Текст книги ""Фантастика 2024-130". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Сергей Малицкий

Глава 16

На первом складе, в котором рейдеры устроили своего рода лагерь, этакий островок стабильности в непрерывно меняющейся действительности среди калейдоскопа различных кластеров, было тихо, лишь где-то в глубине слышался шорох проходящего перезагрузку стеллажа-кластера. Снегирь с Грубером добрались сюда без приключений, не наткнувшись ни на одного измененного, хотя, положа руку на сердце, оба в тайне мечтали о том, чтобы кто-нибудь встал на их пути, потому что тогда они здорово оторвались бы на неудачнике, вымещая на нем всю свою растерянность, скорбь и страх. Но, после рева элитника если и остались поблизости измененные классом пониже, то они предпочли отсидеться где-нибудь в другом месте, чтобы не попасться под горячую лапу существу, которому было, в общем-то, наплевать на то, кем подзакусить: не успевшими получить ответы на вопрос о том, останутся ли они хотя бы внешне людьми или ступят на первую ступень карьерного роста в качестве измененных; и непосредственно самими измененными.

Грубер стянул с плеч рюкзак прямо возле входной двери и, решительно повернув налево, быстро пошел в выбранную наугад сторону, двигаясь вдоль примыкающих к стене стеллажей.

– Можно мне поинтересоваться, куда ты идешь с таким целенаправленным выражением лица? – Снегирь был практичнее, он решил не оставлять возле порога рюкзак друга, вдруг это место тоже своеобразный кластер, который вот-вот начнет перезагрузку. Как потом восстанавливать все то, что нес Грубер в своем рюкзаке? Ведь у него там могли абсолютно уникальные вещи находиться. Поэтому, подхватив тяжелый рюкзак, он поспешил вслед за Грубером.

– Решил узнать глубину кроличьей норы, – Грубер остановился и повернулся к Снегирю, прислонившись спиной к металлу внешней стены и сложив руки на груди.

– Если ты еще скажешь, зачем тебе понадобилось совершить такое длительное путешествие, ведь эти склады внутри гораздо больше, чем есть на самом деле, это будет совсем замечательно.

– Я не знаю, – Грубер сполз спиной на пол, обхватил руками голову и закрыл глаза. – Просто мне нужно чем-то заняться, понимаешь, что-то делать, чтобы не свихнуться.

– Почему же не понимаю, очень даже понимаю, – Снегирь поставил перед ним его рюкзак. – Живчика глотни, и пойдем уже, поищем удобный диван, на котором выспимся, а на свежую голову будем решать, чем тебя занять. В крайнем случае, найдем здесь какой-нибудь набор для вышивания, или еще какого рукоделия, ну или парочку интересных журнальчиков… тоже для, хм, рукоделия – чем тебе не занятие? – и Снегирь, невесело хохотнув, развернулся и направился туда, где располагалась выставка мебели, на которой они так уютно устраивались в прошлые разы, чтобы уже упасть на диван, доесть оставшуюся тушенку и как следует отдохнуть, ну или хотя бы выспаться.

Грубер с полминуты смотрел ему вслед, затем поднялся и, поднял рюкзак и побрел в том же направлении, понимая, что отдых необходим ему просто катастрофически. Живчик как всегда работал отменно, и уже спустя пару мгновений от усталости не осталось и следа, только опустошение в душе. Хотелось свернуться где-нибудь клубочком и предаться рефлексии, но нельзя было раскисать, если он планировал еще хоть немного пожить. С трудом справившись со своими предпочтениями, Грубер догнал Снегиря, и они шли теперь бок о бок, рядом, но бесконечно далеко друг от друга.

Этот участок склада не перезагружался, поэтому они нашли все таким же, каким оставили, уходя на эту авантюру, закончившуюся катастрофой. Уже лежа на диване и глядя в высоченный потолок, Грубер пробормотал:

– Измененных понять можно, ими движет основной инстинкт – пожрать. Ничего другого их не интересует. Но как понять человека?

