Текст книги ""Фантастика 2024-130". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Сергей Малицкий

Глава 22

– Какая сообразительная тварь, – Грубер сидел на земле и закрывал голову руками, чтобы защитить от последних падающих обломков. – Мы не далее чем вчера прятались в этой хреновой лестнице, и он прошел мимо, явно не заметив, и не сообразив, что там может скрываться его проверенная еда, – последние слова он произнес с натугой в голосе, потому что в это время пытался отодвинуть увесистую балку, которая только чудом не придавила его ноги.

– Ему возможно Зина показала дорогу, когда в этот раз попыталась спрятаться, – Снегирь помотал головой, пытаясь избавиться от звона в ушах – один кусок металлического крепления все же вскользь задел его по виску.

– Гадать можно до бесконечности, но пока мы будем гадать, нас всех сожрут, и меня вместе с вами, несмотря на то, что я не совсем человек, – Зина выглядывала из-за парапета, наблюдая за действиями элитника. Внезапно она вскочила на ноги и бросилась к арке, поднимая подол длинной юбки и вопя на ходу: – Валим отсюда!

Ни Грубер, ни Снегирь не стали задавать глупых вопросов и проверять, что же такого жуткого увидела уже скрывшаяся из вида девушка. Они просто вскочили и бросились следом. Когда до входа в арку осталось пробежать пару метров, и Снегирь, бежавший впереди, уже выскочил с площади, Грубер нащупал в кармане импульсную гранату и, развернувшись к элитнику лицом, продолжая при этом пятиться назад, швырнул активированную гранату прямо в огромную тушу, которая находилась неприятно близко от него.

Дальнейшее повергло Грубера в ступор, до такой степени, что он остановился, глядя на остановившегося элитника, выпучив глаза. Потому что элитник перехватил гранату на лету и, злобно заурчав, швырнул ее в сторону, в тот самый проулок, из которого совсем недавно вышла Зина.

Грубер быстро пытался сообразить, что сейчас произошло: конкретно этот элитник не мог знать, что такое импульсная граната, потому что в Улее этот вид боеприпасов был крайне редок. Если только… – Грубер оглянулся, чтобы убедиться, что Снегирь уже на полпути к машине, – если только эта парочка не пришла сюда из мира Снегиря, или какого-то очень на него похожего. Но даже в том мире эти гранаты находились в разработке и являлись всего лишь лабораторными образцами.

– Ты, наверное, был суперумником, – пробормотал Грубер, глядя элитнику прямо в глаза. Для этого ему пришлось задрать голову. – Этакий мегамозг в белом халате. Это хотя бы объясняет твой странный интеллект и привязанность к той съехавшей с катушек нимфе, даже после ее смерти.

Элитник смотрел ему в глаза, но не делал попыток напасть. Тем не менее, Грубер знал абсолютно точно, что очень скоро вся эта гора мышц, шипов, невообразимых когтей и зубов обрушится на него, и что дело здесь даже не вечном голоде, который преследовал каждого зараженного. Все дело было именно в том, что он Грубер убил ту, к которой по совершенно необъяснимым причинам элитник был привязан.

Груберу показалось, что прошла целая вечность с тех пор, как он ударился в размышления, вместо того, чтобы мчаться от этого монстра сломя голову. На самом деле прошла всего лишь пара секунд, во время которых вихрь часто не связанных между собой мыслей и образов пронесся в его мозге. И лишь спустя еще одну секунду Грубер понял, что это не его мысли. Он словно сумел вычленить все это, глядя в глубоко посаженные маленькие, налитые дикой злобой глаза элитника.

Грубер закрыл глаза, постаравшись успокоиться и нащупав в кармане еще одну гранату. Если уж ему суждено сейчас погибнуть, то элитника он заберет с собой.

И тут раздался мощный взрыв. Он шел с того самого проулка, куда зараженный отбросил взведенную гранату. Почему она не взорвалась сразу, а с какой-то задержкой? Это был вопрос без ответа, который так и не будет никогда найден.

