Текст книги ""Фантастика 2024-181". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Валентин Леженда

– Бабушки – страшная сила! – улыбнулся он, посмурнел, горько вздохнул. – Обидно, Сережа. Я же как лучше хотел.

– Целиком и полностью верю, – согласно кивнул я. – Шапка Мономаха, говорят, тяжела, а люди – увы, несовершенны, и стопроцентно успешных правителей просто не бывает, вот и расскажете, что у вас хорошего получилось, что выглядело хорошим, но не вышло, а что – откровенная ошибка. Народ у нас кающихся любит и охотно простит. Вы согласны на передачу? Такого еще никто в мировой истории не делал, а вы, я слышал, такое очень любите – вплоть до первого ребенка у пары космонавтов.

– Научники подговорили! – гоготнул он. – Давай, мол, посмотрим, что из этого выйдет.

– Ржака! – невольно гоготнул и я.

– Согласен! – махнул он рукой.

– Спасибо вам огромное! – вполне искренне поблагодарил я.

Нифига себе контент получится!

– Второе… – достав из внутреннего кармана корочку инспектора, показал и немного рассказал о том, зачем она мне нужна и как применяется. – Вам в начальниках, при всем уважении к Николая Анисимовичу, министра внутренних дел иметь невместно, поэтому вас назначат на пост Главного Полномочного ревизора СССР с широкими полномочиями.

– Пугалом работать? – поморщился он.

– Карать расхитителей социалистической собственности! – оскорбился я. – Да у нас везде течет – куда ни приеду, троих-четверых на Колыму отправлять приходится. И это – даже не в рамках проверок, а так, глаз зацепился. Разве сохранять целостность экономики родной страны – недостойно?

– В принципе, работа знакомая, – задумчиво протер он платком вспотевшую в ходе разговора лысину.

– Но, извините, работать придется в рамках социалистической законности – точнее, в ее духе, – предупредил я. – По возможности прощая мелких исполнителей. Наша цель – выкорчевывать торговые мафии, которых, разумеется, в стране нет.

– И обязательно будет список неприкасаемых, – проявил опыт аппаратной работы Хрущев.

– Будет, – вздохнул я. – Несовершенен человек.

– Пойдет скуку скоротать, – решил он.

– Очень рад! – обрадовался я появлению коллеги по нестандартным проверкам. – Можно вам руку пожать?

– Да хоть в жопу целуй! – гоготнув, указал на свое лицо Хрущев и протянул мне пухлую ладонь. Улыбнувшись, добавил. – Не зря пришел все-таки!

* * *

На Октябрьской демонстрации, в которой принимал участие и я (попробовал бы не принять!), народу явился Генеральный секретарь. Чего стоила деду десятиминутная речь – да он даже из инвалидной коляски, в которой его выкатили на трибуну встал, опершись на товарищей Косыгина и Гречко, что очень символично: за нами и блок экономический, и военная сила – даже представить себе не могу. Но одно знаю точно, и это знание меня не радует – срок жизни Юрия Владимировича от таких вещей ни разу не увеличивается. У него, напомню, больные почки, которым обилие лекарств никак понравиться не может. Ладно, протянет годика три-четыре на остаточных ресурсах, а потом уговорю его на пересадку в свеженьком институте трансплантологии – как раз специалисты подрастут и руку набьют.

Голос Юрия Владимировича звучал мощно, совсем нехарактерно для старого его. Личностные изменения продолжаются, и мне немного страшно – как бы вразнос деда Юра не пошел после такого. Впрочем, ко мне прислушивается – вон какой видосик записал, причем почти сразу как пришел в себя. Доверие – невероятное, равно как и ответственность. Клянусь – не подведу!

Сразу после речи ему помогли опуститься обратно в кресло и увезли обратно в больницу. Народ провожал его ликующими воплями – прониклись! Царь жив, царь даже в таком состоянии работает и снисходит на народные очи. Голова в бинтах никого не смутила – вера податного населения действующему Генеральному сильна как никогда. Ну не опустится вот такой человечище до пошлого использования двойника!

