Текст книги ""Фантастика 2024-181". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Валентин Леженда

Соавторы: Антон Федотов,Алексей Губарев,Олег Мамин,Павел Смолин,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 297 (всего у книги 347 страниц)

– У вашего сына – золотая голова, Наталья Николаевна! Поверьте, его ждет великое будущее, и книги – это только начало! Я бы посоветовала тебе идти в науку, Сережа! – Важно покачивая головой, поведала она.

– Спасибо, Вера Львовна, мы обязательно подумаем! – Поблагодарила ее мама.

– А еще я бы посоветовала вам задуматься об экстерне – с такими крепкими и обширными знаниями вашему сыну совершенно нечего делать в седьмом классе!

– А как же социализация? – Встал я на защиту своего беззаботного детства: – Мне будет очень тяжело поладить со старшими ребятами. Простите, Вера Львовна, но я бы очень хотел доучиться в этой замечательной школе как все!

– Вот видите, Наталья Николаевна! – Обрадовалась завуч: – С такими мозгами – и в седьмой класс?

Да дались тебе мои мозги!

– Мы хорошенько обо всем подумаем, Вера Львовна! – Снова пообещала ей мама, и завуч наконец-то нас отпустила.

– Можно мне хотя бы до старших классов нормально доучиться? – Жалобно спросил я родительницу: – Не хочу в пятнадцать лет в институт поступать!

– Да ну ее! – Фыркнула мама: – Нашла себе мальчика-гения, вот, выслужиться через тебя хочет – мол, заметила, помогла крылья расправить! – Шутливо выпучила глаза: – Поступай так, как хочешь, Сережа!

– Спасибо!

Глава 10

Катя позвонила рано утром:

– Андропов, с днем рождения, ты уже в Москве?

– Спасибо, в Москве, Солнцева! – Откликнулся я.

– В три часа ровно будь в клубе! – Приказала пионерка: – Не опаздывай!

И, не дожидаясь ответа, повесила трубку. Ладно.

Позевывая, вернулся в комнату.

– Кто там звонил? – Сквозь зевок спросила потревоженная мама.

Телефон ближе всего к нашей комнате, вот я первый до него и добежал.

– Катя. Про мероприятие напомнила.

– Ну ладно! – Она закрыла глаза и повернулась на другой бок, пробубнив: – С днем рождения, сыночек, подарок вон там возьми! – Вяло махнула рукой на встроенную в стенку тумбочку.

Открыв, узрел шикарнейший толстый блокнот с кожаной обложкой и петлями, куда вставляется карандаш. Царский подгон маленькому писателю!

– Спасибо! – Шепнул маме, поцеловал ее в щечку и начал одеваться. Спать уже не хотелось – молодость, едрить ее за ногу! Выглянул в окно – Вовка на месте. Жалко пацана, но ничем помочь я пока не могу. Пойду потусуюсь, догуливая остатки каникул – впереди долгий учебный год, и минимум пару месяцев мне в школе будет прикольно и ностальгично.

Надев спортивные штаны и футболку, привычно сыпанул в карман мелочи, аккуратно покинул комнату, позавтракал чаем с вареными яйцами и бутербродами с сыром. Мы с мамой на курорте поднабрали и дружно решили немножко сбавить обороты.

– Здорова! – Обрадовался рыжий моему появлению: – С днем рождения! Как отдохнул?

– Спасибо! Шикарно! – Честно признался я, пожимая ему руку: – А ты как? – Уселся на скамейку рядом с ним.

– А меня к бабке в деревню на две недели ссылали! – Поморщился Вовка: – Только вчера приехал. А Артем в Ленинграде, с отцом в командировку поехал, только завтра вернется! – Поделился и другими новостями: – А мамка его с мелким – аж в Гаграх! – Завистливо вздохнул и ощерился: – А еще Танька по тебе вздыхает все время!

Растревожил девичье сердечко! Ничего, в эти годы влюбляются по первому чиху, и обижать Таню я ни за что не стану, так что пускай.

– А я одну клёвую штуку нашел! – Округлив глаза, таинственным шепотом похвастался Вовка: – В Сокольниках!

– Покажешь? – Заинтересовался я.

А ну как клад?!

– Пошли! – Чуть ли не подпрыгнул от нетерпения он, и мы быстро пошли в парк.