Грубера отшвырнуло спиной вперед, и он больно ударился о стену арки. Элитнику повезло меньше. Взрывная волна обрушилась на него со всей своей нерастраченной силой. Она ударила его в широченную спину так, что элитник – этот сплав мышц с невероятными способностями, упал на землю, и на мгновение как будто бы отключился, лежа ничком и не шевелясь.

Наверное, это был самый удобный момент в истории Стикса, когда можно было прикончить элиту. Вот только Грубер сам с трудом отходил от удара, держась за стену и пытаясь справиться с кругами перед глазами и тошнотой.

– Тебя на секунду нельзя оставить одного, – Грубер почувствовал, как его руку закидывают на плечо и тащат, заставляя перебирать ногами. Перед глазами все еще плавали разноцветные круги, и он с трудом представлял, что делает. Ему удалось сфокусировать взгляд на черной двери большой машины, которая открылась и его сгрузили внутрь, предварительно забрав из рук автомат. И тут невдалеке раздался рев, в котором было столько злобы и разочарования, что это почувствовал даже Снегирь. Посмотрев на дорогу, ведущую к площади, по которой он прошел уже дважды за короткий промежуток времени, Снегирь пинком закинул ноги Грубера в салон, захлопнул дверь и бегом бросился к месту за рулем. Рев элитника раздался еще раз, теперь он слышался намного ближе, чем буквально несколько секунд назад. – Зараза, что же ты такой быстрый-то, а? – Снегирь завел двигатель и джип рванул по дороге, ведущей между кластерами к самому дальнему, молясь про себя, что они успеют добраться туда раньше, чем их нагонит элитник.

– Что это такое? – Снегирь покосился на Грубера, который медленно приходил в себя.

– Контузия, – ответила на вопрос Зина, нагнувшаяся с заднего сиденья таким образом, что ее голова оказалась между водительским и пассажирским креслами. – Когда вот так швыряет об стену взрывной волной – мозг сотрясается и возникает контузия.

– У него нечему сотрясаться, – проворчал Снегирь, поглядывая в зеркала. – Чтобы получить контузию, нужен мозг, а тут он даже не ночевал.

– Как голова болит, – Грубер потрогал затылок, вроде крови нет, но шишка впечатляла. – Этот элитник, что он такое?

– Я так понимаю, влиять на него ты не можешь, – Снегирь снова взглянул в зеркало. – Твою маму восемь раз, держитесь! – и он вдавил педаль газа в пол. Машина резко увеличила скорость, утробно завыв при этом. Зина посмотрела назад и поморщилась.

– Он очень быстрый, но мы пока быстрее. У этого элитника, похоже, есть, что сотрясать, в отличие от Грубера.

– Ха-ха, очень смешно, – Грубер сел прямо. – Я не могу на него влиять, но ощущать его настроение очень даже, – Снегирь заложил крутой вираж на повороте. Грубера швырнуло в сторону, и он впечатался свой многострадальной головой в стекло, когда джип выпрямился. – Снегирь, аккуратнее, не дрова везешь!

– Если я буду аккуратнее, то мы точно успеем только на ужин к этому уроду в качестве основного блюда, – зло процедил сквозь зубы Снегирь. – Я же вам сказал, держитесь.

Они пронеслись мимо кластера, в котором нашла упокоение нимфа с большинством своих приспешников, а также Заноза с Лехой и Митричем. Взгляд Грубера невольно задержался на виднеющемся с дороги дворце. Сзади машины раздался грохот и Грубер оглянулся, чтобы увидеть, насколько быстро элитник их догоняет. Оказалось, что быстро, гораздо быстрее, чем они могут себе позволить. Грубера снова поразил тот факт, что он не чувствует элитника так, как чувствовал всех остальных. В голове мелькнула мысль, что это происходит потому, что элитник все-таки отличается от своих собратьев, но почему так произошло, и как на этот факт повлияла нимфа – на этот вопрос Грубер не мог ответить. Он снова попытался сосредоточиться на монстре и даже прикрыл глаза, но кроме всепоглощающей ненависти не почувствовал ничего.