После демонстрации, пользуясь временным вакуумом власти – деда Юра меня не одергивает, значит никто не одергивает – отправились в аэропорт, откуда полетели в Ленинград. Мне дали Зимний дворец! Нет, не в личное пользование и не в качестве резиденции, а снять клипешник на тот самый «Распутин». Помимо участников группы присутствовать будут тамошние функционеры – следить, чтобы мы не испортили культурно-историческую ценность – и ансамбль «Березка» в полном составе. Последние отвечают за русские народные танцы, из которых по большей части и будет состоять клип. Костюмы нам подогнали Ленинградские театралы с жалобной пользой не порвать. Китч получится знатный – вот в тронном зале весело жарят вприсядку одетые в меха и шапки Мономаха плясуны, а на самом троне – тряпичное чучело, на глазах у которого актер-Распутин и актриса-императрица, держась за руки, воркуют друг с другом. Поцелуй вставлять не стал – наглеть нужно аккуратно. А вот имитация банкета, а по столу, радостно распинывая имитацию жратвы и имитацию серебряной посуды, скачут те же «Березковцы». Словом – итоговый материал получился совершенно мозговыносящим, обилием деталей и постоянно меняющимися декорациями вызывающий желание смотреть его снова, снова и снова. Настоящий праздник для глаз и ушей! И ведь не докопаться – ну попинали участники группы «царя-тряпку», ну покатался на шее у здоровенного «Распутина» Эдуард Анатольевич, так и чего? Пиетета перед сгнившим домом Романовых в СССР этих времен нет, а «булкохрусты» старательно прячутся.

Баба Катя, отсмотрев готовый клипешник, впала в прострацию, но сил «зарубить» в себе не нашла. Все, ушло в ротацию на телек здесь и остальном мире! Довольный собой, покинул Министерство культуры, и Виталина повезла меня к МГУ – как раз двадцать второе число.

Генерал Епишев охотно выполнил мою просьбу, подогнав пару ЗИЛов – один в качестве генератора, с КУНГом, второй – с бортами – в качестве сцены, чтобы всем хорошо было видно. Чем не Ленин на броневичке?

Народу – тьма, как и ожидалось, пришлось перекрывать движение на улице, чтобы всех разместить. А это что, камеры?

– Немцы снимают, – шепнула Вилка.

Да и хрен с ними!

Поприветствовав уважаемых слушателей, представил своих сессионщиков, навесил на себя гитару, подмигнул вооружившейся виолончелью Виталине – альтернатива скрипочке – и подошел к микрофону:

– Признаюсь, братцы, вам – я дедушку любил… [ https://www.youtube.com/watch?v=7l2DSkQdWmE&ab_channel=ValerkaL ]

Народ поначалу реагировал вяло, не совсем понимая, что происходит, но постепенно раскачался и даже подпевал на припеве, активно приплясывая и подпрыгивая. Нормально, дальше будет еще круче.

– Ну как? – запросил я обратной связи.

Расчленив ответный гул на составляющие своим нежно любимым супермозгом, отреагировал на массовый запрос, исполнив «Свежий ветер» – письма после эфира пришли очень хорошие, и даже люди постарше признали посыл очень правильным, а «новый звук» хоть слушать и не хотят, но детей и внуков по ушам за него не бьют. Я – просто офигенной мощности таран, потому что любят меня вообще все соотечественники, и это греет душу не хуже мыслей о долгой счастливой семейной жизни с Вилочкой.

Теперь про «Мое море». Ух как у девочек глазки-то загорелись! Теперь – настоящая бомба для них же.

– Как же произошло… [ https://www.youtube.com/watch?v=spDy95Sww6k&ab_channel=animaljazzband ]

Вот это визг! Бл*дь, меня же сейчас на сувениры порвут! Фух, солдатики и милиционеры сформировали оцепление.

– Товарищи, я с огромной радостью со всеми вами сфотографируюсь и немножко поговорю, но после концерта, хорошо? – попробовал я договориться по-хорошему.

Желание послушать незнакомую музяку и мое обещание дать себя потрогать сработали, и я выдал «Песню капиталиста» – пришлось переименовать исходник, чтобы убрать последние вопросы.

