Текст книги ""Фантастика 2024-130". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Сергей Малицкий

– Сначала побудь хорошим мальчиком, брось автомат на пол, – она еще сильнее задвинулась за спину Занозы, используя молчавшую девушку как живой щит.

– Мне так жаль, что ты не любишь плохих мальчиков, – нарочито громко вздохнул Грубер. – Я ведь почти совсем не умею быть хорошим, зато могу стать та-а-ким плохим. Давай попробуем, может быть, тебе понравится.

– Все же найди в себе силы, и сделай мне приятно, а то твоей подружке придет конец, – и она еще сильнее вдавила лезвие кинжала в нежную кожу.

Грубер выругался и опустил автомат на пол. Ситуация была патовая: нимфа не могла выйти из-за своего живого щита, чтобы Грубер не попытался до нее добраться, а в свою очередь Грубер не мог позволить себе совершить глупость, чтобы не рисковать при этом жизнью Занозы.

– Так может, все-таки ответишь, на кой черт тебе все это понадобилось? – Грубер демонстративно скрестил руки на груди, и почувствовал, как раненное плечо прострелило болью. А еще он почувствовал, как открылась вроде бы прекратившая кровоточить рана. Понимая, что долго так не выдержит, Грубер лихорадочно перебирал варианты, но ничего путнего в голову не приходило.

– Все просто: нас с моим Шемархом постоянно пытались убить, хотя я и не понимала, за что?

– Да действительно, это же так непонятно, просто удивительно, какие свиньи вам на пути попадались. Зачем ты убила мальчишку? – Грубер кивнул в сторону входа, где лежал Леха.

– Он слишком много говорил не по делу, – Алия поморщилась. – Так почему на тебя не действует мой дар? Он ведь начал действовать, так почему действие прервалось?

Грубер не собирался отвечать на ее провокационные вопросы, он почувствовал, как нарастает головокружение. Кровь медленно сочилась из раны, и с каждой ее каплей утекали силы. Чтобы на чем-то сосредоточиться, Грубер начал рассматривать лицо Занозы. Она была бледна, и до крови закусила нижнюю губу. На скуле наливался синевой огромный кровоподтек. Внезапно девушка подняла взгляд, и он увидел в нем отчаянную решимость.

– Не смей! – он бросился вперед в невероятном прыжке, вытаскивая на ходу пугио, но было поздно. Попытавшись вывернуться из захвата, Заноза спровоцировала рефлекторное движение рукой у прижимавшей к ее горлу кинжал нимфы. Брызнувшая кровь показалась Груберу на редкость алой. Заноза все еще оседала на пол, когда он оказался возле нимфы и пугио вошел точно под левую грудь испуганно смотревшей на него молодой женщины.

Действительно, Митрич был прав, просто симпатичная девчонка, ничего большего, – эта мысль прокручивалась в голове у Грубера, пока он стоял возле нее, а кровь из раны текла по его рукам. Очнувшись, Грубер резким движением выдернул пугио и бросился к Занозе, не глядя больше на Алию, чье бездыханное тело в этот момент упало на пол.

Раздался судорожный вздох пришедшего в себя Снегиря, а затем отборная ругань, когда он увидел весь масштаб произошедшей здесь трагедии. Помотав головой, он ринулся к сидящему на полу Груберу. Когда Снегирь опустился рядом с другом, то, наконец, увидел, как тот, расположив особенным образом окровавленные руки посредине груди Занозы, делает ритмичные нажатия.

– Зажми ей рану, – бросил Грубер через плечо растерявшемуся Снегирю, продолжая давить на грудь, время от времени прерываясь, чтобы вдохнуть ей в легкие немного воздуха. – Ну же, девочка, давай, держись. Что же ты натворила? Мы бы нашли выход, мы бы его обязательно нашли. Да борись же ты!

Заноза как и Леха уже его не слышала. Она смотрела вверх, и яркость ее глаз медленно, но верно уходила, уступив место мутной пелене смерти.

Грубер поднялся и подошел к своим брошенным вещам. Бездумно глядя на рюкзак, он провел рукой по лбу, оставляя на нем кровавый след.

– Я так больше не могу. Ты не поверишь, как сильно я устал, – ровно проговорил он.

– Эй, не смей об этом думать, – Снегирь протянул руку и закрыл глаза Занозы. – Улей только и ждет, чтобы мы сломались.

– Это какой-то бесконечный бег по кругу.

– Мы просто не нашли еще своего места в этом мире.

– А стоит ли его искать? – Грубер посмотрел на него и расхохотался. – Скажи, Снегирь, дружище, вот это стоило их жизней? – он обвел рукой комнату. И тут Снегирь увидел, как по руке Грубера стекло несколько капель крови и упало на пол. Это явно была его кровь, а не нимфы или Занозы.