– Смотрите, он остановился, – голос Зины, прозвучавший прямо над ухом, заставил Грубера открыть глаза и посмотреть на догоняющего их элитника.

Зараженный действительно остановился напротив дворца и смотрел на него, давая бешено мчавшемуся автомобилю определенную фору.

– Ностальгия – страшная вещь, – Грубер откинулся в кресле. – Как же он меня ненавидит. Его ненависть почти как у человека.

– Ты прав, – Зина внимательно смотрела на элитника, пока он не скрылся за поворотом. – Это странно, но так оно и есть. Этот экземпляр ненавидит тебя настолько, что стоит нам, чисто гипотетически, выкинуть тебя из машины, он даже не будет нас преследовать, настолько увлечется своей маленькой местью, подозреваю, что твою смерть в этом случае легкой не назовешь.

– Да, умеешь ты подбодрить и поддержать в трудную минуту, – Грубер повернулся к Снегирю. – Надеюсь, ты не разделяешь столь радикальные меры по избавлению от погони.

– Ну, это как посмотреть, с одной стороны – мне было больно потерять друга, а с другой… Порой меня посещают мысли о том, что подобное предложение не лишено смысла.

– Спасибо, Снегирь, ты настоящий др… – машину так тряхнуло, что Грубер клацнул зубами, не договорив то, что попытался сказать. – Какого дьявола, Снегирь? Что с дорогой? Я не помню в прошлый раз таких колдоебин!

– В прошлый раз мы пешком шли, – Снегирь вцепился в руль, потому что джип снова тряхнуло на очередной кочке. – Держитесь, что-то мне совсем такая тряска не нравится.

– Я, пожалуй, пристегнусь, – задумчиво проговорила Зина. – Лучше уж потерять пару секунд, отстегиваясь, чем вылететь на очередной яме через переднее стекло и погибнуть в самом начале своей жизни.

– Псевдожизни, ты хотела сказать, – Грубер схватился за ремень безопасности. – Но ты права, что-то слишком уж сильно нас штормит.

Глядя на них, Снегирь неохотно потянулся за своим ремнем. Хоть ремень и лишал определенной маневренности, но, по крайней мере, фиксировал к месту, не позволяя болтаться по всему салону. Пристегнувшись, он в очередной раз посмотрел в зеркало.

– Твою мать! Держитесь! – элитник, появившийся из-за очередного поворота, двигался стремительно, нагоняя беглецов. Снегирь утопил педаль газа в пол, уже не обращая внимания на состояние дороги и то, что руль практически вырывало из рук при очередном подбрасывании тяжелой машины.

Кластер с детским садом, словно сошедшим с экрана фильма ужасов, появился внезапно. Машина неслась вперед с огромной скоростью, и то, что элитник практически не отставал от них, не могло не нервировать сидевших в машине людей. Когда до здания детского сада оставалось не более трехсот метров, Снегирь протянул руку к ремню, и одновременно оглянулся, стараясь не через зеркало, которое слегка искажало реальное расстояние до приближающегося монстра, а просто через стекло оценить это самое расстояние. В этот самый момент Грубер застонал и согнулся, обхватив руками голову, а из носа у него брызнула кровь.

– Похоже, этот гад догадался, что мы каким-то образом можем друг на друга влиять, – простонал он, тыльной стороной кисти вытирая кровь, оставляя кровавые разводы на лице. После этого он постарался выпрямиться и посмотрел на дорогу. – Снегирь, осторожнее!

Предостережение опоздало, а может быть, Грубер был виноват в том, что произошло дальше, потому что крикнул водителю под руку, и Снегирь инстинктивно крутанул руль в сторону. Хотя, возможно именно Снегирь запаниковал и вывернул на скорости немного не туда, когда увидел стремительно приближающуюся к ним переливающуюся всеми цветами радуги и явно увеличившуюся в размере аномалию. Гадать можно было до бесконечности, но результат в любом случае был один – машина вильнула, уходя от надвигающейся на нее опасности, которая была пострашнее, чем несшийся за ней громадный монстр. Переднее колесо попало на стоящий прямо на его пути камень, который никто не заметил, да и если честно, не пытался замечать. Машину подбросило вверх, она на мгновение замерла, затем завалилась на бок и покатилась, переворачиваясь, в неглубокий кювет, которым заканчивалась обочина.