– Я ем на обед золотые слитки… [ https://www.youtube.com/watch?v=m5qDsOmz-Yk&ab_channel=StarPro ]

Ну какой кайф, когда тебе внимает огромная толпа! Хайпожор? Обманщик? Да плевать, я классный – вон как много беспрецедентно веселых мордашек. Да этот «опен-эйр» а легенды войдет!

– Запыхались? – с улыбкой спросил я ребят. – Помедленней бахнуть?

– Бахнуть!!! – ребята уже на все согласны.

– Этот город – самый лучший город на Земле… [ https://www.youtube.com/watch?v=iMTc7JqOsp8ab_channel=%D0%91%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BE%7CBravo ]

Блин, все равно пляшут. Го постпанковую версию «Белой ночи» тогда, как раз сгодится успокоить:

– [ https://www.youtube.com/watch?v=udEdjsfK1Mw&ab_channel=ChernikovskayaHata-Topic ]

Во, ништяк, народ успокоился, притоптывает и качает головами. Отдохнули, получается, можно подлить интерактива!

– Для следующей песни мне понадобится ваша помощь. Когда я сделаю вот так, – изобразил руками «уши». – Нужно вместе со мной изобразить ослиное «иа-иа-иа».

Слушатели захлопали и заржали, следовательно – согласны.

– В детстве цыганка мне одна… [ https://www.youtube.com/watch?v=mJwehkhJ378&ab_channel=AliceFromReality%28AFR%29 ]

Делать «иа» вместе со зрителями критически важно – чтобы не было набросов о том, как Сережа Ткачев презирает быдло, приравнивая их к ослам. Ничего подобного – я прекрасно помню кто есть!

– Песня-протест против преступного вторжения США во Вьетнам! – объявил я.

Нельзя же без политической составляющей – времена не те. А еще – настоящее испытание для ударника и моей дыхалки. На бэк-вокале – Вилочка, которая своим хрустальным голосом cо старательно отработанными «восточными» нотками затянула:

– Ледники растают, восполнится Иордан… [ https://www.youtube.com/watch?v=AOrH0sq-tKY&ab_channel=NoizeMC ]

Даже новояз убирать не стал, потому что все пофигу, я себе сам нынче худсовет. Оттарабанив последние строчки, тяжело дыша, убедился, что ментальная связь со зрителями только крепнет – вон как колбасятся. Теперь нужно отдохнуть.

– Белый танец – дамы приглашают кавалеров! – объявил я.

Некоторые особо лихие девушки пригласили солдатиков и милиционеров из оцепления. Вняв бемолвной мольбе подчиненных, присутствующие офицеры махнули рукой – пляшите, хрен с вами.

– Дремлет за горой… [ https://www.youtube.com/watch?v=9hJLKwFYuQU&ab_channel=BestMusic ]

Так, отдохнули, теперь немного работы на образ Андропова, потому что лишним точно не будет.

– Следующая песня посвящается нашему Генеральному секретарю, который выжил назло врагам и на радость нам! Когда потеряно все… [ https://www.youtube.com/watch?v=hp6DEQMTvdI&ab_channel=MusicSubwayLife ]

Бахнув после этого нон-стопом еще пяток «боевиков», закончил концерт на спокойной ноте:

– Зачем кричать, когда никто не слышит… [ https://www.youtube.com/watch?v=rvuKzauHnaQ&ab_channel=Lumen ]

В середине песни народ почему-то взялся за руки, раскачиваясь в такт вправо и влево и подпевая на припеве. Просто непередаваемое чувство локтя!

– Гори, чтобы светить! – допел я финальные строчки.

Чем не девиз?

Смолин Павел
Самый лучший комсомолец. Том второй (СЛП-4)

Глава 1

– На скотном дворе начиналось утро, доярка спешила коров подоить… – тараторил я в студийный микрофон [ https://www.youtube.com/watch?v=CLX8DVdKJLo&ab_channel=%D0%9D%D0%90%D0%A8%D0%95 ], потерял контроль над тембром – который раз за сегодня! – запоров таким образом дубль, раздраженно, но аккуратно снял наушники (казенное оборудование все-таки), повесил на крючок и вышел из кабинки.

Передохнуть нужно.