Да это же настоящий лес! И, несмотря на явную популярность у местных отдыхающих, мусора почти что и нет. Не свинячит народ! Прошагав по подлеску с половину километра, забрались в настоящие дебри, и Вовка ткнул пальцем в дупло:

– Во!

– В лесу Дубровский долго искал, где у Маши дупло, – Пожал плечами не впечатленный я.

Рыжий заржал и полез в дупло, откуда вынул промасленную тряпку:

– Зырь! – Развернул сверток, и я узрел каноничный фашистский «Люгер»: – Трофейный, наверно! – Прокомментировал Вовка, взялся за рукоятку обеими руками, навел на меня и нажал на спуск, добавив губами: – Бах! – И, гаденыш мелкий, ехидно заржал на присевшего на корточки меня.

– Долбо*б! – Встав, отвесил ему смачного леща: – Никогда, ни в какой ситуации не наводи оружие на людей, а тем более – не пытайся стрелять! А если бы шмальнул?

– Да он бракованный! – Обиженно отозвался держащийся за затылок Вовка: – Смотри! – Проявив обучаемость, он вытянул руку с «трофеем» в воздух и пару раз тщетно попытался нажать на спуск: – Зато нашел как пули вынимать! – Он щелкнул пистолетом и показал мне полнехонькую блестящих патронов обойму.

Ой плохо мне! Спасибо тебе, немецкий инженер, за предохранитель! Нашел бы Вовка ТТ, закончилась бы моя попаданческая карьера не начавшись.

– Ну – ка пошли! – Взял его за запястье и поволок из зарослей.

– Куда? А деньги?! – Возмутился рыжий.

– Ты че, в дупло их сунул? – Удивился я.

– А чего? Если там такое… – Покачал пистолетом, вщелкнул обойму обратно: – …Хранится, значит и денежки в порядке будут!

Святая наивность!

– Иди забирай! – Велел я.

– Ща! – Обрадовался Вовка, так с пистолетом в руке и сбегал обратно – весь блин в смазке уже – и вернулся с банкой из-под мармелада «дольки апельсиновые».

– А пистолет? – Укоризненно поднял я на него бровь.

– Чужое брать нельзя! – Решил схитрить рыжий.

– Не в этом случае!

– А куда?

– До первого милиционера!

– Я не хочу его отдавать!

– Ты не понимаешь, – Вздохнул я: – Из этой штуки могли людей пачками убивать, и милиция все эти трупы на него записала! Представляешь, что будет, если его у тебя найдут?!

– В тюрьму посадят? – Не очень уверенно предположил Вова.

– Именно! На всю жизнь!

– Не хочу! – Насупился он.

– А если сдадим пистолет в милицию – могут даже грамоту почетную дать! Или вообще – медаль!

Глаза Вовы мечтательно затуманились.

– Только про деньги ничего не говори – просто гулял, нашел пистолет в Сокольниках, показал мне и мы пошли сдаваться!

– Да что я, тупой чтоли! – Отмахнулся от инструкций рыжий.

– Тогда за пистолетом бегом марш! – Скомандовал я.

– Есть! – И он снова ломанулся в заросли.

Жесть находка конечно. А если на нем реально «висяки»? А если участковый – гнида, и повесит ствол на меня? Да ну, полная херня – мужик той ситуацией явно не наслаждался. Спустили «указивку» и давай, иди, прогибай мать-одиночку с ребенком. Тем более не расстреливал же он нас, а отправлял в элитный санаторий. Вот к жирному у меня вопросов гораздо больше, но это уже потом. Пока – проверяем систему на чистоплотность.

– Забрал! – Махнул тряпицей Вова.

– А это… – Указал я на торчащую в кармане его штанов банку: – Закопаем по пути!

– Верно! – Одобрил он, и мы пошли.

Похоронив банку под кустарником, присыпали место листочками – работал один Вовка, это же его банка, и он уже грязный – и встретили патруль прямо на парковой аллее метрах в полста.

– Здравствуйте, дяденьки милиционеры! – Вежливо поприветствовал я их.

– Здравствуйте, ребята! – Не менее вежливо ответил усатый коп, с подозрением покосившись на грязнючий – сильно деградировал по пути, масло же, налипает всякое – сверток в руках моего младшего товарища.

– Дяденьки милиционеры, мой младший товарищ гулял в парке и нашел в дупле вот эту тряпку. В ней – немецкий пистолет.

