Текст книги ""Фантастика 2024-98". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Иван Шаман

Расписались мы в ЗАГСе без особого пафоса, а уже через полчаса сидели за накрытым на пятерых столиком в небольшом уютном банкетном зале ресторана средней руки. Наташа, как и положено, была в белом платье с фатой, а я – в строгом чёрном костюме. Дед, за неимением другой родни, играл роль ближайшего родственника с моей стороны, а мать с отцом молодой супруги имелись в полном наличии.

Наташа уродилась в отца, высокого, подтянутого мужчины с тёмной, едва тронутой сединой шевелюрой и голубыми глазами. А мать, которую дочка переросла почти на голову, выглядела словно и не роднёй Наташе.

Люди они были достаточно простые: Валентина Евгеньевна почти всю жизнь проработала диспетчером на ТЭЦ, а Виктор Сергеевич – инженером по контрольно-измерительным приборам. Рос у моей жены и младший брат, доучивающийся сейчас в школе и по этой причине не приехавший на свадьбу сестрёнки.

Наташа уже рассказала родителям, что скоро мы уедем в другую страну, откуда связаться с Саратовом будет практически невозможно. Оттого и такая спешка с бракосочетанием: к отъезду все бумажные и имущественные дела должны быть улажены. Виктор Сергеевич, отслуживший после окончания института два года в лейтенантском звании, лишних вопросов не задавал, а вот Валентина Евгеньевна откровенно «хлопала крыльями», переживая, как же так можно молоденькую девочку заслать в неведомые заграничные дали.

– Мама, ну ты же знаешь, где я учусь. Приказы не обсуждают, а исполняют. И раз мне приказали, то придётся ехать.

– Но это же неправильно: девочку, почти ребёнка, послать неизвестно куда...

– Мама, я уже не ребёнок, а даже замужняя женщина! И со мной муж будет.

– А вы, Николай, тоже Наташенькин сослуживец?

– Не совсем. Я предприниматель. Пока ещё... Мы с супругой и познакомились, когда она у меня на фирме подрабатывала.

– Как это «пока ещё»?

– Очень просто: я сейчас продаю свой бизнес, чтобы уехать вместе с Наташей.

– А там чем собираетесь заниматься?

Я пожал плечами:

– Посмотрим. Средств у меня достаточно даже для того, чтобы просто сидеть дома несколько лет. Но вряд ли мне понравится такая жизнь. На месте будем смотреть...

– Вы уж, пожалуйста, берегите Наташу! И хотя бы сообщите нам, когда у нас с Виктором Сергеевичем внуки появятся.

– Ну, мама!

– А что «мама»? Надеюсь, вы не собираетесь до пенсии бездетными оставаться...

Воспользовавшись моментом, пока мать и дочь увлеклись насущной проблемой, я отлучился в туалет, а при выходе из него столкнулся с явно нервничающим тестем, прикуривающим сигарету.

– Будете? – предложил он.

– Ну, давайте, хоть я и практически не курю.

– Это правильно! А я вот от своей дурной привычки никак избавиться не могу, хотя Валя и ворчит время от времени. Всем молодым говорю: если не курите, то лучше и не начинайте. Хотя, если честно, сигареты помогают отвлечься, если нервничаешь. Не успокаивают, а именно отвлекают.

– А вы, я вижу, сейчас нервничаете?

– Ещё бы! Надеюсь, когда-нибудь будете свою дочь замуж выдавать, тогда и вспомните про меня.

Виктор Сергеевич затянулся, и сигарета явно дрожала в его руке.

– Но не только из-за этого нервничаю. Понимаете, пару недель назад ко мне подошёл один человек и начал рассказывать разные небылицы. Агитировал перебраться в какой-то малоисследованный мир, якобы открытый лет двадцать пять назад американскими учёными. Там, по его словам, уже живёт несколько миллионов переселенцев со всего света, но людей катастрофически не хватает для его полноценного освоения. Одна проблема – назад вернуться невозможно. И всё бы ничего, но когда он спрашивал, не хотим ли мы всей семьёй перебраться в этот новый мир, он добавил: «как ваша дочь».

Я даже не стал рассказывать Вале про эти глупости, но уже здесь вдруг от Наташи узнал, что она вместе с Вами уезжает куда-то так далеко, что даже связаться с нами не сможет. Скажите, Николай, вы действительно едете туда, куда я думаю? И этот человек рассказывал мне не сказки?