– Голос ломается, – утешил меня звукач.

Со мной работать Семену Степановичу прямо нравится – материал необычный, потому – интересный, а я еще и перфекционизмом не маюсь. Да и окна для перфекционизма нету – это же мой обожаемый русский рок, откуда там взяться певцам уровня Магомаева? А? Градский? Исключения подтверждают правило.

Концерт у МГУ, затеянный исключительно для личного удовольствия, неожиданно для меня оказался прямо «в тему», решив парочку важных задач. Первая – при кровавой диктатуре ничего подобного просто не могло произойти, будь я хоть четырежды внук. Старшие товарищи, в отличие от меня, сразу потенциал опен-эйра разглядели, поэтому и немцев с камерами подослали специально. Нарезки концерта разлетелись по миру, и мне в МИДе показывали репортажи. Мир выпал в осадок и совсем перестал понимать, что тут у нас за жесть творится. Задача вторая – обратить на меня внимание людей студенческого возраста. Как-то так получилось, что мне пишут либо школьники, либо люди средних и пожилых лет. Теперь пишут все категории граждан, причем новая – с особым обожанием. В теплые деньки из эко-парка доносится тренканье гитары, под которую ребята поют про «три полоски на кедах» и всегда актуальный для посиделок репертуар «Короля и шута». Это я целую кучу партитур после выступления раздал.

Фурцева решила ковать железо пока горячо и пробила мне пластинку-гигант, куда придется сложить все, что исполнял на концерте. Требует народ, и других певцов вместо меня видеть не желает. Второй день на студии торчу, партии записываю, сводить помогаю – оно, конечно, профессионал с двадцатилетним стажем, но звук-то необычный, а я точно знаю, каким должен быть итоговый результат, поэтому приближаю его изо всех сил. Заодно впитал мануалы и освоился со студийным оборудованием – знаний, умений и навыков никогда много не бывает.

Разнообразие – и музыкальное, и тематическое – получится жутким, но сам виноват – не предусмотрел, а офигеть и разбить песенки на три пластинки, добавив на каждую тематических треков – прямо наглость, поэтому альбом так и назову: «Сергей Ткачев. Эксперименты». Очень интересно, что после этого начнется – не со мной, а с музыкой в целом. Будем посмотреть! Ну и еще один коллектив создадим, название выдам тематическое, старшим товарищам понятное: «Новые менестрели», вокалиста с голосом уровня Горшка уже ищут.

– Ломается, – вздохнул я и отпил отвара на целебных травах для горла. – И черт его знает, до какой степени сломается, – поморщился. – Не хочу баритон, а бас – тем более.

Голос у Сережи – мое почтение: яркий, резкий, мальчишеский. Вот последнее потеряется точно, но два первых пункта мне очень бы хотелось сохранить.

– У меня сын комариком пищал, а потом я в командировку на месяц уехал, – с улыбкой поделился воспоминанием звукач. – Вернулся и слышу, как в комнате какой-то мужик басит. Все, думаю, ходить мне теперь в рогоносцах, а это у Кольки голос сломался! – заржал.

Посмеялись вместе с ним, и я вернулся в кабинку.

Домой мы с Виталиной ехали в метро – продолжаем создавать миф. По прибытии домой позвонил секретарю товарища Гришина – я скромный и уважаю регламент, ага – и попросил пробить конкурс на мозаичное панно на скромно выложенной плиткой станции метро «Сокольники». За мой счет, разумеется! Секретарь обещал передать начальнику, а я разулся и пошел вглубь квартиры. Вся семья нашлась в родительской комнате, при этом бледненькая мама, сидя на диване, обнимала стоящее перед ней на табуретке ведро. До чего же знакомая картина! Таня «тетешкала» маленькую сестренку, а сидящий рядом с мамой папа Толя обнимал жену за плечи.

– Oh, shit, here we go again! – не удержался я от уместной цитаты.

Судоплатов-младший английский, разумеется, знает, поэтому неодобрительно на меня покосился, но «неодобрительность» разбилась о мою радостную улыбку. Продолжает вселенная маме захваченного пришельцем сына компенсировать.

– Ну куда нам еще один? – жалобно посмотрела на меня мама.