– Это – очень плохая шутка, мальчик! – Не поверил мне усатый.

В мое время нас бы уже уложили носом в асфальт, и были бы правы – вдруг шмальнет малолетний придурок?

– К сожалению, это правда! – Грустно вздохнул я: – Заберите у него, пожалуйста, только аккуратно, пистолет заряжен, но на предохранителе.

– Стрелять пробовали? – Нахмурился усач, дав отмашку напарнику.

Тот аккуратно принял из рук Вовы сверток, брезгливо откинул тряпицу:

– Они не врали! – Показал пистолет на тряпочке старшему.

– Ай, молодцы! – Тут же забыл он про попытку стрельбы: – Как звать?

Мы представились.

– Вот что, Сережа и Вова, мы сейчас к нам в гости пойдем, и позвоним вашим родителям и участковому – должен же он знать, какие сознательные пионеры на вверенном ему участке растут!

Рыжий гордо выпятил грудь, а я испытал облегчение – больно уж неприятным вышло первое знакомство с советской милицией.

Дяденьки отвели нас в опорный пункт, где приятной полноты тетенька средних лет напоила нас с Вовкой (его сначала заставили умыться) чаем с карамельками, а в отведенный кабинет периодически заглядывали сотрудники, чтобы выдать нам по «молодцу». Вова выглядит до жути самодовольным!

Сначала прибыла моя мама – ей же близко! Взволнованная и бледная, узнав, что в этот раз ее чадо со всех сторон молодец, она поцеловала меня в щеку и добавила к карамелькам коробку шоколадных конфет, которыми, видимо, собиралась выкупать меня из застенок.

Следом в помещение вкатилась мама Вовина, которая сразу же влепила рыжему леща, а потом долго извинялась, когда узнала в чем суть дела. Тетя Настя – так ее звали, оказалась дородной громогласной женщиной лет тридцати пяти, одетой в черную юбку, черную же блузку и черный платок – плакаться пришла, видимо, с теми же целями, что и нацелившаяся на дачу взятки мама.

Далее к нам присоединились наш участковый – к его чести, неловко отводит взгляд от гневно взирающей на него мамы – и работница детской комнаты милиции. Спустя тридцать секунд после их появления в кабинет влетела запыхавшаяся директор школы – в ней учится и рыжий. Уже когда начался опрос (не путать с допросом!), приперся худой кадыкастый вихрастый очкарик – корреспондент «Пионерской правды» с болтающимся на шее фотоаппаратом. Еще одна мамина мечта, вон как влюбленно на чудо техники смотрит. Увы, пока дорого.

Благополучно рассказав как все было – никто особо нас и не «колол», а зачем? – получили от участкового заверения в неминуемой награде и вместе с ним, директрисой и мамами сфотались на фоне трофейного «Люгера». Ай какая статья получится! «Отстрелялись» мы к половине второго, и нас даже довезли до дома на настоящей милицейской «Волге»!

– Ну ты даешь, Сережка! – Улыбнулась мама, когда мы зашли домой: – А рожу его видел? – Ехидно захихикала: – Умыл, как есть умыл!

– Это Вовка все, лазит где попало, – Отмахнулся я: – Ты на участкового сильно не сердись – он же не по личной инициативе к нам пришел, приказ такой.

– Фашисты так же говорили! – Фыркнула мама: – Но с санаторием получилось просто невероятно удачно!

– Это так! – Согласился я.

– Покормить тебя? – Посмотрев на свои аккуратные дамские часики (от Фила, надо полагать), спросила мама.

– Не, тебе же на работу! – Проявил я понимание: – Иди, у меня на сегодня подвиги кончились!

– А ДК? – Хихикнула она.

– В ДК, уверен, и покруче меня герои найдутся! – Заявил я, и довольная сыночком родительница ушла.

Зазвенел телефон.

– Андропов у аппарата! – Не без удовольствия представился я.

– Сережка, а чего это тебя милиция возит? Случилось чего? – Раздался в трубке взволнованный Танин голос.

– Опять телефон заняла, пи*да мелкая! – Раздался на фоне мужской рёв.

– Мама на работе! – Напугано пискнула Таня.

– Ко мне прийти можешь? А потом – в клуб вместе? – Предложил я.

Она же тоже пионерка, значит должна присутствовать.

– Да, сейчас! – Подтвердила она и повесила трубку.