– Ты ранен? – Снегирь невольно нахмурился, встал и подошел к другу.

– Это неважно.

– Еще как важно, – он схватил его за руку, силой разворачивая к себе лицом. Грубер охнул от прострелившей плечо боли, но ничего не сказал. Снегирь не знал, что с этим делать, поэтому он принял единственное на его взгляд верное решение – размахнувшись, он нанес сильнейший удар Груберу под челюсть, отправив тем самым друга в нокаут. Оттащив Грубера к низкому широкому дивану, Снегирь втащил его на подушки, поднял выпавший из рук Грубера пугио, который он просто бросил, когда рванул к Занозе, и принялся разрезать окровавленную одежду. Найдя пулевое отверстие, Снегирь выругался, глотнул живчика, и подтянул поближе к себе рюкзак друга. Где-то там находилась свертка с хирургическими инструментами. Снегирь точно знал, что Грубер с этой сверткой не расстается. – Я конечно не хирург, и вряд ли когда-нибудь им стану, ну уж пулю вытащить и закрыть такую рану я как-нибудь сумею, – пробормотал Снегирь, вытаскивая из скрутки длинный зажим. С трудом его раскрыв, для этого нужен был несколько специфический навык, он щелкнул зажигалкой, найденной на полу, видимо выпавшей у одного прислужников нимфы, и несколько раз провел племенем по зажатому в руке инструменту. Затем поднес слегка дрожащую руку к ране. – Прости, дружище, сейчас тебе будет очень больно, но ты сам виноват, не нужно было в истерику впадать. – И он решительно сунул зажим в рану, пытаясь нащупать пулю.

Глава 15

Грубер плавал в море боли, которая захлестывала его со всех сторон, накатываясь мощными волнами, в которых он захлебывался, и поэтому не мог даже стонать, чтобы дать понять Снегирю, что ему нужно что-то, что уберет хоть немного эту разрывающую его на части боль. Он уже несколько часов находился в этом полубессознательном состоянии, и не мог с точностью определить, что же болит больше: простреливающее короткими болевыми импульсами плечо или разламывающаяся на части голова, в которой, судя по ощущениям, что-то взорвалось, и он вряд ли уже придет в полноценную норму. Сначала, когда в голове раздался слабый гул и она начала побаливать, сконцентрировав неприятные ощущения где-то в районе макушки, он не обратил на это внимания, сосредоточившись на тех ощущениях, что преследовали его с того момента, как он пришел в себя под непрерывный бубнеж Снегиря. Из этого бубнежа, доносившегося словно сквозь толстый слой ваты, Грубер узнал, что пуля извлечена, рана зашита и кровь остановлена. Последовательность необязательно была именно такой, но очень похожей. Речь Снегиря хоть и плохо слышимая была весьма эмоциональна и изобиловала красочными идиоматическими оборотами, в которых большую часть времени отводил генеалогии нимфы.

Когда головная боль усилилась и от макушки переместилась к вискам, Грубер подумал, что недалеко появился элитник, и им надо валить отсюда, потому что Заноза обязательно попадет в неприятности, а в таком состоянии он не сможет ее защитить. Но затем он вспомнил, что Заноза погибла, и на него накатила апатия. А боль и шум в голове усилились. Пробившаяся сквозь черную пелену депрессии мысль посоветовала все-таки убраться на склады, потому что, хоть Лехи и Занозы больше нет, он-то еще жив, как и Снегирь, который снова вытащил его задницу с того света. Но, проанализировав свои ощущения, Грубер отмел присутствие элиты. Они были похожи, но все-таки не идентичны.

– Зина, – позвал он мысленно искусственный интеллект, который поселился в его мозге и вовсе не являлся искусственным интеллектом. – Зина, ответь, что происходит?

А в ответ была тишина. Это было столь необычное чувство внезапной пустоты, что Грубер резко открыл глаза, заставив себя сосредоточиться на содержимом своей черепной коробки, и не акцентироваться на посторонних раздражителях, таких как боль. Вот теперь он смог застонать, чтобы дать понять, что очнулся. У его губ сразу же появилось витое горлышко фляжки, а в пересохшую глотку потекла живительная влага живчика. Сделав несколько глотков, он нашел в себе силы поднять правую, к счастью неповрежденную руку и отодвинуть фляжку в сторону. Несколько капель выплеснулось ему на грудь и он почувствовал резкий запах водки, который перебил на несколько секунд тот тошнотворный запах паленой плоти, который, казалось, пропитал все, находящееся в этой комнате, и который не сумел перебить даже тягучий запах крови.