– Никак, смирись уже наконец с этим, – немного раздраженно ответил Снегирь, разглядывая потолочные балки, которые уходили в глубину склада во все стороны. – Хотя, подозреваю, мы не намного сложнее измененных. Всеми нами что-то движет, и чаще это все те же основные инстинкты.

– Тогда что двигало Алией, когда она убила Леху и Занозу? – Грубер задал вопрос, даже не повернув головы в сторону друга, продолжая рассматривать потолок.

– Вот уж не знаю, но она была женщиной, а это еще непонятнее и загадочнее, чем человек.

– Смелый взгляд на давно известные вещи, – хмыкнул Грубер, закрывая глаза. Он сам не совсем понимал, что так на него подействовало: гибель малознакомой девушки, которая все же была не совсем чужой, или то, что давно ставшая частью него навороченная наносистема по имени Зина, похоже окончательно вышла из строя. В глубине души он знал ответ, но почему-то упорно старался доказать самому себе, что это не так, и что он прекрасно сможет обходиться без надоевшей непонятной фиговины в своем мозге. Как ее называл Снегирь – «невидимая подружка». Убедить себя так и не удалось, хоть он и старался.

Грубер забылся беспокойным сном, так и не придя к какому-либо решению, единственное, что он понял – сейчас он не сможет больше остаться в одиночестве. Раньше наличие голоса в голове позволяло мириться с тем, что большую часть времени он проводил один, но сейчас все резко изменилось. А стабы все еще оставались для него под запретом и чем дальше, тем меньше времени он мог в них находиться.

Снегирь моральными проблемами друга не страдал. Он-то уже давно все для себя решил. Этот странный и не слишком привычный участок Улья ему нравился, несмотря на потери, которые они понесли. Конечно, Занозу было безумно жалко, но они-то живы, и даже относительно здоровы, поэтому утром начнут решать насущные проблемы, а что будет дальше… поживут – увидят, как говорится.

Проснулись они от удушающего запаха кисляка. Открыв глаза, когда удалось прокашляться, Грубер обнаружил, что сразу три стеллажа из находящихся рядом с облюбованными ими диванами решили перегрузиться.

– Интересно, что день грядущий нам готовит? – зевая, задал риторический вопрос, севший на своем диване, Снегирь. – Пойду, носик припудрю.

Пока он наводил утренний марафет, Грубер с вялым интересом смотрел на то, как рассеивается кисляк, и проступают силуэты перезагрузившихся стеллажей. Встав и потянувшись, он несколько минут простоял, делая вид, что занимается зарядкой, он подошел к ближайшему стеллажу, чтобы посмотреть, что же на это раз принесло в Улей из мультиверсума.

Увиденное ввергло его в некоторую задумчивость, потому что он понятия не имел, что это за вещи и для чего они предназначаются. В самом дальнем углу второй полки снизу, обнаружилась коробка, в которой лежали упакованные в нарезанную особым образом бумагу импульсные гранаты. Ровно пять штук. Издав радостный вопль, Грубер тут же схватил этот ящик, словно боялся, что стеллаж снова пойдет на перезагрузку и эта драгоценность исчезнет, и стащил его с полки на пол.

– Ты чего орешь? – к нему подошел Снегирь и присвистнул. – Однако. – Грубер так и не понял, относится ли данное восклицание к содержимому стеллажа в целом или к содержимому ящика, в котором он сейчас весьма азартно копался. Лишь когда последняя граната была извлечена и помещена в рюкзак, он сообразил, что с того места, где Снегирь стоял, он не мог видеть, чем занимается в этот момент его слегка спятивший друг.

– Ну, если ты мне сейчас поведаешь, для чего предназначена хотя бы часть этого, – Грубер извлек последнюю гранату, любовно погладил и сунул в свой рюкзак в специально отведенную для этих штуковин коробку.

– Эм, как тебе сказать, – Снегирь слегка покраснел. – Большая часть находящихся здесь предметов явно пришла сюда со склада какого-то секс-шопа.

