Текст книги ""Фантастика 2024-181". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Валентин Леженда

Глава 3

Голодная Лишова, это опасно. Вечером, наконец оторвавшись друг от друга, мы заточили по бутеру с остатками докторской. Ночью грызли яблоки, что украшали собой пустоту холодильника. Я дальновидно достал из морозилки небольшую глыбу льда. Вроде бы там было что то полезное. Какой мужчина помнит, что у него там, во льдах морозилки?

Вика ответственная. Институт не прогуливает. Засыпая под утро, потребовала разбудить в семь. Съездим, Коль, пирожков купим. А то я на людей бросаться стану. Мне было ее так жалко будить…

Проснулся, слегка оделся, пошел умываться. Подумал – пусть дрыхнет, а я схожу про еду. Выйдя из ванной, увидел на кухне сердитую Вику. Она не любит изменений в планах. Не дав открыть ей рта, провел мастер-класс под названием «Накорми Принцессу».

То есть, воткнул в магнитолу кассету с Burn от Deep Purple, чтоб она не выступала. Ничего более шумного под рукой не оказалось. На полную. И, по заветам Джимми Оливера, за семь минут зафигачил спагетти с креветочно – сливочным соусом. В наличии пучок макарон. Креветки очень удачно нашлись в растаявшем льде морозилки. Там было еще мясо разных животных. Но я затруднялся с происхождением. А креветки я по блату купил в «Океане», на Мира.

В общем – магнитола орет, я такой весь в такт – бум кастрюлей, шмяк сковородкой. Поверетел ягодицами, исполнил фуэте. Бабах по чесноку кулаком. Издалека масла на сковороду, креветок, а потом и сливок. Короче, не успела она продумать претензии, как пред ней стояла тарелка спагетти, и чашка кофе.

Собственно, в мире есть всего три типа мужчин, что не понимают женщин. Молодые, – это до двадцати пяти. Зрелые – от двадцати пяти до пятидесяти. И древние старики от пятидесяти и до смерти.

Так что меня не удивило парадоксальное заявление Виктории, умявшей макароны где то за пару минут:

– Вот только попробуй от меня уйти!

По индексу сборов для выхода из дома, Лишова входит в первую мировую пятерку женщин. Как опытный и поживший человек, я знаю, что случайно увиденная на улице очень естественная, трепетная красавица, часа два готовилась показаться людям. Виктории хватает пятнадцати минут, без потери качества, что как по мне, результат выдающийся.

Так что мы, совсем не торопясь, пошли в институт. Обсуждая по дороге чету Сурковых. То есть я сначала заявил, что ходят слухи, что ты, Виктория, собираешься изменить прическу. С чего бы это? И, кстати, у Сереги с Иркой вроде как пол – года знакомства. Нужно бы отметить. Тут она начала просто неприлично ржать.

– Коль! Скажи Суркову, что подслушивать нехорошо. И вообще, ты считать умеешь? Сережа познакомился с Приходько в ноябре!

После короткого размышления, я понял о чем трепались девицы, и постарался выйти из положения достойно:

– Ну Сурков, ну скала! Ирка его получается месяц соблазняла, а он держался!

– Что ты понимаешь! Она знаешь как из за него переживала?

– Да уж, не то что ты. Пришла и захватила.

– Ой-ой! больно надо!

– Ну вот же, Вика! А ты говорила что врать не умеешь! Давай, еще что ни будь соври, для закрепления.

– Ты очень умный, Коленька.

Что бы спорить с Лишовой, мне нужно держаться от нее как минимум в метре. Тогда получается. А тут идет, вся такая, в легкой юбочке выше колен, в свитерке подчеркивающем трогательные плечи, у нас хоть и солнечный, но Питерский май, волосы собраны на затылке, открывая шею. Еще и за руку держит. Так и пришли в институт.

Нарвавшись на ехидные улыбки сокурсниц. Вика выглядит как воплощенная невинность, стыдливо осознавшая, что дикий разврат ей очень понравился. Я хмурюсь. В глазах окружающих у меня и так весьма неоднозначная репутация. А ещё, страшно хотелось продолжить. Но спас звонок. У моей группы лабы по этим диким машинам и арифмотметрам.

