Текст книги ""Фантастика 2024-130". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Сергей Малицкий

Если попытаться изложить всё вкратце, то Лохматый считает, что настало время нашей самостоятельной жизни. Первый шаг к ней был сделан, когда мы сами стали охотиться, но это даже не половина дела. Право на охотничьи угодья нужно уметь отстоять не перед добычей, а перед другими хищниками. К тому же подошло время покинуть этот лес и идти дальше, потому что зима близко. Однако пожалуй самой важной вехой было некое наставление. Чтобы однажды встретиться с родителями и быть принятыми в «Большую стаю», мы должны стать достаточно сильны, чтобы дойти до их места обитания в целости. В этом был главный посыл «Обрети силу и обретёшь своё истинное место». Судьба же слабых незавидна, их удел жить на обочине бытия, пока кто-то не сделает их добычей.

Передача послания заняла буквально несколько секунд, но оно было будто отпечатано раскалённым тавром на мозге. Никогда прежде я не встречался с подобным обращением от Лохматого, ему всегда хватало просто авторитета, чтобы его обычную мыслеречь слушали без возражений. Сейчас же он огласил именно наказ. Пожирай, чтобы не быть пожранным, становись сильнее, чтобы не стать добычей, не останавливайся в развитии, всегда двигаясь вперёд. Дарвин бы одобрил. Я же не имел сил ослушаться, уж больно это напоминало психокодирование. Только было непонятно, а зачем оно нужно, если волчата от природы должны бы идти путём родителей. Или там где есть разум, инстинкты нужно регулярно подкреплять?

Лохматый очевидно ответ на этот вопрос давать не спешил, посчитав, что «сказал» всё необходимое. А потому огромный волк просто развернулся к лесу и издал громоподобное рычание. В прошлый раз подобный звук на моих глазах заставил огонь потухнуть, сейчас же он как будто срезонировал с самим миром. Трудно описать словами то, что было передо мной, воздух, земля, лес и энергия, пронизывающая мир задрожали и пошли волнами. Вожак двинулся в эти волны, мы пошли следом, Люпина же пошла замыкающей. А я задавался вопросом, почему я вообще начал чувствовать Кив вокруг?

Если прежде я мог почуять её лишь в животных и растениях, то теперь было очевидным, что она пронизывает весь мир и есть везде. Всё есть энергия и энергия есть всё. В камне ли, в почве, в воде или в воздухе, она присутствует везде, ведь даже сама материя есть форма энергии. Атомы это не шарики, они состоят из нуклонов, протоны имеют положительный заряд, электроны отрицательный, нейтроны нейтральны, но и они Кив. На мгновение мир для меня вдруг стал абсолютно осязаем и понятен. Но как и положено мгновению, оно прошло очень быстро. Через несколько секунд чёрной тоски по развеявшемуся, как утром туман над водой, просветлению, я вдруг почувствовал, что дрожь мира отпускает меня, как и моих молочных братьев с сестрой. Лохматый и Люпина же не испытывали подобной проблемы.

Волчата, которых теперь пожалуй стоило бы называть молодыми волками, заволновались, я чувствовал это в их эмоциях, а через секунду волчица просто прошла сквозь нас, как призрак. Мои босые ступни же ощутили под собой мох с мелкими веточками и прочим лесным мусором, а мир приобрёл привычную стабильность.

– Ох#енеть и не встать – проговорил я по-русски – Волки изобрели телепорт через червоточины. Что дальше, медведи-астрофизики и дракон с научной степенью по философии⁈

Глава 8

Я мягко, но быстро бежал по лесу, босые и мозолистые ноги легко толкали моё молодое тело вперёд. Впереди меня нёсся олень с большими, ветвистыми рогами. Его шерсть уже покрыл пот, чей запах бил мне в нос, усталость давала о себе знать, добыча замедлялась. Но я и Рыжая не нападали, просто гоня жертву вперёд. Даже загнанная в угол крыса опасна, что уж говорить про столь крупное существо. Если олень почувствует, что не может уйти, то развернётся и попытается пустить в ход рога и копыта. Потому мы поддерживали у зверя иллюзию того, что не можем его нагнать и пока что это получалось.