– Нет, это не сказки, – вынужден был признаться я. – Едем мы действительно туда. А история про командировку по линии... Наташиной специальности – всего лишь попытка утаить правду, поскольку тайна Нового Мира скрывается его открывателями от правителей государств. Иначе бы они уже давно попытались подмять под себя и открытие, и процесс переселения. И это не я еду следом за женой, а она едет вместе со мной. Может быть, я неправильно поступил, рассказав вам это, но мне кажется, у вас будет меньше переживаний, если вы будете знать правду, а не вздрагивать каждый раз после очередного сообщения о кровопролитии где-нибудь в Африке. Азии или Южной Америке.

– Спасибо, что успокоили отца! – с чувством стиснул мою руку Виктор Сергеевич. – А может, и нам туда рвануть следом за вами?

– Не спешите. Никуда этот Новый Мир не убежит. А нам с Наташей ещё предстоит изрядно попутешествовать, пока мы отыщем местечко получше. Дайте сыну образование, а там уже и думайте. Мы к тому времени обязательно на связь выйдем и, если не передумаете, сообщим, как ехать, куда ехать... Кстати, не помните, как вашего странного собеседника звали? Не Олег Константинович, часом?

– Вы знаете, я не запомнил. Кажется, да...

Была когда-то квартира Николая Колесова... А теперь мы доживали в ней последние дни.

Да, именно та квартира, «доставшаяся по наследству», где у нас с Наташей, ныне моей законной супругой, случилась наша первая ночь, где произошла масса приятных и неприятных событий, где мы с ней проснулись после свадьбы.

Я поднялся в то утро первым и принёс в постель жене, разбуженной несколько раньше, и теперь млеющей после очередной порции удовольствия, чашку кофе.

– И каковы ваши, Наталья Викторовна, первые впечатления от официального замужества?

– Всё примерно так, как я себе представляла, – потупила глазки Наташа. – Неутомимый в постели муж, носящий меня на руках и подающий кофе в постель, уютная квартира, никуда не надо мчаться поутру... Ни на лекции, ни на стрельбище, ни на полосу препятствий...

Наивная девочка! Всё это возобновилось, как только мы проводили её родителей. Но только стрельбище и полосу препятствий мы теперь отрабатывали вдвоём. На предмет совместной работы в составе ударной двойки. А также привыкания к оружию, которое возьмём с собой: пистолеты, «Калашниковы» 103-й модификации, только-только поставленный на конвейер пулемёт «Печенег», являющийся модернизацией хорошо знакомого ПКМ, на крышу нашего «Дефендера»...

Из пистолетов мы выбрали себе «бесшумный» вариант «стечкина», именуемый АПБ, и «Глок-18» с магазинами увеличенной ёмкости. Оба типа пистолетов зарекомендовали себя как очень надёжное, точное и достаточно эффективное оружие. Как пистолеты, так и все остальные стволы тщательно отбиралось оружейниками по наилучшим параметрам качества передаваемых нам экземпляров, хранившихся с момента изготовления на складах и имевших фактически нулевой настрел.

На случай необходимости снайперской поддержки нашей двойки должен был быть задействован Дед, ещё в 1930-е имевший значок «Ворошиловский стрелок» и быстро освоивший снайперскую винтовку СВД с оптическим прицелом. Причём, специалисты вручили ему винтовку 1969 года выпуска, ещё имевшую шаг нареза 320 мм, обеспечивающий наилучшую кучность. Его тоже пару раз вытаскивали на полигон, но не столько для тренировок, сколько для практических занятий по радиосвязи в составе группы и боевого слаживания двойки со снайпером.

Какой бы бесконечной и утомительной ни казалась Наташина индивидуальная подготовка, но всему приходит конец. 17 декабря, в последний рабочий день перед Днём Чекиста, она встретила меня с работы с загадочным видом, но явно в неплохом настроении. На накрытом столе стояли... бутылка водки и две стопки. Я сам не большой любитель спиртного, а за женой раньше замечал лишь употребление исключительно лёгких напитков.

– Что празднуем?