Ленка и Карен, мои подельники по борьбе чудесами кибернетики. Чистый симбиоз. Я им помогаю по мат программированию, а они мне с этой дремучей машинерией. Поэтому принял вид усталого начальника, снисходительно наблюдающего, как молодежь осваивает сложное оборудование, и задумался.

Она сразу меня удивляла. После ночи без сна, спокойно идёт в институт и прекрасно себя чувствует. Мне хочется спать. Желательно с Лишовой, но можно и так.

Я, по-честному, предложил ей замуж за меня, когда вернулся. И уж точно перебраться ко мне. Она как-то расстроенно уклонилась. Я не стал настаивать. Она очень обиделась. Но в конце – концов все разъяснилось.

Как всякая домашняя девочка, она обожает папу, и в легком конфликте с мамой. Которую, впрочем, тоже боготворит. Она пообещала родителям – никаких серьезных романов до четвертого курса.

Так что в глазах ее родителей, я – несерьезное увлечение. Хотя, они все понимают. Но – слово дадено. Тем не менее я в хороших отношениях с ее отцом. Который не только шишка из Смольного, но и, как выяснилось, знает мою маму. А еще меня не очень любит Викина мама. Ну, она не таким видит спутника жизни своей дочери. Она считает меня фарцовщиком, и еще бог знает кем.

Светлана Артуровна – Викина мама, это тот тип советских деловых женщин, что даже делая карьеру, прежде всего продвигают мужа. Я подозреваю, что Викин отец без нее не занял бы эту должность. И дело не в постели, или коррупции. На том же юбилее администратора, я видел как это делается. Грубо говоря, жена у мужа – PR-агент. Что вовсе не умаляет достоинств Бориса Ивановича. Кроме всего прочего, он еще и очень умный и обаятельный мужик, с густым басом. Я хмыкнул про себя. Сейчас большинство крупных чиновников – очень обаятельные дяди. С обязательным басом. Никаких баритонов, или, упаси бог теноров. Это Горбачёв поломал традицию.

Как бы то ни было, мы с Викуней, очень много времени проводим вместе. Она часто остается у меня ночевать, у нее есть ключи от квартиры, и в доме куча ее мелочей повсюду. Я только не стал покупать ей купальный халат, ибо короткое полотенце тож ништяк.

Лабораторная шла своим чередом. Отвлекаясь от важных размышлений, подумал что эдак ведь и завалю зачёт. По этой всей фигне. Надо бы что то придумать. Или начинать зубрить. Но, глядя на все эти гигантские недокалькуляторы, так не охота!

Однако тут мне, можно сказать, повезло. На втором часе, Карену, Ленке и мне, дали поюзать и освоить советский диктофон Топаз-202Д. Как многое в Союзе, занятное по задумке, и ужасное по исполнению. В общем, он сломался. Преподша, Маргарита Павловна, очевидно расстроилась. Идея лежала на поверхности. И после пары я ее изложил. Маргарита Павловна! Давайте я его починю в обмен на четвёрку?

Из аудитории я вышел с диктофоном через плечо.

В коридоре, по дороге в новую аудиторию, столкнулся с нашей зам декана Коротаевой. Она, увидев меня, удивилась. Сказала, что вчера, в деканат была телефонограмма из обкома. Просьба откомандировать Андреева на неделю. Я поинтересовался лишь, какой обком имеется ввиду. Она удивилась ещё больше:

– А что, Коля, кроме нашего, ты нужен ещё какому то обкому?

– Елена Сергеевна! Очевидна тенденция. Услышав фамилию Андреев, большенство обкомов теряют волю, и хотят меня к себе.

– Господи, – вздохнула Коротаева – до чего же ты болтун, Андреев.

– Извините, Елена Сергеевна. Мне тут, ещё по армейской памяти, подработку предложили. Пригласили помочь готовить площадку. Для оборудования с «Ленинца». Это в Туркмении. А там пустыня. Так что быстро управились. Сами знаете как бывает. Пусковой объект, бюджеты освоены. А тут Андреев, которого в родном институте не ценят, и мучают на экзаменах. Ну и согласился аккордно подработать. Локатор стоит. А я уже учусь не покладая.