Спустя минуту наконец замелькали знакомые места и мы немного прибавили скорости, заставляя оленя чуть больше нервничать. В этот момент с двух сторон к добыче метнулись две серые тени, ждавшие в засаде. Манёвр Лизя был наполовину отвлекающим, а вот Серый мгновенно впился зубами жертве в горло, заодно заваливая её на землю. Упав, олень уже не встал. Он конечно был весьма и весьма крупным, отъевшись на местных растениях, наполненных магией, но и Серый вымахал за последние годы неслабо и был размером с откормленного телёнка.

В новом лесу мы провели уже семь лет. Зима здесь оказалась мягкой, вода в лужах так и не соизволила замёрзнуть, лишь несколько раз пошёл снег, который тут же таял. Зато насыщенность леса Кив была запредельной, если сравнивать с нашим прошлым местом обитания. В местной рыбе здесь энергии порой было больше, чем в иной косуле там. Правда началось всё к счастью не так богато, Лохматый и Люпина «высадили» нас на довольно бедном участке.

Счастье же заключалось в том, что в нём не было хозяина, который мог бы справиться с тремя молодыми волками и сопляком-человеком, а в лесу бесхозных охотничьих угодий нет. Если уж есть район, то есть и тот, кто держит на нём мазу, как говаривали всякие приблатнённые дурачки в Купчино. У нас «центровым» оказался молодой леопард, который возможно так же был подселен своими предками сюда недавно. Встреча с ним оказалась неприятной.

Мы только изучали лес, в который попали, когда чёртов кошак на нас напал. Охотником он был хорошим и маскировать своё присутствие умел. Никто не разглядел его в ветвях дерева, никто не почуял запаха и не услышал ни звука, пока он не спрыгнул на Серого. Тот успел лишь дёрнуться вперёд, отделавшись глубокими ранами от когтей, но хотя бы не был убит или просто выведен из игры. Нанеся первый удар леопард немного замешкался, твёрдо вставая на ноги, но тут не сплоховал я, хотя и испугался почти до мокрой набедренной повязки. Деревянная палка в руках ребёнка так себе оружие, но я был быстрее и сильнее, чем обычный недомерок, глазу хищника хватило. Он аж отпрыгнул назад от боли и неожиданности, а потом познакомился с клыками Лизя, прыгнувшего на него с той стороны, где уменьшился угол обзора. Его атаку поддержала Рыжая, Серый тоже нашёл в себе силы вцепится в заднюю лапу обидчику. А я вклинился в рычащий клубок звериной злости, сумев загнать своё недокопьё в пасть леопарду, а потом взялся за нож. Сразу он не сдался и успел подрать всех нас, прежде чем сдох. Мне повезло отделаться буквально царапинами поперёк груди, потому что в ближний контакт я влез позже всех, когда обломилась деревяшка. А вот моим молочным братьям и сестре повезло меньше.

Леопарда мы сожрали быстро, но молодые волки оказались не в состоянии охотиться. Так что следующие полторы недели я носился по лесу, как ошпаренный, обновляя метки на границе территории, охотясь на то, что мог допереть «больным» в одиночку, а так же таская растения, которые Люпина в своё время обозначала, как целебные. Конечно у меня не было бинтов, чтобы притянуть их к ранам или инструментов, чтобы сделать мази, но зато вполне хватало сил давить сок руками из некоторых мясистых стеблей. Это определённо было лучше, чем ничего.

Хотя период был конечно напряжённый. Даже не в плане усталости, хотя и она присутствовала, а из-за страха. Тут вам не цивилизация с документами на землю и прочими радостями, в любой момент мог припереться кто-то из соседей и попробовать новеньких на прочность, забрав себе больше территории. А я в одну каску смог бы отбрыкаться от претензий очень немногих хищников. Если бы нас изгнали с доходного, в плане добычи, места, нам осталось бы только скитаться по окраинам чужих охотничьих территорий и надеяться, что войдём в силу быстрее, чем кто-то из законных хозяев вломит нам звездюлей, после которых можно уже не подняться. Однако всё обошлось.