Супруга сделала ещё более загадочный вид, выскользнула с кухни и вернулась назад буквально через пару секунд, держа руки за спиной. Торжественно встав передо мной, она протянула мне диплом о высшем образовании на имя Колесовой Натальи Викторовны. Дождавшись, пока я это прочту, она с визгом бросилась мне на шею.

– Ура-а-а! Коленька, я отмучилась!!!

А когда навизжалась, напрыгалась на месте, нацеловалась, снова отошла от меня на шаг назад.

– Но это ещё не всё! Вот!

И она хлопнула по столу парой парадных лейтенантских погон с синим просветом.

– И теперь, – она быстро налила в рюмки водку. – Мы будем обмывать мои первые звёздочки.

А потом начались трудовые будни: окончательная распродажа имущества, заготовка всего необходимого для обитания в не очень-то благоустроенном Новом Мире, продажа фирмы... Многое из этого легло на Наташу. Единственное, к чему я её не подпускал, было формирование эшелона из «Уралов», который я собирался переправить «за ленточку» в качестве своего первоначального капитала.

Эшелон состоял из двенадцати машин – двух цистерн-топливозаправщиков, залитых под горлышко соляркой, и десяти бортовых грузовиков армейского типа, загруженных по максимальной грузоподъёмности наиболее ходовыми запчастями. От гидроусилителей и рулевых наконечников до раздаточных коробок, радиаторов и двигателей в сборе. Это всё богатство переправили на указанную Олегом Константиновичем промплощадку, где, установив грузовики на железнодорожные платформы, оставили храниться до дня перехода.

Переправка такого объёма груза влетала мне в изрядную копеечку, но обещала окупиться не менее чем двукратно, на той стороне: по здравому размышлению, Протекторат Русской Армии должен был заинтересоваться машинами и запчастями. Но самой большой проблемой, как и ожидалось, стала конвертация остатков средств от проданной фирмы в золотые слитки. Впрочем, после звонка неизвестного мне сотрудника «конторы» председателю правления банка, на счетах которого сконцентрировались деньги от продажи предприятия, и этот вопрос был решён, а груз, предназначенный к перевозке на «Дефендере», потяжелел на пару десятков килограммов.

Задача перед нами стояла предельно простая: успеть подготовиться до 31 декабря, поскольку любые дальнейшие телодвижения будут просто бесполезны: в России начинались «две недели, от которых тошнит всю страну».

Новый год собирались встретить очень тесным кругом лиц: мы с женой и Иван Андреевич, который уже давно мне стал вторым родным Дедом. И поэтому сейчас на кухне кипела работа: я учил Наташу лепить настоящие уральские пельмени, назначенные гвоздём нашего новогоднего застолья. Телевизор, что-то бормочущий за пределами слышимости, служил ненавязчивым фоном наших добродушных пикировок на кулинарные темы. Поэтому телефонный звонок Деда прозвучал диссонансом на фоне этой пасторали.

– Срочно включи телевизор.

– Да он включён...

– Тогда включи звук.

И в трубке запищали короткие гудки. Только теперь я поднял глаза на «зомбоящик», стоящий на холодильнике. На экране шевелили губами опостылевшая морда нашего гаранта, панимаиш!

Самое главное мы всё-таки услышали. Он устал, он уходит, он назначает...

Наташа, практически не помнящая хоровод похорон начала восьмидесятых, зябко поёжилась.

– Тревожно как-то...

– Пусть тревожно будет тем, кто остаётся!

Москва, звонят колокола...

А нам – не до них. Нас с Натальей колотит лёгкий мандраж. И только у Деда радостное настроение. Это мы отправляемся в мир, которому ещё предстоит стать для нас своим. А он наконец-то покидает тот, что стал ему чужим за прошедшие почти сорок лет. Но всё, что касается этих сорока лет – тайна, в которую мою жену не посвятили даже тогда, когда нас в последний раз инструктировал наш куратор.

Происходило это вовсе не на Лубянке, как непременно подумают некоторые «дарагие расияни», а в небольшой аккуратной квартирке на окраине города. Никто из нас не знал ни настоящего имени, ни звания, ни должности этого седоватого добродушного на вид мужчины предпенсионного возраста. Иван Иванович – и всё.

– Приятно узнать, что у нас подрастает такая красива смена, – польстил он Наташе, целуя её ручку.