По дороге домой, Сурков меня проинструктировал. Там, где то в песках, аэродромный локатор ставили. И для экипажа мы были гражданские специалисты из ОКБ «Ленининец». По крайней мере с этим оборудованием прилетел Сурков. А мне тогда – лишь бы свалить. Это сейчас я не могу не отдать Фреду должное. А там мне было как то пополам.

Но легенда хорошая, чего уж. Именно ее мы и скормили девчонкам.

– И может быть, Елена Сергеевна, – тем временем продолжил я – когда то в будщем, вы загрустите, вспоминая как были ко мне жестоки. Я, в пустыне, не мог думать не о чем, корме высшей математики.

Елена Сергеевна наконец изволили засмеялся и отпустили меня движением длани.

Учебы осталось – до конца недели. Потом сессия. По сути, уже сейчас не занятия, а консультации.

Поэтому на паре у Маневича я не стал судорожно вникать. Хотя девицы его затерзали вопросами. Сидел и спокойно изучал свежий номер «Студенческого Меридиана», что отжал у одногруппника Лехи Кособокова. Я и в прошлой жизни его с удовольствием читал. А сейчас просто тащился:

«Конкурсы красоты – настоящее глумление и коммерческий авантюризм деловых кругов, пытающихся доказать нам, что наслаждение женской красотой – эстетическая норма. Всё это ложь и ширма для разврата, которые ведут общество к атрофии и апатии. К сладострастному влечению к женщине и её физическим тайникам. Всё, что радует глаз и возбуждает чувства в интимный момент, остаётся желанным всегда, а повседневность, мозолящая глаза, рано или поздно надоедает. Взгляните на современный образ жизни, на подъём эротического рекламирования. К чему ведёт этот путь? К профессиональной проституции, дешёвому разврату, упадку уважения к женщине…»©.

Ещё, некий Артемий Артемьев обозревает музыкальные тенденции под рубрикой «Рок-музыка запада: тупики и выходы». Кажется это Троицкий. Его стилистика. Статья про группу Slade.

Из института я вышел хмурый. Последняя пара – политэкономия, семинар. Больше и говорить нечего. Думал подождать Вику, чтоб проводить домой. Так то конечно лучше бы ко мне. Но, кроме галантных утех, у меня дома из еды только кофе.

Тамара на три недели уехала в Ессентуки, лечить печень что ли. Соблазнив товарища Каверзнева, она расцвела и озаботилась здоровьем. Михалыч переехал к ней, и подал документы в ВАК, на защиту докторской. Я так понимаю, не последнюю роль в его смелом научном порыве сыграли наши с Сурковым приобретения. Денег он на нас заработал изрядно, и может не думать о стоимости банкета после защиты. Хотя, их же запретили, согласно борьбе с пьянством…

С тех пор как от меня перехала Софья Игоревна, Тамара ведёт мое хозяйство. Пару раз в неделю наводит порядок и вообще. В частности, следит за наличием продуктов первой необходимости. Но сейчас голод показал зубы. И я думаю про Сенной рынок.

На выходе из института стоял Сурков. Вокруг кружил хоровод наших девиц. Они выдали ему жену, и теперь требовали взамен предоставить Иво.

На свадьбе Суркова и Приходько, Иво был свидетелем. Бреда Пита в девичьем сознании ещё нет. А Иво есть. Красавчик-моряк, свадьба, все сошлось. Теперь, среди девушек нашего потока, Иво – олицетворение сладких мечт.

По русской народной традиции, он уестествил свидетельницу в брачную ночь. Пацаны! Я ваще не при делах, очнулся, и понимаю, что уже не смогу остановиться!

Поскольку свидетельница – из Днепропетровска, среди наших девиц решено это считать досадной случайностью. Мужчин так тянет на экзотику! Негритянки там всякие, карлицы, школьные подруги невесты из Днепропетровска… Но многие девушки слышали, как Иво значительно рассказывал ей: «Когда мы в последний раз заходили в Дар Эс Салам…». Всем им, захотелось узнать эту историю в подробностях. Я стараюсь не раскрыть его инкогнито моториста портового буксира.

А Сурков и вовсе сообщил, что Иво прилетит из Австралии на побывку через недельку.