Успокойся, Сережа, как минимум на девочке побоев нет. Она и сама рассказывала, что он на нее только орет, но не трогает – тетя Тоня выдвинула муженьку ультиматум «тронешь дочь – и живи в своих комнатах один, а мы к сестре в Таганрог уедем!», и тот держится. Пока держится.

Понаблюдав в окно, как переодевшаяся в парадную пионерскую форму Таня – такой у нас сегодня дресс-код – чапает через двор, пошел открывать.

– Привет! – Радостно поприветствовала она меня.

– И тебе привет! – Выкинув ее синего папашу из головы, улыбнулся я.

– Как отдохнул? – Спросила она, снимая купленные в комиссионке туфельки – царапину чем-то замазали, и теперь ее можно разглядеть только в упор и зная, где она раньше была.

– Отлично! – Ничуть не покривил я душой.

Девушка протянула мне книжку.

– С днем рождения!

– Спасибо! – Обрадовался я, глядя на обложку с названием «Электроник – мальчик из чемодана: повесть-фантазия» и честно признался: – Не читал!

Только кино смотрел. Вот такой я некультурный.

– Обязательно почитай, интересная! – Заверила Таня.

Пошел поставил книжку на самое видное место стенки:

– Пойдем перекусим, а то я с Вовкой тут приключение пережил, аппетит нагулял.

– Да я не голодная, – Попыталась она отказаться.

Верю – тетя Тоня дочку кормит на совесть, суп из кастрюли папаша-то пропить не может.

– Чаем угощу, у нас «Наполеон» есть, и мы из Кисловодска фруктов засахаренных привезли – объедение!

– Фрукты я люблю! – Простодушно призналась она, и мы переместились на кухню. Аккуратно поправив подол юбки, она опустилась на стул и спросила: – А что там за приключение?

Рассказ занял столько же времени, как и выхлебать тарелку супа с лапшой и фрикадельками, а потом еще попить с Таней чаю.

– Ничего себе! – Оценила она и завистливо вздохнула: – И почему все интересное вы с Вовкой делаете без меня?

– Нам надо чаще гулять! – Ловко воспользовался я ситуацией: – Давай, например, ходить в школу вместе!

– Давай! – Полыхнув щечками, радостно кивнула она.

Приятная компания по утрам получена! Будет мне вместо плеера.

Помыв посуду, сходил переоделся и заодно принес Тане открытку с видом на Кавказ:

– Вот! Маленький сувенир. Извини, там кроме фруктов и винища с подарками плохо – в Москве больше всякого можно найти.

– Красиво! – Заценив горы на вытянутых руках, порадовалась маленькому подарку соседка: – Спасибо! Ой, а мне убрать некуда! Пусть у тебя полежит!

И протянула подарок обратно.

И почему у меня все время кто-то что-то хранит?

– Вечером заберешь тогда, – Пообещал я, убрал открытку в шкаф, Таня поправила мне пионерский галстук, и мы отправились постигать азы безопасного дорожного движения.

– А ты в каком классе учишься? – Спросил я ее по пути.

– В твоем! – Протянула девушка с видом «ты что, дурак?».

– Не помню же! – Напомнил я о важном.

– Точно! Бедняжка! – Посочувствовала она мне.

– Это хорошо, что в одном классе, а то еще заблужусь!

– Со мной – точно не заблудишься! – Гордо пообещала она.

– А у тебя когда день рождения?

– Третьего июня, уже пропустил! – Хихикнула она.

– В следующем году наверстаю вдвойне! – Пообещал я.

– Да ну чего ты! – Смутилась скромная девочка Таня.

Подошли к ДК, и я немного потаскал девушку по коридорам – отметился в музыкальном и «английском» кружках, мол, прибыл, здоров, к самосовершенствованию готов. Получив расписание на сентябрь там и там, отправились к актовому залу – действо состоится именно там.

– Привет! – Встретила нас около входа Катя: – Привет, Тань, привет, Андропов! Даже не опоздал! – Похвалила меня за прибытие на десять минут раньше.

– Не люблю не пунктуальных людей, – Честно признался я в ответ.

– Так, Тань, ты иди в зал садись, а мне Андропову нужно инструктаж провести! – Направила она нас твердой рукой члена пионерского штаба.