– Да? – Грубер встал, повел плечами, посмотрел на полки с большим любопытством, затем осторожно двумя пальцами снял нечто, напоминающее нунчаки, только сборные, где чукон-бу разрезан на несколько равных небольших частей, соединенных между собой короткими цепочками, с нанизанными на них бусинами. – Я даже представить себе не могу, куда вы засовывали, например, вот это, а поверь, фантазия у меня очень богатая и может быть крайне нездоровой.

– Как тебе сказать, – протянул Снегирь. – Вот что, лучше тебе оставаться в счастливом неведении, потому что такие знания приравниваются к потере девственности. – Грубер отбросил игрушку в сторону, словно она была ядовита, и демонстративно вытер руку о штанину. – Ну вот, а прикидываешься продвинутым, лишенным малейших предрассудков мужчиной, – Снегирь хохотнул, но затем быстро стал серьезен. Сделав шаг поближе к полкам, он протянул руку и вытащил небольшой цилиндрик, сделанный из серебристого металла. – А вот это уже гораздо интересней. Вот только, что делает вот это в ворохе похабщины для извращенцев?

– Наверное, то же, что и импульсные гранаты, которые я уже забрал, он здесь лежит, – Грубер подошел к Снегирю. – А что это?

– Как тебе сказать, – Снегирь повертел цилиндрик. – Это больше бытовая штуковина, но нам она может пригодиться. Это зажигательный лазер направленного действия. Довольно мощный, способный создавать длинный луч. Вот, смотри, – он отошел от стеллажа шагов на десять, надавил на выемки по бокам цилиндрика и направил руку с зажатым в ней лазером в ту сторону, куда упала секс игрушка для знающей толк в подобных делах публики. Сначала Грубер ничего не увидел, но затем на одном из звеньев появилась красная точка, которая стала разрастаться все сильнее, пока изнутри деревянного звена не показался дымок, а спустя еще пару секунд, эта часть сексуальной игрушки заполыхало самым настоящим огнем.

– Ого, а что происходит с плотью? – Грубер подошел к все еще дымящемуся предмету, как только Снегирь опустил руку, деактивировав лазер.

– Практически тоже самое, – Снегирь сунул цилиндрик в карман. – Ну и что теперь?

– Теперь мы пойдем, навестим нашего большого друга, – Грубер поднялся, переступил с ноги на ногу, – хотя, нет. Сначала, я хм, тоже носик припудрю.

Вернулся Грубер довольно быстро. Не глядя на Снегиря, подхватил рюкзак, проверил свой автомат, глотнул живчика и только после этого повернулся к другу.

– На этих стеллажах, полных весьма странных приспособлений для достижения различного вида удовольствий в твоем мире, я нашел несколько импульсных гранат. Правда, сейчас я не поручусь, что они не предназначены для весьма сомнительных игрищ…

– Хватит уже, – проворчал Снегирь, последовав его примеру, приготовившийся к выходу. – Можно подумать, что ваши секс-шопы стояли пустыми, или, что у вас их не было. Были, я видел в некоторых кластерах, правда не заходил, не того было.

– И хорошо, что не заходил. Тебе было бы скучно, мы как-то поскромнее, поограниченнее, я бы даже сказал, попримитивнее, – в голосе Грубера впервые за эти дни появилась искренняя насмешка. – Все-таки, ученые в большинстве своем были неправы, говоря об оружие, деньгах и наличия адвокатов и психоаналитиков. О высоте развитости цивилизации можно судить только вот по таким игрушкам, – и он махнул рукой на злополучны стеллаж.

– Почему? – Снегирь несколько раз подпрыгнул, чтобы убедиться в том, что ничего ему не мешает, и с любопытством посмотрел на Грубера.