В тот же самый миг аномалия с одной стороны и элитник с другой сделали рывок к машине, уходящей от них весьма странным способом. Они встретились как раз в том самом месте, с которого джип начал свое путешествие в кювет. Элитник не сумев погасить инерцию, влетел в переливающееся облако, возникшее у него на пути, и уже не смог выбраться из него. Аномалия окутывала его со всех сторон, а из ее центра начали расходиться искажающие пространство волны. Элитник открыл пасть, яростно крича, но за пределы смертельной ловушки, в которую он так нелепо угодил, не вырывалось ни звука. Аномалия со своей жертвой замерла на обочине дороги, ведущей к одному из самых страшных кластеров Стикса. Размеров элитника было достаточно, чтобы насытить ее на длительное время. Она уже давно находилась здесь. Впитывая память своих жертв, ей удалось вычислить время перезагрузок кластера и избегать их, находясь неподалеку. К счастью для всех обитателей Улья она не могла существовать долго без определенной дозы радиации, которая и породила ее. Поэтому далеко от своего кластера она не уходила, довольствуясь случайными жертвами и часто голодая. Сейчас же судьба предоставила ей шанс существенно подкрепиться и упускать его, аномалия не собиралась.

Зина застонала, отстегнула ремень и с трудом перевернулась, пытаясь понять, где верх, а где низ. Наконец сориентировавшись, она проползла к потерявшим сознание мужчинам.

– Ну же, пей, – найдя фляжку с живчиком, Зина попыталась напоить им Грубера. Особых повреждений она на нем не заметила, если не брать во внимание уже запекшуюся на правом виске кровь. Машина лежала на крыше, вращая колесами, а из-под капота показался дымок. – Да пей же! Я не хочу здесь сгореть из-за двух дебилов, которые простейший план не могут нормально исполнить!

– Что произошло? – раздался надтреснутый голос сбоку. Резко развернувшись, девушка увидела держащегося за голову Снегиря. – Мы перевернулись?

– Какая удивительная наблюдательность, – Зина неохотно отняла руки от Грубера и протянула фляжку с живчиком Снегирю. – На, пей. А потом, пока я этого убогого в чувства привожу, попробуй вытащить нас отсюда.

Снегирь без дурацких вопросов сделал несколько глотков, после чего вернул фляжку Зине. Почти минуту он сидел, прикрыв глаза, затем дрожащей рукой попытался отстегнуть ремень безопасности. С четвертой попытки ему это удалось сделать. Оставалось самое сложное – открыть дверь. Открываться чертова дверь не хотела. Тогда Снегирь повернулся, одной рукой схватился за подголовник, второй за руль, и несколько раз с силой ударил в нее ногами. Ему повезло в том плане, что дверь не деформировалась, и ему удалось пусть не сразу, но выбить ее. Голова кружилась, во рту был сладковатый привкус крови, но рассуждать о своем состоянии было некогда. Снегирь выполз из салона и сумел встать на ноги. Постояв немного, он, покачиваясь и держась за голову, обошел машину, остановившись с той стороны, где было расположено пассажирское сиденье.

Под капотом что-то искрило, и дым, вырывающийся оттуда, становился все гуще. Снегирь покрутил головой, почувствовав знакомый запах. Его взгляд остановился на баке, который сейчас был на виду. Из небольшой пробоины вытекала тонкая струя знакомо пахнущей жидкости. Струйка была очень тоненькой, но растекаясь по днищу машины, она начала подбираться к искрящему капоту.

– Что за хренов день, – пробормотал Снегирь, мгновенно оценив перспективы. Схватившись за ручку, он попытался открыть дверь. Мощный удар из салона сорвал дверь с петель, и Снегирь завалился на землю, держа в руках вырванную из двери ручку.

– Ну что ты разлегся? – Послышался недовольный женский голос. – Помоги мне вытащить твоего дружка, он почему-то в сознание не хочет приходить.

Снегирь снова поднялся. На этот раз подобная процедура далась ему гораздо легче, вероятно подействовал живчик. Ухватив наполовину вывалившегося Груьера за подмышки, Снегирь выволок его наружу и потащил подальше от машины.

Когда он решил, что расстояние достаточное для того, чтобы чувствовать себя относительно безопасно, то опустил тело Грубера на землю и упал рядом.

– И тебе совсем не интересно, где сейчас элитник? – Снегирь поднял голову и посмотрел на стоящую над ним Зину.

– Не особо. Если нас сейчас не рвут на части и мы не перевариваемся в его желудке, значит он нашел чем заняться с той штукой, которая перла прямо на нас, – Зина во время его ответа стянула с головы шляпку, долго ее рассматривала, а затем отшвырнула в сторону.

– Испорчена, – сообщила она опешившему Снегирю. – Как и юбка. И мне это не нравит… – взрыв был не слишком впечатляющим, но Зину все равно сбило с ног взрывной волной, и девушка упала прямо на Грубера. Над головой у Снегиря пролетела дверь, и он инстинктивно пригнулся, чтобы его не зацепило.

– Какого… – хриплый голос пришедшего в сознание Грубера заставил его облегченно закрыть глаза. – Да слезь ты с меня, мне и так воздуха не хватает. – Зина скатилась с него и села, поджав губы. – Не дуйся, просто мне действительно очень паршиво. – Грубер сел, держась руками за голову. – Я даже не смогу объяснить, как это было, когда элитник мне в мозги пролезть попытался. Я думал, что сдохну. А вообще неплохо кувыркнулись, семь с половиной оборотов – ни один чемпион на такое не способен.

– Ага, а пристегнуться нам внутренний голос приказал, не иначе, – Снегирь приподнялся на локтях и посмотрел на догорающую машину. – Вот только там все наше оружие осталось.

– Главное до складов добраться, а там уж с оружием разберемся, – Грубер сам поразился своему оптимизму, ведь до складов еще нужно было добраться. – А вообще… – он замер на полуслове, уставившись куда-то так, что глаза стали как у анимешных героев. – Да вы издеваетесь!

Снегирь проследил за его взглядом и раскашлялся, подавившись дымом, который так неосторожно вдохнул, потому что прямо перед ними на расстояние двухсот метров раскинулся блуждающий кластер.

Глава 23

Они вошли в появившийся из ниоткуда кластер не сразу. Почти полчаса Снегирь яростно спорил с Грубером, который категорически отказывался встречаться с Чинком. Точку в их споре положила Зина, которая заявила, что поговорить с этим таинственным Чинком все же стоит, но только всем вместе, потому что Грубера подпускать к таким тонким материям одного крайне нежелательно, он может принять важное решение самостоятельно, ни с кем не посоветовавшись, а это может негативно отразиться на микроклимате в их маленькой команде.

В итоге, когда они все же подошли к границе кластера, нервно оглядываясь по сторонам, потому что без оружия чувствовали себя практически голыми, день понемногу начал угасать, уступая место вечеру.

В кластере ничего не изменилось – все та же пустота на улицах, все те же следы тяжелых боев, горы стрелянных гильз на дороге, и зловещая тишина, которую прерывал только звук их шагов. В музей решили не заходить, по крайней мере пока. Здание музея странно влияло на людей, да и Зина сообщила, что испытывает некое подобие страха, находясь в этом зловещем месте. Каким образом машина может испытывать страх Грубер решил не уточнять, он провел с ней достаточно времени, чтобы понять – простое определении машины не подходит этому наноавтомату, который приобрел для себя очень даже привлекательную оболочку.

Как бы они не торопились, к знакомому дому подошли уже в темноте.

– Некоторые вещи не меняются, – пробормотал Грубер.