– Ты как, живой? – на этот раз голос Снегиря звучал вполне отчетливо. Голова болела меньше, только жуткая слабость во всем теле напоминала о произошедшем.

– Относительно, – Грубер неловко сел, стараясь лишний раз не задевать раненное плечо. – Со мною что-то происходит, что-то не слишком хорошее.

– И в чем это выражается? – Снегирь бросил ему скрутку с инструментами.

– Я не слышу Зину. Сначала она мне говорила, что появились какие-то проблемы с нашей связью, но обещала попробовать разобраться. Затем она спасла меня от дара нимфы, причинив при этом просто дикую боль, а теперь я ее вообще не слышу и не ощущаю. Что это, Снегирь? Почему нечто подобное вообще происходит? – Грубер машинально поймал брошенную ему скрутку, открыл ее и принялся перебирать инструменты, которые не были разложены по местам, а просто свалены в середине.

– Я не знаю, – Снегирь потер шею. – Это новые технологии, и находились на стадии разработок. Возможно, что-то действительно пошло ни так. Это же чертовски сложная штуковина на самом деле. Да и мозг не менее сложный предмет. Я понятия не имею, как тебе можно помочь, надеюсь только, что все обойдется без последствий.

– Я тоже на это надеюсь. И полагаю, что смены моего настроения связаны с поломкой Зины. Хотя она намекала на то, что мой мозг отторгает ее, практически убивает. Как мозг может убить нечто искусственное?

– Да хрен знает. Я не удивлюсь, если в итоге выяснится, что твоя подружка вполне самостоятельная личность и обладает душой, в метафизическом смысле. Да, я тут немного в доктора поиграл, – он кивнул на инструменты, которые все еще вертел в руках Грубер. – Только я понятия не имею, что с ними делать дальше, водкой протер, и все.

– Пока этого достаточно, – Грубер быстро и ловко рассовал все инструменты по полагающимся им местам. – Помоги мне подняться. Нам нужно уходить отсюда. Элитник, скорее всего, сейчас дезориентирован гибелью нимфы, но скоро он придет в себя и попробует выяснить, а что, собственно, произошло.

– Нам нельзя в таком виде куда-то идти, – Снегирь покачал головой. – Мы в кровище словно выкупались. Нужно как минимум смыть с себя все это и переодеться, а то за нами все измененные с близлежащих кластеров строем ходить будут, даже ползуны. Пока ты валялся, я немного осмотрелся, вон там есть ванна. Ну как ванна, небольшой бассейн. Ты же не будешь стесняться, если я предложу тебе вместе быстренько выкупаться? Одежды тоже завались. На любой вкус.

– Ну куда от тебя деваться, противный, – жеманно проговорил Грубер, махнув рукой. От этого казалось бы несложного жеста, его повело в сторону и он едва не упал. Снегирь только покачал головой.

– Значит, программа минимум: приводим себя в относительный порядок и пробираемся к складам. Там отсиживаемся, пока ты не придешь в себя, а там будем решать, что делать.

Грубер кивнул, соглашаясь с нехитрым и на первый взгляд вполне выполнимым планом.

Пока он валялся в отключке, Снегирь убрал все тела, перетащив их в соседнюю комнату, предварительно сняв все ценное. Это был Улей и любые моральные нормы здесь не работали, поэтому он без сожалений выпотрошил все карманы как явные так и потайные у всех, включая Занозу. Только тело Алии все еще лежало там, где ее оставил Грубер. Когда они проходили мимо, что-то привлекло внимание Грубера. Он остановился и жестом попросил Снегиря подстраховать, пока он присаживался возле тела молодой еще совсем женщины внимательно ее рассматривая, словно пытаясь получить ответы. На ней был надет какой-то восточный полупрозрачный костюм, который практически не скрывал ее прелестей от нескромных взглядов, а на шее, Грубер заметил тонкую золотую цепочку. Которая змеилась по бледной коже и убегала за вырез топа. Не испытывая ничего, кроме некоторого подташнивания, Грубер смял в руке тонкую ткань, едва прикрывающую грудь и рванул ее, обнажая тело полностью.

– Хм, – Снегирь задумчиво смотрел на друга. – Я вот сейчас нахожусь в некоторой растерянности: ты это делаешь для чего-то, или у тебя просто крыша окончательно съехала?

– Я это делаю, вот для этого, – пропыхтел Грубер, найдя замочек цепочки и снимая ее с трупа. Подняв цепочку вверх, он продемонстрировал Снегирю свою находку – на цепочке покачивалась небольшая белая жемчужина.