– Потому что, это ж какой глубины мысли должны быть люди, чтобы дойти вот до этого, – и Грубер указал на догорающую хреновину, предназначение которой он так полностью и не понял. – Я вот прямо так и вижу: полутемный подвал, висящее на цепях тело, и его стегают плеткой, сильно так с оттяжкой. А он приоткрывает один глаз и стонет: «Ну же, зая, сильнее, давай, поднажми!», а его дружок ему такой: «Я все, не могу уже». И вот выходит он из подавала злой и неудовлетворенный и, прищурившись, думает: «Чем же подгадить человечеству, раз уж у меня самого в моем милом сердцу подвале ни хрена не получается. А не придумать ли мне суперлазер, чтобы они жгли друг друга как свиней при разделке? И не продавать ли это изобретение вместо спичек в любом хозяйственном отделе?» Видишь, такие штуки в повседневном обиходе очень сильно повышают общую развитость цивилизации, а ты говоришь… Мы-то еще от резиновых членов на батарейках не отошли, куда нам на лазеры замахиваться.

В конце этого маленького монолога Снегирь уже кусал губу, чтобы не заржать. И вроде бы Грубер только что по всему тому, что иммунные называют Нолдом, проехался с ветерком, а вместо легкой обиды хотелось хохотать в голос, потому что воображение быстро нарисовало искомый подвал.

– Круто, – наконец кивнул он. – Охренительно поучительная теория того, что мы просто умнее.

– Обращайся, я тебе еще парочку вот прямо сейчас могу выдать, для повышения самооценки в следствии гордости за своих предков, – кивнул Грубер с совершенно серьезным выражением, застывшем на лице словно маска.

– Нет уж, спасибо. Мне бы Георгия Савина, изобретателя лазера, да и твоих любимых импульсных гранат, в подвале для садо-мазо развидеть, – Снегирь покачал головой и направился вдоль рядов заставленных различными вещами стеллажей к выходу. Грубер поспешил за ним, посмеиваясь на ходу.

Больше они не произнесли ни слова, пока не дошли до незримой черты, отделяющей нужный им кластер от огибающей его дороги. По пути им никто не встретился. Это было немного странно, потому что в этом городе хоть медляки, но время от времени попадались, так же как и твари побольше.

– Не хотелось бы верить в то, что элитник отловил по округе вообще все, отдаленно напоминающее мясо, и сожрал, чтобы апгрейдиться для еще более теплой встречи с нами, – Снегирь задумчиво разглядывал стоящий прямо напротив них дом.

– Типун тебе на одно, весьма специфическое место, – ругнулся Грубер, заставляя себя вспомнить, как давно он отмечает витающий в атмосфере запах горелых калош. – Снегирь, – тихо позвал он друга, – этот кластер только что перегрузился.

– А может быть, уходит на перезагрузку? – также тихо ответил Снегирь.

– Нет, не похоже, – Грубер покачал головой, поправил автомат на плече, и опустил руку в карман, нащупав там гранату. Он не доверял больше своему второму дару, после того как Зина пропала из его головы. Почему-то ему казалось, что он больше не сможет чувствовать элитника, а значит, они оказались в очень неприятной ситуации, потому что, в отличие от остальных рейдеров, которые узнавали про присутствие элиты только когда видели в живую, часто это было последним, что они видели в своей жизни, или полагались на данные разведки, если в стабе, где они оседали, были разведчики. Но исчезновение антенны, настроенной на элитников в голове Грубера, давало друзьям шанс спрятаться, если вдруг что, потому что элитник тоже не должен был по идее чувствовать Грубера. В конце своих рассуждений Грубер сам запутался, и решил пока не думать об этой проблеме.

Они осторожно пересекли невидимую, но заметную опытному глазу по различным мелким деталям, черту обновленного кластера и двинулись в том направлении, где отчетливо был виден пришвартованный дирижабль. Дойдя до первого дома, прячась в его тени, рейдеры остановились, чтобы осмотреться. Как оказалось, та часть города, словно сошедшего с иллюстраций книги в стиле стимпанк, здесь, в этой сумасшедшей мешанине всего и вся, которую устроил Улей, была представлена только малой частью вокзальной площади неизвестного города, а точнее: швартовой мачтой, башней, в которой была заключена лестница, позволяющая пассажирам подниматься на погрузочную площадку, с которой можно было сесть на дирижабль, согласно купленным билетам. Все это выяснилось путем визуального наблюдения за объектом. Элитника не было видно, во всяком случае, пока, но не было видно и других людей, и этот факт вызывал недоумение и подозрение.