Интереснее всего, что Ирка и Вика отлично знают Ивину подноготную. Но у нас все уверены, что он перспективный штурман. В чем здесь интрига мне не понять. Когда мы переходили мостик, я риторически заметил, что неужели никто не подозревает Иву в двуличии?

– Презумпция невиновности гласит – засмеялась Ирка – что пока не доказано обратное, Иво – штурман дальнего плавания.

Усаживая девушек в свой авто, Сурков проворчал, что достукается Ивик. Вставят ему эту презумпцию в невиновность. И сообщил мне, что Фреда нет дома. А я сказал, что не звонил ему и не буду. И ты Серега не звони. Ну его. Через недельку соберемся, подумаем, как и что, ладно?

Викуня, узнав что я с ней не еду, удивилась. Пояснил, что все, что от нее хотел, я уже получил. Теперь, как опытный подлец, думаю только о еде. Ира! Ты взрослая, замужняя дама. Проследи, чтоб Виктория вела себя прилично и пошла домой, а то на Суркова никакой надежды. Чуть зазеваешься – пляшет с Лишовой рок-н-ролл на набережной.

Первого мая мы никуда не поехали. И погода с утра была так себе, и Ирку уже особо никуда не потащишь. А, главное, Иво был на вахте. Так что просто вечером отправились гулять. Показалось солнце, ветер стих. На набережной Красного флота, по традиции, собралась толпа. Народ веселился как мог. Какие то ребята из ВоенМеха плясали под магнитофон. Пока я рассказывал Ирке, откуда на самом деле стреляла «Аврора», и где кап три Саблин собирался запарковать «Сторожевой», Вичка с Сурковым бросили ВоенМеху вызов. Победила дружба. Впрочем, как и всегда летом, на набережной у Дворцового моста. Отчасти, из за того что Викуня была в джинсах. Ну какой смыл в акробатическом рок-н-ролле, если девушка в джинсах? Отчасти из за пьяного вдрызг мужика, мощно ворвавшегося в ряды танцоров, с новым стилем барыня-ролл. Он был смешной и мы потом ему налили…

Викуня закинула мне руки на шею и поцеловала на прощание. Сказала, что она конечно не на что не расчитывает, но у неё дома есть суп. И котлеты с картошкой. Ага-ага. И Светлана Артуровна. Гордо заявил, что я не такой. И вообще, о чем можно говорить, если мы не целовались в метро, на эскалаторе? Как без этого можно приглашать парня в гости? Что подумают люди? В общем мы с удовольствием целовались, пока Сурков не потребовал прекратить.

В конце-концов договорились, что я зайду за ней вечером, и мы пойдем выгуливать Ирку. В хорошую погоду Сурков гуляет с женой на бульваре Профсоюзов, и по набережной. Они уехали, а я визуально изучил свои Жигули на предмет порчи и хищений. С прошлой пятницы все осталось по-старому. Колеса не открутили, зеркала не сняли, дворники на месте. С месяц назад у меня сперли правое зеркало. Хорошо что я, для удобства похитителей, не стал выдумывать какие то секретки. Разворотили бы всю дверь.

Сенной Рынок от меня сейчас ближе пешком. Движение по Площади Мира закрыто. И я, по Невскому, по Фонтанке, свернув на Московский, добрался до въезда во двор дома № 10.Это служебный въезд на рынок. Но за рубль, мужик на воротах пропускает и показывает, куда поставить авто.

За прошедшее время я обзавелся здесь постоянными дилерами. Гости с юга – никакие не гости. Они постоянно живут в Питере, как то ловко обойдя истрию с пропиской и считаясь приезжими. Получают из солнечных далей, от родни, товар на продажу. Не все конечно. Есть много реальных приезжих торговцев. Но лучшее качество обеспечивает, постоянный контингент. У меня это – полная женщина из Узбекистана, что снабжает меня фруктами-овощами, и мясник, татарин Марат. Кроме профильных товаров, они всегда могут предложить то, что меня интересует. От всякой экзотики, типа ананасов, до вовсе неожиданных шоколадных конфет Калев, или финского сервелата. Сегодня мне впарили, заодно, батон сырокопченой до каменности колбасы, несколько плиток шоколада «Слава», и коробку конфет «Рябина на коньяке».