– Значит, так! – Важно начала Катя, за руку потащив меня за кулисы. Судя по полному отсутствию интереса на лицах встречающихся работников ДК и разновозрастных пионеров, такое они видят далеко не впервые, и девушка частенько проводит «инструктаж» именно так: – Не «кхе»-кать, не «ме»-кать, не ругаться, в носу не ковырять, не чесаться, говорить только по делу, на провокации не поддаваться! – Скороговоркой выдала мне важных указаний: – Вот, привела! – Обратилась к ГАИшнику в чине младшего лейтенанта.

– А, жертва наезда! – Поприветствовал он меня: – Сначала я лекцию прочитаю, а потом тебя позову – расскажешь про свои ребра. Хорошо?

– Хорошо! – Покорно кивнул я.

За этим и пришел же!

Пионеры набились в зал, моя старая знакомая – разминулись, тут к сцене с двух сторон выход есть – Степанида Ивановна, временная рулящая РайОНО рассказала какой замечательный гость к нам сегодня пришел, ГАИшник поправил форму, подхватил со стула жезл, сунул в рот свисток, и, старательно в него дуя, бодрым строевым шагом вышел на сцену.

– Хорошо ворвался! – Оценил я шоу.

– Анатолий Юрьевич уже много лет проводит такие мероприятия, – Шепнула мне в ответ сидящая на стуле рядышком Катя – пахнет цитрусовым шампунем – и одернула: – Тебе – особенно важно его послушать!

А Таня вот обычным советским мылом пахнет. Смирившись, послушал пятнадцатиминутную лекцию о том, как правильно переходить дорогу по пути в школу (в специальных местах, на зеленый сигнал светофора). ГАИшнику похлопали, и он вызвал меня.

Совершенно спокойно – после первой смерти со страхом и нервами вообще полный порядок, даже удивительно – вышел на сцену и рассказал ребятам о том, как долго и мучительно сращиваются сломанные ребра.

– Не болят только когда спишь, но спишь мало и трудно, потому что болит! – Искрометно закончил я выступление, насладился аплодисментами, и свалил обратно за кулисы.

– Хорошо справился, Андропов! – Похвалила меня пионерка.

– Спасибо, что позвала, Солнцева! – Поблагодарил я ее в ответ и пошел на выход: – Увидимся в школе!

– Ага, до послезавтра! – Махнула она мне ручкой.

У выхода из актового зала – часть покидающих помещение ребят пожала мне руки и посочувствовала насчет ребер – дождался Таню, и мы отправились домой.

Глава 11

Чем ближе мы подходили к нашему двору, тем грустнее становилась Таня.

– Домой не хочешь? – Спросил я.

– Мамы еще нет, – Пояснила она.

– Пошли к нам тогда! Мама с утра тесто поставила, а мы с тобой сделаем все остальное. Потом и твою маму угостим, когда с работы придет.

– Пирожками? – Уточнила она.

– Не-а! – Покачал я головой и прошептал ей в слегка порозовевшее от такого ушко: – Настоящую итальянскую пиццу!

– О, я по телевизору видела! – Проявила Таня кругозор: – Лепешка такая печеная, как открытый пирог!

– Да! – Подтвердил я: – Так что, поможешь мне?

– Помогу! – Охотно кивнула она.

– Тогда переоденем тебя пока в мамино! – Чтобы ей не пришлось тревожить батю-алкаша, предложил я.

– Если тетя Наташа не против! – На всякий случай подстраховалась она.

– Да точно не против! – Решил я за родительницу.

– Тогда пойдем! – Просветлела Таня.

Ингредиенты нами с мамой закуплены заранее – дорого вышло, блин, это тебе не борщ – так что все уже, считай, готово – режь да раскладывай.

Нарядив Танечку в один из маминых халатов (великоват, но рукава мы закатаем, а подол почти до пяток это нормально), переоделся в футболку-шорты, и мы пошли на кухню. Вынув из холодильника две палки колбасы – вареной и копченой – попросил помощницу нарезать все кружочками. Вареная колбаса, кстати, в эти времена всего в два раза дешевле черной икры, которая стоит шесть рублей. Увы, вот здесь я впервые столкнулся с дефицитом – икорки в «наших» магазинах не нашлось.

Пока Таня строгала колбасу, я покрошил помидоры и лук. Потом она отобрала у меня терку и начала натирать сыр. Пользуясь моментом, почистил чеснок и раздавил его в миску со смесью майонеза и томатного соуса. Кетчунез лично мне был бы предпочтительнее, но его в нынешнем СССР нету – видимо, считается орудием капиталистической пропаганды.

