нужно подчиниться, прогнуться, унять безжалостную стихию кротостью и повиновением.
Для взрыва достаточно единственной искры. Искры, которую лучше не разжигать.
– Приступай, – раздается новое распоряжение.
И я приступаю.
Кончиком языка провожу по вздувшимся венам, медленно, едва дотрагиваясь, опаляя дыханием. Намеренно дразню восставшую плоть, чувствую, как растет напряжение от каждого даже самого незначительного прикосновения.
Процесс нельзя назвать неприятным. Свинцовая волна возбуждения разливается по телу, распаляет жар в низу живота, заставляет свести бедра плотнее. Тошнота не подкатывает к горлу, ведь мне предоставили полную свободу действий. Никто не заталкивает огромный член до упора, не насилует, вынуждая хрипеть и задыхаться. Сплошное наслаждение.
Стараюсь отключиться от мыслей о плохом. Об обреченности и неизбежности, о том, что все могло быть по-другому, избито и банально, по-человечески.
Странно, я владею рычагом управления, но я не управляю.
– Умница, – пальцы фон Вейганда легонько гладят макушку. – Специально выбрала вариант с прицелом на Украину. Тоскуешь по близким, по маме с папой.
Разве это преступление?
Разве надо обсуждать это в такой момент?!
Вспыхиваю злобой, ненадолго замираю и совершаю дерзкую попытку отстраниться, однако тяжелая ладонь быстро подавляет бунт, не позволяет шевелиться.
– Тихо, не отвлекайся, – вкрадчивое замечание обдает морозным холодом, железная хватка ослабевает, мои волосы неторопливо наматывают на кулак.
Укусить бы сейчас, побольнее и до крови, тем более, позиция подходящая.
– Даже не думай пускать в ход зубы, конечно, если они тебе дороги, – следует насмешливое предупреждение. – Продолжай, нежно и ласково.
Чертов ублюдок издевается.
«Любимый ублюдок», – услужливо комментирует внутренний голос.
Запасной выход не предусмотрен. Охваченная гневом и отчаянием, смиренно исполняю приказ. Мужественно борюсь со слезами. Не буду рыдать, не доставлю радости врагу.
– Баронесса Бадовская находится в центре внимания, любое из ее начинаний отметят и проанализируют, – он нарочито растягивает слова, смакует момент. – Госпожа Подольская не настолько известна общественности, но ее феноменальное внешнее сходство со своей знаменитой тезкой вызовет серьезные подозрения. Все мелочи не предугадать – случайное фото, статья в газете, репортаж.
Треплет меня за ушком, будто домашнюю зверушку.
– Поездка в родные края вполне может разрушить легенду. Логичнее избегать проблем, а не провоцировать их.
Значит, никогда не отпустит. Не даст увидеть семью, не откроет проклятую клетку.
– Впрочем, имя реального владельца не всегда фиксируют документально, – скучающий тон пропитывают ноты веселья. – Если на виду окажется другой человек, то угроза сводится к минимуму.
Что за бред о фото и статьях? О подставных лицах?
Дурацкие отмазки дабы облагородить истинную цель. Мой повелитель просто не желает терять контроль. Его игрушка обязана выполнять распоряжения без лишних вопросов, должна быть под рукой, горячая и готовая, с раздвинутыми ногами и попой к верху. Духовное развитие и самореализация не относятся к пакету развлечений.
Он постоянно жил инкогнито, притворялся то шефом-монтажником, то банкиром, исколесил мир вдоль и поперек, а теперь рассуждает об угрозах.
Почему нельзя подстраховаться? Воспользоваться окольными путями?
Ладно, за баронессой следят, но настоящая я на фиг никому не сдалась. Пусть не заливает баки.
– Разумеется, существует определенные методы обеспечения безопасности. Не стану лукавить, мы часто прибегаем к соответствующим схемам. Вот поэтому о Валленбергах трудно получить какую-то информацию. По той же причине я беспрепятственно изучал деятельность различных компаний, находясь под прикрытием.
Греб*ный телепат.
– Спросишь, почему не разрешаю тебе поступить также.
Нет, ну, как умудряется пролезть в мозг.
– Беспокоишься о родителях? Хочешь, чтобы к ним в гости наведался лорд Мортон? Или его люди? Или кто-нибудь другой, настроенный шантажировать меня?
Oh, shit. (Ох, дерьмо.)
– Я практически ничем не рисковал, примеряя новую роль. А ты ставишь на кон чужую жизнь, – некоторое время медлит и настоятельно советует: – Возьми глубже.