Удивительно, но он сумел при этом выглядеть не дешёвым фигляром, как все, проделывающие подобное, на протяжении всей моей жизни, а с достоинством мудрого гусарского полковника, которому благородные манеры были привиты с молоком матери.

– Это – наша последняя встреча, которая означает, что принято окончательное решение о начале операции «Синдбад». Хотя, если говорить откровенно, мы сначала считали, что из-за непредвиденных обстоятельств в виде... гм... ваших сложных отношений, всё придётся свернуть. Потом, правда, дело пошло значительно лучше, вы неплохо подготовились к её выполнению, и ваши усилия получили высокую оценку. Именно поэтому я хочу поздравить не только Наталью... Викторовну с присвоением ей воинского звания лейтенанта, но и вас, Николай Валерьевич, с досрочным присвоением очередного звания капитана.

Куратор потряс мою руку и продолжил.

– На первом этапе операции вы должны оценить состояние дел на территории Нового Мира, известной Ордену: земли, государственные и квази-государственные образования, их политическое устройство, структура общества, промышленный, военный и мобилизационный потенциал, природные ресурсы, явные и тайные взаимоотношения друг с другом. Но главная цель и объект внимания – сам Орден и силы, которые за ним стоят. Как и рычаги влияния на тамошние государства и социальные группы. Собранная вами информация чрезвычайно будет важна и для выполнения следующего этапа, и для принятия важных решений в будущем.

На выполнение данного этапа вам определяется срок полтора года. По времени Нового Мира. За этот срок вы должны будете подготовить техническую и организационную базу для реализации второго этапа операции. Все инструкции по вашим дальнейшим действиям будут предоставлены по известному вам, капитан, каналу. Вашу кодовую фразу, Наталья Викторовна, мы тоже решили считать сигналом о том, что с группой всё в порядке, и вы приступили к выполнению операции.

Моя супруга-тихушница густо покраснела, так как считала, что слова, сказанные за свадебным столом её матери, знали лишь они вдвоём.

– Пожалуй, это всё. Удачи! Она вам понадобится!

Колокольный звон рождественской Москвы заглушили закрывшиеся двери ангара.

– А где мои грузовики? – спросил я у оператора, командующего нашей отправкой.

– Уже там! – махнул он рукой в сторону странной сварной конструкции, стоящей почти впритык к противоположной стене ангара. – Загоняйте машины на эту платформу. Обе. Друг за другом. И моторы заглушить не забудьте! Я сейчас принесу ваши документы. Да! И пока есть время, уберите оружие, если оно у вас имеется, в оружейные ящики или закрытые сумки: на той стороне его запрещено носить неопечатанным.

Человек, явно недовольный тем, что ему пришлось работать в праздничную ночь, умчался в стеклянную будку, сооружённую под потолком ангара.

Мы с Дедом загнали «Дефендер» и «Дакар» на низкую платформу, опирающуюся крошечными вагонеточными колёсиками на рельсы, уходящие к конструкции. Она напоминала арку, облепленную какими-то жёлтыми цилиндрами и опутанную толстыми кабелями. Иван Андреевич рассматривал арку, брезгливо поджав губы, но молчал. Молчала и Наташа, крепко-крепко подхватив меня под локоть, для чего ей пришлось сильно наклониться в мою сторону через бокс между сиденьями машины.

Техник вернулся с пластиковыми удостоверениями личности, напоминавшими по размеру обыкновенную кредитную карту, но с цветными фотографиями, которые на всех троих я заранее передал Олегу Константиновичу.

– Поздравляю вас, вы первые и последние в моей сегодняшней смене. Поэтому послушайте инструкцию. Она, в общем-то, довольно простая. Вы садитесь в машины, я включаю установку и зажигаю красный сигнал светофора. Жёлтый свет – оборудование вышло на заданный режим, и сейчас начнётся переход. Попросту мы катнём вашу платформу под уклон, когда загорится зелёный. Ваша платформа начнёт въезжать в своеобразное переливающееся зеркало. Не нужно этого бояться, это и есть транспортировочная среда. Вы при этом должны замереть. Можно даже не дышать: секунд пять, пока ваше тело пересечёт это зеркало, можете и потерпеть. Но ни в коем случае нельзя дёргаться. Вас в этом случае просто разорвёт: часть здесь останется, а часть ТУДА улетит.

– А что, бывали такие случаи? И как?