С удовлетворением обозрев у себя на кухне полные закрома, позвонил Лишовой. Виктория! Ты помнишь, что вечером идем гулять? Я, в восемь, буду околачиваться у твоей парадной. Если намерена задержаться больше, чем на пятнадцать минут, не утруждайся. По набережной туда – сюда ходят студентки из Герцена. Против них мне дольше пятнадцати минут не продержаться. Ищи меня потом на Проспекте Стачек, в общаге педагогов. Коля! А вот если пол – часа, то уже все? Уже можно быть уверенной? Я к вышке билеты учу, а ты мне звонишь, и говоришь глупости…

Вот же зубрила… Можно было бы и мне закончить курсовик. Но я себе не враг, лучше посплю. Да и моя реакция на неприятности – это сон. Как только вокруг начинает попахивать говнецом, я сразу начинаю зевать. И после неприятностей сплю беспробудно. Только Вика может меня как то взбодрить, и вернуть дееспособность. Но я решил, что сон еше мне никогда не вредил. И, перед прогулкой, можно смело дрыхнуть. Засыпая вспомнил свою же теорию про женщин снижающих мужское желание подвигов. Ну чего я все от нее куда то сбежать хочу?

Фред позвонил в институт в пятницу.

АВТОРСКОЕ ОТСУПЛЕНИЕ

Смотреть из сегодня на середину восьмидесятых, оказалось страшно интересно. По крайне мере я не смог остановиться. Поэтому взялся написать продолжение. Никакого сериала не будет. И книжка будет платной. Проды по мере поступления.

Все события, персонажи, и явления – чистая выдумка и не имеют к реальности никакого отношения.

Глава 4

В пятницу, третьей парой, у нас поточная прощальная лекция по мировой экономике. Типа – удачной сессии товарищи. Так что я даже был благодарен Фреду, за то, что он избавил меня от этой тягомотины. А он, не стал мелочиться. В аудиторию засунула нос девушка Маша, и сказала, что студента Андреева приглашает к телефону обком.

Я сразу понял, что это, скорее всего он. Ну кто еще будет так нагличать? С лицом человека, которому надоели обкомы все до одного, пошел в деканат. К Машиному расстройству, я был крайне лапидарен. Андреев! Да, привет. Нет, не раньше девяти. Жду.

– Не обращай внимания, Маш. Любой мелкий дрыщ из Смольного, мнит себя пупом земли.

– Не знаю, Андреев. Раньше нам из Смольного не звонили. А тут – второй раз за неделю.

– Я поговорю с ними, что бы не отвлекали тебя от важных дел.

С чем и отбыл в буфет, заточить яйцо под майонезом. Пока не набежала толпа. Не то чтоб я голодный. Но пустой буфет нужно использовать.

Погода к пятнице испортилась. Всю неделю мы с Викой много гуляли. Болтали о пустяках и тусовались с Сурковыми.

Вокруг Сереги с Иркой, постепенно сложилась некая тусовка вечерних прогулок. Любой девичий коллектив, как известно, делит себя пополам. С одной половиной дружит, другую мечтает унизить, а лучше и вовсе уничтожить. Приходько считалась вождем одной из частей нашего потока. С выходом замуж, адептов у Ирки поубавилось. Но самые стойкие, оказались просто подругами. Вдобавок ко всему, кроме меня с Викой, нашими спутниками часто бывали Сурковские приятели из Политеха. Что, для наших девушек, выводило эти прогулки на качественно другой уровень.

Было удивительно приятно брести в прохладном, прозрачном, вечернем Питерском воздухе вдоль Невы. И трепаться о всякой фигне. Так у нас поинтересовались, как нам Туркмения. И Сурков жег напалмом. Про то, что мы с Духом там все осмотрели и решили. Приходим к новому генсеку, как там его? К Горбачеву, и предлагаем международный проект. Раскопки Атлантиды в Туркмении. Дело верное. Любому буржую сразу понятно, что Туркмения, с точки зрения Атлантиды – самое оно. Тут ведь, девушки, главное заманить, потом никуда не денутся.

– Что то мне это напоминает, правда Ир?

