Текст книги ""Фантастика 2024-98". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Иван Шаман

На самом деле вариантов не так много. Моему приглашению могли поспособствовать только Виардо. Больше ни с кем из французов я не контактировал настолько, чтобы они могли мною заинтересоваться. Сильно сомневаюсь, что во Франции следят за всеми участниками осеннего школьного фестиваля в Англии. Вероятно, таким образом, они хотели оказать мне услугу, предоставив возможность получить больше известности. Познакомиться с уважаемыми, богатыми людьми. Дополнить послужной список. Это мероприятие не такое простое, каким выглядит на первый взгляд.

На самом деле, молодёжи на благотворительном приёме будет мало, в отличие от «правильных» журналистов, у которых все статьи уже заранее написаны. К ним осталось лишь приложить фотографии. Мы должны послужить ширмой, за которой серьёзные дяди будут решать серьёзные вопросы. Без которой почтенные джентльмены, тем не менее, обойтись не могли. Нужно же показать, что они борются исключительно за правое дело. Деньги в фонд помощи нуждающимся, пострадавшим от засух, голода и лесных пожаров, перечислять будут промышленники, банкиры, владельцы крупных компаний, также приглашённые во Французское посольство.

Особенность всего этого собрания состояла в том, что Северная Африка контролировалась Османской империей и их протекторатами. Так что Французы всего лишь захотели подключить Англичан к совместным проектам по решению своих интересов на чужой территории. Ну и немного, не без этого, помочь нуждающимся, произведя на них нужное впечатление, поборовшись за сохранность природы, а особенно, полезных ископаемых.

Ещё раз посмотрев на письмо, подписанное лично послом, решил сходить, поучаствовать в благом деле. И только в этом. Даже раскошелюсь на небольшую сумму, которую внесу в их фонд. Пускай половину разворуют, но другой должно хватить купить мешок муки голодающим детям. А то и на что-то большее.

Вечером, на очередном занятии с Вилсон, девушка попросила у меня телефон. Другого способа связаться с Белым кроликом у неё не было. По словам одноклассницы, она хотела нанять её взломать один сервер, чтобы получить доступ к конфиденциальной информации. Белый кролик, её контакт сам появился у меня в телефонной книге, со знаками вопросов вместо цифр, на это согласилась, но выставила за свои услуги приличный счёт, который Вилсон тут же без колебаний оплатила. Для чего перечислила деньги на указанный электронный кошелёк. Как раз столько, сколько я ей заплатил за ночные приключения на стройке.

К концу занятия на мой же телефон пришло видео, с пометкой, для Вилсон. То, что выданный госпожой Чамар аппарат, вообще-то, вроде как, защищённый от взлома и жутко запароленный, Белого кролика нисколько не смущало.

– Быстро она управилась, – уважительно отметила Вилсон, удивлённая такой оперативностью.

Поскольку девушка не возражала, я, заглянув через её плечо, тоже посмотрел запись, за которую были заплачены такие деньги. Увидел знакомый коридор. Узнал одежду проходящих по нему людей. О, даже их лица мне знакомы. А вот про этого красавца, что шёл по коридору вместе с группой людей, мог, вообще, рассказать всё, вплоть до цвета его трусов. Потому что это был … Я! Неудивительно, что поражённая Вилсон, повернув голову, посмотрела на меня долгим, нечитаемым взглядом. Высоко подняв брови.

– Не знал, что ты таким увлекаешься. Честно, я никому не скажу. Только не бей, – шутливо вскинул руки, якобы от неё защищаясь.

– Зачем ты ходил в больницу имени Кларенса?

– Тестировать один прибор, сделанный в корпорации Рэдклиф. Я же на них работаю, – пояснил, не видя смысла скрывать общеизвестный факт.

– Какой? – быстро спросила Вилсон.

– А тебе зачем? – а вот этого уже не хотелось раскрывать.

– В больнице Кларенса уже много лет лечится мой отец. Он слышал, что там проводили испытание какого-то экспериментального лекарства, которое может ему помочь. Причём, занималась этим корпорация Рэдклиф в тот день, когда была сделана данная видеозапись. Я специально попросила найти ту камеру, что установлена рядом с палатой того пациента. Получается, это были вы? – недоверчиво спросила Вилсон, удивлённая таким неожиданным поворотом событий.

– Это закрытая информация, принадлежащая корпорации Рэдклиф, – с сожалением пояснил, не зная, как правильнее поступить в ситуации, когда инструкции вошли в противоречие с убеждениями.