К тому же, как известно, нет хуже без добра. Серый конечно был животным, но неблагодарной скотиной назвать его всё таки нельзя, как и Рыжую и Лизем. Они запомнили, что я выходил их, что крайне положительно сказалось на наших дальнейших взаимоотношениях, когда разница в силах стала более очевидна. Для меня же это было сродни отданному долгу. Если бы не Лохматый с Люпиной, мне наступил бы кабздец без всяких вариантов. Сейчас без моей помощи проблемы бы накрыли с головой волчьих детей. Может они бы и не умерли, но вероятность этого была высока. Трудно было не испытывать в этой ситуации морального удовлетворения.

Так и началась наша жизнь на новом месте. Мы захватили территорию и первый год просто кормились с неё. А потом начали посматривать в сторону более сытных, в плане Кив, угодий. Там, где растёт больше магических растений, живёт более питательная травоядная добыча. И вместе с тем землёй владеет более опасный хищник. Кив было больше на Севере и там обитал чёрный медведь, которого мы порой видели, когда метили территорию, он ведь свою тоже помечал на границе. Весной нам повезло, мишка похоже и сам попытался двинуться дальше, но не очень преуспел, наполучав когтями. В целом потапыч был сильнее нас из-за кормёжки по нажористей, но не когда был ранен. Это решило его судьбу. Зверя было немного жалко, но такова дикая природа, ешь или будь съеден. Ничего личного, только бизнес. Правда вскоре схарчить попытались уже нас, соседняя стая волков заинтересовалась расширением территории. К счастью внутри вида драка оказалась не настолько бескомпромиссной, как с леопардом и мы не только победили, но и отделались не самыми тяжёлыми травмами, а так же не убили оппонентов. Правда на этот раз больше всех пострадал я и лохматым пришлось зализывать уже мои раны. Их забота была так трогательна, что я едва не прослезился.

Как-то так с тех пор и пошло. Мы продолжали двигаться на север, весной снова оспаривая охотничьи угодья. Иногда силой, иногда хитростью, потому что разум это тоже сила, а петли с ловушками это стильно, модно и молодёжно. Серый, прочно утвердившийся на месте вожака, это дело не совсем одобрял, но не мог отрицать выгоду данного подхода. Хотя охотились мы по прежнему только по старинке. Убери из волков азарт преследования, радость, когда клыки после прыжка сжимаются на горле добычи, а ты чувствуешь вкус её горячей крови и что от нас останется? Лишь пустые оболочки без души.

Сейчас мы владели хорошим и удобным местом. С запада текла река, чей противоположный топкий берег почти сразу переходил в болото. Там главным был Большой Ги, который уже два года двигался вместе с нами туда, где Кив больше, а мясо слаще. С ним у нас был некий нейтралитет, потому что он был гидрой, то есть весьма крупной девятиголовой рептилией с какой-то чудовищной регенерацией. Лес на нашей стороне его не особо интересовал, но река и болото другое дело. Мы же не стремились в топь. С востока нас подпирала та самая стая из четырёх волков, с которыми мы поцапались на второй год. С ними приходилось грызться каждую весну, но это уже стало чем-то привычным, в ближайшее же время я ждал объединения стай из-за того, что Рыжей как бы пора войти в интересный возраст и вожак соседей самый вероятный кандидат на создание пары. Кстати хотя бы ему стоило бы наконец придумать человеческое имя, не ограничиваясь образом в своей голове. А то пока только гидра может похвастаться собственным названием. На севере обитал тигр, который в этом году очень упростил жизнь и нам и себе. Он просто сам прошёл севернее, заняв территорию бурого медведя, которого радостно скушал. А мы заняли его предыдущую «поляну». С юга же за нами двигался леопард, но пробовать нас на прочность не спешил. Наши клыки были остры. Правда никто не сомневался, что если мы ослабеем, то кошак не применит этим воспользоваться. Жалость в дикой природе встречается примерно никогда, так что ждать её глупо.