– А где все? – Грубер озвучил вслух то, о чем они думали со Снегирем уже не меньше получаса. Дирижабль стоит под всеми парами, но ни пассажиров, ни обслуги видно не было, словно их вообще не существовало. Внезапно правый висок прострелило резкой болью, но она быстро прекратилась, так же неожиданно, как и появилась, и Грубер потер висок пальцами, прогоняя отголоски неприятных ощущений, не обращая на нее большего внимания.

– Вот если бы я знал, – Снегирь потер шею. Логичнее было предположить, что они окажутся среди перепуганной толпы ничего не понимающих о причинах происходящего людей, большинству из которых предстояло заразиться грибком Улья, чтобы пополнить собой самую многочисленую армию населяющих Улей существ.

Правый висок снова кольнуло, и Грубер автоматически его потер, не отводя напряженного взгляда с двери, ведущей к посадочной площадке.

Когда открылась дверь, они были, в общем-то, к этому готовы и вполне синхронно вскинули стволы, целясь в том направлении. Из башни выбежала девушка, одетая в белоснежную шелковую блузку, поверх которой был затянут короткий корсет, и брюки, заправленные в невысокие сапоги. На голове у нее красовалась шляпка, лихо сдвинутая набок. Снегирь успел убрать палец с курка в самый последний момент, но Грубер снова немного отвлекся на все усиливающуюся головную боль, потому что не сумел остановиться, и нажал на спуск. Единственное, что он успел сделать – это немного дернуть ствол вверх, чтобы пуля ушла поверх головы девушки. Громкий раскатистый звук выстрела прозвучал в стоящей тишине набатом. Девушка взвизгнула и отскочила в сторону, испуганно глядя на двух мужчин, странно одетых и почему-то горящих желанием ее прикончить.

– Дьявол, – Грубер поставил автомат на предохранитель и поспешил к незнакомке, пока шума не прибавилось настолько, чтобы привлечь внимания всех, находящихся в пределах доступности измененных. Его радар заработал, теперь он знал это совершенно точно, потому что спутать эту боль, которая всегда преследовала его при появлении на горизонте элитника, с чем-то другим, было просто невозможно. Вот только как-то отрегулировать болевой порог и сообщать обо всех изменениях, и нюансах было некому – Зина все еще никак не проявляла себя. – Милая барышня, ради всего святого, успокойтесь. Я не хотел в вас стрелять, это произошло чисто случайно, вы же понимаете. – Она неуверенно кивнула, глядя на него огромными глазами, в которых плескался страх. – Не могли бы вы нам поведать, что здесь произошло, и почему вы остались в одиночестве? Только очень быстро, буквально в двух словах, потому что мы ждем весьма неприятного гостя, и нам желательно убраться куда-нибудь внутрь помещения до его появления.

Глава 17

Подходящим помещением для того, чтобы на время спрятаться от элитника, оказалась неприметная пристройка внутри большой лестницы, ведущей на посадочную площадку. Приблизительно в районе второго лестничного пролета в массивной толще лестничной конструкции просто напросто выложили поперченные доски, укрепили их, и получился пол. Примерно то же самое проделали с потолком, навесили дверь и, вуаля, контора смотрителя, кассира и диспетчера в одном лице готова. Состояла данная конторка из двух комнатушек, в одной из которых Грубер со Снегирем пытались одновременно успокоить рыдающую девушку и не пропустить появление элитника, который, судя по ощущениям Грубера, приближался все ближе и ближе. Труднее всего было убедить эту перепуганную насмерть девицу в том, что они не представляют для нее никакой угрозы ни реальной, ни мнимой. Когда же наконец у них это получилось, и девушка показала им эту коморку, в которой проводила большую часть своего рабочего дня, Грубер объявил, что у них почти не осталось времени, и элита на подходе. Они не объясняли, что такое элита, и что вообще происходит, потому что на это потребовалось бы очень много времени, гораздо больше, чем они могли себе позволить провести за беседой от результата которой все равно ничего не зависело. Поэтому Грубер клятвенно пообещал, что все расскажет и повторил свой вопрос насчет того, почему спасенная оказалась в этот недобрый день и час на площадке для посадки пассажиров в дирижабль в гордом одиночестве.