– Здравствуй, молодежь! – Поприветствовал нас дед Лёша.

– Здравствуйте! – Поздоровались вежливые мы в ответ.

– Это чего вы тут удумали? Пирожки? – Осмотрев сырье, сделал он единственный возможный вывод.

– Пиццу! – Пояснила Таня.

– А! – К моему удивлению, понимающе кивнул ветеран: – Мы с бабкой в круизе были, по Средиземному морю… – Удивил он еще сильнее: – Ох и наелись там этих их пицц-шмицц! – Губы старика тронула ностальгическая улыбка, и он махнул нам: – Ладно, мешать не буду!

– Приглашаем вас с Зинаидой Матвеевной на ужин! – Выкатил я ему приглашение.

– Да ну, буржуйская еда-то! – Проявил он совершенно неуместную пролетарскую сознательность.

– Ничего подобного! – Покачал я головой: – Это только кажется, потому что у нас в стране каждый день такое готовить накладно, а вот в Италии – наоборот, пицца считается пищей бедняков, предназначенной для утилизации объедков – просто запекаешь на сырной лепешке все, что осталось со вчерашнего ужина. Стало быть – пицца блюдо нам классово близкое!

Речь подействовала, и проникшийся дед Леша обещал заглянуть сюда попозже уже с женой.

– Любишь ты всех угощать! – Хихикнула Таня после его ухода.

– Не всех и не всегда! – Подмигнул я ей: – А только тех, кого хочется!

– Меня, значит, хочется?

Через годик-другой тебя «хотеться» будет очень сильно, факт!

– Хочется! – Улыбнулся я ей: – Ты – хорошая!

Таня в очередной раз залилась краской, а я зажег газ в духовке – у нас плита технологичная! – достал противень, намазал маслом. Девушка к этому моменту раскатала тесто, и мы начали выкладывать слой за слоем. Дождавшись, пока духовка накалится, отправили противень с содежимым туда – запекаться.

– Теперь нужно просто подождать! – Огласил я и перемыл посуду, отвергнув Танину помощь: – Ты же в гостях!

– А помогать пиццу стряпать гостям, значит, можно? – Улыбнулась она, подперев щеки ладошками и болтая свешенными со стула ножками.

– Возможно, в моем роду были еноты-полоскуны, и мне теперь нравится плескаться в водичке! – Развел я руками.

Девушка захихикала, подскочила со стула, и, не выдержав груза любопытства, уставилась на металлическую дверцу духовки так, словно хотела прожечь взглядом насквозь.

– Базовое запекание, что тут смотреть? – Аккуратно подхватив ее за ручку, поднял на ноги и повел в гостиную: – Пошли лучше новости посмотрим, как раз начинаются.

– А она точно не сгорит? – Ничуть не протестуя против моего самозахвата ее мягенькой ладошки, тревожно оглянулась Таня.

– Раз в десять минут будем проверять, – Успокоил я ее.

А вот и знаменитая Пражская весна! А я все думал – покажут или нет? Показали, но прямо мельком и с позитивной стороны – это где народ с цветами танки встречает. Показали и Брежнева – рассказал какой «социализм с человеческим лицом» на поверку нехороший. Словно застеснявшись такого репортажа, телевизор явил нам классику – в колхозе таком-то получили рекордные удои. Новости в СССР вообще по большей части позитивные, и, полагаю, это напрямую влияет на оптимизм советских жителей – по крайней мере мрачных рож несоизмеримо меньше, чем в моем времени. И глаза как будто светятся!

– Танки в городе – это страшно! – Поежилась Таня.

– Бывают танки вражеские, а есть – дружеские, – Пожал плечами я: – Видела же как чехо-словаки радовались? Все в цветах и ликовании, – Выдал я демонстрацию лояльности за искренние душевные порывы.

– Хорошо, что все хорошо закончилось! – Согласно кивнула она.

После новостей начался концерт – пицца еще запекается, поэтому успели посмотреть хор МООПа, которому доверили открывать шоу.

– «Гимн оперативных работников советской милиции»! – Объявил диктор.

– На спящий город опускается туман… – Под «мычание» членов хора проникновенно начал петь солист.