Олень оказался ожидаемо сытным и калорийным, нам четверым его вполне хватит и на завтра. Точнее троим, климат здесь жаркий, так что туша вскоре начнёт попахивать, а я стараюсь по возможности беречь желудок. Жизнь уже вполне приучила меня к тому до каких именно пор можно есть сырое мясо без вреда для здоровья и я знал, что не обгажусь. Но если есть возможность подкрепиться фруктами, орехами и кое-чем ещё, то почему бы и нет?

Так что закончив с нехитрой трапезой и как обычно слегка извазюкавшись в крови, я решил прогуляться до речки помыться, а потом собрать те дары леса, которые не стремятся поднять тебя на рога или пропороть клыком, как один злобный кабаняра, который пару лет назад повредил мне ногу. Кто ж знал, что эта туша может быть настолько быстрой, когда хочет⁈

Серый и Рыжая остались у туши, охраняя добычу, Лизь же решил составить мне компанию. Он вообще во многом остался тем добрым и весёлым щенком, которого я помнил по первым неделям в логове Лохматого. Ну, насколько это вообще возможно для лесного хищника, а не домашней собаки. Серый же изрядно прибавил в солидности, привыкнув к роли вожака нашего маленького коллектива. Не могу сказать, что он был не на своём месте, мозгов ему в целом хватало, а в драках за территорию и на охоте он всегда был впереди всех. Правда и получал всегда больше всего мяса, быстрее остальных растя в размерах и силе. Рыжая же как была хитрой вертихвосткой, так и осталась. Хорошо хоть нрав имела не очень злобный и не творила особой дичи, лишь ограничиваясь подначиванием остальных. Хотя было дело Серый с Лизем из-за неё поцапались… Правда всё кончилось тем, что в конце больше всех получила она сама.

Наш путь до реки был не долгим, но довольно насыщенным. Мои молочные братья и сестра не так давно открыли для себя возможность необычного рычание, которое сопровождалось направленным акустическим ударом. Для охоты его было ещё маловато, но для нехитрых развлечений вполне. Так что по пути я уворачивался от тумаков молодого волка, отвечая ему время от времени слабенькими молниями. На других меня собственно не хватало, да и те что были я мог выдать примерно раз в секунд тридцать, отправляя из руки разряд длинной метра на два. И чтобы достать Лизя к нему приходилось подобраться почти вплотную, когда как он имел «дальнобойность» метров пятнадцать. Но если в силе я своему молочному брату уступал, то в скорости солидно превосходил, что несколько уравнивало шансы, как и возможность прыгать по веткам и хвататься за лианы. Так мы и двигались, кружа вокруг друг друга и деревьев на полный желудок, он старался заставить меня ощутить звон в ушах, что-то вроде панической атаки и головокружение после толчка, напоминающего взрывную полну, я стремясь дать ему возможность передёрнуться от слабенького удара током. Меня это аж заставляло с ностальгией вспоминать игры детства с конденсатором во дворе с ребятами. Жаль тогда нас быстро запалили взрослые и отняли опасную игрушку. Пришлось начать ходить играть на ближайший недострой. Вот уж где всё было опупеть как безопасно.