– Сегодня объявили, что Серджио Палитано будет петь прямо на площади Совета. Весь город там собрался, а меня оставили этот дурацкий дирижабль охранять. Как будто он кому-то нужен, – сквозь рыдания объясняла девушка, почему кроме ее одной никого больше на данной площади не оказалось. – Это так обидно, – она высморкалась в протянутый Грубером платок. – Я просто обожаю Серджио, да и кто его не любит, он же такой ми-и-лый. Я уже хотела плюнуть на все и бежать на площадь Совета, ну что мне сделают, если узнают? Уволят? Ха-ха, я сама уже готова уволиться с этой работы, как же она мне надоела, вы бы только знали…

– Вы хотели бежать на площадь послушать великого, хм, в общем, великого, – перебил ее Грубер. – Что вам помешало? – Грубер не стал вдаваться в подробности того, что если бы она все же ослушалась и ушла, то ее жизнь не подвергалась бы чудовищной опасности.

– Так ведь этот дурацкий туман. Он так внезапно накрыл площадь, я даже испугаться сразу не успела, а потом принюхалась, бе-е, он такой противный, такой вонючий, от него просто тошнит. Я даже отключилась почти на час, когда эта желтая гадость повалила.

– М-да, – Грубер поднялся на ноги и помассировал шею. Мышцы на ногах свело легкой судорогой, а затем, принося покалывающую боль, побежали полчища мурашек, говорящие о том, что в мышцах возобновился кровоток. Он добрых десять минут сидел перед рыдающей барышней на корточках и пытался из ее бессвязных рыданий вычленить главное – она перерождается, или ей повезло, и она иммунная? Судя по всему, раньше все ее копии сразу же попадали в распростертые объятья элитника и заканчивали жизнь в его желудке, причем очень быстро, так что определить, кем же она являлась, не представлялось возможным.

– А какой это город, милая девушка? – место Грубера возле сидящей на стуле девицы занял Снегирь.

– Как это какой? Конечно же Новгород.

– Ну да, конечно же, и как мы не подумали? – Грубер приник к небольшой щелке, через которую внутрь полутемного помещения проникал робкий лучик света и попытался разглядеть окрестности. И тут лестница качнулась. Виски пронзила резкая боль, но тут же затихла, хотя Грубер очень ясно ощущал – элитник здесь, буквально в нескольких метрах от него. То, что его не корежило от этой близости, так же как и то, что для самого элитника он вроде бы оставался невидимым, промелькнуло на задворках сознания, но он приказал себе не думать об этих странностях, именно сейчас этого было не ко времени. – Тихо, – прошептал он, подскакивая к девушке и мягко закрывая ей рот ладонью. – Тише, если хочешь жить.

Слезы на глазах девушки сразу же высохли, и она закивала, испуганно глядя на Грубера, видимо полагая, что опасность ей грозит именно от него. Грубер же не отводил взгляда от двери, напряженно прислушиваясь к окружающей их тишине. Снегирь замер в том неловком положении, в котором находился – на корточках, возле стула, где сидела девушка.

Тоненький лучик света, проникающий между неплотно пригнанных досок двери, внезапно исчез – его заслонила огромная тень, появившаяся снаружи. Сидящие в комнате люди стали напоминать статуи самим себе, даже дыхание затаив, чтобы ненароком не выдать своего присутствия. Девушка полностью осознала, в какой на самом деле заднице она оказалась и, окончательно поняв, что бояться нужно вовсе не этих странных парней, теперь уже сама вжималась в Грубера, пытаясь таким нехитрым способом спрятаться от невидимого пока монстра.