Суки! И это – ваша социальная справедливость? Впрочем, «грабить награбленное» я всегда считал нормальным принципом. Хитры копы Арбатские – пришли с песенкой к начальству, а тот в клювике дальше понес. Вангую целую пачку «звездочек», полученных за такой «народный» шедевр. Пофигу – сам же отдал, пускай милиция порадуется. Кроме того – эксперимент успешно завершен на 400 % – «мой» репертуар в эти времена взлетает, уже дважды проверено.

– Хорошая песня! – Даром что девочка, «прокачалась» Таня.

– Здорово, что у наших оперативников теперь собственный гимн есть! – Ловко подстроился я под интонацию, и мы пошли вынимать пиццу из духовки.

– Как пахнет! – Почти пропела Таня, когда нам в нос шибанул аромат готового продукта, мило прищурившись от удовольствия.

При помощи прихваток вытащили противень и в четыре руки опустили его на специальную подставку на стол – чтобы не плавило клеенку.

– Булькает! – Заметила Таня все еще кипящий сыр.

– Булькает! – Подтвердил я, радуясь, что советский сыр мои ожидания оправдал, расплавившись как надо.

Жаль грибов нету – не в СССР, а банально о них забыл.

Потыкали спичкой – вроде готово! Оставив Таню наливать чай, пошел за пожилыми соседями, и через пяток минут мы вчетвером дружно трескали «классово близкое» блюдо.

* * *

– Ну рукодельники! – Хвалила нас пришедшая с работы мама, откусила кусочек, запила чаем: – Вкуснятина! Ой, Тонь, мы с такими поварами растолстеем!

Тетя Тоня проглотила кусочек и выкатила нам шутливое обвинение:

– Калории-то поди не считали!

Таня расстроилась – ей, как девочке, калории считать положено на уровне подсознания. А я расстраиваться не стал:

– Да ладно вам, это же не каждый день – чисто на праздники.

– А какой сегодня праздник? – Удивилась мама.

– Вдовьи помочи, – Тихонько просветила нас, видимо, верующая тетя Тоня.

– Ну это мы не отмечаем! – Покачал я головой: – Сегодня мы провожаем летние каникулы и набираемся сил перед новым учебным годом!

Родительницы фыркнули, но спорить не стали.

Проводили гостей, я убрал со стола, и тут раздался звонок в дверь. Отправился открывать, но переодевшаяся в халатик мама меня опередила.

– Привет, Фил! – Поприветствовали мы нашего семейного фарцовщика.

– Чувихи от патчей с котами аж пищат! – Поведал он, потряс пакетом: – Сделаете тридцать штучек, теть Наташ? Другие патчи уже много кто шьет, а вот с котом у вас лучше всех получается!

Потому что трафареты котиков после первой заплатки были целиком доверены Тане, а она старалась изо всех сил.

– Пиццу будешь? – Спросил я у него.

– Откуда?! – Выпучил он глаза.

– Самодельная, – Ответил я.

– А, из совкой жратвы! – Потерял интерес карго-культист: – Не, спасибо!

Прошли в комнату, мама осмотрела «джинсовый неликвид» – хватит почти на полсотни.

– А забирайте остатки! – Щедро предложил Фил: – Мы обмен наладили – сдаешь свои драные джинсы, получаешь два патча!

– И несут? – Удивилась мама.

– Разгребать не успеваем! – Подмигнул фарца.

– Это очень хорошо, – Кивнула мама, достала из своего стола тетрадку с эскизами – мы с ней к такой ситуации готовились – и показала Филиппу рисунок девушки в блузке и джинсовой юбке чуть выше колена: – Как думаешь, «чувихи» в джинсовой юбке ходить будут?

– Спрашиваете! – Фыркнул фарца, засветившимися глазами глядя на рисунок: – Вам того что притащил хватит?

– А заплатки? – Улыбнулась мама.

– Да хрен с ними, теть Наташ – я эти юбки по тыще легко сбагрю! – И он испуганно зажал себе рот.

– Тысяча, значит? – Ехидно протянула мама: – Тогда нам будешь платить по три сотни!

– По двести пятьдесят! – Жалобно попросил Фил: – Сырье-то наше, за него уплочено!

– Заплатками? – Фыркнула мама: – Двести девяносто!

Сошлись на двухстах восьмидесяти пяти, и, проводив гостя, мама сразу же засела кроить и штопать со словами:

– К Новому Году в отдельную квартиру переедем, Сережка! – Немного подумав, улыбнулась и подмигнула мне: – А заплатки с кошками Тане поручим, пусть к зиме оденется!