Одно время я задумался почему молния получается такой слабой. Всё таки чтобы выдать электрическую дугу в пару метров нужно весьма немало энергии и она должна передавать огромную температуру цели. Судя по всему местные законы физики всё таки отличаются от земных и то, что невозможно там, вполне работает здесь с энергией Кив, которая пронизывает весь мир. В данном случае я не создавал классический ионизированный канал, по которому движутся электроны и ионы, а отправлял заряд именно Кив, который и создавал пробой, задействуя энергию уже имеющуюся в самом воздухе. С пониманием этого удалось перестать сушить себе мозги, как раз перешагнув от мелких разрядиков между пальцами к вполне кошерным молниям. И заодно захотеть заиметь чёрную мантию. Потому что правильному ситху без чёрной мантии с капюшоном никак не можно… Правда прокачать своего персонажа до таких высот пока не удалось и приходилось ходить в набедренной повязке из шкуры леопарда и с его клыком на шее на тонком кожаном шнурке.

Подобные размышления были донельзя глупыми, но помогали сохранять здравый рассудок, цепляясь за воспоминания. А то в последнее время я начал ловить себя на том, что считаю себя скорее волком, чем человеком, даже мысли о месте начали приходить ко мне всё реже. И я не мог с уверенностью сказать хорошо это или плохо. С точки зрения меня прошлого строить свою жизнь вокруг желания убить неких людей было абсурдом. С колокольни меня нынешнего оно казалось вполне логичным, просто опасным и немного нежелательным, потому что придётся покинуть стаю на какое-то время, а возможно и навсегда. Что неминуемо её ослабит. Да, надо признать, что в моей голове не смотря на все мои усилия был тот ещё винегрет.

Что касается умения рычать по волчьи всё кстати было не так уж радостно, хоть и не безнадёжно. Смотря на Серого, Лизя и Рыжую я понял сам механизм и даже сумел нащупать, как повторить за ними этот трюк, но мой голос был до обидного слаб. Я тренировался, раз за разом повторяя одно и то же, даже сейчас порыкивал на брата издали, но толку от этого практически не было. Мои четвероногие товарище были в разы сильнее в этом плане. Хорошо хоть прогресс пусть и медленный, но всё же был. Мысль о том, что Лохматый мог буквально проложить рычанием дорогу через мир или заставить огонь погаснуть, не давала мне покоя. Ради такого стоило стараться. Если надо, то годами и десятилетиями.

Добежав наконец до реки, я прыгнул в воду, скинув с себя набедренную повязку, но оставив самодельный пояс с ножом. Мой нынешний инструмент был сделан из лосиного рога, точнее почти лосиного. Всё таки местная животина заметно отличалась от земной, на моей прошлой родине у лосей не было рога на носу, как у носорога. Прошлый же ножик был уже маловат. Мне было восемь лет, со здешней кормёжкой, полной Кив, я вымахал изрядно и уж точно был крупнее второклашек на Земле, хотя и не тянул ещё на подростка, но в моей руке старая поделка как-то терялась.

Вода мягко приняла меня в свои объятья. Плавать в реке было немного опасно, но наш с гидрой нейтралитет держался, а хищников поменьше я и сам вполне мог выпотрошить, благо никого крупнее щук не водилось. Большой Ги крупных конкурентов не терпел. Зато на дне хватало мидий. Это, понятное дело, не устрицы из дорогого ресторана, но я человеком был непривередливым, а пожрать любил. Молодой растущий организм буквально заставлял закидывать в топку еду, не останавливаясь. Так что мытьё от оленей крови я совместил с рыбалкой. Интересно, а для лова мидий в русском вообще есть своё особое название? В местном-то языке я такого точно не знал.

Наловив моллюсков и приложив их электричеством, которое не совсем электричество, получилось открыть раковины. Лизь от даров реки отказываться не стал, даром что недавно набил пузо парной олениной. Расправившись с едой, мы двинулись на юг. Там волку уже ничего не должно было перепасть, всё таки растительную пищу хвостатый абсолютно не уважал. А я целился на мелкие дички с яблони, которая росла там, где берег становился болотистым. Дальше уже начиналась территория леопарда, чтоб его блохи кусали. Взаимоотношения кошака с гидрой нас мало касались, но когда мы были южнее, на нашу стороны реки он не редко заходил и жрал некоторые травы, в которых хватало Кив. К моему удивлению гидры оказались всеядными существами, а не чистыми хищниками. Но в любом случае сейчас между нами нейтралитет, мы не трогаем его, он не мешает мне купаться в пограничной реке. И все довольны.