Было поразительно как тихо, несмотря на размеры, передвигался элитник. Его роста хватало, чтобы создать тень прямо напротив хлипкого убежища, в котором от него прятались люди. Подниматься по лестнице не было смысла, он прекрасно помнил, что конструкция, кажущаяся такой надежной, не выдерживает его вес, а падать больше трех раз, чтобы понять, насколько это глупая идея для элитника было бы слишком нетипично. Постояв некоторое время возле лестницы, он так и не дождался девицы, которая всегда после перезагрузки попадала в его ненасытную утробу. Недовольно заурчав, элитник принялся оглядываться в поисках подходящей замены, но вокруг было пусто – жрать было нечего. Тогда он тяжело развернулся и побрел в ту сторону, где совсем недавно жила та, которая была ему небезразлична. Там осталось еще много вкусного мяса, которое позволит ему ненадолго заглушить вечный голод, чтобы отомстить тем двум людишкам, которые отняли у него нечто очень дорогое.

Грубер выждал еще немного, прислушиваясь к ослабляющемуся давлению в голове – то, что осталось от болевых ощущений, и только после этого опустил руку, плотно прижатую к лицу девушки. Он даже не подумал о том, что можно попытаться как-то воздействовать на элитника, в настоящий момент Грубер чувствовал себя крайне неуверенно и не знал, способен ли он сейчас на подобные проявления сбоящего дара. Пообещав самому себе, что непременно начнет выяснять свои новые возможности, точнее то, насколько он утратил прежние, Грубер перевел взгляд на девушку, мысленно поморщившись, увидев, что на ее щеках остались пятна, напоминающие синяки, как раз на том месте, где он прижимал к нежной коже ладонь.

– Тебя как зовут-то? – спросил, отбросив всю ту шелуху, которой старался следовать при первых минутах знакомства.

– Зина, Зинаида Павловна Косова, – тихо ответила девушка, глядя на него широко открытыми глазами. – Что происходит? Кто это был?

– Это был элитник, высший зараженный, добро пожаловать в Улей, – Грубер сделал паузу, перед тем как назвать ее по имени, но затем, словно спохватившись, добавил, кашлянув. – Зина.

– Я не понимаю… – начала было девушку и вдруг замолчала, поднеся руки к лицу. – Что-то мне нехорошо, в глазах двоится и то жарко, то холодно…

– Грубер, это же не то, о чем я подумал? – Снегирь поднялся, слегка покачнулся, потому что заново приобретающие чувствительность конечности слегка подкосились, но быстро восстановил равновесие и отошел от стула, на котором сидела Зина.

– Что? Что со мной такое? Вы чего-то недоговариваете! Признавайтесь, вас Руслан прислал, да?! – Зина вскочила, сверкая лихорадочно блестящими глазами. Ее щеки раскраснелись, и в этот момент довольно невзрачная девушка стала выглядеть настоящей красавицей.

– Нет, – Грубер покачал головой. – Мы понятия не имеем, кто такой Руслан, но можешь забыть о нем, ты в Улье, детка, и, кажется, у тебя очень большие проблемы…

– А-а-а, – Зина прервала его практически на полуслове, бросившись вперед, выставив перед собой руки, на пальцах которых ногти заметно удлинились.

– Тихо, сейчас мы тебе поможем, – проговорил Грубер, перехватывая тонкие запястья, в то время как девушка попыталась его укусить.

– Она обер, Грубер, – Снегирь сделал шаг в направлении друга, стараясь понять, что именно тот предполагает под словом «помочь». Как он может ей помочь, если преображения начались? Если только он не имеет в виду убийство. Прервать странное существование зараженных – это что ли возможная помощь?

– Я вижу, – Грубер с трудом справлялся с совершенно потерявшей контроль девушкой. Она довольно небезуспешно пыталась вырваться из его хватки и дотянуться до горла. – Да помоги мне, ради всех святых, – прорычал он, явно обращаясь к Снегирю.

– Что? Да, сейчас, – Снегирь вытащил длинный нож и сделал еще один шаг в направлении борющейся парочки.