– Этот разговор уже был, – напомнил я. – Но теперь у нас есть статистика – две поездки на курорт, две беременности. Значит следующую можно спланировать как положено!

– Клоун! – пискнула мама и приникла к ёмкости.

– От всей души поздравляю нас всех! – добавил я. – Дядь Толь, нужно до соседей идти, – указал на стену за маминой спиной. – Там «двушка», попробуем договориться на переселение в «трешку» поближе к центру, думаю не откажут. Дверь прорежем, – пояснил в ответ на вопросительный мамин взгляд.

– Сыночек, ты у меня такой хороший! – умилилась она.

– Третий месяц где-то, правильно? – на всякий случай уточнил я.

– Где-то так, – подтвердил папа Толя.

– Ну нормально, за полгода даже если соседи откажутся чего-нибудь найдем, – подмигнул я родительнице, и мы с отчимом пошли договариваться.

– Пап Толь, я реально рад пополнению в семье, – заявил я. – Но, если вы стесняетесь покупать презервативы, я могу с вами поделиться.

Судоплатов-младший нервно хохотнул и обозначил проблему:

– Наташа в больницу не хочет.

– Уговорим, нам все равно с вами в колхоз через две недели, чего она одна тут торчать будет? – пожал плечами я. – Таня у бабушки с дедушкой поживет. Выделят ребенку одну из двенадцати душераздирающе-буржуазных комнат?

– Выделят! – заржал Судоплатов.

Вышли на лестничную площадку, позвонили в дверь. Открыла Элеонора Андреевна, дама двадцати девяти лет, гордая мать восьмилетнего толстощекого Антошки, который прямо сейчас выглядывает в коридор. Муж у нее – армейский капитан, работает в Министерстве обороны, и, в идеале, решать жилищный вопрос нужно с ним – в этом случае за моими плечами будет возвышаться незримая тень генерала Епишева. С другой стороны – это пованивает давлением, которого я всеми силами стараюсь избегать. Ну неприятно, когда народ боится и лебезит – я же блин хороший человек, несмотря на вот это вот все.

– Добрый вечер! – поприветствовали мы ее.

– Здравствуйте! – обрадовалась она таким-то (ладно, «такому-то») гостям. – Проходите, чаю попьем, я оладушек напекла, мед есть – родня из Краснодара прислала.

– С радостью! – на правах главы семьи (формального) ответил за нас папа Толя. – Спасибо большое.

Прошли по устилающему пол коридора ковровой дорожке, заглянули в большую комнату – стенка, два ковра – второй на стене – черно-белый телек и довольно убогая мягкая мебель. На подоконнике – герань, на свободной от ковра стене – реплика картины Сурикова. Неважно, все равно все это они с собой заберут.

Помыв руки и отметив приличную отечественную сантехнику, прошли на кухню, немножко поговорили о пустяках, откушали вкусных оладушек, я научил Антошку играть в «камень, ножницы, бумагу», и матери пришлось его немного осадить – рвался во двор, показать остальным. Игра не новая, но малораспространенная, поэтому неудивительно, что так загорелся.

– Элеонора Андреевна, мы к вам по очень непростому вопросу, – изобразив на лице неловкость и потупив взор, перешел я к делу. – Мама беременна.

– Поздравляю! – вполне искренне улыбнулась она.

– Извините, если моя просьба покажется вам слишком наглой, – продолжил я. – Уверяю вас, в случае отказа мы просто уйдем, и никаких проблем ни в коем случае не возникнет ни у вас, ни у Игоря Федоровича. Могу я предложить вам переезд в трехкомнатную квартиру поближе к центру? Все организационные и финансовые вопросы мы возьмем на себя, потому что вам, очевидно, лишняя суета не нужна, а переезд – это всегда нервы и проблемы. Извините, – закрепил покаяние.

– Соединить хотите? – задумчиво спросила она.

– Пока – только мечтаем, – развел я руками.

– Трехкомнатная, значит? – еще более задумчиво спросила она.

– Мы чувствуем себя виноватыми, поэтому были бы очень благодарны, если бы вы позволили нам таким образом успокоить совесть, – кивнул я, продолжая прятать глаза.