– Ого, – Снегирь округлил глаза. – Интересно, а почему она ее носила, а не сожрала?

– Я, кажется, знаю, – Грубер надел цепочку себе на шею и протянул Снегирю руку, которую тот сжал и рывком поднял его на ноги. – Давай уже помоемся, и я тебе сказку расскажу. А то действительно голяком от элиты убегать придется.

Наскоро вымывшись, рейдеры оделись, выбрав привычный им камуфляж, растолкали трофеи по рюкзакам, и вышли из этого места, ставшего местом кровавой бойни, осквернив тем самым древние стены.

Во время купания, Снегирь долго рассматривал рану на плече Грубера.

– Вот чему я поражаюсь до глубины души, так это регенерации наших тел в местных условиях, – Грубер после этих слов провел пальцами по уже зарубцевавшейся, хотя еще и немного воспаленной, криво зашитой дырке от пули. Хотя дырки на том месте не было, а был толстый красный шрам.

– Да, меня это тоже поражало. Нужно лишь немного помочь организму, и он остальное сделает самостоятельно.

Грубер замолчал, на мгновение прикрыв глаза, принялся вертеть в руке жемчужину, мысленно пытаясь добиться ответа Зины. Так ничего и не добившись, он выбрался из бассейна, и принялся одеваться.

Из дворца выбирались примерно с час. Все еще не верилось, что их противники мертвы, кроме одного, самого большого. Когда они пересекли двор второго двора, Грубер ощутил знакомое покалывание в висках. Потерев правый, он пробормотал.

– Вот теперь я чувствую здоровяка. Он еще не критично близко, но уверенно приближается.

– Предлагаю сделать финт ушами, – Снегирь высунулся из арки ворот и, кивнув, пробежал до первого дерева. На этот раз Грубер не стал разделяться с другом, тем более размеры деревьев позволяли прятаться за ними и вдвоем. – Не идем напролом к дороге, где можем встретиться с громилой, носик к носику…

– Скорее носик к пупку, – усмехнулся Грубер.

– Возможно, – не стал отрицать очевидного Снегирь. – Так вот, мы не прем напролом, а как все нормальные герои идем в обход. То есть, по стеночке до соседнего дальнего кластера, а уже от него огородами до дороги.

– Веди, Сусанин, – Груберу было нехорошо, да еще и близость элитника как обычно била по мозгам, словно и не было этого полугода изнурительных тренировок. И спросить об этом феномене было не у кого, Зина все так же не отвечала.

– Кто такой Сусанин? – Снегирь с тревогой посматривал на Грубера. Близость элиты требовала от него полной сосредоточенности и желательно, чтобы обе руки были свободны. Не то чтобы он рассчитывал справиться с элитой, это был не его уровень, но побарахтаться Снегирь уже вполне мог.

– Ты его не знаешь, – Грубер снова помассировал висок слегка дрожащей рукой. – О, черт, здесь все какое-то извращенное, даже само понятие времени.

– Ты о чем? – Вместо ответа Грубер вытянул вперед руку и продемонстрировал Снегирю, как та ходит ходуном. – Как быстро, – Снегирь поморщился. – Ты прав, это очень необычные места. А мы еще с ума сходили, гадая, почему тебя так колбасит. Но, согласись, трясучка через пару часов пребывания в стабе даже у тебя еще ни разу не наступала.

– Соглашаюсь, я вообще со всем согласен, только давай уже выберемся отсюда, – простонал Грубер.

После этих слов Снегирь, наплевав на безопасность, обхватил Грубера за талию, и они так быстро, как мог передвигать ногами бледный Грубер, пересекли первый двор и вывалились из ворот с территории дворца. После этого Снегирь повернул налево и потащил друга в противоположную сторону от дороги.

Едва они завернули за угол, как Грубер застонал и упал бы, если бы Снегирь не держал его крепко.

– Потрепи, еще совсем чуть-чуть осталось, – бормотал Снегирь, когда почти бегом пересекал небольшое расстояние, оделяющее стаб от его копии.

Как только они пересекли ворота, ведущие в первый двор, Грубера начало отпускать. Снегирь же просто свалился за землю рядом с воротами, а Грубер упал неподалеку. Несколько минут рейдеры лежали, не шевелясь, лишь, когда дыхание немного восстановилось, а Грубера перестало трясти, они сели, привалившись спинами к прохладной стене.

– Ты обещал мне рассказать сказку про белую жемчужину. – Снегирь покосился на Грубера, который согнул одну ногу в колене и сидел, потирая висок.