– Очень неприятно... – поёжился техник. – Даже для тех, кто в этот момент находится либо с одной, либо с другой стороны зеркала: слишком много работы по отмыванию помещения и техники от... содержимого бренной человеческой оболочки. Так, хватит трепаться! Запомнить раз и навсегда: жёлтый – приготовились, зелёный – замерли и не шевелимся. Если страшно – закрыли глаза. Когда перейдёте – вам на той стороне объяснят, куда идти и что делать.

Техник умчался в свой скворечник, и над аркой загорелся красный свет. А ангар наполнился мощным басовитым гудением. Тон гудения стал быстро повышаться, и вскоре достиг свиста, перейдя затем в ультразвуковой диапазон. А арка словно наполнилась колышущейся ртутью. Зажёгшийся жёлтый сигнал заставил Наташу отпустить мою руку, и она впечаталась спиной в пассажирское кресло «Дефендера».

– Я тебя люблю! – негромко сказала она мне.

– А я тебя люблю! – признался я.

И мы почувствовали, как наша платформа покатилась в ртутное зеркало под горящий зелёным глазом светофор.

Зеркало было какое-то холодное, неприятное, хотелось отдёрнуться от него, но пришлось потерпеть.

Всё действительно заняло буквально три-четыре секунды, но мы продолжали сидеть с закрытыми глазами и не шевелиться, пока вагонеточные колёсики платформы не лязгнули о подложенные на рельсы башмаки.

«Христос пришёл в этот мир!», – вспомнилась мне фраза, выхваченная радиоприёмником проезжавшей мимо машины из праздничного богослужения Патриарха, когда мы уже заруливали на территорию промзоны. «Не богохульствуй!» – мысленно оборвал я себя.

– С вами всё в порядке? – раздалось снаружи, и я повернул голову на голос.

Если всего четверть минуты назад ворота ангара находились у нас за спиной, то теперь они, распахнутые настежь, маячили впереди. А рядом с машиной возвышалась довольно крупная фигура бойца в форме песчаной расцветки, вооружённого американской штурмовой винтовкой М-4, часто принимаемой за укороченную М-16. Я тронул Наташину ладонь, и она шевельнула ею.

– Да, всё нормально.

– Тогда поздравляю вас с прибытием на Новую Землю. Съезжайте с платформы и двигайтесь по стрелкам на парковку.

– Разрешите хотя бы минуту двигателем помолотить? Стёкла от разницы температур обмёрзли: у нас там всё-таки зима, рождественская ночь!

– Да, конечно! В ближайшие несколько часов всё равно больше переходов не будет. Только это... сами не спарьтесь, у нас ЗДЕСЬ сегодня тепло... – засмеялся охранник. – И спрячьте оружие в сумки или ящики, если оно у вас до сих пор не спрятано: на территории Базы ношение оружие запрещено всем, кроме сотрудников Ордена.

– Мы его убрали в ящики ещё на той стороне, – успокоил я бойца.

Может, ему и было всего лишь тепло, но ощущение – будто какой-то шутник втащил «Дефендер» в сауну: так на контрасте с московским морозчиком воспринимался ворвавшийся в открытое автомобильное окно воздух Нового Мира.

Пока врубленный на полную мощность обдув размораживал лобовое стекло, мы с женой быстро избавились от верхней одежды. Но и одетые под ней лёгкие свитерки явно были лишними. Тем временем охранник, углядев, что в лобовых стёклах «Дефендера» и «Дакара» появились достаточные для небольшого обзора оттаявшие дыры, нетерпеливо принялся крутить светящимся оранжевым светом жезлом:

– Съезжайте!

Стрелки на бетонном покрытии вывели к полупустой парковке немалых размеров, возле которой нас встретил ещё один вооружённый боец в такой же форме, указавший, куда припарковаться, и подавший знак выйти наружу.

– С прибытием на Базу «Россия»! Предъявите, пожалуйста, ваши Ай-Ди.

Мы все трое передали ему пластиковые карточки, вручённые нам перед переходом, и охранник, сверив фотографии на них с оригиналами, вернул документы.