* * *

Вчера мы с мамой ходили по цветочки, а теперь, вчетвером – с тетей Тоней и Таней – несём их на праздничную линейку. Вокруг – радостные люди разных возрастов, в глазах рябит от бантиков, поэтому стараюсь смотреть на Танечку – в форме, фартучке и с бантиками в своих роскошных черных косах она очень радует глаз.

– Слушай, – Тихонько обратился я к ней, проверяя полученные от пионерки-Кати данные: – У меня не очень получалось дружить с одноклассниками, да?

– Ни с кем не получалось, – С сочувствием в глазках ответила она.

– Не переживай! – Улыбнулся я ей: – Вот увидишь – через неделю никому и в голову не придет считать меня х*евым!

– А?! – Грозно обернулась мама, услышав неосторожно-громкий мат.

– Прости! – Поник я.

– Мал еще такие слова говорить! – Сделала родительница внушение и вернулась к разговору с соседкой.

Зажав рот ладошкой, Таня захихикала.

С веселой улыбкой развел руками.

– Ты – не х*ёвый! – Слегка приподнявшись на цыпочки – она где-то на полголовы меня ниже – прошептала она мне на ухо.

– Но другие об этом пока не знают! – Хохотнул я.

Иерархия в детско-подростковых коллективах устанавливается легко, но не навсегда. Придется немножко побуцкать детей, но тут уж ничего не поделаешь – ходить штатным «чмом» совсем не хочется.

Линейка мне понравилась: это буквально тот же самый ритуал с поправкой на «отсутствие идеологии» в России будущего. Исключение – саундрек, из которого я узнал только песню про доброго жука из старого фильма про Золушку. Да! Никаких «2x2=4», «Учат в школе», «Прекрасного далека», «Крылатых качелей» и «Дороги добра». Настоящий вакуум, мать его! Как только что-то мое опубликуют, начну кампанию по смене «школьного» саундтрека. «Закладка» под это у меня есть – в переписанных «Зорях…» одна из персонажей пишет детские стихи, куда я поместил текст «Далёка» и «Качелей». Художественности только добавилось – стихи неплохо оттенили общий мрачный фон произведения. Не испортил, короче!

После парадной части родительницы поцеловали нас в щечки и откланялись – у них же рабочий день! Выстроившись гуськом за классной руководительницей, отправились на классный час.

– Здорова, Контора! Давно не виделись! – Поморщившись от зловонного дыхания, услышал я полный радости мальчишеский басок позади меня.

Друг завелся? Видимо нет – вон как Танюшка насупилась.

Обернувшись, узрел крупного пацана выше меня почти на полголовы, с широченными плечами, в потертой школьной форме – штанины коротковаты – и не менее потертым портфелем. Голова не мытая, волосы торчат как попало, в улыбающемся рту не хватает зубов.

– Не узнал? – Ухмыльнулся он: – Не соврали значит – ты теперь ваще контуженный!

Пара его гораздо более прилично выглядящих спутников неприятно заржала.

Сережин травитель найден! Не буду по роже бить, пожалуй – о такие зубки поцарапаешься, и через неделю вылезет гангрена. А «Контора»? Ну это просто – Андропов же. Не самое плохое погоняло-то, справедливости ради. Оставлю, пожалуй!

– Ты из тех, кто зубы едой чистит? – Вполне дружелюбно улыбнулся я ему.

– И чо? Скоблит же! – К огромному моему удивлению пожал плечами он.

– А он тупой, да? – Нарочито-громко спросил я Таню.

– Второгодник! – Наябедничала та.

– Ой как заговорили! – Поразился глубине нашего морального падения хулиган: – А в зубы?

– Девочку ударишь? – Хмыкнул я: – Ни*уя ты мужик!

– Бабу если не п*здить, она о*уевать начинает!

Начитаются своих «Домостроев»! Не, это уже очевидно ублюдское воспитание – такая вот у них семья.

Таня скуксилась и закусила губку.

– После школы, на пустыре вон там! – Указал я рукой в нужном направлении: – Не придешь – будешь ссыкло, чмошник, гнида… – Перечислял я кем ему предстоит стать всю дорогу до класса – к изрядному веселью окружающих. Ну а за что вот такого второгодника любить? Максимум – терпеть ради получения второй позиции в классной иерархии, как его шестерки.