А вот папа Толя не притворяется – ему реально неловко.

– Нужно с мужем посоветоваться, – с хитринкой в глазах намекнула она.

Кто осудит?

– Само собой, – кивнул я. – Такие вопросы нужно обсуждать всей семьей. Кроме того – Игорь Федорович настоящий профессионал с потенциалом как минимум полковника, и мы с папой Толей его очень уважаем.

Во, теперь всё – можно начинать искать им «трешку» – желательно хотя бы три-четыре варианта, чтобы могли выбрать и не материли меня, когда никто не видит – выдавил, мол, из обжитого уютного гнездышка в халупу.

– Разумеется, если будет нужен ремонт, расходы на него мы тоже возьмем на себя, – добавил я.

– У Игоря руки золотые, сами справимся, – ради приличия поскромничала она.

На обратном пути поделился с отчимом внезапно снизошедшим на меня откровением:

– Получается – пять комнат с двумя ванными. Если захватить еще эту и эту, – указал на остальные соседские двери. – Двенадцать комнат и получится! Я не против иметь дюжину братьев и сестер, пап Толь, но, может, все-таки поделиться с вами презервативами?

* * *

– Народ-вор, народ-гнида, народ-гной! – оскорбленный в лучших чувствах, стоя на засыпанной галькой дорожке в успешно доделанном кусочке «Эко-парка Сокольники», я грустно взирал на бронзовую статую быка, у которого вчера ночью неизвестные вандалы спилили рога.

Довести до ума в этом сезоне успели где-то пятую часть парка, и эта часть приводит жителей района в восторг – красиво, необычно, чистенько, фонарей хватает, а вдоль аллеи – статуи животных, по которым деточкам очень нравится лазать – табличка, что так можно, в наличии. А чего бронзе сделается? Наоборот – штанишки и кофточки помогают поддерживать статуи в чистоте, собирая на себя пыль и голубиные подарки.

Но, увы, человек несовершенен, и вот мы имеем по-настоящему удручающий акт вандализма.

– Никакой выгоды же, сука! – продолжил грустить я. – Куда они эти рога утащат? Нет, тут мы видим классический случай желания нагадить сразу и всем – совершенно без задач, исключительно из социопатии. Вот бы натыкать здесь видеокамер, которые круглосуточно будут записывать происходящее на пленку. Иначе такое дерьмо будет повторяться снова и снова! Увы, технологии несовершенны, поэтому придется это терпеть. Ладно, МВД и КГБ расширяют штаты, попрошу выделить сюда пару ночных патрулей.

– Я с утра всех стоящих на учете вандалов обошел, – грустно отчитался о проделанной работе участковый Сергей Анатольевич – почти полный тезка, блин, если бы папа Толя был мне родной. – Глухо.

– Даже дело заводить не стоит, – вздохнул я. – Нафиг вам еще один «висяк»?

Участковый просветлел – тоже так считает.

– Руки сломать! – выдала свое авторитетное мнение Виталина, радующая сегодня глаз свободно развивающимися на прохладном осеннем ветру волосами, приталенным коротким пальто и брюками.

– Пойдемте туалет посмотрим, раз уж пришли, – решил я и повел нашу тройку к капитальному кирпичному строению.

Никакой ямы в земле – протянули водопровод, канализацию и даже отопление.

– Проверь, пожалуйста, – попросил Виталину, указав на дверь с надписью «Ж».

Она зашла и выглянула обратно:

– Никого.

Вошли, осмотрелись.

– Что ж, наши дамы большие молодцы, – подвел я итог.

Убирают в туалете по вечерам, и сегодня еще не успели. А ведь вечер, и строение в течение дня активно использовалось по прямому назначению.

Дальше пошли в «М».

– Товарищам уборщицам с этого момента тройной оклад! – отреагировал я на зловонную кучу в писсуаре и желтые лужи. – Ну какие бл*ди, собственных же детей потом сюда водить будут! – разуверился в человечестве еще сильнее, и мы спешно покинули туалет.

Виталина записала в блокнотик про тройной оклад, мы попрощались с участковым и пошли домой.