– Вам нужно пройти в иммиграционную службу, – указал он на железную дверь расположенного неподалёку административного здания, – Все ценное можете оставлять в машине: территория надёжно охраняется. Если у вас есть огнестрельное оружие, которое до сих пор не находится в оружейных сумках или в ящике, то настаиваю на том, чтобы вы убрали его туда сейчас. Перемещение по территории Базы с неопломбированным оружием является нарушением, которое может повлечь для вас большие неприятности. Вплоть до летальных. Если оружие уже находится в ящиках или оружейных сумках, я их опломбирую. На выезде с Базы пломбу снимут на контрольно-пропускном пункте.

Пока охранник ставил свинцовые пломбы на оружейные ящики в наших машинах, мы избавились от лишней одежды, оставшись лишь в футболках и заранее надетых камуфляжных штанах.

Помещение иммиграционной службы, соседствующее с караульным помещением, больше походило на офисную приёмную, чем на прибежище бюрократии. За стойкой ресепшен нас встречала симпатичная шатенка всё в той же песочной форме с шевроном, на котором была изображена знакомая по однодолларовой купюре пирамида с глазом, как и у встреченных нами ранее охранников. Только вместо штурмовой винтовки на боку женщины красовалась кобура.

– Здравствуйте, – с чуть слышным акцентом поприветствовала нас она. – Могу я увидеть ваши идентификационные карты?

Мы поздоровались в ответ и передали свои карты. Сотрудница Ордена прокатала документы через какую-то компьютерную приставку.

– Госпожа Колесова Наталья, господа Колесов Иван и Колесов Николай, ваше прибытие зарегистрировано. Если у вас сохранились какие-либо документы из вашей прошлой жизни, но вы хотите расстаться с ними, вы можете бросить их в эту бумагорезательную машину. Здесь ваше прошлое не интересует никого, и оно, если вы того желаете, не пройдёт за вами в этот мир. Вы в Новой Земле и имеете право на новую жизнь. Никто из вас не желает взять какое-либо другое имя?

– А разве имена, указанные в наших документах и зарегистрированные вами, можно поменять?

– Конечно! В течение нескольких минут вы получите новый документ, старый будет уничтожен, а вся информация о нём будет удалена безвозвратно. Какое новое имя вы хотите взять?

Всё-таки русский язык был для неё родной. Но, скорее всего, она либо родилась в русскоязычной семье за границей, либо выехала из СССР в раннем детстве...

– Нет, спасибо! Меня просто удивило ваше предложение, и я хотел уточнить возможность такой замены, – вежливо улыбнулся я.

– Ваши спутники также не желают поменять свои имена?

Наташа тут же отрицательно замотала головой, а Иван Андреевич сделал это секунду спустя. Что ж, его сомнения вполне понятны: он и так ради легенды поменял фамилию на мою...

– В таком случае, оставим всё, как есть, а я перейду к исполнению моих дальнейших обязанностей. Я должна кратко ознакомить вас с основными принципами проживания в Новой Земле, помочь разобраться в финансовой системе и снабдить вас первоначальным набором материалов, необходимым для жизни здесь. Более подробную информацию вы можете найти в этой памятке переселенца. Прочтёте её, когда будет время.

Она протянула каждому из нас по небольшой брошюрке.

– На прочтении я настаиваю: Новая Земля – опасный мир, и знания о нём помогут вам уцелеть. Также вы можете купить подробные карты известной местности и путеводитель по основным населённым пунктам этого мира. Если у вас остались какие-нибудь наличные деньги Старой Земли, то тратьте их здесь: вам просто негде будет их потратить, когда вы выйдете отсюда. Набор карт стоит двадцать долларов, путеводитель – десять. Рубли пересчитываются в доллары по сегодняшнему курсу Старой Земли.

Однако, цены у них! Порывшись в кошельке, я достал купюру с Улиссом Грантом.

– Два комплекта карт и один путеводитель.

– Номера ваших Ай-Ди одновременно являются и номерами банковских счетов, которые вы сможете пополнить в любом отделении Банка Ордена. Такие имеются фактически в любом городе. Так же в отделения Банка Ордена вы можете восстановить идентификационные карты в случае их утраты. Оттиск с вашей Ай-Ди на специальном бланке может являться персональным чеком. Более подробно о работе банковской системы вам расскажут в отделении Банка, имеющемся здесь, на Базе. Насколько я понимаю, вам ещё предстоит конвертировать привезённые с собой средства в единственную валюту, имеющую хождение на Новой Земле и называемую экю.