Но в этот раз прогулка была прервана, почти дойдя до яблони я услышал человеческий крик. Это было так неожиданно, что на секунду случился ступор. Мне не приходилось ни видеть, ни слышать людей уже несколько лет. Млять, это было неожиданно! И неприятно, всё таки неведомая старая дура громко звала на помощь на территории кошака, на которую под настроение мог заползти Большой Ги. Комбо, люби его мать. Как она вообще сюда попала-то⁈

Интерлюдия 1

Старуха Эна тонула в трясине и с звала на помощь, умом понимая, что скорее всего просто приближает свою смерть, а заодно молилась богам и духам. Ведь больше Смертолесье не было никого, кто мог бы помочь ей выбраться, но зато полно хищников, готовых её сожрать вместе с одеждой и сапогами. Однако по её мнению лучше было умереть от клыков зверя, чем захлебнуться отвратительной, гнилой водой, которая скоро скроет её с головой. К тому же это было бы быстрее.

– На помощь! Кто-нибудь!

Пока что лес был глух к её крикам, только взлетели вверх пару птиц, испугавшись громкого звука. Таков закон этих мест, если тебе кажется, что ты в опасности, то тебе не кажется. Опасным здесь было практически всё. Укус насекомого мог привести к мучительной смерти, шип растения, оцарапав, мог заставить человека заснуть на ходу и упасть без сознание, которое в лучшем случае вернётся через пару суток. Но на такую удачу здесь было глупо рассчитывать, хищники сожрут раньше. Уж чего-чего, а плотоядного зверья тут хватало. И практически каждая тварь с клыками и когтями была не ниже второй Ступени Небесной Лестницы. А в местах, куда её принесли ноги было практически невозможно найти хищника, который не шагнул бы на пятую.

Её поход с самого начала был авантюрой, в шансы выжить в которой были очень и очень призрачными. Но всё же она в него пошла, не посчитала дня себя возможным поступить иначе. Внучатая племянница заболела серой хворью и начала угасать. Порой болезнь можно было перебороть травами буквально с самой опушки, но в этот раз они не помогли.

Отец девочки попытался забраться дальше в надежде найти Болотную Аливину, от которой было куда больше толку и даже преуспел, хоть и приполз в деревню раненым, улёгшись на соседнюю кровать в доме старой травницы. Но и тут отвары дали осечку. Жэндэ стало лучше, но полностью хворь не отступила, на коже там и сям оставались серые пятна, грозящие начать превращаться в мелкие язвы. А значит это была лишь отсрочка. Пока девочка принимает отвар, она будет жить, но когда он закончится, болезнь ударит с новой силой. И Старая Эна решила искать Алую Виридию.

В какой-то степени это даже далось ей легко. В конце концов пожить она успела, смерть уже и так практически стояла на пороге. Уж приближение собственной кончины от старости идущие Лестницей Воды ощущают особенно хорошо, даже если стоят всего лишь на второй ступени. К тому же Эна не всегда была старой и риск давным-давно был ей привычен, причём даже не из-за того, что она жила рядом со Смертолесьем.

Энергия Кив проснулась в юной дочке охотника ещё в детстве и пусть способности у неё были слабоваты, но однако они были и это было главным. Она была сильнее, выносливее, ловчее и живучее своих сверстников. А в семнадцать лет даже сумела пробиться в ополчение в надежде, что в итоге сможет выбиться в люди и возможно даже станет благородной. Ну или хотя бы наложницей уважаемого человека, что тоже было неплохим вариантом и автоматически обеспечивало будущее детей.