– А ты проговорись о ней во сне. Честно, я никому об этом не скажу. Пусть меня даже побьют, – рассмеялась Вилсон, немного видоизменив мою шутку. – Расскажи, что там произошло на самом деле? По дружбе. Правда, для меня это очень важно. Я очень хочу помочь отцу выздороветь, – с надеждой попросила разволновавшаяся девушка. – У меня, кроме него, больше никого не осталось. Если нужно, я заплачу.

Чувствуя себя перед ней неудобно, даже в чём-то виновато, задумался. Расспросив о болезни её отца, попросив помолчать, позвонил госпоже Чамар. Рассказал начальнице о родственнике моей подруги, чьи проблемы со здоровьем как раз идут по нашему профилю. Предложив продолжить на нём «обкатку» методики воздействия на источники А-поля. Провести новый опыт, при условии его безопасности для пациента. Собрать больше данных. Намекнул, что у меня на этот счёт появились кое-какие мысли, которые хотелось бы проверить на практике.

Я знал, чем можно соблазнить сумасбродную учёную. В качестве дополнительных аргументов сообщил и то, что проблем с его согласием, с сохранением тайны, с лояльностью и расходами в этом случае не предвидится. Доктор Моррисон также не откажется поучаствовать в эксперименте. И вообще, мы ему обещали помочь собрать больше материала для диссертации. Правильно расставив акценты, достаточно легко добился её согласия.

Предупредил Вилсон, мы не часовой завод, гарантию на свою работу не даём, но, что сможем – сделаем. Ей и этого обещания пока было достаточно. Начала благодарить так, будто я уже совершил чудо, заставив меня смутиться ещё сильнее. Когда подняла тему оплаты, быстро замахал на неё рукой.

– Не нужно. Если что-то потребуется из расходников или материалов, я скажу. Ты моя подруга, одноклассница и учитель. Какие деньги? – возмутился, чувствуя неловкость.

– Сейчас всё чего-то да стоит. Даже дружба, – грустно высказалась Вилсон, не испытывая на этот счёт иллюзий.

– Тогда, это какая-то неправильная дружба. Скорее, только сотрудничество.

Возможно, я неправ, так как не имел большого опыта дружбы со множеством людей, обладающих различными характерами, мнениями, социальными статусами. Но, что об этом думал, то и сказал.

Расчувствовавшись, Вилсон заявила, что теперь тоже будет считать меня другом. Могу обращаться к ней за помощью в любое время. Желательно, если нужно кого-нибудь побить. Извинившись за то, что в других вещах она разбирается плохо.

«Не понял. А до этого, она меня кем считала?» – озадаченно подумал, удивлённо посмотрев на одноклассницу.

Одевшись в пригодившийся костюм, тот же, что надевал на день рождения одной стервы, в указанное время отправился во Французское посольство. Точнее, не в само посольство, а в арендованный ими зал для торжественных встреч, где должен пройти благотворительный приём.

Уже на входе обратил внимание на многочисленную охрану в дорогих костюмах, рекламные растяжки, плакаты, украшения, наряды девушек администраторов, призванные придать этому мероприятию определённый тематический настрой. Наблюдалось обилие сине-бело-красных цветов, экзотических растений в кадках, темнокожих мужчин и женщин в традиционных Африканских нарядах. Небольших информационных стендов, расставленных по краям зала и в коридорах. Денег организаторы приёма на него явно не пожалели. Все справочные и рекламные тексты были выполнены на двух языках, Английском и Французском.

Предъявив приглашение, прошёл в большой зал, где собралось множество гостей. Надолго задерживаться здесь я не собирался. Думал, всего-то побуду с часик, для приличия. Посмотрю выставку поделок из Африки. Полюбуюсь на экзотических красоток. Полистаю красочные буклеты. Поздороваюсь с послом. Поблагодарю его за приглашение. У специальной стойки, возле которой крутилась парочка фотографов, сделаю пожертвование после чего тихонько уйду. Никаких важных дел к присутствующим у меня не имелось. Принимать участие в каких-либо обсуждениях или акциях не планировал. В бесплатных угощениях или развлечениях не нуждаюсь. Я здесь из вежливости, любопытства и желания сделать этот мир чуточку добрее.