– Прямо как в средневековой Франции! – съязвил Дед, но чиновница пропустила его колкость мимо ушей.

– Как у вас обстоит дело с оружием?

– Вполне нормально...

– «Вполне нормально» для Старой Земли может оказаться «никак» в условиях Новой Земли. Наш мир очень опасен, и после прочтения «Памятки переселенца» вы это поймёте. Поэтому всё время пребывания на Базе «Россия», где вы имеете право находиться не более трёх суток, оружейный магазин к вашим услугам. В любом другом месте оружие обойдётся вам значительно дороже. И, поверьте моему опыту, экономия на оружии может стоить вам жизни.

– Опасности только в агрессивной фауне, как нам рассказывал вербовщик? – вставила свои три копейки супруга.

– К сожалению, не только. Конечно, Орден всячески старается избавиться от банд, которые нападают на проезжающих по здешним дорогам, но отсутствие ограничений на ношение оружия вне населённых пунктов, малонаселённость и сложный рельеф местности способствуют дорожному разбою. Особенно на пути от Баз Ордена к ближайшему городу Порто-Франко, также находящемуся под юрисдикцией Ордена: многие переселенцы слабо вооружены, а также, в силу психологического шока от перехода, ещё плохо ориентируются в местных реалиях. Именно поэтому вам даётся три дня на адаптацию на территории Базы.

– Порто-Франко? – удивилась Наташа. – Вольный город? Это функция или название?

– И название, и функция. Практически все переселенцы следуют через него в избранные ими анклавы, поэтому это действительно своего рода вольный город, главный принцип жизни в котором – абсолютная терпимость к любым занятиям, кроме немногих, запрещённых законом, а также к людям различных рас, национальностей и вероисповеданий. Во многих иных городах и анклавах вы никакой терпимости не найдёте.

– А что запрещено в Порто-Франко? – подал голос Иван Андреевич.

– Любое насилие, включая занятие деятельностью, которой человек не хочет заниматься. Например, принуждение к проституции.

– То есть, сама проституция не запрещена, запрещено лишь принуждение? – уточнил я, за что получил лёгкий тычок кулачком в почку от своей благоверной.

– Совершенно верно. Если кому-то нравится зарабатывать на жизнь таким способом, то он имеет на это право, но без какого-либо принуждения. Но давайте закончим с вводным инструктажем. Предлагаю вам купить часы, поскольку часы со Старой Земли здесь бесполезны. Дело в том, что местная продолжительность суток и года сильно отличается от земных: год длится четыреста сорок суток, а сутки – тридцать часов. Причём, последний час длится не шестьдесят минут, а семьдесят две. Это было сделано для того, чтобы сохранить в неприкосновенности основные единицы измерений – секунду, минуту и час. На них завязано слишком много производных физических величин, и пересчёт их повлечёт полный отказ от приборов и устройств, ввозимых из-за ленточки.

– Откуда? – переспросил Дед.

– Простите, так здесь принято называть Ворота, через которые со Старой Земли приходят люди и грузы. Так вот, здешний год делится на одиннадцать месяцев по сорок четыре дня каждый. Сегодня, например, тридцать восьмой день девятого месяца восемнадцатого года по местному летоисчислению. Названий месяцы не имеют, различаются только по номеру. Зато сохранена привычная всем семидневная неделя.

– А разве нельзя было сохранить ещё и привычные всем двенадцать месяцев? – удивился Иван Андреевич. – Достаточно ведь только поменять чередование длинных и коротких месяцев!

Чиновница пожала плечами:

– Я не знаю, чем руководствовались учёные, начинавшие осваивать Новую Землю, когда придумывали эту систему, но она устоялась, и люди привыкли. Вы будете покупать часы?

И она выложила на стойку образцы. От простеньких пластиковых до собранных в массивном золотом корпусе. Но все – электронные, категории унисекс.

Выбрав и оплатив часы, мы стали свидетелями того, как сдача перекочевала, уже в местной валюте, на мой банковский счёт. А потом был визит в местную то ли амбулаторию, то ли лабораторию, где у всех нас взяли экспресс-анализы. А ещё – поставили несколько прививок и напоили каким-то сиропчиком, предупредив, что в ближайшие сутки возможна реакция организма на вакцины в виде повышения температуры и общей слабости. При этом следует не терпеть недомогание, а немедленно вызывать врача.