– Ты что собираешься делать, идиот? – Груберу удалось слегка оттолкнуть Зину, и он обернулся, чтобы посмотреть на друга, подходящего к нему с ножом.

– Хочу помочь, – в голосе Снегиря прозвучало удивление.

– Прирезав девчонку? Не тупи, – в этот момент на него снова налетела Зина, с утробным рычанием. Еще пока рычанием, а не урчанием, и она пока не потеряла возможность ходить. – Да чтоб тебя!

Как оказалось, стены этого маленького помещения внутри лестницы оказались не настолько и крепкими, какими казались на первый взгляд. Зина набросилась на Грубера со всей яростью своих новоприобретенных сил. Ему удалось снова перехватить ее руки, но от силы удара при столкновении он сделал шаг назад. Зина навалилась на него, визжа и пытаясь дотянуться до незащищенного горла. Грубер уперся спиной в стену и все силы прикладывал для того, чтобы получше перехватить беснующуюся девушку. У него ничего не получалось, и он снова сумел оттолкнуть ее от себя, но не успел встать поудобнее, как она набросилась на него с яростью берсерка. Отступать дальше было уже некуда, и удар через Грубера пришелся большей частью на стену, на которую он опирался спиной. Раздался треск и часть стены, проломившись, рухнула вниз на землю с высоты двух лестничных пролетов, увлекая за собой все еще продолжающих бороться Грубера и стремительно теряющую разум Зину.

– Если элитник бродит где-то рядом, то лучшей стратегии привлечения его внимания придумать сложно, – простонал Снегирь, бросаясь вниз, но предпочитая делать это все же по лестнице.

Сбежав по лестнице вниз, Снегирь оббежал строение, чтобы убедиться в двух вещах: элитник все-таки куда-то ушел, а Груберу удалось прижать Зину к земле, навалившись на нее своим далеко не маленьким телом.

– Подержи ей руки, – бросил он Снегирю, как только увидел, что тот приблизился. Снегирь посмотрел на Грубера, потом перевел взгляд на нож, который все еще держал в руке. Плюнув, он вогнал нож в ножны и, подбежав к борющейся парочке, перехватил руки девушки и завел их ей за голову, прочно зафиксировав.

– У нас что, намечается груповушка? – раздраженно спросил он у Грубера, когда тот сел, зажав ноги Зины между своими бедрами. – Не проще прервать мучения бедняжки проверенным способом?

– Не проще, – Грубер потянулся и подтащил к себе рюкзак, который выпал вместе с ним. – Нам дико повезло, что она не начала меняться раньше, когда элита вокруг бродила, например.

– Да, я ценю это, но, ответь мне, Грубер, что ты предлагаешь сделать?

– У нас есть белая жемчужина, ты что забыл? – Грубер даже глаза закатил. – Да где же она?

– Я действительно забыл, – Снегирь нахмурился, потому что перестал ощущать сопротивление Зины, которое до этого момента было весьма интенсивным. – Эй, ты что уже не хочешь его убить? – темно-карие глаза смотрели на него совершенно бессмысленным взглядом. В них не было больше ни искр ярости, ни страха, ни обреченности, ничего – глаза, еще совсем недавно бывшие теплыми с немного наивным взглядом из-под густых ресниц, не выражали больше ничего. – Грубер, поторопись, – Снегирь опустил руки девушки, которые остались безвольно лежать, поднятые вверх. – Если действительно хочешь ей как-то помочь, то это нужно сделать сейчас!

Грубер тоже ощутил, что тело под ним перестало сокращаться в попытке избавиться от его тяжести и обмякло. Грубо выругавшись, он вскочил на ноги, затем упал на колени перед Зиной и перевернул рюкзак, пытаясь отыскать жемчужину.

– Да где же она?!

– А у тебя на шее случайно не то, что ты так сильно пытаешься отыскать? – Снегирь подошел, схватил цепочку, которую Грубер чисто машинально надел себе на шею, и рванул, разрывая, чтобы сэкономить время.