Если встречусь с родителями Ивон Виардо, притворюсь, что их не знаю. Нас ведь друг другу не представляли. Мы пока ещё, лично, не встречались. Инициативу нужно отдать им, хотя, вроде как-то и неудобно перед родителями Ивон. С учётом того, что я видел. Как же всё сложно.

Поскольку у меня не было компании, к которой можно было прибиться, просто бесцельно ходил по залу. Убеждая себя, что я в музее, что приобщаюсь к важному делу, культурно обогащаюсь. На многие вещи тут и вправду было интересно посмотреть. Как, например, на одну девушку фотографа, с бейджиком – Пресса, что дважды мелькала в толпе, старательно от меня прячась.

Из чувства азарта и любопытства, приняв правила игры, путём нескольких хитрых манёвров, используя обходы, укрытия, стремительные рывки, просчитывая в уме траекторию движений, в какой-то момент времени «случайно» столкнулся с ней нос к носу. Она очень качественно изобразила удивление.

– О, Йохансон, рада тебя видеть. Не ожидала встретить тут знакомые лица, – «радостно» меня поприветствовала ученица школы Святой Анны – Юмерия Смит.

Удивительная личность, в которой чего только нет, кроме раскаяния. Немного от агента Имперской безопасности, по словам госпожи Патрисии Рэдклиф. Немного от члена школьного клуба журналистики, по заявлению её главы. Немного от подруги Энни Парк, что та всячески отрицала. И немного от неудачливой, наивной особы, по моим собственным впечатлениям.

– Взаимно. Юмерия, ты здесь откуда взялась? – полюбопытствовал, чтобы не выбиваться из образа.

– Я же подрабатываю в газете Daily Telegraph. Редакция направила меня сюда сделать несколько снимков. Не веришь? – наигранно обиделась, посмотрев в мои честнейшие глаза. – У меня удостоверение есть. Показать?

– Не нужно. Верю. Тебе – верю, – жестом попросив этого не делать.

Нисколько не сомневаюсь, что у неё действительно имеется при себе удостоверение сотрудника этой газеты. При необходимости, у неё в волшебном кармане Дораэмона найдётся даже удостоверение инспектора МАГАТЭ, на имя Розы Лихтенштейн.

– А ты здесь что делаешь? – спросила девушка, пользуясь случаем, навела на меня фотоаппарат, сделав парочку удачных снимков.

– Приглашён послом. Месье Карденом.

– Правда? – уважительно на меня посмотрела. – Оу. Круто. А зачем?

– Чтобы уговорить переехать жить во Францию. Убеждает, что она без меня не может, – пошутил.

– А ты? – продолжила столь же быстро забрасывать вопросами, не давая времени на раздумья.

– А я без неё могу. О чём ответственно заявляю вот уже пятый раз, на каждой нашей встрече, – «потролил» агента.

– Зачем тогда на них приходить? – подивилась Юмерия.

– Чтобы заявить о любви к своей стране снова и снова. А если потребуется, повторить, стоя на берегу Средиземного моря.

Юмерия на секунду прищурилась, став серьёзнее, после чего вновь дружелюбно заулыбалась.

– Шутишь?

– А ты? – задал встречный вопрос.

– А что я? – наивно удивилась «глупая» девушка.

– Ты работать сегодня ещё будешь или уже всё? Составишь мне компанию? Если что, я не против. Одному тут скучно.

– Прости, я сейчас на работе, – извинилась девушка. – Ещё увидимся.

Помахав ладошкой на прощание, подражая младшеклассникам, убежала, якобы по делам.

– Не сомневаюсь, – с улыбкой посмотрел ей вслед.

Когда я нашёл посла и подошёл к нему поздороваться, был сильно удивлён радушному приёму. Даже слишком. Обрадовавшийся месье Луи Карден, не стесняясь, нахваливал меня, поздравлял с победой в осеннем фестивале, с поступлением в школу Святой Анны, с ростом популярности в социальной сети Face-is. Сказал, что является одним из моих поклонников. С интересом следит за успехами маленького гоблина, который стал моим талисманом и эмблемой. О чём я узнал только что, от него. После чего, ловко переведя тему, уделив для нашей беседы больше времени, чем предоставлял остальным «случайным» гостям, принялся расспрашивать о моём отношении к Франции. О том, как мне живётся в Англии? Нравится ли мне здесь? Нет ли каких проблем или сложностей, с которыми он мог бы помочь. Осторожно посетовал на отвратительный климат и высокие цены в магазинах. На излишнюю чопорность и высокомерие некоторых британцев. Особенно из рядов аристократии. Пригласил летом на каникулах посетить Францию. Город влюблённых – Париж. Один из крупнейших центров творческой интеллигенции Старой Европы. Порекомендовал несколько замечательных, живописных курортов. Посоветовал посмотреть на местные фехтовальные команды, пообщаться. Пообещал, что меня приятно удивит общий уровень их подготовки. И то, как к этому виду спорта заботливо относится государство.