И всё до определённого момента шло на удивление неплохо. Она глянулась десятнику лучников из младшей ветви хорошей семьи, который ей командовал и разделила с ним постель. Голубоглазый Сардэ был добр к ней и даже учил Лестнице Воды, по которой шёл сам. Среди лучников вообще таких хватало, водники считались, да и были не самыми грозными бойцами, особенно ополченцы, но они могли то, на что были не способны ни огневеки, ни ветровики, не земельники, а именно лечить. Потому в бою были за спинами всех остальных, а после него оказывали помощь раненым.

Бой-то всё и перечеркнул. Первое же настоящее сражение оказалось страшным по своему накалу. Настолько, что враг даже прорвался к лучникам и обозу с ранеными. Многие пали в тот день, в том числе и её Сардэ, а сама она попала под вспышку огня, обезобразившего её щеку и едва не лишившую глаза. Победа была за ними, но имела горький вкус.

После неё же всё покатилось по наклонной. Дорогие средства после боя на простолюдинку никто тратить не стал, а потом и ими было не помочь, огненное клеймо подзажило. Проблему мог бы решить кто-то поднявшийся достаточно высоко по Лестнице Воды, но на услуги такого человека рядовому бойцу ополчения нужно копить жалование лет сто. Обезображенная и «порченная» девка никого из благородных или хотя бы простых десятников не интересовала. Богатых трофеев взять нигде не удалось. Мечты пошли прахом.

Отслужив ещё несколько лет, Эна подкопила денег и ушла в родную деревню. Родители за это время успели умереть, братья и сёстры поделили наследство. Но её сбережений хватило поначалу жить безбедно в поставленном общиной домике, а потом она начала лечить сначала своих односельчан, после них же стали обращаться и жители других деревень. Всё как-то наладилось, хоть замуж её никто так и не взял.

Но однако жизнь Эны была небедной. Окружающие её уважали, а некоторые даже боялись. Всё таки вторая ступень Лестницы это не шутки, особенно для простых крестьян и охотников. Еды было вдоволь. Детей не случилось, но замуж после смерти Сардэ ей и самой по честному говоря не хотелось, деревенские парни после него вызывали почти брезгливость, к тому же бередили рану на сердце. Не говоря о том, что Эна всегда помнила о ожоге на щеке и понимала, что сватаются к ней не из любви к её красоте. Зато она была вполне не против помочь братьям и сёстрам с племянниками, некоторых даже подучила чему смогла. Гливэ сейчас к примеру сам в ополчении десятником ходил. Дети племянников же скрасили старость «бабушки Эны».

А теперь она тонула в болоте ради одной из своих многочисленных родственниц. И что самое обидное, демонова Алая Виридия была буквально в нескольких десятках шагов. Увидев её она и потеряла осторожность, которая позволила ей пройти так глубоко в лес. Заветная цель была так близко, но одновременно так далеко, что это причиняло почти физическую боль.

– Помогите! – вновь надсадно закричала Старая Эна, но внезапно услышала ответ, от которого аж поперхнулась воздухом.

– Нэ орри, durra. И так все лес перреполошила – раздался рядом мальчишечий голос с рычащими нотками.

Вывернув голову, насколько позволяла старая шея, Эна увидела сидящего на корточках на ветке дерева ребёнка со срамом, прикрытым куском шкуры и костяным ножом в руке, который осуждающе на неё смотрел. В голове забились вопросы. Как? Откуда здесь вообще может быть ребёнок? Как, духи побери, он мог тут жить? Жил ли он вообще здесь? Нет, судя по виду он был дикарь дикарём, а значит всё же должен был обитать как раз в лесу, но демоны задери как ребёнок мог выжить там, где могут походя порвать и сожрать не самый слабый отряд магов? Эна знала о детях в лесу лишь то, что они моментально могут стать добычей какого-нибудь хищника даже недалеко от деревни, где охотники прореживали живность. Как впрочем и сами охотники могут умереть в чьих-то клыках.

Собравшись с силами старуха тихо произнесла по слогам:

– Помоги. Пожалуйста.