– Ты это о чем? – Снегирь нервно оглянулся. Тишина, властвовавшая над этим странным местом действовала на нервы больше, чем, если бы они слышали урчание измененных из каждого проулка.

– Я всегда встречаюсь с Чинком ночью, как думаешь, с чем это связанно?

– У него бессонница? – Снегирь криво усмехнулся и первым вошел в подъезд. – На какой этаж подниматься?

– Давай прямо на шестой. Оба раза мы встречались с ним именно на шестом. Не удивлюсь, если эта цифра – шесть, имеет какое-то символическое значение, – с этими словами Грубер обогнул друга и пошел к лестнице впереди их небольшого отряда. – Мы всегда оказываемся здесь втроем: я, ты и девушка. Правда, девушка каждый раз другая, но если судить исключительно по половой принадлежности…

– Грубер, успокойся, не суетись, – оборвала Зина его словоизлияние. Грубер обернулся и внимательно на нее посмотрел, затем криво улыбнулся и взъерошил волосы.

– Что-то я немного волнуюсь, – подтвердил он предположение Зины, которая изучила его, наверное, лучше, чем кто бы то ни был. Благо у нее было предостаточно времени для этого. Развернувшись, он быстро продолжил подъем, подавляя в себе желание перепрыгивать сразу через две ступени. Возле знакомой двери на шестом этаже Грубер остановился. – Ну вот, остается надеяться, что Чинк здесь и не пошлет нас с порога куда подальше. – Он толкнул дверь, которая беззвучно открылась. – Надо же, ну давайте зайдем, если уж нас приглашают.

Снегирь переглянулся с Зиной. Казалось, что неуверенность Грубера передалась им, и если сам Грубер сумел взять себя в руки, и его поведение стало практически прежним: уверенным и немного наглым, то Снегирь ощущал себя явно не в своей тарелке. Что чувствовала Зина, сказать было сложно, Снегирь не видел ни тени эмоций на красивом кукольном личике, но искать в ней хоть что-то – это показалось Снегирю верхом идиотизма, и он нервно хохотнул, прежде чем войти в квартиру. Грубер уже успел уйти вперед, и Снегирю пришлось его догонять, не обращая внимания на то, как был сделан этот, показавшийся ему бесконечным, коридор.

Грубер стоял возле входа в комнату, и смотрел на то, что происходит внутри.

– Ну что вы там застряли? – раздался за спиной Снегиря голос Зины. – Или проходите, или поворачиваем обратно. Мое тело все-таки живое и оно хочет отдохнуть, покушать и спать.

– Девушка говорит дело, хватит уже мяться на пороге, проходите, – из комнаты раздался незнакомый Снегирю мужской голос, и Грубер, наконец, отмер и прошел внутрь.

Комната, оказавшаяся гостиной была представлена в стиле хай тек, который Снегирь не слишком любил. Но разбираться во вкусах хозяина он не хотел, и, немного поколебавшись, прошел к одному из кресел, стоящих полукругом вокруг небольшого столика, на котором были расставлены тарелки с едой. Вскоре к нему присоединилась Зина, но вот Грубер остался стоять, сложив руки на груди и сверля очень недоброжелательным взглядом стоящего возле окна невысокого мужчину. Мужчина стоял к ним спиной, что-то разглядывая в окне, хотя Снегирю было не понятно, что же он может увидеть в темноте ночи, тем более что в комнате горел неяркий, не раздражающий свет, который затруднял и без этого непростое занятие хозяина. Снегирь решил не вмешиваться в начало беседы, предоставив это Груберу, который был хотя бы знаком с Чинком. Сам Снегирь не был представлен этому загадочному хозяину, поэтому предпочитал пока отмалчиваться.

– Я погляжу, ты нас ждал, – начал Грубер несколько агрессивно. – Накрытый стол, кресла… Раньше мне приходилось самому искать, куда приткнуть свою задницу.

– И тебе добрый вечер, – Чинк, наконец, отвернулся от окна, мельком взглянул на Грубера и направился к застывшему в своем кресле Снегирю. – Можешь звать меня Чинк, капитан, – он протянул руку, которую Снегирь автоматически пожал. Затем Чинк обернулся к Зина, подхватил ее ручку и поднес к губам, обозначив поцелуй. Снегирь очень хорошо видел со своего места, что губы Чинка не коснулись нежной кожи. – Очарован, мадмуазель. Вам идет такой облик.

– Спасибо, – тихо проговорила Зина. – А ты не будешь меня снова усыплять?

– Нет, не буду, на этот раз – нет, – покачал головой Чинк, опустив ее руку и сел в соседнее кресло. – Грубер, ты долго еще будешь оскорбленную невинность изображать? Может быть, уже сядешь и поужинаешь с нами?

– А, так у нас здесь светский раут, надо же, а я как назло не в смокинге.

– Грубер, чем ты недоволен? Может быть, уже озвучишь свои претензии? – Чинк не отводил взгляда темных глаз с возвышающейся над ним фигуры.

– Ну что ты, какие претензии, все прекрасно, ужин так ужин, – с этими словами Грубер прошел к единственному, оставшемуся пустым, креслу, сел в него, вытянув ноги.

Воцарилась тишина, которую ни Снегирь, ни Зина не решались прервать, а Грубер с Чинком пристально глядели друг другу в глаза, не произнося ни слова. Первым как ни странно не выдержал Чинк. Он раздраженно наклонился, прервав зрительный контакт с Грубером, и принялся накладывать в свою тарелку еду.

– Да, ты прав, вы оказались именно в этом участке Улья далеко не случайно, – он бросил в тарелку куриное крылышко и ответил на невысказанный вопрос Грубера. – И что? Какая разница, в какой соте болтаться? Вы же рейдеры, мать вашу.

– Вообще-то, разница есть, но ты прав, надо бы подкрепиться перед предстоящим долгим и неприятным разговором, – казалось, что Грубер был удовлетворен ответом, потому что он наклонился к столу и принялся тщательно выбирать себе еду.

Снегирь наклонился к нему и прошептал:

– Что происходит? О чем вы говорите?

– Потом, давай пожрем, а потом вдумчиво поговорим, – также шепотом ответил Грубер под насмешливым взглядом Чинка, который слышал каждое их слово.

Снегирь пожал плечами и приступил к поглощению пищи. Зина уже давно сидела и что-то грызла, стараясь выглядеть как можно незаметнее. Она побаивалась хозяина, который мог играючи ее отключить, поэтому старалась лишний раз не привлекать ненужное внимание.

Когда практически все блюда были съедены, а стол с грязной посудой и остатками банкета ушел под пол, Грубер сделал длинный глоток живчика из фляги, протянул ее Снегирю и в очередной раз посмотрел на Чинка.

– Ну, объясняй, почему ты забросил нас в этот отстойник, и почему именно мы?

– Нет, Грубер, – внезапно Снегирь почувствовал, что этой информации будет недостаточно, поэтому прервал друга. – Я бы не отказался для начала узнать, что это вообще за кластер. Только правду, будьте так добры.

– Сразу же чувствуется аристократическое или околоаристократическое воспитание, не так ли, капитан? – Чинк повернулся к нему, разглядывая, словно видел впервые. Хотя, именно вот в таком положении как своего собеседника он действительно видел Снегиря впервые.

– Я уже давно не капитан, а вы, как я посмотрю, любите отклоняться от темы разговора.

– Ну что же, если вы настаиваете, – в голосе Чинка прозвучала издевка. – Этот кластер – это своеобразный корабль с капитаном и единственным членом экипажа, вашим покорным слугой, – он привстал из кресла и обозначил поклон. – На самом деле, в мои обязанности входит отслеживать критические производные, способные привести к сбою системы. А также устранение этих производных любыми доступными мне способами. Вот только способов у меня не так чтобы много, – в последней фразе прозвучала горечь.

– А почему здесь все выглядит так, словно велась война, причем тяжелая и за каждый сантиметр земли? – подала голос Зина.