Что?!
Нет, иначе.
Какого хрена?!
– Я не поддамся на провокации, не соглашусь на переговоры, не уступлю. Но конкурентам этого не объяснить. Они постараются разыграть козырь с наибольшей выгодой. Никто не должен узнать правду о твоем происхождении, даже тень правды. Надеюсь, теперь все понятно и не требует дополнительных объяснений.
Пальцы ложатся на макушку, задают ритм, мягко, но настойчиво вынуждают ускориться и пропустить раскаленную плоть дальше. Инстинктивно вырываюсь, пробую ускользнуть, но безуспешно. Приходится покориться.
– Суть не в том, что я переживаю о твоей семье, или что боюсь, будто тебе причинят боль.
Пытаюсь расслабиться и дышать, совладать с очередной истерикой. Вроде терпеть совсем недолго, только мгновения устремляются в бесконечность. Рот немеет, горло жжет огнем, противно ноет многострадальная челюсть.
– Суть в том, что только я имею право тебя мучить.
Фон Вейганд кончает. Чувствую его вкус. Вкус победы или поражения – не разобрать.
«Не плакать», – повторяю, словно мантру, жмурюсь, чтобы сдержать слезы.
Сеанс расправы завершен, вдохни полной грудью, насладись свободой. Но не плачь. Ни в коем случае не плачь, дура.
– Кого выбрать на роль подставного человека? – мой голос срывается, звучит хрипло, отчужденно.
Все еще стою на коленях между широко расставленных ног хозяина. Спина ссутулена, плечи дрожат от рвущихся наружу рыданий. Однако из тысячи вероятных фраз выбираю нейтральную, не задевающую эмоции.
Он улыбается, точно сытый кот, он несказанно доволен происшедшим. Приводит себя в порядок, наклоняется вперед, пристально рассматривая жертву. Черные глаза сковывают в пылающую сталь, большой палец движется по распухшим губам.
– Сама решай.
– Я напишу бизнес-план, – заявляю уверенно.
– Пиши, – равнодушно отвечает фон Вейганд, возвращаясь к документам. – Не забудь закрыть дверь.
***
Некоторым приятно считать себя гадом, некоторым по кайфу гадом притворяться. Это же нереально круто – плевать на окружающих, разрушать идеалы, развеивать пепел надежд по ветру и слать всех недовольных на Ху… хм, на Гоа.
Если человек от природы гад, то ему элементарно повезло. Никаких угрызений совести, никаких внутренних конфликтов.
Господи, можно и мне так?
Вырви мятущуюся душу из нервно трепыхающегося тельца, замени чем-то более выгодным. Закачай внутрь льда, наполни безразличием и глобальным ощущением собственной невъ*бенности.
Эх, мечты-мечты, жизнь моя жестянка.
Я искренне желаю дотянуть до уровня фон Вейганда, буквально из шкуры выпрыгиваю, а все старания напрасны. Скорее уж к звездам доберусь или новую галактику открою.
Но не будем о грустном. Будем об очень грустном, ведь на повестке дня наитруднейший этап – теоретический.
С подставной кандидатурой я справилась легко. Друзей нет, знакомым не доверяю, члены семьи автоматически вычеркнуты из списка. Кто остается? Никого? А вот и ошиблись.
Прошу любить и жаловать – моя заклятая подруга Маша.
Ну, та добрая девочка, которая собиралась прикончить вашу покорную слугу с помощью глистогонной таблетки.
Маша и я давно познали весь спектр партнерских прелестей. Мы вместе организовывали захудалое агентство знакомств, претерпевали профессиональные деформации, разводили на бабло, тьфу, точнее помогали людям обрести любовь, наставляли на путь добра и света. А еще дрались за каждый рубль, втайне ненавидели друг друга и желали медленной мучительной смерти. Ой, опять поворот не туда.
В общем, Маша оставалась единственным спасательным кругом в поле зрения. На нее я собиралась повесить всю официальную документацию, лавры сногсшибательного успеха, а в случае провала или неповиновения натравить Мортона-старшего.
К примеру, выложить в сети совместную фотку и подписать «моя потерянная сестренка». В сериалах постоянно что-то теряют – либо память, либо стыд и совесть. Почему я должна ощущать неполноценность? Почему не могу потерять и найти горячо любимую сестру?
Предательство Анны и подстава Стаса превратили маниакальную истеричку в параноика. Я прикрутила краник откровенности, стараясь быть объективной, и за неимением лучших альтернатив подозревала всех окружающих. Косо взглянувшего охранника, не в меру улыбчивого садовника, чересчур услужливого слугу.