– Молчи, Душина! Когда они заподозрят, что это не Атлантида, а всего лишь жалкая Вавилонская башня, станет поздно. В центре пустыни уже будет сформирована орда басмачек. Туда с удовольствием запишутся девчонки из финэка вашего, из текстильного, да много откуда! Иностранцев будет не разогнать. За право попасть в рабство басмачкам, хоть на месяц, будет идти серьезная международная борьба. А у девушек зачтут стройотряд!

– Лучше расскажите, что там за жизнь. Вроде бы там города красивые какие то – спросила Близнякова отсмеявшись.

– Вычеркиваем тебя из орды! – не дал сбить себя Сурков – с точки зрения архитектуры, все города одинаковые, если это не Питер! Так вот, серьезная статья доходов будет от продажи костюмов для ритуального спаривания…

Серега с Иркой гулялют в общем то не долго. Мы их провожали домой, а потом, или всей компанией, или вдвоем, еще долго бродили. Раз дождались развода мостов. Домой я возвращался сильно заполночь. Ни разу не нарвавшись на неприятности. Питер, в белые ночи, место добродушное. Максимум опасности – предложат выпить.

Погода в ночь на пятницу испортилась. Нагнало низкую облачность, и в городе настала обычная серость с дождем. Большого значения это не имеет. Мы с Викуней, стараниями ее мамы, были приглашены на превью Театра Буфф. Что то про Дон-Кихота.

В принципе, я не особо люблю тусоваться с подачи Викиной мамы. Но здесь с приглашением согласился охотно. Во – первых, в городе это сейчас самый модный театр. Во вторых там сейчас работают Корнелюк, и будущий ведущий «Кружатся Диски» Александров. Это и вправду интересно.

Вчера Светлана Артуровна с некоторой досадой отметила мою флегму на слово превью. Ей приятно думать, что я дремучий и неотесанный мужлан. И все время пытается это доказать дочери. Умная дочь все видит, и как бы ничего не замечает. В общем, развлекаемся.

Уезжая с Викуней от института, я рассказал ей, что светская жизнь сегодня не задалась. Нужно с Фредом встретиться. Не обижайся, ладно? Она меня успокаивала, и сочувствовала. Нет, ты прекрати меня жалеть! Пей кровь, и требуй развлечений. Что это такое? Как его зовут? Короче, договорились созвониться.

Возвращаясь домой я заехал в гараж, и захватил сумку, что привез из Туркмении. Дома засунул в чулан возле кухни.

Я сильно зол на Фреда. Встреча в девять вечера – просто потому, что он эдак барственно сообщил, что сейчас подъедет. Чистый протест. Лишь потом я вспомнил про театр, и прочее. Ну да ладно.

Можно было бы и поспать. Но, пока суть да дело, решил закончить и полностью оформить курсовик. То есть, когда в дверь позвонили, я еще печатал титульный лист. Поэтому досада на моем лице была неподдельной. Получилось неплохо. Вошедший Фред наткнулся на мою недовольную физиономию.

Он пришел не один. И его спутника я неплохо знал по прошлой жизни.

– Знакомься, Коля. Это Игорь.

Игорь Ан. Кореец, родом из Узбекистана. Одно время выполнял у Фреда функции референта-адъютанта-охранника. А в девяностых окажется на скромной должности, на Питерском ТВ. Замкнув на себя все рекламные деньги. Для корейца крупный, одного со мной роста. И очень хороший боец. Мы с ним были в дружеских. В начале девяностых, несколько раз, я спецом приезжал в спорткомплекс на Ломоносовской. Для спарринга с ним. Дело в том, что мы были на равных. Просто у него был более богатый набор приемов. И он меня все время ловил на этой экзотике…

Мы дежурно улыбнулись друг-другу, и пожали руки. Мне пришла в голову мысль, что сейчас я на пике своей формы. И, пожалуй, сейчас я его сделаю. И чисто на автомате начал нагружать толчковую ногу, чтобы начать левой рукой.

У него в глазах лишь на мгновение мелькнуло удивление, а потом он мягко сместился влево, сразу поломав мне рисунок.

– Э?! Вы, чего, бля? О@уели что ли? Завязывайте нахер! – Фред, даром что не боец, но все понял правильно.

Мы, с Игорем, посмотрели друг на друга, улыбнулись и поклонились.

– Как ни будь потопчемся, на татами? – спросил я.