– Сегодня ночью пойдем тихонько по району гулять, – выдал ей инструкции. – Еще относительно тепло, и народ со дворов и скверов в подъезды, подвалы и квартиры не до конца переместился. Такие твари, – кивнул на остающийся за спиной парк. – Обожают своей удалью хвастаться. Шансов мало, но хоть что-то попытаться сделать я хочу.

– Обеими руками «за», – одобрила Виталина.

Пришли к нам – мама уже в привычной Кремлевке (не без уговоров Фурцевой), поэтому хата, что называется, «лысая» – Таня, отчим и маленькая сестренка у Судоплатовых.

Немного грустно, что я все больше и больше удаляюсь от семьи, но так даже лучше – я же изначально чужой. Кроме того – родные дети тоже рано или поздно взрослеют и покидают родное гнездышко, просто я начал чуть раньше, чем положено.

– Существует ли статистика самых неспокойных кусков Сокольников? – спросил я девушку. – Например – куда чаще всего вызывают патруль с жалобами на шум?

– Должна быть, – кивнула Виталина и набрала спецномер.

Задав вопрос, подождала пяток минут, в течение которых я трогал ее за всякое, и благоразумно вручила трубку мне. Усталый незнакомый женский голос перечислил мне адреса со статистикой вызовов за последний год, я поблагодарил и отключился.

– Учет и контроль в нашей стране воистину поражают! – вынес я вердикт Системе, взял Вилку за руку и повел в комнату. – Пошли время до темноты перематывать.

Перемотка сработала штатно, и темнота опустилась на город совершенно незаметно – просто в какой-то момент осознал, что визуальная составляющая процесса деградировала. Одевшись, вышли на улицу – не так уж и холодно, уверенный небольшой «плюс». Наложив в голове полученные точки на карту, выстроил наиболее оптимальный маршрут, и мы, взявшись за ручку, отправились патрулировать улицы. Само собой, с аккуратно не попадающимся на глаза сопровождением.

– Если так подумать, поздним вечером мы с тобой ни разу и не гуляли, – вдруг озарило меня.

– Если так подумать, не гуляли мы и днем, – в тон мне ответила Виталина.

– И вправду! – покивал я. – Надо будет выбраться, например, на Воробьевы горы, пока совсем не похолодало. Официально приглашаю!

– Официально согласна! – улыбнулась она.

Остановившись в тени между двух фонарей, поднялся на цыпочки и поцеловал слегка наклонившуюся ко мне Вилку.

– На*уй пошел, п*дор! – разрушил магию момента злобный пьяный вопль из темного скверика слева от нас.

– Фонари есть, а света нет. Разбиты, стало быть, – решил я, приглядевшись и заметив два толкающихся силуэта.

– А может ты п*дор? – задумчиво спросил силуэт номер 2 и пробил первому силуэту в челюсть.

Тот упал, а «выживший» наклонился к скамейке и зазвенел посудой.

– По праву сильного! – прокомментировала Вилка.

Гоготнув, повел ее дальше. Странно, но раньше я как-то и не представлял, что ночные Сокольники настолько живой и интересный организм. Отовсюду доносились обрывки разговоров, смеха, песен, звон разбитого стекла – на такое девушка распальцовками натравливала наших КГБшников, которые заставляли хулиганов убрать за собой. Удалось даже сделать полноценное доброе дело – спасти девушку от пары уркаганов, которым она дрожащими руками протягивала кошелек как раз когда мы вышли из-за угла. Этим Вилочка без затей отбила яйца и переломала пальцы. И вот, когда шумы начали стихать, а время приблизилось ко второму часу ночи, нам повезло.

– …два полотна извел, б*ядь, хорошо, что Петрович ни*уя считать не умеет, у него не гараж, а б*ядь коммунизм!

И пьяный гогот.

– Полотно бывает на ножовках по металлу, – заявил я и повел Виталину на шум.

– На стену при*уярил, чисто трофей охотничий! – добавил подозрений оратор. – Я еще и оленю рога спилю зимой, чтобы снег следы замел.

– Они твои, любовь моя, – светло улыбнулся я Виталине, указав на пару сидящих на лавке у подъезда мужиков.

И так будет с каждым!