– Да что там далеко ездить за примерами, – эмоционально воскликнул посол.

Оглядевшись по сторонам, он быстро заприметил нужного ему человека.

– Могу прямо сейчас познакомить вас с уважаемым месье де Шанталем. Директором одного из престижнейших, элитных Парижских рыцарских университетов, находящегося под патронажем самого императора Филипа III. Одно из наших лучших учебных заведений. Пойдёмте, – пошёл в его сторону, не оставив мне выбора, кроме как пойти следом.

Познакомив с этим господином, дородным мужчиной, обладающим небольшим выпирающим брюшком, мощной челюстью, бакенбардами и живым, проницательным взглядом, месье Карден посчитал свою миссию выполненной и, пожелав нам приятного дня, удалился по другим неотложным делам. Я был далеко не единственным гостем этого приёма и, уж тем более, не самым важным.

Если свести к сути вежливую, приятную беседу с месье де Шанталем, то меня пытались переманить в его университет. Хоть до окончания школы, хоть сразу же после. Обещая чудесные перспективы, карьерный рост, всяческую поддержку, улаживание бюрократических препон.

Разумеется, прямо сейчас от меня ответа не требовалось. Да и будучи умным человеком, месье де Шанталь не давил, взятку не предлагал, не упрашивал, сведя наше общение к формату дружеского разговора. Со всего лишь добрыми советами и пожеланиями. Пообещал выслать мне на почту рекламные материалы на этот счёт. Оставил свою визитку. Дальше, как эстафетную палочку передал в руки компании молодых людей. Почти все из них являлись лучшими учениками его университета. Удивительное совпадение, правда? Попросил их обо мне позаботиться. Рассказать о том, как им учится. Расспросить о том же. Ответственным за это поручение был назначен светловолосый, высокий, худощавый парень, старше меня на несколько лет, являющийся старостой старшего курса. Пришлось ещё и с ним вести вежливые светские беседы, изображая внимание и заинтересованность.

Разговор с ним мне бы действительно понравился, Жак показался мне парнем остроумным, весёлым, открытым, но вот друзья у него – так себе. Продолжая дружелюбно улыбаться, не вмешиваясь в нашу беседу, троица самых надутых от важности индюков, тихо завела свою. На французском. В которой принялись обсуждать меня, насмехаясь над наивным английским юношей, мечтающим оказаться в сказке. Очарованным блеском заморского университета. Его славой. Видимо, рассчитывая стать их товарищем. Да ещё, равным. Какая неслыханная дерзость.

После парочки детских проверок на моё знание их языка, которые я успешно прошёл, переспросив, над чем они смеются, “поверив” в вольный перевод, принялись более смело и громко обсуждать мою персону. Высказывая мнение, что я не такой уж и сильный или знаменитый, каким меня выставляют. Да и, вообще, ничего ценного из себя не представляю. Обычный деревенский выскочка, случайно ставший чуть сильнее сверстников, милостью вышестоящих, по их же протекции, попавший в школу аристократов. Не иначе как для развлечения. Подумаешь, у них таких дурачков полно. И их рыцари сильнее, и девушки красивее, и школа богаче, и небо голубее, и трава зеленее, и солнце ярче светит. Прямо над ними. Не то что здесь, на окраинах мира.

Справедливости ради стоило отметить, что не всем присутствующим их поведение пришлось по нраву. Что Жак, что его приятель, что одна из девушек попытались их тихо урезонить, без ругани. Не привлекая к нам излишнего внимания окружающих, чем эта троица беззастенчиво пользовалась. Оправдывались тем, что никому не мешают, ни с кем не скандалят. О чём они разговаривают, их личное дело. А также указывали на то, что влезать в чужой разговор не вежливо.

Поскольку краем глаза заметил Юмерию, внимательно наблюдающую за мной из-за колонны, с фотоаппаратом в руках, вёл себя исключительно примерно.

– Эрик? – услышав голос, обрадовавшейся неожиданной встрече, Амелии Адамс, удивлённо обернулся.

– Леди Амелия, – вежливо склонил голову, помня о том, что мы здесь не одни.

– Твоя подруга? – спросил Жак, с интересом оглядев красивую фигурку и личико девушки.

– Да. Она из моей школы.

Подойдя к нам, Амелия поздоровалась с присутствующими, встретившими девушку с бо́льшим любопытством и доброжелательностью, нежели меня. На глаз оценившими примерную стоимость её наряда и украшений. А также то, как уверенно и властно она держалась, неосознанно подчёркивая свой высокий статус. После того, как представил её, она удивительно легко и гармонично встроилась в мой разговор с Жаком, его подругой и ещё одним учеником, отнёсшимся ко мне по-настоящему дружелюбно. Без фальши и предубеждений. Живо интересуясь темой английских фехтовальных команд, их рыцарями и тренировками. Неудивительно, ведь парень тоже оказался членом университетской команды по фехтованию.

Убедившись, что Амелия «также» не знает французского, скучающая троица индюков переключилась на новую цель. Выслушав несколько их предложений, на «правильном» французском, каким могли похвастаться коренные жители Парижа, без акцента и пауз, сказал несколько длинных фраз. С улыбкой истинно английского джентльмена, невозмутимо одевающего боксёрскую перчатку, показал это характерным жестом.

– Пожалуй, нам пора. Раз был познакомиться, Жак, Катрин, Люсьен, – по очереди, учтиво кивнул каждому из своих новых знакомых.

Подхватив под руку Амелию, которая уловив резкую смену настроения французов, увидев их ошеломлённые, а у кого-то ещё и виноватые лица, безропотно позволила себя увести.

– Что ты им сказал? – не удержалась от любопытства, когда мы удалились от них на приличное расстояние.

– Что, если они продолжат обсуждать не понимающую их девушку, мою подругу, в том же ключе, то поступлю с ними так, как поступил в похожей ситуации.

Переварив это предложение, Амелия заинтересованно спросила, приблизившись вплотную.

– А что ты сделал в схожей ситуации?

– Сломал одному нос, другому выбил зуб, а третьему подбил глаз, – неохотно признался, не желая выставлять себя агрессивным дикарём.

У несколько раз растерянно моргнувшей девушки появилось странное, нечитаемое выражение лица. Вновь обдумав мои слова, детально разобрав их, Амелия полыхнула внезапно проснувшимся вулканом. Догадавшись о причинах, толкнувших меня на тот поступок. Попыталась вырвать руку, намереваясь вернуться и лично разобраться с хамами, втоптать их в грязь, но я удержал её за руку от опрометчивого поступка.

– Не глупи, – тихо попросил. – Тут куча важных, официальных лиц и прессы.

– Ничего, – рассерженной змеёй зашипела Амелия, выпрямив спину. – Земля круглая и маленькая. Встретимся ещё. Я этих троих запомнила. У меня отец входит в список главных спонсоров благотворительного приёма. Он, между прочим, приглашён послом Франции в качестве почётного гостя. Сейчас я ему шепну пару ласковых просьб и эти лягушатники у меня домой вплавь отправятся. В одних трусах. Кстати, не знала, что ты так хорошо знаешь французский, – похвалила Амелия.

– Они тоже. Иначе бы не сглупили.

– Дураки всегда оступаются, – не согласилась девушка. – Я думала, они твои друзья, поэтому пыталась быть с ними милой, – добавила с огорчением.

– Друзья бывают разные. У каждого из нас есть свои Горби, – грустно вздохнул, приведя понятный ей пример, от которого смутившаяся девушка зарделась, немедленно потеряв весь свой воинственный пыл.

– Если ты прямо сейчас не забудешь тот случай, то поплывёшь вслед за ними, – сердито… попросила.

– Пошли лучше к столу. Я готов забыть обо всём на свете ради хорошего, сочного бифштекса.

– Ох уж эти мужчины, – закатив глаза, проворчала… улыбнувшаяся Амелия, крепче ухватившись за галантно подставленный локоть.

В тот момент, проходящая неподалёку девушка, направляющаяся в уборную, услышав мой голос, повернула голову. Мгновенное узнавание сменилось сильным удивлением. Остановившаяся на месте Эбби Мюррей, проводила нас внимательным, прищуренным взглядом. Спустя пару секунд на её лице медленно появилась зловещая, предвкушающая улыбка.