– С удовольствием – ответил Игорь.

– Ты, Игореша, давай портфель, и подожди меня в машине. От греха. Какие то вы резвые. Пойдем, Коля. Обсудим, что да как.

Закрыв за Игорем дверь, я проводил Фреда в гостиную. Указал на стул. Сел напротив, и сделал лицом мыслеформу «Чего приперся?»

– Какой то ты, Дух, неласковый. Разве так гостя встречают? А предложить выпить? А закусить?

Не меняя выражения лица встал, прошел к тумбе у стены. Там, на случай гостей, стоит алкоголь и посуда. Налил ему в бокал коньяку. И поставил перед ним.

– А закусить?

– Пока я, Фред, слонялся по Туркмениям, все продукты в доме испортились. И теперь кухня полна зловония и насекомых. Так что и так сойдет.

– А ты со мной, значит, не выпьешь?

– С чего это мне пить с человеком, решившим меня грохнуть чужими руками?

– Так уж и грохнуть?

– Скажи мне еще, что ты не подозревал, что Пьянков в разработке!

– Со стороны может показаться, что ты прав. Но я, Коля, все же хочу объясниться.

Фред выглядел очень усталым. И смотрел на меня грустно. Я подумал, что выслушать его можно.

– Ну говори, Фред.

– Во первых – вот тебе портфель. – он подвинул ко мне ногой дипломат, что принес Игорь. – Это твой заработок, от Пьянкова. Все по-честному.

– А ничего, что его закрыли?

– Он, типа, помер, в предвариловке. Сердце. Но это не повод не платить по долгам.

Он достал сигареты и зажигалку. Я встал и принес пепельницу, и свои сигареты. Мы закурили.

– Ты, да и я, Коля, мы оба, попали в историю, что тянется не первый год. Что ты знаешь про Афганистан? – я не очень удивился. Наркота, военный аэродром…

– Ничего, по сути. Там наши воюют с душманами.

– О! ты уцепил главное. На наших, там, почему то постоянно нападают. Армейские службы, что заняты изучением противника, частично разобрались с причинами, и, в паре провинций, решил попробовать это прекратить.

Дальше он рассказал, что как выяснилось, основные причины внутриафганских боев между местными – это непрерывный и постоянный передел самой сладкой части афганской экономики. Производства наркотиков. Не религиозные трения, не политические разногласия. Это все тоже есть. Но, сплошь и рядом, лишь как прикрытие наркопроизводства и торговли. На сегодняшний день Афган в первой тройке мировых производителей героина.

Он не стал углубляться, да и не знает все, похоже. Но, грубо говоря, разведслужбы армии вышли на контакт с духами, и поинтересовались что те хотят. Те честно ответили, что если их перестанут прессовать как наши, так и из Кабула, то шурави ничто не угрожает. Больше того, пообещали, что залетных повстанцев сами грохнут. Что бы не мешали заниматься мирным цветоводством. Так там называют выращивание наркосырья. Шел восемьдесят первый год. Армия несла серьезные потери. И было решено попробовать. Так в Афганистане началась некая спецоперация запредельного уровня сложности. Полевые командиры присягали правительству, в обмен на невмешательство в дела контролируемых ими территорий.

Потери снизились, и вроде бы все начало налаживаться. Нет, никакой благодати, но все же стало несколько лучше. Однако тут в полный рост встала другая проблема. Как думаешь, какая?

– Сбыт?

– Не совсем. Банально оказалось невозможно вывезти продукцию цветоводства. Границы качественно и жестко контролируют наши. Нет, можно прорваться, но тут уж пятьдесят на пятьдесят. А в рамках договоренностей, вроде как прорываться и нехорошо. А товар лежит без пользы. В общем, часть товара пошла из Афгана в Иран через Туркмению. Это была операция ГРУ, и дело там даже не в наркоте или Афгане. Там, похоже, шла очень серьезная игра. Но я, слава богу, не знаю. Знаю про то, что часть доходов от этой наркоты душманы, не без нашей помощи, пустили на закупки продовольствия и сельхозтехники, что были официально поставлены в Афган. А еще знаю, что товарищ Пьянков был ответственным за туркменскую часть маршрута. И, как водится, запустил руки в тему. Не смог удержаться. Тем более что это просто, и практически недоказуемо. Выражалось это в том, что он, поначалу, получал комиссионные с каждой партии наличными. А потом еще и часть груза стала уходить на сторону.