– Ах да, жемчужина, – Грубер отнял руку от виска, вытащил жемчужину и принялся задумчиво разглядывать ее. – Так вот, что касается жемчужины. Ты был слегка не в себе, когда мы мило пообщались с Алией. Как мне кажется, это ее настоящее имя, как и имя той образины – Шемарх, тоже, скорее всего, принадлежало когда-то тому юноше, которым он сюда попал. Я точно не знаю, был ли Шемарх ее возлюбленным, или братом, а может быть, просто очень хорошим другом – это на самом деле неважно. Сейчас так уж точно. Ну, пусть будет возлюбленный, с таким сюжетом подобные сказки лучше продаются. Так вот, жили двое: Алия и Шемарх, любили друг друга, возможно даже искренне. И однажды произошла перезагрузка. Они попали в Улей, где ничего хорошего их уже не ждало при любых раскладах. Алия стала иммунной, Шемарху повезло меньше, а может и больше, это с какой стороны посмотреть. Начались изменения, и он начал хотеть жрать. Вся его жизнь стала посвящена одному ритуалу – еде. Не знаю, как она осталась жива, но подозреваю, что идея снабжения ее Шемарха жратвой возникла еще тогда на заре их эволюции. Возможно именно тогда она и тронулась. Вот только как бы она не старалась, он смотрел на нее только с гастрономической целью. Но тут у нее проснулся дар Улья – и Алия стала нимфой. А Шемарх уже эволюционировал достаточно, чтобы нимфа могла на него воздействовать. И дело сразу же пошло на лад. Она набирала сил, попутно скармливая бывшему любимому своих врагов, а, судя по тому, что здоровяк стал в итоге элитой – врагов у девушки образовалось много. А сейчас связь прервалась, но вот только Шемарх все-таки элитник, а что творится у них в башке, никто не знает. И как он отреагирует на гибель подруги тоже не известно.

– Ну эту сказку любой мог представить себе, – отмахнулся Снегирь. – Ты мне про белую жемчужину обещал поведать.

– А что жемчужина? Алия узнала, что белый жемчуг способен остановить изменения, и она его добыла, как – сложно сказать, может быть, с трупа сняла, как я недавно, может, очаровала кого-нибудь крутого и удачливого, кто непроизносимого замочил, а может, купила. Как я уже сказал, сейчас трудно узнать, как он у нее оказался, да и мне, если честно, плевать, сказочник из меня тот еще. Вот только было поздно, изменения уже произошли, и даже белый жемчуг ничего не смог бы вернуть. Это как вечное напоминание о том, что, если бы все сложилось по-другому, если бы она была порасторопнее, то успела бы.

– Сомневаюсь, – покачал головой Снегирь.

– Я тоже, просто наш мозг так устроен, мы не понимаем, что история не выносит сослагательных наклонений, мы постоянно пытаемся представить, что было бы, если… – он спрятал за ворот майки цепочки и потер висок. – Элитник уже где-то поблизости, но идут какие-то помехи, словно попытка экранировать.

– А если это стаб? – предположил Снегирь. – Что если сбой пошел, потому что Шемарх зашел в стаб?

Они переглянулись. Предположение Снегиря не было лишено логики. Не сговариваясь, рейдеры поднялись, схватили вещи и двинулись на выход. Теперь все зависело от того, как поведет себя элитник. Если он будет останавливаться, чтобы кем-то перекусить, или они накрутили его привязанность к нимфе, то у них будет небольшая фора. Если же нет… О том, что будет в этом случае, ни Снегирь, ни Грубер старались не думать.

Им повезло. Фора присутствовала, но была ли она связана хотя бы с одним их предположением или нет, – ответить на этот вопрос мог бы только сам элитник, если бы мог говорить и горел желанием это сделать.

Рейдеры уже вышли на дорогу, огибающую все кластеры на которые был поделен этот необъятный город, и ведущую прямиком к складам, на которые по каким-то неизвестным причинам путь измененным был заказан, когда их настиг жуткий рев, раздавшийся со стороны стаба, из которого они вышли. В этом жутком реве было все: и жуткая ярость, от которой все внутри переворачивалось, и безумная жажда мести, и, что было самое удивительное, ничем неприкрытое горе. Все-таки связь нимфы с этим элитником была гораздо глубже, чем даже представлял себе Грубер. А также стало совершенно очевидно – элитник будет мстить за смерть подруги. Снегирь с тревогой посмотрел на шедшего рядом и напряженно о чем-то размышляющего Грубера. Им нужно восстановиться и придумать реальный план их дальнейших действий, желательно побыстрее, пока Шемарх не вышел на охоту, потому что в этом случае, им придется на складах жить всю оставшуюся часть отведенной им вечности.