– Я не знаю, милая барышня, – Чинк покачал головой. – Когда я здесь обосновался, все уже выглядело вот так. Не думайте, что я не пытался как-то это исправить, даже гильзы сметал с дорог, но на следующее утро все становилось прежним. И ответа на этот вопрос, который я сам задавал себе не раз, я так и не нашел. Но, – он поднял руку, прерывая Зину, которая хотела еще что-то сказать, – хватит обо мне. Знание о моих интимных тайнах не повлияет на понимание той ситуации, в которой мы с вами оказались, совершенно случайно, надо сказать.

– Тогда ответь уже на мой вопрос, – хмуро произнес Грубер.

– Эти кластеры играют очень важную роль для дальнейшего развития Стикса. Появление здесь нимфы сотоварищи резко нарушило хрупкое равновесие, которое лучше было не нарушать. Вы наверняка поняли, что эта зона – своеобразный полигон, на котором отрабатываются такие на самом деле сложнейшие процессы как перезагрузка, включение в перезагрузку кисляка, обновление переносимых предметов и многое-многое другое, включая разработку и отшлифовку таких бесценных штуковин как дары Улья.

– И кто же проводит здесь все эти… испытания? – Грубер наклонил голову, сделав паузу перед словом «испытания», давая понять, что настроен весьма скептически.

– Этого я не знаю, и, советую вам даже не пытаться это узнавать, – покачал головой Чинк. – Что касается того, почему именно вы… Простого предположения, что вы просто здесь случайно очутились, и я решил воспользоваться этим шансом будет недостаточно? – и Грубер, и Снегирь покачали головами. – Я так и думал. – Чинк задумался, и лишь спустя минуту снова начал говорить. – Все началось с того мгновения, когда один недостаточный разумный человек вытащил понравившийся ему ножичек из витрины в о-о-чень подозрительном месте, – Грубер, который в этот момент делал глоток живчика из фляжки поперхнулся и закашлялся. А Чинк радостно продолжил. – Видишь ли, не все йогурты одинаково полезны, а разные артефакты обладают разными, иногда очень непредсказуемыми свойствами. Например, этот пугио. Если опустить все характеристики, большая часть которых даже мне не понятна, владелец ножичка связывается с кластером. И не просто связывается, а может путешествовать в этом кластере вместе со мной туда, где необходима коррекция. Здесь она была необходима до крайности, – закончил он уже серьезно. – Своих друзей ты тащишь паровозом, сами они как зашли бы на улицы, так и вышли бы с них в том самом месте, откуда зашли. Я немного тебя изучил… В общем, я предположил, что ты не останешься в стороне.

– А сказать все это сразу было нельзя? – Грубер хмуро смотрел на Чинка.

– А вы бы согласились? Стикс вырабатывает у людей определенные рефлексы, чаще всего крайне примитивные, например, выживание любой ценой. Но ни один их тех, с кем я общался, а поверьте, я общался со многими, не назвал мне конечной цели своего существования. Ведь здесь даже богатство по сути ни к чему. Вот зачем бы бултыхаетесь в этой помойке, раз за разом пытаясь выжить? Чтобы на следующий день все начать заново? День сурка в масштабах целого мира? Безнадега, когда ты даже стаб не можешь назвать домом, потому что рано или поздно придет время убираться, из-за трясучки, тебе ли, Грубер, этого не знать.

– И зачем все эти философские измышления?

– Я предлагаю вам сотрудничество. Грубер из-за своих шаловливых ручек подходит идеально, вместе вы составляете неплохую команду. Поймите, я не могу быть одновременно в нескольких местах, где пошли сбои. А вы достаточно интеллектуально развиты, чтобы причину этих сбоев вычислить. К тому же у вас есть идеальная машина для решения логических задач, без обид, дорогая, – Зина на протяжении всего разговора кусала нижнюю губу, глядя на Чинка исподлобья. – Можете называть себя стражами, ну или полицией, мне и Стиксу это безразлично, суть похожая.

– А что бывает, когда ты не успеваешь или по каким-то причинам не можешь решить какую-либо задачу? – тихо спросил Снегирь.