Подозревай всех – отличный способ тронуться умом в кратчайшие сроки.
И я бы тронулась, но важные дела не позволяли, держали в тонусе.
На минуточку представьте, сколь трудно гуманитарию производить точные расчеты? А ленивому и безмозглому гуманитарию? Который квадратный корень без калькулятора не извлечет? Который тяжелее таблицы умножения на два ничего по математике не помнит?
А подготовить бизнес-план?
Ответственно заявляю – задача не для слабонервных.
Мой первый бизнес-план фон Вейганд даже не читал, моментально отправил в мусорную корзину. Над бизнес-планом 2.0 смеялся до слез. Версию 3.0 клятвенно обещал растащить на цитаты и снова хохотал.
– Выигрывает не самый сильный и даже не самый хитрый, – он равнодушно струсил сигаретный пепел на 4.0. – Выигрывает тот, кто столкнет лбами других, выведет противников из состояния равновесия. Пока остальные грызут глотки, он забирает приз.
– Стоп, – потерла виски, попробовала сосредоточиться. – Какое отношение это имеет к бизнес-плану?
– Никакого, – фон Вейганд выпустил облачко дыма вверх. – Но если правильно его оформишь, то совет пригодиться на будущее.
– Сомневаюсь, что ты все делаешь правильно, – раздраженно сгребла отвергнутые листы со стола.
– Я побеждаю, – он откинулся на спинку руководительского кресла.
– Ты не можешь побеждать всегда, – произнесла язвительно, вперив в него гневный взор.
– Могу, – красноречиво ухмыльнулся.
– Но чего-то же ты не умеешь, – предположила наугад. – Нельзя уметь абсолютно все.
– Точно, совсем забыл, – картинно нахмурился, будто припоминая, а после скупо бросил чистосердечное: – Не умею проигрывать.
– Я тоже, – парировала в тон ему и удалилась вершить новый креатив.
Вперед! За Спарту!
Опустим подробные описания адских злоключений и битвы до последней капли крови.
Сэкономим время. Локация все та же, кабинетная. На арене все те же, поднадоевшие герои. Барабанная дробь – бизнес-план 19.0 удостаивается заключения:
– Неплохо.
– Дай денег, – хрипло бормочу обезумевшая после бессонных ночей я.
После бессонных ночей кропотливых вычислений, а не того, чего хотелось бы.
– Каких денег? – удивленно спрашивает фон Вейганд.
– Для компании, – вкрадчиво отвечаю я, начиная понимать, откуда берутся серийные маньяки.
– Не дам.
От такого хамства сонливость как рукой снимает.
– Ты сказал приготовить бизнес-план, – потихоньку закипаю.
– Сказал, – соглашается и прибавляет убийственное: – Но разве я обещал материальную поддержку?
Действительно, прямых обещаний не было. Однако это же не означает, что нельзя зверски убить и расчленить…
– Зачем?! – вскакиваю с кресла, перегибаюсь через стол, хватаю экзекутора за лацканы пиджака. – Зачем я столько раз переделывала эту проклятую хрень?!
– Не знаю, – он осторожно отстраняет меня и возвращает обратно, наливает кофе в чашку, невозмутимо делает несколько глотков и выдвигает обезоруживающее предположение: – Наверное, развлекалась, прогоняя скуку.
Мысленно ломаю ему кости, а вслух стараюсь звучать адекватно:
– Давай договоримся, – судорожно вздыхаю, пытаюсь выпустить лишний пар. – Что хочешь взамен?
Фон Вейганд выдерживает невероятно долгую паузу, будто всерьез оценивает грядущие перспективы, потом мягко улыбается и говорит:
– Ничего, – в черных глазах плещутся издевательские искры. – Все, что мне нужно, я возьму сам.
И тут не возразишь.
Хотя…
«Попытка – не пытка, – воодушевляет внутренний голос. – Мы воробьи стрелянные, плетью закаленные».
Я уже почувствовала себя полноправной хозяйкой корпорации, присмотрела несколько офисов, где можно было бы расположиться. Представила сотрудников, которых найму, выбрала необходимое оборудование. В мыслях мелькали вероятные названия сайта, рисовались оригинальные особенности графического дизайна. Моя рука тянулась набрать Машин номер и наплести с три короба оправданий в длительном отсутствии, поделиться сладкими грезами об успехе, который вскоре станет реальностью.