Мы снова закурили, а Фред отпил из бокала.

– Прошлой осенью, транспорт с комиссионными, что получил Пьянков за очередную партию, был уничтожен, здесь, на границе Ленобласти. Что любопытно, там везли еще деньги цеховиков, но их не взяли. То есть стали очевидны две вещи. Первое – Пьянков нечист на руку. Второе – кто-то в курсе происходящего. И операцию было решено свернуть.

Фред взял бутылку и плеснул себе еще.

– Ты сильно изменился в армии, Коля. Я даже подозреваю, что ты не совсем дурак. Во всяком случае, ты понимаешь, что такого рода операции легче начать, чем прекратить? Так вот, исходя из собранной информации, было решено Пьянкова, и всю его шоблу, оттуда убрать, а потом и эээ… закрыть. Операция была намечена на начало июня. Нужно было учесть сотни мелочей и подготовить кучу документов. Была создана совместная спец. группа прокуратуры и ГЕНШТАБА. И вот, незадолго до начала, Пьянков прилетает в Питер, и ищет себе людей, что запустят перевозку денег по новой.

Фред отпил еще.

– В ГенПрокуратуре меня попросили кого ни будь найти. Не криминального, решительного, и постороннего. Потому что непонятно, как станет действовать Петр Сергеевич, если никого не найдёт. Мне, Коля, глава комиссии, лично, обещал, что человек, которого я на это подпишу, будет выведен из под следствия и суда.

– Добавь еще, что ты, Фред, будешь контролировать созданный мной канал, правда мило? – я снова закурил. – Вот скажи мне, Андрюха. Я живу приятной и легкомысленной жизнью. У меня офигительнейшая девушка, и я намерен жениться. Что я тебе сделал?

– Тут вот какая штука, Колян. В ситуации что я оказался, я понял, что мне и обратится то не к кому. Кроме тебя. Тебе я верю. Сейчас вот ещё Игоря срочно забрал из Ашхабада, на этой неделе. Будет у меня теперь числится. Но тогда, кроме тебя и Суркова – никого.

– Насчет Сереги ты вообще мудак. У него Ирка скоро родит, а ты его к басмачам посылаешь.

– А Обросов сказал, что если б не Сурков, ты бы там половину его людей ухайдокал. Отбитый, говорит, на всю голову этот Андреев.

– Да? – мне стало интересно, – а еще что он говорит?

– Зачем тебе это? Просто знай. Дом Пьянкова в пустыне сгорел дотла, вместе с деньгами, и частью наркоты. Остальная наркота сгорела в машине Пьянкова. Он погиб при задержании, как и большая часть его людей. Официально – сердечная недостаточность. В его городском доме нашли несколько миллионов рублей и драгоценности. Ты и Сурков – сопровождающие аэродромного локатора, что установлен на аэродроме. Все.

Действительно. По большому счету я сам виноват. А Фред раскрыл все карты. Даже что с прокуратурой дружит открыл. Мне теперь стала ясна причина его непотопляемости. Он оказывается с прокурорскими вась-вась. И это не банальная вербовка. Там полноценное сотрудничество.

– С этим Пьянковым, поначалу, так радовались. – говорил Фред – Даже что он таскать начал понемногу, всем было плевать. Потому что он сам, по национальности – талыш. И у него обширные связи в Иране. Да только, все вышло из под контроля. Еще будут разбираться с тем, кто его предупредил об аресте. В ночь на воскресенье ему сообщили, что его будут брать. Кто? Короче, скоро в Туркмении будет новый первый секретарь ЦК Туркмении. Вместо Гапурова, будет вменяемый чувак. Сапар Ниязов.

– Думаешь, этот Гапуров упредил?

– А больше никто не знал.

– А Ниязов, думаешь лучше?

– Сапарка то? Отличный парень. Водку пьет. В баню ходит. И лишнего себе никогда не позволит. В Москве в нем уверены.

– Ты с ним знаком?

– Конечно. Он скоро в Питер прилетит. Устрою ему турне.