Всё таки было заметно, что загорелый паренёк с несколькими шрамами на чистой коже и волосами, криво обрезанными до плеч, говорил с некоторым трудом и очень сильным акцентом. Сам же ребёнок вместо помощи старшему немного склонил голову на бок и спросил:

– Зачем ты вообщ так далеко зашла, старрая?

– Моя родственница умирает – ответила Эна, чувствуя, что медленно продолжает погружаться в трясину, а пода уже дошла до подмышек – Мне нужна Алая Виридия чтобы её вылечить – спохватившись она добавила, опасаясь что собеседник не знает о чём речь – Вон те цветы.

– Не орри. Ты слишком грромкая – снова попенял старухе невоспитанный парень, который тем не менее был её единственной надеждой. В родной деревне за подобный тон она могла бы огреть палкой даже старосту, не говоря о наглом сопляке, но сейчас приходилось держать рот с руганью, крутящейся на языке, на замке – Сейчас помогу.

Сказав это, маленький дикарь перерезал лиану рядом с собой костяным ножом, а потом легко спрыгнул из раскинувшейся в ширь кроны магвы на корни, торчащие из воды и уходящие в тёмные глубины болота. То, что пролететь вниз пришлось больше пяти метров мальчика не смутило, он лишь слегка согнул колени, гася инерцию, а потом наклонился, перерезая второй конец лианы.

В этот момент сердце Эны почти остановилось. Спасение и лекарство были так близки и так возможны, но сзади ребёнка из болота бесшумно вышел на корни огромный волк, чья серая и мокрая шерсть была покрыта тиной. Пересохшими губами старуха тихо прошептала, надеясь, что мальчишка сможет как-то спастись, но не веря в это:

– Сзади тебя зверь…

– Зинаю – раздражённо, но тихо ответил ребёнок, кинув ей конец лианы – Хватайся.

Вопреки самым чёрным ожиданиям травницы хищник как минимум пятой ступени своей дикой Лестницы, если судить по размерам, не напал на добычу, а просто встал рядом с человеком, с интересом посмотрев на неё. При этом в жёлтых глазах зверя светилась не жажда крови или голод, а лишь любопытство. И это пожалуй пугало даже больше. Эна только сейчас вдруг поняла, что не чувствует Кив ни ребёнка ни зверя, как будто их вовсе не существует.

Застыв ненадолго в раздумьях, старуха всё таки ухватилась за лиану, начавшую тонуть в болотной воде. В конце концов даже если перед ней были злые духи, то вряд ли они сделали бы с ней что-то худшее, чем сотворил бы Зандал, владыка болот, который тоже был отнюдь не добрым существом. Может быть на её мольбы о помощи вообще ответили добрые силы? Может же такое быть⁈ Она же молилась, тоня в болоте, а не только кричала о том, что ей нужна помощь! Это вообще очень многое бы объяснило и было бы куда более реальным, чем сопляк, который просто живёт в этом проклятом лесу.

Крепко взявшись за лиану, женщина почувствовала, что её буквально вырывают из болота. Ребёнок лёг на спину, упёршись в один из корней ногами и легко перебирал руками, будто она ничего не весила, а топь не мешала ей двигаться. Через несколько секунд она уже смогла отпустить растение и ухватиться руками за корни, чтобы выползти на них.

– Спасибо – проговорила старуха, предпочтя не заметить, что ей не подали руку, чтобы помочь. Когда не знаешь с кем имеешь дело, лучше дважды подумать, прежде чем требовать вежливости. С тех же благородных её нельзя даже просить, возможно у духов так же. Или дикарей. К тому же благодаря Кив она всё ещё была достаточно сильна, чтобы справиться самостоятельно.

– Не за что – пожал плечами ребёнок, внимательно смотря на неё. Волк даже не пошевелился.

– Я могу идти? – задала вопрос сбитая с толку ситуацией женщина.

– Да – коротко ответил мальчишка.

Старая Эна помялась несколько мгновений, а потом повернулась и стара лезть с корней в болото, чтобы наконец добраться до злополученного островка с лекарственными растениями. Но через мгновение была остановлена вопросом: